CC BY
88
5.4. ОБЪЕКТИВНЫЕ ПРИЗНАКИ СОСТАВА ВАНДАЛИЗМА ПО УГОЛОВНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ ГОСУДАРСТВ-УЧАСТНИКОВ СНГ
Алетин Роман Александрович, соискатель кафедры уголовного права
Место учебы: Московский университет МВД России имени В. Я. Кикотя
Аннотация: В настоящей статье осуществлен сравнительный анализ законодательной регламентации объективных признаков вандализма в уголовных кодексах государств-участников СНГ. Автор не только сравнил уголовное законодательство данных стран и выделил проблемы, негативно сказывающиеся на правоприменительной деятельности, направленной на противодействие проявлениям вандализма, но и предложил пути их разрешения
Ключевые слова: вандализм, государства-участники СНГ, общественные места, объективные признаки, осквернение, повреждение, уголовное законодательство, уничтожение
OBJECTIVE SIGNS OF STRUCTURE OF VANDALISM BY THE CRIMINAL LEGISLATION OF THE STATE PARTIES OF THE CIS
Aletin Roman A., applicant of department of criminal law
Study place: Moscow university of the Ministry of Internal Affairs of Russia of V. Ya. Kikot
Annotation: In the present article the comparative analysis of a legislative regulation of objective signs of vandalism in criminal codes of the State Parties of the CIS is carried out. The author not only compared the criminal legislation of these countries and allocated the problems which are negatively affecting the law-enforcement activity directed on counteraction to vandalism manifestations but also offered ways of their permission
Keywords: vandalism, State Parties of the CIS, public places, objective signs, defilement, damage, criminal legislation, destruction
В настоящей статье мы остановимся на особенностях и отличительных чертах регламентации объективных признаков состава вандализма в уголовном законодательстве государств-участников СНГ. Сравнительный анализ уголовных кодексов данных стран показал, что термин «вандализм» и (или) обозначаемый им состав преступления содержатся не в каждом из них. Представляется, что данное обстоятельство не способствует унификации уголовно-правовых средств противодействия соответствующим общественно опасным действиям в сотрудничающих государствах.
Так, в Уголовном кодексе Республики Азербайджан (далее - УК Азербайджана) термин вандализм используется только для характеристики одного из действий, осуществляемых в отношении объектов культурного наследия в составе преступления против мира и безопасности человечности в виде нарушения норм международного гуманитарного права во время вооруженных конфликтов (ст. 116.0.8-2). При этом понятие вандализма не раскрывается, кроме того, Особенная часть данного
УК не содержит состава преступления, сходного по своим объективным признакам с вандализмом, предусмотренным ст. 214 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ). Полагаем, что отчасти это можно объяснить тем, что согласно ст. 221 УК Азербайджана хулиганство может проявляться в уничтожении ли повреждении чужого имущества. Вместе с тем хулиганство предполагает присущие ему специфические побуждения, не являющиеся обязательным признаком вандализма, и не может состоять в осквернении зданий или сооружений или только в порче имущества, поскольку основу хулиганских действий образуют грубое нарушение общественного порядка и выражение явного неуважение к обществу [3, 12-13].
В Уголовном кодексе Республики Армения (далее - УК РА) ответственность за вандализм предусмотрена статьей 260 главы 25 «Преступления против общественного порядка и нравственности» раздела 9 «Преступления против общественной безопасности, безопасности компьютерной информации, общественного порядка, общественной нравственности и здоровья населения». Как видим, наименование раздела 9 Особенной части УК РА, на основе которого определяется родовой объект соответствующих преступлений, содержит перечисление всех видовых объектов, обозначенных в названиях глав 24-26, включенных в данный раздел. При этом армянский законодатель допустил неточность, состоящую в том, что слово «нравственность» в названии главы 25 УК РА приводится без указания на ее общественный характер, тогда как в наименовании раздела 9 этого УК говорится об общественной нравственности. Полагаем, что в контексте объекта вандализма более правильно говорить именно об общественной нравственности, поскольку данное деяние, особенно состоящее в осквернении зданий и сооружений, нарушает общественные отношения, обеспечивающие нравственность на уровне всего социума, а не отдельно взятых индивида или группы людей.
Согласно диспозиции ст. 260 УК РА вандализм определяется как осквернение зданий или иных сооружений непристойными надписями или изображениями, повреждение имущества в общественном транспорте или в иных общественных местах при отсутствии признаков более тяжкого преступления. То есть предмет данного преступления, как и в ст. 214 УК РФ, образуют здания, иные сооружения, имущество, находящееся в общественном транспорте или в иных общественных местах.
