CC BY
2УДК 631.222+72.035-036 DOI: 10.24412/2308-264X-2024-4-118-126
ЧЕПЕЛЬ А.И., ЗАМЯТИНА Н.А. ОБ АРХИТЕКТУРЕ ПЕТЕРБУРГСКИХ КОНЮШЕН ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКА
Ключевые слова: архитектура Санкт-Петербурга, архитектурные конструкции, строительные материалы, конюшни, техника строительства, историзм, модерн, ретроспективизм.
Объектом статьи являются конюшни Санкт-Петербурга второй половины XIX - начала XX века, построенные на частновладельческих участках. Это было время интенсивного строительства особняков и доходных домов, при которых часто возводились конюшни. В обозначенный период городские сухопутные перевозки осуществлялись исключительно гужевым транспортом. Лишь в начале XX века на смену лошади постепенно стал приходить электрический трамвай, автобус, автомобиль. Большое значение лошадей в городской среде в указанный период требовало заботиться о местах размещения этих животных. Предметом статьи являются архитектурно-технические и художественные особенности зданий конюшен, построенных в Санкт-Петербурге во второй половине XIX - начале XX века. Исследование основано на архивных материалах.
CHEPEL, A.I., ZAMYATINA, N.A.
ABOUT THE ARCHITECTURE OF THE ST. PETERSBURG STABLES THE SECOND HALF OF THE XIX - EARLY XX CENTURY
Key words: architecture of St. Petersburg, architectural structures, building materials, stables, construction technology, historicism, Art Nouveau, retrospectivism.
The object of the article is the stables of St. Petersburg in the second half of the XIX - early XX century, built on privately owned plots. It was a time of intensive construction of mansions and apartment buildings, where stables were often erected. During the designated period, urban land transportation was carried out exclusively by horse-drawn transport. It was only at the beginning of the 20th century that an electric tram, bus, and car gradually began to replace the horse. The great importance of horses in the urban environment during this period required taking care of the places where these animals were housed. The subject of the article is the architectural, technical and artistic features of the buildings of the stables built in St. Petersburg in the second half of the XIX - early XX century. The research is based on archival materials.
В незапамятные времена человек приручил лошадь, и с тех пор она стала его верным спутником. Гужевой транспорт был единственным сухопутным способом перевозок вплоть до XIX века, когда появился и стал распространяться железнодорожный транспорт. Затем придумали трамвай, автомобиль, которые медленно, но верно стали теснить «лошадиную силу». В настоящей статье речь пойдёт о пореформенном периоде истории Санкт-Петербурга, когда население города стало стремительно и неуклонно увеличиваться. Если в 1869 г. численность петербургских жителей составляла 667,2 тыс., то в 1881 г. - 861,3 тыс., в 1890 г. - 954,4 тыс., в 1900 г. - 1439,6 тыс., в 1910 г. - 1905,6 тыс. [1, с. 568]. Как видим, за 40 лет население столицы Российской империи почти утроилось. Ввиду роста численности городских жителей увеличивалось и количество их четвероногих спутников - лошадей. Помимо верховых лошадей, а также лошадей, впрягавшихся в кареты, пролётки, двуколки, телеги, в Санкт-Петербурге были лошади, передвигавшие омнибусы, начавшие перевозить петербуржцев с 1830 г. [2, с. 617], а также конки, вступившие в строй в 1863 г. [3, с. 390.]. И всех этих лошадей необходимо было разместить в городе, построив им конюшни. В статье речь пойдёт об архитектуре конюшен на частновладельческих участках, проектировавшихся и сооружавшихся в условиях плотной городской застройки.
Существовавшие правила строительства конюшен были систематизированы и популяризированы для удобства архитекторов и домовладельцев, планировавших возведение обиталищ для лошадей на своих участках. Для небольших конюшен оптимальным считалось продольное размещение стойл в один ряд, так как при такой планировке упрощались уход и наблюдение за животными. Однако отмечалось, что наиболее экономичным является продольное размещение стойл в два ряда. Такая планировка позволяла на меньшей площади застройки размещать больше лошадей. К недостаткам продольных конюшен относили сложности с пробивкой окон и, соответственно, с оптимальным освещением конюшен, а также значительные перепады температуры в зимнее время. Существовало также поперечное четырёхрядное размещение стойл. Ширина стойл определялась в диапазоне от 1,83 до 2,13 м. Ширина проходов в однорядных конюшнях должна быть от 2,44 до 3,05 м, в двухрядных - от 2,66 до 3,96 метров.
