CC BY
44
Обман как способ совершения мошенничества: ретроспективный аспект Cheating as a way to commit fraud: a retrospective aspect
Каримова Е. А.
Магистрант 1 курса, Юридический институт ФГАОУ ВО СФУ, Россия, Красноярск e-mail: ea_karimova@mail. ru
Karimova E. A.
1 year master student, Law Institute of the Siberian Federal University,
Russia, Krasnoyarsk e-mail: [email protected]
Научный руководитель Пономарева Валерия Владимировна
доктор юридических наук, профессор Юридический институт ФГАОУ ВО СФУ, Россия, Красноярск
Scientific advisor Ponomareva Valeria Vladimirovna
doctor of juridical sciences, professor Law Institute of the Siberian Federal University,
Russia, Krasnoyarsk
Аннотация.
В работе рассмотрено историческое формирование института мошенничества в уголовном праве, его соотношение со способом совершения мошенничества - обманом. Анализ обмана в историко-правовом аспекте, его понимание в трудах зарубежных и русских ученых-правоведов.
Annotation.
The paper considers the historical formation of the institution of fraud in criminal law, its relationship with the method of committing fraud - deception. Analysis of fraud in the historical and legal aspect, its understanding in the works of foreign and Russian legal scholars.
Ключевые слова: мошенничество, обман, способ совершения преступления, уголовное право.
Key words: fraud, cheat, measure of commit a crime, criminal law.
В Уголовном кодексе Российской Федерации содержится общая норма (ст. 159 УК РФ) и пять специальных норм (ст.159.1-159.6 УК РФ) о мошенничестве. Мошенничество считается одним из самых общественно опасных имущественных преступлений, поскольку совершается путем психического насилия -обмана. Данная форма хищения является одной из древнейших, поскольку Древнеримские юристы полагали, что что все преступные деяния совершаются двумя способами: посредством насилия (iniuria) либо обмана (dolus).
Обобщающим понятием - воровство (furtum) охватывались все деликты против собственности вообще, и данное понятие было более широким по сравнению с современным его пониманием. Классический юрист Павел п^ал^ш^™ est contrectatio rei fraudulosa lucri faciendi gratia vel ipsius rei vel etiam usus eius possessionisve (воровство есть намеренное в целях создания для себя выгоды присвоение себе или самой вещи, или даже пользования ею, либо владения) [1].
Римские правоведы понятие dolus (обман) не трактовали однозначно, и он означал не столько сам обман,
сколько притворство. Как писал Цицерон, когда претора, который впервые ввел защиту в договоре обманутой
стороны, спросили, что есть обман, тот ответил: «Cum aliud simulatur, aliud agitur (Когда одно делается для виду,
а другое совершается (входит в намерение)» [2]. Когда претором был введен actiodoli (инфамирующий иск),
обман вошел в ряд деликтов (около 66 г. до н. э.). Первоначально обман как воровство не выделялся, а затем стал
210
подпадать под полицейское (административное) правонарушение и только позже приобрел уголовно-правовую оценку.
Первым наказуемым мошенничеством в римском праве является stellionatus, представляющий собой заклад чужого или своего имущества нескольким лицам порознь [3].
Сейчас мошенничество представляет собой одно из самых распространенных преступлений. А предмет данного преступления трансформировался настолько, что физический его признак утратил свою актуальность. Предметом мошенничества, предусмотренного статьей 159.3 УК РФ, являются электронные средства платежа, в том числе безналичные денежные средства, а предметом преступления, предусмотренного ст. 159.6 УК РФ -компьютерная информация. Остается неизменным лишь одно - способ совершения мошенничества - обман.
Учение об обмане, лжи, известно еще с древних времен. В Дигестах Юстиниана было сказано о недопустимости причинения вреда посредством злого умысла. При правовом регулировании государство, по выражению Ульпиана, призвано выступать «против двуличных и злоумышленных людей, которые вредят другим каким-либо лукавством: коварство первых не должно приносить им пользы, а простота вторых не должна приносить им вреда». Кроме этого, Ульпиан отмечал, «является совершенным посредством злого умысла такое соглашение», когда «для того, чтобы обойти другого, делается одно, а симулируется другое... Злой умысел заключает в себе обман» [4]. Таким образом, в Дигестах Юстиниана были сделаны первые шаги осмысления такого способа совершения преступления как обман, при этом устанавливалось положение о том, что государство призвано защищать пострадавших от обмана людей. Это подтверждают и слова Марка Клавдия Марцелла: государству «нужно оказывать помощь тем, кто был обманут без своей вины».
