О закономерности психических явлений (публичная вступительная лекция) Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

ИЗ ИСТОРИИ НАУКИ

Резюме

В.С. Дерябин — ученик и продолжатель дела И.П. Павлова — работал в лабораториях И.П. Павлова в Императорском Институте экспериментальной медицины и Военномедицинской академии в 1912-1914 гг. Исследования В.С. Дерябина были посвящены изучению психофизиологической проблемы и проблемы аффективности, которые он, будучи физиологом и психиатром, разрабатывал в теоретическом, экспериментальном и клиническом планах. Предлагаемая вниманию читателей статья профессора В.С. Дерябина, написанная им в 1949 году и приуроченная к двум датам — 85-летию с момента опубликования книги И.М. Сеченова «Рефлексы головного мозга» и 100-летию со дня рождения И.П. Павлова, в свое время не была напечатана. Есть основания считать, что автор воздержался от ее опубликования в связи с массированной критикой И.С. Беритова после Объединенной научной сессии АН и АМН СССР, посвященной проблемам физиологического учения академика И.П. Павлова. В дальнейшем были опубликованы статьи В.С. Дерябина (Аффективность и закономерности высшей нервной деятельности. // Журн. высш. нервн. деятельности. — 1951. —

Т. 1, Вып. 6. — С. 889-901; О путях развития учения И.П. Павлова о высшей нервной деятельности. // Физиол. журн. СССР. — Т. 37, Вып. 2. — С. 140-144), в которых он привлекает внимание физиологов к разработке проблемы аффективности (чувств, влечений и эмоций).

О ЗАКОНОМЕРНОСТИ ПСИХИЧЕСКИХ ЯВЛЕНИЙ (ПУБЛИЧНАЯ ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ЛЕКЦИЯ)*

© ПРОФЕССОР В.С. ДЕРЯБИН

Задача всякой науки — установление закономерности в отношениях между явлениями, их функциональной зависимости. Где нет закономерности, где явления изменяются произвольно, представляют «независимую переменную», там нет места науке. Признание закономерности изучаемого круга явлений есть предпосылка каждой отдельной науки. Закономерность явлений, изучаемых естественными науками, в настоящее время не вызывает сомнений. Но являются ли психические явления столь же закономерными, как явления физические? Этот вопрос издавна вызывал спор, а от того или иного решения его зависит право психологии, а следовательно и психопатологии претендовать на звание науки. Психология может быть наукой только в том случае, если закономерность, причинность имеет то же значение в мире явлений психических, как во всей природе. Спор о закономерности психических явлений концентрировался около вопроса о закономерности волевых действий человека и исторически формулировался, как вопрос «о свободе воли». В дальнейшем я не буду касаться вопроса о свободе воли, как вопроса философского, но затрону его лишь постольку, поскольку он имеет значение, как предпосылка к физиологической психологии. Взгляд, что человеческая воля свободна, ничем не обусловлена — не детерминирована, является наиболее старым. Примитивный индетерминизм выражался фразой: «человек есть существо разумное, одаренное свободной волей». Образную формулировку взглядов детерминированности — обусловленности психических явлений дает Гербарт фразой: «закономерность психической жизни совершенно одинакова с закономерностью звездного неба».

Доводы сторонников свободы воли вкратце таковы: — непосредственное сознание говорит за то, что мы произвольно определяем свои действия. Я могу поднять руку, сделать жест и не делать этого. Я мог выбрать для лекции ту или иную тему, каждый слушатель мог прийти в аудиторию или заняться чем-либо другим. Суб‘ективно мы не чувствуем никакой принудительности, неизбежности наших действий. Нам кажется, что действия эти ничем не предопределены, что у нас есть полная свобода выбора.

При преодолении всяких препятствий и трудностей нам кажется, что мы можем произвольно увеличивать или уменьшать волевое усилие. Задним числом мы нередко сожалеем, что не сделали большего усилия, чем это имело место на самом деле. Нам кажется, что было в нашей власти поступить не так, как было сделано, а иначе, или сделать большее усилие и тогда дело приняло бы иной оборот. Суб‘ективное ощущение свободы вело к тому, что пред-

* — орфорграфия сохранена по авторскому оригиналу

ставление о человеке, как «существе разумном и одаренном свободной волей», было первым и наиболее 1316 распространенным. В связи с этим взглядом стоит целый ряд воззрений религиозных, моральных и общественных. Религия стоит на точке зрения свободы воли и ответственности человека за свои действия. За моральные подвиги ожидается награда в будущей жизни и наказание за плохие дела. Суб‘ек-тивное чувство говорит, что моральный подвиг нельзя равнять с моральной слабостью. Моральный подвиг требует усилия, тогда как действия, согласные с низшими влечениями, кажутся наиболее легкими. Пьяница не говорит, что одолел в себе стремление к трезвости, совершающий бесчестные поступки не говорит, что он победил в себе стремление к честности. Говорят не о силе в борьбе с моральным чувством, а о слабости в борьбе с дурными влечениями.

