CC BY
87
УДК 351.74 : 77 ББК 85.37 + 67.99
Г. А. Любивая
ОБРАЗ ЗАЩИТНИКА ПРАВОПОРЯДКА В ПОСТСОВЕТСКОЙ КУЛЬТУРЕ (НА МАТЕРИАЛЕ КИНЕМАТОГРАФИИ)
В статье на материале кинематографии реконструируются существенные черты образа защитника правопорядка в постсоветской культуре. Показывается, что попытки создания в 90-е годы прошлого столетия чисто «реалистического» образа милиционера не удались и постепенно в 2000-е кинематограф все более озадачивается созданием или воссозданием некоторых идеализированных положительных черт служителя правопорядка, вызывающих сочувствие и доверие в обществе.
Ключевые слова: образ защитника правопорядка, постсоветская культура, кинематограф, идеал, духовно-экзистенциальные качества.
IMAGE OF THE LAW ENFORCEMENT DEFENDER IN POST-SOVIET CULTURE
(ON THE BASIS OF CINEMATOGRAPHY)
In article on material of cinematography essential lines ofan image of the defender ofa law and order in Post-Soviet culture are reconstructed. Is shown that attempts of creation in the 90th years of last century of purely «pealistic» image of the militiaman weren't successful and gradually in the 2000th the cinema is more and more puzzled with creation or a reconstruction of some idealized positive lines of the attendant of a law and order causing sympathy and trust in society.
Keywords: image of the defender of a law and order, Post-Soviet culture, cinema, ideal, spiritual and existential qualities.
Начиная с 90-х годов прошлого столетия можно наблюдать значительную трансформацию образа защитника правопорядка в различных контекстах российской действительности, что отразилось в новом отношении к милиционеру-полицейскому как в постсоветском обществе, так и в российской государственной системе.
В обществе, по сравнению с советским периодом, утрачивается доверие к защитнику правопорядка. Вместе с тем обратный процесс восстановления доверия и налаживания положительного диалога между теми, кто призван защищать социальную справедливость и правопорядок, и социумом, начавшийся в 2000-х годах, если опираться на данные соответствующих социологических опросов и аналитику ряда ученых, идет очень медленно и неоднозначно. Так, в одном из современных исследований отмечается, что «несмотря на небольшой сдвиг общественного мнения о полиции в лучшую сторону, говорить о положительной динамике в восприятии населением сотрудника органов внутренних дел, наделении его высокими нравственными качествами, а также о высоком уровне доверия все же преждевременно... Вопрос
адекватного восприятия социумом органов внутренних дел является существенной проблемой» [ 1, с. 4]. В 90-е годы XX века правоохранительная система утрачивает прежнюю идеологическую поддержку государства. В результате возникшего идеологического вакуума вместо положительного образа стража правопорядка как естественного, здорового элемента государственности, в пространстве общественного и культурного бытия преимущественно начинают действовать черные, деструктивные мифы о милиции-полиции. Заметим, что «постсоветская культура», в пространстве которой складывается образ защитника правопорядка, до сих пор не представляет собой застывшей целостности и являет неоднозначное «переходное состояние», где можно наблюдать иногда даже разнонаправленные тенденции.
Кинематограф, будучи рупором общественного мнения и хотя бы в какой-то мере государственного «заказа», не только отражает происшедшую трансформацию образа защитника правопорядка в определенном ключе, но и сам значительно влияет на отношение к милиционеру-полицейскому, которое возникает в обществе. Как это происходит? Используя специфические ви-
зуальные средства «движения образа», кинематограф создает именно такой образ, который начинает накладываться на «желаемое» отношение и «наделяет мощью» (Ж.-П. Сартр) то, что в непосредственной жизни выглядит не столь заметным и претенциозным. Кинематограф обнаруживает себя в качестве «мощного культурного агента... задающего образ мира не в меньшей степени, чем литература, философия или политика» [2, с. 3]. В «лихие 90-е» кинематограф, лишенный не только государственной цензуры, но и утративший установку на создание общественного идеала, остается один на один с реальностью; многие кинорежиссеры просто стремятся донести неприглядную правду о том, что досталось в наследство от разрушенных устоев советского строя, впечатлив ею обывателя. «Реализм» (в обыденном понимании, или, точнее, все-таки натурализм) становится признаком нового восприятия и свежих идей. Но что получается в итоге? Удается ли удержаться кинематографическому «движению образа» в декларируемой полноте реалистического образа милиционера-полицейского и одновременно как бы завладеть общественными ожиданиями?
