CC BY
18
Философия права. 2023. № 1 (104). С. 89-95. Philosophy of law. 2023. № 1 (104). P. 89-95.
Научная статья УДК 343.16
О ШИРОКОМ И УЗКОМ ПОДХОДАХ К ПОНИМАНИЮ ОРГАНА ДОЗНАНИЯ КАК СУБЪЕКТА УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Калачева Алина Владимировна
УМВД России по Вологодской области, адъюнктура Академии управления МВД России, Вологда, Российская Федерация, akalacheva5@yandex.ru
Введение: статья посвящена исследованию различных подходов к толкованию категории «орган дознания» в целях надлежащего уяснения его роли и предназначения в общем механизме уголовно-процессуального регулирования.
Материалы и методы: при подготовке статьи использовались доктринальные источники, положения федерального законодательства, подзаконные нормативные правовые акты, а также личный опыт многолетней практической работы автора в качестве дознавателя, начальника одного из подразделений дознания, а затем и руководителя всей службы дознания Вологодской области. Методологическую основу статьи составляют общенаучные (диалектический, системный, структурно-функциональный, логический и др.) и частнонаучные (формально-юридический, сравнительно-правовой, историко-правовой, прогностический и др.) методы исследования.
Результаты исследования: исходя из уголовно-процессуальной природы органа дознания, высказывается позиция о неприемлемости отнесения к его ведению полномочий оперативно-розыскного и административно-правового характера. Обосновывается тезис о понимании органа дознания в контексте реализации им разовых процессуальных полномочий как о сугубо юридической конструкции. Одновременно выявляются некоторые изъяны законодательства, свидетельствующие о недостаточном уразумении разработчиками соответствующих правовых норм подлинного предназначения органов дознания как субъектов уголовно-процессуальных отношений.
Выводы и заключения: в заключении формулируется вывод о необходимости толкования категории «орган дознания»: 1) в широком смысле - как входящего в общую систему органов исполнительной власти и возглавляемого начальником коллектива должностных лиц, обеспечивающего осуществление полномочий, предусмотренных ч. 2 ст. 40 УПК РФ, на определенной территории и по определенным категориям уголовных дел; 2) в узком смысле - как юридической конструкции, используемой для реализации разовых (локальных) уголовно-процессуальных полномочий и состоящей в формальной связке начальника органа дознания с дознавателем, иногда дополняемой начальником подразделения дознания.
Ключевые слова: дознаватель, начальник органа дознания, неотложные следственные действия, оперативно-розыскные мероприятия, орган дознания, полномочия органа дознания.
Для цитирования: Калачева А. В. О широком и узком подходах к пониманию органа дознания как субъекта уголовно-процессуальных отношений/А. В. Калачева // Философия права: науч.-теоретич. журн. Ростов-на-Дону. 2023. № 1 (104). - С. 89-95.
Original paper
ON THE BROAD AND NARROW APPROACHES TO THE UNDERSTANDING THE BODY OF INQUIRY AS A SUBJECT OF CRIMINAL PROCEDURAL RELATIONS
Kalacheva Alina Vladimirovna
Administration of the Ministry of Internal Affairs of Russia in the Vologda region Adjunct of the Administration Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Vologda, Russian Federation
Introduction: the article is devoted to the study of various approaches to the interpretation of the category of «body of inquiry» in order to properly clarify its role and purpose in the general mechanism of criminal procedural regulation.
Materials and methods: when preparing the article, doctrinal sources, provisions of federal legislation, subordinate legislation, as well as the personal experience of the author's many years ofpractical work as an inquirer, head of one of the inquiry units, and then the head of the entire inquiry service of the Vologda Region were used. The methodological basis of the article consists of general scientific (dialectical, systemic, structural-functional, logical, etc.) and private scientific (formal-legal, comparative-legal, historical-legal, prognostic, etc.) research methods.
Results of the research: based on the criminal procedural nature of the body of inquiry, the position on the unacceptability of attributing to its competence the powers of operational-search and administrative-legal nature is expressed. The thesis on the understanding of the body of inquiry in the context of its implementation of one-time procedural powers as a purely legal structure is substantiated. At the same time, some shortcomings of the legislation are revealed, indicating that the developers of the relevant legal norms do not sufficiently understand the true purpose of the bodies of inquiry as subjects of criminal procedural relations.
