CC BY
93УДК 343.211 А. А. Пащенко,
канд. юрид. наук, доцент Национальный университет «Юридическая академия Украины имени Ярослава Мудрого», г. Харьков
О РЕШЕНИИ ВОПРОСА СОЦИАЛЬНОЙ ОБУСЛОВЛЕННОСТИ ЗАКОНА ОБ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В РАБОТАХ Е. В. НАДЕН
Исследованы научные взгляды Е. В. Наден касательно проблемы социальной обусловленности уголовного законодательства. Рассмотрены факторы, которые предлагаются ею для учета при установлении уголовной ответственности за отдельные виды общественно опасного поведения. Проанализирована предпринятая ученым попытка решения проблемы на общем уровне с помощью определения пределов сферы уголовно-правового регулирования.
Ключевые слова: закон об уголовной ответственности, социальная обусловленность, криминализация, декриминализация, история уголовного права.
Для качественного усовершенствования законодательства, в том числе и уголовного, наряду с другими факторами актуализации соответствующего вопроса, необходимо учитывать также историю его становления в науке. К таким, в частности, можно отнести исследования взглядов правоведов на проблему социальной обусловленности закона об уголовной ответственности. Отдельные ее аспекты еще в советский период рассматривались Н. Б. Алиевым, Г. А. Злобиным, П. С. Дагелем, И. А. Зинченко, И. А. Исмаиловым, С. Г. Келиной, М. И. Коржанским, А. И. Коробеевим, В. К. Матвийчуком, В. В. Ореховым, П. А. Фефеловым и др. В Украине после провозглашения независимости определенное внимание этой проблеме уделили Д. А. Балобанова, В. И. Борисов, Л. П. Брич, В. К. Грищук, Н. А. Гуторова, В. А. Навроцкий, А. М. Орлеан, П. В. Хряпинский и некоторые другие ученые. Однако более или менее полного комплексного изучения проблемы социальной обусловленности уголовного закона в настоящее время в Украине еще не проводилось. Поэтому интересными представляются научные взгляды Е. В. Наден - автора ряда работ [См.: 1-4], определенные составляющие которых посвящены именно разрешению указанной проблемы. Эволюция ее научного подхода к рассмотрению вопроса лишний раз свидетельствует о важности решения проблемы социальной обусловленности закона об уголовной ответственности в теории уголовного права.
В монографиях Е. В. Наден последовательно рассматриваются отдельные вопросы, касающиеся научной проблемы социальной обусловленности уголовного закона, решение которых со временем совершенствуется, в частности, за счет увеличения количества рассматриваемых обстоятельств. В первых 3-х монографиях данная научная проблема естественно связывалась с предметом исследования - преступлением определенного вида. В последней же (2012 г.), по нашему мнению, уже была предпринята попытка решить ее на общетеоретическом уровне с помощью определения границ уголовно-правового регулирования вообще.
В монографии «Спещальш види звшьнення особи вщ кримшально! вщповщальносп за злочини в сферi об^у наркотичних засобiв, психотропних речовин, !х аналопв або прекурсорiв» (2003 г.) Е. В. Наден хотя и не посвятила отдельных подразделов социальной обусловленности уголовного закона, однако в тексте встречаются положения, характеризующие соответствующие обстоятельства. В частности, она отмечает, что эффективное выполнение государственной функции по противодействию наркотической
преступности предполагает использование широкого спектра мер - экономического, социального, медицинского и иного (в том числе правового) направления [2, с. 84]. Среди последних, отмечает исследовательница, уголовно-правовые меры играют субсидиарную, вспомогательную роль. Они являются (по крайней мере, должны быть) тем ultra ratio, который применяется, когда все другие исчерпали себя и не дали должного результата или не могут быть использованы [2, с. 13]. Уголовно-правовые, убеждает она, являются крайними в системе правовых мер противодействия преступности [2, с. 84]. Тем самым автор обращает внимание на такой фактор, как недостаточность иных мер охраны, хотя прямо и не называет его. Она обращает внимание на то, что в последние годы отмечены факты незаконного оборота так называемых аналогов наркотических средств и психотропных веществ, появление которых в незаконном обороте создало серьезную проблему контроля над ними. В связи с этим действия, связанные с незаконным оборотом аналогов, были криминализированы [2, с. 133]. Из изложенного следует, что одним из факторов криминализации выступает появление новых общественно опасных явлений (в рассматриваемом примере - новых веществ).
