CC BY
184
A.A. Дырдин, А.О. Куранов
ОБРАТНАЯ ПЕРСПЕКТИВА В МИРОВОЗЗРЕНИИ А. П. ПЛАТОНОВА:
СФЕРА ДУШИ, ЭФИРНОЕ ПРОСТРАНСТВО И ЮРОДСТВО В ТЕКСТАХ ПИСАТЕЛЯ
На страницах своих произведений А.П. Платонов создал пространство образной мысли, с большим трудом поддающееся интерпретации. Уникальные лексические и синтаксические конструкции выступают здесь в качестве основ художественного мира-лабиринта. Герои Платонова пытаются обрести себя в нём, найти выход из круга «ветхого» существования. Миропроекция, в которую помещены сюжеты платоновских произведений, настолько многогранна, что практически невозможно раскрыть её структуру, используя только известные методы филологического анализа.
Ключевая проблема платоноведения — это выявление несущей конструкции авторского образа
Все бывает на свете и возвращается вновь, -одно лишь время безвозвратно.
А. Платонов. Записные книжки.
мира, генетического кода всей художественной системы писателя. Платоновская эстетика не вписывается в классические каноны. На протяжении десятилетий российские и зарубежные исследователи называли разные причины выпадения писателя из реалистической парадигмы (равно как и из всех других): «вывернутый язык», аномальная стилистика, неясная идеология, юродивая литературная позиция. Как правило, использовались традиционные подходы и объяснительные модели, которые не всегда были соотносимы с платоновским творчеством. Чтобы раскрыть особенности метапоэтики Платонова, своеобразие его образно-символической мысли, необходимо вырабатывать новые методы истолко-
вания текста, созданного на пересечении культурных, народно-религиозных и естественнонаучных координат. Такая исследовательская стратегия, на наш взгляд, должна выстраиваться на возвращении к эстетическому опыту, синтезирующему традиции национального самосознания.
В философии Платонова человек из народа является начальной, и одновременно конечной идеологической единицей, используемой писателем для строительства сложной художественно-смысловой системы. Произведения Платонова телеологичны: каждое содержат в себе множество идей, но все покрываются главной идеей - отражением исторической жизни страны в её подъемах и срывах, раскрытием её трагизма.
В предлагаемой трактовке сознания Платонова как писателя-философа главное можно свести к следующим позициям - вещество, душа, чувство, сердце, эфир и юродство. Выявить доминанту среди перечисленных концептов очень сложно. Каждый из них является составной частью метасюжета, развёрнутого в платоновских текстах и, вместе с тем, неразрывно связан с другими категориями релятивной эстетики писателя. Любой из этих компонентов не может существовать отдельно, поскольку во взаимосвязи с другими образует динамическую систему. Каркасом этой системы является ментальность русского человека, которая выступает точкой преломления между миром вещественным и миром духовным. Всенародное «чутье жизни» (А. Платонов) претворяется в живое слово платоновских героев-философов. На границах внутренней речи и внешнего существования происходит столкновение слова с дословным («немотствующим») сознанием.
Нормативная эстетика всегда стремилась к централизации (в центре произведения стоит доминанта, вокруг которой выстраивается сюжет всего произведения), в релятивной эстетике происходит децентрализация и рассеивание доминант, которые нелегко собрать воедино. Предлагаемая здесь интерпретация платоновских текстов сводится к предположению, что их конструкция (как и мир Платонова в целом) образована по принципу обратной перспективы.
Идейно-образный мир Платонова сориентирован на различные традиции русской мысли. Писателю близка заинтересованность отечественных мыслителей социально-исторической, нравственной проблематикой и вопросами смысла жизни, места человека во вселенной.
