CC BY
92
МАТЕРИАЛЫ КРУГЛОГО СТОЛА Personality. N. Y. 1993
5. Mikulinger M. Personal Dependency.-Encyclopedia of Sociology. 2-d Ed. V.3.N.Y. 2000.
6. Greenberg J. and Mitchell S. Object Relation in Psychoanalytic Theory. Cambridge Mass. Harvard Un. Press. 1983.
7. Rotter J. The Development and Application of Social Learning Theory. N.Y. 2003.
8. Надолинская Л. Н. Трансформация гендерных отношений: социокультурный анализ.Ростов н/Д. 2008.
9. Leary T. Interpersonal Diagnosis of Personality. N.Y. 1997.
10. Гуськов И. А.Социальная зависимость в
российском обществе.2008.
11. Магомедов М. Г. Социальное доверие в российском обществе.М., 2008.
12. Самыгин С. И. Любовь глазами мужчины. М.,2007.
13. Зинченко Г. П. Теория социологии.Ростов н/Д. 1993.
14. Lazarus R. and Folkman S. Stress Appraisal and Coping.N.Y.1984.
15. Bowlby J. Attachment and Loss Attachment. N. Y. 1969.
16. Социальные и ментальные тенденции современного российского общества. Под ред. В. Е. Семенова. СПб.,2005.
Невский Сергей Александрович
доктор юридических наук, профессор профессор Московского городского университета управления Правительства Москвы (тел.: 88612584110)
Обеспечение безопасности личности в России в условиях социально-экономической нестабильности (проблемы, поиски решений)
Аннотация
Автором на базе анализа большого массива социологических, социально-психологических исследований, статистических данных проводится исследование состояния деятельности государства по обеспечению безопасности личности в условиях социально-экономической нестабильности.
Annotation
The а^Ь^ on the base of the analysis of the big array sociological, social-psychological studies, statistical given is conducted study of the condition to activity state on provision of safety to personalities in condition social-economic instability.
Ключевые слова: преступные посягательства, преступность, гражданское общество, профилактика правонарушений, правоохранительные органы.
Key words: criminal encroachment, criminality, civil society, preventive maintenance of the offenses, law-enforcement organs.
Статья 2 Конституции Российской Федерации государства от внутренних и внешних угроз. провозгласила, что человек, его права и свободы Жизненно важные интересы - совокупность являются высшей ценностью; признание, потребностей, удовлетворение которых надежно соблюдение и защита прав и свобод человека и обеспечивает существование и возможности гражданина относятся к обязанности государства. прогрессивного развития личности, общества и Ст. 45 гарантирует государственную защиту прав государства. К основным объектам безопасности и свобод человека и гражданина в Российской закон относит личность - ее права и свободы Федерации [1]. (ст. 1) [2].
В числе других прав, предусмотренных Ст. 2 Закона Российской Федерации Основным законом государства, граждане "О безопасности" в качестве основного субъекта Российской Федерации имеют право на безопасности определила государство, которое безопасность. В соответствии с Законом осуществляет функции в этой области через Российской Федерации "О безопасности" от 5 органы законодательной, исполнительной и марта 1992 г. № 2446-1 под безопасностью судебной власти; государство должно понимается состояние защищенности жизненно обеспечивать безопасность каждого гражданина важных интересов личности, общества и на территории России, а гражданам Российской
ОБЩЕСТВО И ПРАВО 2009 № 5(27)
26
Федерации, находящимся за ее пределами, гарантирует защиту и покровительство. Таким образом, государство в лице соответствующих государственных органов обязано принимать необходимый комплекс мер, надлежаще обеспечивающих безопасность граждан, в том числе и от преступных посягательств. Как отметил Д.С. Чукмаитов, высокий уровень правопорядка в обществе возможен только тогда, когда граждане видят в государственных органах гаранта их безопасности, ощущают не на словах, а на деле заинтересованность правоохранительных органов в рассмотрении и принятии мер по любому, известному им правонарушении [3, с. 75].
К сожалению, приходится констатировать, что уровень безопасности граждан от преступных посягательств явно недостаточен. Статистика преступности, хотя и фиксирующая некоторое снижение количества зарегистрированных преступлений, позволяет говорить о том, что преступность по-прежнему представляет серьезную угрозу личности, обществу и государству.
