CC BY
150
Статья подготовлена при поддержке гранта РГНФ 15-03-00031 «Культурное регулирование социальной динамики»
О ПРИРОДЕ КУЛЬТУРНОГО СИМВОЛА
УДК 130.2 А. Я. Флиер
Российский научно-исследовательский институт культурного и природного наследия имени Д. С. Лихачева
В статье рассматривается совокупность социальных функций символа в культуре, роли символического производства в социальной коммуникации, построение общих понятий в языке как символов, сопоставляется роль религии и искусства с ролью языка и социального поведения как источников символического производства.
Ключевые слова: символ и знак, культура, социальные функции, коммуникация, образные системы в культуре, религия и искусство, язык и поведение как символопорождающие системы.
A. Ya. Flier
D. S. Likhachev Russian Institute of Cultural and Natural Heritage, Ministry of Culture
of the Russian Federation (Minkultury), Kosmonavtov str., 2, 129366, Moscow, Russian Federation
ABOUT THE NATURE OF A CULTURAL SYMBOL
The article discusses a set of social functions of the symbol in the culture, the role of symbolic production in social communication, construction of general concepts of language as a symbol, compared the role of religion and art to the role of language and social behavior as a source of symbolic production.
Keywords: characters and symbols, culture, social functions, communication, image system in culture, religion, art, language and behavior as sense the generating systems.
Начать я хочу с общетеоретических положений, обозначающих мировоззренческий контекст, в пределах которого будут рассматриваться культурная символика, её генезис и социальные функции.
Культура трактуется мной как особая поведенческо-коммуникативная программа, обеспечивающая групповой (коллективный) характер человеческой жизнедеятельности. Исполнителем установок культуры является отдельный человек, но именно благо-
даря культуре, он живёт в тесном взаимодействии с другими людьми. Академик В. С. Степин определяет культуру как «надбио-логическую программу» [8], то есть не обусловленную биологическим происхождением человека. Я же полагаю, что культура абсолютно биологична по своему генезису и является результатом развития программы животной социальности, обеспечивающей такой же групповой характер жизнедеятельности большинства видов высших и многих
ФЛИЕР АНДРЕЙ ЯКОВЛЕВИЧ — доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Экспертно-аналитического центра развития образовательных систем в сфере культуры Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия имени Д. С. Лихачёва, Почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации
FLIER ANDREY YAKOVLEVICH — Full Doctor of Philosophy, Professor, Chief Researcher of Expert and Analytical Center for the Development of Educational Systems in the Sphere of Culture, D. S. Likhachev Russian Institute of Cultural and Natural Heritage, Honored worker of higher professional education of the Russian Federation
e-mail: [email protected] © Флиер А. Я., 2016
низших животных. Однако в ходе своей истории культура приобрела множество социальных черт, обусловленных спецификой чисто человеческих взаимодействий, и к настоящему времени является в основном искусственно сконструированной информационной средой существования людей.
Культурную программу групповой жизнедеятельности можно условно разделить на несколько подпрограмм, среди которых наибольшей значимостью обладают две — поведенческая и коммуникативная.
Первая из них регулирует практическое поведение человека по отношению к другим людям, способствуя его конструктивности и неконфликтности. В основе её лежит система бытовых (прежде всего семейных и соседских) обычаев, в существенной мере являющихся результатом развития инстинктов животной социальности и повторяющих многие её принципы. Необходимо отметить, что в ходе человеческой истории предпринимались неоднократные попытки преодолеть систему обычаев (то есть воспроизводства традиций) и заменить её на более эффективные системы регуляции социальных взаимодействий, основанные на целеустановках рационального разума. Наиболее известны среди таких альтернатив, во-первых, политическая власть (как в практическом, так и в законодательном воплощении), заменяющая традиционные обычаи насильственной регуляцией социальных отношений, соответствующей интересам носителей власти. Во-вторых, религия, серьёзно корректирующая обычаи идеальными умозрительными установками сознания и требующая поведения, соответствующего этим установкам. И, в-третьих, социальная свобода, также апеллирующая к большей рациональности поведения, определяемой разумом и свободной волей самого социального актора. Эти альтернативы как раз и относятся к над-биологическим чертам культуры, обретённым в ходе истории. Но обычаи основываются на историческом социальном опыте коллективных взаимодействий и складываются сти-
хийно, поэтому преодоление их носит частичный и более или менее условный характер. Обычаи очень пластичны и в семейно-сосед-ских отношениях в какой-то форме сохраняются всегда. А вот в публичной жизни людей они уже большой роли не играют; современная поведенческая культура горожан в основном определяется политико-религиозно-демократическими ценностями, сложившимися в ходе человеческой истории.
