CC BY
122
УДК 75.03 ББК 85.1
У.В. Элинсон
образ пушкинского петербурга в литографиях а.е. Мартынова
Статья знакомит с творческой биографией выдающегося русского пейзажиста Андрея Ефимовича Мартынова (1768-1826) в контексте развития русского пейзажного искусства конца XVIII - начала XIX века. Художник во многом продолжил традиции классической школы русской пейзажной живописи конца XVIII века. Однако совершенно новое слово Мартынову удалось сказать в искусстве литографии. Серия «Виды Петербурга и его окрестностей», выполненная им в 1821-1822 годах, является уникальным примером ранней авторской литографии в России и не случайно названа литографской поэмой в честь Петербурга.
Ключевые слова:
русская графика, литография, пейзаж, художник А.Е. Мартынов, виды Санкт-Петербурга и окрестностей.
о
Серия литографий «Виды Петербурга и его окрестностей» - явление необычайно интересное в истории русского искусства. Автор серии, известный художник Андрей Ефимович Мартынов, был талантливым акварелистом, охотно совмещал разные графические техники, обращаясь к гуаши, пастели, рисунку тушью и углем. Он успешно осваивал различные техники печатной гравюры, при этом отдавая предпочтение тем, которые способны были передать трепетность движения руки мастера. В графике предпочитал работу в сериях, видя законченный образ в той вариантности, которая в конечном итоге позволяла создать целостный образ.
Творчество русского пейзажиста Андрея Ефимовича Мартынова (1768-1826) до недавнего времени освещалось не столь широко. В советский период работы мастера наиболее полно были представлены Русским музеем в 1977 году на выставке, посвященной графическому наследию мастера [1]; а также в 1976 году в рамках выставки, посвященной 160-летию отечественной литографии, в залах Государственного Эрмитажа [9] были представлены пять литографий Мартынова с видами Петербурга и пригородов.
Тем не менее проблема изучения творчества А.Е. Мартынова в контексте русской пейзажной живописи на рубеже XVIII-XIX веков никогда прежде не являлась предметом специального исследования. Монографий, посвященных этому вопросу, нет. В большей или меньшей степени этого вопроса касались авторы искусствоведческих трудов, посвященных изучению творчества художников - современников Мартынова или в целом школы русской пейзажной живописи.
В капитальном труде по истории русской живописи «Русский пейзаж XVIII - начала
XIX века» творчества Мартынова касается выдающийся советский искусствовед, автор многих книг по истории русского и советского искусства А.А. Федоров-Давыдов [13]. В одной из статей автор сосредоточил внимание на сравнении творческой манеры Мартынова и его учителя Семена Щедрина, профессора Императорской академии художеств. Также приводится небольшой анализ отдельных работ художника. В целом в статье «Семен Щедрин и его круг. Иван Тон-ков» [13; с. 93-119] Федоров-Давыдов делает акцент на анализ творчества современников Мартынова, учеников Семена Щедрина. Также в статье «Видописцы начала XIX века» Федоров-Давыдов выделяет Мартынова из общего круга художников-видо-писцев начала XIX века [13; с. 218-244]. Он пишет о том, что такие пейзажисты, как А. Мартынов, С. Галактионов, Т. Васильев, с успехом конкурируют с иностранными мастерами, тем самым развивая отечественную культуру видовых изображений. В целом же в своем труде, посвященном развитию русской пейзажной живописи на рубеже XVIII-XIX веков, Федоров-Давыдов не дает анализа творчества Мартынова. Еще меньше внимания его творчеству уделяют другие авторы, изучающие развитие русской пейзажной живописи, например И.С. Ма-нин. В его книге «Русская пейзажная живопись. Конец XVIII-XIX век» [5] имя Мартынова упоминается лишь вскользь. Тогда как А.Ф. Коростин в книге «Русская литография XIX века» [4] называет Мартынова «настоящим поэтом Петербурга... в литографии он дает тонко прочувствованный целостный, без лишней детализации образ пушкинского Петербурга с его "стройными громадами" и обширными пустырями, молодой порослью садов и царственной Невой» [4; с. 24]. А.Ф. Коростин отмечает, что Мартынов передает пленительный облик города
простыми, но очень выразительными средствами. Однако далее более глубоко анализирует творчество других литографов, в частности, Галактионова.