После 1917 года одним из ведущих направлений в познании мироздания в русской философии и литературе стал космизм. Происходит обращение к текстам Н.Ф. Фёдорова, в частности, к его мировоззренческому итогу - философии «общего дела». Главная тема Фёдорова - это воскрешение умерших (выход за пределы земного бытия, обращение природы вспять). Отголоски идей Федорова будут встречаться в работах В.И. Вернадского и книгах В.В. Розанова, в художественных произведениях Платонова. Для него связь между понятиями науки, религиозной философии и установками народного сознания была самоочевидной. Платонова интересо-
вали источники мироздания и «механизм» его работы. Наиболее точно, мировоззренческие искания писателя можно выразить цитатой из работы В.И. Вернадского: «в науке мы можем знать только, как произошло что-нибудь, а не почему»1. Русскую художественно-философскую мысль 20-х - 30-х годов XX века интересовал ответ на вопрос почему, и на это имелась масса причин.
П.А. Флоренский воспринимал приход советской власти как апокалипсис. Многие деятели русской культуры придерживались подобного мнения. Было полное понимание того, что новая власть безжалостно уничтожала в русском народе то, что формировало его как нацию - духовную традицию. В советской стране происходило не столько идеологическое перевоспитание масс, сколько постепенное вытеснение из памяти культурно-исторических основ жизни, и, прежде всего - православного миросозерцания.
Для Флоренского всё сотворённое, все явления мира - святы, религиозно значимы. Такое мировоззрение «видит в мире другой мир» (П.А. Флоренский), символически связывая бытие тварное и бытие высшее. Однако, по Флоренскому, повседневная жизнь, - необходимое преодоление зла. Такое метафизически напряженное сознание мы находим и у Платонова, воспринимающего потаённые пласты народного мироощущения в его онтологической значимости. В одной из своих ранних статей Платонов скажет: «<...> коммунизм в сердце человека посеять сможет только великая беда, ибо, когда я счастлив, мне не нужен никто, когда несчастлив и близок к смерти, мне нужны все»2. Отсюда - представление о трагизме человеческой судьбы, которое пронизывает все его произведения.
М.Ю. Михеев, комментируя сходство и различие взглядов Вернадского, Фёдорова, Флоренского и Платонова, отметил близость проекта перерождения душ у Платонова идее одушевления материи в русской религиозной философии и христианстве3. Писатель стремился отразить в своих текстах собственное видение структуры мира, обозначить новые ориентиры духовного развития человека. Платонов принимает позицию открытости миру, соединяя в художественном пространстве несовместимые идеологемы. Игра смыслами и контекстами выражала твёрдое убеждение писателя в духовной истине, которую он объяснял не словами-«терниями» науки и политики, а выражал с помощью образов-символов народного простоязычия. Платоновская картина мира предстаёт в отражённом свете мировоззрения народа. В повести «Впрок» (1929-1930) центральная идея эстетики Платонова передается так: «На самом-же деле литература должна проис-
1 Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера. - М.: Наука, 1989. С. 149.
2 Платонов А. Сочинения. Научное издание. Т. I. Кн. 2. -М.: ИМЛИ РАН, 2004. С. 193.
3 См.: Михеев М.Ю. В мир Платонова - через его язык.
Предположения, факты, истолкования, догадки. - М.: Изд-во
МГУ, 2003. C. 193-196. По Михееву, в платоновских произведе-
ниях синтезируются научные и политические мифологемы, тра-
диции старообрядческой мысли.
ходить из чувства коллектива и представлять из себя не букет индивидуальных ощущений, а - хлеб наш
- 4
насущный» .
Сложность интерпретации картины бытия в текстах Платонова обусловливаться отсутствием постоянной архитектуры вселенной. Исследователь творческого наследия писателя имеет дело с повторяющимися явлениями (герои, сюжеты, мыслеобра-зы), которые Платонов перемещает из одного произведения в другое. Герою, воплощающему естественнонаучную точку зрения, Платонов противопоставляет странника и юродивого - «человека обратной перспективы»5, наделённого способностью со-
6 т~>
зерцать «энергию других миров» . В поисках соотносимой с этими персонажами перспективности, Платонов начинает изображать сразу несколько пространств: «В существе вещей Чепцов предполагал лежащим пространство, - читаем мы в рассказе «Немые тайны морских глубин» (1923), - то есть даль, море, путешествие, пешеходство с седым и
7
мудрым странником» .
