CC BY
1Чэнь Яньшу, аспирантка кафедры теории музыки Нижегородской государственной консерватории им. М. И. Глинки
Chen Yanshu, Postgraduate student at the Music Theory Department of Glinka Nizhny Novgorod State Conservatoire
E-mail: 1048080980@qq.com
ОБ ОБРЯДОВОМ ТАНЦЕ БАДАН УЕЗДА МИН ПРОВИНЦИИ ГАНЬСУ КНР
В статье рассматривается древний тибетский обряд бадан горного уезда Минь китайской провинции Ганьсу. Определяются анимистические и шаманистические культовые корни обряда, его связь с религией бон и тибетским ламаизмом, для которых характерно поклонение духам места, принесение им жертвы, развлечение песней и танцем. На основе полевых записей и сопоставления с материалами ученых выстраивается полный сценарий обряда, выявляется символика его частей, цветов реквизита и костюмов. Анализируется музыкальная и текстовая сторона песен, что позволяет судить о наличии единой интонационной формулы, варьирующейся в ритмическом и высотном отношении, и выстроенности текста по принципу диалогичности. Делается вывод, что коннотации национальных меньшинств в провинции Ганьсу весьма заметны, и что обряд бадан подчеркивает их ярко, выражая при этом общую консолидацию полиэтнического населения Ганьсу.
Ключевые слова: Китай, Ганьсу, уезд Минь, танец бадан, тибетская традиция, ладовая формула, тетрахорд.
ON RITUAL DANCE BADANG FROM MIN COUNTY, GANSU, PEOPLE'S REPUBLIC OF CHINA
The article examines the ancient Tibetan ritual of the mountain county Min, the Chinese province of Gansu. The author determines animistic and shamanistic cult roots of the rite, its connection with Bon and Tibetan Lamaism characterized by worshipping spirits ofa place, by sacrifices, and by entertainment through dances and songs. Based on the field recordings and comparison with materials from other scientists it is possible to trace the full scenario of the rite and to elicit the symbolism of its parts and colors of props and costumes. The author analyzes musical and textual aspects of songs and infers that there is a united intonation formula which varies in relation to rhythm or pitch, while lyrics follows the principle of dialogue. The author draws the conclusion that the badang demonstrates quite notable cultural influence of national minorities, emphasizes their peculiar traits at the same time expressing general consolidation of the entire polyethnic population of Gansu.
Key words: China, Gansu, Min County, badang dance, Tibetan tradition, modal formula, tetrachord.
Речь пойдет о танце-обряде бадан (Е^ — «удар по коже» с тибетского), записанном в месте проживания тибетцев, тангутов и цян (их культурные доминанты в уезде Мин провинции Ганьсу весьма заметны). Для знакомства с ним были рассмотрены научные труды китайских ученых, в которых обряд представлен с различных сторон. Так Чжао Лян (Мй) [8], Ван Юаньюань (^ММ) [5] и Ден Сяоцзюань [6] исследуют
миньсяньский танец бадан с точки зрения исторической эволюции, художественной ценности, распространения и сохранения. В статье Сюн Цзянюаня (Ш^Ш) представлен обзор ритуалов, содержания и звучания музыки танца-обряда бадан уезда Минь провинции Ганьсу [7]. Однако территории, обследованные автором в 2019 г., им не указываются. В статье Хэ Исяо представлены проблемы освоения народных танцев и их ритмики [9].
Очевидно, что большинство работ связаны с изучением эволюционных процессов и генезиса танцевальной культуры Ганьсу, с решением проблем педагогики на основе народных танцев и сохранения традиционной хореографии. Не рассматриваются вопросы взаимосвязи обряда и древних культов, костюма и его символики, сравнения с другими тибетскими танцами, ладового и интонационного анализа музыкальных эпизодов. Это и
позволило автору провести собственное исследование, пополнив картину введением в научный обиход новых записей и анализа незатронутых сторон обряда. Все это составляет научную новизну и актуальность работы.
Для подготовки материалов статьи применялись методы полевого фольклористического, религиоведческого, историко-этнографического, этномузыкологи-ческого исследований. Был проведен компаративный анализ схожих явлений в народной культуре, выявлена самобытность и архаичность обнаруженной традиции.
