CC BY
284
УДК 343.985.1
О ЗНАЧЕНИИ ИНТУИЦИИ ПРИ ВЫДВИЖЕНИИ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ ВЕРСИЙ
В.А. Шефер
Обосновывается позиция о том, что следственная интуиция непременно участвует в выдвижении криминалистических версий вне зависимости от содержания следственной ситуации. Уточняется психологическая природа криминалистических версий.
Ключевые слова: следственная интуиция, инсайт, криминалистическая версия, психологическая природа криминалистической версии
В своей профессиональной деятельности следователь вынужден использовать различные формы мышления для определения поиска новой доказательственной информации, среди которых особое место занимает следственная версия. Вместе с тем расследование сопряжено с решением творческих познавательных задач и неизбежно предполагает использование интуиции.
Использование интуиции и версии тесно взаимосвязано. В связи с этим правильное уяснение роли и значения интуиции при выдвижении следственных версий имеет немалое теоретическое и практическое значение.
Вопросам использования интуиции при расследовании преступлений посвящены работы таких видных криминалистов, как А.В. Дулов, Р.С. Белкин, Г.А. Зорин, В.Е. Коновалова, А.М. Ларин, Ян Пещак, А.Р. Ратинов.
Последнее десятилетие отмечено появлением новых исследований в области следственной интуиции. В этой связи нельзя не упомянуть о работах М.В. Баранова, Д.В. Сакович, Е.А. Науменко и Г.Д. Бабушкина.
В психологии интуиция определяется как мыслительный процесс, состоящий в нахождении решения задачи на основе ориентиров поиска, не связанных логически или недостаточных для получения логического вывода.
Для интуиции характерна быстрота (иногда моментальность) формулирования гипотез и принятия решения, а также недостаточная осознанность его логических оснований [6, с. 187].
К основным признакам интуиции относят внезапность (неожиданность), неосознанность и непосредственность.
Внезапность интуиции состоит в том, что озарение может произойти в любое время, даже в самый неподходящий для этого момент, когда нет возможности записать идею или даже просто осмыслить [4, с. 167].
Неосознанность интуиции состоит в том, что посылки «умозаключений» частично или полностью извлекаются не из сознания, а преимущественно из неосознанной сферы психики.
Непосредственность заключается в отсутствии логических посредников между исходной информации, нуждающейся в объяснении, и объясняющим интуитивным выводом [15, с. 167].
При осмыслении логических и интуитивных механизмов формирования нового знания в уголовно-процессуальном познании могут сложиться предпосылки для предварительного вывода о существовании логического и интуитивного способов выдвижения версий.
Так, на первый взгляд, в некоторых следственных ситуациях версии выдвигаются только посредством чётко прослеживаемых логических рассуждений. Например, если следователь использует аналогию, неполную индукцию, а также математическую индукцию, когда есть возможность соотнести установленные по уголовному делу фактические данные с информацией о ранее расследованных преступлениях, обратиться к личному опыту, ход движения мысли от постановки вопроса к версии, включая все промежуточные логические звенья, легко прослеживается. Может даже сложиться впечатление, что логический путь к версии свободен от интуиции.
И, наоборот, в зеркальных следственных ситуациях, когда в силу острой нехватки информации использование конкретных логических приёмов не представляется возможным, может сложиться впечатление, что следователю остаётся уповать только на свою интуицию.
Вместе с тем, при детальном изучении вопроса становится очевидным, что, с одной стороны, не существует логического познания, полностью свободного от интуиции, и, с другой стороны, не существует интуитивного познания, полностью свободного от логики.
На данный момент наиболее адекватной для теории познания считается позиция, согласно которой логическое и интуитивное представляют собой различные стороны единого и противоречивого по своему характеру процесса. Логическое содержит в себе момент интуитивного и наоборот [11 ].
В качестве руководящей линии в пользу мысли о том, что логика не может быть полностью свободной от интуиции, можно привести рассуждения выдающегося советского философа В.С. Библера: «в конце XIX в. - первой половине XX в. было установлено, что индуктивное и дедуктивное доказательство не имеют никакой доказательственной силы при выключении из логического движения интуитивных «сдвигов» и критериев ... Интуиция оказалась необходимой в процессе индукции для завершения неполной индукции, для придания индуктивным методам аподиктической достоверности ...» [5].