Между тем полтора столетия назад имя Мартынова на страницах периодической печати встречалось довольно часто. Яркую оценку творчеству художника давал в своей статье «О состоянии художеств в России» современник Мартынова Василий Иванович Григорович [3; с. 38-39]. Интересное замечание делает П.Н. Петров в статье «Отечественная живопись за сто лет. Портрет и пейзаж» [7; с. 23]: «в одно время со Щедриным или, лучше сказать, при монополии его... у нас были пейзажисты не менее его талантливые, но они, благодаря искательству почтенного Семена Федоровича и влиянию его партии, или оставались в то время малоизвестными, или долго не возвращались в Отечество, как Матвеев и Мартынов».
В настоящее время обращение к творчеству Мартынова носит скорее эпизодический характер, в рамках выставочных проектов. В полной мере не рассматривалось и всестороннее значение графического наследия мастера в истории становления литографии в России в конце первой четверти XIX века. Так, в статье С. Уса-чевой «"Наследство" пейзажиста Андрея Мартынова» [12], опубликованной в журнале «Наше наследие» в 2007 году, речь идет исключительно о творческом наследии художника, связанного с последним, римским периодом его жизни. Однако Г.А. Миролюбова в книге «Русская литография 1810-1890-е гг. Очерки истории, мастера. Печатные центры, издательства» [6] по достоинству оценивает талант Мартынова и вслед за А.Ф. Коростиным называет петербургскую серию Мартынова «литографской поэмой в честь Петербурга».
Художественное наследие Мартынова стоит в одном ряду с работами признанных мастеров русской пейзажной школы, сформировавшейся на рубеже XVIII-XIX веков. Являясь учеником Семена Щедрина, он во многом продолжал традиции классической школы русской пейзажной живописи конца XVIII века. Однако совершенно новое слово Мартынову удалось сказать в искусстве литографии. Осенью 2014 года в залах Инженерного замка была представлена выставка, позволяющая наиболее полно на сегодняшний день познакомиться с работами этого замечательного мастера [11].
Мартынов не ограничивал себя какой-либо одной темой или техникой. К печатной графике он обратился еще в 1808 году, когда по впечатлениям путешествия в составе Российского посольства в Китай он
выполнил серию гравюр, включающую 39 листов «Типы народов России и Монголии. Из путешествия при Российском посольстве в Китай». Она выполнена в технике мягкого (или срывного) лака, который представляет собой вид углубленной гравюры на металле и является разновидностью офорта. Мягкий лак вошел в употребление во второй половине XVIII века. Офортным лаком, смешанным с салом (отчего он становится вязким), покрывают металлическую доску. Затем на нее накладывают бумагу и делают рисунок, при этом сильно нажимая карандашом. В этих местах лак прилипает к бумаге и легко отстает от доски, когда с нее «срывают» бумагу. Металл обнажается, но без той четкости, которая характерна для офортной иглы. После этого доска подвергается травлению с последующей печатью. Художников эта техника привлекала именно мягкостью рисунка, который напоминал карандашный. Мартынов достиг больших успехов в работе с этой техникой, его имя, как мастера гравюры мягким лаком, называлось в одном ряду с именами О.А. Кипренского, В.К. Шебуевым и А.Е. Егорова [2; с. 27].
В этой же технике им была выполнена серия гравюр, включающая 10 листов «Виды дачи графа П.А. Строганова, Черной речки и Каменного острова» (1813-1814). Она была выполнена по заказу графа П.А. Строганова. В Государственном Русском музее хранятся не только оттиски, но и десять медных досок, также шесть листов серии находятся в собрании Эрмитажа, в Музее истории Санкт-Петербурга - семь. Мягкий лак удачно передает красоту пейзажа, пространственную глубину, которая воспринимается как в легкой дымке.
