CC BY
163
УДК 7.072.2
Семен Федорович Щедрин - профессор
ландшафтного класса академии художеств
С.В. УСАЧЕВА,
кандидат искусствоведения, старший научный сотрудник ФГБНУ «Научно-исследовательский институт теории и истории изобразительных искусств Российской академии художеств»
(Россия, 119034, Москва, ул. Пречистенка, 21) E-mail: [email protected] Статья посвящена педагогической деятельности С.Ф. Щедрина (1745-1804). Один из первых профессоров Императорской Академии художеств, Щедрин являлся бессменным руководителем класса ландшафтной живописи с 1776 по 1804 гг. Цель статьи — рассмотреть этапы деятельности Щедрина в Академии как воспитанника и педагога и показать его роль в сложении типологической структуры пейзажного жанра в отечественном художественном образовании. В статье анализируются особенности методики обучения пейзажистов, в формировании которой Щедрин принял непосредственное участие, прослеживаются судьбы некоторых из его учеников. Делаются выводы о характере композиционной и образной структуры природных видов в академическом искусстве конца XVIII - начала XIX века.
Ключевые слова: Семен Федорович Щедрин, Императорская Академия художеств, ландшафтная живопись
Семен Федорович Щедрин (1745-1804) — прославленный мастер паркового пейзажа, родоначальник этого жанра в русской живописи. Гораздо менее известна его роль педагога. Между тем, Щедрин сыграл важную роль в отечественном художественном образовании, во многом определив характер содержания ландшафтных картин в отечественном искусстве конца XVIII - начала XIX века.
«Преображенского полку солдатский сын», Семен Щедрин поступил в недавно основанную Академию художеств в 1759 г., 15-летним юношей. Поначалу он обучался гравированию, а затем орнаментальной скульптуре. Только в возрасте 19 лет воспитанник, согласно его склонности, был определен к «ландшафтному художеству*. В 1767 г. Щедрин исполнил картину по программе, предназначенной для учеников, работавших «в пейзажах»: «Вид поля с протекающим источником»**. В картине нужно было «в простом виде означить луга» и украсить вид «пастухами и скотом, кустарниками и деревьями» [1, С. 157]. Удостоенный за свою работу малой золотой медали, Щедрин в числе других выпускников Академии получил возможность на средства Академии продолжить образование за рубежом.
Находясь в Париже, Щедрин учился у французского баталиста и пейзажиста Ф. Казановы, известного автора сельских видов с пастушескими сценами. Щедрин копировал произведения мастера и «компози-ровал» сюжеты, используя сходные пейзажные и жанровые мотивы.
С.Ф. Щедрин. Пейзаж с руинами. 1799. Бумага, сепия, тушь, кисть, перо. 48х37. ГТГ. Инв. Р-2539
*РГИА. Ф. 789. Оп. 1. Ч. I. Ед. хр. 196. Л. 1.
**ОР РНБ. Ф. 708. Ед. хр. 715. Л. 19.
В конце 1769 г. вместе с другими пенсионерами из Парижа Щедрин отправился в Италию, где больше работал с натуры. В одном из первых итальянских рапортов, он докладывал, что «прошлая треть года была распределена нам для рассматривания как в Риме, так и около изрядных и примечания достойных мест, как то Тиволи, Фраскати, Албани*. В следующих рапортах Щедрин писал,
что «упражняется в рисовании разных видов с наГ' **
туры, а притом с ноября пишет на дому красками» . Такого рода система «усовершенствования мастерства» позволяла непосредственно знакомиться не только с образцами западноевропейского изобразительного искусства и его ведущими мастерами, но и самой природой, считавшейся идеальной для изображения. В ученической и педагогической практике Щедрина подобная образовательная методика стала определяющей. В 1769 г. в пенсионерском рапорте он сообщал, что послал с оказией «композированные мною малые два эскиза, которые по совету господина Дидерота и моего учителя
***
к показанию успеха в моих трудах... предприял» . Произведения, присланные Щедриным из Парижа, получили в академических документах название
-I ****
«ландшафты со скотиною . Это определение стало наименованием особой разновидности пейзажей, в которых природный ландшафт непременно оживлялся жанровой сценой с участием пастухов и их паствы.
С.Ф. Щедрин. Пейзаж с животными. 1796. Холст, масло. 29,1х37,2. ГТГ. Инв. 73.