Если внимательно проанализировать ход рассуждений следователя, можно убедиться в правильности слов В.С. Библера.
Например, выдвигая путём аналогии версию о том, что преступления с единым преступным почерком совершены одним преступником, следователь вычленяет из общего информационного массива строго определённые нужные ему дискретные фрагменты информации с целью их сопоставления. Вместе с тем, аналогия представляет собой лишь путь к логическому выводу, в то время как нахождение пути к тому приоритетному, что именно следует вычленить и сопоставить, достигается через интуитивное чутьё следователя, опосредованное его опытом, воображением и фантазией.
В то время как логическое рассуждение содержит элемент интуиции, интуиция неизбежно имеет логическую основу.
Из современных российских учёных на логическое основание интуиции указывает П.В. Алексеев: «эвристическая интуиция не существует в абсолютном отрыве от дискурсивного, логического. Дискурсивное предшествует интуитивному, выступает обязательным общим условием формирования и проявления интуиции в сфере сознания. Логическое как мыслительное имеет место и на уровне подсознательного и включается в механизм самого интуитивного процесса» [11, с. 313].
Ради справедливости надо признать, что отечественные криминалисты придерживались различных мнений по данному вопросу.
М.С. Строгович полностью лишал интуицию логического начала, полагая, что интуитивные выводы проистекают из эмоциональной стороны познания, не поднимаясь до логического познания [18, с. 85-95].
Противоположной крайности придерживается В.Е. Коновалова, считая интуицию «ничем иным, как только непрослеженным субъектом процессом рационального логического мышления» [12, с. 41], в результате чего интуиция сливается с логическим рассуждением.
Промежуточную позицию занимал А.М. Ларин, который исходил из того, что «. интуиция входит в логику, но входит одной стороной. Интуиция как реальный процесс мышления представляет единство логического и наглядно -образного. Наглядно-образный компонент играет ведущую роль в интуиции» [13, с. 97]. Но, к сожалению, А.М. Ларин так и не конкретизировал, каким образом именно логика входит в интуицию.
В этом плане заслуживают интерес рассуждения Е.А. Науменко и Г.Д. Бабушкина, которые утверждают, что интуиция характеризуется признаком логичности, который состоит в том, что «полученные путём интуиции решения приводятся в форму общепринятых логических структур»
[14, с. 8].
Из вышеприведенного суждения Е.А. Науменко и Г.Д. Бабушкина следует, что интуитивное знание на выходе имеет логическую природу.
Ценное высказывание о логической основе интуиции принадлежит С.В. Грибанову: «субстратное тождество логики и интуиции заключает в том, что дискурсивное (как накопленный опыт, практика, затраченные умственные усилия) служит основой интуиции, которая осуществима только при наличии спонтанности» [9, с. 104].
Следовательно, интуитивное знание имеет логическую природу не только на выходе, но и на входе.
Интуиция, несмотря на доминирование в ней наглядно-образного, так или иначе, неизбежно учитывает некоторые закономерности внешнего мира, которые для субъекта познания существуют в форме логического знания. Процесс интуитивного рассуждения следователя таков, что в сфере осознанного находятся лишь два его этапа: начальный - оценка исходной
следственной ситуации и конечный - формулировка самого интуитивного вывода [2, с. 364].
Промежуточный этап интуитивного рассуждения не прослеживается логически, так как находится в сфере подсознательного, но интуитивные догадки возникают всё же при прямом участии рациональной логической деятельности и основываются на реальном фундаменте.
Таким образом, мы приходим к выводу, что использование интуиции неизбежно при выдвижении криминалистических версий в абсолютно любых следственных ситуациях.
Определение роли интуиции при выдвижении версий создаёт предпосылки для уточнения психологической природы версий. Интуиция и версия не являются одноуровневыми категориями, поскольку интуиция - это путь к версии, а версия - это результат использования интуиции.
Следовательно, пригодным для сопоставления с интуицией может быть явление, которое выступает завершающим актом интуитивного познания.
Одним из ключевых понятий гештальтпсихологии является инсайт (англ. insight - догадка, озарение, вспышка). Инсайт определяют как внезапное понимание, «схватывание» отношений и структуры проблемной ситуации, нахождение решения задачи [6, с. 187]. Он наступает неожиданно, спустя некоторое время отдыха вслед за сильным умственным переутомлением.