В отличие от ст. 214 УК РФ в диспозиции ст. 260 УК РА действие в виде осквернения имеет конкретизацию в форме указания на то, что оно выражается в нанесении непристойных надписей или изображений. Полагаем, что данное указание существенно сужает объем понятия осквернения и не способствует формированию единообразной практики применения данной уголовно-правовой нормы. Ниже мы еще остановимся на данной проблеме применительно к белорусскому уголовному законодательству. Проблемным представляется и использование в диспозиции ст. 260 УК РА термина «повреждение», поскольку вандализм может приводить не только к повреждению, но и к уничтожению имущества.
Так же как и в азербайджанском уголовном законодательстве, в Уголовном кодексе Республики Беларусь (далее - УК РБ) отсутствует термин «вандализм», обозначающий название преступления. Однако изучение последнего нормативного правового акта приводит к выводу о том, что понятие вандализма, раскрываемое в ст. 214 УК РФ, следует сравнивать с понятием осквернения
Алетин Р. А.
ОБЪЕКТИВНЫЕ ПРИЗНАКИ СОСТАВА ВАНДАЛИЗМА ПО УГОЛОВНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ ГОСУДАРСТВ-УЧАСТНИКОВ СНГ
сооружений и порчи имущества, предусмотренным ст. 341 УК РБ, расположенной в главе 30 «Преступления против общественного порядка и общественной нравственности» одноименного раздела XI.
Сравнительный анализ российского и белорусского уголовного законодательства в части регламентации объективных признаков состава вандализма позволил выявить следующие различия.
Во-первых, если для вандализма, запрещенного ст. 214 УК РФ, родовым объектом выступают общественная безопасность и общественный порядок, а видовым объектом - общественная безопасность [1, 137-138], то для осквернения сооружений и порчи имущества (ст. 341 УК РБ) родовой и видовой объекты совпадают между собой и включают в себя общественный порядок и общественную нравственность.
Представляется, что позиция белорусского законодателя является более обоснованной, учитывающей, какие именно группы общественных отношений фактически нарушаются преступлениями, предусмотренными статьями главы 30 раздела XI УК РБ. В российском же уголовном законодательстве наблюдается некоторая несогласованность, поскольку наименование раздела IX УК РФ включает в себя указание не только на общественную безопасность, но и на общественный порядок, тогда как глава 24 УК РФ, в которой расположена ст. 214 «Вандализм», носит название «Преступления против общественной безопасности», что не в полной мере отражает видовой объект преступлений, предусмотренных ее статьями. Кроме того, российский законодатель соотнес общественную нравственность со здоровьем населения, но не с общественным порядком, хотя более правильным было бы, на наш взгляд, выделить самостоятельную главу о преступлениях против общественного порядка и общественной нравственности [4, 3-4], как это сделано в УК РБ.
Во-вторых, диспозиции ч. 1 ст. 214 УК РФ и ст. 341 УК РБ являются практически полностью идентичными, за исключением отсутствия в последней из них слова «вандализм» с одновременной конкретизацией деяния в виде указания на то, что осквернение зданий или сооружений осуществляется исключительно посредством нанесения на них циничных надписей или изображений. Полагаем, что такое сужение объема вандализма, причем с использованием оценочного признака, обозначенного прилагательным «циничный», не является обоснованным, так как осквернить здания и сооружения можно не только надписями и изображениями, но и посредством полного или частичного стирания или закрашивания существующих наименований улиц, а равно другими действиями. При этом надписи или изображения, фактически оскверняющие здания либо сооружения, не обязательно могут быть циничными. Например, нанесение изображения в виде фашистской свастики - это цинизм или нет? Считаем, что во избежание противоречий в применении ст. 341 УК РБ целесообразно усовершенствовать ее редакцию посредством исключения слов «циничными надписями или изображениями».
Кроме того, в диспозиции ст. 341 УК РБ, как и в ст. 260 УК РА, присутствует негативный признак, состоящий в том, что данная уголовно-правовая норма не подлежит применению, если в деянии содержатся признаки более тяжкого преступления. По нашему мнению, более обоснованным было бы указание на отсутствие признаков конкретного состава (составов) более тяжкого преступления, например, хулиганства, которое также может
выражаться в порче имущества в общественных местах [2, 219-220]. Тем более что в ч. 1 ст. 339 УК РБ и ч. 2 ст. 258 УК РА об ответственности за хулиганство, в отличие от ст. 213 УК РФ, прямо указываются такие действия и последствия, как уничтожение или повреждение чужого имущества.