Как видим, в рассматриваемой работе Е. В. Наден обращает внимание на такие факторы социальной обусловленности, как недостаточность иных (не уголовно-правовых) мер охраны и появление новых общественно опасных явлений.
В монографии "Торпвля жшками як кримшально-правова та сощальна проблема сучасносп" (2004 г.) [4] исследовательница непосредственно не пишет о социальной обусловленности уголовной ответственности за торговлю женщинами, однако анализирует некоторые из обстоятельств, свидетельствующих о необходимости последней, а также о внесении изменений в законодательство (в том числе и уголовное).
В подразделе 1.1. "Iсторико-правовi аспекти рабства, работоргiвлi й торгiвлi жшками" этой публикации среди прочего анализируются отдельные положения нормативных актов (есть все основания рассматривать их как исторические факторы, обусловливающие уголовную ответственность за торговлю людьми) разных эпох, начиная с законов Хаммурапи до первой половины ХХ ст. [4, с. 9-33]. Это позволило правоведу сделать вывод, что такое преступление, как рабство, работорговля и торговля людьми, было известно давно, но ответственность и наказание за него зависели от социального происхождения и положения человека. Е. В. Наден подчеркивает, что только в XIX - в начале ХХ в., когда купля-продажа человека и иные незаконные сделки по его передаче получили небывалое распространение, мировое сообщество было вынуждено принять соответствующие законы, предусматривающие ответственность за совершение таких деяний [4, с. 33, 34]. Исходя из изложенного этот исторический фактор свидетельствует о насущной необходимости по крайней мере сохранения в УК Украины уголовной ответственности за торговлю людьми.
В подразделе 2.1. "Сучасш мiжнароднi норми i стандарти щодо захисту прав людей - жертв торпвлГ' анализируются положения действующих международно-правовых документов второй половины ХХ в. [4, с. 52-70], на основании чего ученая делает вывод о необходимости на национальном уровне добиваться имплементации соответствующих стандартов и норм, в частности, и законотворческой практикой [4, с. 70]. Изложенное, считаем, свидетельствует о наличии международно-правовых факторов, обуславливающих уголовную ответственность за торговлю людьми.
Подраздел 2.2. "Визначення поняття "торпвля людьми" i "торпвля жшками" в мiжнародному правГ' посвящен анализу указанных понятий, содержащихся в международно-правовых актах. Изучение различных толкований понятия "торговля людьми" [4, с. 72-79] позволил Е. В. Наден выделить главные признаки этого преступления и найти дефиницию, которой должны следовать законодатели на национальном уровне [4, с. 80]. Указанное, на наш взгляд, позволило исследовательнице предложить такое определение торговли людьми, которое согласовывалось бы с положениями, принятыми в международном праве, было бы четким и понятным. Очевидно, что с точки зрения
проблемы социальной обусловленности закона об уголовной ответственности этот материал касается таких факторов, как "единство и определенность терминологии" и "системно-правовая непротиворечивость".
Подраздел 2.3. "Нащональне законодавство деяких краш щодо торгiвлi людьми" посвящен, по сути, рассмотрению сравнительно-правовых факторов. Обобщая положения УК отдельных иностранных государств, исследовательница делает вывод: во-первых, большинство из них признают тяжесть торговли людьми и криминализуют это деяние; во-вторых, государства в своем законодательстве предусматривают такие наказания, как тюремное заключение, штраф, конфискацию имущества, приобретенного путем торговли людьми, закрытие учреждений, причастных к последней. При этом, отмечает она, хотя в УК большинства стран ЕС и существуют отдельные нормы о торговле людьми, все они (кроме Бельгии) связывают ответственность с наличием цели принудительной проституции [4, с. 104]. Таким образом, сравнительно-правовые факторы, с нашей точки зрения, требуют необходимости сохранения уголовной ответственности за торговлю людьми, однако, в отличие от международно-правовых, они ориентируют на необходимость закрепления специальной цели.