По данным ряда отечественных социологических и социально-психологических исследований, от 60 до 80% опрошенных граждан Российской Федерации отмечают значимость проблемы преступности для общества и каждого человека. В условиях все еще остающейся высокой степени криминализации ряда сфер жизни российского общества, вероятность пострадать от преступных действий для любого гражданина, независимо от его социального статуса, достаточно велика. Осознание личной незащищенности от преступных посягательств является одним из доминирующих источников социальной напряженности в обществе. Это обстоятельство выдвинуло безопасность в число ведущих факторов, во многом определяющих социальные перспективы развития российского гражданского общества. Согласно этим исследованиям, большинство опрошенных (56%) респондентов не чувствуют себя в безопасности. Указанные данные во многом совпадают с результатами исследований, проведенных ВНИИ МВД России в период с 1997 по 2007 гг. Итоги ведомственного мониторинга общественного мнения о деятельности органов внутренних дел показывают, что опасение стать жертвой преступления находится на третьем месте в ряду других опасений (30% ответов) в группе наиболее значимых факторов, определяющих негативное воздействие на состояние личной безопасности граждан [4, с. 89].
В 2008 г. было зарегистрировано 3209,9 тыс. преступлений, что на 10,4 % меньше чем за
2007 г. Рост регистрируемых преступлений отмечен в 5 субъектах Российской Федерации, снижение - в 78 субъектах. При этом в 2008 г. не раскрыто 1479,5 тыс. преступлений, остались нераскрытыми 2321 убийство и покушения на убийство, 869,6 тыс. краж, 154,5 тыс. грабежей, 14,3 тыс. разбойных нападений [5, с. 70,71]. К сожалению, статистические данные о преступности в России достаточно условны, поскольку ряд преступлений обладает высоким уровнем латентности. Кроме того, регистрация преступлений во многих случаях не отражает действительного положения дел, поскольку зачастую правоохранительные органы стремятся, дабы не портить показатели своей работы, избирательно подходить к регистрации преступлений. Как отметил Ю.М. Антонян, "о действительном уровне насилия в России, как в прошлом, так и сейчас, мы не можем судить с удовлетворяющей нас достоверностью в первую очередь потому, что очень велика латентная часть преступности. Это происходит не только вследствие порочной практики регистрации преступлений, но и в результате неадекватного отношения в первую очередь государства к борьбе с преступностью. Поэтому мы лишены достоверного знания о том, сколько в действительности совершено насильственных преступлений в нашей стране" [6, с. 22].
Негативным явлением действительности являются довольно многочисленные случаи совершения правонарушений сотрудниками правоохранительных органов. В литературе отмечается, что винить правоохранительные органы за рост преступности, наверное, не очень корректно, но вот за невысокую раскрываемость, за формализм, за те преступления, которые совершают сами работники правоохранительных органов, - с этим, конечно, должна вестись борьба, иначе люди абсолютно разочаруются в системе власти, в тех органах, которые их должны защищать, не будут их поддерживать, а без этого справиться с преступностью нельзя. Когда те, кто призван по закону охранять и защищать права и интересы граждан, сами совершают преступления, наносят вред гражданам, - это абсолютно нетерпимо, поскольку это явление ведет к размежеванию общества и власти, и сейчас создается очень опасная ситуация, когда гражданин в сотруднике милиции не видит защитника [7, с. 49,50]. О масштабах данного негативного явления говорят следующие цифры: в 2006 г. за нарушения законности к ответственности было привлечено более 26,6 тыс. сотрудников органов внутренних дел, что на 9% больше, чем в 2005 г. [8] Несмотря на то, что МВД России в последние годы активизировало борьбу
с противоправными деяниями своих сотрудников, пока позитивных изменений в этом плане констатировать не приходится.