Автором работы была проведена полевая экспедиция по собиранию произведений фольклора в уезде Минь провинции Ганьсу. Были обнаружены следы древней обрядовой традиции, бытующей на основе взаимодействия различных этнических культур. Прежде чем представить полевые материалы, хотелось бы дать небольшой экскурс в этнографию и историю местных народов и их религиозных традиций. На этой территории проживают хань — основной народ Китая, тибетцы и цян (ЩЩ) или тангуты (ЙЩ)1 [1]. Ныне они придерживаются буддизма (ламаизма) и буддийских обрядов. До буддизма здесь существовала религия бон являющаяся национальной для тибетцев3.
Бон зародился в Цинхай-тибетском нагорье. Ранняя религия бон делила мирозданье на три части: небес-
1 Тангуты (ЙЩ) — с китайского — дансян, самоназвание — ми-нья, откуда и название уезда.
2 Бон — от тибетского «юн-друн-ги-бон», что значит «произносить магические формулы» [4, с. 18].
3 Бон или бонпо называют добуддийскую шаманистическую и анимистическую тибетскую культуру, имеющую много общего с другими племенными культурами Центральной Азии и Сибири [2, с. 17].
85
ный, наземный и подземный мир. Тибетцы верили, что небесами заведует главное божество — Цзаньшэнь (Ш #), защищающее главный храм — могущественное и безграничное, на земле обитает бог Нянь (^Щ), тотем народности цян, божество всей природы, а подземелье принадлежит богу Лу (#) — дракону и важному духу водного мира.
В религии бон считалось, что у каждой горы есть свое божество — покровитель места, каждое из которых благословляет непосредственно небесный бог. Считалось, что все природные бедствия связаны с богом горы, который обладает великой силой, и поэтому необходимо часто совершать в его честь обряды и жертвоприношения. Помимо этого, религиозные действия бон включают в себя молитвы о счастье, ритуалы встречи и проводов божества, укрощения демонов, гадания и другие религиозные обряды. Известно, что бонские жертвоприношения обязательно сопровождались ритуальными танцами и драматическими представлениями, которые перешли позже в буддизм [4, с. 120, 168, 169].
После появления тибетцев на территории уезда Тао Минь под их влиянием вероисповедание местных жителей стало постепенно меняться, черты их древнего культа и обрядов проросли в местные обычаи. И до сих пор наблюдаются обрядовые действа, связанные со старой религией бон. А роль общего обрядового танца в них оказалась настолько важна, что до сих пор сохраняется и поддерживается по традиции, несмотря на доминирующие взгляды буддизма и даосизма.
Именно такое действо и было запечатлено автором работы во время экспедиции зимой 2019 г. Называется оно бадан (Е^, Е^^). Это обряд почитания духов места, обход дворов и древний ритуальный танец, сложившийся окончательно к XV в. (1426-1429 н. э.), во время исполнения которого все участники поют определенный текст, выполняют круговые движения, сопровождая их притопыванием и игрой на барабане с тем же названием бадан («Е^|М»). Танец входит в комплекс ритуалов обращения к духам гор с целью достижения благополучия и хорошего урожая, со слов респондентов — «чтобы ветер был тихий, дожди благоприятные, животные плодились и урожай был богатый, чтобы люди были здоровы и процветали».
Выясняя особенности обряда и танца бадан, автор познакомился с подробностями расселения тибетцев и с некоторыми уже известными и имеющими описание (в том числе на русском языке) танцами тибетского происхождения, с которыми рассматриваемый танец отчасти соотносится.
О тибетцах в Китае известно, что проживают они на обширной территории, в основном в Тибетском автономном районе, а также в провинциях Цинхай, Ганьсу, Сычуань, Юньнань и др. [3]. Во всех местах проживания они сохраняют свои традиции, в которых танец имеет огромное значение. Вот как описываются наиболее близкие к бадану танцы кругового типа — госе (^гШ), гочжо (^Ж), дуйсе (±1гШ), жэбачжо (^ЕЖ), чжосе (Ж гШ), цян
Госе и гочжо или гочжуан, как и бадан, танцуются на открытой местности, но под игру струнных и колокольчиков. Участники — мужчины и женщины, двигающиеся против часовой стрелки по кругу. Гочжо встречается и в Ганьсу. Дуйсе исполняется мужчинами и женщинами под гималайскую лютню драньен. Известен в Тибете, Гардзе-Тибетском автономном округе и Сычу-ане. Жэбачо представляет собой танец «колокольчиков и барабанов», который пользуется успехом «во время ритуальных и праздничных торжеств». Исполнители танца — «мужчины с колокольчиками в руках, женщины с плоскими барабанами и палочками в форме лошадиных копыт бегут по кругу, очищая пространство для представления» [3]. Затем женщины в коллективном танце демонстрируют искусную игру на барабане. После них исполняется мужской сольный танец. В заключение снова выходят женщины, «однако теперь танец барабанов сильно отличается от первоначального силой и экспрессией, сложными фигурами и движениями» [3]. Этот танец, как мы видим, общий. Сопровождение его дополняют колокольчики. Он не носит обрядово-куль-товый характер. По крайней мере, черты обрядовости исчезли со временем. Он бытует в Сычуани, Юньнани, Тибете. В Ганьсу не наблюдается.
