CC BY
109
УДК 94(47)084.4/084.5+364.23
А. В. Морозов
«ОБЪЕДИНЕННАЯ ОППОЗИЦИЯ» И ПУТИ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ ЗАНЯТОСТИ И БЕЗРАБОТИЦЫ В СССР В КОНЦЕ 1920-Х ГГ.
Ключевые слова: «объединенная оппозиция», безработица, безработные.
Исследованы взгляды «объединенной оппозиции» в компартии на проблемы занятости и безработицы в СССР и Татарстане в конце 1920-х гг. Рассмотрены основные работы Л.Д. Троцкого, Е.А. Преображенского, Г.Е. Зиновьева и др., в которых нашла отражение точка зрения оппозиции на пути решения проблемы безработицы. Изучены взгляды представителей «объединенной оппозиции» в Татарстане по проблемам занятости и безработицы. Проведенный анализ позволил установить, что оценка оппозицией социальноэкономического положения в стране носила более объективный характер, чем сталинская.
Keywords: «the incorporated opposition», unemployment, unemployed.
Views of «the incorporated opposition» in Communist Party on employment and unemployment problems in the USSR and Tatarstan in the late twenties are investigated. L.D. Trotsk, E.A. Preobrazhenskiy, G.E. Zinovyev's main works, etc. in which the point of view of opposition on a solution of a problem of unemployment found reflection are considered. Views of representatives of «the incorporated opposition» in Tatarstan on employment and unemployment problems are studied. The carried-out analysis allowed to establish that the assessment economic and social situation opposition in the country had more objective character, than Stalin.
Данная статья продолжает цикл исследований автора, посвященных проблемам эволюции социального страхования в России [1], развития медицинского страхования [2], трудоустройства инвалидов [3], гендерных аспектов занятости и безработицы в Татарстане в первой трети ХХ века [4]. Основное внимание в рамках данной статьи уделено анализу положений «объединенной оппозиции» по проблеме безработицы в СССР в конце 1920-х гг.
«Объединенная оппозиция» возникла в компартии в 1926-1927 гг. В ее состав вошли троцкисты (во главе с Л. Д. Троцким) и «новая оппозиция» (лидеры Г.Е. Зиновьев и Л.Б. Каменев). В июле 1926 г. к блоку примкнули «рабочая оппозиция» и группа «демократического централизма», а также отдельные лица из бывших ранее группировок. Большинство оппозиционеров выступали за ускорение темпов индустриализации страны за счет деревни, повышении цен на промышленные товары, снижении закупочных цен на с.-х. продукты и сырье и др. В своих выступлениях оппозиционеры характеризовали СССР как страну, идущую во всех сферах по пути буржуазного перерождения. Лидеры блока проводили нелегальные собрания своих сторонников, на которых вырабатывалась тактика борьбы против сталинского курса.
На апрельском пленуме ЦК ВКП(б) (1926 г.) Л.Д. Троцкий по сути раскритиковал недооценку большинством Политбюро задачи более быстрого развития промышленности. Он предложил разработать планы более интенсивной индустриализации страны, предусматривающие увеличение в ближайшее пятилетие объема капитального строительства до таких размеров, которые позволили бы уменьшить отставание промышленности от сельского хозяйства и тем самым ликвидировать «ножницы» между ценами на
промышленные и сельскохозяйственные товары. В этом случае примерно к 1931 г. «могло установиться относительное равновесие между спросом и предложением на промышленные изделия при условии неуклонного продолжения политики снижения цен» [5].
Первое совместное выступление «объединенной оппозиции» произошло в июле 1926 г. Окончательное оформление «объединенной оппозиции» состоялось на июльском пленуме ЦК и ЦКК 1926 г. Оппозиционный блок объединил значительную часть старой партийной гвардии. В его составе находилось 7 из 12 членов ЦК, избранных на VII съезде партии, 10 из 18 членов ЦК
- на VIII съезде, 9 из 16 членов ЦК - на IX съезде (не считая умерших к 1926 г.).
В сентябре - октябре 1926 г. оппозиция пыталась вызвать внутрипартийную дискуссию на партийных собраниях в Москве, Ленинграде и некоторых других городах. Однако их взгляды не получили широкой поддержки. 16 октября 1926 г. лидеры оппозиции подали в ЦК ВКП(б) заявление о том, что они отказываются от внутрипартийной борьбы и готовы на совместную работу с большинством ЦК ВКП(б).