Другая культурная подпрограмма — это система социальной коммуникации, в основе которой лежит способность человека к производству, восприятию и дешифровке символов и обмену информацией в символизированном виде. Символическое производство здесь понимается широко и включает в себя:
• порождение и использование слов разговорного языка (условных обозначений понятий, явлений, событий);
• письменные формы фиксации информации, алфавиты, иероглифические системы, грамматики;
• тексты любого вида;
• топонимику (названия мест, местностей, географических объектов);
• образные символы религии и искусства (в любых формах, от вербальной до архитектурной);
• праздничные, торжественные и иные ритуалы и обряды;
• военно-политический церемониал, геральдику, знаки различия;
• разнообразные изобразительные и звуковые сигналы;
• символическое (в той или иной степени театрализованное) поведение, этикет, вежливость;
• символическую жестикуляцию, мимику, позы;
• ритуальные телодвижения и танцы;
• символику одежды, причёски, макияжа, украшений, оружия, предметов бытового обихода;
• символическое оформление пространства, фасадов и интерьеров построек, пространств между сооружениями и т.п.
Символическое производство в коммуникативной функции тоже является продуктом развития определённых способностей животных, активно обменивающихся информацией в пределах своих видовых возможностей. Исследования последних десятилетий показывают, что объёмы информационных обменов между животными гораздо больше того, что мы обычно представляем (см., например: [6]). Просто фиксация таких информационных обменов нередко требует специальной аппаратуры. Однако с коммуникативными возможностями человеческой культуры это не сопоставимо, в первую очередь — по масштабу символизации понятий.
Основная социальная функция символического производства и всей символической деятельности в наибольшей мере связана именно с коммуникацией, с обменом информацией между людьми (как между современниками, так и в результате трансляции социального опыта следующим поколениям) и передачей информации в отчуждённом от источника и компактно «свёрнутом» виде [см.: 4]. Другой функцией культурной символики, столь же важной, является обучение людей «правильному» социальному поведению и постоянное психологическое стимулирование его [подробнее о социальных функциях культуры на стадии их зарождения см.: 10; 11].
Таким образом, обе подпрограммы культуры тесно связаны и в разных ситуациях дополняют и обеспечивают друг друга.
Теперь более детально рассмотрим феномен культурного символа. Символ — это более или менее условное изображение (вербальное, визуальное, звуковое или какое-либо иное) некоего объекта или понятия. Символ — это в первую очередь знак, соответствующий всем параметрам знака, как его трактуют семиотики [см., например: 7]. Но не всякий знак — символ. На мой взгляд, различие между символом и знаком заключается и выражается в первую очередь в их контекстуальной зависимости/независимости. Знак, как правило, обозначает одно и то же,
независимо от контекста употребления. Например, табурет (как понятие) будет означать конструкцию для сидения в равной мере и во дворце, и в избе, и посреди чистого поля. А вот, к примеру, монархический трон символизирует «царское место» только в контексте дворца, а, скажем, посреди заводского цеха он уже такого смысла символизировать не будет. Символ всегда связан с контекстом его употребления.