В российском законодательстве состав мошенничества впервые был упомянут в ст. 58 Судебника 1550 г. Ивана Грозного. В нем затронуто понятие мошенничества, способом совершения которого и до настоящего времени остается обман. В данный период противоправными признавались и наказывались обманы в долговых отношениях, торговые обманы в качестве и количестве продаваемых товаров, скоморошество, игра в карты, лодыги, шахматы, лжесвидетельство и другое [5]. По мнению профессора И. Я. Фойницкого Судебник 1550 года под мошенничеством понимает не значение понятия «мошенничество», которое он придавал ему во время проведения своего исследования, то есть уже подобное современному, а карманную кражу. Этимологически понятие «мошенничество» образуется от слова «мошна», что на старорусском языке означает «карман, сумка для денег». Мошенничество - ловкая кража из такой сумки [6]. Тогда обман использовался для облегчения совершения «татьбы — кражи», следовательно, не приобретал самостоятельного правового значения в аспекте преступного деяния.
Следующим правовым актом, в котором был закреплен состав мошенничества, однако способ его совершения раскрыт не был, стало Соборное уложение 1649 года. Понятие его ничем не отличалось от Судебника 1550 г.
И в XVIII вв. Указом Екатерины II от 3 апреля 1781 г. «О суде и наказании за воровство разных родов и о заведении рабочих домов», вводились три вида корыстных имущественных преступлений: воровство-кража, воровство-мошенничество и воровство-грабёж. Мошенничеством охватывалось:
а. карманная кража на торгах или в многолюдных собраниях;
б. внезапное похищение чужого имущества, рассчитанное на ловкость деятеля, а не на испуг потерпевшего;
в. завладение имуществом посредством обмана [7].
Соответственно данным нормативно-правовом актом было закреплено мошенничество как форма хищения, совершающееся путем обмана, который как сущностный признак данного состава преступления был упомянут впервые.
Как способ совершения преступления обман рассмотрен Г. Гегелем. Обман, по его мнению, - один из видов третьей категории абстрактного права - правонарушения. Обман в понимании Гегеля (злой умысел) - когда лицо представляет другому неправо как видимость права (выдает неправовое за правовое), например, продает медное кольцо под видом золотого. Воля обманутого не страдает, так как он действует согласно праву, не зная, что это неправо. Подлинное неправо - это преступление. При этом восстановление права происходит через наказание[8]. Значение обмана в «Философии права» Г. Гегеля в том, что лицо осознает, какой поступок оно совершает, способно нести за свои поступки ответственность. Обман рассматривается автором как самостоятельное преступление, но не как сущностный признак другого преступления.
Отметим, что на протяжении рассмотренного периода (XVIII в.) ответственность за мошеннический обман целиком лежала на лице, совершающем преступление. К началу XIX вв. в общегерманской уголовно-правовой доктрине была распространена теория индивидуального благоразумия (обязательной личной осмотрительности). Ее суть в том, что обман необходимо связывать с личностью самого обманутого, а не с нравами и обычаями среды, где обман происходил. Если потерпевший в силу обычной осмотрительности мог уберечься от обмана, то последний не должен быть наказуем. Данная теория была введена в немецкую правовую науку Генером, который полагал, что только при смешении начал уголовного права и морали происходит требование уголовного наказания за мошенничество, то есть когда обманутое лицо терпит ущерб вследствие своей доверчивости и небрежности к собственным интересам [9]. В основание данной теории были положены даже известные формулы древнеримского права: «Законы служат тем, кто бодрствует, а не дремлет»; «Право пишется лишь для бдящих, заботящихся о своих интересах». Отсюда следовал вывод о том, что пострадавшие от обмана в силу неосмотрительности потерпевшего правовые интересы лица не должны подлежать уголовно-правовой охране.
В истории русского уголовного права мошеннический обман не был обделен вниманием ученых. Н.С. Таганцев писал: «Мошенничеством признается приобретение какого-либо чужого имущества посредством обмана, причем цель мошенничества, т.е. похищение чужого имущества должна достигаться через такой обман, который ставит владельца в такое положение, что он считал похитителя имеющим право на получение вещи, или сделку для себя выгодною, не имея возможности оградить себя обыкновенными мерами против мошенничества». Он рассматривал обман как сущностный признак мошенничества - способ его совершения, похищение имущества как цель его совершения. При этом ответственность за обман ложилась, безусловно, на обманывающего лица при том, что потерпевшее лицо не могло оградить себя от обмана [10].