Весной и летом 1927 г. оппозиционная борьба обострилась. 21-23 октября 1927 г. пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) принял решение исключить Л. Д. Троцкого и Г.Е. Зиновьева из ЦК партии. Одновременно ЦК ВКП(б) объявил о начале дискуссии на партсобраниях и в печати. При этом платформу оппозиции ЦК публиковать отказался (и большинство членов партии было с ней незнакомо); печатать и распространять ее приходилось нелегально, - за что многие оппозиционеры ещё до съезда были исключены из партии. Оппозиционеров часто не допускали на партийные собрания, лишая, таким образом, возможности защищать свою точку зрения.
Всесоюзная партийная дискуссия продемонстрировала слабость оппозиции (за тезисы ЦК ВКП(б) высказалось 724 тыс. голосов, а оппозиции от 4 до 10 тыс., т. е. около 2% голосов). Руководители оппозиции в знак протеста в Х годовщину Октября (7 ноября 1927 г.) провели в Москве и Ленинграде антисталинские контрдемонстрации. Объединенный пленум ЦК и ЦКК 14 ноября 1927 г. исключил из партии Л.Д Троцкого и Г.Е. Зиновьева. Окончательный идейный разгром «объединенной оппозиции» произошел на XV съезде ВКП(б) (2-19 декабря 1927 г.). Хотя по официальным данным, в ходе предсъездовской дискуссии за платформу оппозиции проголосовало всего 4120 членов партии (плюс 2676 воздержавшихся от голосования), в общей сложности перед съездом, во время него и после из партии было исключено примерно 8 тысяч оппозиционеров [6].
В ходе оппозиционной борьбы, летом 1927 г. во время очередной внутрипартийной дискуссии по проблемам развития страны, были затронуты и вопросы, связанные с безработицей. Е.А. Преображенский в августе 1927 г. в «Нашем ответе Слепкову» предлагал несколько мероприятий в деле решения проблемы безработицы. Он настаивал на увеличении размера пособия по безработице индустриальным безработным и установлении повышенного по сравнению с общим размером пособия безработным, уволенным по случаю сокращения рабочих. Он предлагал также отменить постановление СНК, дававшее возможность под разными предлогами снимать безработных с пособия и учета на бирже.
Значительное внимание проблеме безработицы было уделено в проекте платформы большевиков-ленинцев (оппозиции) к XV съезду ВКП(б) «Кризис партии и пути его преодоления», внесенном в Политбюро ЦК ВКП(б) 13 членами ЦК и ЦКК. В нем, в частности, отмечалось, что «Медленный рост индустриализации нигде не проявляется так болезненно, как в области безработицы, которая захватила и коренные кадры промышленного пролетариата. Официальное число зарегистрированных безработных на апрель 1927 года - 1478 тысяч («Труд», 27 августа 1927 года), действительное же число безработных - около 2 миллионов человек. Число безработных растет несравненно быстрее общего числа занятых рабочих. Быстро растет число индустриальных безработных. По пятилетке Госплана промышленность втянет в свой состав за все пятилетие немногим больше 400 тысяч постоянных рабочих. Это значит, что при постоянном притоке рабочих рук из деревни, количество безработных к концу 1931 года возрастет не менее, как до 3 миллионов человек. Следствием такого положения вещей является рост беспризорности, нищенства и проституции. Обслуживание страхкассами безработных вызывает совершенно справедливые нарекания с их стороны. Средний размер пособия -11,9 рублей (то есть около 5 довоенных рублей). Профсоюзная помощь равна в среднем 6,5-7,0
рублям. Этой помощью охвачено, примерно, только 20% безработных членов профсоюза» [7].
Оппозиционеры предлагали «пресечь в корне всякие поползновения к удлинению 8часового рабочего дня. Не допускать применения сверхурочных работ, кроме случаев безусловной необходимости. Не допускать злоупотреблений наймом временной рабочей силы и подведения постоянных рабочих под «сезонных». Отменить все удлинения рабочего дня во вредных цехах, допущенные в отступление от ранее изданных положений».
Самой ближайшей задачей, по их мнению, являлось повышение зарплаты, по крайней мере, в соответствии с достигнутым повышением производительности труда. Они требовали «держать курс» на систематическое повышение реальной заработной платы параллельно с ростом производительности труда, а также большего сближения в зарплате разных групп рабочих путем систематического поднятия низкооплачиваемых слоев, но не за счет снижения зарплаты высокооплачиваемых групп.
Особое внимание было обращено на рационализацию, которая рассматривалась ими как еще один удар в спину пролетариата. Платформа требовала «пресечь бюрократические безобразия в области рационализации». Рационализация, по мнению подписантов, должна быть тесно связана с развертыванием промышленности, с плановым распределением рабочей силы и с борьбой против растраты производительных сил рабочего класса, в частности, кадров квалифицированных рабочих.
