CC BY
71
мах местным комитетам по поводу образования самостоятельных организаций рабочих (февраль-июнь 1905 г.) редакция "Искры" писала: "Мы думаем, что все проявления инициативы рабочих мы должны приветствовать, должны стараться сблизиться со всякими возникающими помимо нас организациями рабочих... Всем своим поведением мы должны показать, что рамки партии достаточно широки, чтобы вмещать и предоставить простор всем и всяческим группам рабочих, даже не ставшим вполне социал-демократами" [22, Л. 2].
В другом письме, также посвященном проблеме расширения рамок организаций, редакция настоятельно рекомендует: "Необходимо во что бы то ни стало так приспособить наши организационные формы, чтобы в них могли войти все активные рабочие, хотя бы они и не были ортодоксальными социал-демократами" [22, Л. 8 об.].
Ставка на массовую, открытую рабочую партию получила свое продолжение в идее Аксельрода провести Рабочий съезд (1905 г.).
В революции 1905 г. меньшевики стремились использовать все открывающиеся возможности для реализации своих организационных принципов. Им принадлежит инициатива создания Советов, профсоюзов, рабочих кооперативов, культурно-просветительских клубов, страховых обществ, больничных касс.
Надо признать, что стремление меньшевиков демократизировать партийные структуры, их ориентация на создание массовой, открытой, рабочей партии в
большей степени, нежели большевистские устремления, отвечали социал-демократическим принципам и интересам рабочих, но хуже вписывались в реальную политическую практику российской действительности. Отсутствие политической свободы, политическая незрелость значительной части рабочего класса, недоверие к рабочим со стороны некоторых меньшевиков-практиков, нелегальный характер деятельности РСДРП осложняли переведение декларируемых принципов в практическую плоскость.
Кроме этого, оторванность меньшевистского центра от практической работы, недостаточная осведомленность о положении дел на местах затрудняли разработку конкретных форм организационной деятельности. Об этом свидетельствуют упреки с мест в адрес редакции по поводу того, что много возгласов в связи с требованием расширить рамки организации, но мало практических рекомендаций, как это сделать, в какие конкретные формы облекать действия рабочих [23].
Тем не менее, со всеми оговорками нужно поставить в заслугу меньшевикам постановку организационного вопроса в социал-демократическом движении. Меньшевистская концепция партии имела в значительно большей степени стратегическое и регулятивное, чем практическое, значение. Но даже с этой точки зрения она отражала веру части социал-демократов в творческую силу масс, в ее способность к самостоятельной, организованной, сознательной деятельности.
Библиографический список
1. Российский центр хранения и изучения документов по новейшей истории. Ф.362. Оп.1. Д.4. Л.12.
2. РЦХИДНИ. Ф.362. Оп.1. Д.7. Л.1.
3. Протоколы II съезда Заграничной Лиги и "Комментарий". М.,
1934. С.109.
4. Там же.
5. Протоколы Второго Съезда РСДРП. Л., 1924. С.247.
6. Там же. С.247.
7. Протоколы II съезда Заграничной Лиги и "Комментарий". М., С.122.
8 Там же.
9. Искра. 1904. N 57. Приложение.
10. Искра. 1904. N 58, N 60.
11. Искра. 1904. N 63.
12. Искра. 1903. N 55.
13. РЦХИДНИ. Ф.278. Оп.1. Д.14. Л.24. 14 Искра. 1904. N 69.
15. Валентинов Н. Недорисованный портрет. М., С.131.
16. Искра. 1904. N 69.
17. Искра. 1904. N 67. Приложение.
18. РЦХИДНИ. Ф. 362. Оп.1. Д.4. Л.29.
19. Искра. 1903. N 55.
20. Искра. 1904. N 68.
21. Искра. 1904. N 69.
22. РЦХИДНИ. Ф.278. Оп.1. Д.6.
23. Искра. 1905. N 99.
1993.