В подразделе 3.2. "Кримiналiзацiя вах видiв дiяльностi, пов'язаних з торпвлею людьми" автор указывает на проблемы, которые могут возникнуть (и возникают) в правоприменительной практике из-за недостатка четкости в отдельных дефинициях соответствующих норм. Как и ранее (в подразделе 2.2.), она обращает внимание на определенность терминологии и системно-правовую непротиворечивость. Об этом говорится и в итоговых выводах монографии [4, с. 194, 195]. Проведенный в этом разделе анализ материала позволил ей: (а) рекомендовать изменения в уголовное законодательство Украины и (б) высказать предложения о необходимости кодификации миграционного законодательства, т. е. разработке и принятии Миграционного кодекса Украины, комплексной программы мер по противодействию нелегальной миграции и другим смежным с ней преступлений [4, с. 160]. При этом, однако, не раскрывается сам термин "криминализация", который используется в названии подраздела, и не говорится об обстоятельствах, которые должны при этом учитываться. Как видим, название подраздела не вполне соответствует его содержанию. Учитывая это, считаем, что подраздел 3.2. следовало бы назвать "Взаемозв'язок торгiвлi людьми з шшими злочинами", что устранило бы указанное противоречие.
Позитивным вкладом Е. В. Наден в разрешение проблемы социальной обусловленности уголовного закона, судя по рассмотренной нами монографии, является то, что ученая одна из первых в Украине (после В. А. Иващенко, Я. Г. Лизогуба и А. М. Орлеана) комплексно проанализировала факторы, обуславливающие уголовную ответственность за торговлю людьми (исторические, международно-правовые, сравнительно-правовые, единство и определенность терминологии, системно-правовой непротиворечивость), хотя необходимой терминологии она и не использовала. Но по сравнению с монографией 2003 г., где было обращено внимание лишь на 2 соответствующие факторы, в публикации 2004 г. исследовательницей было рассмотрено уже 5. Таким образом, сделан шаг вперед на пути разрешения этой научной проблемы.
В монографии "Найманство як сощальне та кримшально-правове явище: сутшсть, новi тенденцп розвитку та проблеми протиди" (2005 г.) [1], как и в предыдущих проанализированных нами работах, автор прямо не пишет о социальной обусловленности уголовной ответственности за исследуемое явление, однако содержание работы позволяет констатировать, что она анализирует некоторые из обстоятельств, которые подчеркивают ее необходимость, а также обуславливают изменения в законодательстве (в том числе и уголовном).
Анализ исторических факторов, которые среди прочего раскрыты в разделе I "Iсторiя виникнення найманства як сощально-правового явища" [1, с. 8-33], позволяет утверждать, что, с одной стороны, в течение длительного времени наемничество было
явлением объективным, без которого подавляющее большинство государств не могло обойтись, а с другой - начиная со времен Древней Греции, в нормативных актах и трудах мыслителей появляются оговорки, доказывающие опасность вербовки наемников. Изложенное показывает, что для сохранения уголовной ответственности за наемничество исторический фактор решающего значения не имеет, поскольку история решения этого вопроса доказывает как необходимость криминализации наемничества, так и допустимость его существования.
В разделе II "Мiжнародш стандарти протиправно'1 вшськово! служби" Е. В. Наден отмечает, что репутация наемников не всегда была позорной. Однако современные взгляды передового международного сообщества на это явление изменились вслед за изменением общественного мнения, а также характера деятельности, которая стала считаться преступной в международном праве [1, с. 34]. Углубленное изучение международно-правовых документов позволило правоведу констатировать, что международное сообщество последовательно и недвусмысленно осуждает наемническую деятельность, а современные международные стандарты толкуют понятия "наемник" и "наемничество" как целостное явление, включающее деятельность наемника, организационную деятельность наемничества (вербовка, обучение, финансирование, иное материальное обеспечение наемника), а также использование наемника в вооруженном конфликте [1, с. 91]. Указанное, по нашему мнению, раскрывает наличие международно-правовых факторов, обуславливающих необходимость сохранения в УК Украины нормы, предусматривающей ответственность за наемничество.