Уголовный кодекс Республики Казахстан (далее - УК РК) предусматривает ответственность за вандализм в ст. 294 главы 10 «Уголовные правонарушения против общественной безопасности и общественного порядка». Отметим, что Особенная часть УК РФ не имеет деления на разделы, поэтому родовой и видовой объекты преступлений следует определять с учетом наименования ее глав. Следовательно, в качестве таковых в данном случае выступают общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность и общественный порядок.
Вандализм в диспозиции ст. 294 УК РК определяется как осквернение зданий, иных сооружений, памятников истории и культуры, природных объектов, охраняемых государством, надписями или рисунками, или иными действиями, оскорбляющими общественную нравственность, а равно умышленная порча имущества на транспорте или в иных общественных местах. В тексте диспозиции ст. 294 УК РК в качестве непосредственного объекта вандализма в виде осквернения называется общественная нравственность, что обусловлено тем, что к предметам данного преступления здесь отнесены не только здания и сооружения, как это сделано в российском, армянском и белорусском уголовных кодексах, но и памятники истории и культуры, природные объекты, охраняемые государством. Кроме того, согласно ст. 294 УК РК нанесение надписей и рисунков, а равно совершение иных действий в отношении указанных предметов должны оскорблять общественную нравственность, что является оценочным признаком. Применительно к порче имущества ст. 294 УК РК говорит о том, что таковое находится на транспорте или в иных общественных местах, то есть слово «транспорт» употребляется без дополнения «общественный», что порождает вопрос о том, относятся ли к потенциальным предметам данного преступления любые виды транспортных средств, расположенные в общественных местах? Ответ на данный вопрос в ст. 294 УК РК не дается, что потенциально расширяет объем понятия вандализма.
В Уголовном кодексе Республики Кыргызстан (далее -УК Кыргызстана) ответственность за вандализм предусмотрена в ст. 235, расположенной в главе 24 «Преступления против общественной безопасности» раздела IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», то есть родовой и видовой объекты данного преступления здесь определяются так же, как и в российском уголовном законодательстве.
Вандализм определен в диспозиции ст. 235 УК Кыргызстана как осквернение зданий или иных сооружений надписями, грубо оскорбляющими общественную нравственность, порча имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах. Особенностью данного определения является сведение осквернения только к надписям, грубо оскорбляющим общественную нравственность, выступающую непосредственным объектом такого деяния. То есть нанесение на здания или иные сооружения не надписей, а рисунков (изображений), равным или даже большим образом посягающих на общественную нравственность, формально остается вне сферы действия данной уголовно-правовой нормы.
В Особенной части Уголовного кодекса Республики Молдова (далее - УК РМ), не имеющем деления на разделы, ст. 288 «Вандализм» содержится в главе XIII «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», то есть определение родового объекта данного преступления не имеет какой-либо специфики.
Вандализм определяется в диспозиции ч. 1 ст. 288 УК РМ как осквернение зданий или иных помещений, а равно уничтожение имущества в общественном транспорте или других общественных местах. Анализ данного определения позволяет выделить две отличительные и одновременно проблемные черты: 1) в качестве альтернативы зданий называются иные помещения, что, как минимум, исключает из возможных предметов осквернения сооружения, не относящиеся к зданиям и не включающие в себя какие-либо помещения; 2) относительно имущества указано только его уничтожение, то есть повреждение такового остается вне сферы действия данной нормы.
В Уголовном кодексе Республики Таджикистан (далее - УК РТ) ответственность за вандализм предусмотрена в ст. 237 (1), расположенной в главе 25 «Преступления против общественного порядка и нравственности» одноименного раздела Х. Подход к определению родового и видового объектов вандализма здесь практически полностью совпадает с белорусским законодательством, отличием является лишь то, что слово «нравственность» не имеет дополнения «общественный», что предположительно относится к недостаткам законодательной техники.
Определение вандализма, содержащееся в ст. 237 (1) УК РТ, является почти полным повторением формулировки, содержащейся в диспозиции ч. 1 ст. 214 УК РФ, за исключением указания на административную преюдицию в виде оговорки о том, что уголовная ответственность за соответствующее деяние наступает, если оно совершено в течение года после применения административного наказания. Полагаем, что вандализм сам по себе обладает общественной опасностью, свойственной преступлению, что делает нецелесообразным принижение оценки его опасности до уровня административного правонарушения, которое только при своем повторении может повлечь уголовную ответственность.