Ч. Пирс делил феномен знака на знаки-иконы, знаки-индексы и знаки-символы [5], Ю. М. Лотман — на иконические и условные знаки [2]. Пожалуй, в отношении символа как знака можно согласиться с Лотманом. Среди символов ясно выделяются икони-ческие (иллюстративные) знаки, изображающие упрощённый вариант или узнаваемый фрагмент нужного понятия, который легко может понять человек, даже незнакомый с этой символической системой (например, почти все знаки дорожного движения). Совсем иные — условные знаки, для понимания которых необходимо быть знакомым с этой символической системой и заведомо знать, что какой символ означает (например, значение символов букв в алфавите).
Ещё одна важная особенность символа, которую стоит отметить, заключается в том, что символизации обычно подвергаются как наиболее значимые, так и наиболее распространённые, часто встречающиеся феномены. При этом сам объект, как физическое явление, может быть единичным, но часто используемым в лексике и символизирующим какое-то важное понятие. Другими словами, речь идёт именно о распространённости понятия в коммуникации. Например, Версаль — как символ монархической роскоши.
Перечень сфер социальной жизни, в которых наиболее употребляемы разные символы, очень велик. В числе наиважнейших можно назвать:
• сакральные образы;
• художественные образы (вербальные, изобразительные, звуковые и т.п.);
• образы власти;
• образы социальной престижности;
• образы национального достоинства и идентичности;
• образы гендерной привлекательности и пр.
Множественность и многообразие окружающего мира, особенно социальной реальности, созданной руками человека, как правило, уже не позволяет людям в общении говорить о каких-либо феноменах в единичном их понимании. Необходимо их объединять в типологические группы по каким-то основаниям и в интеллектуально-коммуникативном процессе оперировать уже такими группами. Это называется построением понятий. Чтобы не говорить о каждом дереве в отдельности, человек создал понятие «дерево», обобщённо обозначающее все растения подобного типа. Понятие «дерево» представляет собой символическое обозначение всего множества деревьев. То есть общие понятия в языке — это именно символы, оперирование которыми существенно упрощает непосредственное понимание и всю социальную коммуникацию.
В социальной коммуникации большую роль играет совпадение взглядов и оценок разными людьми каких-то явлений, событий, ситуаций. Когда взгляды людей по всем вопросам расходятся, им просто не о чем говорить. Совпадение взглядов и — шире — нахождение общих ценностных подходов является важнейшей составляющей любой социальной коммуникации, то есть диалога [см. об этом подробнее: 3]. А искомое совпадение взглядов напрямую связано с оперированием символами, равно понятными всем участникам диалога. Наличие общих символов представляется важнейшим фактором, обеспечивающим саму возможность конструктивной коммуникации.
Очень важную роль в процессах социальной регуляции играет символика социальной престижности. Обычно она сосредоточена в предметах одежды, знаках различия, знаках статуса (коронах, митрах, рыцарских поясах), носимых наградах, каких-то символических
атрибутах в руках, оружии и т.п. В последние века важным проявлением символики престижности является мода. Огромную роль играют разного рода проявления уважения к чужому статусу. Фактически, этому посвящён весь этикет, дворцовый церемониал, вежливость, гостеприимство. Акцией защиты своего престижного статуса (личной чести) являлась дуэль, когда люди жертвовали жизнью ради статусной символики. Значимая роль, которую все эти феномены играют в культуре, свидетельствует о том, что на протяжении всей истории имела место постоянная конкуренция социальных статусов и что она была чрезвычайно важным инструментом регуляции социальных отношений. Символика социальной престижности всегда являлась одной из наиболее значимых символических подсистем социальной жизни общества.
Важную роль символические образы играют в процессе самоидентификации человека. Сразу оговорюсь, что под самоидентификацией я имею в виду не только определение человеком своей этнической (национальной) принадлежности, но в такой же мере понимание им своей социально-сословной (классовой), политико-идеологической (партийной) и религиозной (конфессиональной) принадлежности. Поскольку профессионально разобраться в объективных основаниях подобной самоидентификации могут только специалисты, рядовой человек совершает самоопределение, главным образом ориентируясь на знакомые ему символические образы, на знаковые фигуры истории и современности. Я даже рискну назвать индивидуальную самоидентификацию человека скорее его самоопределением в знакомых символах, нежели в реалиях своего местоположения в социальной конфигурации бытия.