Помимо стойл, в конюшнях рекомендовалось устраивать денники для лошадей, которым не здоровиться, а также для жеребых кобыл или кобыл с жеребятами. Также в денники предполагалось помещать лошадей со сложным нравом, которых из-за этого затруднительно
содержать в стойлах, рядом с другими лошадьми. Рекомендовалось проектировать денники из расчёта на четверть лошадей всей конюшни.
Чёткие указания были для размещения окон и дверей. Двери конюшен следовало делать открывающимися наружу. Окна требовалось располагать выше голов лошадей и прикрывать навесом или свесом кровли для защиты от солнца. Особо отмечалось, что недопустимы в конюшне сквозняки. Дело в том, что лошади спокойно переносят даже минусовую температуру, но весьма чувствительны к сквознякам. Не рекомендовалось устраивать непосредственно над конюшнями сеновалы: в случае пожара на сеновале лошади подвергались повышенному риску. Отмечалась необходимость прочного потолка конюшен, причём такого, который не пропускает запахи. Для удобства очищения конюшен от продуктов жизнедеятельности лошадей следовало делать уклон пола к сточным канавкам. В качестве покрытия пола рекомендовалось использовать асфальт. В начале XX в. в строительстве всё шире применялся бетон, который был прочным, но слишком твёрдым и холодным для чувствительных ног лошадей. Дерево для пола конюшен не рекомендовалось. Деревянные полы были недостаточно прочными, к тому же скользкими, в них заводились паразиты и грызуны [4, с. 27-29].
Если мысленно перенестись в Петербург второй половины XIX - начала XX века и прогуляться по его улицам, поймаем себя на мысли, что не всегда можно определить, что на том или ином участке обитают десятки лошадей. Чаще всего конюшни находились в дальних дворах, недоступных для обзора с улицы, и разве что по лошадиному ржанию можно было определить, что где-то там, в глубине, обитают лошади. К примеру, в начале XX в. на участке действительного статского советника А.Б. Нейдгарта (Кирочная ул., 40) за спиной лицевого дома прятались конюшни на 20 стойл [5, л. 17], где обитали лошади транспортной конторы крестьянина П.А. Архипова, занимавшегося перевозкой мебели [6, л. 64].
Самыми заметными в городской застройке были конюшни, занимавшие целые участки. Такие конюшни можно сравнить с современными паркингами, также занимающими отдельные здания, а то и целые кварталы. Так, в 1859 г. на обширном участке между Обводным каналом и Боровой улицей началось целого комплекса зданий и сооружений, необходимых для работы Общества общественных карет: двенадцати деревянных конюшен с навозными ящиками при них, семи каретных сараев, двух каменных кузниц, отхожих мест и колодца [7, л. 27].
Рис. 1. Проект застройки участка А.И. Бочарского. План первого этажа. 1876 г. ЦГИА СПб.
В качестве другого примера целого «конюшенного комплекса» рассмотрим строительную историю сквозного петербургского участка, ныне занятого двумя многоэтажными доходными домами, а ранее составлявшего одно домовладение (современный адрес участков: 2-я Советская ул., 10 а, 10 б / 3-я Советская ул., 7, 9). К 1846 г. здесь уже находились деревянные конюшни в форме каре, в том же году рядом выстроили ещё одно такое же здание [8, л.л. 4 об., 7]. В 1876 г., когда участок принадлежал отставному полковнику А.И. Бочарскому, здесь по проекту архитектора А.И. Жоффрио был спроектирован обширный трёхэтажный каменный комплекс, нижний этаж которого предназначался под конюшни на 188 стойл, а в верхних этажах предполагалось устроить жилые помещения для служителей [8, л.л. 11 об.-30].
Рис. 2.Проект застройки участка А.И. Бочарского. Фасад. 1876 г. ЦГИА СПб.
Ворота, через которые предполагалось выводить лошадей, были обращены на 2-ю Рождественскую (ныне Советскую) улицу. Сами конюшни частью располагались во флигелях внутри двора, частью выходили на уличный фронт 3-й Рождественской (Советской) улицы. По фасаду легко было понять, что в нижнем этаже располагаются конюшни: об этом говорили высоко поставленные небольшие окна, освещавшие стойла. Этот довольно масштабный проект не был осуществлён, ему суждено было остаться лишь в чертежах.