На наш взгляд, полноценный образ в кинематографе никак не может оставаться чисто натуралистическим, просто скопированным с некоей повседневности и затем, будучи фактически бессмысленно «удвоенным», еще и успешно возвращенным «назад», в творческое переживание и сознание реальности. Образ неизбежно заключает в себе момент идеализации неких качеств милиционера-полицейского, хотя бы и «по остаточному принципу». Кроме того, образ представителя власти отражает в себе в той или иной степени живые элементы государственной идеологии, своей или заимствованной, пусть часто лишь декларативно.
В нашей статье [3] на основе анализа ряда известных советских кинофильмов о работе милиции («Рожденная революцией», «Берегись автомобиля», «Место встречи изменить нельзя», «Ко мне, Мухтар», «ЗнаТоКи» и других) мы попытаемся показать, что советский образ заключал в себе идеализированные черты, в которых достаточно ярко представлены духовно-экзистенциальные качества советского милиционера. К ним относились: героизм, рыцарство и жертвенность, тонкий интеллект и жизненная мудрость, способность к сочувствию и сострадательность, аскетизм и самозабвенность служения. При этом проблемы деятельности милиции,
вопреки расхожему мнению, отнюдь не замалчивались. Такой образ, в целом соответствующий идеологической основе советского искусства и поддерживаемый за счет государства (милиционер представал, конечно, и «идеологически сознательным» представителем общества), в конце концов должен был создать в обществе атмосферу доверия к служителю закона, а значит, и выполнить функцию обеспечения социального согласия и стабильности.
В 90-е и начале 2000-х годов образ милиционера теряет свою целостность, от советского «примера» остаются отдельные фрагменты, воспроизводимые в кино в качестве элементов подсознания. Вместе с тем в образе милиционера появляются черты западного полицейского, владеющего современными технологическими навыками ведения борьбы с преступностью, а также полукриминального «героя», не избежавшего глубокой профессиональной деформации, нравственного и психологического слома. В некоторых кинолентах данного периода нарочитая натуралистичность в показе этого слома «срывается» в выстраивание черного, деструктивного мифа о милиции, пусть даже поводом для него являются реальные события. Достаточно вспомнить образ милиционера-маньяка из фильма режиссера Алексея Балабанова «Груз 200» (2007), практически полностью вжатый в сцены унижения человеческого достоинства и убийства.
Если попытаться преодолеть гипноз большинства созданных в российском кино этого периода поверхностным образом «картинок», претендующих на реализм и при этом часто не имеющих художественной ценности, то можно все-таки реконструировать ряд обнаженных проблем в деятельности милиции-полиции в постсоветской реальности. Посредством зарисовок этих проблем из «реальности» фактически создавался упрощенный натуралистический образ, в котором на ожидания массового зрителя легче всего накладывались черты беспринципного боевика на манер западных фильмов-боевиков. В целом ряде постсоветских фильмов и сериалов («Дураки умирают по пятницам» (1990), «Убийство на Ждановской» (1992), «Менты: улицы разбитых фонарей» (1997), «Оперативный псевдоним» (2003, 2005) и других) можно отметить попытку представить проблему глубокого, почти безнадежного срастания милиции с криминальным миром, происшедшего в «лихие 90-е». В киноленте «Убийство на Ждановской», созданной на основе реальных событий, происшедших
в 1980-м году (резонансное убийство сотрудниками линейного отделения милиции на станции «Ждановская» Московского метрополитена майора госбезопасности В. В. Афанасьева), милиционеры представлены только как халатные, жадные и жестокие люди. По сюжету ряда фильмов можно отметить, что образ милиционера беспросветно «тяжелеет» в негативном смысле, преобладает дискредитирующий образ «оборотня в погонах».
