CC BY
217
Юлия ЧЕРНЯХОВСКАЯ
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ А. И Б. СТРУГАЦКИХ В КОНТЕКСТЕ СОВЕТСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ 1960-х-1980-х гг.
В статье рассматриваются идейно-политические взгляды А. и Б. Стругацких. Обосновывается тезис, согласно которому их романы в большей мере являются изложением разработанной ими политической философии, нежели собственно художественными произведениями.
The author analyzes Strugatsky brothers’ ideological and political views, arguing that their novels in considerable degree are the description of their political philosophy rather than a fiction in the full sense of the word.
Ключевые слова:
Стругацкие, власть, типы власти, советское общество, история, прогресс, идеология, идеологический вакуум; Strugatsky brothers, power, types of power, Soviet society, history, progress, ideological vacuum, ideology.
Писатель и мыслитель, носивший имя «Аркадий и Борис Стругацкие», — одна из загадок и позднего советского общества, и истории идей этого времени. Творчество этого писателя тандема было посвящено как теме будущего коммунисти ческого общества, так и анализу многих проблем будущего и насто -ящего человечества. Оказалось, что книги его завладели вниманием многих людей, этот писатель стал сверхпопулярен и на становление многих оказал огромное влияние.
Для одних А. и Б. Стругацкие — антикоммунисты и маскирующи -еся под фантастов диссиденты, для других — гениальные провидцы и предсказатели, для третьих — тайный рупор не то ЦК КПСС, не то КГБ, для четвертых — сознательные борцы с диссидентством и апологеты коммунистического общества.
Отсюда вопрос: так каковы все же были их взгляды?
Фантастика всегда экстраполирует некое представление о сути исторического процесса в прошлом на ее предсказание в будущем.
Среди прочего, что здесь особо важно, фантастика вообще и соци -альная фантастика в частности — это историческая форма обще -ственного сознания, т.е. она рождается в определенных историче -ских условиях и развивается под воздействием истории, отвечая на те вопросы, которые в том или ином историческом контексте задает общество, пытаясь предугадать свою будущую историю.
Необходимо отметить также, что взгляды А. и Б. Стругацких менялись. Они были рождены периодом общего послевоенного подъема, торжествовавшего в тех условиях исторического опти -мизма людей, ощущавших, что они живут в самой справедливой и самой прогрессивной стране мира и еще немного — и они создадут то, о чем мечтало человечество. Хотя XX съезд и был для них шоком, но общий оптимизм и веру в будущее скорее укрепил. Тем более, тогда же был сформирован уже и официальный запрос на анализ и моделирование будущего общественного устройства. Кстати, этот же съезд осудил практику отрыва «идеологической работы от прак -тики коммунистического строительства», «идеологического догма -тизма и начетничества». То есть, потребовал, чтобы идеологическая работа, а стало быть, литература и искусство в центр своего внима ния ставила вопросы коммунистического строительства и, соответ ственно, будущего коммунистического общества.
ЧЕРНЯХОВСКАЯ
Юлия
Сергеевна — аспирант кафедры отечественной истирии новейшего иремени Историко-нрхнвного института РГГУ ии1еЬ,еее @yandex. ru
Кроме того, на съезде был поставлен во -прос о становлении новых развивающихся стран. В связи с этим был подтвержден ленинский принцип о возможности мир -ного сосуществования государств с раз -личным социальным строем.
Съезд принял решение о многообразии форм перехода государств к социализму, указал, что гражданские войны и насиль ственные потрясения не являются необ ходимым этапом пути к новой обществен ной формации. Съезд отметил, что «могут быть созданы условия для проведения мирным путем коренных политических и экономических преобразований».
Все это становится объектом рассмо трения в сюжетах фантастики, связанных с взаимодействием людей коммунистиче ского общества с теми или иными отста -лыми мирами, возникает тема содействия ускорению мирового процесса. Конечно, фантасты писали об этом не потому, что «так приказала КПСС». Это КПСС, выступая инструментом агрегации обще ственных ожиданий, артикулировала то, что волновало общество.
И эта артикуляция, в свою очередь, создавала благоприятную атмосферу для появления нового типа художественных произведений.
Однако уже последующее развитие политической и исторической жизни шаг за шагом оказывает определенное воз действие на А. и Б. Стругацких, и они, с одной стороны, смещают фокус внимания своих произведений с описания картин спроектированного ими мира Полдня — мира расцвета коммунистического обще ства — на проблемы сегодняшнего дня, проблемы выявления тех препятствий, которые мешают строительству комму низма. Кстати, это полностью укладыва ется в поставленную Программой КПСС задачу: «Теоретическая разработка и свое -временное практическое решение новых проблем, выдвигаемых жизнью, — необ -ходимое условие успешного движения общества к коммунизму. Теория и впредь должна освещать путь практике, помогать выявлению и преодолению препятствий и трудностей, мешающих успешному ком мунистическому строительству».