Как видим, непременным отличительным внешним признаком зданий, предназначенных для размещения конюшен, были высоко поставленные окна, необходимые для комфортного проживания лошадей. В рассмотренном проекте на участке А.И. Бочарского эти окна вытянуты в монотонную линию. Такой художественный приём способен быстро утомить взор своим однообразием. Однако в других случаях высоко расположенные уменьшенные окна могли способствовать созданию эстетически выразительной динамичной композиции, построенной на контрастах.
Этими качествами обладает конюшня, спроектированная в 1907 г. инженером-архитектором С.Г. Гингером на участке совладельцев Я.С. Бурак и Р.Т. Лурье (Киевская ул., 12) [9, л.л. 9-12].
. 9 &
¡РАСЛДЪ СТГОГН1Д литЕГ.
Рис. 3.Проект флигеля с конюшней на участке Я.С. Бурак и Р.Т. Лурье. Фасад. 1907 г. ЦГИА СПб.
Центральная часть одноэтажного здания акцентирована заострённой полувальмовой мансардной кровлей, выделяющейся на фоне высокой крыши. Собственно конюшня находится в левом крыле, о чём говорят высоко поставленные небольшие окна стойл. В правой части здания
спроектированы служебные помещения и дворницкая, выходящая на фасад окнами обычных размеров. Контраст между крышей, высотой, превосходящей само здание, разными по размерам окнами в его крыльях придаёт небольшой служебной постройке ярко выраженную визуальную динамику, свойственную архитектуре модерна. К сожалению, в итоге было решено строить это здание двухэтажным, в результате чего оно так и не приобрело проектного выразительного образа [9, л.л. 13 об.-15].
На контрастах построен образ служебного флигеля особняка германского подданного Э.А. Кирштена (Рижский пр., 27). И особняк, и служебный флигель были построены по проекту архитектора А.Л. Гуна в 1878-1879 гг. [10, л.л. 1-3, 17-18; 11, л. 8].
Служебный флигель отодвинут в глубину двора, он уступил более престижный лицевой фронт особняку. В нижнем ярусе флигеля располагались каретный сарай, отмеченный на фасаде двумя высокими широкими воротами, сбруйная с зауженным окном, конюшня с высоко поставленными окнами, и пристройка с помойной ямой. Сразу над конюшней находились обитаемые помещения с печами, предназначенные для проживания персонала. В мансардном этаже, над каретным сараем, находилось помещение для хранения сена. Было уделено внимание и санитарии при содержании животных: из помещения конюшен были устроены стоки для отвода нечистот. Утилитарный по функции служебный флигель не лишён художественной выразительности. К двухэтажному корпусу с конюшней и жильём, завершённому высокой кровлей, примыкает одноэтажный корпус с каретным сараем и сеновалом. К основному объёму приставлена пониженная одноэтажная пристройка с трубой над ней - здесь находилась помойная яма, а труба служила для отвода дурных запахов. Перепад высот примыкающих друг к другу корпусов, разные по размерам и формам проёмы создают динамичную композицию. Украшением постройки служит и полосатая («византийская») окраска первого яруса.
Рис. 4. Проект флигеля с конюшней на участке Э.А. Кирштена. Фасад. 1878 г. ЦГИА СПб.
«Византийскую» окраску применил в проекте конюшни на участке Санкт-Петербургского купца 2-й гильдии, личного почётного гражданина О.Л. Клейнаделя (Коломенская ул., 14) архитектор Б.И. Гиршович. Многоэтажный доходный дом с флигелями на этом участке был выстроен в 1896-1897 гг. Конюшне по центру дальнего двора в первоначальном проекте был придан довольно яркий образ [12, л. 9-10, 21-22; 13, с. 61; 14, с. 178].