Наиболее сложным для анализа являются константы авторского сознания, составляющие своеобразный мировоззренческий код Платонова. Смысловая многозначность слов-сигналов (сердце, свет, вещество), взаимопрорастание их значений формируют изменчивое представление о мире. Материальный и духовный, отвлеченный (философский) и буквальный слой семантики соотносятся между собой. Так, известная платоновская метафора «душа мира» служит понятием для целого ряда представлений. Это и символ женского начала, и обозначение духовной функции природы, и идея вечности вселенной.
Обратимся к трём образам-концептам Платонова: душа, эфир8 и юродство. Герои его ранних произведений, наделённые автобиографическими чертами, стремятся раскрыть природу микроорганизма (электрона) на уровне атома, являющегося неделимой строительной единицей организации жизни на Земле. Размышления писателя о перво-
4 Платонов А. Сочинения. Научное издание. Т. I. Кн. 2. -М.: ИМЛИ РАН, 2004. С. 86.
5 Ростова H.H. Человек обратной перспективы (Опыт философского осмысления феномена юродства Христа ради). - М.: МГИУ, 2010. - 140 с. Н. Ростова истолковывает феномен юродивого, опираясь на термины иконописи, используемые П. Флоренским в работе «Обратная перспектива». По её определению, юродивый воплощает обратную перспективу взгляда на мироздание.
6 Комментируя юродство как черту, характерную для русского человека, П.А. Флоренский замечает: «юродство есть некоторая недостача по миру; это именно рыхлость, хлопьевидность волевой и интеллектуальной организации, не дающей <...> поспевать за миром, хотя и покрываемая с избытком эмоциональными красотами и сочащейся сквозь рыхлую личность энергией других миров» (Флоренский П.А., св. Сочинения: В 4 т. Т. 3(2). -М.: Мысль, 2000. С. 302).
7 Платонов А.П. Усомнившийся Макар: Рассказы 1920-х годов; Стихотворения / Вступ. ст. А. Битова / Под ред. Н.М. Малыгиной. - М.: Время, 2009. С. 229.
8 Пионерами теории эфира можно назвать Х. Гюйгенса (Христиан Гюйгенс ван Зёйлихем. Трактат о свете (Treatise on Light) и М. Фарадея (Майкл Фарадей. О магнетизации света и об освещении магнитных силовых линий. Избранные работы по электричеству). Обзор представлений об эфире см. в кн.: Эфирный ветер. Сб ст. - М.: Энергоатомиздат, 1993. - 288 с.
причинах бытия строятся на основе естественнонаучных знаний («Жажда нищего» - 1920, «Сатана мысли» - 1921, «Потомки солнца» - 1922, « Лунные изыскания» - 1926 и др.). В этом ряду - рассказ «Невозможное» (1921), где картина мироздания наполняется световой символикой9. Образ света становится одним из главных символических понятий в мировоззрении Платонова. Свет есть «электромагнитное переменное поле»10, определяемое как «свет-пространство»11, как «купель жизни; из света делается жизнь на каждой планете, и светом она питается и возобновляется»12. Какой свет мог созерцать Платонов - электрический или духовный? Ответ на это вопрос скрыт за многозначностью авторской мысли, амбивалентностью платоновского языка. Сложившаяся неопределенность частично преодолевается значением слов «простота», «по-евангельски» в авторской реплике: «я не доклад собираюсь читать, а просто, с возможной краткостью и простотой, по-евангельски, расскажу вам про жизнь одного человека»13.
