CC BY
23
УДК 343.14 ББК 67.410.2
© 2018 г. А. В. Савенков,
начальник Ростовской школы служебно-розыскного собаководства МВД России.
Тел.: +7 (927) 073-74-25.
О ПРОИЗВОЛЬНОЙ ФРАГМЕНТАЦИИ ПРИ ФИКСАЦИИ СВЕДЕНИЙ О ПРЕСТУПЛЕНИИ
Статья посвящена проблеме фрагментации фиксации обстоятельств преступления, проистекающей из деления участников уголовного судопроизводства на действующих односторонне (только со стороны обвинения либо защиты). Автор отмечает, что, наделяя прокурора, следователя и дознавателя функцией выступать только на стороне обвинения, эта схема отражает негуманистические тенденции в развитии современного уголовно-процессуального законодательства, которые находят конкретное проявление в односторонности деятельности органов и должностных лиц, в производстве которых находится уголовное дело, при фиксации обстоятельств преступления. По мнению автора, данное обстоятельство является одним из оснований исключения из российского уголовного судопроизводства норм, предписывающих односторонность их процессуальной деятельности при собирании, проверке и оценке доказательств.
Ключевые слова: событие преступления, необходимая оборона, доказывание правомерности обороны, односторонность в расследовании и судебном разбирательстве, фрагментация обстоятельств преступления, оптимизация уголовного судопроизводства.
A. V. Savenkov - Head of Rostov School of Service and Investigation Dog Training of the Ministry of Internal
Affairs of Russia.
ABOUTAVOLUNTARY FRAGMENTATION WHEN FIXING CRIME DATA
Article is devoted to a problem offragmentation of the fixing of circumstances of crime resulting from division ofparticipants of criminal legal proceedings on acting unilaterally (only from charge or protection). The author notes that, allocating the prosecutor, the investigator and the investigator with function to be only on the side of charge, this scheme reflects the non-humanist tendencies in the development of modern criminal procedure legislation that find a concrete manifestation in the unilateralism of the activities of bodies and officials in the production of which a criminal case is being filed, crime. According to the author, this circumstance is one of the grounds for excluding from the Russian criminal procedure norms that prescribe the unilateral nature of their procedural activity when collecting, verifying and assessing evidence.
Keywords: crime event, necessary defense, proving the legitimacy of defense, unilateralism in the investigation and trial, fragmentation of the circumstances of the crime, optimization of criminal proceedings.
Преступное деяние есть порождение социальных процессов и как вид социального действия представляет собой релятивное явление (изменяющееся во времени и пространстве). Криминальная деятельность как совокупность действий, объединенных общностью субъекта и предмета посягательства, обнаруживается в виде события преступления. Преступное деяние, безусловно, является доминирующим звеном в цепи действий субъекта, предшествующих ему, совершаемых одновременно с ним и после него. При расследовании конкретного преступления устанавливается и исследуется вся совокупность действий субъекта, информация о них определяется как криминалистически значимая, так как в той или иной степени
характеризует самого субъекта, мотивы и целенаправленность его поведения, выбор места и времени посягательства, обстановку и так далее [8, с. 81].
Будучи реальным явлением, событие имеет определенные закономерности своего возникновения, развития (существования) и завершения (прекращения). Как отмечает В. А. Образцов, обязательность познания объекта в развитии, самодвижении, изменении требует от исследователя выяснить весь процесс совершения преступления - от начала до конца [5, с. 87].
С правовой позиции событие преступления представляет собой разновидность юридического факта. По своей сущности оно является динамичной криминальной систе-
мой, инициируемой конкретным субъектом, посягающим на определенный предмет (имущество, жизнь и здоровье человека и другое) и желающим достичь общественно опасной цели.
К элементам «криминальной (реальной) системы преступления» Г. А. Густов относит вовлеченных в процесс преступной деятельности людей, предметы, процессы, явления и так далее. Также он отмечает, что «в отличие от уголовно правовых элементов состава преступления (объекта, объективной стороны, субъекта, субъективной стороны), являющихся юридическими понятиями, элементы реальной системы преступления существуют фактически и обладают всеми качествами, присущими объектам материального мира» [3, с. 50-51].