УДК 81-11
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПОНЯТИЯ ИЗВИНЕНИЯ
Ю.В. Туфанова1
Национальный исследовательский Иркутский государственный технический университет, 664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Данная работа посвящена анализу понятия извинения, играющему важную роль в поддержании коммуникативного баланса в межличностном взаимодействии. Автор рассматривает суть понятия «извинения» в рамках коммуникативно-прагматического подхода. В частности, выделяются семантические компоненты рассматриваемого
1Туфанова Юлия Валерьевна, кандидат филологических наук, преподаватель кафедры иностранных языков для гуманитарных специальностей, тел.: (3952) З55151, e-mail: [email protected]
Tufanova Yuliya, Candidate of Philology, Lecturer of the Department of Foreign Languages for Humanities, tel.: (3952) Z55151, e-mail: [email protected]
понятия, анализируется взаимовлияние и взаимозависимость выделенных компонентов. На основании проведенного анализа выявлено, что суть понятия «извинение» составляет сложное взаимодействие трех семантических компонентов (просьбы, вины и сожаления). Человек, сожалея о случившемся и осознав свою вину, просит о прощении/извинении за совершенный проступок. Библиогр. 25 назв.
Ключевые слова: извинение; ситуация; коммуникация; семантический компонент; просьба; сожаление; вина; конфликт; проступок; ущерб.
GENERAL CHARACTERISTIC OF THE CONCEPT OF APOLOGY Y.V. Tufanova
National Research Irkutsk State Technical University, 83, Lermontov St., Irkutsk, 664074.
This work is devoted to the analysis of the concept of «apology», which plays an important role in maintaining a communicative balance in interpersonal interaction. The author examines the essence of the concept of apology within a communicative-pragmatic approach. In particular, she distinguishes the semantic components of the concept under consideration, analyzes the interaction and interdependency of the identified components. Based on the performed analysis, she reveals that the essence of the concept of "apology" is a complex interaction of three semantic components (request, guilt and regret). The man, regretting what had happened and having realized his guilt, asks for forgiveness / apology for his misdeed. 25 sources.
Key words: apology; situation; communication; semantic component; request; regret; guilt; conflict; misdeed; damage.
Проведенный анализ словарных дефиниций показывает, что понятие извинения содержит в себе семантический компонент просьба.
Большой толковый словарь русского языка определяет извинение следующим образом: «просьба о прощении, обращенная к кому-либо» [1]. В толковом словаре С.И. Ожегова содержится такое значение глагола извиниться - «попросить прощения» [2].
В английском языке семантический компонент извинения просьба не является отчетливо выраженным: здесь делается упор на выражение сожаления и констатацию вины, однако он все же присутствует [3-6].
Действительно, извиняясь, человек просит снять с него вину за причиненный ущерб, пытаясь таким образом восстановить коммуникативное равновесие.
Вслед за Н.И. Формановской, мы понимаем просьбу как речевое действие, осуществляемое к «выгоде адресанта» и сопровождаемое знаками «вежливости и признательности», направленными к адресату [7].
Традиционно просьба рассматривается через явление побудительности [8]. Очевидно, побудительность является одним из главных «целеполаганий говорящего», которое отражает его волеизъявление, с одной стороны, а с другой - «побуждение к действию адресата» [7]. Человек в повседневной жизни совершает большое количество побудительных речевых действий, поскольку явление побудительности присутствует во всех сферах жизнедеятельности человека. Н.И. Формановская указывает, что «обобщенное интенциональное значение побуждения» состоит из нескольких конкретных интенций (просьба, предложение, совет, требование и др.), которые, соответственно, имеют «свои прагматические условия для реализации и свои языковые средства выражения». В центре семантико-прагматического поля побудительности, очевидно, находится просьба. Семантико-синтаксическая сложность побудительного высказывания связана с его «двусубъектностью»: здесь сов-
мещаются я хочу и ты должен. Говорящий, побуждая собеседника что-либо сделать, таким образом, осуществляет предписание и вызывает действие адресата [7].
Рассмотрим пример:
Г1 - Ну что ж, прошу меня извинить, - с трудом выдавила она и встала.
Г2 - Погодите, эта девочка - ваша дочь?
Г1 - Племянница [9].