Свет есть душа - душа есть свет - вместе они образуют жизнь, распадающуюся на тут («Нет, тут ничего невозможно»14) и там (где гипотетически это возможно). Платонов размышляет о свете-душе. Ему интересны не столько формы проявления этого концепта (которые детально проанализировал М.Ю. Михеев), сколько техническое устройство этой сущности: «для этого надо подойти к вопросу <...> технически»15. Именно душа позволяет человеку чувствовать мир, познать его многогранность и красоту. Видеть мир можно «только через другую душу, <...> а не через одну свою»16. Душевная эйфория наступает тогда, когда «человек с человеком сливаются в одно своими сокровенными душами, и тогда бывает экстаз»17. Это явление Платонов назовет поцелуем душ («я хочу поцеловать ее душу ,..»18). Свет и душу не следует рассматривать отдельно: вместе они есть единосущное начало, вырабатывающее вещество в результате взаимодействия с миром. Вещество питает сердце (важнейшая категория в мировоззрении Платонова и в новоза-
9 Ср.: « <...> товарищ мой <...> светился. Светился всем телом; свет шел из него; не тот воображаемый глупый поэтический свет, а свет настоящий, какой зажигают в комнатах по вечерам. Такой материальный свет и есть самый чудесный и единственный свет. Сам сын света, весь сотворенный из света, как и каждый из нас, он отдавал теперь свою душу другому человеку, в него входило что-то другое и вытесняло старую душу-свет. Это все покажется сказкой, а я это видел, и это научно верно. Действительность смешнее и фантастичнее фантазии. Человек, думающий, что он знает настоящий мир, глуп: он знает кусок действительности, обрубленный так, чтобы было покойно жить. Дурак он» (Платонов А.П. Усомнившийся Макар: Рассказы 1920-х годов; Стихотворения / Вступ. ст. А. Битова / Под ред. Н.М. Малыгиной. - М.: Время, 2009. С. 299).
10 Платонов А. П. Усомнившийся Макар: Рассказы 1920-х годов; Стихотворения / Вступ. ст. А. Битова / Под ред. Н.М. Малыгиной. - М.: Время, 2009. С. 293.
11 Там же. С. 293.
12 Там же.
13 Там же. С. 290.
14 Там же. С. 300.
15 Там же. С. 301.
16 Там же. С. 299.
17 Там же.
18 Там же. С. 300.
ветных текстах). Сознание русского человека всегда обращено к сердцу, являющемуся критерием истины. Вне души и сердца человек относится к окружающему миру безучастно, нарушая принцип, на котором основано существование платоновских персонажей: надо «жить всесторонне» - сказано у Платонова в незавершённом романе «Счастливая Москва» (1932-1936).
Идея двоемирия в рассказе «Невозможное» созвучна учению В.И. Вернадского о ноосфере. Платонов разделяет область жизни на физическое пространство (реальный мир) и эфирное пространство. Здесь его мысль пересекается с гипотезой П.А. Флоренского о пневматосфере (духовной оболочке Земли). Эфир, по мысли писателя, может находиться в обоих пространствах, но в разной форме проявления. Согласно Платонову, именно в эфирном пространстве душа может полностью реализовать себя, в отличие от мира физического, где она имеет ограничения.
В повести «Эфирный тракт» (1926-1927) изложены научные взгляды на структуру эфира, сложившиеся в начале XX века19. Мы предполагаем, что идеи двух представителей русского космизма не только были восприняты Платоновым, но и повлияли на его мировидческую позицию (об источниках этой связи писали Э.А. Бальбуров20, К.А. Баршт,21 Н.М. Малыгина22).