К началу XIX века иконография города уже широко представлена в произведениях многих отечественных мастеров: С.Ф. Галактионова, А.П. Брюллова, А.А. Тона, К.П. Беггрова, в технике литографии работал Орест Кипренский. В 1816 году в Санкт-Петербурге была открыта первая ведомственная литографская мастерская Министерства иностранных дел при Генеральном штабе. В 1817-1819 годах частные литографские мастерские были у Ивана Беггрова (брата художника) и Александра Плюшара. Мартынов также имел свою литографскую мастерскую в доме Лисянско-го, у Семеновского моста (ныне Гороховая улица, дом 61). В отличие от других мастеров Мартынов литографировал только со своих оригинальных сюжетов, в которых ему удалось запечатлеть неповторимый художественный образ Петербурга 1820-х годов и его окрестностей. Мягкий лито-
о
графский карандаш Андрея Мартынова оставил для нас обаяние пушкинской эпохи: дворцы и парки, проспекты и улицы, нарядная публика и городские обыватели. Мартынов охотно «населяет» свои пейзажи стаффажными фигурками, которые дают возможность представить будничную жизнь Петербурга. В альбоме «Пушкинский Петербург» [8] литографии и рисунки Андрея Мартынова иллюстрируют эпоху, в которой жил и творил поэт.
Обращаясь к истории литографской техники, следует сказать, что литография была изобретена в 1796-1798 годах в Германии немецким писателем Алоизом Зе-нефельдером, который придумал ее как дешевое средство для копирования своих пьес. Однако вскоре Зенефельдер осознал масштаб изобретения и написал книгу «Полный курс литографии», которая была опубликована в 1818 году. Популярной техника стала во второй четверти XIX века.
Литография имела множество преимуществ перед другими графическими техниками, и главнейшим из них была возможность передать живую трепетность авторского рисунка. Изображение наносилось на литографский мелкозернистый камень специальным жиросодержащим (литографским) карандашом или пером и кистью. Поверхность камня после нанесения рисунка обрабатывалась кислотой, которая не взаимодействовала с нанесенным рисунком, и поэтому воспринимала краску для печати. Эта особенность сохранения авторской манеры, а так же известная быстрота исполнения способствовали развитию литографии. Естественно, что постепенно техника усложнялась, но во времена Мартынова особые ухищрения не были известны. Считается, что в России она появилась в 1816 году, расцвет ее пришелся на начало 1820-х годов.
Одним из первых среди русских художников Мартынов увлекается новым видом печатной графики. Было отмечено, что в 1821-1822 годах у Мартынова уже была своя литографская мастерская. Обращение Мартынова к этой технике можно рассматривать как определенное новаторство. Известно, что в Академии художеств в первой четверти XIX века литография не признавалась и даже офорт воспринимался как дополнение к резцовой гравюре. По мнению В.А. Наумова, автора вступительной статьи к каталогу выставки графических работ А.Е. Мартынова, представленной в 1977 года в залах Государственного Русского музея, в литографии Мартынов создал «свой художественный стиль - явление чрезвычайно редкое в ее истории» [1; с. 9].
В.А. Наумов утверждает, что своим творчеством Мартынов предвосхитил искания ряда художников-графиков XIX века.
В марте 1821 г. газета «Кунст-Блат» («Kunst-Blatt») сообщила о появлении литографированной серии «Виды Санкт-Петербурга и его окрестностей» работы Мартынова. Подобное объявление напечатала и газета «Русский инвалид» от 20 апреля 1822-го: «Известный художник и советник Императорской академии г. Мартынов извещает любителей, что у него находится собрание достопримечательнейших видов и прекраснейших зданий столицы. Оное состоит из 36 листов, тщательно литографированных, как черных, так и раскрашенных. Подобные собрания составил он также из рисунков Императорских дворцов и живописных видов Павловска, Гатчины, Царского Села, Петергофа, Ораниенбаума и других местностей столицы» [10].
