CC BY
37
УДК 343.955: 343.122 ББК 67
© 2016 г. А. Б. Кодзов,
преподаватель кафедры физической подготовки Ростовского юридического института МВД России кандидат юридических наук. Тел.: 8 (863) 207-86-73.
ОСНОВНЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ, ХАРАКТЕРИЗУЮЩИЕ ОСОБЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ ПОТЕРПЕВШИХ ОТ ВООРУЖЕННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Статья посвящена криминологическому анализу личностных и поведенческих аспектов личности потерпевшего от вооруженных преступлений. Выделяются и обосновываются типы личности потерпевших от вооруженных преступлений. Автор отмечает, что одним из важнейших показателей, характеризующих потерпевшего от вооруженного преступления, является род его деятельности или занятий.
Ключевые слова: вооруженное преступление, потерпевший, криминогенные факторы, виктимность, правовая культура.
A. B. Kodzov - Lecturer, Department of Physical Training, Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs
of the Russian Federation, PhD in Law.
THE PRINCIPAL INDICATORS OF PERSONALITY CHARACTERISTICS OFARMED CRIMES VICTIMS
Article is devoted to the criminological analysis of personal and behavioural aspects of victim's identity from the armed crimes. Distinguishes and substantiates personality types of the identity of the victims from the armed crimes. The author notes that one of the major indicators characterizing the victim from the armed crime is the sort of his activity or occupations.
Key words: armed crime, victim, criminogenic factors, viktimny, legal culture.
Актуальность исследования вооруженного насилия, как и насилия - антисоциального феномена общества в целом, в условиях современной экономической нестабильности нашей страны приобретает все большее значение.
Следует отметить, что вооруженное насилие, являющееся особой разновидностью насилия, предопределяет целый спектр типологических особенностей личности вооруженного преступника и, соответственно потерпевшего от вооруженного преступления. Именно поэтому некоторые характеристики потерпевших от традиционных насильственных преступлений будут отличаться от характеристик потерпевших от вооруженных преступлений. Так, согласно данным В. И. Полу-бинского [1, с. 122-124], среди потерпевших от преступлений против жизни, здоровья и достоинства граждан весьма высок процент лиц, имевших начальное и неполное среднее образование. Такой уровень общеобразовательной подготовки имели 45,5 % жертв убийств, более 41 % пострадавших от телесных повреждений и 41 % - от насильников. Для потерпевших же от вооруженных посягательств, согласно нашим данным, этот показатель в несколько раз выше: на долю по-
терпевших, не имеющих среднего образования, приходится всего 3 %. Такое же несовпадение наблюдается при анализе возрастных особенностей потерпевших и других характеристик.
Социальное положение является одним из важнейших показателей, характеризующих личность потерпевшего от вооруженного преступления. Данные о социальном статусе потерпевшего показывают, в каких слоях, группах или сферах общественной жизни и производства наиболее распространены вооруженные посягательства. Это способствует поиску выявления криминогенных факторов, специфичных для различных социальных, профессиональных и иных групп населения.
Результаты конкретных криминологических исследований свидетельствуют о том, что самую виктимоопасную социальную группу составляют предприниматели и служащие. В частности, исследование В. И. Задорожно-го показало, что при совершении грабежей и разбоев служащие становились потерпевшими в 34 % и 18 % изученных преступлений. На долю предпринимателей приходится 27 % и 43 % потерпевших при совершении грабежей и разбоев. Потерпевшие от преступлений
против личности из числа служащих и предпринимателей составили 3,5 % и 2,2 % [2, с. 84]. Как отмечает М. С. Гурев, основным занятием потерпевших от убийств, совершенных членами ОПГ, было предпринимательство в различных формах, в том числе незаконное или связанное с противоправной деятельностью. При этом для «неработающих» характерны постоянная занятость в виде промысла по перепродаже автомашин, партий товаров потребления, одежды, продуктов питания, посредничество при торговых сделках [3, с. 73].
Полученные нами данные при изучении уголовных дел о разбойных нападениях также показали высокий уровень виктимности различных представителей бизнеса. Так, на долю лиц, занимающихся коммерческой и предпринимательской деятельностью, приходится более половины всех потерпевших (51,7 %). У данной категории потерпевших находилось в собственности различное имущество - квартиры, дачи, земельные участки, автомашины, доли и паи в коммерческих предприятиях и другие.