В 1776 г. «возвратившийся из чужих краев бывший пенсионер живописи пейзажей Семен Щедрин по присланным от него в Академию картинам» был удостоен звания «назначенного в академики и назначен обучать пейзажный класс [2]. Уроки, данные Казановой, и собственные впечатления от италь-
*РГИА. Ф. 789. Оп. 1. Ч. I. Ед. хр. 434. Л. 2.
**РГИА. Ф. 789. Оп. 1. Ч. I. Ед. хр. 434. Л. 5 об.
***РГИА. Ф. 789. Оп. 1. Ч. I. Ед. хр. 370. Л. 6.
****«Присланы две картины из Парижа от пенсионера г-на Щедрина. представляющие ландшафт со скотиною». РГИА. Ф. 789. Оп. 1. Ч. I. Ед. хр. 570. Л. 11 об.
янской природы, отразились в картине, которую Щедрин исполнил в 1779 г. на звание академика живописи. Художнику надлежало «представить полдень, где требуется скот, пастух и пастушка, частью лес, воды, горы, кусты и проч.» [3]. Полотно многие годы хранилось в музее Академии художеств и в начале 1920-х годов поступило в собрание Русского
***** -Г"» Т7
музея . В Указателе картин и художественных произведений галереи собирателя ВА. Кокорева, составленном в 1863 г. А.Н. Андреевым, упоминается картина Щедрина, изображающая «пейзаж из окрестностей Рима. В середине картины группа деревьев, под тенью которых расположилось отдыхающее стадо. Направо нимфа Эгерия; а налево озеро Неми, и виднеется мост Римской постройки» [4].
Возможно, речь идет о варианте академической программы, которая в настоящее время хранится в Музее личных коллекций в Москве. Из описания следует, что Щедрин изобразил подлинные античные сооружения, в том числе грот нимфы Эгерии. Включив в композицию объекты, запечатленные с натуры, с «примечания достойных мест», художник создал на полотне своего рода универсальную содержательную и композиционную ландшафтную модель. Ее основные свойства — определённый набор природных и архитектурных мотивов, разделение на три основных плана, условная цветовая гамма. При этом, нельзя не отметить отсутствие педантизма, с которым они воплощены. Сделав центром композиции большое многоствольное дерево, Щедрин лишил картинное пространство строгой фронтальности, придал ему внутреннюю подвижность. Первый план словно перетекает в средний, также почти не ощутим переход к замыкающим вид далям. Способствуют этому впечатлению и созданные в картине колористические эффекты, позволяющие ощутить глубину, из которой выступают далекие горы, подернутые голубоватой дымкой. Эти приемы он использовал и в дальнейших работах. Одновременно со званием академика, Щедрин получил звание
С.Ф. Щедрин. В Царскосельском парке. Холст, масло. 92х127. ГТГ. Инв. 28384
*****Полдень (Вид в окрестностях озера Неми). 1778(?). Холст, масло. 108 х 89,5. ГРМ. Инв. Ж-3222.
«живописца Кабинета Ея Императорского Величества», и с этого момента практически единственной темой его творчества стали виды Царского Села, Павловска и других дворцово-парковых комплексов в окрестностях Петербурга. При этом, его активная художественная деятельность оказалась тесно связанной с педагогической.
В последней трети XVIII века жанровая структура находилась в Академии в стадии формирования. Лишь в конце 1760-х - начале 1770-х годов начали выделяться специальные классы, воспитанники которых специализировались в том или ином живописном «роде». В этот, ранний период их истории зачастую не просто определить принадлежность учеников к тому или иному жанру, поскольку классы объединяли общие принципы обучения, включавшие несколько ступеней — от копирования западноевропейских «оригиналов» до самостоятельного сочинения по программам. Тем не менее, содержания и характер методики обучения во многом были обусловлены творческим опытом первых отечественных профессоров. Дошедшие до нас работы воспитанников ландшафтного класса наглядно показывают, что особенности работ самого Щедрина во многом сформировали тематику произведений и общие свойства живописной манеры большинства его воспитанников.