В южных районах Тибета распространен мужской танец с барабанами чжосе, имеющий длительную историю и чрезвычайно популярный среди тибетцев. Мужчины, танцуя с плоскими барабанами через плечо, играют на них палочками в виде копыт. Этот танец исполняется во время торжественных обрядов встречи или проводов. «Число исполнителей должно быть четным, танец сопровождается иногда и звоном колокольчиков, которые привязывают к коленям танцоров. Весь танец состоит из трех частей». Часто упоминается и цям — «самый важный храмовый танец тибетцев-ламаистов в Китае» [3]. О его связи с верованиями бон также есть указания ученых. Ему дается такая характеристика: «Особое танцевальное представление, известное под названием цям, исполнялось специально обученными актерами, которые для изображения богов и демонов надевали соответствующие маски» [3]. Эта мимическая мистерия сопровождала ритуал подношения «торма» (жертвенных светильников) [4, с. 120]. В Ганьсу этот танец существует тоже как храмовый, исполняемый монахами-ламаистами.
Как мы видим, далеко не все из упомянутых тибетских танцев встречаются в Ганьсу. В большинстве представленных схожих танцев используются круговые движения. Кроме барабанчиков в качестве сопровождения звучат еще колокольчики, иногда струнные инструменты. Это бытовые танцы, сопровождающие взаимоотношения в социуме. Все они танцуются смешанным составом. Танец цям наиболее близок бадану и тоже встречается на территории провинции. Но он является только храмовым и танцуется монахами, тогда как бадан исполняют также и на открытом месте и участники процессии — обычные жители, мужчины, что подчеркивает его древность. В сравнении с названными
в найденном танце-обряде бадан сохранилось больше культовых черт, магических действий, направленных на улучшение жизни и расположение духов гор к жителям местности. В обрядовый танец могло быть вовлечено более 200 участников из всех окрестных поселений. Это самое массовое действо из местных обрядов.
Танец входит в один из самых древних и почитаемых комплексов ритуальных действий под названием «Цзишаньхуэй» — «Поклонение горе» («^Ш^»), правила проведения которого местное население передает из поколения в поколение. Он встречается в следующих местностях провинции Ганьсу в уездах Минь (М
й), Чжан (Шй), Чжони (ЖМ) городского округа Динси (№Е), а также в уезде Ганьнань (^Ш) городского округа Цицикар провинции Хэйлунцзян (Ш^Ж — находится на северо-востоке Китая, центр — Харбин). Особенно он распространен в уезде Минь провинции Ганьсу в деревнях Чжунчжай (ФЭД, Сяочжай и Баоцзы (М^). Обряд и входящий в него танец семи поселений — Ели-гоу (ФЛ^), Гэньчжалушань (ШШШ), Гэньчжалу (Ш Схуанъэря (ШАШ), Тонюгоу (йА^), Цяоцзягоу Ялишань (^^УШ) — выделяются хорошей сохранностью и протяженностью. Именно поэтому местной культуре и было уделено внимание ученым Ян Юном (ШМ) [10], описавшим историю возникновения обряда и некоторые его части, и автором данной статьи, дополняющей полученные им сведения.
Местные жители сообщили автору подробный сценарий обряда. Во время каждого Праздника Весны — Чунь Цзе или китайского Нового года начинается под-
готовка к данному ритуалу. Жители деревень и поселков с 6 по 9 число первого месяца по лунному календарю (конец января-февраль) на протяжении четырех дней зажигают факелы и проводят обряд на всех полях для сбора и сушки пшеницы. Это подчеркивает связь с сельскохозяйственной деятельностью. Можно участвовать в обряде во всех деревнях вплоть до 17 числа первого месяца, когда проводится часть Сецзян (Ш^), которой заканчивается поклонение горе.
Обряд синтезирует несколько видов народного творчества — песни, танец, игру на ударных инструментах, обрядовый театр — и является ярким образцом народного ритуального действа, которое исполняется с огромным размахом. Он является основой для сохранения и развития местной культуры и важным ежегодным праздничным событием, выражающим единение народа.
