CC BY
8
DOI: 10.23683/2500-3224-2018-2-176-181
«Объединение во имя сохранения»
А. Сихарулидзе
"Consolidation for the sake of preservation"
A. Sikharulidze
1. Существует ли «закат Европы» как концептуальная модель сегодня? Каковы ее характеристики?
Думаю, что можно выделить две более-менее сформировавшиеся модели. Первая - интеграционная, которая часто звучит из уст членов Европарламента. Ее постулатом является утверждение о жизненной важности продолжения интеграционных процессов на Европейском пространстве, с целью формирования Европы как одного из ведущих центров притяжения в глобальной политике. Говоря простыми словами, страны, входящие в Европейскую «семью», должны слиться в сверхгосударственный субъект международных отношений, чтобы путем этого союза произошло объединение их политических, экономических и военных возможностей для противостояния уже существующим политическим силам (США, Россия) и силам, которые рано или поздно заявят о своих правах на международной арене -Китай, Индия, Бразилия. Если Европейские государства не отложат в сторону свои споры и не будут готовы распрощаться с долей государственного суверенитета, то Европа как минимум потеряет роль глобального игрока, или того хуже: она будет поглощена другими силами - сверхдержавами. Ни одно Европейское государство не сможет в одностороннем порядке тягаться с этими субъектами глобальной политической системы. Следовательно, объединение необходимо, чтобы не настал «Закат Европы».
Арчил Сихарулидзе, сооснователь Центра системных политических исследований (CSPR), редактор Грузинского журнала системной политики (GJSP); info@archilsikharulidze.ge a.sikharulidze@gjsp.ge; http://archilsikharulidze.ge.
Archil Sikharulidze, co-founder, Center of System Political Research (CSPR), editor of the Georgian Journal of System Politics (GJSP); info@archilsikharulidze.ge; a.sikharulidze@gjsp.ge; http://archilsikharulidze.ge.
С другой стороны, есть вторая модель, которую я бы назвал цивилизационной. Яркими представителями этого движения являются члены т.н. Пегида (Патриотические европейцы против исламизации Запада), а также, как ни странно, довольно-таки многие люди извне ЕС. В этой модели больше внимания уделяется Европе как цивилизации, которая стоит на конкретных культурно-религиозных основах и вытекающих из них постулатах. Цивилизационная модель утверждает, что «Закат Европы» может настать не из-за упадка политического статуса и появления новых сверхдержав на политической арене, а вследствие важных цивилизацион-ных перемен, которые сейчас происходят внутри Европы. Эти процессы в первую очередь связаны с миграционным кризисом и усилением роли Ислама. Проблемой в данном случае является то, что в отличие от середины XX в., когда эмигранты стремились максимально ассимилироваться с местной культурой и обычаями (сохранив при том частичку своей оригинальной идентичности), то сейчас, на фоне доминирования политкорректности и принципов прав человека, такие тенденции не замечаются. Страны Европы вливают немалые деньги в обучение и интеграцию этих людей в общеевропейскую семью; однако, несмотря на все усилия, значительная часть эмигрировавших людей остается верной мировоззрению, противоречившему фундаментальным Европейским нормам. Следовательно, необходимо максимально контролировать миграционный поток, чтобы обеспечить сохранность и целостность Европейской цивилизации и убедиться, что новоявленные граждане ЕС их разделяют, готовы защищать.
Подытоживая: интеграционная модель обращает внимание на политическую роль Европы в глобальной политике. Цель - объединение во имя сохранения; в ином случае ЕС станет политически и экономически неконкурентоспособным субъектом на международной арене. Цивилизационная же модель делает акцент на культурно-религиозные процессы. Миграция и исламизация - вот возможный сценарий «Конца Европы». Новая цивилизация - в виде последователей ислама (по Шпенглеру - Арабская культура) - поглотит Европу.
2. Можем ли мы говорить о специфике восприятия «заката Европы» изнутри и снаружи? И если да, то каковы различия в концептуальных подходах к данной проблеме?
Я соглашусь с этим утверждением. Думаю, что представители Европейского политического истеблишмента больше встревожены интеграционными процессами внутри субъекта - кризис солидарности, идентичности. Миграционный кризис для них в первую очередь связан с экономическими и социальными вызовами. Также для представителей ЕС важно, чтобы позиции Европы в глобальной политике выходили за рамки регионального игрока.
В то же время представители других стран слегка по-другому смотрят на эти же вопросы. Например, миграционный кризис для Грузии - это возможный отказ Европы от дальнейшего открытия своих границ, что может сильно навредить сближению грузинского общества с европейскими ценностями. Кризис солидарности
же, в свою очередь, может привести к отказу от будущего расширения, в рамках которого Тбилиси надеется наконец-то стать частью Европы и Европейской цивилизации в целом. Также Грузия рассматривает Европу как противовес Российской Федерации, и ее внутриполитическая стабильность очень важна. В общем, для таких стран как Грузия «закат Европы» связан в первую очередь со своим циви-лизационным путем. Если Европа станет жертвой регионализма и всех остальных негативных факторов, то Тбилиси окажется в сложной геополитической ситуации.