Для смягчения последствий безработицы оппозиционеры считали необходимым: «а) пособия для рабочих исчислять по зарплате, действительно соответствующей средней зарплате данной местности; б) ввиду затяжной безработицы удлинить сроки выдачи пособий безработицы от одного до полутора лет; в) не допускать дальнейшего снижения взносов на социальное страхование и вести решительную борьбу с фактической невыплатой его; г) отменить расходование средств касс страхования на нужды общегражданского здравоохранения; д) повести энергичную борьбу против “экономии на застрахованных”; е) отменить все решения, дающие возможность, под различными предлогами, снимать действительных безработных с пособия и учета на биржах труда; ж) взять курс на увеличение пособия безработным - в первую очередь индустриальным».
Оппозиционеры утверждали, что «необходимы широко задуманные и тщательно проработанные планы многолетних общественных работ, на которых безработные могли бы быть использованы с наибольшей выгодой для хозяйственного и культурного развития страны». По их мнению, хроническое отставание промышленности, а также транспорта, электрификации и строительства от запросов и потребностей населения, народного хозяйства и общественной системы СССР в целом держало в тисках весь хозяйственный оборот, сужало
реализацию товарной части сельскохозяйственной продукции и экспорт ее, вводило импорт в крайне узкие рамки, поднимало вверх себестоимость и цены, создавало неустойчивость червонца, тормозило развитие производительных сил, задерживало рост материального благосостояния пролетариата и крестьянских масс, приводило к угрожающему росту безработицы, ухудшению жилищных условий, подрывало смычку
промышленности с сельским хозяйством и ослабляло обороноспособность страны [8].
Оппозиция подчеркивала опасность усиления социального расслоения в советском обществе, в том числе внутри рабочего класса, в результате расширения рыночных механизмов и роста бюрократизма. Она предлагала нейтрализовать эти процессы путем проведения политики увеличения и систематического выравнивания зарплат, ликвидации безработицы в частности за счет ускорения индустриализации, развития производственной демократии,
позволяющей установить реальный рабочий контроль над управлением экономикой.
Оппозиционеры выступили против новаций партии и в области введения на производстве 7часового рабочего дня, считая, что тем самым партия признает свое поражение в борьбе с безработицей. Кроме того, в ходе внедрения 7часового рабочего дня проявились многочисленные недоразумения. Переходом на 7-часовой рабочий день существенно повышались интенсификация труда: дневные нормы и производственные задания. По мнению рабочих, такое повышение в 2-3 раза перекрывало тот 1 рабочий час, на который сокращался рабочий день.
В статье Л. Троцкого от 6 октября 1927 г. «Семичасовой рабочий день» отмечалось: «Если это временное сокращение рабочего дня в целях борьбы с острой безработицей, если понимать эту реформу так, тогда это не улучшение положения рабочих, а распределение тяжести безработицы на весь рабочий класс. К таким мерам прибегали не раз капиталистические государства, вводя неполную рабочую неделю и пр. Необходимость прибегнуть к такого рода серьезной и тяжелой реорганизации производственного процесса могла бы диктоваться только таким положением, когда рост безработицы становится неизбежным на неопределенно долгий период. Ясно, что такого рода “реформа” не заключала бы в себе ничего юбилейного. Постановление Политбюро говорит не об этом. Оно имеет в виду не временное сокращение рабочего дня, а планомерный переход с 8 часов на 7 часов работы во всей промышленности».
В речи Л. Троцкого на фракции ЦИК по поводу введения 7-часового рабочего дня 12 октября 1927 г. вновь отмечалось, что «если таким образом ставится вопрос о сокращении безработицы, то это не есть шаг вперед, это не реформа, вызванная возросшим богатством, большим хозяйственным могуществом, - нет, это такая мера, которая стремится безработицу распределить на спинах всех рабочих. Только так и можно поставить вопрос о
борьбе с безработицей путем временного сокращения рабочего дня. Когда сокращают рабочий день или рабочую неделю в целях борьбы с безработицей, то этим самым распределяют безработицу на весь рабочий класс, снижая, а не повышая его жизненный уровень. Тогда сокращают и заработную плату на соответственную долю. Но манифест, очевидно, не имеет этого в виду. Там сказано: “без сокращения вознаграждения за труд” Тогда это есть не временная мера борьбы с безработицей, а основная, коренная, принципиальная мера. Но она может получить практический смысл лишь в том случае, если она введена в перспективный план нашего хозяйства, если она рассчитана, по крайней мере, в рамках пятилетнего перспективного плана».