О зарождении обычая в этой местности бытует легенда, о которой сообщил носитель традиции и знаток танца бадан в третьем поколении, житель деревни Чжунчжай (Ф^) — Ян Цзинъянь (Шмй). По его словам, генерал династии Мин — Е Ли (ФЛ), возглавивший войско из ста тысяч конников, проходя через деревню Схуанъэря мимо горы Я Цунь (Ш^, уезд Минь — ША), трагически погиб в 1370 г. Чтобы выразить великому предводителю свое почтение, его подчиненные провозгласили его духом горы Е Ли (ФАйв). Помимо него «обожествлен» был и другой генерал, названный «богом Байма» В этом заметна связь культа
предков и почитания духов горы. Ритуал проводится всегда, даже несмотря на непогоду. Во время празднования Нового года жители этих местностей отдают духам горы почести, просят о защите, помощи и хорошем урожае. В процессе ритуала все участники произносят «тибетские» слова на фаньхуа — местном языке), отчего все эти ритуалы получили название «фань» (# — тибетские).
Наиболее примечательно обряд проходит в деревне Чжунчжай на севере уезда Минь, где расположены памятники эпохи неолита, такие как гора Байта (Й^), Красная скала а также Падипин ). Это
говорит о том, что местность осваивалась очень давно, и здешние обряды могут быть весьма древними, связанными с анимистическими воззрениями.
Ритуальные действия начинаются в поселке Елигоу. В них после завтрака по собственному желанию могут принять участие все жители. Основные действующие лица бадана — это чуньба (#Е — ведущий в танце, вестник весны), хуэйчан или, по-другому, председатель (К тоужэнь или староста (АА), учжэ — танцоры (^ #) и другие участники.
Главную роль выполняет чуньба. По сути он руководит, управляет обрядом. В иероглифах, составляющих его имя, содержится один знак, связанный в китайском значении с весной: #. Поэтому смысл этой роли может ассоциироваться с этим временем года и возрождением природы. Но в переводе с тибетского это означает «танцевать». Не один год подряд его играет избираемый кругом мужчин человек (женщины не участвуют в процессе избрания и самом обряде). Его выбирают по наличию голоса, умению танцевать, разбираться в тибетском языке. Он должен иметь артистические и руководительские качества. По причине старения прежний чуньба по обычаю должен смениться молодым.
Новый чуньба подвергается строгому обучению: он должен овладеть ритуальным танцем и пением мелодий к обряду. Методы обучения — устные. Сложнее всего научиться петь, о чем сообщили участники обряда, опрошенные во время экспедиции. Старый исполнитель роли чуньба обучает как наставник молодого, а затем представляет всем участникам обряда как своего преемника. После обучения молодой преемник передает пение и танец остальным участникам, которые действуют в соответствии с его «инструкциями».
В каждой деревне выбирается свой чуньба. Во время праздника все они сходятся на место проведения обряда и проводят между собой состязание на смекалку, задавая друг другу вопросы. Самые находчивые из них получают угощение от жителей, а кто не может ответить, осмеивается другими. В далеком прошлом, когда в Китае случались материальные затруднения, если чуньба не отвечали на вопросы, они не имели права на гостеприимство и могли остаться голодными.
Процесс исполнения танца бадан в деревне Чжунчжай уезда Минь, где его записала автор, можно разделить на три этапа: «иншэнь» — «встреча или приглашение духа», «цзоухуэйши» (йк^) — «празднование при
храме», «сецзян» (ШШ) — «благодарность полководцу». Цзоухуэйши начинается поочередно в каждом поселке, что является одной из самых ярких отличительных особенностей этого ритуала. Иншэнь и сецзян проводятся на поле для сушки зерна в каждой из деревень.
Готовятся к обряду жители тщательно. Ранним утром Нового года во всех домах круто замешивают из пшеничной муки и воды тесто, лепят из него жертвенные светильники торма или мяньден (ШТТ) и сушат их [10]. Затем зажигают растительное масло, нанесенное на наружную сторону лампы. Торма помещаются на алтарь, а потом церемониально разламываются и сжигаются или бросаются в воздух. Принято считать, что искусством изготовления и подношения торма должен владеть лама. Но в уезде Минь лампы изготавливают в каждой семье. Это древний обычай. Подоплека этого ритуала, несомненно, относится к религии бон. Хозяева кормят лошадей прямо на площадках для молотьбы, где и играется обряд (совершается жертвоприношение, подготовленное каждым домашним хозяйством из пшеничной соломы и бурьяна, масла, сбитого из ячьего, коровьего или овечьего молока, солодового сахара, красного китайского финика, чая с хризантемой и другого). Зажигается костер с сухими дровами и сосновыми ветками посреди площади, добавляются в огонь семена кипариса (по поверью они увеличивают мудрость), развешиваются черно-желтые треугольные флажки (черный означает борьбу со злом, а желтый ассоциируется с Буддой и его милостью), выносят в небольших сосудах водку из высокогорного ячменя. В честь духов гор поливают вином землю, пускают шутихи (разновидность хлопушек и петард в виде ленты). В то же время обращаются к горным духам, молясь о благополучии. Принесенные дары сжигаются.