Если смотреть на человека, как на автомат, совершающий свои действия машинообразно, то нет основания для хвалы за хорошие дела и нельзя порицать за дурные поступки. Но порицание и одобрение имеют большое жизненное значение. Каждому по собственному опыту известно, как много значит для ребенка похвала и порицание. При умелом пользовании ими самолюбивый ребенок направляется в нужное русло без всякого принуждения. Общественное мнение, другими словами, общественное одобрение или порицание оказывают могучее влияние и на поведение взрослого человека. Ведь страх перед позором доводит до самоубийства. Признав волю не свободной, надо отказаться от похвалы и порицания и потерять столь могучий фактор воздействия на членов в желательном для общества направлении.

С юридической точки зрения преступление считалось проявлением «злой воли», и кара определялась, как возмездие по возможности равное содеянному преступлению. Но если нет свободной воли, то не должно быть и наказания за преступление. Еще Фридрих Великий говорил, что учение детерминизма подрывает основы порядка в государстве и армии и отнимает у него право наказывать гренадер за дезертирство.

Скажу мимоходом, что в настоящее время взгляд на преступление, как проявление свободной воли, оставлен. Вместо кары, как «воздаяния по делам», выдвинута точки зрения социальной защиты. Общество не борется с преступниками, а ограждает себя от лиц социально опасных. Логическое развитие этой точки зрения привело к ряду выводов более гуманного характера и практически более целесообразных, чем прежний взгляд.

Индетерминисты говорят, что признавая свободу воли, мы тем самым признаем права и обязанности

человеческой личности. Личность при этом получает уверенность в своих силах и воспитывает в себе чувство ответственности.

Таковы доводы индетерминизма.

Развитие естественно-научного мировоззрения привело к тому, что и психические явления стали рассматриваться с той же точки зрения, как и все другие явления природы. Этого требовало единство мировоззрения. Человек осушает болота, орошает пустыни, вырубает и насаждает леса и изменяет, таким образом, климат. Если поведение его признать стоящим вне общего закона причинности, то мы должны были бы признать вмешательство внепричин-ного, незакономерного в мире явлений закономерных. Допустив свободу воли, мы должны были бы отказаться от мысли, что есть общая закономерная связь всех мировых явлений. Мысль о том, что действия человека обусловлены влиянием внешних условий и психофизиологической организацией, полученной им по наследству, была для лиц, стоящих на естественно-научной точке зрения, психологически неизбежна.

Первоначальные представления материалистов о человеке-автомате (НейехтазсЫпе) были примитивны, аргументация в споре опиралась на малое количество фактов, но по мере накопления материала позиция детерминизма становилась крепче.

Аргументы, приводимые в защиту закономерности психической жизни, таковы:

Психологический анализ показал, что действия, которые суб‘ективно кажутся проявлением свободной воли, обусловлены воздействием причин, находящихся вне нашего сознания. Лицо, совершающее действия под влиянием внушения, произведенного в гипнотическом состоянии, обычно об‘ясняет их какими-либо соображениями: если ему внушено пересесть на определенное место, он скажет, что так ему удобнее, если под влиянием внушения он выпивает стакан воды, то это потому, что ему хочется пить. Не сохраняя воспоминания о внушении и не зная истинной причины своих действий, он пристегивает к ним об‘яснение суб‘ективно вполне искренне.

Общеизвестно влияние личной заинтересованности и сильных эмоций, особенно религиозных и политических, на мышление и действия. Под влиянием их человек горячо защищает нелепости, совершает жестокие действия, не замечая, что его суждения и действия представляют результат ослепления, вызванного эмоциональным состоянием.

Применение различных методов психоанализа показало, как велико и разнообразно влияние сферы бессознательного на наши действия.