Conclusions: the conclusion is formulated on the need to interpret the category of «body of inquiry»: 1) in a broad sense - as a part of the general system of executive authorities and headed by the head of the staff of officials, ensuring the exercise ofpowers providedfor in Part 2 of Article 40 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation, in a certain territory and in certain categories of criminal cases; 2) in a narrow sense - as a legal structure usedfor the implementation of one-time (local) criminal procedural powers and consisting in a formal link between the head of the body of inquiry and the inquirer, sometimes supplemented by the head of the inquiry unit.
Keywords: inquirer, head of the body of inquiry, urgent investigative actions, operational search measures, body of inquiry, powers of the body of inquiry.
For citation: Kalacheva A. V. O shirokom i uzkom podkhodakh k ponimaniyu organa doznaniya kak sub "yekta ugolovno-protsessual 'nykh otnosheniy [On the broad and narrow approaches to the understanding the body of inquiry as a subject of criminal procedural relations]. Filosofiya prava - Philosophy of Law. 2023. № 1 (104). P. 89-95.
В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (далее -УПК РФ) органы дознания являются полноправными участниками уголовного судопроизводства. Это государственные органы и должностные лица, в ведении которых находятся ординарное дознание1 и сокращенное дознание как отдельные формы предварительного расследования, а также некоторые другие процессуальные полномочия, подлежащие осуществлению в ходе досудебного производства по уголовному делу. Такое понимание органов дознания четко вытекает из законодательной дефиниции, предусмотренной п. 24 ст. 5 УПК РФ, и находящихся с ней в системном единстве других положений уголовно-процессуального права. Это же мнение высказывается и в ряде публикаций, посвященных субъектам уголовного судопроизводства в целом и статусу органа дознания в частности [7, с. 26; 13, с. 134; 14, с. 168 и др.].
Однако более детальный анализ подобного подхода приводит к убеждению о его дву-
смысленности, к осознанию заложенной в него неопределенности, обуславливающей вариативность толкования правовых норм и основанных на них доктринальных позиций. В первую очередь, представляется не совсем понятным соотношение сугубо процессуальной категории «орган дознания» с более широкой по содержанию категорией «орган исполнительной власти». Ведь органом исполнительной власти традиционно признается государственное учреждение, созданное для реализации управленческих функций, наделенное рядом властных полномочий и предполагающее целый штат государственных служащих, разветвленную структуру с разделением на ряд подразделений различной функциональной направленности и т. д. Поэтому любой из предусмотренных ч. 1 ст. 40 УПК РФ федеральных органов исполнительной власти (а их принадлежность к таковым прямо предусмотрена Указом Президента РФ2) помимо полномочий в сфере досудебного производства по уголовному
1 Под ординарным дознанием в настоящей статье, как и в публикациях многих других авторов, понимается форма предварительного расследования, предусмотренная гл. 32 УПК РФ.
2 Указ Президента РФ от 21.01.2020 № 21 (ред. от 20.10.2022 г.) «О структуре федеральных органов исполнительной власти».
делу наделен еще целым рядом других функций властного характера, реализуемых в иных сферах жизнедеятельности.
На данную особенность органов дознания уже неоднократно обращалось внимание в публикациях ученых-процессуалистов. Так, например, один из авторов Курса советского уголовного процесса Ю.А. Иванов справедливо заметил о нахождении дознания в ведении административных органов государства, создаваемых не столько для расследования преступлений, сколько для осуществления самых разнообразных видов деятельности, сопряженных с возможностью незамедлительного реагирования на сигналы о преступлениях [4, с. 456]. Позднее аналогичную точку зрения высказала А.Е. Есина. Она указала на изначально иное функциональное предназначение государственных органов, отнесенных уголовно-процессуальными законом к органам дознания, на постановку перед ними задач, касающихся самых разнообразных сфер государственного управления: административной, фискальной, оборонной и т. д. Автором также было подчеркнуто, что участие в уголовном судопроизводстве является для них далеко не основным видом деятельности, а всего лишь производно от тех функций, ради которых был образован каждый их этих органов [3, с. 22]. Схожие суждения можно встретить и в других работах.