Не упрощается и криминогенная ситуация, связанная с нападениями на перевозчиков денежных средств, несмотря на принимаемые органами внутренних дел меры. За последние годы на территории России было зарегистрировано 26 882 (-0,7 %) разбоев, связанных с хищением денежных средств и ценных бумаг, что составило 44,6 % в общем массиве разбойных нападений. На сотрудников финансовых и банковских структур совершено 210 (+2,4 %) разбойных нападений, при этом раскрыта лишь треть преступлений [4, с. 90-91].
Анализ изученных материалов уголовных дел показывает, что среди факторов, усиливающих виктимность потерпевшего, важное место занимает отсутствие физической охраны или невысокий профессиональный уровень охранников. Многие бизнесмены и предприниматели, получая приличную прибыль, продолжают экономить на обеспечении эффективной охраны своей собственности, нанимая в качестве сторожей неподготовленных, физически слабых лиц, зачастую склонных к употреблению спиртных напитков и т. п.
Деятельность многих частных охранных и детективных предприятий, объединений и ассоциаций в своем развитии не отражает изменений характера рисков и угроз, представляющих реальную опасность для клиен-
тов. В этой связи все большую актуальность приобретает проблема обеспечения комплексной безопасности с применением самых передовых технологий в целях заблаговременного предотвращения противоправных действий, которые могут нанести ущерб не только профессиональным интересам охраняемых лиц, но и их жизни (установка камер видеонаблюдения, использование металлодетекто-ров и т. п.).
Семейное положение потерпевших по изученным нами преступлениям характеризуется следующим образом: на долю лиц, состоявших в браке, приходится 53 %, состояли в гражданском браке - 24,8 %, были разведены -12,3 %, не состояли в брачных отношениях -10,9 %. Результаты исследований других авторов несколько разнятся с нашими данными. Так, В. И. Задорожный выявил, что больше половины (53,3 %) потерпевших имели семью, расторгли брак на момент совершения преступления - 29,4 %, не состояли в браке - 11 %, состояли в гражданском браке - 4,3 % [2, с. 12]. В более позднем исследовании указанный автор приводит несколько иные показатели: из числа изученных им потерпевших 66 % состояли в браке, не состояли в брачных отношениях - 21,7 %. В гражданском браке состояли 12,3 % потерпевших от преступлений [2, с. 86]. В. И. Полубинский приводит данные о том, что среди жертв убийств и телесных повреждений большинство составляли женатые или замужние лица (соответственно 60 и 58,7 %) [1, с. 125].
Важное криминологическое значение для характеристики личности потерпевшего имеет изучение ее нравственно-психологических качеств. Проведенное нами исследование показало, что преступники при выборе потерпевшего нередко ориентируются на наличие у нее значительных материальных средств, доверчивость и непредусмотрительность, а в некоторых случаях - и на противоправное поведение. Из анализа уголовных дел о разбойных нападениях следует, что положительно характеризовались только 30 % потерпевших, основная же часть (46 %) характеризовалась отрицательно, о чем свидетельствуют факты занятия противоправной деятельностью, злоупотребление алкогольными напитками, участие в различных скандалах и т. д. Только 11,6 % потерпевших имели судимости, большая часть которых приходилась на потерпевших от причинения тяжкого вреда здоровью (40 %), по
30 % приходилось на ранее судимых потерпевших, в отношении которых были совершены разбои и хулиганство. Так, наибольшее количество потерпевших от причинения тяжкого вреда здоровью выявлено среди тех, кто в момент совершения вооруженного нападения находился в состоянии алкогольного опьянения (26,7 %)*. В таком же состоянии пребывали около 4,5 % потерпевших от разбоев, 3,4 % - от хулиганств, 2,6 % - от вооруженных убийств.
Примерно 24 % потерпевших имели посредственные характеристики. Такой вывод вытекает из фактов предшествующего преступлениям поведения, которое связано с беспечным отношением к сохранности своего имущества, «рекламированием» материального достатка, бравированием своей ловкостью и пренебрежением к средствам обеспечения безопасности жизни и здоровья и т. д. Как отмечают некоторые авторы, высокая индивидуальная виктимность зависит от таких личностных качеств, как некритичность, слабоволие, низкий уровень правовой культуры и законопослушности, неумение оценить опасность конкретных ситуаций и другие [5, с. 430].
