CC BY
40«C@yL@qyiym-J©yrMaL»#22i46),2©19 / PHILOSOPHICAL SCIENCES
87
PHILOSOPHICAL SCIENCES
УДК 165.2
ГРНТИ 02.31
Антонова Е.Л., Туркина В.Г.
Белгородский государственный институт искусств и культуры
DOI: 10.24411/2520-6990-2019-10735 О ЦЕННОСТНОМ, КОГНИТИВНОМ И СТИЛЯХ МЫШЛЕНИЯ В ДИНАМИКЕ НАУЧНОГО
ПОЗНАНИЯ
Antonova E.L., Turkina V.G.
Belgorod state institute of arts and culture
ON VALUE AND COGNITIVE THINKING STYLES IN THE DYNAMICS OF SCIENTIFIC
COGNITION
Аннотация
В статье рассматриваются проблемы научного познания, от которого напрямую зависели стиль мышления и мировоззренческое знание конкретно-исторических эпох. Сказанное тем более актуально, когда в условиях кризиса исторически сложившейся системы научного познания, собственно, требующего переписывания истории, набирает силу тенденция пересмотра теоретико-методологических оснований и целей научного познания, игнорирующая ценностно-когнитивный потенциал научного знания и стиля мышления.
Abstract
The article deals with the problems of scientific knowledge on which the style of thinking and ideological knowledge of concrete historical epochs directly depended. This is all the more relevant when, in the context of the crisis of the historically established system of scientific knowledge, which actually requires rewriting history, the tendency to revise the theoretical and methodological foundations and goals of scientific knowledge, ignoring the value-cognitive potential of scientific knowledge and thinking style, is gaining strength.
Ключевые слова. Научное познание, мировоззренческое знание, стиль мышления, когнитивное и ценностное в научном познании.
Keyword. Scientific knowledge, worldview knowledge, thinking style, cognitive and value in scientific knowledge.
Ничто в истории культуры не имеет смысла без учета таких понятий, как «наука» и «познание». Тем более, когда речь идет о техническом прогрессе. Разработка новых технологий была бы затруднительной (или даже невозможной) без накопления научных знаний и цикличной перенастройке (диверсификации) производства, учитывающей «стратегические возможности» изменения рынка труда и, как результат, социальной стратификации. Прямым следствием означенного процесса становятся научно-технические революции, меняющие не только «отношение человека к природе» и место последнего в системе «общественного производства» [5], но и жизнедеятельность социума. Поскольку в ходе динамики культуры появление нового происходило не путем отбрасывания старого, а путем его диалектического («органического») снятия с сохранением традиционных ценностей, идеалов и норм, - не удивительно, что и научное познание осмысливалось с учетом философско-ми-ровоззренческих представлений конкретно-исторических эпох. И только в условиях деиндустриализации наблюдается отказ от ценностных (гуманитарные отрасли знания) и когнитивных (естественные науки) ориентиров научного познания.
При этом игнорируется то - экзистенциальное по своей сути - «обстоятельство», что искусственно созданная среда обитания, где непосредственно протекает жизнь и деятельность человека, не только определяет образ жизни и ценностные доминанты, но и требует непрерывного процесса познания. Последнее объясняется тем, что не всякое новое знание пригодно для практического освоения и применимо в повседневной жизни человека, - новое знание может стать предметом практического освоения лишь в обозримом (а иногда и в необозримом - перспективное знание) будущем. Примером такого «перспективного знания» может служить освоение Космоса со всеми вытекающими последствиями его изучения для настоящего и будущего [9]. С этой точки зрения, принцип самоценности познания выступает как «фундаментальная норма» развития науки.
Ценность научного знания, таким образом, связана с познавательной деятельностью, от которой напрямую зависят мировоззренческие установки, идеалы и ценности разных культурно-исторических эпох. Здесь уже речь идет о научном познании, без которого был бы невозможен переход к осмыслению сложных физических и природных явлений, выявлению закономерностей социально-
РШШБОРШСЛЬ 8С1Е1ЧСЕ8 /
88
культурного развития и прогнозирование будущего.
Показательно, что ценность научного познания не подвергалась сомнению до наступления постиндустриальной эпохи. Именно в этот период начинается кризис науки как рациональной формы познания, за которым последовал отказ от понятийного мышления, а ответственность за накопление «глобальных проблем человечества» начинают связывать с дегуманизацией науки [12, с.144]. Варианты решения этой проблемы представлены в работах Л.А. Микешиной, В.С. Степинаи др., занимавшихся этой проблематикой [6].
