CC BY
44
УДК 340
Жинкин Сергей Алексеевич
доктор юридических наук,
заведующий кафедрой теории и истории государства и права,
Кубанский государственный университет
Milena. 555@mail .ru
Sergey A. Zhinkin
doctor of law head of the Department
of theory and the history of the state and law,
Kuban state University
Milena. 555@mail .ru
О целях правового воздействия в современной России About the purposes of legal influence in modern Russia
Аннотация: В статье рассматриваются некоторые актуальные вопросы определения целей правового воздействия в современной России. Важнейшие из этих целей связаны с формированием личности, развитием ее правовой культуры, социально-правовой активности, социально значимых качеств.
Ключевые слова: правовое воздействие, цели, личность
Annotation: The article deals with some topical issues of definition of the purposes of legal influence in modern Russia. The most important of these goals are associated with the formation of the individual, the development of its legal culture, social and legal activity, socially significant qualities.
Keywords: legal impact, goals, personality
Сегодня отечественные ученые говорят о том, что сущность права имеет множество проявлений и может быть множество путей ее постижения[6;5], а современная российская теория права должна работать над концепцией, которая объясняла бы право как многогранный, но единый феномен, существующий на разных социальных уровнях и в разных сферах. Поэтому правовое воздействие, его цели, пути его оптимизации должны изучаться с позиций не только воздействия государства, государственной политики и ее ориентиров, но и с точки зрения личностной, мировоззренческой, ценностной.
Формулирование целей правового воздействия должно подчиняться определенным критериям. Цели должны не только касаться успешного развития общества, его экономической и политической сфер, государства и его политики, но и содействовать развитию личности посредством права, развитию способностей человека и его социально значимой активности. Фактически это и есть главные цели, для реализации которых необходимо осуществлять правовое воздействие на социальную жизнь.
Если попытаться дать краткое определение, то цель правового воздействия - это тот результат, к которому стремятся органы государства и институты гражданского общества в ходе регламентации поведения личности и отношений в различных сферах общественной жизни. Эти результаты могут носить измеримый либо неизмеримый характер.
Проведем классификацию целей правового воздействия.
Прежде всего, эти цели могут быть разделены на социальные, связанные с общесоциальными, неюридическими результатами правового регулирования (экономическими, политическими, культурными) и собственно-юридические. Первые связаны с изменениями в социальной жизни, вторые - с правомерным поведением субъектов права.
Среди социальных целей следует выделить наиболее важные на современном этапе исторического развития, их можно было бы назвать «стратегическими». «Стратегические» социальные цели - это, например, гармоничность общественной жизни, снижение уровня неконструктивной социальной конфликтности при сохранении конструктивной конкурентной среды, оптимизация системы общественных отношений.
Развитие личности, как представляется, выступает главной целью правового воздействия на современном этапе развития российской правовой системы. В этом плане заслуживает поддержки и дальнейшей разработки трактовка сущности права как нормативного и институционального механизма (средства) защиты личности, ее собственности, достоинства и свободы от произвола любого другого индивида, общества или государства.
В отечественной литературе ценность права иногда рассматривают в соотношении с личностью, ее развитием и социально значимой деятельностью. В частности, указывается, что свободные индивиды -«материя», носители, суть и смысл права и государства. Там, где отрицается свободная индивидуальность, личность, правовое и государственное значение физического лица, там нет и не может быть права и государства, действительно правовых норм и отношений в социальной жизни людей [4;43-44]. Важнейшая социальная цель правового воздействия в этом контексте -осуществление конструктивной самореализации личности, развитие ее способностей в социально полезных формах, предоставление ей возможности для социально полезной деятельности.
Логически вытекающей из этого социальной целью правового воздействия, важным критерием его эффективности, как представляется, является именно развитие социально полезной деятельности.
Социально полезная деятельность в своем правовом преломлении «выражается в правильном выборе юридических средств, их умелом использовании, преодолении возможных противоречий, коллизий между правовыми средствами в процессе осуществления правомочий в сфере диспозитивного регулирования. Специальные юридические действия в составе правовой активности выражаются нередко в институционных правовых формах и установлениях (договоры и специальные протоколы, соглашения по их реализации, письменные формы и условия сделок,
юридически оформленные кредитные отношения, жалобы и заявления и др.), которые являются в этом качестве средствами автономного, индивидуального регулирования» [8; 15].