Помимо самого строения эфира, Платонов искал точки вхождения (перехода) в эфирное пространство: «Как технически создать эфирный
тракт - дорогу эфиру?..»23. По Платонову, дорогой к эфиру может стать «электромагнитное русло», но реализация такого проекта возможна только в научной фантастике. Поэтому писатель смещает область поиска в реальную жизнь. Внимание Платонова останавливается на одном из самых ярких феноменов русской православной культуры - юродстве Христа
19 «<...> эфир (то, что я назвал выше “генеральным телом”) есть кладбище электронов. Эфир есть механическая масса умерщвленных или умерших электронов. Эфир - это крошево трупов микробов - электронов. С другой стороны, эфир не только кладбище электронов, но также матерь их жизни, так как мертвые электроны служат единственной пищей электронам живым. Электроны едят трупы своих предков. <...> Эфир, как установлено наукой, необычайно инертная, нереагирующая, лишенная основных свойств материи сфера. <...> эфир «лишен» свойств материи, ибо между человеком и живым микробом - электроном - с одной стороны, и эфиром - с другой, есть принципиальное различие. Первые - живы, второй - мертв. Я хочу сказать, что “непознаваемость” эфира скорее психологическая, чем физическая задача» [3, 492-493].
20 См.: Бальбуров Э.А. Художественная гносеология Андрея Платонова в свете философских исканий русских космистов // Гуманитарные науки в Сибири. - Новосибирск, 1999. № 4.
21 См.: Баршт К.А. Онтологические ресурсы вещества (Н.Ф. Федоров, В.И. Вернадский, А.П. Платонов). 2004.
22 Н.М. Малыгина, рассматривая источники «Рассказа о многих интересных вещах» (1923), который она обнаружила в воронежской «Нашей газете» и атрибутировала Платонову, отметила перекличку идей Платонова и Флоренского и предположила, что Платонов был знаком с содержанием книги свя-щенника-философа «Столп и утверждение истины» См.: Малыгина Н.М. Андрей Платонов: поэтика возвращения. - М., 2005. С.223.
23 Платонов А.П. Котлован. Ювенильное море: повести. -М.: АСТ: Астрель; Владимир: ВКТ, 2011. С. 494.
ради, нашедшем свое отражение в русской художественной литературе (Блаженный Иван Яковлевич у Ф.М. Достоевского, Богодул у В.Г. Распутина и мн. др.). Житие юродивого созвучно платоновскому коду «и так и обратно», в силу того, что юрод живет и так (днем похабник) и обратно (проводит ночь в молитвах). Все главные герои платоновских произведений - несут в себе черты юродства24. Можно предположить, что Платонов воспринимал состояние юродивого как возможную форму выхода в духовное измерение бытия - эфирное пространство (в пневматосферу П.А. Флоренского).
Изображая в «Чевенгуре» юродствующего крестьянина, который считал себя богом, писатель завершает эпизод встречи с ним репликой: «Дванов заключил, что этот бог умён, только живёт наоборот; но русский - это человек двустороннего действия: он может жить и так и обратно и в обоих случаях остаётся цел»25. В данном случае открывается внутренний ход авторской мысли. Тема юродства получает особую экспликацию.
Характерная особенность юродивого - одновременное созерцание мира реального и мира ду-ховного26. Приведем пример из повести «Котлован», где главный герой (Вощев) вместе со всеми строит «будущее общепролетарское жилище» (работает над «веществом существования», пребывая в реальной обстановке пореволюционной эпохи) и, вместе с тем, видит происходящее в других мирах: «<...> устало длилось терпение на свете, точно все живущее находилось где-то посредине времени и своего движения: начало его всеми забыто и конец неизвестен, осталось лишь направленье во все сто-роны»27. И тут же: «.события же на поверхности земли его не прельщали»28, «<...> тайная надежда мысли обещала ему далёкое спасение от безвестности всеобщего существования»29. Двунаправ-ленность восприятия мира определяется тем, что многое уже приоткрыто героям Платонова. Писатель как бы подсказывает читателю правильное толкование текста, замечая, что Вощев «<...> желал хотя бы наблюдать его (смысл жизни, - А.Д., А.К.) в веществе тела другого, ближнего челове-
30
ка»3 .
