CC BY
113
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2016. № 4 (12). С. 55-62. УДК 329.15 (47+57)
Т. И. Морозова
ТРОЦКИСТСКАЯ ОППОЗИЦИЯ В ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ ПАРТИЙНОГО
РУКОВОДСТВА СИБИРИ
Посвящено представлениям партийного руководства Сибири о троцкистской оппозиции. На основе опубликованных и архивных источников, в том числе впервые вводимых в научный оборот, показано, как и почему менялись эти представления на протяжении 1923-1927 гг., выявлена их региональная специфика. Сделан вывод о том, что руководители Сибирской партийной организации, в отличие от членов ЦК РКП(б)-ВКП(б) не видевшие в оппозиционерах прямых конкурентов на свои посты, проявляли более терпимое отношение к оппозиции, предпринимая меры для борьбы с ней только для демонстрации своей верности генеральной линии партии.
Ключевые слова: коммунистическая партия; внутрипартийная оппозиция; троцкистская оппозиция; политические представления; политическая повседневность.
T. I. Morozova
TROTSKYIST OPPOSITION IN NOTION OF THE PARTY LEADERSHIP OF SIBERIA
The article is devoted to Siberian party leadership's notions of the Trotskyist opposition. This article is based on the published and archived documents, including those, which weren't available to the audience earlier. It is shown how and why these notions have changed over the years 1923-1927 and revealed their regional specificity. The author concludes, that in contradistinction to the members of the Central Committee of RCP(b)-AUCP(b) the leaders of the Siberian party organization supposed the oppositionists not to be competitors to their posts and showed a more tolerant attitude towards the opposition. Siberian party leaders provided against opposition only to demonstrate their loyalty to the general line of the party.
Keywords: Communist Party; intraparty opposition; Trotskyist opposition; political notions; political daily life.
Большевистская партия, на протяжении семи десятилетий являвшаяся ядром советской политической системы, была партией нового типа. Двумя важнейшими основаниями, скреплявшими её в единое целое, являлись идеология, ключевые постулаты которой фиксировала Программа РКП(б), и демократический централизм, закреплённый Уставом РКП(б) и воплотившийся в разветвлённой структуре партийных организаций и их руководящих органов. Однако ни идеология, ни жёсткая иерархическая структура не предотвратили появление внутри партии фракций и группировок, выражавших различные точки зрения по вопросам партийного и государственного строительства. Наиболее многочисленной и влиятельной из них в
© Морозова Т. И., 2016
1920-е гг. являлась так называемая троцкистская оппозиция.
Роль и значение Л. Д. Троцкого и его сторонников в истории большевистской партии предопределили устойчивый исследовательский интерес к ним со стороны как отечественных, так и зарубежных специалистов. Историк В. В. Демидов со ссылкой на западных библиографов отметил, что уже к концу 1980-х гг. на эту тему существовало около пяти тысяч публикаций [1]. Большинство советских авторов, опираясь на концепцию, заложенную «Кратким курсом истории ВКП(б)», рассматривало троцкистскую оппозицию как контрреволюционную группу, якобы открыто выступавшую против партии. Скованные марксистко-ленинской идеологией,
они разоблачали «меньшевистскую сущность» троцкизма и описывали активную борьбу, которую вели с оппозицией ЦК РКП(б) - ВКП(б) и местные партийные организации.
Кардинальный пересмотр положений советской историографии, иногда граничивший с неоправданной идеализацией Л. Д. Троцкого, начался в 1990-е гг. Активное изучение и публикация новых, ранее не доступных исследователям источников позволили более глубоко и тщательно рассмотреть политические представления и установки, а также деятельность оппозиционно настроенных коммунистов как на общесоюзном, так и на региональном уровне. В результате в постсоветской историографии сложились два противоположных взгляда на события 1920-х гг. Одни авторы полагали, что укрепление политических позиций И. В. Сталина и его победа над внутрипартийной, в том числе троцкистской, оппозицией пресекли существовавшую в РКП(б) демократическую тенденцию, повернув партию на путь тоталитарного развития и господства номенклатурного режима [2; 3; 4; 5]. Другие исследователи скептически отнеслись к деятельности оппозиции, полагая, что предпосылки сталинизма были заложены ещё при жизни В. И. Ленина [6; 7; 8].