Поднесению даров придается большое значение. Лампы бросают в пяти направлениях: восток, запад, юг, север и центр. Председатель (хуэйчан) и другие селяне рядом с основным местом действия сжигают бумажные желтые деньги, льют алкоголь на землю, жгут солому и полынь (сжигание соломы и полыни является показателем того, что бог горы принял дар или приношение), а затем зажигают хлопушки. Это называется в народе «зажжением связки монет (Ш^^)».
По окончании жертвоприношения все должны идти домой на обед, после которого все участники и зрители собираются к началу танца на площадке для молотьбы. В стороне на площади строят качели, которые символизируют невидимую лошадь духа горы, играющую по представлению местного населения важную роль в приезде всех духов гор на обряд. Качели должны устанавливать неженатые парни. Незамужние девочки из каждой семьи настойчиво просятся на качели. В каждом доме готовят к Новому году маньтоу (Щ^) — рисовые булочки, которые приносят с собой. Девочки угощают ими мальчиков, которые строили качели. Старики оценивают, какая девушка будет хорошей невесткой,
кто хорошо делает новогоднее угощение, чья невестка более умна и добродетельна.
Мальчики должны взять флаги, на обеих сторонах которых сделаны надписи «титул священнослужителя горного господина», «ветер и дождь», «мир и национальная безопасность» и другие благоприятные слова, пожелания и даты года, и обойти все дворы с пожеланиями. Затем во главе с чуньба исполняется непосредственно сам танец. В каждой семье должен быть мужчина, готовый принять участие в нем. Женщины и дети являются зрителями. Танец состоит из нескольких частей. Каждая имеет название и свой смысл. Аньчан начало
представления) — это первая часть. Синцзяобу (^т№Р Ф) — средняя часть с прыжками. Цзаньшаньшэнь (Щ — поклонение духу горы, завершение.
Аньчан — приветствие духов горы, жителей соседних поселений и гостей. Все участники поднимаются в центр помоста, где сушат на солнце пшеницу, через боковой вход и встают в круг. Танец исполняется под сопровождение барабанчиков. Они сделаны из относительно мягких пород дерева — ивы или вербы и овчины или оленьей кожи (корпус деревянный, мембрана кожаная). Края, сгибаемые в круг, имеют в диаметре около 10-15 см и соединены с деревянной ручкой длиной около 50-60 см. Вовнутрь встроена бечевка, на концах которой прикреплены два деревянных шарика из бобов, завернутых в полоски ткани. Веревки, к которым прикреплены шарики, сплетены из шерсти животных или из стебля растения джут. Держась за деревянную ручку и поворачивая ее, играющий извлекает из инструмента стучащий звук. Танец бадан может исполняться только в конце и в начале года. В остальное время барабан висит на стене в сухом месте, чтобы звучание инструмента было звонким и не испортилось от влажности. Есть поверье, что, если постучать в него в другое время, это вызовет тревогу у духов гор.
Зимой деревенские жители отдыхают от сельскохозяйственных работ, и у них появляется время, чтобы практиковаться в искусстве игры на барабане, а также готовиться к встрече весеннего праздника. Будущие участники обряда собираются у костра, разведенного посреди площади, двигаются вокруг него и бьют в барабан. Вся деревня наблюдает сначала за репетициями, а потом и за праздничным танцем.
Есть некоторая разница, относительно присутствия одного или нескольких барабанчиков в руках танцоров. В одном случае барабан передается всем танцорам по очереди. Барабанщик, играя, танцует вместе со всеми, положив левую руку на плечо идущего перед ним. Все участники кладут обе руки на плечи предстоящего соседа, совершая поступательное перемещение против часовой стрелки. Барабанщик выполняет роль ведущего в кругу. Десятки людей следуют за ним вокруг костра. В это время очень тихим голосом произносятся слова о том, что предок похож на Шаму (^Щ)4.