Помимо субъекта и предмета, система включает в себя комплекс элементов: действия (поведенческие акты), их мотивацию, место и время их совершения, процессы, факты-последствия, которые в своей совокупности образуют ее целостность и обеспечивают динамику ее развития за счет возникающих между ними причинно-следственных отношений (взаимосвязи, взаимообусловленности, соподчиненности). Системный анализ указанных отношений возникающих благодаря наличию у элементов присущих им определенных признаков (свойств и отношений), позволяет установить причинно-следственную связь между конкретными действиями субъекта и наступившими неблагоприятными последствиями. Такой системный подход к познанию события преступления позволяет определить присущую ему структуру системных элементов, их внутрисистемные и внешние связи, выделить закономерности функционирования системы и отображения ее элементов в окружающей среде в виде материальных и идеальных следов.
Событие преступления как реальный факт действительности - это динамичная система, состоящая из элементов, закономерным образом взаимосвязанных и взаимодействующих между собой и с окружающей средой (обстановкой), объективно отразившихся в виде материальных и идеальных следов; это система по своему существу и содержанию криминальна, так как характеризуется противоправностью деяния и общественной опасностью его последствий [8, с. 82].
В соответствии с ч. 2 ст. 21 УПК РФ в ка-
ждом случае обнаружения признаков преступления прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают предусмотренные кодексом меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления. Казалось бы, эта норма предполагает фиксацию всех указанных выше элементов, образующих в совокупности преступление. Однако современное законодательство поделило большую часть участников уголовного судопроизводства на две основные группы - участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения (гл. 6 УПК РФ) и участники уголовного судопроизводства со стороны защиты (гл. 7 УПК РФ). На первый взгляд вполне логичный подход.
Вместе с тем на практике обнаруживаются такие формы, которые не были предусмотрены авторами указанной законодательной конструкции. Выполняя свое предназначение участника уголовного судопроизводства, действующего в соответствии с предписанием закона исключительно со стороны обвинения, следователи (дознаватели) изыскивают тактические приемы, позволяющие им эффективно выполнить свою процессуальную функцию. В современной системе корпоративно-служебных ценностей «эффективно» - значит выполнить функцию быстро и ресурсонезатратно, с «положительным» результатом. Для действующего со стороны обвинения участника уголовного судопроизводства положительным результатом является обвинительный.
Одним из таких приемов ресурсонезат-ратного «положительного» выполнения обвинительной функции является многократно замеченный в практической деятельности прием фрагментации при фиксации обстоятельств происшествия. Суть его заключается в том, что из всего хода события преступления произвольно выбираются отдельные фрагменты, которые (1) очевидны, (2) просты в силу этого свойства для доказывания и (3) содержат состав преступления, а другие фрагменты, в особенности противоречащие выбранным, игнорируются путем замалчивания либо голословного отрицания [1, с. 25-27].
Следователи (дознаватели), а вместе с ними и суд, прибегают к произвольной фрагментации при фиксации обстоятельств происшествия, в результате которой они пред-
ставляются не в хронологической последовательности с определением юридически значимых свойств каждого следующего действия и обстоятельства, а выборочно, с произвольной фиксацией одних действий и игнорированием других.
Наглядно применение приема фрагменти-рования обстоятельств происшествия при расследовании преступлений, связанных с противоборством (побои, причинение вреда здоровью, хулиганство, грабеж, разбой, убийство), предполагающих оборонительные действия, сопротивление нападающему.