В Уголовном кодексе Туркменистана не содержится ни термин «вандализм» ни сходный с ним по объективным признакам состав преступления. Можно предположить, что при наличии к тому оснований виновные могут понести уголовную ответственность за соответствующие действия по статьям о хулиганстве (ст. 279) или умышленном уничтожении или повреждении чужого имущества (ст. 235). Такая же особенность присуща и уголовному законодательству Украины и Республики Узбекистан.
Изложенные обстоятельства свидетельствуют о том, что в государствах-участниках СНГ отсутствует единый, унифицированный подход к вопросам о необходимости выделения самостоятельного состава преступления в виде вандализма и определению его объективных признаков. Одной из основных причин такой ситуации видится отсутствие понятия «вандализм» и соответствующего ему состава преступления в Модельном Уголовном кодексе для государств-участников СНГ. Полагаем, что Модельный Уголовный кодекс, пусть и носит рекомендательный характер, но, тем не менее, может быть основой, способствующей унификации уголовного законодательства соответствующих стран. Поэтому дополнение данного рекомендательного акта статьей об ответствен-
ности за вандализм будет ориентировать правотворческие органы государств-участников СНГ на внесение необходимых корректив в национальное уголовное законодательство. В связи с этим предлагаем дополнить главу 27 Модельного Уголовного кодекса статьей 234.1 в следующей редакции: «Статья 234.1 Вандализм
Вандализм, то есть осквернение здания или иного сооружения, уничтожение или повреждение чужого имущества на общественном транспорте или в общественном месте, если данное деяние не содержит признаков хулиганства либо умышленного уничтожения или повреждения чужого имущества, причинившего значительный ущерб, - преступление небольшой тяжести».
В предлагаемом определении вандализма мы устранили использование ключевых слов во множественном числе, что, на наш взгляд, позволит избежать сомнений по поводу количества оскверняемых зданий или сооружений, а равно общественных мест, в которых уничтожается или повреждается имущество. Кроме того, мы исключили термин «порча», присутствующий в диспозиции ч. 1 ст. 214 УК РФ, заменив его словосочетанием «уничтожение или повреждение», а также разрешили вопрос о соотношении вандализма с хулиганством и умышленными уничтожением или повреждением имущества.
Полагаем, что уголовное законодательство государств-участников СНГ, предусматривающее ответственность за вандализм, нуждается в дальнейшем совершенствовании, учитывающем проблемы, выделяемые в теории уголовного права, и стремящемся к унификации соответствующих правовых средств в сотрудничающих странах. Список литературы:
1. Алиев Х.К., Магомедова М. К вопросу о дифференциации вандализма в российском уголовном и административном законодательстве // Пробелы в российском законодательстве. 2014. №3. С. 137-140.
2. Борисов С.В. Преступления экстремистской направленности: проблемы законодательства, теории и практики: монография. - М.: Международный юридический институт, 2010. - 256с.
3. Борисов С.В. Хулиганство, связанное с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка // Правоохранительные органы: теория и практика. 2005. №3 (8). С. 12-14.
4. Осокин Р.Б. Теоретико-правовые основы уголовной ответственности за преступления против общественной нравственности: автореф. дис. ...докт. юрид. наук. М., 2014. - 46с.
РЕЦЕНЗИЯ
на статью «Объективные признаки состава вандализма по уголовному законодательству государств-участников СНГ» Алетина Р. А. Статья Алетина Р.А. посвящена сравнительному исследованию проблем законодательной регламентации объективных признаков состава вандализма в уголовных кодексах государств-участниках СНГ. Данная тема является актуальной, поскольку в теории уголовного права и в правоприменительной практике имеются дискуссионные вопросы и трудности, связанные, в частности, с правильной юридической оценкой вандализма на основе имеющегося уголовного законодательства.
В работе выделяются и анализируются точки зрения ученых и проблемы законодательного отражения и квалификации вандализма в государствах-участниках СНГ, предлагаются пути их решения. Автором формулируются предложения по совершенствованию уголовного законодательства и правоприменительной практики.
Содержание статьи Алетина Р.А. в полной мере соответствует предложенному названию. Статья отвечает всем требованиям, предъявляемым к аналогичным статьям, представленным для публикации в журналах, рекомендуемых ВАК Минобразования и науки Российской Федерации. Следовательно, статья Алетина Романа Александровича «Объективные признаки состава вандализма по уголовному законодательству государств-участников СНГ» может быть рекомендована к открытому опубликованию.
Профессор кафедры уголовного права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, доктор юридических наук, доцент
С. В. Борисов