Компактное одноэтажное здание составлено из центральной слегка выступающей части и отодвинутых в глубину боковых пристроек. Конюшня завершена крышей, по высоте почти не уступающей самому зданию. В центральном объёме предполагалось устроить саму конюшню на шесть стойл, в боковых пристройках - вспомогательные помещения (общее «отхожее место» и
навозная яма). Симметричность постройки подчёркнута высокими воротами в центре и полуциркульным мансардным окном, обрамлённым рустованными пилястрами с опирающимся на них треугольным фронтоном. Стены конюшни предполагалось прорезать поставленными высоко окнами с наличниками и подоконными полочками, а также декорировать полосатой «византийской» раскраской. В реальности от этого выразительного проекта отказались, вместо этого построили по правой границе заднего двора двухэтажный конюшенный флигель утилитарного вида [12, л. 29 об.-41; 13, с. 62; 15, л. 8-9].
,^хшхс)ъ йанюги и и ..-
Рис. 5. Проект конюшни на участке О.Л. Клейнаделя. Фасад. 1896 г. ЦГИА СПб.
В поисках компромисса между созданием комфортного обиталища для лошадей и стремлением выжать максимальную выгоду из дорогой городской земли домовладельцы и приглашённые ими зодчие иногда перегибали палку. Так, в 1893 г. тот же архитектор Б.И. Гиршович, застраивая участок отставного полковника Д.Д. Полубояринова (Воскресенская наб., 30 / Шпалерная ул., 26), спроектировал по центру внутреннего двора служебный флигель для конюшни и карет.
Рис. б.Проект флигеля с конюшней на участке Д.Д. Полубояринова. Фасад. 1893 г. ЦГИА СПб.
Здание предполагалось сплошь покрыть мощным рустом, раскрыть в широкий внутренний двор пятью арочными воротами для каретных сараев, увенчать высокой с переломом мансардной крышей, акцентировать разорванным фронтоном в стилистике барокко. Конюшня на 21 стойло была обращена в дальние затеснённые дворы. При этом проходы в стойла были излишне заужены - до 1 аршина (71 см). Городской архитектор М.М. Лаговский, проверявший чертежи на соответствие проекта строительному законодательству, указал Б.И. Гиршовичу на этот недостаток, отметив, что в таком проходе «нельзя повернуться лошади», и потребовал увеличить проходы хотя бы до 2 аршин (142 см). М.М. Лаговский вернул чертежи на доработку, наглядно показав красным карандашом те места, которые требуют корректировки [16, л. 2 об.; 13, с. 48].
В данном случае, определённым оправданием Б.И. Гиршовичу может служить то обстоятельство, что он вынужден был проектировать флигель для конюшни и каретного сарая в окружении существующих построек и, таким образом, был стеснён их габаритами. Выбирая, в какую сторону обратить каретные сараи, а в какую - конюшни, архитектор, думается, учитывал, что в первый широкий двор выходили парадные комнаты богатых квартир лицевого дома. Если бы сюда же были выведены стойла конюшен, то, вероятно, постоянное близкое соседство с лошадьми могло бы беспокоить состоятельных арендаторов. Помимо этого, вывести запряжённую карету через затеснённые дальние дворы было бы сложнее, чем через более просторный первый двор. Все эти обстоятельства, очевидно, и подтолкнули Б.И. Гиршовича обратить стойла для лошадей в дальние дворы и втиснуть их в ограниченные габариты.
Декоративная отделка конюшен могла быть самой разнообразной. Если обзор постройки был ограничен, она выходила в дальние дворы, отделка могла быть минимальной или вовсе отсутствовать. В других случаях, наоборот, здание конюшен служило акцентом композиции, и тогда на его отделку не скупились. Мы видели, как архитектор Б.И. Гиршович богато декорировал флигель для конюшни и каретного сарая на участке Д.Д. Полубояринова, за счёт высокой кровли и больших арок придав утилитарному строению крупный масштаб. Вспомним, что в этом случае на выстроенное в центре двора служебное здание открывался вид из окон богатых квартир. Повышенное внимание уделялось облику тех конюшен, которые выходили на красную линию застройки.
Так, в 1895 г. на участке, приобретённом купцом 1-й гильдии, потомственным почётным гражданином, крупным предпринимателем и банкиром К.А. Варгуниным, архитектор А.И. фон Гоген построил здание конюшен, обращённое к уличному фронту (Гродненский пер., 9). Зодчий оформил небольшое здание в духе архитектуры раннего петербургского барокко [17, с. 71].
м..!-' тК г г г
Рис. 7.Проект конюшни на участке К.А. Варгунина. Фасад. 1895 г. ЦГИА СПб.