Танцующие передают инструмент каждому впере-
4 Шаму (&Щ) — с тибетского языка означает «танцующего на большой площади и трижды держащего бадан для поклонения духам и предкам», местное второе имя генерала Е Ли.
88
дистоящему танцору, а затем поют звучащую в низком регистре мелодию обрядовой песни, выражающей добрые пожелания и обращение к духам гор. Запевает один человек, затем подхватывают все, повторяя за ним.
Записанный автором вариант обряда игрался с барабанами у каждого участника в руках. Поскольку правая рука у всех была занята инструментом, то за идущего впереди держались левой рукой. Звучание барабана было более ярким.
Синцзяобу от «син» (^т) — «прыгать», а «цзяо-
бу» (М^) — «движение» с местного языка) — перемена соответствующих поз, прыжков и шагов в танце, которых в настоящее время сохранилось 12 разновидностей. Их количество и последовательность определяет чуньба. Обычно их бывает 2-3 в год, и они не повторяются в следующих праздниках.
Далее совершается цзаньшаньшэнь — по-
клонение духам горы. Для этого чуньба каждого из семи поселений уезда собираются вместе на танец. Среди них избирается главный чуньба — наиболее достойный. Он руководит танцем. Остальные встают в круг. Их особые вращательные движения символизируют, что духи приняли приношение. Это напоминает древний шаманский танец.
Бадан — это обряд, объединяющий соседние деревни. Танцующие совершают его не только на главной площади, но и в обходе домов всех деревень. Это также приветствие и поздравление с Новым годом горных духов танцем. Во время танца звучат слова: «Цэ чжи ла цэй хэ ци чунь, ла цэй инь ниь чунь гэй да» (Я^ВЁЙта в переводе с тибетского языка это означает: «Первый месяц горы, чтобы горные духи танцевали». Мелодия и текст не могут быть изменены по желанию в связи с их культовым происхождением. Можно сделать вывод, что приведенный короткий текст является заклинанием, направленным на горных духов, для получения их благорасположения: по поверьям они будут танцевать, радоваться и в добром настроении дадут жителям окрестных деревень различные блага в Новом году.
Даацзя (ЛР^П) — это ритуал приветствия гостей. Самый почтенный чуньба ведет общий танец обхода дворов, посещение хозяев с пожеланиями добра. Во время исполнения этой части представления селяне приглашают танцоров (гостей из соседних деревень) на отдых, трапезу и чаепитие в заранее избранные дома. Следующий этап ритуала — чэцзелэ (й^^), что означает беседу гостей о повседневных и житейских делах. Даэцзя (ЛР^П) по способу проведения очень похожа на предыдущую часть ритуала, но отличается музыкальным оформлением. Последняя часть сункэли ^Ь) — проводы гостей. Обычно гости и хозяева проводят взаимный ритуал прощания. Староста и председатель вместе с жителями села провожают гостей до входа в поселение, обмениваются любезностями, благословляют друг друга. Гости благодарят хозяев за гостеприимство и приглашают их уже в качестве гостей принять участие в танце бадан, который будет проводиться теперь
на территории их поселения.
После танца и обхода деревень наступает следующая большая часть ритуала — Сецзян (ШШ), «благодарность полководцу», и обозначает проводы бога. Данный ритуал проводится 17 числа первого месяца по лунному календарю (в феврале).
Важное значение для ритуала имеет традиционный костюм. Участники одеты в яркие многоцветные наряды тибетского происхождения. На голову надеваются высокие шапки конической формы, символизирующие разум, храбрость, власть. На тело надет нарядный распашной халат (пальто) — цан пао (ЩШ), изготовленный из овчины, крытой яркой тканью (шелком или ситцем). Цвета на тибетской одежде в основном: черный, белый, желтый, красный, синий, зеленый, золотой и серебристый. У них есть своя символика. Черный — символ борьбы со злом. Белый — символ облаков, счастливых предзнаменований и благоприятности, воплощение добродетели, чистоты, кротости, доброты и сострадания. Красный представляет огонь и рассматривается как символ власти и жизни. Желтый — это природа земли, символ света, надежды и золота, поэтому содержит и значение богатства. Желтый цвет также представляет волю Будды и милость, он в высшей степени священен. Синий — это цвет голубого неба и озера, мистический и высокий. Зеленый — это цвет пастбищ, означает жизненную силу, почитается в обширных сельскохозяйственных и скотоводческих районах. Золото и серебро олицетворяют духовное богатство и достоинство. Все эти цвета декорируют тибетский халат и пояс в уезде Минь. Тибетскую обрядовую одежду можно назвать семейной ценностью, так как она передается от поколения к поколению.