По данным ВНИИ МВД России, на протяжении последних десяти лет доля россиян, полностью доверяющих милиции, колеблется около 10%, тогда как доля ей полностью не доверяющих превышает 35%, а в большинстве случае и 40%. Это недоверие носит массовый и устойчивый характер. Большинство населения считает, что зачастую именно противоправные действия милиции, а не криминогенная обстановка, составляют реальную угрозу их гражданским правам. Так, свыше 80% россиян стойко убеждены, что милиция по месту их проживания коррумпирована, 40% уверены, что она связана с криминалом. Анализ факторов, оказывающих решающее влияние на социальное самочувствие населения, выявил, что подобная оценка определяется, в первую очередь, личным опытом жителей России в их прямых отношениях с милицией: 26% опрошенных испытывали на себе ущемление прав и законных интересов со стороны сотрудников милиции, выражаемое в проявлении грубости, волоките и бездействии, вымогательстве, неоправданном задержании, применении физического насилия. При этом население склонно расценивать проявление отдельных пороков в действия сотрудников милиции как системную деформацию в целом во взаимоотношениях между органами внутренних дел и населением. Как свидетельствуют результаты опросов, масштабы распространенности (наблюдаемости) таких негативных явлений, как грубость, вымогательство, поборы, попытки исказить факты - существенно ухудшают имидж милиции и деструктивно влияют на механизм социальных взаимодействий сотрудников органов внутренних дел с гражданами. У населения формируется не только отрицательный стереотип в отношении сотрудников милиции, но и появляется неверие в способность правоохранительных органов обеспечить режим безусловной защиты права на безопасность, на неприкосновенность личности от различных видов преступных посягательств. В то же время, несмотря на то, что российские граждане в подавляющем своем большинстве не видят защитников своих прав в государственных и общественных институтах, 63% граждан, тем не менее, в случае возникновения угроз их жизни и здоровью, предполагают обратиться за помощью в органы внутренних дел [9, с. 93-95].
Сложившаяся криминальная ситуация потребовала принятия экстренных мер по обеспечению безопасности населения Российской Федерации. По справедливому
замечанию А. И. Алексеева, интенсивность противодействия преступности явно не соответствует масштабам и степени общественной опасности криминальных угроз, принявших глобальный характер [10, с. 63]. Это обусловило разработку новых подходов к организации работы по профилактике правонарушений. В Послании Президента Российской Федерации В. В. Путина Федеральному Собранию Российской Федерации от 25 апреля 2005 г. было указано, что "организация борьбы с преступностью в стране требует принципиально новых подходов" [11]. Однако поиск новых подходов не исключает использования ранее апробированных, хорошо себя зарекомендовавших форм и методов профилактики правонарушений.
В июне 2007 г. в г. Ростове-на-Дону на заседании Государственного Совета В. В. Путиным были сформулированы основные принципиальные моменты функционирования системы профилактики правонарушений в стране, при этом особое внимание было уделено активизации привлечения к охране правопорядка граждан и общественных организаций. В советский период привлечение общественности было стратегическим направлением в деятельности по обеспечению правопорядка. В начале 90-х гг. ХХ в. в условиях реформирования государства активность граждан и общественных формирований правоохранительной направленности резко снизилась, а во многих случаях их деятельность практически прекратилась. Следует обратить внимание на то, что еще в 1992 г. (в период интенсивных перемен в российском обществе) в принятом Законе "О безопасности" было указано, что граждане, общественные и иные организации и объединения являются субъектами безопасности, обладают правами и обязанностями по участию в обеспечении безопасности, а государство должно обеспечивать правовую и социальную защиту гражданам, общественным и иным организациям и объединениям, оказывающим содействие в обеспечении безопасности в соответствии с законом (ст. 2). К сожалению, как и нормы других правовых актов, данная норма реализовывалась в указанный период не в полной мере.
Однако действительность показала, что общественность является серьезным резервом правоохранительной деятельности.
Это обусловило постепенное возрождение участия общественности в охране правопорядка и борьбе с преступностью.
В новых социально-экономических условиях потребовалось определить, какие формы участия граждан и общественных формирований в
ОБЩЕСТВО И ПРАВО 2009 № 5(27)
Ж
правоохранительной деятельности будут наиболее эффективны. Несомненно, необходимо использовать позитивный опыт советского времени (добровольные народные дружины, рабочие отряды и т.п.). Одновременно настоящее время осуществляется поиск новых, адаптированных к современным реалиям форм привлечения граждан к охране правопорядка. Как отметил А. И. Алексеев, "это, например, создание по опыту ряда стран локальных общественных формирований, основанных на естественной потребности людей в защите от определенных видов преступных посягательств (объединение мелких предпринимателей для борьбы с вымогательством, автовладельцев -против краж и угонов автотранспорта; ассоциации родителей и учителей, старших братьев и сестер, создаваемые в целях пресечения сексуальных посягательств на детей и подростков, и т.п.), сориентированных на предупредительную работу с жертвами преступлений, и др." [12, с. 133].