Характер взаимоотношений между преступником и потерпевшим, предшествующих преступлению, также имеет существенное виктимологическое значение. Знание характера отношений между преступником и потерпевшим позволяет выяснить степень стабильности контакта между ними, а также раскрыть в определенной мере содержание конфликтов, явившихся причиной преступления. Криминологическая значимость отношений между преступником и потерпевшим проявляется в возможности использования сведений о них для установления личности преступника, мотивов его поведения, источников информации о потерпевшем в будущем нападении. В связи с этим данные отношения скрываются преступником от окружающих. Такое сокрытие нередко предусматривает перспективу освобождения от связи с будущим потерпевшим, оказавшейся «обременительной» или опасной в результате совершения преступления. Мотивы при этом могут быть самыми разнообразными: приобретение материальных ценностей, благ, ликви-
дация источника информации или компрометации.
Вопреки сложившемуся мнению, данные конкретных криминологических исследований свидетельствуют о том, что даже такие преступления, как убийства, причинение вреда здоровью различной степени тяжести, совершаются чаще не в отношении незнакомых лиц, а в микросреде общения: в отношении членов семьи, супругов, сожителей, соседей, знакомых [6, с. 135; 7].
Анализ изученных нами уголовных дел показал, что незнакомы с преступником на момент совершения преступления были 70,2 % потерпевших от преступлений. Знакомы с преступником на момент, предшествующий совершению преступления, были 18,7 % из числа изученных потерпевших, более того, 8,6 % - являлись родственниками, а 2,5 % - соседями. По данным исследования, проведенного В. И. Задорожным, незнакомы с преступником на момент совершения преступления были 59,7 % потерпевших. Знакомы с преступником на момент, предшествующий совершению преступления, были 19,7 % из числа изученных потерпевших, 8,8 % - являлись родственниками, а 2,5 % -соседями. Каких-либо взаимоотношений потерпевшего с преступником к моменту совершения преступлений не установлено в 39,4 % случаев. Нейтральные и хорошие взаимоотношения выявлены в 28,5 % и 10,4 % случаев. При этом дружеские отношения потерпевшего и преступника отмечены в 1,1 % случаев, а неприязненные - в 6 % [2, с. 16].
При этом следует отметить, что характер предшествующего знакомства преступника и потерпевшего значительнее выражен в таких преступлениях, как убийства и причинение тяжкого вреда здоровью. Р. А. Адельханян отмечает, что 95 % потерпевших от преступлений, связанных с причинением тяжкого вреда здоровью, были знакомы с преступниками, в большинстве своем их связь носила родственный характер [8, с. 107].
Столь существенная разница указанной характеристики рассматриваемого вида потерпевших и потерпевших от типичных насильственных преступлений вполне объяснима характером вооруженного преступления, при котором нерешительность и неуверенность
* Об этом свидетельствуют данные анализа 116 сводок по уголовным делам о вооруженных преступлениях, совершенных в Ростовской области за период с 1997 по 2003 год.
преступников может компенсироваться применением оружия с какого-либо расстояния либо использованием его в качестве «аргумента» психологического характера.
В преступлениях данной категории потерпевший находится в более «невыгодном» для себя положении, так как преступник, используя оружие по прямому назначению либо демонстрируя готовность его применения, уменьшает возможность оказания сопротивления ввиду парализации защитных и волевых ресурсов потерпевшего. К тому же у потенциальных потерпевших практически отсутствуют законные предпосылки для эффективной самообороны. В законодательном порядке также отсутствуют нормы, по которым гражданские лица (в том числе потенциальные потерпевшие от вооруженных преступлений) не были бы лишены возможности владеть оружием для самообороны (кроме газовых пистолетов и баллончиков, элек-трошокеров и других малоэффективных средств защиты). Некоторые авторы в связи с этим предлагают рассмотреть возможность последовательного расширения круга лиц, получающих право на хранение и ношение огнестрельного оружия. В научной литературе идея о предоставлении права постоянного ношения огнестрельного оружия лицам, имеющим безупречную социальную репутацию, последовательно защищается Д. А. Корецким. При этом ученый предлагает считать социальную репутацию безупречной, если лицо никогда не привлекалось к юридической ответственности (административной, а тем более - уголовной), не страдает алкоголизмом, наркоманией, психическими расстройствами, положительно характеризуется по месту жительства, работы, учебы и т. д. [8; 9; 10].