Стимулирование общественно полезной деятельности и ее введение в определенные рамки целесообразно было бы назвать «социально-поведенческой» целью правового воздействия.
Другой социальной целью правового воздействия, на мой взгляд, является рационализация правовой жизни и социальной жизни вообще, из чего вытекает требование рационализации и оптимизации социальных процессов, и в первую очередь юридической деятельности, юридических процедур и отношений. Естественно, должны быть выработаны четкие критерии такой «рационализации» и «оптимизации».
Еще одна актуальная для сегодняшнего дня социальная цель правового воздействия - достижение и обеспечение общественного баланса, в том числе баланса общественных, государственных, групповых и индивидуальных интересов. Еще в советской литературе отмечалось, что основная цель социального регулирования - добиться соответствия между поведением личности и действиями людей, их интересами, целями и задачами, вытекающими из наличествующих в данном обществе объективных закономерностей [5;20]. Это особенно важно в связи с теми кардинальными социальными изменениями, которые происходят в современной России и на которые влияют как глобальные, так и внутренние факторы.
По словам В.А. Четвернина, полезным для любой системы, в том числе социальной, является то, что делает ее более устойчивой и конкурентоспособной. Что касается социальных систем, то для них полезными и целесообразными являются те формы жизнедеятельности, которые позволяют максимально удовлетворять потребности максимального числа отдельных членов общества при минимальных затратах[9;64]. Полагаю, повышение устойчивости и конкурентоспособности общества, максимальное удовлетворение социальных потребностей можно рассматривать как значимые цели правового воздействия.
Следующая социальная цель правового воздействия - обеспечение эффективного участия граждан в управлении государством, в государственных и общественных делах, что в целом преломляется в эффективную регламентацию взаимодействия личности, общества и государства посредством правовых инструментов.
В контексте необходимости обеспечения эффективного взаимодействия личности, общества и государства, права, некоторые авторы упоминают о так называемой интерактивной политике. Так, Л.Е. Лаптева указывает, что интерактивная политика соответствует этапу развитого гражданского общества, представляющего собой сферу организованного экономического, политического и идеологического плюрализма. Существующая организация власти и управления осознается и воспринимается обществом, прежде всего как средство достижения
вызреваемых в его недрах целей, что декларируется в документах конституционного типа[ 1;80].
В любом случае следует учитывать, что какие бы теории мы не использовали, во всех концептуальных подходах преобладает общая идея о движении к большей свободе личности, более высокой степени саморегуляции человеческого поведения, меньшей зависимости от унитарных государственных или социально-культурных норм[10;5]. Обеспечение действенного взаимодействия государства с его правовым воздействием и гражданского общества с его саморегулирующими началами нуждается в связи с этим как в научном осмыслении, так и в практическом преломлении в современном российском законодательстве.
В зависимости от особенностей развития общества и задач государства и права на соответствующем историческом этапе можно выделять и другие более частные социальные цели правового воздействия в современной России.
Перейдем к рассмотрению специально-юридических целей правового воздействия.
К специально-юридическим целям относятся юридическое нормирование поведения людей и социальных процессов, упорядочение общественных отношений, установление и реализация субъектами своих субъективных прав и исполнение юридических обязанностей. При этом необходимо, во-первых, чтобы реализация субъективных прав не превращалась в злоупотребление правом, а, во-вторых, чтобы обязанности исполнялись в надлежащем виде, в строгом соответствии с законодательством федерального и регионального уровней.
При этом, одной из важных юридических целей правового воздействия в современной России является, на мой взгляд, формирование системы юридически значимого саморегулирования, достижение сбалансированности между правовым воздействием и саморегулированием гражданского общества.
В современных условиях следует поддержать тезис о том, что концепция правовой упорядоченности общественных отношений должна предусматривать определенный простор для самоорганизационных правовых начал, складывающихся в обществе под воздействием социально-правовой активности личности и преемственно воспроизводящихся правовых обычаев и традиций российского общества[3;9-10].