Поначалу привлечение общественности осуществлялось на уровне субъектов Российской Федерации практически по своему усмотрению, хотя и был принят ряд федеральных правовых актов, предусматривавших привлечение население к осуществлению каких-либо функций, в том числе и к охране правопорядка. Лишь по прошествии более чем 10 лет, после принятия государственных решений о возрождении системы профилактики правонарушений в Российской Федерации, привлечение общественности к правоохранительной деятельности стало осуществляться на общегосударственной основе.
По данным МВД России, в настоящее время в России имеется более 34 тыс. общественных формирований правоохранительной направленности, общей численностью более 363 человек, из которых почти 46 тыс. человек в 872 казачьих дружинах. В год с их участием раскрывается около 40 тыс. преступлений и выявляется свыше 400 тыс. административных правонарушений [13]. Кроме того, к профилактической работе с населением привлечено 43,7 тыс. товариществ собственников жилья и домовых комитетов [14, с. 5].
В настоящее время в средствах массовой информации неоднократно поднимается вопрос о правовом регулировании оборота оружия в России. Предлогом дискуссии является вопрос о праве граждан на самооборону с оружием. Вопрос достаточно актуальный и решить его в современных условиях крайне непросто. В России существует мнение о том, что свободная продажа огнестрельного оружия послужит фактором, способным удержать человека от
совершения преступлений. Так, в интервью журналу "Мастер ружье" известный политик В. В. Жириновский сказал, что "большинство преступлений не было бы совершено, зная, что простые граждане могут оказать вооруженное сопротивление" [15].
Адвокат И. Л. Трунов легализацию оружия самообороны рассматривает как один из критериев снижения преступности. Он, в частности, отмечает, что "легальное присутствие огнестрельного оружия повышает уровень общественного порядка и безопасности. Одно осознание того, что гражданин вооружен, заставляет преступников искать более легкие цели", при этом автор пытается использовать опыт царской России: "В царской России витрины магазинов изобиловали разнообразным оружием, без особых ограничений" [16, с. 95]. Ссылка автора на опыт Российской Империи явно неудачна. Проведенные нами исследования свидетельствуют, что именно в Российской Империи во второй половине XIX - начале XX в. в стране был установлен строгий разрешительный порядок продажи и приобретения оружия. В Российской Империи наибольшее значение в регулировании оборота оружия имело региональное законодательство. Если общероссийское законодательство определяло принципы оборота оружия, то региональное - очень подробно и детально его регламентировало. Регулирование торговли, хранения, ношения образцов оружия, н е с о с т о я в щ и х н а воору жен ии а р м и и (гражданского оружия), являлось компетенцией губернаторов (генерал-губернаторов, начальников областей). Они утверждали нормативные правовые акты, регламентировавшие оборот оружия на территории вверенных им губерний, областей, выдавали разрешение на право торговли, приобретения и ношения оружия. Процедура получения разрешения на приобретение, хранение, ношение оружия выглядела следующим образом. Претендент на получение разрешения направлял прошение на имя губернатора (начальника области) с оплаченным гербовым сбором. Из канцелярии губернатора данное прошение направлялось в орган управления по месту жительства претендента для предоставления сведений о личности претендента и дачи заключения по прошению. В органе управления по месту жительства претендента кому-либо из чинов полиции поручалось собрать сведения о личности просителя, на основании которых давалось заключение по прошению, направляемое в канцелярию губернатора. О том, насколько строго в дореволюционной России подходили к выдаче разрешительных свидетельств на право торговли,