Однако только в последние годы зарубежные авторы обратили внимание на ещё один крайне важный аспект темы: образ оппозиции, который намеренно создавала большевистская пропаганда. Так, И. Халфин убедительно доказал, что в течение 1920-х гг. официальный политический дискурс от концепта «заблуждающегося товарища» пришёл к определению оппозиции как «злонамеренной псевдообщности» и «внутреннего врага» партии [9]. Выводы И. Халфина существенно расширяют и углубляют понимание процессов, протекавших в РКП(б) - ВКП(б) в 1920-е гг. Но насколько этот дискурс, задаваемый Центральным комитетом, был воспринят руководящими партийными работниками на местах? Имели ли представления об оппозиции вообще и о троцкистской оппозиции в частности региональную специфику? Без ответов на эти вопросы невозможно адекватно и полно оценить ни методы, ни результаты борьбы с оппозицией в отдельных республиках, краях, областях СССР.
Попыткой восполнить этот пробел является настоящая статья, посвящённая представлениям партийного руководства Сибири о троцкистской оппозиции. Определяя предмет исследования, следует отметить, что и партийное руководство Сибири, и троцкистская оппозиция вовсе не были однородны и неизменны. Партийное руководство Сибири в 1920-е гг. было представлено двумя партийными структурами: сначала Сибирским бюро ЦК РКП(б), функционировавшим как территориальный отдел ЦК с апреля 1920-го по май 1924 г., затем Сибирским краевым комитетом РКП(б) - ВКП(б), действовавшим с мая 1924-го по август 1930 г. Что касается троцкистской оппозиции, то под ней в настоящей статье понимаются все политические сторонники Л. Д. Троцкого, как действовавшие самостоятельно в 1923-1925 гг., так и вошедшие в 1926 г. в состав объединённой троцкистско-зиновьевской оппозиции. * * *
Большевик с 1917 г., активный участник Октябрьской революции, выдающийся оратор и публицист Л. Д. Троцкий в начале 1920-х гг. являлся одной из наиболее крупных политических фигур в Советской России. Несмотря на его разногласия с В. И. Лениным и другими членами ЦК по ряду вопросов (о Брестском мире, роли и задачах профсоюзов и т. д.), многие коммунисты видели в Л. Д. Троцком наиболее вероятного преемника и продолжателя дела В. И. Ленина. Такое положение, разумеется, не устраивало его политических оппонентов, прежде всего Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева, И. В. Сталина. По воспоминаниям Н. Валентинова, «озлобление против Троцкого, желание уменьшить его возросшую популярность» впервые проявились во время состоявшегося в апреле 1923 г. XII съезда РКП(б) [10].
Прогрессировавшая болезнь В. И. Ленина, к тому времени почти отошедшего от политической деятельности, привела к заметному обострению внутрипартийной борьбы. Сорок шесть «старых» большевиков 15 октября 1923 г. обратились в Политбюро ЦК с письмом, в котором констатировали хозяйственный и финансовый кризис, «разделение партии на секретарскую иерархию и мирян»
и установление режима, «убивающего самодеятельность партии» [11]. Под давлением оппозиции в ноябре 1923 г. высшее партийное руководство объявило о начале внутрипартийной дискуссии. Итогом последней стала резолюция объединённого пленума ЦК и ЦКК от 5 декабря 1923 г., признавшая необходимость изменения партийного курса в сторону расширения внутрипартийной демократии.
К концу 1923 г. Сибирская организация РКП(б) насчитывала всего около 40 тыс. человек, что составляло примерно 8,5 % всей партии. Однако выяснить, какая часть членов и кандидатов в члены РКП(б) в Сибири поддержала Л. Д. Троцкого во время дискуссии, не представляется возможным. До середины 1920-х гг. количество оппозиционеров в Сибири не фиксировалось партийной статистикой. Тем не менее Сиббюро ЦК РКП(б) старалось отслеживать настроения коммунистов на местах и, что особенно важно, внимательно наблюдало за расстановкой сил в высших эшелонах власти.