Однако постепенно действия тогдаш него руководства страны вызывают их нарастающий скепсис. А. и Б. Стругацкие приходит к выводу, что они с властью по разному понимают коммунизм: если
для них коммунизм — это мир свободы и творчества, мир свободного труда, мир, где высшим наслаждением для человека является занятие свободным трудом, то для власти, по их мнению, коммунизм оказывался обществом, «где все трудя щиеся радостно выполняют все решения власти».
Особым ударом для них явился конфликт Хрущева с художниками на выставке в Манеже — и это становится рубежом перехода от «романтического» периода к «критическому», когда они пишут и «Трудно быть богом», и «хищные вещи века», и «Улитку на склоне». Последняя из названных работ — вообще книга о том, что существует опасность для человека не узнать будущее к тому моменту, когда оно с ним встретится: его можно искать, к нему можно стремиться, но не увидеть его, встретившись с ним лицом к лицу. И еще — наша судьба и наша мораль могут оказаться мелочью перед жерновами исторического процесса, который ничего о наших моральных иллюзиях может и не знать. Нам может предстоять страшный выбор — между моралью и прогрессом. В котором мораль — всегда обречена.
Ситуация с чехословацким кризисом приводит их кризису идеологическому. Они окончательно разочаровываются в существующей власти и не верят в то, что она способна выполнить свои обещания и привести страну к коммунизму.
И они приходят к пессимистическому выводу — до коммунизма еще очень долго, и власть в движении к нему — не помощ -ник.
Критический период сменяется перио дом «идеологического вакуума».
То есть, в близкую победу коммунизма писатели уже не верят, но принять буржу азную идеологию, по их признанию, не могут, «осознавая ее убожество». В чем то это отражает противоречивое настроение общества в 1970 -е гг.
И именно этим проблемам — тем или иным их аспектам — они посвящают и «Град обреченный», доказывающий, что общество без идеологии обречено на деградацию, и «Парень из преисподней», показывающий ужас положения человека, у которого отобрали его Веру и его Идею.
Кстати, подписывая из чувства челове -ческой солидарности те или иные письма в поддержку людей, провозглашенных «жертвами борьбы с инакомыслием», они
не становятся ни диссидентами, ни анти коммунистами, ни антисоветчиками. Ряд исследователей вообще полагают, что их «Обитаемый остров» и «Град обреченный»
— откровенно антидиссидентские вещи, предупреждающие об опасности слома системы без понимания ее сущности и готовности взять на себя ответственность за сотворенные последствия.
А по некоторым воспоминаниям, Аркадий прямо говорил одному из моло -дых авторов: «Ситуация изменилась. С оттепелью покончено. Теперь нужно будет буквально хватать кое кого за руки, чтобы не натворили бог весть чего». Недолгий оптимистический всплеск их настроений можно увидеть в «хромой судьбе», отра зившей надежды, связанные с приходом к власти Андропова.
На перестройку они откликаются двумя сумрачными произведениями: «Отягощенные злом», в котором явно декларируют, что безудержный энтузи азм «борьбы за обновление и социальную справедливость» может обернуться уни чтожением тех реальных ростков будущего общества, которые только нарождаются в нашей жизни, а также «Жидами города Питера», в которых показывают неспо собность «перестроечной интеллигенции» взять на себя ответственность за судьбу страны, ее вторичность и неготовность существовать иначе как с позволения вла -сти и потенциальную готовность предать все провозглашаемые ею идеалы за личное благополучие и безопасность.
Эта пьеса становится, по сути, последней их совместной работой.
А. Стругацкий умирает осенью 1991 г. Одновременно с поражением социализма, распадом СССР и, как тогда казалось, крушением идеи коммунизма, в которую он всегда верил.
Это — ход эволюции и изменения их взглядов под воздействием событий истории.
Но встает вопрос о том, каким оказался рубеж их эволюции? Какие идеалы оста -лись для них верными — и остались ли?
Здесь основное, что для них остается неизменным.
1. В области идеалов и представлений о будущем их сохраненными ценностями оказываются, в первую очередь, комму низм как мир свободного труда (мечта о нем, по их мнению, вечна, и вопрос лишь в путях и сроках ее реализации), а также
вывод о том, что мир Полдня, коммунизм
— это не конец истории, в нем будут свои проблемы и перед ним встанут проблемы возвышения и развития. И проблемы эти для нас могут оказаться неожиданными.