Оговорки, описки, сновидения — то, что нам кажется не имеющим никакого смысла, при более близком исследовании оказывается вполне обусловленными закономерными психическими явлениями. Психоанализ дал яркие и убедительные примеры взаимной связи и обусловленности психических явлений. Он показал, что прошлые переживания, особенно переживания детства, сказываются на нашем поведении, симпатиях и антипатиях в течение всей последующей жизни. Факты, полученные психоанализом, говорят за то, что свобода воли есть иллюзия, основанная на незнании мотивов действий, вследствие того, что причина скрывается за пределами сознания.

Исследования статистического характера показывают, что теория вероятности имеет такое же значение для явлений психических, как для явлений мира неорганического.

Пирсон исследовал вопрос о психической одаренности населения в Англии. Оказалось, что на миллион жителей приходится 280 человек дефективных, не способных к самостоятельной жизни, и около 250 человек выдающихся людей. Различные градации одаренности выше и ниже средней дают довольно точное совпадение чисел. Кривая одаренности по своему характеру сходна с кривой распределения Гаусса.

Статистика показывает, что количество браков, рождений, самоубийств и т. д. в больших городах и отдельных странах с большим постоянством повторяется из года в год при одинаковых условиях жизни населения. Каждому вступающему в брак кажется, что он совершает действие по личным мотивам, в совершенно индивидуальной ситуации. Иван Иванович любит Марию Ивановну и именно ее, а не другую. Ее лицо, глаза, голос, фигура совсем иные, чем у других женщин. Все чувствования переживаются при этом как нечто единственное, как то, чего никогда не было и что никогда не повторится. Но постоянство числа браков показывает, что за индивидуальными чувствованиями скрывается влияние каких-то общих факторов, вследствие чего произвольное дает в итоге закономерное.

Самоубийства совершаются по целому ряду мотивов: из-за материальной нужды, вследствие неудачной любви, по болезни и т. д. Несомненно, каждый самоубийца считает свой уход из жизни совершенно индивидуальным действием, но правильно повторяющиеся цифры говорят о том, что есть ряд об‘ективных условий, которые определяют эти индивидуальные действия. Прекрасную аналогию дает следующий факт. — Штормы во время хода сельдей около северо-германских берегов выбра-

сывают на берег сотни тысяч рыб, где они и погибают. Один математик измерил 1000 выброшенных рыб, при чем определял длину их тела, головы 1317 и плавников. Среди измеренных рыб животных средней величины почти не встречалось, по мере же возрастания отклонения от средней величины относительное число экземпляров увеличивалось. Наибольшее количество погибших приходилось на крупные и мелкие экземпляры. Это касалось не только общего размера сельдей, но относилось и к длине частей тела. Рыбы с очень длинными и очень короткими хвостовыми плавниками встречались среди выброшенных чаще, чем животные со средними размерами этих частей. Но измерение сельдей, пойманных в море, показало, что там преобладают средние формы. Явление оказалось обусловлено соотношением между строением тела и теми условиями, в которые попадали животные: как укорочение, так и удлинение плавников делает их менее способными к борьбе с бурями. Гибель рыб, которая казалась случайностью, оказалась явлением закономерным. Величина выброшенных рыб распределялась по той же кривой Гаусса, по которой распределяются результаты измерения физических величин.

Не случайно выбрасываются рыбы на берег морской, а постоянство числа самоубийств указывает на то, что и на берег моря житейского люди выкидываются также не случайно, что мы должны искать здесь для об‘яснения ряд об‘ективных причин. Постоянство статистических цифр дает основание сказать, что «жизнь, смерть и все отношения жизни человеческой подлежат известным, выражаемым в цифрах, законам».

Чем же обусловливается закономерность психических явлений? Хотя психологический метод исследования много сделал для выяснения взаимной связи психических переживаний, но причинность явлений устанавливается им лишь частично и не полно.

Гораздо более плодотворные перспективы исследования открывает подход с физиологической стороны. Огромное количество фактов говорит за связь явлений психических с физиологическими процессами в головном мозгу. Функциональная зависимость психических явлений от этих процессов дает возможность подойти к выяснению об‘ективной обусловленности процессов сознания путем выяснения тех физиологических процессов, коррелатом которых являются процессы психические.

Уже давно известны такие факты, как влияние кровообращения на сознание, влияние на психику болезни, усталости, голода и т. п. Давно известно действие ядов: морфия, алкоголя и др. и перерожде-

ние личности, которое вызывает их хроническое употребление.