Сиббюро ЦК РКП(б) 29 декабря 1923 г. обсудило вопрос «о внутрипартийном положении в связи с дискуссией». По итогам заседания высший партийный орган Сибири заявил, что «решительно осуждает выступление Л. Д. Троцкого» и полностью поддерживает курс, взятый Политбюро ЦК [12]. Для того чтобы обеспечить аналогичную поддержку со стороны губернских организаций РКП(б), Сиббюро ЦК оперативно подготовило и разослало секретарям и членам бюро губкомов партии закрытое письмо с изложением своей позиции. Поведение Л. Д. Троцкого было интерпретировано в этом письме не иначе как «организованный поход оппозиции ... против большинства руководящего состава ЦК». «Оппозиция, - объясняло руководству губкомов Сиббюро ЦК, - представляющая из себя определённую группу во главе с Троцким, стремится к тому, чтобы дискредитировать в глазах широких партийных масс теперешний ЦК, вся дискуссия является уже неприкрытой борьбой за руководящее положение в партии против тех, которым партия на XII съезде это руководство доверила» [13]. Квалифицировав действия Л. Д. Троцкого и его сторонников как «фракционную борьбу» и «меньшевистские шата-
ния», Сиббюро ЦК призвало губкомы РКП(б) дать оппозиции решительный отпор.
В то же время областное партийное руководство Сибири не спешило широко обнародовать свою точку зрения. Только 6 января 1924 г. областная партийная газета «Советская Сибирь» без каких-либо комментариев перепечатала очередную статью Л. Д. Троцкого и резкий ответ, который дала на эту статью редакция газеты «Правда». Последняя обвиняла Л. Д. Троцкого в допущении ошибок по вопросам о Брестском мире, о роли профсоюзов и о положении в партии и государстве. Однако, полагая, что эти ошибки ещё могут быть исправлены, «Правда» оценила взгляды и действия Л. Д. Троцкого как «уклон от ленинизма» [14].
Термин «уклон» был использован редакцией не случайно. Для коммунистов первой половины 1920-х гг. он имел чёткое и ясное значение, являясь прямой отсылкой к высказываниям партийного вождя. Именно В. И. Ленин ввёл и впервые определил это понятие. «Говоря "уклонам", - объяснял он в марте 1921 г. с трибуны X съезда РКП(б), -мы тем самым подчёркиваем, что ещё не видим здесь ничего окончательно оформившегося, ничего безусловно и вполне определённого, а лишь начало такого политического направления, которое не может оставаться без оценки партии» [15].
Убедиться в том, что партийное руководство Сибири действительно целиком разделяет точку зрения ЦК, рядовые коммунисты смогли 12 января 1924 г., ознакомившись с опубликованной в «Советской Сибири» статьёй заведующего пропагандистским подотделом Сиббюро ЦК РКП(б) Я. Я. Ди-мана. По мнению автора, Л. Д. Троцкий, выступив с обвинениями в адрес ЦК, «погорячился», причём погорячился «совершенно искренне», совершив тем самым «крупную ошибку» [16].
Такая интерпретация поступков Л. Д. Троцкого и его сторонников вполне отвечала тем представлениям, которые преобладали среди сторонников генеральной линии партии. Главным транслятором этих представлений в конце 1923-го - начале 1924 г. был Генеральный секретарь ЦК РКП(б) И. В. Сталин. На XIII Всесоюзной партийной конференции свою речь, посвя-
щённую ошибкам Л. Д. Троцкого, он резюмировал следующим образом: «Оппозиция выражает настроение непролетарского сектора партии. Оппозиция, сама, быть может, того не сознавая, является невольным проводником настроений непролетарских элементов партии, оппозиция своей безудержной агитацией за демократию развязывает мелкобуржуазную стихию» [17]. Таким образом, и сталинское большинство ЦК, и Сиб-бюро ЦК РКП(б) в начале 1924 г. объясняли поведение троцкистской оппозиции случайными, неосознанно совершёнными политическими ошибками.
Благодаря письму, направленному в конце декабря 1923 г. в губернские комитеты Сибири, и активной агитационно-пропагандистской кампании, развёрнутой на страницах областной и губернской периодической печати, большинство местных парторганизаций Сибири солидаризировалось с позицией высшего и областного партийного руководства. В отчёте Сиббюро ЦК, подготовленном в апреле 1924 г. к предстоящей первой краевой партийной конференции, говорилось: «С момента обострения дискуссии Сиббюро считало необходимым занять в этом вопросе определённую твёрдую позицию отстаивания линии Центр [ального] комитета. <...> В подавляющем большинстве сибирские организации стали твёрдо на сторону ЦК» [18]. Исключение составило несколько райкомов Красноярска, Иркутска и Омска, где были приняты прямо оппозиционные резолюции либо резолюции с небольшими оговорками в защиту Л. Д. Троцкого. Тем не менее партийное руководство Сибири положительно оценило результаты внутрипартийной дискуссии. Добившись поддержки генеральной линии партии со стороны Сибирской партийной организации в целом, Сиббюро ЦК доказало, что является надёжной опорой ЦК РКП(б) [19].