Внешне это все может выглядеть как драка, расследование которой осложняется тем, что трудно установить, кто конкретно нанес те или иные удары, причинил те или иные повреждения. В результате к ответственности привлекают того, кто «победил» в драке, либо в крайнем случае всех ее участников. Между тем с правовой точки зрения оценка драки неоднозначна. Обычно она представляет собой противоправное поведение и расценивается как административное правонарушение (хулиганство) или как преступление той или иной степени тяжести в зависимости от последствий (побои, причинение вреда здоровью, неосторожное причинение смерти, убийство). Однако нередки случаи, когда драка - это не хулиганство, а просто проявление неспособности законопослушного гражданина быстро и эффективно справиться с правонарушителем (грабителем, причините-лем вреда здоровью, просто хулиганом), в результате чего его правомерное сопротивление преступному посягательству, попытки задержать лицо, совершившее преступление, предстают в глазах очевидцев как неправомерное насилие. Внешне такие ситуации выглядят как драка с обоюдной виной, хотя на самом деле один из ее участников - уголовный преступник, а другой - правомерно обороняющийся от преступления законопослушный гражданин.
т» ^ ^
В современной правоохранительной практике подвергшийся нападению и сумевший оказать сколь-либо значимое сопротивление может поменяться в глазах правосудия местами со своим обидчиком. Для этого и служит специальный прием - фрагментарная фиксация обстоятельств происшествия, в результате которой эти обстоятельства рассматриваются не в хронологической последовательности с определением юридически зна-
чимых свойств каждого следующего действия и обстоятельства, а по усмотрению следователя, а вслед за ним и судьи выборочно, с произвольной фиксацией действий одного участника драки и игнорированием действий другого.
Выполняя свое предназначение участника уголовного судопроизводства исключительно со стороны обвинения, следователи (дознаватели), а также суд прибегают к произвольной фрагментации обстоятельств происшествия, результатом которой являются выводы, не соответствующие действительным обстоятельствам происшествия. Такой подход, конечно, существенно облегчает труд служителей юстиции, однако он противоречит назначению уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ). Поэтому произвольное определение границ вменяемого события преступления является недопустимым. В силу этого прием произвольной фрагментации обстоятельств происшествия должен своевременно диагностироваться и последовательно устраняться из правоохранительной практики [2, с. 195-198].
Характерным примером фрагментации является практика фиксации обстоятельств преступления по уголовному делу по обвинению Долматова В. А. и Савченко Д. М. в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ.
Изучив копии документов следственного производства и судебных документов в электронной форме (файлы в формате jpg), видеозаписи события преступления [4; 6; 7], было выявлено очевидное и существенное расхождение в восприятии обстоятельств совершенного преступления: их описание в приговоре суда не соответствует тому, что зафиксировано на видеозаписи с трех разных точек съемки. Если принимать за действительность то, что видно на записи (а никаких оснований ставить их под сомнение не имеется), то описание события преступления в приговоре суда искажено до ровно противоположного тому, что происходило в реальности: преступник, совершивший покушение на убийство, по приговору суда признан потерпевшим, а потерпевшие, которые оказали нападавшему активное сопротивление и обезоружили его, стали преступниками.
В соответствии с приговором Тверского районного суда города Москвы от 10 августа
2017 года в отношении Долматова В. А. и Савченко Д. М. преступление совершено 15 февраля 2017 года в городе Москве при следующих обстоятельствах: «Долматов В. А. 15 февраля 2017 года в период времени с 21 часа 05 минут по 21 час 07 минут, находясь совместно с Савченко Д. М. на проезжей части улицы Ильинка города Москвы, напротив дома 11, в ходе возникшего конфликта с Самариным Д.С., управлявшим автомашиной марки "Хендай Солярис", государственный регистрационный знак В254ТМ777, действуя из хулиганских побуждений, грубо нарушая общественный порядок, находясь в общественном месте, спровоцировав конфликт по малозначительному поводу, совместно подошли к Самарину Д. С., после чего Савченко Д. М., желая лишить потерпевшего возможности оказать сопротивление, своими руками обхватил плечи Самарина Д. С. и стал его удерживать, а в этот момент Долматов В. А., видя, что действия потерпевшего скованы в результате действий Савченко Д. М., подошел к Самарину Д. С. и нанес ему металлическим фонарем в виде биты, используемым им (Долматовым В. А.) в качестве оружия, три удара в область головы, отчего потерпевший упал на землю, ударился головой об асфальт и потерял сознание, после чего Савченко Д. М. кулаком своей правой руки нанес не менее одного удара в область головы лежащего на земле потерпевшего, причинив своими действиями Самарину Д. С., согласно заключению эксперта № 3954м/3951 от 26 апреля 2017 года ...телесные повреждения в совокупности, как имеющие единые условия образования, расцениваются как черепно-лице-вая травма и квалифицируются как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни» (л.д. 193-194).