Неслучайно образ «остающегося честным» милиционера если и составлялся, то только в качестве редкого, аномального проблеска среди всеобщей тьмы. Наряду с множеством представителей правоохранительной системы, проявляющих качества беспринципности, коррупции, «крышевания» криминального мира и т. п., существует отчаянный и одинокий борец как с криминальным миром, так и с «системой», действующий часто средствами не столько правовыми, столько претендующими на статус вынужденных и обусловленных чувством высшей справедливости. В ряде кинолент отчетливо видна коллизия между пространством действия «системы» и живым чувством справедливости одинокого героя. «Система» предстает некоей обязательной негативной реальностью, своего рода «матрицей», борьба с которой редко заканчивается удачно. Герой принимает как свою судьбу экзистенциальное одиночество в среде своих коллег, социума, оказывается «несовременным» и странным, своего рода юродивым. В то же время можно отметить привлекательность для зрителя качеств такого героя, даже если они внешне нравственно и профессионально неоднозначны. Так, у российских телезрителей вызвал симпатию и доверие образ С. Глухарева в сериале «Глухарь» (2008-2011). В среднем доля аудитории «Глухаря» составила 35 % от всех российских телезрителей [4]; фильм получил положительные отзывы от действующих сотрудников МВД России. «Образ капитана, а затем уже и майора Глухарева в исполнении Максима Аверина, который и взятки может брать, и закон нарушить, но и за товарища постоять, оказался близок очень большому количеству зрителей» [4]. Министр внутренних дел России Р. Нургалиев в свое время высоко оценил этот образ за «впервые показанную» в нем «нашу жизнь» и «психологию» современного милиционера. Можно предположить, что он имел в виду прежде всего глубинные психологические черты в образе С. Глухарева, соответствующие не только работе современного
профессионала-оперативника, но и отозвавшиеся в глубинах народной психологии российского человека. В свете вышесказанного, как отмечает Е. Любинский, действительно оказывается, что «образ Глухарева глубоко положительный, несмотря на свою внешнюю отрицательность» [5]. Глухарев - «мент», но при этом именно «наш мент», «такой же, как и наша жизнь, и потому он вызывает доверие и уважение», считает С. Ильченко, заведующий кафедрой радио и телевидения факультета журналистики СПбГУ [5]. Однако, по мнению В. Топорова, к нему нужно относиться как к «обоюдоострому живому оружию» [5]. При этом он заполняет пустующую нишу в постсоветской культуре - пространство национального героя[6].
К сожалению, по сравнению с советским образом (например, в фильме «ЗнаТоКи») в 90-е годы XX века утрачивается идея тонкого и «ранимого» интеллектуала, одновременно мудреца и «скромного рыцаря», разгадывающего сложнейшие замыслы преступного мира и при этом остающегося вполне человечным. Ситуация несколько меняется в 2000-е годы. Так, образ Анастасии Павловны Каменской из сериала «Каменская» (1999-2011; сценарий написан по романам А. Марининой), сначала майора, затем подполковника и полковника милиции, работающей на оперативной должности, заключает в себе черты интеллектуала-аналитика, способности которого уважают и коллеги, и бандиты. При этом она лишена высокомерия и отличается принципиальностью в проведении расследования. Еще один идеализированный образ сериала - Виктор Алексеевич Гордеев (Колобок), начальник следственной группы ГУВД Москвы. Мудрый, добрый и справедливый милиционер-начальник, настоящий «идейный боец». В целом в этом сериале работа милиции показана как благородная задача искоренения преступности, для достижения которой сотрудники жертвуют личным временем, здоровьем, рискуют жизнью.