В мае 1924 г. на первой Сибирской партийной конференции вместо упразднённого Сиббюро ЦК РКП(б) был создан новый формально выборный руководящий орган - Сибирский краевой комитет РКП(б). В состав Сибкрайкома было избрано 37 членов и 11 кандидатов в члены. Из этих 48 коммунистов 16 человек являлись служащими областных партийных и советских органов, хо-
зяйственных и общественных организаций, 14 человек - членами губернских партийных комитетов, 8 - членами укомов, 7 - представителями пролетарских ячеек и 3 - членами райкомов. Такой состав способствовал более оперативному доведению до губернских и уездных организаций сведений о решениях Сибкрайкома и более успешной трансляции на места политических взглядов и представлений краевого партийного руководства.
Преимущества такой формы руководства местными партийными организациями отчасти проявились в ходе так называемой литературной дискуссии, развернувшейся осенью 1924 г. вокруг статьи Л. Д. Троцкого «Уроки Октября». В ней Л. Д. Троцкий выступил с резкой критикой «группы старых большевиков», которая, по его мнению, в 1917 г. «встала в резкую оппозицию к пролетарскому перевороту» и «занимала во всех основных вопросах социал-демократическую, по существу, позицию». Тем самым Л. Д. Троцкий, хоть и не называя фамилий, всё же достаточно прямо обвинил Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева в попытке ввести Октябрьскую революцию «в русло буржуазного режима».
Не имея убедительных контраргументов, Политбюро ЦК попыталось дискредитировать Л. Д. Троцкого, заявив о его стремлении переписать историю большевистской партии и оклеветать ЦК. В центральной и местной периодической печати была открыта широкая агитационно-пропагандистская кампания, главным лейтмотивом которой стало противопоставление Л. Д. Троцкого «большевизму».
Стремясь добиться от местных партийных организаций безусловной поддержки ЦК, Сибкрайком РКП(б) и являвшиеся его членами секретари губернских комитетов партии приступили к рассылке специальных директив. Так, в середине декабря 1924 г. Енисейский губком РКП(б) во главе с Р. Я. Кисисом призвал уездные и районные комитеты «повести единодушную борьбу против этих попыток подмены ленинизма троцкизмом путём широкой разъяснительной работы». Результатом этой деятельности должно было стать «уяснение всеми членами партии действительной сущности и вредности троцкизма» [20].
Распространению этих идей способствовала периодическая печать, а также и многочисленная агитационно-пропагандистская литература, поступавшая в Сибирь из Москвы. Широкую популярность здесь получила брошюра заведующего Истпартом ЦК РКП(б) С. И. Канатчикова «По ложному пути», посвящённая идейным расхождениям между В. И. Лениным и Л. Д. Троцким по крестьянскому вопросу. Обвиняя последнего в близости с меньшевиками и попытке столкнуть партию «с пути, по которому вёл её т[ов.] Ленин», Канатчиков доказывал, что Троцкий не верил в революционность и революционную роль крестьянства. Из этого положения следовала известная теория перманентной революции, квалифицированная автором брошюры как «вымышленное гадательное предположение». Единственно верной позицией была объявлена идея В. И. Ленина о союзе рабочих и крестьян, благодаря которому крестьянство, по мнению С. И. Канатчикова, получало «полную возможность для строительства своей новой жизни» [21].
Благодаря низкому уровню политической грамотности сибирских коммунистов и активной идеологической работе среди них для партийного руководства Сибири внутрипартийная оппозиция, вплоть до конца 1925 г., оставалась в большей степени проблемой московских «коллег». Первостепенной задачей в этих условиях для губернских и уездных комитетов была не столько прямая борьба с теми или иными оппозиционными группами, сколько антитроцкистская пропаганда.