По мнению Л. Д. Троцкого, эта реформа не что иное как «простая декларация, которая должна вызвать у каждого серьезного хозяйственника, профессионалиста, рабочего недоверие, как мера непроработанная, как обещание, данное наобум». Почему эту реформу преподнесли в таком неожиданном порядке? - задает Л. Троцкий вопрос. «Ведь это же бьет в глаза: реформа преподнесена не в порядке хозяйственного плана и расчета, а в порядке юбилейного политического сюрприза. Куда же это годится - преподносить такую меру через поправку к манифесту в порядке откровения, в порядке неожиданности. И вообще, товарищи, -продолжал он, - проводимая ныне политика
сюрпризов и политика неожиданностей не может быть политикой революционной пролетарской партии».
Г. Зиновьев в своей речи на заседании коммунистической фракции Второй сессии ЦИК СССР, также отмечал, что «если мы хотим сказать, что мы собираемся ввести семичасовой рабочий день, как меру борьбы с безработицей, то, во-первых, надо это сказать ясно и тогда нельзя это ставить как отдаленную перспективу годов и пятилетия. Тогда нужно ставить это более или менее практически сейчас. Тогда надо прямо говорить, что дело идет о борьбе с безработицей. Тогда надо обсудить все практические меры, которые в этом отношении могут быть приняты. И в буржуазных государствах, мы знаем, в борьбе с безработицей применялась иногда пятидневная неделя, другие формы сокращения рабочего дня и т. д. Но тут не было никакого социалистического строительства»
[9].
Г. Зиновьев отмечал: «Как рабочее
правительство, мы должны говорить с рабочим классом прямо и ясно. О чем идет дело? Если дело идет о мерах борьбы с безработицей, тогда так и надо поставить вопрос. Тогда надо дать ряд практических предложений, вычислений и т.д. Если же этот вопрос хотят обсуждать “отвлекаясь от вопросов безработицы” (а мы знаем, что в последнее время у нас развилась привычка “отвлекаться” от самых насущных вопросов, в том числе от международной обстановки), если попытаться обсуждать, повторяю, этот вопрос “отвлекаясь” от безработицы и всего нынешнего положения
рабочих, тогда получается сплошная фальшь. Что же, будем предлагать через год-два провести семичасовой рабочий день, тогда как, если взять наши пятилетки, то они говорят о том, что в ближайшие годы безработица будет расти и весьма сильно.
Об этом говорят все планы хозорганов, все пятилетки. Если же дело идет не о борьбе с безработицей, а о социалистическом мероприятии, которое назрело де в силу того, что мы уже хозяйственно встали на ноги, тогда это абсолютная фальшь. Наш рабочий класс болеет сейчас вот какими злобами дня. Прежде всего, - недостаточная заработная плата, которая у нас еще до сих пор очень низка, мы все это знаем прекрасно. Далее, -безработица, которой болеет наш рабочий класс и которая действительно давит на него, в том числе на его активность, самодеятельность. Далее, -
жилищное строительство. Вот те главные вопросы, которыми больше всего болеет наш рабочий класс сейчас».
«Мы знаем, - говорил Г. Зиновьев, - что в последнее время Кодекс Законов о Труде менялся из месяца в месяц к худшему. ... Мы сделали целый ряд ухудшений в жизни рабочего класса, в жизни работниц. Еще совсем недавно сделана была попытка проведения бесплатного ученичества, сокращены отпуска рабочим, отняты так называемые “мелочи”, вроде яслей, трамвайных билетов и т.д.». «Я утверждаю, - говорил далее Г. Зиновьев, - что более демагогического и
авантюристического предложения, чем это предложение о семичасовом рабочем дне, в истории нашей партии еще не было». Для смягчения последствий безработицы Г. Зиновьев, предлагал, практически дословно, проводить те же самые мероприятия, что рекомендовала «Платформа 13» [10].
Как уже отмечалось, взгляды оппозиции не нашли широкой поддержки в рядах рабочих, несмотря на отдельные акции протестов, оппозиция была идейно, а затем и физически уничтожена. 12 октября 1927 г. Е.А. Преображенский был исключен из партии «за троцкизм» решением секретариата ЦКК. С декабря 1928 по июль 1929 гг. Е.А. Преображенский занимал пост председателя промышленной секции Госплана ТАССР. Находясь в Татарстане Е.А. Преображенский вел нелегальную работу среди троцкистов республики и участвовал в организации т. н. «Крестьянского Иттифака».