В данном примере первый говорящий (Алиса) является субъектом речевого действия относительно интенции просить, которое осуществляется «здесь» и «сейчас». Это речевое действие направлено адресату (Г2) - объекту воздействия со стороны говорящего. Ситуация разворачивается в официальной обстановке в кабинете адресата (Святослава Курбатова). Алиса извиняется перед ним за ошибочное обвинение его в домогательстве к дочери ее подруги. С другой стороны, адресат интенции просить оказывается субъектом будущего действия, обозначенного глаголом извинить. К данному будущему действию (извинению), собственно, и побуждает первый говорящий.
Все вышесказанное позволяет нам говорить о том, что семантический компонент просьба, безусловно, присутствует в понятии извинения, однако анализ словарей, специальной литературы и фактического материала показывает, что оно соприкасается и с такими понятиями, как сожаление и вина. Так, Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой определяет значение формы глагола извини(те) как «выражение сожаления по поводу причиняемого беспокойства, неудобства» [2].
В английском языке выражение I am sorry означает сожаление по поводу совершенного поступка (I feel unhappy for my past action and I wish I had not done it) [3]. Глагол apologize также содержит в себе оттенок значения сожаления (when you apologize to someone, you say that you are sorry that you have hurt or upset them or caused trouble for them) [10].
А. Вежбицка определяет формулы извинения таким образом: «Зная, что я был причиной того, что с тобой произошло нечто плохое, желая сделать так, чтобы ты простил меня, я говорю: я сожалею, что сделал это» [11].
Таким образом, и в русском, и в английском языке в семантике понятия извинения присутствует компонент «сожаление». Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой определяет сожаление как «чувство печали, огорчения, вызванное утратой, сознанием невозможности изменить или осуществить что-нибудь» [2].
Примечательно, что в некоторых языках глагол сожалеть имеет неоднозначную семантику. Так, в русском языке можно сказать: Он сожалеет о сделанной ошибке и Он сожалеет о счастливых годах юности. В первом случае наблюдается отрицательная оценка пропозитивного объекта, во втором - положительная. Анализируя содержание понятия сожаления, А.А. Зализняк отмечает, что в научной литературе можно встретить работы, в которых значение данного понятия определяется как с положительной (Р. Декарт), так и с отрицательной стороны (Аристотель, Б. Спиноза, Дж. Лейбниц). Для французского языка данная семантическая двусмысленность глагола regretter характерна даже в большей степени, чем для русского. Глагол сожалеть в значении «сожалеть о чем-то хорошем» употребляется намного чаще во французском языке, чем в русском. Подобное совмещение значений глагола сожалеть отсутствует в английском языке, чем объясняется однозначная трактовка данного понятия А. Вежбицкой как чувства, испытываемого человеком, когда произошло нечто, чего он не хотел [12].
Очевидно, что сожаление как семантический компонент понятия извинения имеет отрицательную коннотацию. Таким образом, применительно к теме нашего исследования сожаление мы понимаем как чувство, испытываемое говорящим субъектом, полагающим, что произошло (может произойти) нечто, чего он не хотел (не хочет).
Согласно словарным дефинициям, понятие извинения связано и с понятием вины [1, 13-15, 3] и др.
Энциклопедический словарь (Этика) определяет понятие вины как «состояние человека, обусловленное нарушением им долга, требований авторитета, обязанностей, накладываемых законом или соглашением (договоренностью)» [16]. Толковые словари русского языка определяют значение слова вина как «проступок, преступление, источник чего-либо неблагоприятного» [1, 2].
В английском языке понятие вины (blame) связано с чувством ответственности, испытываемым человеком, совершившим проступок [3].
Е.А. Дженкова полагает, что феномен вины является важным внутренним механизмом человека, который контролирует соблюдение общественных нравственных норм. Он ориентирован, главным образом, на самооценку человека, формируется под воздействием культурных особенностей конкретного общества и имеет следующие характерные черты: 1) вина
отличается отрицательным к себе отношением, от нее стремятся избавиться; 2) субъект вины нередко желает переложить ответственность за содеянное; 3) субъект вины, как правило, пытается найти смягчающие свой проступок обстоятельства. Сущность данного понятия, по мнению автора, состоит в осознании человеком ошибочности своих действий [17].