1318 Еще Пифагор говорил, что «пьянство — яд для души и тропа к помешательству».

Позднее, чем перечисленные, были установлены такие факты, как выпадения отдельных психических функций при частичных повреждениях мозга и связь многих психических заболеваний с патологоанатомическими изменениями мозга.

Все эти факты говорят за то, что психические явления представляют не «зависимую переменную», а причинно обусловлены.

Впервые физиологический метод исследования был применен к анализу ощущений.

Ощущения представляют тот психический элемент, из которого строятся более сложные интеллектуальные процессы: nihil est in intellectu, quod non fuerit in sensu. Как явления более простые, ощущения легче поддаются физиологическому исследованию. Анализ ощущений показал соотношение между анатомо-гистологическим строением органов чувств и определенными явлениями в восприятиях. Было выяснено, что так называемые «обманы чувств» представляют столь же закономерные факты, как явления привычные и потому считающиеся нормальными. Начальная глава психологии была детально разработана, благодаря естественно-научному методу исследования, при чем оказалось, что здесь мы имеем дело с вполне закономерными психическими явлениями.

Только за последнее время наука приблизились к выяснению тех физиологических механизмов, которые обусловливают закономерность поведения человека и суб‘ективную свободу превращают в нечто об‘ективно неизбежное.

За последние 25 лет успехи физиологии были так значительны, что в настоящее время уже обрисовываются основные законы работы головного мозга. Главнейшие факты таковы:—Было установлено влияние внутренней секреции на центральную нервную систему и психику. Например, отсутствие секреции щитовидной железы дает тупость и медленность реакций кретина, а гиперсекреция вызывает тревожную, возбужденную психику базедовика. Лечение тиреоидином дает живость психике кретина, а антитиреоидин понижает психическую возбудимость базедовика. «Возбудимость мозга, а следовательно и психики есть функция химизма крови». Психологический метод дает нам картину состояния психики кретина, причину же состояния и возможность воздействия открывает исследование физиологическое.

Влияние половых желез на психику было известно давно. В видах хозяйственных прибегали к кас-

трации лошадей и других животных для устранения их агрессивности. Последнее время вопрос подвергся научной разработке. Экспериментально было установлено влияние половых желез на рост, развитие форм тела и психику. Если половые железы курицы пересадить петуху и обратно, то изменяется весь внешний вид животных и их поведение. Курочка внешне делается похожей на петуха, дерется и поет, как петух, и ухаживает за курочками. Петух и внешне и по поведению делается похож на курицу.

Прежде полагали, что согласование работы организма в целом производится нервной системой, теперь же выяснилось, что работа самой нервной системы зависит от химизма тела. Психика находится в функциональном отношении не только к головному мозгу, но и ко всему телу. Строение тела определяется влиянием внутренней секреции.

В последнее время Кречмером была сделана попытка доказать, что с определенным строением тела связываются и определенные психические свойства, определенный характер. И этот взгляд получил широкое признание. Изучение внутренней секреции теперь уже, можно сказать, при первых шагах в исследуемую область выяснило многие темные вопросы относительно роста и жизни организма и много дало для понимания физиологической обусловленности психических явлений.

Интересные данные для выяснения работы головного мозга принесло изучение новой болезни — летаргического энцефалита. Здесь нередко оказывается изолированное поражение эмоционально-волевой сферы. Экспериментально-психологическое исследование показывает, что с интеллектом у больного дело обстоит нередко благополучно, но у него нет ни тоски, ни радости, ни гнева, ни надежды и нет целей. Получается живой труп. Этот естественный эксперимент с особенной яркостью показал, что движущей силой являются эмоции, что интеллект сам по себе бесплоден. Ум, освобожденный от влияний эмоций, похож на механизм, из которого вынута пружина, приводящая его в действие. Разум — только рабочий аппарат.

До сих пор физиологи полагали, что все психические явления есть коррелат физиологических процессов в коре головного мозга.

Изучение эпидемического энцефалита показало, что эмоционально-волевая сфера связана со стволом мозга, с образованиями, которые в ходе развития организмов появляются ранее, чем полушария мозга с их корой. Мозговая кора и связанные с ней интеллектуальные процессы в филогенезисе появляются позднее. Таким образом, можно думать, что

устанавливаемая психологическим исследованием зависимость интеллекта от эмоциональной сферы оказывается связана с анатомической организацией мозга.