Нельзя не отметить, что уже во второй половине XIX века Щедрин и его ученики воспринимались как представители «искусственной», далекой от подлинной натуры пейзажной системы. Подобным образом оценивал представителей ландшафтной живописи конца XVIII века П.Н. Петров: «Отсутствие пробуждения какого бы то ни было чувства указывает на манерность и неестественность живописи» [5]. Между тем, эта «неестественность» являлась закономерным выражением общеевропейской пейзажной традиции того времени. Профессор же являлся проводником данной манеры для своих воспитанников. Как писал АА. Федоров-Давыдов, «он освоил в своем творчестве и внес в русскую художественную культуру, как свое собственное, то, что в западноевропейской живописи было результатом длительного исторического развития» [3].
В произведениях Щедрина и его учеников очевидна условность композиционной и колористической структуры. В свое время, анализируя художественные особенности работ мастера, АА. Федоров-Давыдов отмечал, что цветовое пятно является основным композиционным средством для Щедрина и в его использовании живописец достигает больших изобразительных эффектов [3]. С помощью пейзажной «трехцветки», традиционно сочетающей коричневатые, зелёные и голубые тона, художник решал не только колористические, но и пространственные задачи. Декоративность пейзажам Щедрина придаёт и сама манера живописи, в частности, обобщенная манера изображения растительности однообразными «пушистыми» мазками. И, все же, важнейшей
особенностью, определившей характер воспитания и дальнейшей деятельности учеников класса, руководимого Щедриным, явилась тематика произведений профессора. Она обусловила соединение в его работах декоративных и документальных задач. В свою очередь, его воспитанники, осваивая условные приемы построения картинного пространства и колорита в стенах Академии, в дальнейшем использовали их, передавая облик реально существовавших усадебных и парковых ландшафтов.
С середины 1770-х годов до конца столетия в пейзажном классе под руководством Щедрина обучалось более двадцати учеников. К сожалению, сведения о большинстве из них исчерпываются краткими упоминаниями в академических документах и справочниках. Так, еще в 1767 г. в Воспитательное училище при Академии были приняты Иван Якубовский и Василий Зяблов [2, Ч. 1, С. 282]. В 1781 г. им как ученикам «живописного класса пейзажей» были заданы программы, аналогичные той, что исполнял когда-то их учитель. Зяблову предлагалось «представить вечер, при захождении солнца возвращающихся пастухов с своею паствою, чрез ручей, в деревню». Иван Якубовский должен был «представить полдень и остановившихся пастухов у корчмы для отдохновения». Аналогичную программу исполнял воспитанник класса Павел Васильев [2, С. 241]. В начале 1780-х годов в классе Щедрина учились П.Т. Сосин, Н. Соколовский, И. Нестеров, Н. Щитиков (Щетиков?). Сосин, Нестеров и Щи-тиков закончили Академию в 1785 г., причем Сосин и Нестеров получили аттестаты второй степени «за успехи и похвальное поведение», а Щитикову был выдан аттестат третьей степени [2, С. 282]. Сын солдата Петр Трифонович (Софронович?) Сосин после окончания учебы служил в Дирекции императорских театров (с 1787 по 1793 гг.) [6]. В Русском музее находится живописный вид, исполненный Сосиным, представляющий редкий образец ученической работы*. Условный пейзаж с изображением реки и холмистых берегов, оживлен фигурками поселян и свой пространственной «конструкцией» очень напоминает произведения Щедрина, изображающие виды Павловска и Гатчины. Судя по надписи на обороте холста, картина предназначалась для продажи из Факторской Академии. На рубеже столетий в классе значились Петр Ермолаев, Глеб Макаров, Егор Васильев, Михайла Челпанов, Александр Трубаевский и другие**. Наиболее заметными представителями школы Щедрина являются Я.Я. Филимонов и В.П. Причетников. Они посвятили себя той же разновидности ландшафтного сюжета, признанным мастером которой был сам Щедрин — парковому пейзажу.
Яков Яковлевич Филимонов был принят в Воспитательное училище при Академии художеств в 1776 г. В 1790 г. он числился учеником старшего
*Пейзаж. 1782. Х., м. 53 х 72 ГРМ. Ж-3146.