Е.В. Падучева рассматривает понятие вины с двух сторон: 1) вина как плохой поступок; 2) вина как состояние. Второе толкование вины отличается от первого причинно-следственными отношениями между плохим поступком или поведением и последующим состоянием (ответственности, угрызений совести и проч.). В первом случае вина означает: человек совершил плохой поступок и поэтому находится в таком состоянии; во втором случае: человек находится в таком состоянии, потому что совершил проступок. Второе толкование понятия вины делает акцент не на номинации поступка, а обозначает состояние, в частности, состояние, в котором находится человек, совершивший проступок (либо чувство, которое он испытывает). Необходимо подчеркнуть, что «состояние/чувство вины возникает непроизвольно - как следствие возникшей в сознании мысли» [18].
На наш взгляд, трактовки понятия вины Е.В. Паду-чевой и Е.А. Дженковой взаимодополняют друг друга. При исследовании коммуникативной ситуации извинения мы будем опираться на понимание понятия вины, предложенное данными авторами.
Таким образом, сложное взаимодействие трех выделенных семантических компонентов (просьбы, вины и сожаления) отображает, на наш взгляд, суть понятия «извинение». Человек, сожалея о случившемся и осознав свою вину, просит о прощении/извинении за совершенный проступок.
В этой связи необходимо отметить, что, отталкиваясь от наличия факта ущерба (проступка) как свершившегося события или от возможности его возникновения, исследователи проводят разграничение между проспективным (превентивным) и ретроспективным (проступковым) извинением [19, 20] и др.
В ситуации проспективного извинения говорящий извиняется с целью смягчения ущерба, который он собирается нанести адресату своим вербальным или невербальным поведением. В этом случае извинение служит предотвращению возможного конфликта и характеризует говорящего как вежливого человека, соблюдающего общественные правила, принятые в данном сообществе.
Говоря о ситуации ретроспективного извинения, следует отметить наличие конфликтных отношений между коммуникантами на момент разговора, поскольку причинение ущерба адресату - уже свершившийся факт. Говорящий, принося извинения, стремится уладить конфликт и, таким образом, восстановить прежние гармоничные отношения. Другими словами, ретроспективное извинение направлено на устранение уже имеющегося конфликта.
Представленные семантические компоненты проявляются в понятии извинения сообразно реальной коммуникативной ситуации. Так, в ситуации ретро-
спективного извинения (особенно, если причинен серьезный ущерб) представлены (нередко вербально), как правило, все трактуемые семантические компоненты. Например:
Г1 - Ты прости меня, Степа! Прости, пожалуйста! Я так виновата перед тобой. Не нужно было втягивать тебя во все это. Мне очень стыдно, поверь.
Он опешил. Ожидал всего, чего угодно, но только не ее извинений <...>.
Г2 - Это ты меня прости, Тань. Не доглядел. Прости.
И он вышел, поспешив закрыться от нее дверью
[21].
В приведенном примере первый говорящий (Татьяна) просит прощения при помощи формулы извинения прости меня, повторяя ее дважды и сопровождая интенсификатором пожалуйста. Она вербально признает свою вину (Я так виновата перед тобой), сожалеет о случившемся (Не нужно было втягивать тебя во все это). При этом Татьяна выражает смущение (Мне очень стыдно), что является более характерным для женской речи. Адресат реагирует при помощи встречного извинения (Это ты меня прости, Тань. <...> Прости.) и признания своей вины в произошедшем (Не доглядел).
Обратимся к другому примеру:
Г1 - No idea it was you, old thing! Frightfully sorry and all that. Meant well.
Mr. Brewster sighed deeply. <...>
Г2 - Oh, well, - he said. - I might have known something would go wrong.
Г1 - Awfully sorry!
Г2 - It can't be helped. <...> [22].
В приведенном примере первый говорящий приносит извинение (sorry) за причинение физического ущерба, причем делает это дважды, поскольку причиненный вред достаточно велик, а собеседник не торопится принимать извинение (Oh, well, - he said. - I might have known something would go wrong). Для усиления воздействующего потенциала извинения первый говорящий дополняет его интенсификаторами (frightfully, awfully), приводит оправдательный довод (No idea it was you, old thing!). Все это позволяет ему в итоге достичь поставленной цели - адресат (Г2) принимает извинение (It can't be helped).