23 октября 1927 г. из партии был исключен и Г.Е. Зиновьев, однако впоследствии, заявив о разрыве с оппозицией, был в мае 1928 г. вновь восстановлен в ее рядах. С конца 1927 по 1928 гг. Г. Е. Зиновьев являлся ректором Казанского университета. Однако. в списке ректоров на официальном сайте К(П)ФУ фамилия Г.Е. Зиновьева до сих пор отсутствует [11].
Тот факт, что два виднейших члена «объединенной оппозиции» оказались в Татарстане говорит лишь об одном, что Сталин не считал, что в Татарстане существует какая-либо серьезная
оппозиция, способная объединится вокруг этих двух фигур.
Осенью 1927 г. в дискуссию включились и татарские представители партийной оппозиции, которые на ряде собраний и совещаний партийной и беспартийной массы озвучили свою точку зрения по различным вопросам советской жизни, в том числе и относительно социального страхования и развития безработицы в республике [12]. Двое из интересующих нас оппозиционеров занимали в Татреспублике довольно высокие посты. Первый -Я. С. Щербинин (в партии с 1906 г.) пост председателя Татсовнархоза, второй - Н.Д. Кочкарин (в партии с 1919 г.) пост наркома финансов Татреспублики.
Однако, на этих собраниях татарские представители оппозиции также не получили широкой поддержки. Большинство отвергло их идеи; партийные низы, к которым обратились оппозиционеры, остались, по-видимому, глухими ко многим, вполне здравым и аргументированным положениям оппозиции [13].
Ситуацию усугубляло и то, что местные оппозиционеры были лишены доступа к партийной прессе, на страницах которой они могли бы донести свои взгляды до более широких масс населения. Выступление Я. С. Щербинина перед рабочими казанского порохового завода №40 успехом не увенчалось: открыто решился подержать оппозицию лишь рабочий Панов [14]. Рабочие, в том числе и многие коммунисты уже боялись открыто отстаивать свои взгляды. Кроме того, за годы советской власти произошло значительное размывание рабочего класса, в состав которого проникли непролетарские элементы,
приспособленцы, карьеристы и даже «бывшие люди», которым на премудрости марксизма и идеологические разногласия внутри партии было глубоко наплевать. «Именно этот тип нового
советского рабочего, - пишет С. Скоркин, -научился давать взятки и тащить все, что плохо лежит, а также писать кляузы и доносы» [15].
16 ноября 1927 г. на районных собраниях представители оппозиции отмечали, что партийное большинство не дает им возможности высказываться, не предоставляет трибун, для изложения своих взглядов. «Красная Татария» по этому поводу писала: «оперируя сплетнями и
никому неизвестными данными, оппозиционеры пытались убедить собрания в том, что активность партии и рабочего класса падает», что бедность растет и рабочим не оказывается помощь. «Всяческими оговорочками, специальным подбором цифр и неверным сопоставлением их т.т. Щербинин и Кочкарин набрасывают тень на наши достижения в области улучшения материального положения рабочих и, конечно, делают печальные и неутешительные выводы» [16].
Лишь 23 ноября 1927 г. «Красная Татария» опубликовала «контр-тезисы» оппозиции, в которых отмечалось повсеместное ухудшение условий труда рабочих на предприятиях [17]. В «контр-тезисах» также отмечалась изношенность оборудования и
недостаточный отпуск средств на улучшение техники безопасности. Приводились
опубликованные данные Татпрофсовета, по которым происходило увеличение числа несчастных случаев с 686 в 1925 г., до 813 в 1926 г. Инспекция труда выявила в 1925 г. 3172 случая нарушения КЗОТ, в 1926 г. - 4164, в том числе в области социального страхования - 392 в 1925 г. и 712 в
1926 г., оплаты труда - 198 и 314 соответственно, рабочего времени - 35 и 52 соответственно. Выросло и количество нарушений санитарнотехнических условий труда с 1136 в 1925 г. до 1273 в 1926 г. На текстильной фабрике им. Ленина произошло массовое отравление 107 рабочих; выросло количество нарушений правил о применении женского труда с 8 случаев в 1925 г. до 15 в 1926 г. «Все эти явления говорят о
неправильном понимании режима экономии и рационализации производства. Осуществление их должно вести не к ухудшению, а к максимальному улучшению условий труда работающих на предприятиях нашей государственной
промышленности», - отмечали оппозиционеры [18].