Конечно же, следует упомянуть и тот факт, что большинство стран очень пристально следят за миграционным кризисом и теми изменениями, которые происходят в этническом и религиозном составе Европы. Это может показаться неполиткорректным, но многие волнуются за сохранность европейской цивилизации именно с этой точки зрения. Эти государства задаются вопросом: сможет ли Европа переварить такой большой поток миграции из мусульманских стран? Не станет ли она жертвой своей же политкорректности?
Если возвратиться к первому вопросу о концептуальных моделях «заката Европы», то внешние игроки скорее всего обратили бы больше внимания на т.н. цивили-зационную модель. Особенно те страны, которые сейчас активно сражаются за место под европейским небом. Для этих государств Европа/европейская цивилизация - это возможность оградиться от нежелательных соседей и воссоединиться с цивилизацией, которая им близка с культурно-религиозной точки зрения. Навряд ли эти страны обрадуются, если миграционный кризис приведет к таким фундаментальным изменениям, которые сделают Европу, для них и их восприятия, больше не Европой.
3. Можем ли мы оценить миграционный кризис, регионализм, кризис идентичности и солидарности в Европе как «свидетельства заката Европы»?
Сомневаюсь, чтобы эти явления можно было оценить как «свидетельства»; скорее, я бы использовал термин «возможные предпосылки Заката Европы». Но и тут следует пошагово проанализировать каждый процесс, поскольку они по-разному влияют на Европейское будущее. К примеру, вряд ли можно ставить на один уровень миграционный кризис и кризис идентичности; или же регионализм и кризис солидарности. По степени важности я бы расположил их в следующей последовательности: кризис идентичности, кризис солидарности, регионализм и миграционный кризис.
Мне кажется, что кризис идентичности - это наименьшее, что может навредить Европе. Во-первых, в том контексте, в котором зачастую говорят о европейской идентичности, она никогда не существовала. Ее построение началось лишь в конце XX в. Я не уверен, что даже сейчас можно утверждать, что она существует. Следовательно, вряд ли кризис идентичности может каким-то образом привести к какому-либо «закату». Тут же хотел бы заметить, что этот кризис был предсказуем, поскольку расширение Европы на восток обязательно привело бы к столкновению
разных менталитетов и мировоззрений. Как бы мы не утверждали, что Европа едина, но на самом деле пропасть между Западной Европой и Восточной очень большая. Особенно между странами, которые принадлежат т.н. Западно-Римской культуре и Византийской.
Из сказанного мною выше произрастает и второй кризис - солидарности. Скорее всего, тут подразумевается в первую очередь отсутствие солидарности по миграционному вопросу. Страны Восточной Европы по-другому смотрят на многие вещи. Это обусловлено культурой, религией и историей. Для них миграция связана с ци-вилизационной угрозой, которая может нависнуть над Европой, если она приведет к фундаментальным изменениям в этническом и религиозном составе общества. Грубо говоря, эти страны лишь недавно стали частью «Европы»; и они хотели бы видеть ее такой, какой она им запомнилась в историческом контексте - свободолюбивые христиане, объединенные вокруг демократических идей. Однако и этот кризис солидарности не может нанести серьезный урон Европе, поскольку абсолютно все члены ЕС солидарны в базовых аспектах.
По сравнению с двумя вышеперечисленными процессами, регионализм является более серьезным вызовом. В общем, Европа является региональной силой с начала т.н. холодной войны. Отсутствие у нее армии и других важных атрибутов не позволяет ей подняться в статусе. И ей следовало бы начать работать над этим. В частности, задуматься о создании Европейской армии, которая сможет не только защищать собственные земли, но и эффективно включаться в разные военные миссии за пределами ЕС. В тоже время, несмотря на свой «регионализм», Европа добилась того, что ее мягкая сила (в том числе, мягкая сила отдельно взятых членов) настолько сильна и привлекательна, что с этой точки зрения она по-прежнему доминирующий игрок на международной арене. Следовательно, Европе нужно добавить военную составляющую, чтобы обеспечить себе важный атрибут власти, но сохранить экономическую притягательность.
Ну и, конечно же, миграционный кризис является важнейшим вызовом для стран Европы. Если и есть дилемма, которая может рассорить страны ЕС, так это миграция. Именно этот вопрос и привел к кризису солидарности и нуждается в срочном разрешении.
В общем, каждое явление по-своему влияет на Европу. Однако я не считаю, что эти «предпосылки» приведут к «Закату Европы». Думаю, что это очередной этап развития самой Европы, который будет более-менее удачно пройден.