По мнению И.С. Ильина, «ролевая виктимность лиц, связанная с надлежащим исполнением ими служебных, общественных, профессиональных обязанностей (активных жертв), может быть заметно снижена за счет обеспечения их физической защиты посредством легального хранения и ношения огнестрельного оружия, однако вопрос о том, как может повлиять подобная мера на иные виды преступности, остается открытым. При этом нельзя не упомянуть о том, что обладание оружием и способность его применить не одно и то же, значит, вопрос о вооруженности данной категории лиц должен рассмат-
риваться лишь в контексте повышения профессиональной подготовки» [12, с. 315, 317].
Как справедливо отмечает А. Д. Сафронов, «криминализация всех основных сфер социально-экономической жизни, повышение организованности и вооруженности преступников определяют все более обостряющуюся конфронтацию с их антагонизмом - правоохранительной системой... Это приводит к тому, что плановые и внезапные правоохранительные мероприятия часто выливаются в физические столкновения, сопряженные с использованием средств и способов вооруженного насилия.» [12].
Так, даже представители власти - сотрудники органов внутренних дел - почти в два раза чаще становятся пострадавшими от вооруженных преступников, чем последние, застигнутые при совершении тяжкого преступления или при попытке скрыться. «Экономно» применяя оружие, стараясь причинить преступникам минимальный вред, сотрудники правоохранительных органов несут более ощутимые потери [13; 14; 15].
Подводя итог вышесказанному, можно обозначить некоторые особенности, характерные для потерпевших от вооруженных преступлений:
- преобладание среди потерпевших лиц мужского пола (около 73 %);
- неблагоприятная положительная динамика роста числа потерпевших женщин, что связано с повышением их активности, высокой занятости как в традиционных сферах жизнедеятельности (торговле, сфере оказания услуг и других), так и в нетрадиционных, связанных с интенсивным вовлечением в сферу предпринимательства и бизнеса, в том числе и противоправного;
- определенно высокий удельный вес среди потерпевших лиц, имеющих положительный социальный статус (бизнесмены, политики, журналисты, лица, имеющие высокие материальные доходы);
- виктимное поведение более типично для более активных возрастных групп - старше 40 лет (более 34 %) и 19-33-летних (31 %). Если для первых потенциально высокая степень виктимности связана с имущественной состоятельностью, активностью включения в общественные отношения, физическими и психическими недостатками, то вторым более присущ комплекс негативных личностных особенностей, таких как неосмотрительность,
беспечность, легкомыслие в выборе случайных знакомых и совместное проведение с ними досуга, нахождение на улице в позднее время суток, манера ярко одеваться, демонстрировать дорогие ювелирные украшения, пользоваться современными и престижными марками мобильных телефонов и т. д.;
- образовательный уровень потерпевших от вооруженных преступлений существенным образом отличается от уровня образования преступников. Однако наличие того или иного образования (высшего или среднего специального) не способствует росту уровня безопасности личности, а, напротив, повышает степень риска стать потерпевшим от вооруженного преступления;
- высокий уровень доходности различных представителей бизнеса не способствует по-
Литература
1. Полубинский В. И. Криминальная вик-тимология и служебная деятельность органов внутренних дел. М., 2000.
2. Задорожный В. И. Виктимологическая профилактика преступлений: организационно-управленческий и правовой аспекты: мо-ногр. М., 2005.
3. Гурев М. С. Убийства на «разборках» (методика расследования). СПб., 2001.
4. Доклад Президента Российской Федерации В. В. Путина на заседании Государственного Совета «О первоочередных мерах по реализации государственной системы профилактики правонарушений и обеспечению общественной безопасности в Российской Федерации». Ростов н/Д, 2007.
5. Малкина-Пых И. Г. Психология поведения жертвы: справочник практического психолога. М., 2006.