Эта серия, насчитывающая в полном объеме более 50 листов, относится к высшим достижениям Мартынова. Она появилась в самом начале 1820-х гг., когда тема Петербурга отчетливо зазвучала в творчестве многих известных художников и поэтов. На протяжении 1821-1824 годов Общество поощрения художников также выпустило серию литографий «Петербургские виды». Серия представляла собой три альбома большого формата по 24 листа в каждом. Среди авторов литографий С.Ф. Галактионов, А.П. Брюллов, А.А. Тон, К.П. Беггров, художник Сабат и другие члены ОПХ.
Мартынову же близко романтическое видение, сближающее его искусство с творчеством русских литераторов Н.М. Карамзина, К.Н. Батюшкова, В.А. Жуковского. Прозрачные, легкие листы, оттиснутые слабым тоном литографской краски с мелкозернистого камня, выделяются среди работ других художников.
Над образом Петербурга и его окрестностей художник работал на протяжении почти всей своей жизни. Он повторял сюжеты, варьировал их, обращался то к одной, то к другой технике. Мартынов был талантливым акварелистом, тонко чувствовал специфику этого материала, поэтому во многих листах серии «Собрание видов Петербурга и его окрестностей» он нередко использовал акварель, которая оживляла бледный оттиск литографской краски.
Изображая Петербург, Мартынов предпочитал спокойно развивающиеся композиции, когда за одним планом, подчиняясь горизонтали, следует другой и третий. Он выбирал высокую точку зрения, что придавало его видам Петербурга панорам-ность, торжественность.
Рис. 1. А.Е. Мартынов. Вид на памятник Петру Великому. Литография.
Рис. 4. А.Е. Мартынов. Вид на Зимний < и Эрмитаж. Литография.
о
Серия литографских листов открывается «Видом на памятник Петру Великому» (рис. 1). Мартынов изображает монумент со стороны Адмиралтейства, когда, помимо памятника Петру I, слева на втором плане открывается старое здание Сената с проездной аркой на Галерную улицу.
В серию также включено несколько видов окрестностей Петербурга: Петергофа, Царского Села, Павловска и Гатчины. Листы, входящие в эту часть серии, эффектно отличаются большей живописностью, лиризмом. Художник, изображая «Вид на террасу Монплезира» (рис. 2), обращается к известным уголкам императорских резиденций, но в обрамлении пышной листвы деревьев с причудливо изогнутыми ветвями они приобретают большую эмоциональность. В Петергофском пейзаже Мартынов удачно обыгрывает эффект освещения: солнце, прикрытое листвой деревьев, низкое, но публика, праздно прогуливающаяся по террасе, вполне соответствует своим настроением трактовке пейзажного мотива.
Павловск и Гатчина как императорские резиденции формировались позже, в конце XVIII века, когда в эстетику оформления загородных дворцов входил английский парк с его прихотливостью и искусно поданной естественностью. Поэтому, изображая эти места, Мартынов отказывается от какой-либо парадности, подчеркивает уединенную красоту природы.
Художник самым незначительным образом перерабатывал уже известные акварели, что относилось в основном к стаф-фажным фигуркам, а пейзажи оставались неизменными. Свидетельство тому - сравнение акварели «Вид на террасу Монпле-зира» и литографии «Монплезир в Петергофе». В гравированном листе художник в деталях повторяет природный мотив, более того, даже передает состояние особенности освещения, но при этом незначительно изменяет характер жанровых сценок, которые разворачиваются на террасе. То же самое можно сказать об одном из лучших литографских листов «Вид на дворец в Павловске» (рис. 3), где художник изображает Большой дворец на высоком холме, реку Славянку, омывающую островок Семейная роща, и мост Кентавров. По композиции это одна из самых интересных литографий серии. Мартынов обыгрывает эффект крутого изгиба реки Славянки, которая берет начало из Мариентальского озера и, причудливо извиваясь, в долине создает живописную панораму, одну из которых и изобразил Мартынов. Пышные купы деревьев в центре придают этому виду Павловска поэтичность. Идиллическое начало, при-
сутствующее в пейзаже, удачно передает техника литографии. Мягкий бархатистый штрих литографского карандаша рисует кроны деревьев, силуэт Большого дворца.