Явление инсайта тесно связано с интуицией. В психологии есть две точки зрения по поводу соотношения интуиции и инсайта [8, с. 19-21]. Некоторые психологи рассматривают инсайт как синоним интуиции, другие - как один из видов интуиции, служащий выявлению верифицируемых фактов.
На данный момент термин «инсайт» пока что не очень широко используется в лексиконе криминалистики. Более или менее постоянно он употребляется в работах Г.А. Зорина, который трактует инсайт как «кульминационный момент интуитивного процесса» [10, с. 194].
В.Е. Коновалова также использует термин «инсайт» применительно к интуитивному предположению, которое в процессе анализа может быть основанием для формирования версии [12, С. 146].
Е.А. Науменко и Г.Д. Бабушкин трактуют процесс интуиции в качестве инсайта, озарения [14, с. 10].
Мы полагаем, что интерпретация инсайта в качестве кульминационного момента интуитивного процесса - вопрос личного предпочтения. При этом точки зрения психологов могут не совпадать с воззрениями криминалистов, и это не удивляет, поскольку криминалист, исходя из назначения своей науки, может быть склонен к упрощению некоторых теоретических конструкций. Но мы не видим причин пренебрегать таким подходом.
По нашему мнению, в случаях, когда версия выдвигается путем интуитивного рассуждения, оканчивающегося внезапным озарением, вполне допустимо утверждать, что с точки зрения психологической природы версия является инсайтом. Данное утверждение не колеблет логической природы версии как частной гипотезы.
По-прежнему дискуссионным остаётся вопрос о допустимости считать версиями предположения, выдвинутые путем интуиции.
А.М. Ларин полностью отрицал такую возможность, считая, что «безотчётность интуитивных догадок исключает возможность признания их версиями» [13, с. 101].
Промежуточная позиция представлена в работах В.Е. Коноваловой и Яна Пещака. По мнению В.Е. Коноваловой, инсайт может быть только основанием для формирования версии [12, с. 146].
Ян Пещак исходил из того, что интуитивная догадка, чтобы превратиться в версию, должна соответствовать установленным по уголовному делу фактам [16, с. 107].
Напротив, Р.С. Белкин придерживался мнения, что интуитивные догадки вполне может считать версиями: «нет ничего принципиально отличного от обычного процесса проверки версий, выдвинутых на основе строго последовательного логического объяснения фактов ... интуитивное знание до его проверки есть предположение, версия, а не доказательство» [3, с. 173].
В продолжение идей Р.С. Белкина мы полагаем, что интуитивная догадка содержит в себе вероятное знание и представляет собой версию, которая подлежит проверке по общим правилам, то есть в соответствии с принципами использования гипотетико-дедуктивного метода познания.
Не без оснований известный канадский философ М. Бунге обозначил интуицию как «недостоверный зачаток мысли», отмечая, что «интуитивно сформулированная гипотеза нуждается в рациональной разработке, а после этого - в проверке обычными методами» [7, с. 141-142].
Большое практическое значение сохраняют прикладные исследования, позволяющие следователям обращаться к интуитивному знанию и извлекать интуитивные выводы. Следует отметить исследования Д.В. Сакович, а также Е.А. Науменко и Г.Д. Бабушкина [17, с. 22; 14, с. 8]. В них излагаются алгоритмы действий следователя, направленные на проникновение в подсознание и активизацию интуиции. По личному свидетельству следователей, активизация интуиции происходит в следующей последовательности:
• постановка вопроса;
• приложение усилий по поиску решения;
• наступление интеллектуальной усталости в случае, если решение не обнаруживается;
• отдых или отвлечение на другую деятельность;
• появление решения в результате активизации интуиции.
Процесс выдвижения версий с помощью интуиции может быть продемонстрирован на следующем практическом примере.
В Багратионовском районе Калининградской области расследовалось убийство владельца хутора. Мужчина был расстрелян из собственного охотничьего ружья. Проверка супруги, а также других граждан, гипотетически могущих быть причастными к убийству, не дала никаких
результатов. Преступление оставалось нераскрытым три месяца, пока к следователю, который вёл данное уголовное дело, после интенсивной работы по другим делам, внезапно не пришла мысль о том, что к убийству мог быть причастен подсобный рабочий, который делал ремонт в доме погибшего. Версия подтвердилась. Выяснилось, что подсобный рабочий состоял в любовной связи с супругой погибшего и расправился с ним на почве ревности [19].