В связи с этим некоторые специалисты стали искать выход из предопределенной не вполне корректным законодательным регулированием правовой коллизии в более узком док-тринальном толковании уголовно-процессуальной нормы, определяющей конкретные виды органов дознания. Иными словами, под органами дознания было предложено понимать не соответствующие органы исполнительной власти как таковые, а лишь только в контексте осуществления ими полномочий уголовно-процессуального характера. Одними из первых подобный подход использовали авторы учебного пособия «Дознание в органах внутренних дел», подготовленного под ред. А.А. Чувилева, которые определили органы дознания как совокупность государственных учреждений и отдельных должностных лиц, непосредственно уполномоченных на выполнение функций органа дознания [2, с. 9]. Близких взглядов придерживался и Г.И. Мачковский. Указан-
ные в законе органы и должностные лица, писал автор, вправе называться органами дознания только в случае осуществления ими дознаний в установленном уголовно-процессуальным законом правовом режиме [6, с. 69]. Аналогичные позиции высказывались и другими учеными [3, с. 23; 8, с. 222; 16, с. 37]. А в современных публикациях ввиду образования в структуре правоохранительных органов, в первую очередь органов внутренних дел, специализированных подразделений дознания3 можно встретить еще более узкое, однако при этом не вполне разумное и явно не соответствующее положениям УПК РФ толкование данной категории: под органами дознания понимаются лишь указанные подразделения [17, с. 70].
В остальном рассмотренный подход представляется достаточно рациональным, поскольку основан на желании ограничить сферу деятельности органов дознания предметом уголовно-процессуального регулирования, т. е. видеть в них сугубо субъектов уголовно-процессуальных отношений. Оценка органов дознания в качестве феномена, имеющего исключительно процессуальную природу [16, с. 37], в целом соответствует сложившейся за долгие годы национальной системе выявления, раскрытия и расследования преступления, в которой их роль ограничивается лишь досудебным производством как этапом уголовного процесса. По крайней мере в доктринальных основах других видов правоохранительной деятельности категория «орган дознания» не используется.
Вместе с тем подобный подход имеет и свои недостатки. Так, понимание органов дознания как предусмотренных ч. 1 ст. 40 УПК РФ органов исполнительной власти в контексте осуществления ими полномочий уголовно-процессуального характера не в полной мере соответствует некоторым другим положениям уголовно-процессуального законодательства. Ведь помимо осуществления ординарных и сокращенных дознаний, возбуждения уголовных дел, производства неотложных следственных действий, выполнения поручений следователя процессуальной направленности на органы дознания зачем-то возлагаются отдельные полномочия сугубо полицейского, т. е. оперативно-розыскного и административно-правового характера. К ним можно отнести осуществление фактических приводов лиц в суды либо
3 О мерах по укреплению подразделений дознания и совершенствованию раскрытия преступлений, по которым предварительное следствие не обязательно: приказ МВД России от 16 октября 1992 г. № 368.
органы предварительного расследования (ч. 7 ст. 113 УПК РФ) и выполнение поручений о проведении оперативно-розыскных мероприятий (ч. 4 ст. 157 УПК РФ), в частности розыска скрывающихся обвиняемых и подозреваемых (ч. 1 ст. 210 УПК РФ). По справедливому замечанию Т.Г. Николаевой, эти нормы свидетельствуют о явном расширении полномочий органа дознания по сравнению со смыслом, вытекающим из п. 24 ст. 5 и других положений УПК РФ, чем обуславливают очередную правовую коллизию [9, с. 70]. А некоторые авторы, напротив, полагают, что УПК РФ должен определять органы дознания как органы, уполномоченные осуществлять и процессуальную, и оперативно-розыскную деятельность [15, с. 10].