Первые симптомы, заставившие Сибирский краевой комитет ощутить прямую причастность к событиям, разворачивавшимся в высших эшелонах власти, проявились во время состоявшегося в декабре 1925 г. XIV съезда ВКП(б) и были связаны не с троцкистской, а с так называемой новой оппозицией, возглавляемой членом Политбюро ЦК и председателем Ленинградского исполкома Советов Г. Е. Зиновьевым. Во время съезда один из 56 членов сибирской делегации - бывший председатель Сибревкома и член Сибкрайкома ВКП(б) М. М. Лашевич неожиданно солидаризировался с ленинградской оппозицией. «Мы хотим, - заявил М. М. Лашевич с трибуны съезда, - настоя-
щего коллективного руководства - не на словах, а на деле. Практически это значит, что по всем спорным вопросам, которые имеются и которые, несомненно, будут иметься. чтобы по всем этим спорным вопросам меньшинству была дана возможность высказать свою точку зрения, защищать её» [22].
Бюро Сибкрайкома ВКП(б), опасаясь быть обвинённым в причастности к оппозиции, поспешило в срочном порядке отмежеваться от М. М. Лашевича. Ни один из членов и кандидатов в члены бюро Сибирского крайкома, многие из которых работали вместе с М. М. Лашевичем на протяжении нескольких лет, не поддержал его позицию. Однако противоборства среди партийного руководства Сибири тогда не возникло, поскольку представлявший Сибирскую организацию на съезде М. М. Лашевич ещё 6 ноября 1925 г. был назначен заместителем председателя Реввоенсовета СССР и почти сразу же после окончания партийного форума был отозван из Новониколаевска в Москву.
Несмотря на то что обстановку среди краевого партийного руководства удалось быстро стабилизировать, внимание Сибкрай-кома к внутрипартийной оппозиции после XIV съезда ВКП(б) заметно возросло. Основной причиной этого стала высылка наиболее активных оппозиционеров из Ленинграда в другие регионы СССР. Из примерно двух сотен коммунистов, которые с декабря 1925 г. по середину 1927 г. были откомандированы из «северной столицы» в другие партийные организации, в Сибирь было направлено почти два десятка человек: И. А. Бялый, Б. М. Гохман, С. С. Дочул, А. Н. Жорес, Л. Н. Жулин, И. Н. Зеликсон, Л. Е. Ильин, А. С. Куклин, С. П. Клементьев, Н. Я. Пекарь-Орлов, Н. И. Подбелло, А. А. Попов, Е. Ф. Се-лютин, С. В. Смирнов, Д. Б. и Г. Г. Чарные, Д. С. Шейнберг, М. Д. Шаповалов [23; 24; 25; 26]. Большинство из них были назначены на советскую, кооперативную и хозяйственную работу. Обладавшие политическими опытом и не понаслышке знакомые с идеями ленинградской оппозиции, они не только «привезли» в Сибирь информацию о событиях в столичных городах, но и претендовали на роль неформальных лидеров, объединивших вокруг себя местных оппозиционеров. И. А. Бя-лый оказался одним из наиболее деятельных
членов оппозиционной группы в Иркутске, Н. Я. Пекарь-Орлов - в Новосибирске, И. И. Подбелло, А. А. Попов, Е. Ф. Селютин и Д. С. Шейнберг - в Барнауле.
Появление «новой» оппозиции в ВКП(б), а также необходимость заметно усилить контроль за деятельностью местных оппозиционеров привели к заметному снижению внимания краевого комитета к Л. Д. Троцкому. Поэтому, когда в феврале 1926 г. в Иркутске было издано пособие для кружков ленинизма и школ политграмоты под названием «Партия и оппозиция (троцкизм)», агитпропотдел Сибкрайкома заявил о несвоевременности этой публикации.
Такой вывод имел свои основания. Брошюра была написана почти за год до выхода в свет и посвящена «Урокам Октября» Л. Д. Троцкого. Автор брошюры заведующий агитпропотделом Иркутского губкома ВКП(б) Я. Я. Диман, ещё недавно писавший в «Советской Сибири» о «горячности» Л. Д. Троцкого, на этот раз обвинял его в сознательном совершении «тягчайшего преступления против партии». Автор писал: «Не по ошибке совершил Троцкий этот очередной поход против ЦК и вопиющее нарушение партдисциплины - Троцкий прекрасно понимает политические последствия подобных выступлений» [27]. Выявленные нами источники не позволяют, к сожалению, объяснить, чем была вызвана такая стремительная эволюция взглядов Я. Я. Димана. Но можно с уверенностью утверждать, что новая точка зрения противоречила представлениям краевого партийного руководства.