Подраздел 3.1. "Протидiя протиправнш вшськовш службi в кримшальному правi деяких держав" посвящен рассмотрению сравнительно-правовых факторов. Проведенное исследование позволило автору сделать вывод, что законодательство ведущих стран Европы и США не предусматривает ответственности за наемничество в том понимании, сформулированном Международной конвенцией о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников (1989 г.), где уголовная ответственность в основном установлена не за наемничество как таковое, а за незаконную военную службу гражданина в вооруженных силах иностранного государства, вступление и вербовку на такую службу [1, с. 92, 101]. Однако в уголовном законодательстве Кубы и большинства стран СНГ (в том числе и в Украине) ответственности за наемничество посвящено по отдельной статье (в УК Беларуси даже 2), но, как и в странах первой группы, определение наемничества здесь также не соответствует международно-правовому [1, с. 106, 113]. В противоположность этому принципиальным отличием уголовного законодательства некоторых стран бывшего социалистического лагеря является то, что ответственность за наемничество основывается на положениях современных международно-правовых документов, противодействующих наемничеству [1, с. 109, 110]. Например, УК Польши не содержит трактовки понятий "наемник" и "наемная военная служба", отсылая правоприменителя к дефинициям, сформулированным в Международной конвенции 1989 г. [1, с. 110].
Изложенное позволяет утверждать: несмотря на то, что большинство стран мира эту Международную конвенцию (1989 г.) ратифицировали, определение наемничества в их уголовных законодательствах не в полной мере согласуется с ее положениями. Этот вывод распространяется и на действующую редакцию ст. 447 УК Украины. Как представляется, сравнительно-правовой фактор подтверждает необходимость криминализации наемничества в УК Украины, а также заставляет обратить внимание на некоторое несоответствие определения наемничества в уголовном законодательстве Украины и в большинстве иностранных государств указанной Конвенции. Последнее, с нашей точки зрения, говорит о неполном учете международного фактора, а также о нарушении фактора системно-правовой непротиворечивости.
В подразделе 3.2. "Проблеми кримшалiзащi найманства у кримшальному законодавсга" отмечается, что криминологическое понятие наемничества шире по
сравнению с юридическим. Оно помогает выявить недостатки в легальной интерпретации терминов "наемник" и "наемничество", закрепленной в уголовном законодательстве, а также криминализировать ряд общественно опасных деяний, близких по своему содержанию к наемничеству, но согласно уголовному законодательству в настоящее время не признанных преступными [1, с. 125]. Поэтому максимально полная криминализация наемничества может быть осуществлена не единственной нормой (ст. 447 УК), а системой норм, охватывающих все проявления этого явления [1, с. 126, 127]. При криминализации наемничества, акцентирует внимание Е. В. Наден, одновременно необходимо обеспечить соответствие уголовного закона нормам международного права и максимально полную криминализацию, так сказать, "замаскированного" наемничества [1, с. 127]. С точки зрения теории социальной обусловленности уголовного закона здесь говорится о необходимости учета фактора полноты и неизбыточности запрета. К актуальным проблемам криминализации этого явления в уголовном законодательстве она относит также правоприменительную практику, которой свойственно небольшое количество обвинительных приговоров, что объясняется, по ее мнению, сложностями сбора доказательств и установлением доминанты материальной заинтересованности в мотивации поведения подсудимых [1, с. 127, 129, 131, 133].
Это требует обратить наше внимание на неучет при криминализации фактора процессуальной осуществимости преследования, связанного прежде всего с потребностью установления цели получения материального вознаграждения. Как видим, в рассматриваемом подразделе ученая обратила внимание на такие факторы социальной обусловленности, как полнота, неизбыточность запрета и процессуальная осуществимость преследования. В то же время в тексте подраздела не интерпретируется термин "криминализация", который употребляется в его названии, как и не ведется речи об обстоятельствах, которые должны учитываться во время этого процесса. Вот почему представляется, что название подраздела не в полной мере соответствует его содержанию.