Обращаясь к видам Петербурга, художник выбирает не только хорошо известные парадные виды города, такие как Сенатская площадь с памятником Петру I, Зимний дворец (рис. 4), Биржа и Академия художеств, но и охотно изображает понравившиеся ему уголки, типичные для Петербурга, хотя и не столь популярные. Так, один из листов серии изображает Симеоновский мост через Фонтанку (рис. 5). Мост относится к числу однотипных разводных, которые были возведены в 1780-х годах. Их было семь, и отличительной чертой этих мостов являлись строгие монументальные башни, которые ныне сохранились только на двух. Как это нередко бывает, подобные старые изображения доносят облик не сохранившихся в первозданном виде архитектурных объектов. Литография Мартынова представляет собой подобный образец не только памятника изобразительного искусства, но и являет нам интересный документ, связанный с иконографией Петербурга начала XIX века. Здесь Мартынов уделяет внимание тщательной прорисовке архитектурных деталей моста, но, помимо этого, литография привлекает типичной панорамой петербургских набережных с плотной застройкой правого берега, Михайловским замком и густой зеленью за ним. Этот второй план решен в высветленной тональности, от чего создается ощущение глубины пространства и даже воздушности.
Еще один лист серии привлекает внимание камерностью мотива. Это «Дом П.М. Апраксина» (рис. 6). Мартынов изображает старинную усадьбу в глубине листа в окружении живописных по силуэтам деревьев. Он уделяет внимание жанровым сценкам, которые разворачиваются на первом плане. Мартынов сложно строит композицию, помещая главный объект - дом Апраксина - в глубине, но к нему ведет дорога, и взгляд невольно останавливается на строгой и классической архитектуре здания. Выбор техники литографии оказался удачным, так как она и в данном случае хорошо передает камерность этого уголка Петербурга.
Нередко художник оживлял литографированное изображение акварелью, сепией, белилами. Часто оттиск делался на чуть тонированной бумаге или сам по себе оттиск был не черным, а имел тон.
Можно предположить, что Мартынову, как художнику-пейзажисту, ближе природный мотив. Этому он в свое время обучался под началом Семена Щедрина, над подоб-
ными работами трудился на протяжении более четверти века. Городской пейзаж он чувствует, но очевидно, что ему ближе те уголки, в которых присутствовала живописность планировки. Поэтому Мартынов так любит писать улицы, лишенные излишней строгости планировки, нередко застройка подчинялась прихоти течения рек и каналов, а дома окружала зелень деревьев. Подобные мотивы в полной мере раскрывали его возможности живописца-пейзажиста, вне зависимости от того, в акварели, литографии или масляной живописи он изображал понравившийся мотив.
В большинстве случаев литографированные виды Петербурга известны в нескольких экземплярах. Это связано еще и с попыткой художника извлечь коммерческий интерес при продаже литографских листов или альбомов. Стоит упомянуть, что на содержании у Мартынова была большая семья. Его увлечение литографией в том числе связано и с желанием выручить дополнительные средства. В связи с этим он давал объявления в газету «Русский инвалид», назначая цену «весьма умеренную: за каждый черный оттиск 1 рублей 10 копеек, а за раскрашенный 5 рублей» [10].
В 1994 году Российская Национальная библиотека совместно с французским издательством «Критерион» выпустила альбом литографий А.Е. Мартынова [15]. В этом альбоме наиболее полно представлен художественный облик Петербурга 1820-х годов и его окрестностей. Иллюстрации сопровождаются пояснительным текстом на француз-
Список литературы:
[1]
ском языке. Также литографии Мартынова представлены в вышедшем в 2012 году на английском языке альбоме наиболее известных акварелей и гравюр с видами Петербурга [16]. Последнее наиболее полное издание, посвященное творчеству Мартынова, - это каталог выставки 2014 года [11], представленной Государственным Русским музеем в залах Инженерного замка.