Оппозиционеры утверждали, что несмотря на рост заработной платы, заработок рабочих отставал от заработка служащих. Наглядное представление об этом давали результаты обследования бюджетов рабочих завода им. М.Н. Вахитова в Казани. Так, рабочие в апреле 1926 г. получали 44 руб. 49 коп., а служащие 59 руб. 84 коп. На 1 апреля 1927 г. заработок рабочих составил 47 руб. 14 коп., а служащих - 63 руб. 68 коп. В бюджете рабочих значительное место стали занимать: продажа вещей, сдача внаем своей жилплощади («углов»), частное кредитование и др. Доля от продажи вещей в бюджете рабочих по сравнению с 1923 г. выросла на 123,3%. Жилищные расходы за этот же период времени выросли на 266,6%, а расходы на отопление и освещение на 230,8%.
Дифференциация заработной платы имела место и в национальном разрезе: зарплата рабочих-татар отставала от зарплаты русских рабочих. На текстильной фабрике им. Ленина она составляла 86,3% от заработной платы русских рабочих, на заводе им. М.Н. Вахитова - 96,6%, на заводе «Красный Металлист» - 72,9%. Особо остро стоял жилищный вопрос: при общесоюзной норме 5,6 м2 на человека, в Казани она составляла всего - 4,62 м2.
Рост безработицы, по мнению оппозиции, также свидетельствовал об ухудшении положения рабочих. Если в 1925-1926 гг. количество безработных в Казани составляло 17100 чел., то в 1926-1927 гг. - 21000 чел., а в 1927-1928 гг. прогнозировалось ее увеличение до 23100 чел. В 1926-1927 гг. индустриальная группа безработных составляла 4287 чел, неквалифицированная - 4269 чел., умственного труда - 3832 чел. По мнению оппозиции, очевидной была тенденция роста числа безработных индустриальной группы, при этом главная масса безработных находилась в городе.
Выход из создавшегося положения оппозиция видела в развертывании местной
промышленности и вовлечении безработных в кустарно-промысловые артели, в общественные работы, а также в интенсификации сельского хозяйства, для смягчения аграрного перенаселения.
С критикой «контр-тезисов» оппозиции на страницах «Красной Татарии» выступили нарком труда Татреспублики Ш. Измайлов, его заместитель Г. Фасхи (Фасхутдинов) и от Татпрофсовета Н. Рагс [19]. Г. Фасхи отмечал, что оппозиция дает «ложное понимание пути пролетарской революции и задач рабочего класса». «Мы не можем утверждать, -писал он, - что условия труда на предприятиях вполне обеспечивают охрану труда рабочих в такой степени, как нам хотелось бы, так как наши заводы и фабрики представляют наследие капиталистического строя, при котором владельцы предприятий не ставили перед собой задачу охраны труда рабочих» [20].
В противовес доводам оппозиции, они приводили данные, показывающие планомерный рост ассигнований на обеспечение рабочего класса. Так, на охрану труда рабочих в Татреспублике в 1925-1926 гг. было израсходовано 347741 руб. Увеличение числа, выявленных несчастных случаев и нарушений КЗОТа противники оппозиции объясняли улучшением работы инспекции труда, охватом ею мелких предприятий, а также увеличением численности обследованных рабочих: с 77434 в 1925 г. до 86717 в 1927 г. Об улучшении охраны труда также говорили, по их мнению, и цифры снижения числа смертельных несчастных случаев с 12 в 1925, до 4 в 1926 г. при увеличении регистрации количества легких несчастных случаев.
Представители партийного большинства утверждали, что рост безработицы вызывается сокращением штатов и частичным закрытием частных кожевенных заводов. Открытие новых предприятий легко бы решило эту проблему. При этом безработица носит сезонный характер и во многом увеличивается за счет сельского населения. В 1927 г. безработные из села составляли 23% от общего количества безработных Казани и 22% от общего числа безработных, предлагавших свой труд впервые. Отходничеством в Татреспублике в 19251926 гг. занималось 95 612 чел.
В связи с ростом безработицы росли и размеры пособий по безработице: в 1925-1926 гг. безработным было выплачено 698353 руб., в 1926-
1927 гг. - 778826 руб. Выросли за указанный период времени и ассигнования на организацию общественных работ: с 105 тыс. до 144 тыс. 200 руб. Выросла заработная плата в коллективах безработных с 654745 руб. до 732621 руб. Увеличились ассигнования на питание и организацию ночлега безработных с 30 тыс. руб. до 54 тыс. руб.
Однако и противники оппозиции косвенно признавались: положение действительно тяжелое. «Татарская Республика, бесспорно, отстает в своем развитии, но корни этого зла кроются не в сегодняшнем дне, а в прошлой царской политике, из этого и надо исходить при оценке условий труда и быта рабочих» [21].