При рассмотрении обмана как условия признания сделки недействительной в гражданском праве, К.П. Победоносцев считал, что обман, подлог, мошенничество - уголовные преступления; очевидно, что преступления ни в каком случае не может служить в пользу виновного в совершении его лица, что соглашение, на подлоге или обмане основанное, не может иметь законной силы и что за последствия обмана или подлога отвечает и по имуществу виновный [11]. При этом обман, по мнению этого ученого рассматривался как отдельное преступление наравне с мошенничеством. Виновное лицо должно отвечать за содеянное.
Большой вклад в разработку отечественного учения о преступном обмане внес И. Я. Фойницкий. В своей работе «Мошенничество по русскому уголовному праву» он утверждал, что способами совершения мошенничества являются похищение имущества и связанный с ним обман. Последний составляют 3 отдельных признака: заведомое с намерением обморочить другого искажение истины [6]. Под истиной, он понимал,
действительность фактов, и их искажение происходит под стремлением возбудить ошибочное представление о их существовании или образе. Факты должны быть уже существующие или выдаваемые за такие. Искажение фактов - ситуация, когда лицо, сообщая другому ложные факты, дает основания для деятельности, так как лицо осуществляет свою деятельность, опираясь на эти факты, и если бы такие факты не были ему сообщены, то лицо так не действовало. Лицо использует эти факты во зло другой стороне. Всякое внешнее явление, которое представляет собою и понимается другими, предполагается как выражение мысли, может быть формою искажения истины. Причем, в понятие обмана Фойницкий включал также и неисполнение обещания стороной в договорных отношениях. Это ситуация называется злоупотребление доверием и также входит в состав преступного обмана.
Что же касается пассивного обмана, то его истоки уходят в общегерманскую доктрину XIX вв., а именно, к положениям теории, утверждавшей существование общего права на истину, нарушением которого признавалось не только искажение, но и сокрытие истины [12]. В то же время утверждалось, что обязанность быть правдивым есть лишь обязанность нравственная и права на истину как такового не существует. Вести речь о юридических последствиях нарушения нравственного веления правдивости можно лишь тогда, когда это становится средством посягательства на те или иные блага, поставленные под юридическую охрану [13]. Следовательно, дореволюционные ученые рассматривали не всякий пассивный обман преступным, а лишь тот, который произведен относительно предметов, поставленных «под юридическую охрану».
Таким образом, обман всегда оставался способом совершения мошенничества. Видоизменялось только его понимание. В начале рассматриваемого периода способом совершения мошенничества являлся только активный обман. С XIX вв. ученые стали выделять также и пассивный обман как способ совершения мошенничества. Безусловно, данные разработки не только стали достоянием истории уголовного права, но и дали почву для дальнейшей разработки учения о мошенничестве и его способе.
Список используемой литературы:
1. Watson A. Studies in Roman private law. — London, 1991. - С. 269.
2. Новицкий И.Б. Римское частное право: учебник - М.: Юриспруденция, 2000. - С. 248.
3. Копытова М.В. Ретроспективный анализ мошенничества // Молодой ученый. - 2017. - №19. - С. 209
- 212.
4. Кофанов Л. Л. Дигесты Юстиниана. Т. I. - М., 2002. - C.433.
5. Маслов В. А. К вопросу об историческом пути развития института ответственности за мошенничество в отечественном законодательстве. - Вестник Московского университета МВД России. - 2014. - №3. - С. 66-73
6. Фойницкий И. Я. Мошенничество по русскому праву: сравнительное исследование. СПб.: Лань. -2014. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://eianbook.com/book/46357.
7. Именной указ от 3 апреля 1781 г., данный Сенату "О суде и наказаниях за воровство разных родов и о заведении рабочих домов во всех Губерниях"- [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://base.garant.ru/58105240.
8. Гегель Г. Философия права . / перевод Б.Г.Столпнера и М.И.Левиной . - М.: Мысль, 1990. -[Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://psylib.org.ua/books/gegel03/index.htm.
9. Фефлов И.В. Происхождение и развитие российского и зарубежного законодательства о мошенничестве. - Территория науки. - 2014. - №4. - С. 141-152.
10. Таганцев Н.С. Уложение о наказаниях уголовных и исполнительных 1885 г. - СПб.: тип. М. Меркушева, 1913. - С. 354.
11. Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства. -[Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://civil.consultant.ru/elib/books/17/page_18.html.
12. Бернер А.Ф. Учебник уголовного права. Части Общая и Особенная. - СПб., 1867. - Т. 2. - С. 39
13. Фойницкий И.Я. Курс уголовного права: часть Особенная. Посягательства личные и имущественные. Петроград, 1916. - [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.uristik.info/htm/library/up.htm.
