CC BY
9
имели важное научное значение. Был подведён итог современному развитию славяноведения, намечены новые проблемы, требующие совместного, международного решения, выявлены позитивные и негативные тенденции в развитии славяноведения. Работа организационной комиссии показала, что в России появился центр, способный объединить славистов для совместных действий. Этим центром стало Отделение русского языка и словесности во главе с крупнейшим русским учёным А. А. Шахматовым. По объективным причинам этот центр не смог развернуть свою работу. Но памятником этого мероприятия остались 8 выпусков «энциклопедии славянской филологии»», которые выходили с 1908 по 1916 год.
1 ПФ АРАН. Ф. 134 (А. А. Шахматов). Оп. 1. Д. 237 - материалы по организации пер-
вого съезда славянских филологов и историков 1903-1904 гг. Л. 169, 171-172 и др.
2 Там же. Л. 7.
3 Там же. Ф. 9. Оп. 1. Д. 820. Л. 283.
4 Там же. Ф. 134. Оп. 1. Д. 237.
5 См. об этом: Первый съезд славянских филологов и историков. Материалы по
организации съезда. Август 1903 - май 1904. СПб. 1904. 31 с.
В.С. Ефимова
(Институт славяноведения РАН)
06 изучении старославянской лексики
в тезаурусных греческо-старославянских группах
Попытки исследовать старославянскую лексику путем анализа отдельных групп предпринимаются уже давно. Книги известного лексиколога и лексикографа Р.М. Цейтлин «Лексика старославянского языка» 1977 г. и «Сравнительная лексикология славянских языков X/XI-XIV/XV вв.: Проблемы и методы» 1996 г. основывались на анализе старославянских лексико-семантических групп, в которые включаются слова, либо имеющие общий аффикс, либо имеющие общий корень («морфемные ЛСГ»). Изучение лексики внутри морфемных ЛСГ имеет свои преимущества, о которых писалось в упомянутых работах. Вместе с тем такой анализ почти не выходит за рамки собственно старославянского материала и, будучи по существу методом дескриптивной лингвистики и синхронного подхода к языку, не ставит своими задачами ни выяснение происхождения старославянской лексики («старые» ли это славянские лексемы, или новообразования), ни определение обстоятельств ее вхождения в старославянский лексический инвентарь, ни рассмотрение при-
оритетов выбора первыми славянскими переводчиками - свв. Кириллом и Мефодием и их учениками и последователями - способов номинации.
Накопленный к настоящему времени опыт изучения памятников древнеславянской письменности, имеющиеся уже в распоряжении исследователей индексы и словари позволяют исследовать проблему формирования старославянского лексикона на ином уровне - перейти от описания фактов языка к их объяснению. Рассмотрение приоритетов выбора первыми славянскими переводчиками способов номинации (иногда даже и предположение о возможных мотивах этого выбора) становится возможным при анализе старославянской лексики внутри тезаурусных греческо-старославянских групп. Тезаурусные группы формируются из синонимичных и близких по значению старославянских и греческих слов, причем в них включаются как греческие соответствия старославянских слов, так и старославянские соответствия греческих слов. В одной тезаурусной греческо-старославянской группе оказываются таким образом слова разной морфемной структуры, разного происхождения, разной частотности в текстах, вошедшие в старославянский лексический инвентарь при разных обстоятельствах. Выявление взаимоотношений между словами внутри тезаурусной группы позволяет не только уточнять их значения, но и попытаться объяснить «стратегию» книжников в выборе способов номинации.
Взаимоотношения между словами в разных тезаурусных группах разные, и «удельный вес» разных способов номинации в них различен. В качестве примера в докладе рассматриваются две группы наименований лиц - группа «властвующих и управляющих» и группа наименований, отражающих духовно-нравственную характеристику личности.
В группе наименований «властвующих и управляющих» наблюдается преобладание «старых» лексем, почерпнутых из народной славянской речи (владыка, кхыазь, цъсдръ, воквода), которые к тому же и высокочастотны. Много и новообразований, но они малочастотны. Некоторые новообразования вошли в старославянский лексический инвентарь уже при переводе Евангелия и, возможно, образованы самими свв. Кириллом и Мефодием, другие новообразования появляются несколько позже и обязаны своим созданием, видимо, словотворчеству преславских книжников. Наблюдается в этой тезаурусной группе и конкуренция разных способов номинации, отраженной в конкуренции словоупотреблений: со «старыми» лексемами, почерпнутыми из народной речи, конкурируют новообразования; грецизмы (нгемоых, нгоумеых) составляют конкуренцию - хотя и слабую - «старым» лексемам; кальки с греческого самовла-стьць, сАМодрьжнтелк, сАиодрьжьць конкурируют между собой (как обра-
зования с разными суффиксами на базе разных опорных компонентов) и со «старым» латинизмом цъсдръ; кальки с греческого ¥етврьтовлдстьынкх, ¥етврьтовлдстьць конкурируют между собой (как образования с разными суффиксами) и с грецизмом тетрдрхх/тетрддрхх. В целом в отношении этой тезаурусной группы нельзя не отметить следующего: наряду с тенденцией создания новой лексики у переводчиков было явное стремление обходиться - там, где это было уместно - лексикой «старой». Эти лексемы не только более частотны (причем в значительной степени), но и используются, как правило, для передачи нескольких греческих соответствий, то есть используется их широкий семантический спектр.