Далее, чрезвычайно важный вклад в физиологию головного мозга внесло учение об условных рефлексах, разработанное за последние 25 лет академиком И.П. Павловым. За недостатком времени, я не имею возможности подробнее коснуться здесь учения об условных рефлексах и затрону его лишь в самых общих чертах.

В лаборатории И.П. Павлова изучалась физиология слюноотделения у собак. Как известно, есть простые слюнные рефлексы, которые заключаются в том, что если кормить собаку или вливать ей в рот вещества, раздражающие слизистую оболочку, то всегда и неизменно при этом выделяется слюна. Это и есть простой или безусловный рефлекс. В -ходе работы академику Павлову пришлось столкнуться с такими явлениями, которые обычно понимаются, как психические. Оказалось, что не только еда и вид и запах пищи, но и, как показала лабораторная практика, появление служителя, который кормил собаку, звук его шагов за дверями и т.п. вызывает у голодной собаки слюноотделение. Был сделан опыт сочетания с едой самых разнообразных раздражителей. Оказалось, что если, например, пускать метроном и через несколько секунд (10— 15) после начала его звучания подкармливать собаку, то после ряда совпадений действия метронома с едой уже один звук метронома начинает вызывать у собаки слюноотделение. При дальнейшем исследовании оказалось, что и слюноотделение при виде и запахе пищи — явление также не врожденное. Если вырастить щенят на одном молоке, то вид и запах тех сортов пищи, которые они ни разу не пробовали, не вызывает у них слюноотделения. Лишь после кормления, и следовательно сочетания раздражения видом и запахом пищи с раздражением полости рта, запах и вид пищи начинает вызывать слюноотделение. Если звуки метронома после того, как они начали вызывать слюноотделение, перестать сопровождать едой, то вызываемое ими слюноотделение начинает уменьшаться и постепенно совсем прекращается.

В безусловном рефлексе мы имеем врожденную постоянную связь центров, но кроме такой постоянной связи, как показал опыт, может устанавливаться временная связь центров. Тщательное лабораторное исследование показало, что временная связь есть явление столь же закономерное, как безусловный рефлекс, но зависит от ряда условий и потому названо условным рефлексом.

Таким образом, перед исследователем имелось 2 ряда явлений: 1) безусловный рефлекс — врожденная, остающаяся на всю жизнь неизменной, ре- 1319 акция на раздражение полости, рта и 2) условный рефлекс — слюноотделение вследствие образования временной связи между центрами. Эти связи возникают в течение индивидуальной жизни и, смотря по обстоятельствам, разрываются или остаются на всю жизнь. Не касаясь того богатого материала, который дало изучение функций головного мозга по методу условных рефлексов, я упомяну лишь об одном обстоятельстве.— Было установлено, что физиологически при условных рефлексах мы имеем картину хода процесса возбуждения от периферических органов, воспринимающих раздражение, через центры, между которыми установилась временная связь, до аппарата, дающего ответную реакцию (до железы в секреторных условных рефлексах и до мышцы в двигательных). Весь процесс был прослежен от начала и до конца.

Условный рефлекс есть высший тип реакции, по сравнению с безусловным, но он не представляет чего либо качественно отличного от безусловного рефлекса. Это лишь техническое усовершенствование: переход от постоянной связи к работе центральной станции со временными включениями и раз‘единениями. Условные рефлексы ничто иное, как физиологическая сторона тех психических явлений, которые в психологии известны под названием автоматизмов.

Подвергнув анализу условия образования и работу условных рефлексов, академик Павлов выяснил физиологическую обусловленность наиболее простых психических явлений. Конечно, психика человека включает в себя гораздо более сложные процессы, но успешное изучение закономерности более простых психических явлений укрепляет уверенность, что найден путь к изучению процессов более сложных. Как первый синтез органического соединения имел огромное значение для органической химии, так первая выработка условного рефлекса имела огромное принципиальное значение для физиологической психологии.

Но нельзя смотреть на человека, как на простую рефлекторную машину. Психическая деятельность сложна и многообразна и представление о ней, как о сумме однообразно протекающих рефлексов, было бы ошибкой. Человек получает бесчисленное количество раздражений из внешнего мира, но сравнительно на немногие дает ответные реакции и реакции эти не однородны в разное время при одинаковых раздражениях. Большое значение имеет состояние организма в данный момент. Например,

сытая собака не дает условного рефлекса на раздражения, связанные с пищей, пищевые условные 1320 рефлексы у ней исчезают.