При сопоставлении события указанного преступления следует отметить прежде всего неточность в описании происходящих действий.
Так, в приговоре записано, что Савченко обхватил плечи Самарина и стал его удерживать, а в этот момент Долматов нанес ему металлическим фонарем в виде биты три удара в область головы. Между тем в кадре видеозаписи отчетливо видно и слышно, что на коленях стоит Савченко, Долматов размахивает битой перед Самариным и призывает его отойти, тот начинает с исходной боевой стойки агрессивно двигаться на Долматова, пы-
таясь руками дотянуться до его лица, и в итоге получает от последнего один удар, после которого падает на асфальт.
Такая картина сложилась в результате «отсечения» вменяемых действий от всего события преступления моментом, когда Самарин падает от нанесенного ему Долматовым удара битой.
Между тем ни из указанной видеозаписи, ни из обвинительного заключения, ни из приговора совершенно не ясна суть происходящего: почему трое взрослых законопослушных социально адаптированных людей затеяли драку на дороге в самом центре Москвы, зачем у одного из них в ярко освещенном районе города фонарь в форме металлической биты «в качестве оружия». Для этого должны быть причины, и без их установления вычлененный из всего события преступления фрагмент нельзя расценивать как доказанное в соответствии со ст. 73 УПК РФ событие преступления. Фразы из приговора про «хулиганские побуждения» и «конфликт по малозначительному поводу» не раскрывают сути произошедшего, а лишь свидетельствуют о нежелании (или неумении) суда выяснить действительные обстоятельства.
Однако ни в указанной видеозаписи, ни в обвинительном заключении и приговоре не нашло отражения начало событий, которое отчетливо видно на двух других видеозаписях (output_cam1.avi; output_cam2.avi), произведенных со стационарных камер видеонаблюдения. Из этих видеозаписей следует, что не Савченко и Долматов напали на Самарина, а все ровно наоборот, и не из хулиганских побуждений и не в связи с конфликтом по малозначительному поводу. Грубое нарушение Самариным правил дорожного движения послужило поводом к началу драки.
В действительности полная хронология события рассматриваемого преступления выглядит следующим образом:
1 ) Самарин, управляя легковым автомобилем, на «зебре» пешеходного перехода совершает наезд на Долматова. Тем самым совершает административное правонарушение, предусмотренное ст. 12.18 КоАП РФ (непредоставление преимущества в движении пешеходам или иным участникам дорожного движения), в соответствии с которой невыполнение правила дорожного движения уступить дорогу пешеходам, велосипедистам или иным участникам дорожного движения
(за исключением водителей транспортных средств), пользующегося преимуществом в движении, влечет наложение административного штрафа в размере от одной тысячи пятисот до двух тысяч пятисот рублей;
2) Самарин, совершив на пешеходном переходе наезд на Долматова, предпринимает попытку скрыться с места ДТП. Тем самым совершает еще одно административное правонарушение, предусмотренное ст. 12.27 КоАП РФ (невыполнение обязанностей в связи с дорожно-транспортным происшествием), в соответствии с которой оставление водителем в нарушение Правил дорожного движения места дорожно-транспортного происшествия, участником которого он являлся, влечет лишение права управления транспортными средствами на срок от одного года до полутора лет или административный арест на срок до пятнадцати суток;
3) Самарин в ответ на «замечание» (удар кулаком по кузову и ногой по бамперу) в связи с совершенным им ДТП и попыткой скрыться выскакивает из автомобиля и с металлической битой-фонарем нападает на Савченко и Долматова: в прыжке наносит изо всей силы удар металлической битой Савченко в жизненно важный орган - по голове, однако по независящим от него причинам не достигает своей преступной цели. Тем самым Самарин совершает уголовное преступление -покушение на убийство, предусмотренное ст. 30 (Приготовление к преступлению и покушение на преступление) и ч. 1 ст. 105 УК РФ (убийство), в соответствии с которой убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, наказывается лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового, а в случае покушения на преступление срок или размер наказания, в соответствии с ч. 3 ст. 66 УК РФ, не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ за оконченное преступление*;
4) Самарин ударом биты, не причинив по независящим от него обстоятельствам серь-
езного вреда здоровью, тем не менее сбивает Савченко с ног и пытается нанести удар битой Долматову. В завязавшемся единоборстве Долматову удается вырвать биту из рук Самарина;
5) Самарин после того, как Долматов вырвал у него быту, начинает с исходной боевой стойки агрессивно двигаться на Долматова;
6) Самарин, несмотря на призывы Долматова прекратить нападение и его (Долматова) попытки уклониться от ударов посредством отобранной в ходе защиты битой, продолжает нападение;
7) Самарин в процессе продолжения нападения «нарывается» на третью предпринимаемую Долматовым отмашку и в итоге получает один удар своей же битой, после которого падает на асфальт.