Принимая во внимание современную ситуацию в сфере науки, необходимость расширения ценностных - мировоззренческих и гносеологических - ориентиров научного познания, И. Приго-жин и И. Стенгерс [4] призывают к новому диалогу человека с природой, который может строиться на условиях взаимодействия «внутренних концептуальных проблем естествознания» с проблемами, относящимися к культуре как целому, когда достижения последней становятся гарантией понимания того, «что при исследовании человеком природы ... [не человек, а она сама - Авт.] выступает как нечто независимо существующее» [10, с. 88], а значит -предстает «самоценностным» объектом в естественнонаучном познании. Такие эпистемологические ориентиры научного познания, как истинность, простота, наглядность [13, с. 40-48] становятся основой междисциплинарного знания, формируя иной тип отношений в системе «человек-мир».
Здесь нельзя забывать, что «человекомерные» мировоззренческие ориентиры научного познания на первый план выводят не только такие понятия, как «научная картина мира», «стиль мышления», «научное мировоззрение», но и «мировоззренческое знание».
На самом деле, параллельно с понятием «научное мировоззрение» в научном обороте функционирует и такое понятие, как «мировоззренческое знание». Сущностные параметры этих феноменов, по мнению российских исследователей, имеют свои особенности [9;16]. Если, традиционно, мировоззрение формируется в ходе освоения действительности, то научное мировоззрение формируется в процессе научного познания, элементы которого выступают в разных «формах» мировоззренческого знания, фиксирующего отношение человека к миру и социально-культурным процессам, с опорой на философский логико-методологический анализ. С этой точки зрения, мировоззренческое знание может выступать как самостоятельный феномен, а значит - может стоять в одном ряду с эмпирическим и теоретическим знанием. Тем более, что мировоззренческое знание позволяет фиксировать те изменения, которые происходят в современных концепциях научного знания [7].
Что касается «Ньютоновской» научной картины мира, то философско-мировоззренческое измерение ей придают входящие в нее понятия «про-
странство», «движение», «время». Кроме означенных фундаментальных понятий, не меньшее значение получают и такие понятия, как «сила», «масса», «энергия», «мера», «перемещение» и др., входящие в «механистическую» методологию познания. Если же обратиться к современной научной картине мира, то ее ценностно-мировоззренческую сущность определяют понятия, описывающие феномен самоорганизации - такие, как хаос, сложность, порядок, энтропия, бифуркация, флуктуация, аттрактор и др. [11]. Области знания и их описание, в которых означенные понятия «пересекаются», неся конкретное содержание в контексте того или иного знания, позволяют причислять их к общенаучным понятиям. Даже сам факт вхождения этих понятий в содержание синергетической парадигмы, дающей новую научную картину мира, дает дополнительное право отнести эти понятия к типу общенаучных, ибо само понятие «научная картина мира» давно получило признание статуса общенаучности [8].
На этом основании можно утверждать, что в истории науки ценностно-когнитивный аспекты мировоззренческого знания меняются, реагируя на соотношение эмпирического и теоретического в познании, находящееся в зависимости от доминирования того или иного (естественнонаучного или гуманитарного) знания и его «конструктивной» востребованности.
По мере того, как наука, понимаемая как духовно-теоретическая деятельность, цель которой -познание, приобретала статус достоверности, возрастала не только ценность философско-мировоз-зренческой картины мира, но и ценность мировоззренческого знания. При всей самостоятельности и сложности отдельных форм мировоззренческого знания, разнообразии и степени логической и концептуальной оформленности, их объединяет не только единый объект (описание мира и миропонимание) и единство функций, но и ценностно-когнитивная направленность.
Не удивительно, что практически все формы организации научного познания в исторической динамике культуры приобретают аксиологическое измерение [10, с.88]. С той лишь разницей, что ценностно-мировоззренческая нагруженность последних определяется глубиной проникновения в сущность исследуемого объекта. Мировоззренческое знание фиксируется и группируется в тех формах, в которых освоена реальность мира, к ним относятся все научные формы естествознания. В этом же ряду стоит и физическое знание.
В этой связи интерес вызывает стиль мышления, введенный в научный оборот М. Борном. Стиль мышления по Борну - это «философское лицо эпохи, которое определяет его культурные основания» [1, с. 266]. В научном познании стиль мышления обусловлен, с одной стороны, господствующими мировоззренческими и представлениями о мире, и путях его познания. С другой стороны - внутренними категориальными структурами, исторически сложившимися в научном отраслевом
«C@yL@qyiym-J©yrMaL»#22i46),2©19 / PHILOSOPHICAL SCIENCES
знании. В соответствии с ними и формируется мировоззренческая и ценностная интерпретация отраслевых категорий.