Можно отметить, что попытки составить в 90-е годы XX столетия «реалистический» образ милиционера-полицейского не удались и постепенно в 2000-е кинематограф осознает необходимость создания или воссоздания хотя бы несколько идеализированных положительных качеств служителя правопорядка, вызывающих сочувствие и доверие. Например, качества принципиального служителя закона, рыцаря долга, ставящего превыше человеческих страстей суще-
ство дела, стремящегося к правде даже тогда, когда приходится идти против «системы» (образ следователя Олега Петровича Кошкина из фильма «Самый лучший вечер» (2008). В целом ряде фильмов («Оперативный псевдоним» (20032005), «Тот, кто гасит свет» (2008), «Глухарь», «Ментовские войны» и других) образ беспринципного, продажного милиционера 90-х годов XX века вступает в прямой или косвенный конфликт с образом положительного, хотя бы отчасти, служителя правопорядка 2000-х. Не только из кинематографического советского образа, но и, наверное, из архетипических глубин русской культуры в некоторых фильмах («Убойная сила», «Каменская», «Глухарь», «Стальная бабочка» (2012) герои заимствуют черты жертвенности (жертвуют личными интересами, временем, здоровьем и жизнью) и обостренного чувства справедливости. В сериале «Ментовские войны» (с 2004), сюжет которого «завязан» на борьбе настоящих служителей правопорядка с «оборотнями в погонах», показан симпатичный образ сильных, решительных и бескомпромиссных борцов со злом. Каждый герой здесь художественно и убедительно прорисован как личность. В главном герое Романе Шилове обнаруживаются важные черты идеала - умного, сильного, честного и принципиального служителя закона, «человека слова», то есть качества цельной и твердой натуры, вызывающей уважение и доверие своим бескорыстием и стремлением к правде у самых разных людей. После выхода в свет сериалов «Глухарь», «Каменская», «Ментовские войны» можно сказать, что создатели фильмов и сериалов о защитниках правопорядка больше не боятся быть «оторванными от реальности» [6], успешно преодолевают этот комплекс 90-х годов XX века.
Интересна и примечательна попытка представить творческую «перекличку» советского образа милиционера и современного полицейского в кинофильме «Обратная сторона Луны» (2012). Главный герой Михаил Соловьев, капитан полиции из Москвы, по сюжету фильма после происшедшей аварии совершает путешествие во времени в 1979 год и вселяется в тело собственного отца, Михаила Соловьева, старшего лейтенанта советской милиции. Обладание современными знаниями позволяет ему легко раскрывать преступления того времени. Создателям фильма удалось показать контраст между тем, как общество относилось к милиции в постсоветское и советское время. При этом типажи милиционеров разнообразны и неоднозначны.
Мы видим, что для полновесной репрезентации образа защитника правопорядка в культуре, который бы вызывал доверие и уважение, недостаточно только комплектации его на основе простой фиксации «реальных событий» либо воспроизведения его на основе некоего «остаточного» отношения в современном российском обществе. Можно согласиться с мнением, что образ защитника правопорядка сейчас требует «комплексных мер его позитивизации», определенной «маркетинговой коммуникационной политики» [1, с. 10]. Думается, необходимой частью таких мер является государственная политика по стимулированию искусства кинематографа не к созданию очередных «натуралистических» копий деятельности полиции, а к творческому созиданию некоторого художественного идеала. Такой идеал призван «позиционировать полицейского не только как представителя государственной власти, но и как гражданина, реализующего потребность граждан в безопасности, стабильности, необходимой помощи и защите» [ 1]. Крайне важно создать условия для созидания идеала защитника правопорядка не в качестве остаточного, подсознательного явления «из прошлой жизни», а как осознаваемой важнейшей внутренней потребности современного российского общества.
Литература
1. Денисенко С. Е. Механизмы позитиви-зации отношения к полиции в современной России: автореф. дис. ... канд. социол. наук. Ростов н/Д, 2014.
2. Самутина Н. В. Репрезентация европейского культурного сознания в кинематографе последней трети XX века: автореф. дис. ... канд. культу-рол. наук. М., 2002.
3. Любивая Г. А. Образ защитника правопорядка в советской культуре (на материале кинематографии) // Философия права. 2014. № 4.
4. Бородина А. Страна Путина и сериалов. Антология самых популярных проектов за последние 12 лет. URL // http://lenta.ru/articles/2014/ 03/14/tvantology/
5. Глухарь (телесериал). URL // https://ru. wikipedia. org/wiki/Глухарь_(телесериал)
6. Ионова Л. Глухарь стал суперменом (интервью с Валерией Подорожной). URL // www.rg.ru/2010/12/03/gluhar.html