Конечно, ввиду рассмотренного выше общего подхода к органам дознания, предполагающего ограничение сферы их деятельности лишь предметом уголовно-процессуального регулирования, с указанной позицией согласиться достаточно сложно. Более того, причины появления в УПК РФ правовых норм, возлагающих на органы дознания полномочия административно-правового и оперативно-розыскного характера, тоже достаточно ясны и подробно исследованы в публикациях С.Б. Россинского. Автором справедливо обращается внимание на уникальность современной российской системы досудебного производства, существенно отличающейся от зарубежных аналогов и основанной на нахождении юрисдикционных полномочий в распоряжении органов государственной власти полицейского типа, т. е. на частичном переплетении функции «полиции» и функции «юстиции» [10, с. 43]. Одновременно рассматриваются факторы, предопределившие тенденции, направленные на процессуализацию органов дознания -объясняется, почему эти органы, выполнявшие до революции сугубо полицейские функции непроцессуального характера, в советский период стали постепенно наделяться юрисдикцион-ной правосубъектностью и сближаться с органами предварительного следствия. Вместе с тем подмечается, что, невзирая на указанные изменения, органам дознания все еще остается свойственна исконная полицейская природа, предполагающая принятие незамедлительных мер по раскрытию преступления, оперативному выяснению обстоятельств случившегося, задержанию подозреваемого, сохранению следов преступления и т. д. [11, с. 64-65].
Представляется, что именно здесь и кроется основная причина попадания в современный
предмет уголовно-процессуального регулирования некоторых ранее присущих органам дознания полномочий не процессуального, а сугубо полицейского характера. Возможно, данный нюанс объясняется некоторой непроработанностью указанных вопросов при подготовке проекта УПК РФ, а возможно, какими-то иными обстоятельствами. В сущности, это не так уж и принципиально. На наш взгляд, гораздо важнее то, что полномочия по осуществлению фактических приводов, розысков подозреваемых и обвиняемых, выполнению иных оперативно-розыскных мероприятий по поручению следователя не должны расцениваться как полномочия органов дознания. Их надлежит определить как непроцессуальные полномочия соответствующих правоохранительных органов (органов внутренних дел, органов государственной безопасности, органов принудительного исполнения и т. д.) - примерно таким же образом, как этот вопрос урегулирован в части возложения на «соответствующие органы» (т. е. на специальные оперативно-технические подразделения правоохранительных органов) обязанностей по непосредственному контролю и записи переговоров (ч. 4 ст. 186 УПК РФ).
Существует и еще один нюанс, затрудняющий надлежащее понимание органов дознания как субъектов уголовно-процессуальных отношений. Дело в том, что участие органа дознания в любом находящемся в его ведении процессуальном действии или в принятии любого отнесенного к его компетенции процессуального решения явно не предполагает необходимости совместной работы всех должностных лиц, состоящих на службе в соответствующем органе исполнительной власти: отделе, управлении и т. д. Практическая неприемлемость указанного тезиса представляется очевидной любому специалисту, знакомому с правоприменительной практикой; тем более она очевидна автору настоящей статьи, отдавшему работе в органах дознания более 20 лет своей жизни. Поэтому в контексте каких-то конкретных правоотношений - производства отдельных следственных или иных процессуальных действий, принятия процессуальных решений, отнесенных к ведению органа дознания (не дознавателя как должностного лица, и именно органа дознания как государственного органа), - под таким органом необходимо понимать не учреждение, располагающее целым штатом сотрудников, а всего лишь абстрактную юридическую конструкцию: некую
двухзвенную связку, состоящую из руководителя - начальника органа дознания (п. 17 ст. 5, ст. 40.2 УПК РФ) и непосредственного исполнителя - дознавателя, правомочного либо уполномоченного начальником органа дознания осуществлять ординарные и сокращенные дознания, а также иные возложенные на орган дознания процессуальные полномочия (п. 7 ст. 5, ст. 41 УПК РФ). Например, в практике вынесения правоприменительных актов органов дознания, входящих в систему органов внутренних дел, уже много лет используется прикладная технология, предполагающая подготовку и подписание исполнителем (дознавателем) соответствующего документа с его последующим утверждением начальником органа дознания. А применительно к работе специализированных подразделений дознания указанная связка дополнится еще одним, промежуточным звеном - начальником подразделения дознания (п. 17.1 ст. 5, ст. 40.1 УПК РФ).