Пытаясь отстоять свою позицию, 18 февраля 1926 г. Я. Я. Диман обратился в бюро краевого комитета с заявлением, в котором защищал положения, изложенные им в брошюре. В то же время, заранее зная, что его позиция не будет принята, просил о своём откомандировании из Сибири в Москву для поступления в Институт красной профессуры [28].
Ожидания Я. Я. Димана оказались частично оправданы. Рассмотрев его заявление, 27 февраля 1926 г. бюро Сибкрайкома ещё раз подтвердило несвоевременность публикации, заявив, что она «дезориентирует партию», и рекомендовало Иркутскому губкому обеспечить более тщательный контроль за
выходящими изданиями. Однако в откомандировании из Сибири Сибкрайком принял решение отказать [29].
Неприятие краевым комитетом резкой критики в адрес Л. Д. Троцкого продемонстрировало сдержанное и осторожное отношение партийного руководства Сибири к троцкистской оппозиции. Даже весной 1926 г. члены Сибкрайкома продолжали воспринимать оппозиционеров как своих товарищей по партии, неосознанно допустивших политические ошибки. В статье первого секретаря Сибкрайкома ВКП(б) С. И. Сырцова, опубликованной в марте 1926 г., говорилось: «В ряде [сибирских партийных] организаций имеется известное число товарищей, которые, недостаточно ясно и отчётливо разбираясь в вопросах съезда, добросовестно заблуждаются по тем или иным вопросам» [30].
В высших эшелонах власти переломным этапом, легализовавшим заметно более жёсткую риторику, оказался состоявшийся 1423 июля 1926 г. объединённый пленум ЦК и ЦКК. Если раньше сталинское большинство ЦК осуждало оппозиционеров преимущественно за «антиленинские оценки» [31], то начиная с лета 1926 г. неотъемлемой частью политического дискурса стало обвинение в антипартийном поведении [32]. Руководители и сторонники оппозиции по-прежнему именовались «товарищами», однако речь шла уже не о наставлении «на путь истинный», а о решительной и бескомпромиссной борьбе.
Апогеем того, что И. Халфин назвал «демонизацией оппозиции», стала реакция сторонников генеральной линии партии на демонстрацию, организованную оппозицией 7 ноября 1927 г. в честь десятой годовщины Октябрьской революции. Спустя неделю Л. Д. Троцкий и Г. Е. Зиновьев были исключены из ВКП(б), их сторонники объявлены «рупором сил, враждебных режиму пролетарской диктатуры», а вместо прежних упрёков в «антипартийном поведении» последовали обвинения в ведении «антисоветской деятельности» [33]. В брошюре «Партия и оппозиция по документам», изданной к XV съезду ВКП(б) под грифом «совершенно секретно» и распространявшейся только среди членов партии, Л. Д. Троцкий был объявлен меньшевиком, а троцкистско-зино-
вьевская оппозиция - «рупором антисоветских сил» [34].
Несмотря на то что руководители Сибирской парторганизации хорошо знали решения ЦК, в Сибири аналогичный процесс трансформации представлений о сущности оппозиции шёл с заметным отставанием. Когда высшее партийное руководство уже уверенно призывало к борьбе с «антипартийной» и «раскольничьей» деятельностью оппозиционеров, секретарь Сибкрайкома С. И. Сырцов с трибуны состоявшейся в марте 1927 г. III Сибирской краевой конференции утверждал: «Положительное влияние партии сказывается также на том, что некоторые заблудившиеся, вставшие на неправильные позиции товарищи в результате опыта совместной работы с партией пришли к сознанию своих ошибок и об этом открыто сказали» [35]. Эта же позиция была зафиксирована в официальном отчёте Сибкрайкома за декабрь 1925-го - март 1927 г. [36].
Первые признаки изменений в представлениях краевого партийного руководства об оппозиции наметились только летом 1927 г. В опубликованной в июле популярной брошюре «Текущий момент и задачи Сибирской парторганизации» С. И. Сырцов рассуждал о большевиках, вставших на путь обмана, лжи и двуличного поведения. Однако и тогда руководитель Сибирской партийной организации по-прежнему был уверен в том, что у таких большевиков ещё есть обратный путь: «Необходимо обеспечить товарищескую обстановку и психологические условия для быстрого возвращения на партийные позиции не потерявших ещё политической честности оппозиционеров, которых жизнь заставит пересмотреть ложные и внутренне противоречивые положения» [37].