Боковые части акцентированы лучковыми фронтонами с лепными головами лошадей под ними. Верхний ярус прорезан круглыми окнами-иллюминаторами, нижний - поставленными высоко окнами собственно конюшен [18, л.л. 50-53]. К сожалению, до наших дней конюшни дошли в искажённом виде. Окна нижнего яруса удлинены до обычных размеров, при этом
уничтожены нижние части их наличников, оформленные изначально в стилистике барокко. Также с фасада «ускакали» маскароны лошадей, сообщавшие о назначении постройки.
Рис. 8.Проект конюшен с навесами на участке П.М. Михайлова. План. 1898 г. ЦГИА СПб.
Для конюшен применяли разные материалы - дерево, кирпич (в документах кирпичные постройки именовались каменными). В 1898 г. для участка купца П.М. Михайлова (Боровая ул., 59-61) были спроектированы конюшни, состоящие из трёх деревянных корпусов собственно конюшен (на 49, 40 и 35 стойл), соединённых между собой каменными навесами с широкими проездами. Облик этого протяжённого комплекса не был лишён выразительности. На фоне упрощённых дощатых корпусов, покрытых высокими кровлями, контрастно выделялись кирпичные навесы с плавно очерченными арками-проездами [19, л. 32-39].
Я
С-рлссй-а .,„,„, £ ^^ииЛ».Л,.,. К.
Рис. 9. Проект конюшен с навесами на участке П.М. Михайлова. Фасад. 1898 г. ЦГИА СПб.
Интересно соседство конюшен с иными по назначению помещениями. Так, в 1907 г. на участке того же купца П.М. Михайлова были выстроены каменные конюшни, под одной крышей с которыми находилась кочегарка для бани.
Здание конюшен и кочегарки было выстроено из необлицованного кирпича, боковые части увенчаны высокими ступенчатыми щипцами, а центр акцентирован аттиком с треугольным фронтоном и примыкающими к нему плавно очерченными декоративными стенками. Чередование на краснокирпичном фасаде высоких дощатых дверей, высоко расположенных окон конюшен и
круглых окон в щипцах придаёт композиции утилитарного здания динамичность, свойственную модерну [19, л.л. 134-136].
Вполне вероятно, что совмещение разных функций в одной постройке было связано со стремлением с максимальной эффективностью использовать дорогую городскую землю. Необычное решение на плотно застроенном участке П.П. Вейнера реализовал архитектор Б.И. Гиршович. Он поместил конюшню во втором этаже одного из внутренних дворов, а попадали лошади в свои жилища по металлическому помосту [20, л.л. 42-45].
Рис. 11. Проект флигеля с конюшней на участке П.М. Михайлова. Фасад и разрез. 1907 г. ЦГИА СПб.
В завершение исследования можно сделать следующие выводы. Конюшни в застройке Санкт-Петербурга пореформенного периода занимали заметное место, что определялось значимостью для города верхового и гужевого транспорта.
При проектировании и строительстве конюшен в городской среде подчас приходилось преодолевать определённые сложности, в первую очередь, связанные с плотностью застройки
дорогой земли. Иногда это приводило к тому, что конюшни проектировались слишком тесными. И несомненное благо, что контролирующие инстанции чаще всего не допускали строительства помещений в излишне ограниченных параметрах и прямо понуждали хозяев строений и архитекторов соответствующим образом корректировать чертежи. Санитарные проблемы решались путём устройства локальной канализации. Декоративная отделка конюшен зависела от конкретных обстоятельств. Если постройка была недоступна обзору, на её отделку не считали нужным тратиться, если же она играла определённую роль в архитектурном облике домовладения или в застройке улиц, то на её отделку, несмотря на утилитарность, не скупились.
По нашему мнению, изучение архитектуры петербургских конюшен является актуальной и перспективной исследовательской задачей, решение которой способно расширить наши знания о культуре города на Неве.
Литература и источники
1. ЧистяковА.Ю. Население // Санкт-Петербург. Энциклопедия. - СПб.; М., 2006. - С. 568-570.
2. Кружнов Ю.Н. Омнибус // Санкт-Петербург. Энциклопедия. - СПб.; М., 2006.
3. Кружнов Ю.Н. Конка // Санкт-Петербург. Энциклопедия. - СПб.; М., 2006.