Позитивным вкладом Е. В. Наден в разрешение научной проблемы социальной обусловленности уголовного закона, судя по этой монографии, является то, что она первой в Украине комплексно проанализировала исторические, международно-правовые, сравнительно-правовые факторы, обусловливающие уголовную ответственность за наемничество, обратила внимание на необходимость системно-правовой непротиворечивости, полноты и неизбыточности запрета, а также на процессуальную осуществимость преследования. Всего исследовательница писала о 6-ти факторах социальной обусловленности уголовной ответственности, хотя соответствующую терминологию и не использовала. Проведенное исследование позволило ей предложить внести изменения в международно-правовые документы, национальные законодательства зарубежных государств, а также в УК Украины [1, с. 216-218].
Сравнивая перечень проанализированных обстоятельств с содержанием монографии 2004 г., можем констатировать, что в работе 2005 г. не говорится о единстве и определенности терминологии, но обращается внимание на полноту и неизбыточность запрета и на процессуальную осуществимость преследования. Если в предыдущей монографии насчитывалось 5 соответствующих обстоятельств, то в последней - уже 6, причем совпадают в них только 4. Такую ситуацию можно объяснить сформулюванным в 1992 г. В. И. Борисовым выводом, что количество соответствующих факторов следует связывать с предметом исследования, на что мы уже обращали внимание в одной из предыдущих публикаций [5, с. 131].
Следует также отметить, что категории "факторы" и "социальная обусловленность" Е. В. Наден, к сожалению, не использовала и в монографии 2005 г., хотя в то время в теории уголовного права уже существовали весомые наработки специалистов, взяв на вооружение которые исследовательница могла бы понять, что осуществленный ею анализ касается разрешения комплексной проблемы социальной обусловленности уголовной ответственности за определенные виды преступлений, а не служить (как у нее) лишь
частью отдельных разделов (подразделов) ее монографий. Однако заметим, что со временем постоянно увеличивалось количество изучаемых ею соответствующих обстоятельств: в работе 2003 г. - 2, 2004 г. - 5, 2005 г. - 6. Причем в 2-х последних монографиях уровень научного анализа проблемы является более глубоким по сравнению с первой.
В монографии «Теоретичш основи кримшально-правового регулювання в Укрш'ш» (2012 г.) [3] автор уже не касалась проблем социальной обусловленности уголовной ответственности за определенные виды преступлений, как это было в рассмотренных нами работах (2003, 2004, 2005 годов). Ею была предпринята попытка разрешить исследуемую научную проблему на общетеоретическом уровне (в универсальном измерении). В названной публикации Е. В. Наден подчеркивает, что в вопросе выяснения оснований отнесения того или иного конкретного деяния к преступным достижения отечественной науки являются несомненными. В частности, ею было рассмотрена теория криминализации преступлений, изложенная в трудах Н. А. Беляева, П. С. Дагеля, А. И. Коробеева и А. А. Митрофанова. По ее мнению, применимость этой теории к определению всей совокупности деяний, которые могут быть отнесены к преступным, сомнительна. Эта теория, пишет ученая, не дает ответа на вопрос, что объединяет определенные виды поведения людей в группу, принадлежность к которой обуславливает уголовно-правовое противодействие им. Поэтому, считает она, одной из основных задач сегодняшнего дня является не дальнейшее исследование оснований криминализации каждого конкретного деяния, а определение границ сферы, в которой совершаются такие деяния [3, с. 32, 33].
По поводу приведенного отметим, что ни в советское время, ни сейчас общепризнанной теории криминализации еще не создано. Во всяком случае те наработки, которые приводятся в научной правовой литературе по этому вопросу, не дают оснований для такого вывода. Многие криминалисты называли только различное количество соответствующих обстоятельств и по-разному именовали их, выделяли (или не выделяли) обстоятельства высшего уровня иерархии, а некоторые отдельно писали о факторах, основаниях криминализации, а также криминализационных поводах. Учение о криминализации зарождалось как раз из исследований проблемы на общем уровне, переход же к предметным исследованиям (применительно к конкретным преступлениям) наметился лишь в начале 90-х годов, когда был сделан обоснованный вывод, что решение вопроса о количестве соответствующих обстоятельств следует связывать с предметом исследования. Но и после этого было осуществлено немало попыток разрешения проблемы на общем уровне (как до, так и после А. А. Митрофанова, на которого ссылается Е. В. Наден). Поэтому исходная посылка, положенная ею в основу приведенного утверждения, представляется несколько ограниченной.