6. Беляев Н. А., Волгарева И. В., Кропа-чев Н. М. и др. Криминология: учеб. / под ред. В. В. Орехова. СПб., 1992.
7. Задорожный В .И. Особенности виктим-ного поведения жертв преступлений // Международное публичное и частное право. 2006. № 1.
8. Адельханян Р. А. Причинение тяжкого вреда здоровью при особо отягчающих обстоятельствах (уголовно-правовое и криминологическое исследование) / под ред. Э. Ф. По-бегайло. Кисловодск, 2000.
9. Корецкий Д. А. Оружие как фактор обеспечения личной и общественной безопасно-
вышению уровня безопасности личности от вооруженных преступлений;
- отношения знакомства между преступниками и потерпевшими от вооруженных преступлений определяются в большей части характером преследуемых преступниками целей и спецификой мотивов. В преступлениях, преследующих корыстные цели и мотивы (убийства по найму, разбои, вымогательства, похищение человека и другие), потерпевшие в большинстве случаев не знают преступников. И наоборот, если характер преступной деятельности обусловлен насильственно-эгоистической мотивацией (месть, ревность, хулиганские побуждения и др.), то факт знакомства преступников и потерпевших налицо (убийства, причинение тяжкого вреда здоровью).
Bibliography
1. Polubinsky V. I. Criminal viktimology and office activity of law-enforcement bodies. Moscow, 2000.
2. Zadorozhny V. I. Viktimology prevention of crimes: organizational and administrative and legal aspects: monograph. Moscow, 2005.
3. Gurev M. S. Murders on «dismantling» (an investigation technique). St. Petersburg, 2001.
4. The report of the President of the Russian Federation V. V. Putin at a meeting of the State Council «About prime measures for realization of the state system of prevention of offenses and ensuring public safety in the Russian Federation». Rostov-on-Don, 2007.
5. Malkin-Pykh I. G. Psychology of behavior of the victim. Reference book of the practical psychologist. Moscow, 2006.
6. Belyaev N. A., Volgareva I. V., Kropachev N. M. and etc. Criminology: the textbook / ed. by V. V. Orekhov. St. Petersburg, 1992.
7. Zadorozhny V. I. Features of viktim behavior of the victims of crimes // International public and private law. 2006. № 1.
8. Adelkhanyan R. A. Causing heavy harm to health under especially aggravating circumstances (criminal and legal and criminological research) / ed. by E. F. Pobegaylo. Kislovodsk, 2000.
9. Koretsky D. A. Weapon as factor of ensuring personal and public security // Modern problems of national security: Russia in the 21st century with peace and harmony: materials of the 1 International scientific and practical conference. Rostov-on-Don, 1999.
сти // Современные проблемы национальной безопасности: Россия в XXI век с миром и согласием: матер. 1 Междунар. науч.-практ. конф. Ростов н/Д, 1999.
10. Корецкий Д. А. Оружие: правовой режим. Ростов н/Д, 1995.
11. Ильин И. С. Актуальные проблемы вик-тимологической профилактики убийств, совершенных по найму. М., 2007.
12. Сафронов А. Д. Преступность в России и криминальная безопасность органов внутренних дел: моногр. М., 2003.
13. Корецкий Д. А., Сильников М. В. Пресечение вооруженных нападений на сотрудников милиции // Защита и безопасность. 2001. № 3.
14. Лыков В. Обеспечение личной безопасности сотрудников милиции // Профессионал. 2002. № 2.
15. Моховой М. Б. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, посягающих на представителей власти: моногр. / отв. ред. Д. А. Корецкий. Краснодар, 2005.
10. Koretsky D. A. Weapon: legal regime. Rostov-on-Don, 1995.
11. Ilyin I. S. Actual problems of viktimology prevention of the murders committed on hiring. Moscow, 2007.
12. Safronov A. D. Crime in Russia and criminal safety of law-enforcement bodies: monograph. Moscow, 2003.
13. Koretsky D. A., Silnikov M. V. Suppression of armed attacks on police officers // Protection and safety. 2001. № 3.
14. Lykov V. Ensuring personal security of police officers // Professional. 2002. № 2.
15. Mokhovoy M. B. Kriminology a characteristic and the prevention of the crimes encroaching on authorities: monograph / ed. by D. A. Koretsky. Krasnodar, 2005.