Зафиксированный в хронологической последовательности полный набор обстоятельств, образующих событие преступления, является существенным и для определения побудительных мотивов в поведении осужденных, и для установления механизма события преступления, и для квалификации действий его участников. Игнорирование следователем и судом начальной стадии события, в основе которого лежит совокупность ряда фактов неправомерного поведения Самарина, лишило его возможности установить обстоятельства совершенного преступления в соответствии с тем, как они происходили в действительности.
Изложенное убеждает, что на уровне экспертной оценки в приговоре суда в результате произвольного фрагментирования фиксации обстоятельств происшествия проигнорирована начальная стадия события преступления, в основе которого лежит совокупность ряда фактов неправомерного поведения Самарина, что привело к диаметрально противоположному действительным обстоятельствам выводу о том, кто начал драку - Савченко и Долматов или, наоборот, Самарин. Данные обстоятельства, согласно п. 2 ст. 389.16 УПК РФ, являются признаками несоответствия выводов суда первой инстанции, изложенных в пригово-
* Исходя из материалов уголовного дела, в сложившейся ситуации имеются достаточные основания для исследования версии о вменении Самарину покушения на убийство при отягчающих обстоятельствах, предусмотренных ч. 2 ст. 105 УК РФ, в частности, покушение на убийство двух и более лиц из хулиганских побуждений (ч. 3 ст. 30 и пп. «а» и «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ).
ре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, что в соответствии со ст. 389.1 5 УПК РФ выступает одним из оснований для отмены или изменения судебного решения.
Таким образом, произвольное определение границ вменяемого события преступления представляет собой прием фрагментации фиксации обстоятельств происшествия, суть которого заключается в том, что из всего события преступления произвольно выбираются отдельные фрагменты, которые (1) очевидны, (2) просты в силу этого свойства для доказывания и (3) содержат состав преступления, а другие фрагменты, в особенности противоречащие выбранным, игнорируются путем элементарного замалчивания либо голословного отрицания. Такой прием противоречит назначению уголовного судопроизводства, в силу чего является недопустимым. Он должен своевременно диагностироваться и последовательно устраняться из правоохранительной практики.
Литература
1. Григорьев В. Н. «Новый прием» установления истины по уголовному делу - фрагмен-тирование обстоятельств // Уголовное производство: процессуальная теория и криминалистическая практика: материалы VI Международной научно-практической конференции (г. Симферополь, 26-27 апреля 2018 года) / отв. ред.: М. А. Михайлов, Т. В. Омельченко. Симферополь, 2018.
2. Григорьев В. Н. Суд не на осуд, а на рас-суд // Проблемы применения уголовного и уголовно-процессуального законодательства: сборник материалов Международной научно-практической конференции / под ред. В. М. Зимина, Т. Ю. Новиковой, Е. А. Ануфриевой и др. Симферополь, 2018.