С критикой взглядов оппозиции выступил на XIII областной партконференции представитель ЦК ВКП(б) А.И. Догадов. В своем докладе о работе ЦК ВКП(б), опубликованном в «Красной Татарии» 26 ноября 1927 г., говоря о положении рабочего класса, он отметил, что «оппозиция весьма часто спекулирует совершенно ложными сведениями по этому вопросу». А.И. Догадов заявил, что заработная плата рабочих по сравнению с довоенной увеличилась на 116-117%. Особо А.И. Догадов подчеркивал, что «темп развития нашей промышленности недостаточен для того, чтобы поглотить всех лиц, ищущих труда. Да это вполне естественно и правильно: дать труд всем, кто его ищет - не представляется никакой возможности. В области безработицы совершенно неправильно то утверждение, которое делает оппозиция: она
старается дело представить так, что растет промышленная группа безработных, а это в корне неверно. В пятилетке, которую будет обсуждать XV партсъезд, учтено, что развертывающаяся промышленность за пять лет должна поглотить часть безработных».
В резолюции XIII областной партконференции по докладу о деятельности ЦК и ЦКК в период между XIV и XV партсъездами указывалось, что оппозиция «усложнила и усилила и без того большие трудности на путях социалистического строительства». В докладе секретаря Татобкома ВКП(б) М.М. Хатаевича о работе Татобкома ВКП(б) отмечалось, что партия пережила самый сложный период своего существования за последние 5-6 лет, отягощенный военной угрозой и деятельностью оппозиции. Оппозиции на партконференции был дан самый решительный отпор.
«Мы скажем, - говорил М. Хатаевич, -Щербинину и Кочкарину: желаешь быть
большевиком - отрекись от троцкистской линии, а желаешь остаться при этой линии с Троцким -уходи из рядов нашей партии». «Жалкие попытки оппозиции в лице т. Кочкарина и Щербинина высказаться на XIII областной партконференции с необоснованной демагогической критикой деятельности ЦК и ЦКК по шпаргалке свыше» были полностью развенчаны.
В конце 1927 - начале 1928 гг. ряд оппозиционеров лишился своих постов. Для их смещения использовались различные поводы. Так, заведующий агитационно-пропагандистским
отделом Татобкома ВКП(б) З.З. Гимранов был снят с должности за то, что якобы появился вместе с Я. С. Щербининым в нетрезвом виде в ресторане «Казанское подворье», где они «учинили дебош». Я.С. Щербинин первоначально отделался строгим выговором с предупреждением [22]. Кроме того, на XIII областной партконференции З.З. Гимранов и ряд других оппозиционеров были выведены из состава Татобкома ВКП(б) [23].
Затем на основании постановления Президиума ОКК ВКП(б) от 31 декабря 1927 г. из партии были исключены В. П. Заварыгина, Н. А. Батонов, Н.М. Маторин и Н.Т. Черкасов-Фролов. Из
исключенных наиболее известным был Н.М. Маторин (1898-1936 гг.), после XIV съезда партии, переведенный из ленинградской партийной организации на низовую работу в Казань. В начале
1928 г. были освобождены от занимаемых должностей Н.Д. Кочкарин и Я.С. Щербинин. Одновременно были отстранены и некоторые «критики» оппозиции, в частности был снят с поста наркома труда и социального обеспечения Татреспублики Ш. Измайлов [24].
В конце 1927 - начале 1928 гг. были исключены из партии и все основные вожди «объединенной оппозиции». Самостоятельное выступление оппозиции на октябрьской
демонстрации 1927 г. стало поводом для исключения Троцкого и Зиновьева из партии, а остальных одиннадцати оппозиционеров, входящих в состав ЦК и ЦКК, - из этих органов, а также снятия их со всех партийных и советских постов. Теперь ни один из оппозиционеров не мог оказаться в числе делегатов XV съезда даже с совещательным голосом.
В.З. Роговин писал, что «XV съезд завершил процесс подавления открытых внутрипартийных идейных дискуссий и всякой самостоятельной и свободной мысли внутри партии. Исключение лидеров “объединенной оппозиции” означало устранение из партии людей, способных противостоять авантюристическим зигзагам и волюнтаристским импровизациям Сталина и его приверженцев. Такой исход открытой
внутрипартийной борьбы привел к ослаблению, принижению роли партии и даже всех ее аппаратных звеньев в выработке политического курса. На долю рядовых партийцев и функционеров осталось лишь проведение в жизнь всех политических установок и маневров, задумываемых и провозглашаемых Политбюро, основная часть которого отныне беспрекословно подчинялась Сталину» [25].