Хотя для справедливости все же необходимо обратить внимание на то, что использование подобных юридических конструкций (связок) наиболее распространено не в части проведения ординарных и сокращенных дознаний как автономных форм предварительного расследования, а именно в части «дознаний не в полном объеме», т. е. реализации органами дознания полномочий по возбуждению уголовных дел и производству неотложных следственных действий в случаях, предполагающих обязательность предварительного следствия (ч. 1-3 ст. 157 УПК РФ), а также в части выполнения отельных поручений следователя (ч. 4 ст. 157 УПК РФ). Именно здесь, справедливо пишет С.Б. Россинский, особо ярко проявляется исконная полицейская природа органами дознания. И именно поэтому, продолжает автор, указанные полномочия возложены на единоличного субъекта - дознавателя, что предполагает постоянную взаимосвязь руководителя и исполнителя (нескольких исполнителей). Одновременно С.Б. Россинский поясняет, что подобным способом и организована работа любого классического органа полицейского типа: солидарное решение поставленных задач под руководством начальника, распределяющего между подчиненными разовые поручения и координирующего ход их выполнения [11, с. 65-66].
Тогда как в части проведения ординарных и сокращенных дознаний, предполагающих большую самостоятельность дознавателя, т. е. его фактическое превращение в квазиследователя,
подобная конструкция применима лишь в связи с утверждением начальником органа дознания обвинительного акта (ч. 4 ст. 225 УПК РФ) и обвинительного постановления (ч. 2 ст. 226.7 УПК РФ). И таким образом, вынесение указанных правоприменительных актов - это единственные свойственные для ординарных и сокращенных дознаний конкретные правоотношения, в которых принимает участие не единоличный субъект (дознаватель, начальник органа дознания, начальник подразделения дознания), а орган дознания в процессуальном понимании данной категории.
Подводя итог всему вышесказанному, мы приходим к выводу, что в доктрине, законодательстве и правоприменительной категории «орган дознания» фактически придается два разных значения: 1) организационно-управленческое, предполагающее его понимание как государственного органа, созданного для реализации определенных функций, располагающего штатом служащих и т. д.; 2) узкое, предполагающее его понимание как юридической конструкции - применимой для реализации строго установленных законом разовых (локальных) уголовно-процессуальных полномочий формальной связки начальника органа дознания с дознавателем, а в ряде случаев дополненной начальником подразделения дознания. В принципе такая позиция не является новой и с учетом тех или иных оттенков уже высказывалась некоторыми учеными [1, с. 238]. В частности, Г.Д. Луковников предлагал рассматривать компетенцию органа дознания в широком смысле, охватывающем все виды полномочий, возложенных на государственные органы, отнесенные к органам дознания, и в узком смысле, подразумевающем реализацию полномочий, перечисленных в уголовно-процессуальном законе [5, с. 120].
Безусловно, что подобные точки зрения лежат в правильном направлении, поскольку четко разграничивают общие и конкретные полномочия органа дознания, т. е. полномочия, предоставленные этому органу как некоему возглавляемому начальником коллективу должностных лиц, и полномочия, реализуемые в рамках конкретных правоотношений посредством использования той самой юридической связки начальника с исполнителем (с дознавателем). Однако в них все же наблюдается один изъян. Дело в том, что уважаемые авторы в очередной раз не разграничивают процессуальные полномочия органа дознания и полномочия, предоставленные соответствующим
органам в части осуществления оперативно-розыскной, административной и иных видов непроцессуальной деятельности, т. е., по сути, вновь упираются в недостаток, который уже был рассмотрен ранее.