приобретения, хранения и ношения оружия можно судить по следующим данным. Так, за период с 25 августа 1899 г. до начала мая 1905 г. в Екатеринодарском отделе Кубанской области было выдано всего 12 разрешительных свидетельств на право продажи, хранения и ношения огнестрельного оружия, в Ейском отделе - 205 свидетельств (при этом в 1900 -1903 гг. свидетельства не выдавались), в Кавказском отделе - 18 свидетельств (в 1899, 1902, 1903 гг. - не выдавались), в Майкопском -1312, в Темрюкском - 14 (в 1900, 1901, 1905 гг. -не выдавались), в Лабинском - 14 (в1904, 1905 гг. - не выдавались), в Баталпашинском - 236 свидетельств; в городах Кубанской области: в Екатеринодаре - 209 свидетельств, в Ейске 13 (в 1900 - 1902 гг. - не выдавались), в Майкопе - 13 (в 1900, 1901, 1904, 1905 гг. - не выдавались), в Анапе - 54 (1902 - 1905 гг. - не выдавались). Всего в Кубанской области за данный период было выдано 2104 разрешительных свидетельств на право продажи, хранения и ношения огнестрельного оружия [17, с. 151]. Большую роль в обеспечении соблюдения правил оборота оружия принадлежала полиции. Помимо сбора сведений о личности лиц, претендующих на получение свидетельств на право ношения, хранения и торговли оружием, и выдачи свидетельств о неимении препятствий к перевозке оружия и припасов к нему, полиция имела право проверять документы на право хранения и ношения оружия, а также должна была осуществлять проверку обоснованности продажи оружия: торговцы оружия могли его продать лишь при предъявлении покупателем разрешительного свидетельства, которое оставалось потом в магазине как оправдательный документ [18, с. 34].
Несмотря на натиск сторонников более либеральных правил оборота огнестрельного оружия, в России все-таки преобладает позиция тех, кто возражает против подобного распространения оружия среди населения страны. Социологические исследования, проведенные исследовательским холдингом "РОМИР мониторинг", свидетельствуют, что большинство граждан России выступают против свободного владения огнестрельным оружием, только 18% всероссийского исследования убеждены в необходимости законодательного введения права на обладание пистолетами и револьверами, 26% - считают, что легализация оружия повысит уровень безопасности в стране, почти половина (44%) не согласна, предполагая, что в этом случае угроза мирному существованию обывателей только возрастет [19, с. 43].
Право граждан на самооборону с оружием
20
закреплено в ст. 24 Федерального закона "Об оружии". Проблема заключается в том, все ли граждане России обладают соответствующим уровнем правосознания, чтобы быть способными реализовывать это право.
Среди перспективных направлений предупреждения преступности особое место занимает виктимологическая профилактика, которая понимается как "специфическая деятельность социальных институтов, направленная на выявление, устранение или нейтрализацию факторов, обстоятельств, ситуаций, формирующих виктимное поведение и обусловливающих совершение преступлений; выявление групп риска и конкретных лиц с повышенной степенью виктимности и воздействие на них в целях восстановления или активизации их защитных свойств, а также разработка либо совершенствование уже имеющихся специальных средств защиты граждан от преступлений и последующей виктимизации"[20, с. 161-162]. Под виктимностью понимается определенный комплекс стабильных социальных и психологических (иногда физиологических) свойств личности, которые во взаимодействии с внешними обстоятельствами обусловливают повышенную ее способность стать жертвой преступления [21, с. 13].
По данным ВНИИ МВД России, уровень криминальной виктимизации населения в последние годы остается на высоком уровне -каждый четвертый гражданин России ежегодно подвергается тому или иному виду преступных посягательств [22, с. 43].
В настоящее время виктимологическая профилактика, к сожалению, широко не применяется в предупредительной деятельности, что существенно снижает профилактический потенциал правоохранительных и иных государственных органов и общественных объединений. Главная цель виктимологической профилактики заключается в защите потенциальной жертвы, что способствует в итоге снижению количества преступлений, характеризующихся наличием жертв. В этой связи следует присоединиться к мнению А. И. Алексеева, что необходимо изменить существующий взгляд на сложившуюся практику борьбы с преступностью, в частности, ее предупреждения, сделать виктимологическую профилактику более весомым и эффективным направлением предупреждения преступности. При этом в перспективе целесообразно создать государственную службу по поддержке жертв преступлений, оказанию потерпевшим социально-психологической, правовой и иной помощи [23, с. 159, 163].