Но каковы альтернативы этим пробле -мам? Отказ от движения к коммунизму означает отказ от развития. И тогда — либо мир потребления и духовной дегра -дации, либо мир манипулирующей дик татуры, либо мир без цели и идеологии, мир идеологического вакуума и истори ческой деградации — миры - уроды, «обре -ченные миры».
2. В части проблематики исторического процесса и исторического прогресса их конечный вывод состоит в том, что отказ от прогресса означает смерть общества. При этом нужно отметить, что взгляды Стругацких на исторический процесс по сути дела стыкуются с историческим материализмом и научным коммунизмом. Прогресс неизбежен. Вопрос в сроках и в цене. Прогресс — вне морали. Тот, кто этого не поймет, отстанет от истории и обре -чен. И еще: социальная фантастика — это история будущего. Увы, многие предсказа -ния и предупреждения А. и Б. Стругацких сбылись. И то, что определенные группы трактовали тогда как «пародию на совет -скую действительность», сегодня воспри нимается как умело написанная картина современного российского общества — и «Обитаемый остров» с его манипули -руемым населением и «Неизвестными Отцами», спасшими остатки страны после крушения Великой Империи, и «Град обреченный» в своей последней фазе — Фриц Гейгер, положивший конец разложению города, стабилизировавший ситуацию и накормивший страну, давший ей благополучие, но не знающий, каковы цели и каково будущее, к которому он эту страну ведет. Кстати, в одном из послед них интервью такое сравнение привел сам Борис Стругацкий.
По мнению Стругацких — и с этим сложно спорить, — политика и история постоянно ставят нас перед вопросом: кто прав — борющийся за справедливость и готовый к разрушению или медленно подготавливающий спасение? Стругацкие не дают окончательного ответа, но в общем контексте их работ чувствуется, что писатели склоняются ко второму варианту. Прогрессор — это человек, который принимает вызов, соглашаясь на
попытку ускорить прогресс, и сознающий при этом, как малы его шансы и каковы его риски. А еще — понимающий, что если ему что либо и удастся, то это будет достигнуто такими средствами, кото рые могут оказаться не одобренными его современниками, и все равно идущий на это для спасения чужих миров.
3. В части проблематики власти и сво -боды в произведениях Стругацких нужно отметить, что они почти с самого начала и до конца своего творчества ставят вопрос о том, что власть, располагающая самими мощными средствами принуждения, бес сильна в исторической перспективе, если она не ведома стратегическими целями. Но и власть, верная великим целям, но боящаяся омрачить их негодными сред ствами, обрекает свои цели на гибель. По их мнению, здесь нужен баланс. Баланс целей и средств. Совесть, по мнению писателей, ставит цели. Разум — предла -гает средства. И совесть должна не быть слишком привередливой, когда окажется, что ее коробит от тех средств, которые нужны для достижения ее целей.
Особой темой для Стругацких стано вится проблема цивилизационной безо пасности. И вывод, что ответственность за безопасность — это самая большая ноша. Потому что ты всегда обязан предполагать самый худший вариант.
Они формулируют парадоксальный, но чрезвычайно глубокий и значимый тезис о том, что даже самое идеальное обще -ство, вынужденное по тем или иным при -чинам пойти на создание тайной поли -
ции (а, по мнению Бориса Стругацкого, тайная полиция будет всегда, потому что в самом идеальном обществе будут тайны и нависающие над ним неявные угрозы), даже если оно поставит во главе нее самых честных, бескорыстных и ответственных людей, должно примириться с тем, что эта тайная полиция будет убивать абсолютно невиновных людей. Это для них ужасный парадокс и ужасный вывод, но либо так, либо так — либо рухнет цивилизация, либо будут невинные жертвы.
И тем не менее, главным для них и в коммунизме, и в их идеалах остается одно
— свобода. Свобода человека. Без свободы не может быть коммунизма — его нельзя без нее ни создать, ни удержать.
Без свободы — нет развития. Нет движе -ния вперед.
Свободы нет без идеологии. Свобода может отчасти быть сохранена в мире манипулируемого управления, но она абсолютно уничтожается в мире «идео логического вакуума», хотя внешне он может представляться самым свободным из миров.
И самое главное и в свободе, и в ком мунистической утопии Стругацких как обществе свободы — это свобода труда. Стругацкие рисуют, и не отказываются от этого до конца, три компонента сво боды: заниматься любимым трудом, заниматься им свободно (свобода творче ства), быть свободным в занятии им и от этого получать самое большое удоволь -ствие в жизни. Это и их общий вывод, и их общий рефрен.