Эти представления господствовали в Сибири вплоть до середины ноября 1927 г. Даже когда ЦК исключил Л. Д. Троцкого и Г. Е. Зиновьева из ВКП(б) и обвинил оппозицию в антисоветской деятельности, С. И. Сырцов, а вслед за ним и бюро Сиб-крайкома занимали довольно сдержанную позицию. В статье, написанной специально для краевого журнала «На ленинском пути» и посвящённой подготовке к XV съезду ВКП(б), С. И. Сырцов хотя и назвал утверждения оппозиции «демагогическими», но
в то же время призывал партийные комитеты «использовать свой авторитет для обеспечения возможностей оппозиционерам выступить и обосновать свои положения так, чтобы ни один колеблющийся и сомневающийся партиец не мог сказать, что ему помешали выслушать "другую сторону"» [38].
Однако после публикации 17 ноября 1927 г. в «Дискуссионном листке», издававшемся при газете «Правда», тезисов оппозиции о работе в деревне настроения первого секретаря крайкома резко изменились. В том же самом номере журнала «На ленинском пути», вышедшем в свет в конце ноября 1927 г., была размещена ещё одна, но явно позже написанная публикация, в которой С. И. Сырцов оценил свою предыдущую статью как полное «анахронизмов. достояние вчерашнего дня». Больше уже не упоминая о необходимости дать слово представителям оппозиции, он обвинил троцкистов в попытке расколоть партию, «стремлении всех середняков зачислить в кулаки», разрушить так называемый союз рабочего класса и крестьянства [39]. Тем самым почти с двухнедельным опозданием бюро Сибкрайкома в лице его первого секретаря С. И. Сырцова всё же солидаризировалось с позицией сталинского большинства, объявив оппозиционеров «дезертирами революции», авантюристами, «взбесившимися мелкими буржуа».
Вышеописанное «отставание» от общесоюзной тенденции и в целом более спокойное отношение областного / краевого партийного руководства к внутрипартийной оппозиции были обусловлены прежде всего тем, что в Сибири, в отличие от Москвы, борьба с идейными противниками никогда не являлась борьбой за власть. Единственным, кто открыто выступил за оппозицию, был председатель Сибревкома М. М. Лаше-вич. Другие представители областного / краевого партийного руководства Сибири, заподозренные в оппозиционности, чаще всего стремились немедленно отказаться от своих ошибок. Это означало, что, транслируя на протяжении нескольких лет идеи, пропагандировавшиеся сторонниками так называемой генеральной линии, партийная элита Сибири не имела личной заинтересованности в «расправе» с оппозицией. Не видя в оппозиционерах прямых конкурентов на свои посты,
руководители Сибирской партийной организации стремились дать жёсткий отпор всяким «оппозиционным вылазкам» только для того, чтобы продемонстрировать свою преданность «заветам Ильича» и верность генеральной линии партии. Именно поэтому, когда ЦК ВКП(б) фактически пришёл к идее злейшего «личного врага», для партийной элиты Сибири оппозиция оставалась самое большее «врагом партии».
ЛИТЕРАТУРА
1. Демидов В. В. О тенденциях в изучении внутрипартийной борьбы в Сибири в 1920-е гг. // Общественно-политическая жизнь Сибири. XX век / под ред. А. Г. Борзенкова. - Вып. 4. -Новосибирск, 2000. - С. 94.
2. Роговин В. З. Была ли альтернатива? «Троцкизм»: взгляд через годы. - М., 1992. - 400 с.
3. Роговин В. З. Власть и оппозиции. - М., 1993. -400 с.
4. Демидов В. В. Политическая борьба и оппозиция в Сибири, 1922-1929 гг. - Новосибирск, 1994. - 165 с.
5. Гусев А. В. Левокоммунистическая оппозиция в СССР в конце 1920-х годов // Отечественная история. - 1996. - № 1. - С. 85-103.
6. Олех Г. Л. Поворот, которого не было: борьба за внутрипартийную демократию 19191924 гг. - Новосибирск, 1992. - 198 с.