В следующем примере герой, помимо этикетного извинения (не сердись), вербально выражает свое сожаление (жалею, что так вспылил) по поводу совершенного поступка:
- Жалею, что так вспылил, - ласково говорил мсье Пьер. - Не сердись, цыпунька, на меня. Ты сам понимаешь, как обидно чужое разгильдяйство, когда всю душу вкладываешь в работу [23].
Как видим, в ситуациях ретроспективного извинения основные семантические компоненты понятия извинения нередко имеют вербальное выражение.
Напротив, при использовании формул извинения в проспективной ситуации присутствие компонентов вина и сожаление, как правило, сводится до минимума и отходит на второй план. Рассмотрим пример:
Г1 - Я от вас не скрою, что первой нашей мыслью было - обратиться к помощи власти, но мы не сделали этого, и я очень рад, что не сделали, потому что - повторяю - я сразу угадал в вас благородного человека.
Г2 - Простите. Как вы сказали? - спросил вдруг внимательно Желтков и рассмеялся. - Вы хотели обратиться к власти?.. [24].
В приведенном примере извинение (простите) содержится в реплике второго говорящего. Герой использует формулу ритуально-этикетного извинения для переспроса. Таким образом, семантические составляющие извинения вина и сожаление в данной речевой ситуации сведены до минимума.
Обратимся к другому примеру:
- Excuse me, sir, that seat is mine [25].
В этом случае говорящий использует формулу извинения Excuse me для привлечения внимания собеседника. Следовательно, такие семантические составляющие понятия извинения, как сожаление и вина, и в данном случае отходят на второй план.
Стоит отметить, что для постижения сути феномена извинения важным является тот факт, что извинение несет на себе отпечаток личности человека, в частности, его моральных качеств, а также его психоэмоционального состояния. Человек, причинивший какой-либо ущерб, может по-разному реагировать на свое поведение: попробовать оправдаться, переложить вину на другого человека, возразить и др. Но для того, чтобы «состоялось именно извинение», отмечает Р. Ратмайр, должны быть выполнены следующие условия: «человек рассматривает свое поведение как ошибочное и признает, что причинил некоторый вред; он считает свои действия простительными и произносит слова, соответствующие речевому акту извинения» [20].
Таким образом, причиной возникновения извинения является особое состояние сознания, сформировавшееся у человека под влиянием чувств вины и сожаления.
1. Большой толковый словарь русского языка / сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 1988. С. 378.
2. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка РАН. Институт рус. яз. им. В. В. Виноградова. М.: Азбуковник, 1999. С. 239.
3. Longman Dictionary of Contemporary English. М.: Русс. яз., 1992. P. 474.
4. The Oxford English Dictionary [Text]: Vol. 3. Oxford: Oxford U. P., 1933. P. 391.
ский список
5. Oxford wordpower dictionary [Text] / ed. by M. Steel. Oxford: Oxford U. P., 2000. P. 27.
6. The Oxford Dictionary of the English Language [Text] / под. ред. Дж.М. Хокинс. М.: АСТ-Астрель, 2001. P. 32.
7. Формановская Н.И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический подход М.: Рус. яз., 2002. С. 156.
8. Кащаева С.С. Семантика и способы выражения побудительных речевых интенций в русском языке // Вестник ИГЛУ. Русский язык: Теория и методика. 2001. № 5. С. 39-47.
9. Вильмонт Е.Н. Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ», 2003. С. 54.
10. Collins COBUILD English language dictionary [Text] / ed. in chief J. Sinclair. London, Glasgow: Collins. Stuttart: Klett, 1987. P. 57.
11. Вежбицка А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1985. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. С. 270.
12. Зализняк А.А. О семантике сожаления // Логический анализ языка. Избранное. 1988-1995. М.: Индрик, 2003. С. 102-103.
13. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. М.: Прогресс, 1986. Т. 2. C. 121.
14. Краткий этимологический словарь русского языка / под ред. С.Г. Бархударова. М.: Учпедгиз, 1961. C. 126.
15. The Concise Oxford Dictionary of English Etymology [Text] / ed. By T. F. Hoad. London: Oxford U. P., 1985. P. 159.
16. Этика: Энциклопедический словарь / под ред. Р.Г. Апресяна и А.А. Гусейнова. М.: Гардарики, 2001.