В монографии 2012 г. ученая утверждает: "Поскольку уголовное право является последним средством в системе социальных мер противодействия определенным видам общественно опасного поведения, т. е. средством, использование которого допустимо только при условии невозможности или неэффективности применения других, то к сфере уголовно-правового регулирования могут быть отнесены лишь общественные отношения, возникающие из таких видов социального поведения, которые не могут быть подвергнуты эффективному урегулированию нормами иной отраслевой принадлежности (т. е. здесь речь идет о таком обстоятельстве, как недостаточность иных средств охраны - прим. автора -А. П.). Чтобы из широкого круга разнообразной социальной деятельности, осуществляемой различными субъектами, выделить ту, которая создает объект уголовно-правового регулирования, следует идти по пути ограничения сфер человеческого поведения, исключать те из них, которые не требуют средств уголовного права" [3, с. 33].
Далее она выделяет имеющиеся в обществе виды социальных девиаций и делает вывод, что выбор конкретного вида реагирования на девиацию зависит от характера последней, а также от эффективности того или иного вида реагирования. Здесь, по нашему мнению, напрашивается вопрос о целесообразности использования определенного вида
реагирования вообще, когда его эффективность вызывает сомнения. Кроме того, об эффективности средств на этом этапе (принятия решения) говорить еще рано. Приоритет, как отмечает ученая, должен быть отдан частноправовыми мерам реагирования, из чего делается обоснованный вывод об устранении из сферы уголовно-правового регулирования групп видов такого поведения, противодействие которым может осуществляться частноправовыми мерами [3, с. 36]. Устранив из всей совокупности видов девиантного поведения те, которые могут быть эффективно исправлены исключительно средствами частного права, мы получим совокупность видов, требующих публично-правового реагирования [3, с. 37]. К таковым относятся уголовно-правовое регулирование, осуществляемое нормами административного права, предусматривающими ответственность за правонарушения. Поэтому определение границ уголовно-правовой регламентации требует также выделения тех видов поведения, противодействие которым возможно с помощью средств административного права. "Именно на этом этапе и может быть применена категория общественной опасности (тяжести) деяния, которая является одним из оснований криминализации (курсив автора - А. П.)" [3, с. 38]. Границы уголовно-правового реагирования, подводит итог исследовательница, определяются самим законодателем путем определения круга деяний, требующих уголовно-правового противодействия. Причем этот процесс не является произвольным [3, с. 38]. Далее по тексту монографии ученая повторяется, отмечая на с. 38, какие виды девиантного поведения должны быть устранены из общего круга, о чем (как было показано нами) уже шла речь [См..: 3, с. 36, 37].
Соглашаясь с общим тезисом Е. В. Наден, что криминализированы могут быть только деяния, эффективное противодействие которым невозможно с помощью иных (не уголовно-правовых) мер, отмечаем, что, по сути, никакой новизны предложенная концепция не содержит, поскольку неизвестно, с помощью каких именно критериев следует разделять различные виды социальных девиаций и судить о достаточности применения в одних случаях частноправовых мер, в других административно-правовых. Мнение об использовании в последнем случае категории "общественная опасность" не является новым, а ничего более правовед не предлагает. Поэтому, развив в отрасли уголовного права идею, рекомендованную в теории права В. Ф. Попандопуло (на что исследовательница сама указывает на с. 33), никаких сущностных советов законодателю о том, как следует отличать преступное от непреступного или (по ее терминологии) какие общественные отношения следует относить к сфере уголовно-правового регулирования (и тем самым определить его границы), ею не предложено. Можно сделать вывод, что ученая рекомендует идти обратным путем, определять не деяния, которые следует криминализировать, а сферу, не требующую вмешательства средствами уголовного права, а все, что останется и нуждается (по ее логике) в уголовно-правовом регулировании. Но ведь понятно, что и в таком случае первоначальным остается вопрос об обстоятельствах (критериях), с помощью которых следует осуществлять соответствующее разделение, сущностного ответа на который она так и не дает, а упоминает лишь об одном основании криминализации - общественной опасности. Однако уже сама попытка разрешения этой научной проблемы (на общем уровне) посредством определения границ сферы, в которой совершаются деяния, требующие уголовно-правового противодействия, по нашему мнению, заслуживает внимания.