**РГИА. Ф. 789. Оп. 1. Ч. I. Ед. хр. 1517. Л. 8, 9.
5-го возраста и был удостоен второй серебряной медали «за композицию ландшафтов». В следующем году Филимонов получил вторую золотую медаль за картину по исполненной задаче «с гор между камнями вниз падающий ручей» [2, Ч. 1, С. 151]. Молодой пейзажист был оставлен при Академии пенсионером еще на два года и «в знак отличности» награжден шпагой. В 1793 г. он был уволен из Академии с аттестатом первой степени [2, Ч. 1, С. 313]. В том же году Филимонова пригласили в имение князя А.Б. Куракина Надеждино в качестве «придворного» видописца, где он оставался до своей смерти в 1795 г.
В Указателе находящихся в Академии произведений 1842 г., Филимонов охарактеризован как живописец, «которого картины отличаются условными, принятыми манерами письма и ученым расположением» [7]. Прямолинейный и несколько наивный характер этой учености демонстрируют виды имения Надеждино [8]. Изображая окрестности усадьбы, Филимонов в первый (и единственный) раз в своем творчестве соприкоснулся с подлинной натурой. «Принятую манеру» письма, усвоенную в Академии, художник использовал для изображения реально существующих местоположений. По всей вероятности, важную роль в формировании пейзажных образов, в данном случае, сыграл заказчик, князь Куракин. Эти обстоятельства обусловили сюжетные и художественные особенности произведений. С одной стороны, пейзажи можно назвать историческими документами, отражающими облик усадьбы до ее перестройки, предпринятой Куракиным в 1790-е годы. На панорамах Филимонова с топографической точностью запечатлены старые усадебные постройки, в том числе церковь Александра Невского, крестьянские дома окружающих поместье сел. Ощущение документальности видов подчеркнуто присутствием в них самого Куракина, который позирует в окружении пышной свиты. При этом композиционные и колористические особенности произведений характерны для условных сельских видов, приемам создания которых обучал Щедрин своих учеников. Воплощенные Филимоновым, они выглядят схемой, лишенной разнообразия, присущего произведениям его учителя. Пространство четко разграничено на планы, практически не взаимодействующие между собой. Их обособленность подчеркнута условностью и насыщенностью цветовой гаммы. Декоративной является и манера письма, в частности, изображение растительности.
В 1795 г. в усадьбе Надеждино оказался еще один воспитанник Щедрина, Василий Петрович Причетников. В 1785 г. удостоенный второй серебряной медали за рисунок с натуры, в 1788 г. он исполнил программу, за которую получил вторую золотую медаль. В 1789-1795 гг. Причетников продолжил образование в Италии, а затем вернулся в Россию, где был удостоен звания «назначенного» в академики. В видах усадьбы Надеждино Причетников
обнаруживает гибкое композиционное мышление, стремясь создать эффект целостности и объемности пространства пейзажа. Ассиметрично располагая растительность и архитектурные сооружения, объединяя планы дорожками, идущими вглубь по диагонали, художник усиливает взаимосвязь планов, словно побуждая зрителя постепенно продвигаться вглубь изображения, от одного объекта к другому. Что же касается особенностей живописи, то, несмотря на учебу в Италии, Причетников остался неизменным последователем Щедрина. Подлинные впечатления в его картинах трансформируются в условную «натуру», усвоенную благодаря академическим «оригиналам».
С манерой учителя Причетникова роднит декоративность и музейная «безвоздушность» колористической гаммы, с преобладанием золотистых и коричневатых тонов, «невнятная» манера написания растительности округлыми мелкими мазками. По мнению П.Н. Петрова, Причетников «не изучал натуры деланием этюдов прежде всего с деревьев, которые он обыкновенно помещал в пейзаже, а брал растительность с гравюр» [5]. АА. Федоров-Давыдов считал, что условный характер письма и колорита является специальной задачей (выделено автором — С.У.), решаемой автором в русле общей атмосферы декоративности, присущей пейзажному образу, отражая, таким образом, художественные предпочтения эпохи [3, С. 114]. Академическая карьера Причетникова продолжилась в 1798 г. Совет поручил Щедрину задать бывшему ученику программу, «по окончании которой... сделать положение о принятии его к обучению ландшафтного при Академии класса» [2, Ч. 1, С. 375]. В 1800 г. Причетников был удостоен звания академика ландшафтов за «Вид из окрестностей Рима», а в 1803 г. — звания советника за виды Рима и Павловска.