Интересным оказалось песенное сопровождение обряда. Синтез пения, игры на барабане, пластики обусловливает выбор единого интонационного поля. Однако тесситура звучания песен, метроритмическая и темпово-временная сторона исполнения очень разнообразны. Песни распределены по нескольким частям обряда. Наиболее интересна «Луо Сай» («^8») — «Песня — новогоднее поздравление» (прим. 1).
Пример 1
а ж - * а- (ь ч «г«.)
5
* # + с« & (« ».) * е. Я (•«
ю
■к * е. Я, * & СЮ
Текст: «Кто первым приносит жертву к новогоднему приветствию?
Первый — передаст новогодние приветствия сыну Небес? (императору);
— Кто вторым принесет жертву к новогоднему приветствию?
— Второй — передаст новогодние приветствия духам предков» и т. д.
Тексты, звучащие во время исполнения обрядового танца бадан, в настоящее время поют на тибетском языке, а общение в обряде происходит на китайском. Некоторые подробности о содержании песен сообщили автору при интервьюировании певцы. Но большая часть текстов ныне не может быть переведена, так как язык древний, часть понятий забыта. Некоторые песни поются как молитвенные заклинания, без понимания сути.
Мелодия песни основана на пентатоническом звукоряде es-f-g-b-c. Однако интонирование происходит по принципу соединения двух малозвучных попевок — тетрахорда ^-Ъ-с и трихорда es-f-g. Общим для них является опорный тон «Ь, благодаря которому нет закругленности, а есть ощущение открытости интонации, подтверждения диалогического строения текста. Кроме того, этот звук помогает скоординироваться двум группам участников антифонного пения. Первые полторы строки повторяются дважды на тетрахорде, а другие полторы строки показывают синтез двух попевок — первой и второй. Попевочное строение мелодии говорит о древности обряда. Преобладает речитативный принцип взаимодействия мелодии с текстом. Встречаются короткие распевы. Ритм содержит игровые элементы, связанные с танцевальной культурой — восьмая и две шестнадцатых, синкопы, подчеркивающие вопросительные интонации в высоком регистре. Связь мелодии с пластикой выражена в регулярном двухдольном метре.
Остальные песни являются интонационными вариантами первой попевки. Некоторые более краткие и простые, а иные — с более сложной ритмикой (прим. 2, 3).
В одной из песен происходит смещение высотности (прим. 4).
Говоря о текстовых особенностях, можно отметить преобладание принципа диалогичности, через который передается общение гостей и хозяев во время обряда обхода деревень. Диалогичность реализуется через антифонное пение двух групп или запевной и хоровой формы пения. В содержании текстов песен много уважительных обращений или величаний, особенно в адрес чуньба: «Прекрасен, а-а, прекрасен, чуньба прекрасен, нет никого лучше чуньба», формул пожелания удачи и приглашения (гостям желают благополучия, предлагают войти с холода в тепло): «Дорогие родственники и друзья, мы еще не развлекали вас должным образом. Теперь приглашаем вас с холода в теплую комнату и благодарим вас с особой заботой, боимся, что не можем отблагодарить вас достаточно», благодарности: «Мы
Пример 2
Л Щ) Ш Й 14 <« ®Г Ч
очень благодарны за теплый прием и гостеприимство».
Таким образом, обряд бадан родился в областях проживания тибетцев, тангутов и цян. В Ганьсу — это уезд Минь, расположенный отдаленно в горной местности, потому и сохранивший такие древние обычаи. Культовые основания обряда синкретичны, они связаны с древней тибетской религией бон, тесно переплетающейся с культом предков, характерным для Китая в целом, и буддизмом. Для бонских ритуалов характерно обращение к духам и божествам места и принесение им жертвы не только в виде возжигаемого подношения, но и в виде развлечения песней и танцем. Обряд представляет собой многоступенчатый сценарий, упорядочивающий действия, связанные с поклонением духам и поздравлением их и соседей с Новым годом. Музыкальная основа песен единая. Как и тексты песен, она складывается на основе формулы, варьирующейся в ритмическом и высотном отношении. Коннотации национальных меньшинств в провинции Ганьсу весьма заметны, и обряд бадан подчеркивает их ярко, выражая при этом общую консолидацию полиэтнического населения Ганьсу и являясь самым массовым народным действом.