Ключевой проблемой понимания функций символа в культуре является представление об источниках символического производства, «фабриках» символической продукции в истории человечества. Традиционное представление о том, что в прошлом главными
«фабриками», производящими культурные символы, были религия и искусство, вызывает определённые сомнения. Если судить о культуре минувших веков по произведениям писателей прошлого, вполне адекватно описывавших культурные установки представителей разных сословий, то роль религии и в особенности искусства в формировании культуры необразованного большинства населения выглядит совсем небольшой. Конечно, в различные эпохи влияние религии на сферы жизни людей не было одинаковым. Но, по всей видимости, религиозность людей прошлого была очень индивидуальной, и глубина её определялась совокупностью обстоятельств жизни и уровнем образованности конкретного человека. Представление о тотальной глубокой религиозности всего населения, даже в эпоху Средневековья, является литературным мифом позднейших времён.
А что касается литературы и искусства, то они влияли в основном на культуру аристократии. В Европе знакомство с литературой и искусством у большей части населения началось, по сути, только в ХХ веке, с распространением грамотности, а затем радио и телевидения, транслировавших музыку, спектакли и т.п., но особенно благодаря кино. До этого влияние актуального искусства на население было очень фрагментирован-ным (преимущественно через церковь), а народная художественная культура главным образом транслировала традиционные символы, а не производила новые. Ещё большая сложность с этим вопросом наблюдалась в странах Востока. Так что источником символического производства, оказывающим серьёзное воздействие на культуру масс, литература и искусство стали сравнительно недавно (фактически — параллельно со снижением влияния религии, что, возможно, было своего рода компенсацией этого снижения).
Поэтому, по моему мнению, основными «фабриками» символического производства в течение истории были насыщенный обра-
зами словарный запас разговорных языков и более или менее театрализованный характер культурно обусловленного социального поведения людей. Именно это, на мой взгляд, является основной сферой производства символов, влияющих на процессы жизнедеятельности и поддерживающих её коллективный характер. Именно здесь символичность повседневного поведения людей и символическая насыщенность лексики их общения играли в прошлом и играют поныне особую социально консолидирующую роль.
До ХХ века значительная часть городского и практически вся масса сельского населения стран Европы была неграмотна, газет и книг не читала, а кинематограф, радио, телевидение и Интернет ещё не существовали. Функцию Интернета в основном выполнял приходской священник, возможности которого по трансляции актуальной информации (в проповеди) были минимальны. Поэтому человек прошлого ориентировался в мире главным образом по знакомым ему символам, часть из которых, конечно, давала ему религия, но большинство формировалось стихийно — в языке, ритуалах и обычаях непосредственного соседского взаимодействия. Культурно-регулятивная роль подобных символов в прошлом была очень существенной. Современный же человек в большей мере опирается на непосредственно событийную информацию, почерпнутую из СМИ.
Рассмотрение исторической динамики в доминантной тематике социальной символики разных эпох может быть соотнесено с исследованием преобладающих представлений о социальном благе и зле в разные эпохи [см.: 12]. Следует сказать, что доминантная тематика социальной символики в разные периоды истории в основном коррелирует с представлениями о благе и зле, хотя, конечно, о полном тождестве речь не идёт. Тем не менее в первобытную эпоху в социальной символике преобладала тематика соблюдения соседских обычаев. Это получило наглядное воплощение в ритуалах крестьянских праздников, некоторые элементы
которых берут своё начало во времена первобытности. В этих ритуалах крестьянских праздников делается акцент на гостеприимстве, добром отношении к соседям, на всём комплексе архаических обычаев и традиций патриархата и т.п. Для символики аграрной эпохи характерно выражение лояльности к господствующей религии, покорность судьбе, что получило яркое отражение в многочисленных пословицах и поговорках. Индустриальная эпоха в своей социальной символике характерна воспеванием материального достатка, коммерческой удачливости, предпринимательской хитрости и пр., что отразилось, например, во множестве анекдотов и крылатых выражений, многие из которых в различных вариантах имеют интернациональное распространение, а также в типичных образах героев кинофильмов. Символика постиндустриальной эпохи, если судить по публичным манифестациям, сосредоточена в основном на тематике защиты человеческого достоинства. Разумеется, это только доминантная символика, статистически относительно преобладающая над иной, но вовсе не исключающая и иных тематизмов.