В литературе совершенно обоснованно
ОБЩЕСТВО И ПРАВО 2009 № 5(27)
отмечается, что российское общество слабо защищает жертв преступлений, государственными органами данная деятельность практически не осуществляется [24, с. 83]. По данным ВЦИОМ, в ответах респондентов практически отсутствует указание на действенную помощь со стороны органов власти, призванных защищать права граждан. Так, лишь 4% отметили, что им удалось полностью компенсировать нанесенный ущерб, 17% заявили о частичной компенсации, а по данным правозащитного движения "Сопротивление", только 4% пострадавших смогли отстоять свои права.
Можно с прискорбием сказать, что в настоящее время потерпевшие от преступлений в России являются дважды потерпевшими: во-первых, непосредственно от преступления, во-вторых, от отношения государственных органов и их должностных лиц, рассматривающих во многих случаях потерпевших как досадную "обузу" для работы правоохранительных органов, хотя закон прямо предусматривает в ряде случает защиту прав и интересов граждан и организаций, потерпевших от преступлений. В частности, назначением уголовного судопроизводства является, в первую очередь, именно защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (п. 1 ч. 1 ст. 6 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).
Литература
1. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.
2. О безопасности: Закон Российской Федерации от 5 марта 1992 г. № 2446-1 // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 15. Ст. 769 (с последующими изменениями и дополнениями).
3. Чукмаитов Д. С. Государственное принуждение и социальные средства сдерживания преступности // Профилактическая деятельность государства как одно из основных средств сдерживания преступности в Российской Федерации: Материалы международной научно-практической конференции (14 - 16 декабря 2005 г.). М., 2006.
4. Современная криминальная ситуация на территории Российской Федерации и тенденции ее развития. М., 2008.
5. Состояние преступности в России за 2008 год. М., 2009.
6. Антонян Ю. М. Преступное насилие как глобальная проблема // Профессионал. 2008. № 5.
7. Миронов О. О. Государство обязано защищать человека // Проблемы социальной и криминологической профилактики преступлений в современной России. Вып. 1. М., 2002.
8. Олицетворять власть должны лучшие // Щит и меч. 2007. 8 февр.
9. Современная криминальная ситуация на территории Российской Федерации и тенденции ее развития. М., 2008.
10. Алексеев А. И., Овчинский В. С., Побегайло Э. Ф. Российская уголовная политика: преодоление кризиса. М., 2006.
11. Российская газета. 2005. 26 апр.
12. Алексеев А. И. Криминология. Курс лекций. Изд-е 5-е, испр. и доп. М., 2006.
13. Фалалеев М. Все повязаны. МВД предлагает разрешить гражданам создавать отряды самообороны и патрулировать улицы / / Рос. газета. 26 марта 2009 г. Четверг. № 52 (4876).
14. Артамошкин М. Формирование государственной системы профилактики правонарушений // Профессионал. 2008. № 4 (84).
15. Будем бороться! Интервью с Владимиром Жириновским //Мастер ружье. 2005. № 102.
16. Трунов И. Л. Либерализация уголовной политики и легализация оружия самообороны -некоторые из критериев снижения преступности // Основные направления совершенствования системы предупреждения преступлений в Северо-Кавказском регионе: Материалы межведомственной научно-практической конференции (19 мая 2009 г.). М., 2009.
17. Государственный архив Краснодарского края. Ф. 454. Оп. 1. Д. 3177. Л. 128, 128 об, 129; Невский С.А. Борьба с незаконным оборотом оружия. М., 2003.
18. Невский С. А. Проблемы контроля за оборотом оружия. Краснодар, 2000.
19. Невский С. А. Ограничение оборота оружия - как условие безопасности личности // Профессионал. 2007. № 2.
20. Алексеев А. И. Указ. соч.
21. Виктимологическая характеристика региональной преступности и ее предупреждение / Под ред. А. Л. Репецкой. М., 2009.
22. Криминологическая обстановка в Российской Федерации в 2006 году и прогноз ее развития. М., 2007.
23. Алексеев А. И. Криминология. Курс лекций. Изд-е 5-е, испр. и доп. М., 2006.
24. Долженкова Г. Д. Некоторые проблемы социальной защиты жертв преступлений в Российской Федерации // Преступность и общество. М., 2005.
31