Представление о нервной системе, реагирующей постоянным образом на одинаковые внешние раздражения, в настоящее время сменяется учением, об изменчивости динамического равновесия ее. Выяснилось, что изменение возбудимости в одном каком-либо месте неминуемо влечет за собой ряд изменений в других местах. Профессор Ухтомский со своими учениками установил следующие факты:

У кошки вливанием воды в рот подготовлялся акт глотания и в тоже время раздражали те фокусы §уп 81§шо1ёе1, которые соответствовали задним конечностям. Двигательных явлений в нижних конечностях, вопреки ожиданию, не появлялось, а усиливались глотательные движения. Таким образом, при наличии в центральной нервной системе очага возбуждения раздражение вызывало не обычный, как казалось, предопределенный результат, а шло на подкрепление этого, как бы совершенно чуждого очага возбуждения. Сходные явления наблюдались на спинном мозгу. У обезглавленной лягушки стрихнином вызывалось повышение возбудимости спинного мозга в области центров движения верхних конечностей. После этого рефлекс передних конечностей стал вызываться раздражениями, не имеющими к их центру прямого отношения, а рефлекторные реакции, которые следовало бы ожидать по месту раздражения, не появлялись. Так, раздражение кожи задних конечностей вызывает рефлекторное движение последних. При наличии же возбуждения в центре передних конечностей, рефлекс с задних конечностей не получается, а вызывается рефлекс передних конечностей. Эти и ряд других опытов показали, что очаг возбуждения, возникающий в нервной системе, отвлекает на себя вновь возникающие волны возбуждения и тормозит другие центральные приборы. Такой «господствующий очаг возбуждения, предопределяющий в значительной степени характер текущих реакций центров в данный момент», проф. Ухтомский назвал доминантой.

Кроме искусственной доминанты, вызываемой электрическими и фармакологическими раздражениями, была исследована физиологическая — естественная доминанта, возникающая под влиянием внутренней секреции. Весной, в период полового влечения у самцов лягушек и жаб появляется так наз. обнимательный рефлекс. Самцы обхватывают передними конечностями самок, сжимая им грудь. При этом даже сильнейшие раздражения, например, отрезание частей задних конечностей или сжигание их на пламени свечи, прерывает рефлекс не сразу,

а только по истечении некоторого времени. При исследовании учеником проф. Ухтомского Уфляндом оказалось, что раздражения, которые обычно вызывают местный рефлекс или общее передвижение лягушки, при наличии обнимательного рефлекса в первую очередь усиливают этот рефлекс, вызывая в то же время и местный рефлекс.

Следовательно, в период обнимательного рефлекса очаг возбуждения в центрах сгибателей передних конечностей усиливается всяким притекающим к нему новым возбуждением и всякое возбуждение трансформирует в направлении содействия тому акту, на который устремлены в данный момент главные силы организма. Здесь доминанта создана внутрисекреторными процессами — гормональная доминанта. У кастрированного самца обниматель-ный рефлекс не проявляется, но если ему вспрыснуть эмульсию яичек, то рефлекс появляется вновь. Таким образом, оказывается, что руководясь представлением о простом рефлексе, нельзя безошибочно предсказать характер реакции на раздражение. Реакция зависит от внутреннего соотношения центров. Совокупная работа центров определяется подвижно тем, куда в данный момент переносится господствующий очаг возбуждения.

Для доминанты характерно: 1) привлечение к ней возбуждения из самых различных центров и 2) наличие, наряду с возбуждением центров в пределах доминанты, торможения других центров. Но возбуждение лишь при том условии отклоняется в сторону доминанты и усиливает обусловленные ею реакции, если оно не выше определенной силы — является субдоминантным. При сильном новом возбуждении может возникнуть новая доминанта и ее возникновение ведет к исчезновению первой. Вопрос решается относительной силой возбуждения.

Доминанта находит свой конец или по причинам внутренним — когда кончается тот акт, на разрешение которого направлена доминанта, например, глотание, или по причинам внешним — когда под влиянием сильных раздражений возникает новая доминанта. По мере затухания доминанты, все более суживается круг тех раздражений, которые могут ее подкреплять, и все менее тормозятся прочие рефлексы. Поле, с которого вызываются рефлексы, связанные с данной доминантой, все более уменьшается и входит в свои границы.