Остаётся открытым вопрос о том, насколько можно считать производство символов основной социальной задачей культуры, как полагал Э. Кассирер [1] и в большой мере склонялся к этому Л. Уайт [9]? Ответ на этот вопрос зависит от оценки роли символического производства в обеспечении группового (коллективного) характера человеческой жизнедеятельности. Я склонен считать, что символическое производство играет чрезвычайно важную, обеспечи-
вающую роль в групповой жизнедеятельности людей. Естественно, под символическим производством я понимаю не только религию и искусство, влияние которых велико, но не абсолютно, а в первую очередь язык и практику социальных взаимодействий. Именно здесь порождается основная масса символов, обеспечивающих регуляцию социальной жизни людей, обучающих их «правильному» социальному поведению и стимулирующих его. Социальное поведение людей является процедурой исполнения определённых культурных установок, а их порождение связано в основном с символической составляющей культуры.
Нет сомнений в том, что умозрительные идеальные ценности порождаются преимущественно религией, литературой и искусством, а также философией и гуманитарной наукой. Но сколь велико их влияние на повседневную культуру рядового человека, на нормы его социальных взаимодействий и коммуникаций? Судя по всему, в культуре функционируют параллельно две ценностно-символические системы: идеальная, формирующая галерею умозрительных эталонов социального поведения (в основном религиозных подвижников и культурных героев), и социально-практическая, обобщающая опыт реального социального взаимодействия и коммуницирования в коллективной жизнедеятельности людей. Первая порождается религией и искусством, а вторая — языком и практикой социальных взаимодействий. А вот, как они соотносятся друг с другом и как влияют друг на друга, — это вопрос, требующий специальных исследований...
Примечания
1. Кассирер Э. Философия символических форм : в 3 томах / [пер. с нем. С. А. Ромашко]. Москва ; Санкт-Петербург : Университетская книга, 2002.
2. Лотман Ю. М. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. Таллин : Ээсти раамат, 1973. 135 с.
3. Орлова Э. А. Организация экспертизы социальной эффективности инновационных проектов [Электронный ресурс] // Культура культуры : научное рецензируемое периодическое электронное издание : [веб-сайт]. Электрон. дан. 2015. № 4. URL: http://cult-cult.ru/organization-of-expertise-of-social-efficiency-of-innovative-projects/ (дата обращения 12.10.2015).
4. Пинкер С. Язык как инстинкт / пер. с англ. Е. В. Кайдаловой ; общ. ред. В. Д. Мазо. Москва : УРСС, 2004. 455 с.
5. Пирс Дж. Символы, сигналы, шумы : Закономерности и процессы передачи информации : [пер. с англ.]. Москва : Мир, 1967. 334 с.
6. Резникова Ж. И. Интеллект и язык животных и человека : основы когнитивной этологии : учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Физиология», «Психология». Москва : Академкнига, 2005. 518 с.
7. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики // Труды по языкознанию / пер. с фр. яз. под ред. А. А. Холодо-вича ; [вступ. статьи А. А. Холодовича и др.]. Москва : Прогресс, 1977. 695 с.
8. Стёпин В. С. Культура // Вопросы философии. 1999. № 8.
9. Уайт Л. Наука о культуре // Избранное: Наука о культуре / [пер. с англ. О. Р. Газизова, П. В. Резвых]. Москва : РОССПЭН, 2004. 959 с.