3. Курс криминалистики: в 3 т. Т. I: Общетеоретические вопросы. Криминалистическая техника. Криминалистическая тактика / под ред. О. Н. Коршуновой и А. А. Степанова. СПб., 2004.
4. Лазерные диски с видеозаписью события преступления с трех разных точек: Ь1а^сат.тр4; output_cam1.avi; output_cam2.avi // Архив Тверского районного суда города Москвы. 2017. Дело № 1-216/2017. Т. 1. Приложения.
5. Образцов В. А. Выявление и изобличение преступника. М., 1997.
Проистекающая из деления участников уголовного судопроизводства на действующих односторонне (только со стороны обвинения либо защиты), фрагментация фиксации обстоятельств преступления является чрезвычайно схематичной, не учитывает действительные реалии уголовного процесса. Если приписывать прокурору, следователю и дознавателю только функцию выступать на стороне обвинения, то эта схема отражает негуманистические тенденции в развитии современного уголовно-процессуального законодательства, которые находят конкретное проявление в односторонности деятельности органов и должностных лиц, в производстве которых находится уголовное дело, при фиксации обстоятельств преступления. Данное обстоятельство является одним из оснований исключения из российского уголовного судопроизводства норм, предписывающих односторонность их процессуальной деятельности при собирании, проверке и оценке доказательств.
Bibliography
1. Grigoriev V. N. «New reception» of establishment of the truth on criminal case - fragmentation of circumstances // Criminal proceedings: procedural theory and criminalistic practice: materials VI of the International scientific and practical conference (Simferopol, on April 26-27, 2018) / edition M. A. Mikhaylov, T. V. Omelchenko. Simferopol, 2018.
2. Grigoriev V. N. Court not on condemn, and on judge // Problems of application of the criminal and criminal procedure legislation: the collection of materials of the International scientific and practical conference / under the editorship of V. M. Zimin, T. Yu. Novikova, E. A. Anufriyeva, etc. Simferopol, 2018.
3. Criminalistics course: in 3 vols. Vol. I: General-theoretical questions. Criminalistic equipment. Criminalistic tactics / under the editorship of O. N. Korshuno-va and A. A. Stepanov. St. Petersburg, 2004.
4. Laser disks with a crime event video from three different points: handcam.mp4; output_cam1.avi; output_cam2.avi // Archive of Tverskoy district court of the city of Moscow. 2017. Case № 1-216/ ■2017. T. 1. Applications.
5. Obrazcov V. A. Identification and exposure of the criminal. Moscow, 1997.
6. The indictment on criminal case on Dolmatov Vladimir Aleksandrovich and Savchenko Dmitry
6. Обвинительное заключение по уголовному делу по обвинению Долматова Владимира Александровича и Савченко Дмитрия Михайловича в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ// Архив Тверского районного суда города Москвы. 2017. Дело № 1-216/2017. Т. 2. Л. Д. 210-241.
7. Приговор по уголовному делу по обвинению Долматова Владимира Александровича и Савченко Дмитрия Михайловича в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ // Архив Тверского районного суда города Москвы. 2017. Дело № 1-216/2017. Т. 3. Л. Д. 193-204.
8. Пристансков В. Д. Событие преступления как объект криминалистического познания // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия «Право». 2018. Т. 9. Вып. 1.
Mikhaylovich's charge of commission of crime provided by the item @and of the p. 3 of Art. 111 of the Criminal Code of the Russian Federation // Archive of Tverskoy district court of the city of Moscow. 2017. Case № 1-216/2017. T. 2. L. 210-241.
7. A sentence on criminal case on Dolmatov Vladimir Aleksandrovich and Savchenko Dmitry Mikhaylovich's charge of commission of crime provided by the item «and» of the p. 3 of Art. 111 of the Criminal Code of the Russian Federation // Archive of Tverskoy district court of the city of Moscow. 2017. Case № 1-216/2017. T. 3. L. 193-204.
8. Pristanskov V. D. Crime event as object of criminalistic knowledge // Bulletin of the St. Petersburg university. Series «Right». 2018. Vol. 9. Issue 1.