7. Павлова И. В. Сталинизм. Становление механизма власти. - Новосибирск, 1993. - 251 с.
8. Назаров О. Г. Сталин и борьба за лидерство в большевистской партии в период НЭПа. - М., 2000. - 204 с.
9. Halfin I. Intimate Enemies. Demonizing the Bolshevik Opposition, 1918-1928. - Pittsburgh, 2007. - P. 329.
10. Валентинов Н. Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина. - М., 1991. - С. 103.
11. «Заявление 46-ти» в Политбюро ЦК РКП(б). 15 октября 1923 г. // Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927. Из архива Льва Троцкого : в 4 т. / сост. Ю. Фельштинский. -Т. 1. - [Б. м.] : Chalidze publications, 1988. -С. 84.
12. ГАНО. Ф. П-1. Оп. 3. Д. 41. Л. 284.
13. Там же. Оп. 2. Д. 353. Л. 33.
14. Ленинизм и уклоны от него // Советская Сибирь. - 1924. - 6 января.
15. Протоколы X съезда РКП(б). - М., 1933. -С. 524.
16. В чём ошибка т. Троцкого // Советская Сибирь. - 1924. - 12 января.
17. Доклад тов. Сталина о партстроительстве // Советская Сибирь. - 1924. - 22 января.
18. Отчёт Сиббюро ЦК РКП I Сибирской краевой конференции // Известия Сиббюро ЦК РКП(б). -1924. - № 69-70. - С. 10.
19. Коновалов А. Б., Шишкин В. И. Коммунистические организации Сибири // Историческая энциклопедия Сибири. - Новосибирск, 2009. -Т. 2. - С. 120.
20. ГАНО. Ф. П-2. Оп. 1. Д. 90. Л. 14.
21. Канатчиков С. И. По ложному пути (троцкизм и крестьянство). - М. ; Л., 1925. - С. 21.
22. XIV съезд Всесоюзной коммунистической партии (б) : стенографический отчёт. - М. ; Л., 1926. - С. 185.
23. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 120. Д. 15. Л. 143-144.
24. ГАНО. Ф. П-6. Оп. 4. Д. 33. Л. 70.
25. Там же. Д. 38. Л. 5.
26. Демидов В. В. Политическая борьба и оппозиция в Сибири, 1922-1929 гг. - С. 76.
27. Диман Я. Я. Партия и оппозиция (троцкизм). -Иркутск, 1926. - С. 61.
28. ГАНО. Ф. П-2. Оп. 2. Д. 489. Л. 94-96.
29. Там же. Оп. 4. Д. 7. Л. 115-116.
30. Сырцов С. И. Текущие политические и хозяйственные задачи (к итогам пленума Сибкрай-кома) // Известия Сибкрайкома ВКП(б). -
1926. - № 3. - С. 3.
31. Резолюция о выступлении тов. Троцкого, принятая пленумами ЦК и ЦКК РКП(б) 17 января 1925 г. // Справочник партийного работника. -Вып. 5. - М. ; Л., 1926. - С. 221-223.
32. Резолюция по делу тов. Лашевича и др[угих] и об единстве партии // Справочник партийного работника. - Вып. 6. - Ч. 1. - М. ; Л., 1928. - С. 368; Резолюция о внутрипартийном положении // Там же. - С. 475-478.
33. Об антипартийных выступлениях лидеров оппозиции // Известия ЦК ВКП(б). - 1927. -№ 42-43. - С. 1-2.
34. Партия и оппозиция по документам. Материалы к XV съезду ВКП(б). - М., 1927. - Вып. 1. -108 с.
35. Третья Сибирская краевая партийная конференция (25-30 марта 1927 г.) : стенографический отчёт. - Новосибирск, 1927. - С. 60.
36. Отчёт Сибирского краевого комитета ВКП(б) (декабрь 1925 - март 1927 г.). - Новосибирск,
1927. - С. 59.
37. Сырцов С. И. Текущий момент и задачи Сибирской парторганизации. - Новосибирск, 1927. - С. 10.
38. Сырцов С. И. Октябрьский пленум ЦК и ЦКК и подготовка к съезду // На ленинском пути. -1927. - № 3. - С. 18.
39. Сырцов С. И. Авантюристы // На ленинском пути. - 1927. - № 3. - С. 20.