Вернемся к приведенному выше отрывку из «Чевенгура», отсылающему нас к онтологическому смыслу слов о двунаправленной природе национального характера. В повести «Строители страны , которая является претекстом романа, за основной частью фразы следует дополнение: «Геннадий на-
24 См. об этом, например: Дырдин А.А., Куранов А.О. Феномен юродства в творчестве Андрея Платонова // Dinamika nau-kowych badan. - 2011. Vol. 12. Filologiczne nauki. — Przemysl: Nauka i studia. 2011. S. 88-91.
25 Платонов А. П. Чевенгур: Роман; Котлован: Повесть / Под. ред. Н.М. Малыгиной. - М.: Время, 2009. С. 92.
26 См.: Житие святого Андрея, Христа ради юродивого // Жития святых в изложении свт. Димитрия Ростовского. - М., 1904.
27 Платонов А. П. Чевенгур: Роман; Котлован: Повесть / Под. ред. Н.М. Малыгиной. - М.: Время, 2009. С. 467.
28 Там же. С. 466.
29 Там же. С. 481.
30 Там же. С. 422.
мекал на революцию: ею русский народ запущен наоборот, против жизни, и ничего - действует»31. Таким образом, принцип жизни в двух измерениях стал в идейном пространстве Платонова существенной составляющей национальной картины мира. На Руси, человек всегда смотрит на мир через своё сердце и душу, что созвучно новозаветной идее, в отличие от западноевропейского человека, который пытается познавать мир через логику собственного сознания.
Формула Платонова «и так и обратно» отражает исторически сложившуюся психологию поведения нации. Сегодня, народ идёт против Бога32, завтра - он стоит на коленях и молит Бога (о помощи, прощении, спасении), но самое удивительное то, что он «остается цел»33, потому, что будет прощён. Такой исход можно объяснить присутствием в авторском мире христианских представлений. Посредством этих «неотмирных», сверхрациональных идей возмещается «тяжесть горюющей души»34 всего русского народа.
31 Повесть Платонова «Строители страны». К реконструкции произведения. Публ. В. Ю. Вьюгина // Из творческого наследия русских писателей XX века. М. Шолохов. - А. Платонов. -Л. Леонов. - СПб., 1995. С. 346.
32 «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!» (А.С. Пушкин).
33 Платонов А. П. Чевенгур: Роман; Котлован: Повесть / Под. ред. Н.М. Малыгиной. - М.: Время, 2009. С. 91.
34 Там же. С. 83.
Свет-душа, эфир и юродство у Платонова могут быть истолкованы как образно-символические точки воссоздания жизни. Они входят в сознание писателя как эмоционально заряженные, осердечен-ные понятия. Смысловое содержание этих концептов раскрывается в связи платоновского мышления о человеке и мире с принципом обратной перспективы.
Литература:
1. Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера. - М.: Наука, 1989. - 261 с.
2. Платонов А.П. Чевенгур: Роман; Котлован: Повесть / Под. ред. Н.М. Малыгиной. - М.: Время, 2009. -608 с.
3. Платонов А.П. Избранные произведения: Рассказы. Повести. - М.: Мысль, 1983. - 912 с.
4. Платонов А.П. Котлован. Ювенильное море: повести. - М.: АСТ: Астрель; Владимир: ВКТ, 2011. - 473, [7] с.
5. Платонов А.П. Усомнившийся Макар: Рассказы 1920-х годов; Стихотворения / Вступ. ст. А. Битова / Под ред. Н.М. Малыгиной. - М.: Время, 2009. - 656 с.
6. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины: В 2 т. Т. 1. - М.: Правда, 1990. - 491 с.
7. Платонов А. Сочинения. Научное издание. Т. I. Кн. 2. - М.: ИМЛИ РАН, 2004. - 511с.
8. Цит. по: Архив А.П. Платонова. Кн 1. Научное издание. - М.: ИМЛИ РАН, 2009. - 696 с.
9. Повесть Платонова «Строители страны». К реконструкции произведения. Публ. В.Ю. Вьюгина // Из творческого наследия русских писателей XX века. М. Шолохов. -А. Платонов. - Л. Леонов. - СПб., 1995. - 501 с.