Литература
1. Большая российская энциклопедия. URL: https:// old.bigenc.ru/archeology/text/4181661 (дата обращения 14.05.23).
2. Кузнецов Б. И. Бон и маздаизм. СПб.: Евразия, 2001. 224 с.
3. Национальные танцы Китая. URL: russian.china.org.cn/ russian/211881.htm (дата обращения 14.05.23).
4. Норбу Н. Друнг, Дэу и Бон: традиции преданий, языка символов в древнем Тибете. М.: Либрис, 1997. 368 с.
5.
2016^, 93о (Ван Юаньюань. Исследование остатков традиции и культурных изменений танца бадан в уезде Минь, Ганьсу. Ланьчжоу: Северо-западный педагогический университет, 2016. 93 с.)
6.
2009^2$, 259-261о (Ден Сяоцзюань. Изменения в народной музыке и танцах северо-запада в процессе модернизации — исследование народного танца в Ганьсу // Социальные науки Ганьсу. Выпуск 2. Ланьчжоу, 2009. С. 259-261.)
7. 2013
116о (Сюн Цзянюань. Исследование танца бадан уезда Минь, провинции Ганьсу. Выпуск 6. Ханчжоу: Художественная наука и техника, 2013. 116 с.)
8.
2020^, 1-52о (Чжао Лян. История развития бадана в уезде царств и изучение спортивных характеристик. Ланьчжоу: Северо-западный педагогический университет, 2020. С. 1-52.)
9.
2020^6$, 52-53о (Хэ Исяо. О важности музыкального ритма в китайском народном танце. Выпуск 6. Харбин: Северная музыка, 2020. С. 52-53.)
10.
2017^, 77-85о (Ян Юн. Танец бадан глазами чуньба. Исследования танца бадан уезда Минь. Ланьчжоу: Издательство культуры Ганьсу, 2017. С. 77-85.)
References
1. Bolshaya rossiyskaya entsiklopediya [Big Russian Encyclopedia]. URL: https://old.bigenc.ru/archeology/text/4181661 (Accessed date 14.05.23).
2. Kuznetsov B. I. Bon i mazdaizm [Bon and Mazdeism]. SPb.: Evraziya, 2001. 224 p.
3. Natsionalnye tantsy Kitaya [National dances of China]. URL: russian.china.org.cn/russian/211881.htm (Accessed date 14.05.23).
4. Norbu N. Drung, Deu i Bon: traditsyi predaniy, yazyka simvolov v drevnem Tibete. [Drung, Deu and Bon. Narrations, Symbolic Languages and the Bon Tradition in Ancient Tibet]. M.: Libris, 1997. 368 p.
5.
IhfflW®^^, 2016^, 93 o (Wang Yuanyuan. Research on remains of tradition and cultural changes of the badang dance in Min county, Gansu. Lanzhou: Severo-zapadny pedagogichesky universitet, 2016. 93 p.)
2009^2$, 259-261o (Deng Xiaojuan. Changes in folk music and dances
ofthe North West in process of modernization: a research on folk dances of Gansu // Social sciences of Gansu. Issue 2. Lanzhou, 2009. P. 259-261.)
7. 2013 ^ЩбШ, 116= (Xiong Jiangyuan. Research on the badang dance of Min county, Gansu. Issue 6. Hangzhou: Khudozhestven-naya nauka i tekhnika, 2013. 116 p.)
8.
2020^, 1-52= (Zhao Liang. History of development of badang in Min county and research on athletic features of the dance. Lanzhou: Severo-zapadny pedagogichesky universitet, 2020. P. 1-52.)
9.
2020^6$, 52-53= (He Yixiao. On importance of musical rhythm in Chinese folk dance. Issue 6. Haerbin: Severnaya muzyka, 2020. P. 52-53.)
10.
2017^, 77-85= (Yang Yong. The badang dance from the Chunba viewpoint. Researches on the badang, Min county. Lanhzou: Iztatelstvo kultury Gansu, 2017. P. 77-85.)
Информация об авторе
Чэнь Яньшу
E-mail: 1048080980@qq.com
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Нижегородская государственная консерватория им. М. И. Глинки» 603950, г. Нижний Новгород, ул. Пискунова, д. 40
Information about the author
Chen Yanshu
E-mail: 1048080980@qq.com
Federal State Budget Educational Institution of Higher Education «Nizhny Novgorod State Conservatoire named after M. I. Glinka» 603950, Nizhny Novgorod, 40 Piskunov Str.