По горячим следам преступление раскрыть не удалось. Проверка первичных типичных версий никаких результатов не принесла. Версия о причастности подсобного рабочего появилась после интенсивной работы по другим делам. Следователь сам не мог объяснить, почему к нему пришла именно такая версия. Очевидно, что версия базировалась на ранее известных ему типичных закономерностях, которые образовывали её логическое основание, но в момент выдвижения версии эти закономерности не обдумывались.
В заключение сформулируем основные выводы:
• с определённой долей условности можно выделить два способа выдвижения версий: логический и интуитивный.
• интуиция используется при выдвижении версий абсолютно во всех следственных ситуациях.
• в случаях, когда версия выдвинута путём интуитивного рассуждения, с точки зрения психологической природы она является инсайтом.
• версия, выдвинутая путём интуиции, содержит вероятное знание и подлежит проверке по правилам гипотетико-дедуктивного метода.
Список литературы
1. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: учебник. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2010.
2. Баранов М.В. Роль интуиции в процессе построения следственных версий // Известия Тульского государственного университета. Серия: экономические и юридические науки. 2010. Вып.1. Ч. I. С. 362-365.
3. Белкин Р.С. Курс криминалистики. В 3-х т. Т. 2. М., 1997.
4. Бешкарева И.Ю. Проблема интуиции в гносеологии. Дисс. ... канд. философ. наук. Киров, 2011.
5. Библер В.С. Творческое мышление как предмет логики. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.bibler.ru/bis_tv_myshleniye.html
6. Большой психологический словарь / под ред. Мещерякова Б.Г., Зинченко В.П. М., 2003.
7. Бунге М. Интуиция и наука. М., 1967.
8. Василевицкая О.В. Социально-перцептивные особенности переживания инсайта студентами гуманитарных и естественнонаучных специальностей вузов. Дисс. ... канд. психолог. наук. Самара, 2007.
9. Грибанов С.В. Интуиция в гуманитарном познании. Дисс. ... канд. философ. наук. Нижний Новгород, 2003. С. 104.
104
10. Зорин Г.А. Криминалистическая эвристика. Гродно, 1994. Т. 1.
11. Ирина В.Р., Новиков А.А. Интуитивное и дискурсивное в научном мышлении. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://psylib.org.ua/books/irnov01/txt04.htm#4
12. Коновалова В.Е. Версия: концепция и функции в судопроизводстве. Харьков, 2000.
13. Ларин А.М. От следственной версии к истине. М., 1976.
14. Науменко Е.А., Бабушкин Г.Д. Интуиция в структуре принятия решений в экстремальной деятельности // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2013, № 1 (52).
15. Перевозчиков А.В. Юридические версии: вопросы теории и практики: дисс. ... канд. юрид. наук. Ярославль, 2005. С. 167.
16. Пещак Ян. Следственные версии. М., 1971.
17. Сакович Д.В. Алгоритм пошаговой психологической технологии использования интуиции в деятельности следователя // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2007. № 4 (31). С. 20-22.
18. Строгович М.С. О рациональном и эмоциональном в судебном исследовании // Советское государство и право. М., 1959. № 5. С. 85-95.
19. Уголовное дело № 270718/09. Архив Следственного Управления Следственного Комитета по Калининградской области.
Шефер Валентин Александрович, соискатель, valentinshefer@yandex. ru, Россия, Калининград, Балтийский федеральный университет им. И. Канта
THE SIGNIFICANCE OF INTUITION IN NOMINATING KRIMINALISTICHESKIE VERSIONS
V.A. Shefer
Substantiates the position that the investigation intuition is necessarily involved in the promotion of forensic versions, regardless of the content of the investigation of the situation. Clarifies the psychological nature of forensic versions.
Keywords: investigative intuition, insight, forensic version, the psychological nature of forensic versions
Shefer V.A., competitor, valentinschaefer@yandex.ru, Russia, Kaliningrad, Immanuel Kant Baltic Federal University