Стиль мышления и методы научного познания выступают детерминантами готового знания. В случае смены стиля и методологии научного познания возникают принципиальные - качественные -преобразования в науке, вплоть до смены не только познавательных процедур, но и мировоззрения. Так случилось с механистической методологией. Вместе с изменением знания в физике о материи, изменилась методология, мировоззрение и стиль научного мышления.
Хотя о смене стиля научного мышления резко говорить не приходится, поскольку механицизм, как методология, осуществил системное осмысление природы. Механицизм дал науке опыт системного подхода. В историческом плане с достаточной степенью осторожности можно говорить, что механистический системный подход трансформировался в специальный метод научного познания и дал варианты обобщения многочисленных специфических системных исследований, которые можно охарактеризовать как «междисциплинарную область научных исследований, уходящих в специфику новых методов отдельных специальных наук. В задачи этих методов входит:
- разработка обобщенных моделей различных систем;
- построение логико-методологического понятийного аппарата, описывающего функционирование и поведение системных объектов, а также
- создание обобщенных теорий систем разного типа.
Вместе с изменением механистического подхода в науке меняется и отношение к проблеме упорядоченности в природе. Место внешней механической упорядоченности в природе занимает хаос, проблемы неустойчивого равновесия, динамика нелинейных процессов и другие. Соответственно, все это потребовало не только смену понятий, но и некоторого «приспособления философской методологии к нуждам специального научного знания. Здесь решающее значение приобретает общенаучная методология, возникшая в период античности, развившаяся до уровня механицизма в Новое время и далее вошедшая в XIX век как исторически развитое знание, а затем, в начале XX века, послужившая толчковой ситуацией для развития общенаучных подходов и методов, войдя в арсенал общеметодологических черт специальных наук, формирующих ценностную ориентацию в научном познании.
Ценностная ориентация в науке обретает большую содержательность и конкретизацию посредством ее интерпретации. Факту интерпретации особенно подвержены общенаучные понятия, обретающие своё звучание только в контексте того научного содержания, где они применены. Понятия естественных наук выкристаллизовываются, главным образом, вследствие изменения знаний о мире, углубления знаний о сущности явлений, или в связи со сменой научных парадигм, в которых происхо-
89_
дит смена ценностных ориентаций (мировоззренческих, гуманистических). В гуманитарном и общественном знании понятия меняются как в связи с углублением знаний в этих областях, так и знаний о социальных явлениях, а так же и в связи с изменением самой социальной действительности.
Таким образом, сам процесс изменения понятий носит как бы двоякий характер: или уточняется старое понятие, или рождается новое, более богатое по своему характеру, объему и содержанию. [15].
Можно предположить, что «при такой трактовке ценности как бы переводятся на язык методологии науки, ассимилируются ею и утрачивают свое классическое кантовское, этически-эстетическое содержание. [Так] [ц]енностное сливается с когнитивным и только в такой форме существует в познании» [18, с. 143-153]. Такой подход имеется в зарубежной философии и сформулирован Л. Лауда-ном [4], хотя последний и отмечает, что сведение проблемы ценностей к методологической проблеме является как бы крайней тенденцией в философии [4, с. 295-342]. Однако сегодняшняя интенция противоположна по своей направленности, если воспринимать данную ситуацию как факт расширения методологического пространства науки, в котором отражается не только этическое и эстетическое, но и социокультурные аспекты и факты, позволяющие обосновать влияние ценностей на содержание и развитие научного знания.
Обретение глобальных проблем в ХХ веке чрезвычайно остро поставило задачу об окружающей природной среде. При этом приоритет гуманистических ценностей остается как главное условие их решения. В этой связи переоценка роли и статуса науки выдвигает на первый план проблему гуманизации науки и ее «человеческого измерения». В связи с чем, методы познания и условия познавательной деятельности с необходимостью включают человека и его систему ценностей, что, безусловно, отражается в содержании знаний. Так естествознание развивалось в традиции полного отвлечения от человека как субъекта познавательной деятельности, в то время как социально-гуманитарное знание отличается непременным включением человека, где он является сутью и характеристикой таких исследований. Более того, предоставляется возможность говорить об исследованиях о соотношении естественнонаучного и гуманитарного знания в связи с появлением общенаучного знания и, прежде всего, общенаучной методологии синергетического характера [3, с.44]. Развитие синергетической парадигмы как общенаучной методологии позволило применять ее аппарат для анализа, изучения систем различной природы. Как следствие, понятия: энтропия, бифуркация, флуктуация и другие вливаются в терминологический пласт таких общенаучных понятий, как линейность-нелинейность. Перечисленные понятия участвуют в процессе переноса знаний из одной физической теории в другие. Причем, это не механический перенос полученного знания из одной области в другую. Физическое знание в данном случае трансформируется, порождает новые
PHILOSOPHICAL SCIENCES /
90
результаты, с учетом специфики той области знания, куда оно индуцируется, вплоть до сферы социального гуманитарного знания.