10. Флиер А. Я. Культура как социально-регулятивная программа: этап становления [Электронный ресурс] // Культура культуры : научное рецензируемое периодическое электронное издание : [веб-сайт]. Электрон. дан. 2015. № 1. URL: http://cult-cult.ru/culture -as-a-social-regulatory-program-the-stage-of-formation/ (дата обращения: 26.09.2015).
11. Флиер А. Я. Культура как символическая деятельность: этап становления [Электронный ресурс] // Культура культуры : научное рецензируемое периодическое электронное издание : [веб-сайт]. Электрон. дан. 2015. № 1. URL: http://cult-cult.ru/culture-as-a-symbolic-activity-the-stage-of-formation/ (дата обращения: 26.09.2015).
12. Флиер А. Я. Добро и зло в культурно-историческом понимании [Электронный ресурс] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2015. № 3 (май — июнь). С. 17—36. URL: http://zpu-journal.ru/e-zpu/2015/3/Flier_Good-Evil/ [архивировано в WebCite]. (Дата обращения: 26.09.2015)
References
1. Kassirer E. [Cassirer Ernst] Filosofiia simvolicheskikh form, v 31. [Philosophy of symbolical forms, in 3 vol.]. Moscow, St. Petersburg, Universitetskaya kniga Publ., 2002.
2. Lotman Yu. M. Semiotika kino i problemy kinoestetiki [Semiotics of cinema and problem of a film esthetics]. Tallinn, Eesti raamat Publ., 1973. 135 p.
3. Orlova E. A. Organization of Expertise of Social Efficiency of Innovative Projects. The Culture of Culture Journal. Scientific peer-reviewed electronic periodical. 2015, No. 4. Available at: http://cult-cult.ru/organization-of-exper-tise-of-social-efficiency-of-innovative-projects/ (accessed: 12.10.2015).
4. Pinker S. [Pinker Steven] The language instinct. Moscow, Editorial URSS, 2004. 455 p. (In Russian)
5. Pirs Dzh. [Pierce J. R.] Symbols, signals and noise: the nature and process of communication. Moscow, Publishing house "Mir", 1967. 334 p. (In Russian)
6. Reznikova Zh. I. Intellekt i iazyk zhivotnykh i cheloveka : osnovy kognitivnoe etologii [Intelligence and language of animals and person: bases cognitive ethology]. Moscow, Akademkniga Publ., 2005. 518 p.
7. Sossyur F. de [Saussure Ferdinand de] Kurs obshchei lingvistiki [Course of the general linguistics]. Trudy po iazykoznaniiu [Works on linguistics]. Moscow, Progress Publishers, 1977. 695 p.
8. Stepin V. S. Kul'tura [Culture]. Voprosy Filosofii [Problems ofphilosophy]. 1999, No. 8.
9. Uait L. [White Leslie Alvin]. Nauka o kul'ture [Science about culture]. Izbrannoe: Nauka o kul'ture [Selected works: Science about culture]. Moscow, ROSSPEN Publishers, 2004. 959 p.
10. Flier A. Ya. Culture as a Social Regulatory Program: The Stage of Formation. The Culture of Culture Journal. Scientific peer-reviewed electronic periodical. 2015, No. 1. Available at: http://cult-cult.ru/culture-as-a-social-regula-tory-program-the-stage-of-formation/ (accessed: 26.09.2015).
11. Flier A. Ya. Culture as a Symbolic Activity: The Stage of Formation. The Culture of Culture Journal. Scientific peer-reviewed electronic periodical. 2015, No. 1. Available at: http://cult-cult.ru/culture-as-a-symbolic-activi-ty-the-stage-of-formation/ (accessed: 26.09.2015).
12. Flier A. Ya. Good and Evil in Cultural and Historical Understanding. The Informational Portal for the Humanities "Knowledge. Understanding. Skill". 2015, No. 3 (May — June), pp. 17—36. Available at: http://zpu-jour-nal.ru/e-zpu/2015/3/Flier_Good-Evil/ (accessed: 26.09.2015).