4. Тилинский А.И. Практическая строительная памятная книжка. Пособие для строителей, домовладельцев и лиц, причастных к строительному делу. - Отдел второй. - СПб., 1911. - 44 с.
5. Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб.). Ф. 513. Оп. 102. Д. 4152.
6. ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 2830.
7. ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 102. Д. 794.
8. ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 102. Д. 9237.
9. ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 102. Д. 500.
10. ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 102. Д. 5725.
11. Дом-особняк г. Кирштена в С.-Петербурге // Зодчий. - 1883. - Л. 7-8.
12. ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 102. Д. 4885.
13. Чепель А.И. Архитектор Борис Гиршович. - СПб.: Пропилеи, 2022. - 287 с.
14. Чепель А.И. Город и зодчий: стилистические поиски архитектора Б.И. Гиршовича // Современные проблемы истории и теории архитектуры: материалы IV Всероссийской научно-практической конференции. - СПб., 2018. - С. 177-180.
15. ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 4. Д. 1792.
16. ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 142. Д. 390.
17. КириковБ.М. Архитектор А.И. фон Гоген. От эклектики к модерну. - СПб.: Коло, 2023. - 296 с.
18. ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 102. Д. 4080.
19. ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 102. Д. 262.
20. ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 102. Д. 4423.
References and Sources
1. Chistyakov A.Yu. Naselenie // Sankt-Peterburg. Enciklopediya. - SPb.; M., 2006. - S. 568-570.
2. Kruzhnov Yu.N. Omnibus // Sankt-Peterburg. Enciklopediya. - SPb.; M., 2006.
3. Kruzhnov Yu.N. Konka // Sankt-Peterburg. Enciklopediya. - SPb.; M., 2006.
4. Tilinskij A.I. Prakticheskaya stroitel'naya pamyatnaya knizhka. Posobie dlya stroitelej, domovladel'cev i lic, prichastnyh k stroitel'nomu delu. -Otdel vtoroj. - SPb., 1911. - 44 s.
5. Central'nyj gosudarstvennyj istoricheskij arhiv Sankt-Peterburga (CGIA SPb.). F. 513. Op. 102. D. 4152.
6. CGIA SPb. F. 515. Op. 1. D. 2830.
7. CGIA SPb. F. 513. Op. 102. D. 794.
8. CGIA SPb. F. 513. Op. 102. D. 9237.
9. CGIA SPb. F. 513. Op. 102. D. 500.
10. CGIA SPb. F. 513. Op. 102. D. 5725.
11. Dom-osobnyak g. Kirshtena v S.-Peterburge // Zodchij. - 1883. - L. 7-8.
12. CGIA SPb. F. 513. Op. 102. D. 4885.
13. Chepel' A.I. Arhitektor Boris Girshovich. - SPb.: Propilei, 2022. - 287 s.
14. Chepel' A.I. Gorod i zodchij: stilisticheskie poiski arhitektora B.I. Girshovicha // Sovremennye problemy istorii i teorii arhitektury: materialy IV Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. - SPb., 2018. - S. 177-180.
15. CGIA SPb. F. 515. Op. 4. D. 1792.
16. CGIA SPb. - F. 513. - Op. 142. - D. 390.
17. Kirikov B.M. Arhitektor A.I. fon Gogen. Ot eklektiki k modernu. - SPb.: Kolo, 2023. - 296 s.
18. CGIA SPb. F. 513. Op. 102. D. 4080.
19. CGIA SPb. F. 513. Op. 102. D. 262.
20. CGIA SPb. F. 513. Op. 102. D. 4423.
ЧЕПЕЛЬ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ - кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой истории и культурологии, Санкт-Петербургский государственный морской технический университет (achepel@mail.ru). ЗАМЯТИНА НАТАЛИЯ АЛЕКСАНДРОВНА - студентка факультета цифровых промышленных технологий, Санкт-Петербургский государственный морской технический университет (history@smtu.ru).
CHEPEL, ALEKSANDR I. - PhD in History, Associate Professor, Head of the Department of History and Cultural Studies, St. Petersburg State Marine Technical University (achepel@mail.ru).
ZAMYATINA, NATALIYA A. - student of the Faculty of Digital Industrial Technologies, St. Petersburg State Marine Technical University (history@smtu.ru).