Представляется целесообразным в этом контексте концептуально осмыслить и нормативно разработать такой аспект правового воздействия, как установление правовых рамок саморегулирования. Саморегулирование «существует не изолированно, а в общем контексте средств воздействия на общественные и иные процессы - государственного, международно-правового, смешанного, стихийного. Поэтому поиск условий, сфер, содержания и пределов саморегулирования должен избегать как чрезмерной централизации и бюрократического вмешательства в дела организаций, так и сепаратизма, патологии независимости в корпоративных интересах. На
разных уровнях и в различных сферах экономической, социальной и иной жизни формы и степень саморегулирования бывают неодинаковы. Отсюда и различная мера его сочетания с государственными актами, программами и другими «внешними» регуляторами»[7;95].
Важнейшее направление совершенствования правового воздействия и его важная, но недостаточно обсуждаемая и недооцененная цель -обеспечение эффективного правового, в том числе воспитательного, ценностного, воздействия на сами органы государственной власти. Ведь именно правовая концептуализация государственной власти «характеризует последнюю в качестве универсально-регулятивного средства обеспечения единства, целостности и органичного функционирования российского общества; упорядочения общественных отношений, а также главного гаранта защиты прав, свобод и законных интересов российских граждан»[2;13]. Эффективность правового воздействия на органы государственной власти должна стать предметом отдельных научных исследований.
Классификации целей правового воздействия в современной России, на мой взгляд, могут быть проведены и по другим основаниям, например:
1) По территории действия: на глобальные, государственные, региональные, локальные.
2) По времени действия: на постоянные, временные и чрезвычайные.
3) По действию по кругу лиц: на касающиеся деятельности всего общества, социальных групп либо отдельных государственных органов, должностных лиц и организаций.
Итак, верное определение целей правового воздействия является не только предпосылкой его оптимизации, но и важным фактором развития юридической науки и практики. Без определения таких целей правовое воздействие на современном историческом этапе будет осуществляться хаотично, «вслепую». Кроме того, необходима координация этих целей с ориентирами формирования личности, потребностями развития общества и его различных сфер, с задачами государственной политики в современной России.
Литература:
1. Лаптева Л.Е. К вопросу о построении моделей взаимоотношения между обществом и государством // Право и общество: от конфликта к консенсусу. СПб., 2004.
2. Меленчук И.С. Государственная власть и личность. Автореф. дисс. канд. юрид.наук. Ростов-на-Дону, 2006.
3. Пакус О.М. Юридические технологии обеспечения российского национального правопорядка. Автореф. на соиск. уч. степ.канд. юр. наук. Ростов-на-Дону, 2006.
4. Право и культура. М., 2009.
5. Ручка А.А. Социальные ценности и нормы. Киев, 1976.
6. Самигуллин В.К. Право и неправо. // Государство и право. 2002.
7. Тихомиров Ю.А. Право и саморегулирование // Журнал российского права. 2005. №9.
8. Турбова Я.В. Правосознание в структуре юридической деятельности. Автореф.дисс.канд.юриднаук. СПб., 2000.
9. Четвернин В.А. Общество и государство: либертарно-юридическая интерпретация // Право и общество: от конфликта к консенсусу. СПб., 2004.
10. Ядов В. Личность в условиях модернизации // Человек. 1991. №3.
Literature:
1. Lapteva L. E. on the issue of building models of relations between society and the state // Law and society: from conflict to consensus. SPb., 2004.
2. Melenchuk I. S. State power and personality. Abstract. Diss. kand. the faculty of law.sciences'. Rostov-on-don, 2006.
3. Pakus O. M. Legal technologies of ensuring the Russian national law and order. Abstract. on competition of a scientific degree. Uch step.kand. Jus. sciences'. Rostov-on-don, 2006.
4. Law and culture. M., 2009.
5. Pen AA Social values and norms. Kyiv, 1976.
6. Samigullin V. K.'s Right and wrong. // State and law. 2002. No. 3.
7. Tikhomirov Yu. a. Law and self-regulation // Journal of Russian law. 2005. No. 9.
8. Turbova Ya. V. legal Consciousness in the structure of legal activity. Abstract.Diss.kand.ridnaun. SPb., 2000.
9. Chetvernin V. A. Society and state: liberal-legal interpretation // Law and society: from conflict to consensus. SPb., 2004.
10. Yadov V. Personality in the conditions of modernization / / Chelovek. 1991. No. 3.