В связи с этим представляется, что понимание органов дознания в широком смысле не должно охватывать всех без исключения полномочий, возлагаемых на государственные органы, перечисленные в ч. 1 ст. 40 УПК РФ. Подобный широкий смысл надлежит ограничивать полномочиями, предоставляемыми органу дознания как возглавляемому начальником коллективу должностных лиц, но при этом строго входящими в предмет уголовно-процессуального регулирования. Уголовно-процессуальный закон содержит достаточное количество положений, подразумевающих именно такое, широкое понимание органа дознания: «на органы дознания возлагаются... » (ч. 2 ст. 40 УПК РФ); «поручать должностным лицам органа дознания исполнение письменных поручений следователя. » (п. 6 ч. 1 ст. 40.2 УПК РФ); «при поступлении из органа дознания сообщения о преступлениях. » (ч. 7 ст. 144 УПК РФ) и др. Тогда как узкий смысл, как уже отмечалось, надлежит отождествлять с сугубо юридической конструкцией, используемой для реализации разовых (локальных) уголовно-процессуальных полномочий и состоящей в формальной связке начальника органа дознания с дознавателем, а в ряде случаев дополненной начальником подразделения дознания: «Орган дознания. вправе задержать лицо. » (ч. 1 ст. 91 УПК РФ); «.орган дознания. возбуждает уголовное дело. » (ч. 1 ст. 146 УПК РФ); «. орган дознания. выносит постановление об
Список источников
1. Гончан Ю.А. О новых подходах к понятию «орган дознания» // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Право. 2000. № 1.
2. Дознание в органах внутренних дел: учеб. пособие / под ред. А.А. Чувилева. М., 1986.
3. Есина А.С. Процессуальная компетенция органов дознания системы МВД России: дис. . канд. юрид. наук. М., 2001.
4. Курс советского уголовного процесса. Общая часть / под ред. А.Д. Бойкова и И.И. Карпеца. М., 1989.
5. Луковников Г.Д. Органы дознания в системе досудебного производства по уголовному делу: дис. . канд. юрид. наук. М., 1999.
отказе в возбуждении уголовного дела. » (ч. 1 ст. 148 УПК РФ) и т. д.
Кстати, предлагаемый нами подход не обладает принципиальной новизной и уже используется в процессуальной доктрине, законодательстве и правоприменительной практике в части других субъектов, например суда. Так, под судом в широком смысле традиционно понимается обособленное подразделение судебной системы, действующее на определенной территории и выполняющее определенные юрисдикционные полномочия, а в узком смысле - конкретный судебный состав, рассматривающий конкретное дело либо иной судебный вопрос [12, с. 39].
Итак, на основании всего изложенного представляется возможным сформулировать вывод о необходимости толкования уголовно-процессуальной категории «орган дознания» в широком и узком смыслах. В широком смысле под органом дознания надлежит понимать входящий в общую систему органов исполнительной власти и возглавляемый начальником коллектив должностных лиц, обеспечивающий осуществление полномочий, предусмотренных ч. 2 ст. 40 УПК РФ, на определенной территории и по определенным категориям уголовных дел. В узком смысле под органом дознания надлежит понимать сугубо юридическую конструкцию, используемую для реализации разовых (локальных) уголовно-процессуальных полномочий и состоящую в формальной двухзвенной связке: начальник органа дознания ® дознаватель, а в части работы специализированных подразделений дознания - в трезвенной связке: начальник органа дознания ® начальник подразделения дознания ® дознаватель.
References
1. Gonchan Yu.A. About new approaches to the concept of «body of inquiry» // Bulletin of the Nizhny Novgorod University named after N.I. Lobachevsky. Series: Law. 2000. № 1.
2. Inquiry in the internal affairs bodies: studies. manual / edited by A.A. Chuvilev. Moscow, 1986.
3. Esina A.S. Procedural competence of the bodies of inquiry of the system of the Ministry of Internal Affairs of Russia: thesis ... PhD in Law. Moscow, 2001.
4. The course of the Soviet criminal procedure. General part / edited by A.D. Boikov and I.I. Karpets. Moscow, 1989.
6. Мачковский Г.И. О некоторых теоретических вопросах в советском уголовном процессе // Советское государство и право. 1989. № 11.
7. Муравьев К.В., Писарев А.В. Участники уголовного судопроизводства. Омск, 2011.
8. Научно-практический комментарий к УПК РСФСР / под общ. ред. В.М. Лебедева; науч. ред. В.П. Божьев. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1997.