Таким образом, общим позитивным вкладом Е. В. Наден в дальнейшее развитие научной проблемы социальной обусловленности закона об уголовной ответственности является то, что она, во-первых, осуществляя предметные исследования в монографиях 2003, 2004, 2005 годов, обратила внимание на обстоятельства, обуславливающие необходимость существования таких уголовно-правовых норм, как-то: (а) общественная опасность, (б) исторические, (в) международно-правовые, (г) сравнительно-правовые, (д) единство и определенность терминологии, (е) системно-правовая непротиворечивость, (ж) недостаточность других (не уголовно-правовых) мер охраны, (з) появление новых
общественно опасных явлений, (и) полнота и неизбыточность запрета, а также (й) процессуальная осуществимость преследования. Во-вторых, в монографии 2012 г. исследовательница предприняла попытку разрешения научной проблемы посредством определения границ сферы, в которой совершаются деяния, требующие уголовно-правового противодействия.
Список литературы: 1. Наден О. В. Найманство як сощальне та кримшально-правове явище: сутшсть, новi тенденцп розвитку та проблеми протидп: моногр. / О. В. Наден. - К.: Атша, 2005. - 264 с. 2. Наден О. В. Спещальш види звшьнення особи вщ кримшально! вiдповiдальностi за злочини в сферi обiгу наркотичних засобiв, психотропних речовин, !х аналогiв або прекурсорiв: моногр. / О. В. Наден. - Х.: Право, 2003. - 224 с. 3. Наден О. В. Теоретичш основи кримшально-правового регулювання в Укрш'ш: моногр. / О. В. Наден. - Х.: Право, 2012. - 272 с. 4. Наден О. В. Торпвля жшками як кримшально-правова та сощальна проблема сучасносп: моногр. / О. В. Наден. - К.: Атша, 2004. - 288 с. 5. Пащенко О. О. Дослщження сощально! обумовленосп закону Украши про кримшальну вщповщальшсть (перша половина 90-х роюв ХХ ст.) / О. О. Пащенко // Питання боротьби зi злочиншстю: зб. наук. пр. / редкол: В. I. Борисов, В. С. Зеленецький, В. С. Батиргареева та ш. - Х.: Право, 2012. - Вип. 24. - С. 117-132.
ЩОДО ВИР1ШЕННЯ ПИТАННЯ СОЦ1АЛЬНО1 ЗУМОВЛЕНОСТ1 ЗАКОНУ ПРО КРИМ1НАЛЬНУ ВЩПОВЩАЛЬШСТЬ У ПРАЦЯХ О. В. НАДЕН Пащенко О.О.
Дослщжено науковi погляди О. В. Наден стосовно проблеми сощально! зумовленосп кримшального законодавства. Розглянуто фактори, яю вона пропонуе враховувати тд час установлення кримшально! вщповщальносп за певнi види суспiльно небезпечно! поведiнки. Проаналiзовано здiйснену науковцем спробу виршення проблеми на загальному рiвнi за допомогою визначення меж сфери кримшально-правового регулювання.
Ключовг слова: закон про кримшальну вщповщальшсть, сощальна зумовлешсть, кримiналiзацiя, декримiналiзацiя, iсторiя кримiнального права.
ABOUT DECISION OF QUESTION OF SOCIAL CONDITIONALITY TO THE LAW ON CRIMINAL RESPONSIBILITY IN LABOURS OF O. V. NADEN Paschenko O. O.
The scientific looks of О. V. Naden in relation to the problem of social conditionality of criminal legislation are investigated. Factors that are offered to take into account a legislator during setting of criminal responsibility for certain kind's publicly dangerous behavior are considered. The realizable a scientist attempt of decision of problem is analyzed at general level by means of determination of limits of sphere of the criminal and legal adjusting.
Key words: law on criminal responsibility, social conditionality, criminalization, decriminalization, history of criminal right.
Поступила в редакцию 26.03.2013 г.