В группе наименований, отражающих духовно-нравственную характеристику личности, основное различие в способах номинации наблюдается между наименованиями лиц, положительно или отрицательно маркированными безотносительно к христианской морали, и наименованиями лиц, связанными с новой христианской моралью. Наименования, положительно или отрицательно маркированные безотносительно к христианской морали (главным образом, отрицательно - эти наименования лиц являют довольно широкий спектр «общечеловеческих» пороков), были почерпнуты книжниками из народной славянской речи. По своей морфемной структуре это - древние имена с общеименной суффиксацией, существительные с непродуктивными в старославянском языке суффиксами (в том числе и существительные м.р. с основой на -а), «старые» префиксальные и двукорневые сложения (коун, которн¥ь, пн^ынцл, ©родг, прълю-кодън и др.). Формальные структуры подлежащих переводу греческих лексем здесь не оказывали, как правило, влияния на выбор славянской лексемы: перевод осуществлялся «по смыслу», в семантических структурах принималось во внимание соответствие только тех значений, которые требовались для перевода. Среди же наименований лиц, значения которых связаны с новой христианской моралью, много новообразований, в образовании и употреблении этих слов заметно влияние языка греческих оригиналов. Для этой подгруппы наименований характерен такой способ номинации, как субстантивное употребление прилагательных, и в этом язык старославянского перевода сходен с языком греческого оригинала. Несомненно под влиянием структур греческих соответствий образовывались номинирующие праведников и грешников двукорневые композиты (кальки и частичные кальки типа Блдго¥ьстьых1н, когогодьы^н, клдговърь-ыхш), несколькословные номинации (типа ¥нстх(£1н) срьдьцемь, прнсыхш въро«, прнходн кг, молнтвъ, вьседрьжнтемл бога).
Таким образом, мы видим, что «стратегия» книжников в выборе способов номинации была разной в разных тезаурусных группах. Она менялась по мере становления старославянского языка, расширения круга переводимых текстов, перемещения переводческой деятельности в новые центры, появления новых «авторитетных лиц» в среде славянских книжников. Тем самым становится очевидной, как нам кажется, целее-сообразность изучения старославянской лексики внутри тезаурусных греческо-старославянских групп.
А. Бобев
(Кирило-Мефодьевский Центр, София) Неисследованный список Книги Иова (Белград, ПБ № 76)
Из сохранившихся в настоящее время около 21 списков Книги Иова четьего типа до сих пор только несколько были в фокусе детального изучения. Исследователи выявили существование, по-видимому, трех переводов разного времени полного (четьего) типа 1. Первый полный перевод традиционно приписывается св. Мефодию, до нас дошло 11 списков 2 (авторство перевода оспаривается). Второй - начала XV в., сопровожденный комментариями (катенами), возник в Хилендарском монастыре; известны два списка 3. Третий - может быть, конца XIV или начала XV в., тоже южнославянский; известны тоже два списка 4.
Цель моей работы - дать краткое описание одного неисследованного списка Книги Иова: рукопись № 276 из Библиотеки Сербской патриархии. У меня была возможность ознакомиться с этим списком в конце декабря 2012 г. только на протяжении одного дня. Благодаря любезной помощи уредника Библиотеки г-на Зорана Недельковича, я получил разрешение от Его Святейшества патриарха сербского Иринея на опубликование отрывков текста с исследовательской целью.
Насколько мне известно, единственное печатное описание рукописи дал З. Неделкович (Неделковик З. Инвентар рукописа Библиотеке Српске патриаршще. Београд, 2012). Список представлен, согласно жанру инвентара, совершенно кратко: «Тумаченье Книге о Лву, српска редакцща, XVII в. Папир, 224 листа, 318х215 мм. Записи». По своему содержанию это - рукопись Книги Иова с толкованиями, есть незначительные лакуны в начале и в середине текста. Размеры и количество листов - согласно Недельковичу. Большие следы увлажнения. Орфография памятника ресавская, особые черты не замечаются.
Рукопись датировали XVII в. У меня не было ни времени, ни технической возможности снять образцы филигранных знаков. Основы-