В Академии на плечах Щедрина лежало множество не только педагогических, но и административных обязанностей. В 1787 г. он был назначен на должность инспектора, призванного следить за порядком работы классов и их наставников. Профессор заботился и о пополнении академической библиотеки пособиями и увражами, необходимыми для пейзажистов. Так, в 1790 г. Академический совет постановил приобрести у Щедрина несколько книг эстампов с изображениями английских видов в сопровождении описаний*. В 1798 г. Щедрин был назначен на должность адьюнкт-ректора, которую занимал до конца жизни, не оставляя руководства классом.
Важным событием, свидетельствующем о личном авторитете первого профессора отечественной пейзажной школы, стала организация в 1799 г. в Академии специального ландшафтно-гравироваль-ного класса. Класс был учрежден «под собственным смотрением адьюнкт-ректора Щедрина» «для гравирования разных садов». Возглавившему класс
*РГИА. Ф. 789. Оп. 1. Ч. I. Ед. хр. 1069. Л. 1.
немецкому граверу и педагогу И.С. Клауберу в определении академического Совета предписывалось учеников «приучать к ландшафтному искусству»*.
Влияние Щедрина проявилось, прежде всего, в пейзажных сюжетах, предназначаемых для воспроизведения в гравюре. В большинстве это были виды пригородов Петербурга самого Щедрина. В этом отношении, гравировальный класс исполнял роль мастерской при мастере, а воспитанники, повторяя оригиналы, имели непосредственную возможность изучать композиционные и живописные способы их создания. Значение произведений профессора, выступавших в качестве образцов, этим не исчерпывалось. Благодаря Клауберу, была разработана особая «ландшафтная» манера гравирования, следовавшая принципам английской школы и отразившая во всей полноте характер приемов, присущих картинам и рисункам Щедрина [9]. В частности, предпочтение было отдано технике офорта, позволявшей создать эффекты, близкие к живописным и, таким образом, выявить глубину ландшафтного пространства и взаимосвязь планов композиции. Наиболее детализированными штрихами разрабатывались предметы, помещенные на первом плане, в то время, как листва деревьев на втором передавалась густой массой «кудревидных» штрихов. Намеренно свободными, словно дрожащими штрихами изображались на среднем и дальнем плане земля, камни, стволы деревьев, с тем, чтобы создать эффект удаленности и погруженности их в воздушную атмосферу [31]**.
*РГИА. Ф. 789. Оп. 1. Ч. I. Ед. хр. 1443. Л. 5 об.
**Лисенков Е.Г. Методы преподавания гравюры в Академии
художеств во времена И.С. Клаубера. Научно-библиографический архив Академии художеств. Ф. 11. Оп. 1. Ед. хр. 73.
В класс были определены ученики, уже владевшие навыками рисунка и гравирования. Среди них — братья Ческие, С.Ф. Галактионов***[32]. Впоследствии эти художники внесли значительный самостоятельный вклад в изобразительную летопись Петербурга и его пригородов. В целом же, благодаря педагогической деятельности Щедрина усадебные и парковые виды стали в начале XIX века одной из ведущих тем отечественной пейзажной живописи.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Моисеева С.В. «.К лучшим успехам и славе Академии». Живописные классы Санкт-Петербургской Академии художеств XVIII - первой половины XIX века. — Санкт-Петербург, 2014. — С. 157.
2. Сборник материалов для истории Императорской С.-Петербургской Академии художеств за сто лет ее существования / Под ред. П.Н. Петрова. В 3 ч. — СПб., 1864-1866. — Ч. 1. — С. 151, 161, 162, 215, 375.
3. Федоров-Давыдов АА. Русский пейзаж XVIII - начала XIX века. — М., 1953. — С. 93, 101, 114, 117.
4. Указатель картин и художественных произведений галереи В.А. Кокорева. Составил А.Н. Андреев. — М., 1863. — С. 8.
5. Петров П.Н. Отечественная живопись за сто лет. Статья II. Портрет и пейзаж // Северное сияние. Русский художественный альбом. Т. II. — СПб., 1863. — С. 129.
6. Государственный Русский музей. Живопись XVIII век. Каталог. Т. 1. — СПб., 1998. — С. 159.
7. Указатель находящихся в Академии произведений по алфавиту имен художников и предметов.— СПб.: Изд. Фишера, 1842. — № 92.