Надо думать, что коррелатом возникновения и течения доминанты в известных случаях являются психические процессы. Возьмем для примера голод. — Голод, как известно, обусловливается химическим изменением крови, обеднением ее известными химическими веществами. Под влиянием измененно-

го состава крови наступает возбуждение пищевого центра. Суб‘ективно появляется чувство голода, настойчиво появляются представления о еде. Как в нервной системе всякое новое раздражение усиливает возбужденный центр, так в сфере психической голодному все напоминает о еде. При высокой степени голода все другие представления подавляются, чувство брезгливости и отвращения исчезает, поедаются неудобоваримые, испорченные вещества, дело доходит до трупоедения. Стремление к пище получает силу непреодолимую, подавляется даже инстинкт самосохранения. Но вот человек насытился, доминанта исчезла, а параллельно с этим освобождается и психика, которая была неотрывно прикована к представлениями о еде. Запах пищи, который кажется голодному необычайно приятным, превращается для сытого в «кухонный чад».

Катаясь на лодке, мы не думаем о вкусе воды, а человеку, изнывающему от жажды в пустыне, глоток воды кажется верхом наслаждения, представления доходят до галлюцинаторной живости. Изменился физический состав крови, она несколько сгустилась и этого достаточно, чтобы все мысли были заняты водой, чтобы из-за глотка воды развертывалась колоссальная энергия.

Голод и жажда проявляют свое действие у всех с хронометрической правильностью, но любовь представляется, как нечто в высокой степени индивидуальное. Но и здесь мы видим такую же физиологическую обусловленность.

Я говорил уже о роли половых гормонов и о их влиянии на психику. Усиленное отделение половых гормонов ведет к эротизации психики, а при ранней кастрации или неразвитии желез получается асексуальное существо, для которого вопросы пола имеют столь же мало значения, как мысли о воде, у человека, не чувствующего жажды.

Ивану Ивановичу и Марье Ивановне, о которых я упоминал, их переживания кажутся стоящими далеко от всяких материальных процессов, но достаточно сделать операцию пересадки желез, чтобы у Марьи Ивановны изменился голос, появились волосы на губах и чтобы изменилось направление ее чувствований. Изложенные факты дают право на заключение, что влечение к пище, питью и половое влечение представляют суб‘ективные явления, находящиеся в соотношении с возбуждением соответственных центров, вызванным физико-химическими изменениями в организме.

Резюмируя сказанное, можно нарисовать такую схему отношения физиологических и психических процессов.

Жизнь организма есть ряд реакций на раздражения, исходящие из внешней среды, и на изменения в физико-химическом составе тела.

Раздражения внешние и раздражения, возникающие в самом организме, создают в центральной нервной системе очаги возбуждения, определяющие реакции организма в целом.

На фоне доминирующего возбуждения определенных центров совершается ряд, безусловных и условных реакций, происходит замыкание и размыкание временных связей. По мере роста возбуждения растет сила реакций. Условные рефлексы при этом оказываются сильнее всяких тормозящих влияний и получают ничем не подавимую силу. Но вот, вследствие ли прекращения внешнего раздражения или изменения состава крови, или появления нового, более сильного очага возбуждения, гаснет старая доминанта и одновременно слабеют и размыкаются соответственные временные связи. В параллель этим физиологическим процессам мы видим, как в суб‘ек-тивном мире человека возникают влечения, желания, чувства и эмоции. И эти влечения и эмоции определяют работу его интеллекта и поведение. Человек не чувствует давления физиологических механизмов, как чего-то постороннего. Суб‘ективно он свободен и переживает смену личных, желаний, смену свободно поставленных жизненных целей, но из индивидуальных переживаний и действий, протекающих, как ему кажется, в условиях своеобразной жизненной ситуации, слагаются результаты, которые языком статистических цифр говорят о том, что психическая жизнь человека протекает под воздействием принудительных механизмов, которые все проявления жизни человеческой делают столь же об‘ективно обусловленными и закономерными, как явления физико-химические.

Эта схема пока может быть названа лишь рабочей гипотезой. Она требует дальнейшей поверки и разработки. История науки учит, что факты часто оказываются сложнее первоначальных предположений и углубление знания требует дальнейшего приспособления мыслей к фактам. Но успехи, достигнутые физиологией центральной нервной системы, дают уверенность, что близко время, когда об‘ектив-ная обусловленность психических процессов будет совершенно ясна.

электронная копия статьи — http://www.elibrary.ru, © Архив (стоимость коммерческого доступа в режиме full text — 55 руб./год)

1S21