Завершающий период творчества художника оказался очень продуктивным. Именно в 1820-е гг. были созданы лучшие графические серии, обеспечившие Мартынову почетное место в истории русского искусства. Работы мастера отличает безукоризненная авторская раскраска акварелью или печать коричневым тоном.
Скончался Андрей Ефимович Мартынов в 1826 году в Риме. После его смерти среди оставшихся вещей были найдены «разные связки эстампов, представляющие петербургские виды и китайские костюмы, литографированные г-ном Мартыновым, и разные тетради, содержащие в себе множество рисунков и бумаг раскрашенных...» [12; с. 22].
Известны и другие литографические серии Мартынова, созданные в начале 1820-х годов. Это «Собрание русских костюмов», «Новое собрание русских костюмов», а также серия «Бал в Иркутске». Но, говоря о петербургских видах, становится ясно, что именно в этой серии Мартынову удалось почти невозможное - найти индивидуальный изобразительный язык, создать в литографии свой стиль.
Андрей Ефимович Мартынов. 1768-1826. Каталог / Авт. вступит. ст. и сост. В.А. Наумов. - Л.: Издательство ГРМ, 1977. - 88 с., ил.
Библиографический указатель по истории русской гравюры XVIII - начала XX века и краткие сведения о техниках гравирования / Науч. ред. М.А. Алексеева. - СПб.: изд. ГРМ, 1993. - 44 с. Григорович В.И. О состоянии художеств в России // Северные цветы, письмо II. Альманах Дельвига. - СПб.: б. и., 1826. - С. 20-40.
Коростин А.Ф. Русская литография XIX века. - М.: Искусство, 1953. - 184 с., ил.
Манин В.С. Русская пейзажная живопись. Конец XVIII-XIX века. - СПб.: Аврора, 2012. - 344 с., ил. Миролюбова Г. Русская литография 1810-1890-е гг. Очерки истории, мастера, печатные центры, издательства. - М.: Центрполиграф, 2006. - 303 с., ил.
Петров П.Н. Отечественная живопись за сто лет. Портрет и пейзаж // Северное сияние. Т. II. - СПб.: б. и., 1863. - С. 17-36.
Пушкинский Петербург. Альбом / Автор-сост. А.М. Гордин. - Л.: Художник РСФСР, 1991. - 316 с., ил. Ранняя русская литография из собрания Эрмитажа. Каталог выставки / Авт. вступит. ст. и сост. Г.А. Миролюбова. - Л.: Аврора, 1976. - 72 с., ил.
[10] Русский инвалид. - 20 апреля 1822 г., № 93.
[11] Русский музей представляет: Андрей Ефимович Мартынов / Альманах. Вып. 419. - СПб.: Palace Editions, 2014. - 132 с., ил.
[12] Усачева С. «Наследство» пейзажиста Андрея Мартынова // Наше наследие. - 2007, № 82. - С. 19-24.
[13] Федоров-Давыдов А.А. Русский пейзаж XVIII - начала XIX века. - М.: Искусство, 1953. - 584 с., ил.
[14] 225 лет Академии художеств СССР. Каталог выставки: том I. 1757-1917. - М.: Изобразительное искусство, 1985. - 600 с., ил.
[15] Saint-Petersbourg. Andrei Efimovitch Martynov. Dominique Fernandez. - Editions Criterion - Bibliotheque Nationale de Russie, 1994. - 112 p., il.
[16] Saint Petersburg in watercolours and prints of the 18th and 19th centuries from the collection of the State Hermitage. Text and selection G. Mirolyubova, G. Printseva, V. Looga. - SPb.: Arca publishers, 2012. - 208 p., il.
[2]
[3]
[4]
[5]
[6]
[7]
[8] [9]