17. Дженкова Е.А. Концепты «стыд» и «вина» в русской и немецкой лингвокультурах: автореф. дис. ... канд. филолог.
наук: 10.02.20. Волгоград, 2005. 23 с.
18. Падучева Е.В. Семантика вины и смещение акцентов в толковании лексемы // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 165.
19. Brown, P. Universals of Language Usage: Politeness Phenomena [Text] / P. Brown, S. Levinson // Goody E. / Questions and Politeness: Strategies in Social Interaction. London: CUP, 1975. P. 192-195.
20. Ратмайр Р. Прагматика извинения: Сравнительное исследование на материале русского языка и русской культуры М.: Языки славянской культуры, 2003. 272 с.
21. Романова Г. В. Осколки ледяной души М.: Эксмо, 2007. С. 176.
22.Wodehouse P.G. A Tale of a Grandfather [Electronic resource] / British National Corpus (An On-line Sample Version). http://www.natcorp.ox.ac.uk (2010, March 22).
23. Набоков В.В. Приглашение на казнь // Романы. М.: Ху-дож. лит., 1989. С. 355.
24. Куприн А.И. Гранатовый браслет // Повести и рассказы. М.: Худож. лит., 1986. C. 342.
25. Thurber J.G There's No Place Like Home [// American Short Stories. New York: Penguin, 1974. P. 114.
УДК 159.91
ИНДИВИДУАЛЬНО-ТИПОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ УЧЕБНОЙ АДАПТАЦИИ СТУДЕНТОВ
л
Е.И. Финогенко1
Национальный исследовательский Иркутский государственный технический университет, 664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Проблема адаптации студентов к образовательной среде тесно взаимосвязана с проблемами информационного стресса, здоровьесбережения учащейся молодежи, формирования стрессоустойчивости. Ухудшение соматического и психического здоровья студентов в период обучения проявляется, прежде всего, в формировании психосоматических расстройств. В патогенезе этих заболеваний есть стадия функциональных изменений со стороны регуляторных и висцеральных систем, то есть стадия дезадаптации. Адаптационные возможности студента определяются сложным взаимодействием биологических и социальных, внешних и внутренних факторов, в том числе, индивидульно-типологическими особенностями: свойствами центральной нервной системы, вегетативной регуляции, а также конституциональными характеристиками. В.П. Казначеевым выделены морфо-физиологические типы конституции: спринтер, стайер, микст, которые являются интегральной характеристикой адаптационных возможностей человека в биосоциальной среде. В данном исследовании выявлены особенности дезадаптивных состояний студентов в зависимости от принадлежности их к разным типам функциональной конституции. Выявление нарушений состояния здоровья студентов на стадии дезадаптации дает возможность осуществления своевременного вмешательства (медицинского, психологического, педагогического) с целью восстановления оптимального функционирования нарушенных систем. Библиогр. 10 назв.
Ключевые слова: адаптация; тип функциональной конституции; психическое и соматическое здоровье; здо-ровьесбережение; информационный стресс; дезадаптивные состояния; психосоматические расстройства.
INDIVIDUAL AND TYPOLOGICAL ASPECTS OF STUDENTS' EDUCATIONAL ADAPTATION E.I. Finogenko
National Research Irkutsk State Technical University, 83, Lermontov St., Irkutsk, 664074.
The problem of adaptation of students to the educational environment is closely connected with the problems of informational stress, health care of students, and the formation of stress resistance. Deterioration of somatic and mental health of students in the learning period is primarily manifested in the formation of psychosomatic disorders. The pathogenesis of these diseases has the stage of functional changes in the regulatory and visceral systems, i.e. the stage of disadaptation. Adaptive capabilities of a student are determined by a complex interaction of biological and social, external and in-
1Финогенко Елена Ивановна, кандидат биологических наук, доцент кафедры психологии факультета права, социологии и СМИ; тел.: 89501265717; e-mail: [email protected]
Finogenko Elena,Candidate of Biology, Associate Professor of the Department of Psychology of the Faculty of Law, Sociology and Mass Media, tel.: 89501265717; e-mail: [email protected]