Взаимодействие естественнонаучного и гуманитарного знания не только положило предел «противоборству» ценностного (гуманитарное знание) и когнитивного (естественные науки) в научном познании, но придало науке в целом «человеческое» измерение, поскольку именно человек как субъект познания изменяет не только культуру, но и развивает науку и технологии, признавая при этом субъ-ектность самой природы. В этом контексте, ценностная ориентация в науке не только представлена через представления человека о природе, в организации ее объектов в системе категорий и понятий, но и выступает как один из наиболее плодотворных способов содержательной конкретизации ценностных предпочтений в науке.
А поскольку статус современной науки потребовал пересмотра методологического «взаимодействия» общественных и естественных наук, исследовательская парадигма изменяется - естественные науки «в качестве исходных ориентиров научного поиска и вбирает ряд методов и приемов, характерных для гуманитарного познания» [2, с. 117-124].
Результатом такого подхода являются понятия, методы познания как средства фиксации открытий данного исторического периода развития науки и научного познания.
Таким образом, усиление взаимосвязи форм научного знания и философских оснований науки должно обнаруживаться в повышении роли ценностно-когнитивных факторов в системе теоретического познания. Это объективное обстоятельство, проявляющееся в интеграции и взаимопроникновении естественнонаучного и гуманитарного знания, отражается на мировоззренческом знании, научной картине мира и стиле мышления. Результат такой интеграции - общенаучное знание через интерпретацию и конкретизацию (в определенные исторические периоды) - повышает ценность этого знания в условиях постиндустриализации.
Список литературы
1. Борн М. Физика в жизни моего поколения. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1963. - 536 с.
2. Делокаров К. Х. Рационализм и социосинер-гетика // Общественные науки и современность. 1997. №1. С. 117-124.
3. Косарев Л. М. Ценностные ориентации и развитие научного знания // Вопросы философии. 1987. №8. С.44.
4. Лаудан Л. Наука и ценности / Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада. Хрестоматия. -М.: Логос, 1996. - 400 с.
5. Микешина Л. А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания. - М.: Прометей. 1990. -208 с.
6. Микешина Л. А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания. - М.: Прометей. 1990. -208 с.; Пятницын Б. Н., Порус В. Н. Оценка, ценность и развитие научного знания... // Творческая природа научного познания. - М.: Наука, 1984.- 288 с. С. 248-278; Степин В. С. Становление идеалов и норм постнеклассической науки // Проблемы методологии постнеклассической науки. -М.: ИФ РАН,1992. С. 40-48.
7. Моисеев Н. Н. Современный рационализм и мировоззренческие парадигмы. - М.: МПЗП, КОКС,.1995. - 376 с.
8. Научная картина мира как феномен культуры: Тезисы докладов конференции. Часть 2. Уфа. БГУ. 1992. - 72 с.; Степин В. С., Кузнецова Л. Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. - М.: ИФРАН, 1994. - 274 с.
9. Ойзерман Т. И. Проблемы историко-философской науки. М.: изд-во Мысль, 1982. - 398 с.
10. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. - М.: Прогресс, 1986. - 432 с. С. 61-62.
11. Рузавин Г. Парадигма самоорганизации как основа нового мировоззрения // Свободная мысль. 1993. № 17. С. 18.
12. Степин В. С. Научная рациональность в гуманистическом измерении / // О человеческом в человеке. - М. : Политиздат, 1991. - С. 138-166.
13. Степин В. С. Становление идеалов и норм постнеклассической науки // Проблемы методологии постнеклассической науки.- М.: ИФ РАН,1992. С. 40-48.
14. Степин В. С. Человек. Деятельность. Культура. - СПб: Санкт-Петербургский гуманитарный университет профсоюзов, 2018. - 796 с.;
15. Швырев В. С. Рациональность как ценность культуры // Вопросы философии. 1992. №6. С 95-102.
16. Яковлев В. Ю. Проблема культурно-мировоззренческой детерминации знания в философии науки // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. 2008. №84. С. 29-36.
17. Яковлева Г. В. «Сила» как общенаучное понятие // Диалектический материализм и философские вопросы естествознания: Межвузовский сборник научных трудов / Моск. гос. пед. ин-т им. В. И. Ленина; Отв. ред. Р. А. Аронов. - М.: МГПИ, 1983. - 194 с. С. 143-153; Яковлева Г. В. Общенаучные понятия как форма междисциплинарного языка // Вопросы общегуманитарного знания. - Пятигорск: Изд-во Пятигор. гос. лингвист. ун-та, 1997. - С. 145.