9. Николаева Т.Г. К понятию «орган дознания» // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2005. № 4(28-2).
10. Россинский С.Б. Досудебное производство по уголовному делу: сущность и способы собирания доказательств. М., 2021.
11. Россинский С.Б. Орган дознания: «команда» или должностное лицо? (научно-практический комментарий к п. 24 ст. 5 и ст. 40 Уголовно-процессуального кодекса РФ) // Законы России: опыт, анализ, практика. 2022. № 10.
12. Судоустройство и правоохранительные органы: учебник / отв. ред. Ю.К. Орлов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2016.
13. Супрун С.В. Органы дознания МВД России: центральный аппарат МВД России как орган внутренних дел уголовном судопроизводстве // Современное право. 2020. № 6.
14. Уголовный процесс: учебник / под ред. В.С. Балакшина, Ю.В. Козубенко, А.Д. Про-шлякова. М., 2011.
15. Цукрук М.В. Процессуальная деятельность органов дознания в российском уголовном судопроизводстве: дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2004.
16. Шпагина Ю.В. Уголовно-процессуальная деятельность полиции как органа дознания: теоретико-правовые основы и правоприменительная практика: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2020.
17. Якимович Ю.К. Участники уголовного процесса. СПб., 2015.
5. Lukovnikov G.D. Bodies of inquiry in the system of pre-trial proceedings in a criminal case: thesis ... PhD in Law. Moscow, 1999.
6. Machkovsky G.I. On some theoretical issues in the Soviet criminal procedure // The Soviet state and law. 1989. № 11.
7. Muravyev K.V., Pisarev A.V. Participants in criminal proceedings. Omsk, 2011.
8. Scientific and Practical Commentary to the RSFSR Criminal Procedural Code / ed. V.M. Leb-edev; scientific ed. by V.P. Bozhev. 2nd ed. revised and supplemented. Moscow, 1997.
9. Nikolaeva T.G. To the concept of «body of inquiry» // Bulletin of the St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2005. № 4(28-2).
10. Rossinsky S.B. Pre-trial proceedings in a criminal case: the essence and methods of collecting evidence. Moscow, 2021.
11. Rossinsky S.B. Body of inquiry: «team» or official? (scientific and practical commentary to paragraph 24 of Article 5 and Article 40 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation) // Laws of Russia: experience, analysis, practice. 2022. № 10.
12. Judicial system and law enforcement agencies: textbook / ed. by Y.K. Orlov. 2nd ed. revised and supplemented. Moscow, 2016.
13. Suprun S.V. Bodies of inquiry of the Ministry of Internal Affairs of Russia: the central apparatus of the Ministry of Internal Affairs of Russia as a body of internal affairs in criminal proceedings // Modern Law. 2020. № 6.
14. Criminal procedure: textbook / edited by V.S. Balakshin, Yu.V. Kozubenko, A.D. Proshly-akov. Moscow, 2011.
15. Tsukruk M.V. Procedural activity of bodies of inquiry in Russian criminal proceedings: thesis ... PhD in Law. Irkutsk, 2004.
16. ShpaginaYu.V. Criminal procedural activity of the police as a body of inquiry: theoretical and legal foundations and law enforcement practice: thesis ... PhD in Law. Moscow, 2020.
17. Yakimovich Yu.K. Participants in criminal proceedings. St. Petersburg, 2015.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Калачева Алина Владимировна, начальник отдела организации дознания Управления МВД России по Вологодской области. 160000, Российская Федерация, г. Вологда, ул. Ленина, 15. Адъюнкт кафедры управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России. 125171, Российская Федерация, г. Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8, корп. 1.
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Kalacheva Alina Vladimirovna, The Head of the Department of organization of inquiry, Administration of the Ministry of Internal Affairs of Russia in the Vologda region.15, Lenin Street, Vologda, 160000, Russian Federation. Adjunct of the Department of Management of Crime Investigation Bodies. Administration Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 8, building 1, Zoya and Aleksandr Kosmodemyanskikh street, Moscow 125171, Russian Federation.