8. Скорнякова Н.Н. Усадьба Надеждино. Работы художников Я. Филимонова и В. Причетникова в собрании ГИМ // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник. 1997. — М., 1998. — С. 513-523.
9. Штример Н.М. Серия гравированных видов окрестностей Петербурга начала XIX века и английская пейзажная гравюра второй половины XVIII века // Россия - Англия. Страницы диалога. Краткое содержание докладов V научной конференции. — СПб., 1999. — С. 56.
***РГИА. Ф. 789. Оп. 1. Ч. I. Ед. хр. 1443. Л. 2.
SEMEN SHCHEDRIN - PROFESSOR OF LANDSCAPE CLASS ACADEMY OF ARTS
Usacheva S.V., Cand.Sci.(Art)., Russian Academy of Arts (21, Prechistenka ul., 119034, Moscow, Russia). E-mail: [email protected]
ABSTRACT
The article is devoted to pedagogical activity of S.F. Shedrin. One of the first to become a professor at Imperial Academy of Fine Arts, from 1776 to 1804 he kept this position as chief of landscape painting class. The purpose of this article is to cover his performance as both pupil and professor at the Academy, displaying his role at forming typological structure of landscape genre in Russian fine arts education. The article gives an analysis of landscape painter's teaching method's features, in formation of which Shedrin took part in, and also covers the fate of some of his. Conclusions are being made on the nature of compositional and image structure of nature landscape in academic art of late XVIII - early XIX century.
Keywords: S.F. Shedrin, Imperial Academy of Fine Arts, landscape painting class, students.
REFERENCES
1. Moiseyeva S.V. «...K luchshim uspekham i slave Akademii». Zhivopisnyye klassy Sankt-Peterburgskoy Akademii khudozhestv XVIII -pervoypoloviny XIX veka [«... To the best success and fame of the Academy» Scenic classes of the St. Petersburg Academy of Art XVIII - first half of XIX century]. St. Petersburg, 2014. p. 157.
2. Sbornik materialov dlya istorii Imperatorskoy S.-Peterburgskoy Akademii khudozhestv za sto let yeye sushchestvovaniya [The collection of materials for the history of the Imperial St. Petersburg Academy of Arts for a hundred years of its existence]. Ed. By P.N. Petrov. In. 3 Parts. St. Petersburg, 1864-1866. Part 1, pp. 151, 161, 162, 215, 375.
3. Fedorov-Davydov A.A. Russkiy peyzazh XVIII - nachala XIX veka [Russian landscape XVIII - early XIX century]. Moscow, 1953. pp. 93, 101, 114, 117.
4. Andreyev A.N. Ukazatel' kartin i khudozhestvennykhproizvedeniy galerei VA. Kokoreva [Index of paintings and works of art galleries of VA Kokorev]. 1863, Moscow, p. 8.
5. Petrov P.N. Severnoye siyaniye. Russkiy khudozhestvennyy al'bom [Northern Lights. Russian art album]. 1863, St. Petersburg, vol. II, p. 129.
6. Gosudarstvennyy Russkiy muzey. Zhivopis' XVIII vek. Katalog [The State Russian Museum. Painting XVIII century. Catalog]. 1998, St. Petersburg, Vol. 1. p. 159.
7. Ukazatel' nakhodyashchikhsya v Akademii proizvedeniy po alfavitu imen khudozhnikov i predmetov [Index held at the Academy works in alphabetical order the names of artists and subjects]. 1842, St. Petersburg, Fisher Publ., no. 92.
8. Skornyakova N.N. Usad'ba Nadezhdino. Raboty khudozhnikov YA. Filimonova i V. Prichetnikova v sobranii GIM [Works of artists J. Filimonov and V. Prichetnikov]. Pamyatniki kul'tury. Novyye otkrytiya. Pis'mennost'. Iskusstvo. Arkheologiya. Yezhegodnik [In the collection of the State History Museum Cultural Monuments. New discoveries. Writing. Art. Archaeology. Yearbook]. 1997. Moscow, 1998. pp. 513-523.
9. Shtrimer N.M. Rossiya - Angliya. Stranitsy dialoga. Kratkoye soderzhaniye dokladov V nauchnoy konferentsii [Russia -England. Pages dialog. Summary of V conference], 1999. St. Petersburg, p. 56.