4. Являются ли интеграционные проекты Евразийского Союза, Нового Шелкового Пути (Один Пояс - Один Путь) симптомом угасания европейской цивилизации в послевоенном формате, знакомом нам с конца 1940-х гг.?
Если мы подразумеваем здесь роль европейской цивилизации, где страны ЕС и США рассмотрены как часть одной цивилизации, то конечно. Вся система международных отношений претерпевает фундаментальные изменения. Этот процесс
неизбежен не только потому, что появились другие сверхдержавы, но и по принципу доминирования. Европейская цивилизация властвовала на протяжении многих лет. После распада СССР, объединенный Запад подмял под себя весь мир. Это был момент максимального политического, экономического и военного доминирования США/Европы - в целом, Запада. Как это принято у истории, после такого успеха неизбежно следует стагнация и упадок. Вот мы и стали свидетелями стагнации. В результате всплыли новые политические силы, которые предложили альтернативные интригующие интеграционные модели для тех субъектов международных отношений, которые не хотели или не могли вписаться в существующий порядок.
Тут следует отдельно сказать о том, что в особенно сложной ситуации оказалась Америка. Ее внешняя политика в 1990-х и в начале 2000-х нанесла имиджу страны («светочи демократии») сокрушительный удар. Америка оказалась не готова к тем полномочиям, которые ей были предоставлены международным обществом после конца холодной войны. Оказавшись на глобальной арене без т.н. системы сдержек и противовесов, США выбрал неоконсервативную внешнюю политику, которая рассорила Вашингтон с Брюсселем и настроила многих людей скептически по отношению к «шерифу».
Ситуация с самой Европой намного лучше. Европейские страны до сих пор считаются примером политического, экономического и социального благополучия, стабильности и уважения к человеческой жизни. Именно поэтому большая часть мигрирующих из своих стран людей стремится попасть не в Америку, не в Евразийский Союз или же в Китай, а в Европу. Пока это стремление стать частью Европы существует, ни одна модель не сможет затмить европейскую цивилизацию.
Подытоживая: европейская цивилизация будет подвинута со своего пьедестала, и эпоха ее тотального доминирования пришла к концу. Новые центры притяжения будут появляться и предлагать альтернативные интеграционные модели. Однако европейская цивилизация никуда не исчезнет, будет играть важную роль и притягивать многих людей своими фундаментальными ценностями и принципами. Пропасть она может лишь в том случае, если Евразийский Союз и Шелковый путь будут более интересными проектами, что вряд ли случится, учитывая то, какие страны стоят за их реализацией.
5. Сбылись ли прогнозы Освальда Шпенглера?
Как политолог-международник, я не могу согласиться с этим утверждением. Европейская цивилизация актуальна как никогда. Она до сих пор является примером для подражания. Более того, такие страны, как Грузия, Украина и Молдова отчаянно пытаются стать частью этой цивилизации и поспособствовать ее укреплению и сохранению. Исходя из этого, Европа может быть сейчас в кризисе, однако она все еще является важным центром притяжения.
Более того, навряд ли ее поглотит т.н. сибирская цивилизация; сама сибирская цивилизация расколота на тех, кто хочет стать частью европейской. Однако есть
цивилизация, которая может дать начало существенным метаморфозам - арабская, или исламская (если ее можно так именовать). По прогнозам ученых, к 2050 г. ислам будет самой распространенной религией на планете. В тоже время некоторые ученые называют сегодняшний миграционный кризис очередным «великим переселением» народов. Это переселение в Европу, и абсолютное большинство переселенцев проповедуют ислам консервативного типа. Это люди, которые не имеют ничего общего ни с европейской цивилизацией, ни с ее фундаментальным религиозно-философским мировоззрением. К тому же в ведущих странах Европы бушует сильный демографический кризис. Если миграция продолжится, то этнический и религиозный состав Европы обязательно изменится. Какими будут последствия, тяжело сказать, но что точно можно предвидеть, так это то, что Европа не будет уже прежней. И с философской точки зрения, мы сможем заявить о «конце Европы» в той форме, в которой мы ее ранее лицезрели. Если еще больше углубиться в философию, то можно предвидеть такой исход событий, когда европейская цивилизация не подойдет к концу, а наоборот, получит в результате миграции новый сильный заряд т.н. космической силы - по Гумилеву. И обновленная европейская цивилизация вместо упадка окажется в очередной раз на пике своих возможностей; цивилизация видоизмененная, но все-таки европейская.
Думаю, что приблизительно к середине XXI в. мы сможем точнее оценить достоверность прогноза Шпенглера. А пока Европа в кризисе, и ей надо в обязательном порядке задуматься над тем, как продолжить свое развитие и выйти из стагнации: будет это дополнительное расширение (Грузия, Украина, Молдова) или же усиление акцента на внутреннюю политику.