Литература
1. Морозов, А.В. Эволюция социального страхования в России в первой трети ХХ века / А.В. Морозов // Вестник Казанского технологического университета. -2006. - №1. - С. 351-355.
2. Морозов, А.В. Развитие страховой медицины в Казанской губернии и Татарской республике в первой трети ХХ в. / А.В. Морозов // Вестник Казанского технологического университета. - 2006. - №3. - С. 318326.
3. Морозов, А.В. Деятельность Бюро трудового устройства инвалидов в системе социального обеспечения РСФСР в 30-е гг. ХХ в. / А.В. Морозов, А.И. Нуруллина // Вестник Казанского технологического университета. - №4. - 2006. - С. 299301.
4. Морозов, А.В. Гендерные аспекты занятости и безработицы в Татарстане в первой трети ХХ века / А.В. Морозов // Вестник Казанского технологического университета. - 2010. - №3. - С. 70-89.
5. Коммунистическая оппозиция в СССР, 1923-1927 / ред.-сост. Ю. Фельштинский. - М.: ТЕРРА-ТБКЯА, 1990. - Т. 1. - С. 218-221.
6. Гусев, А.В. Коммунистическое сопротивление
тоталитаризму в СССР. Становление тоталитарного строя / А.В. Гусев [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://socialist.memo.ru/discuss/d02/d0201.htm,
свободный (дата обращения 24.04.2012).
7. Коммунистическая оппозиция в СССР, 1923-1927 / ред.-сост. Ю. Фельштинский. - М.: ТЕРРА-ТБКБА, 1990. - Т. 4. - С. 113-121.
8. Коммунистическая оппозиция в СССР, 1923-1927 / ред.-сост. Ю. Фельштинский. - М.: ТЕРРА-ТБКБА, 1990. - Т. 4. - С. 122, 124.
9. Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 4. иКЬ: http://lib.ru/HISTORY/FELSHTINSKY/oppoz4.txt, свободный (дата обращения 22.04.2012).
10. Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 4. URL: http://lib.ru/HISTORY/FELSHTINSKY/oppoz4.txt, свободный (дата обращения 22.04.2012).
11. Ректоры Казанского университета с 1804 года -
времени его основания [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.ksu.ru/structur/rectors.htm,
свободный (дата обращения 10.03.2012).
12. Морозов, А.В. «Объединенная оппозиция» и проблемы социального страхования в Татреспублике в конце 1920- годов / А.В. Морозов, В.Ф. Телишев // Государство, общество, церковь в истории России ХХ века: мат. VIII междунар. науч. конф. Иваново. 11-12 февраля 2009 г.: в 2 ч. - Иваново, 2009. - Ч. 2. - С. 302306.
13. Общерайонное собрание партийцев Заречья с негодованием отметает последние попытки группировщиков нарушить деловую подготовку к XIII
областной партконференции // Красная Татария. 1927. 18 ноября.
14. Пожарный, К. Рабочие-коммунисты единодушно осуждают оппозицию (завод №40 им. Ленина) / К. Пожарный // Красная Татария. - 1927. - 11 ноября.
15. Скоркин, К.В. Обречены проиграть. (Власть и
оппозиция 1922-1934 гг.) / К. Скоркин. - М.: ВивидАрт, 2011. - С. 295.
16. Красная Татария. - 1927. - 18 ноября.
17. Условия труда и быта рабочих (контр-тезисы «лидеров» местных сторонников оппозиции т.т. Щербинина и Кочкарина) // Красная Татария. - 1927. -23 ноября
18. Красная Татария. - 1927. - 23 ноября.
19. Рагс, Н. Оппозиция и материальное положение рабочих и служащих (ответ т.т. Щербинину и Кочкарину) // Красная Татария. - 1927. - 23 ноября.
20. Фасхи. «Правда» оппозиции об условиях труда и быта рабочих // Красная Татария. - 1927. - 23 ноября.
21. Красная Татария. - 1927. - 23 ноября.
22. Постановление ОКК ВКП (б) от 17-го июня по делу т.т. Гимранова и Щербинина // Красная Татария. - 1927.
- 23 июня.
23. Постановление Президиума ОКК ВКП (б) от 31.12.27 г. // Красная Татария. - 1928. - 4 января.
24. Изменения в составе правительства ТР. Постановление IV сессии ЦИК ТССР // Красная Татария. - 1928. - 14 февраля.
25. Роговин, В.З. Была ли альтернатива / В.З. Роговин. -Т. 1. «Троцкизм»: Взгляд через годы. - М., 1992. - С. 290.
© А. В. Морозов - канд. ист. наук, доц. каф. социальной работы, педагогики и психологии КНИТУ, [email protected].
