CC BY
64
Никонов К.О. О природе экстремизма как социально-политическом и правовом явлении
тривма молодого ученого
К.О. Никонов
Никонов Кирилл Олегович — адъюнкт кафедры государственно-правовых дисциплин Дальневосточного юридического института МВД России
E-mail: [email protected]
О природе экстремизма как социально-политическом и правовом явлении
В работе рассматриваются международный характер экстремизма, практика борьбы с экстремизмом в США, европейских странах и в России. При этом характеризуются положительные и отрицательные моменты законодательного обеспечения противодействия данному явлению.
The paper deals with the international nature of extremism. We consider the practice to combat extremism in the U.S., European countries and Russia. Also characterized by positive and negative aspects of
legislative support counter this phenomenon.
Многие государства, перед которыми задолго до России встала проблема борьбы с экстремизмом итерроризмом, прошли путь переоценки собственной правовойбазы, часто весьма противоречивый — с возвращениями к ранее отвергнутым мерам и, наоборот, с отказом от принятых в спешке ранее норм. В России действует Федеральный закон от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»1, в статье 1 которого дан исчерпывающий перечень действий, относящихся кэкстремистской деятельности. Чтобы оценить действующее российское законодательство с точки зрения его полноты, эффективности и соответствия международным стандартам в области защиты прав человека и непосредственно в сфере противодействия экстремизму, исключительно важно проанализировать подход других стран к аналогичным вопросам.
Анализируя опыт зарубежных стран, стоит отметить, что ни одно зарубежное законодательство не имеет юридического определения термина «экстремизм».
Запад с проблемой нетерпимости и насилия в обществе в массовых масштабах столкнулся раньше, чем Россия. В США это — главным образом проявление ненависти на расовой почве, в Европе — проявление ненависти на основе идеологии национал-социализма и фашизма. Впрочем, как такового понятия «экстремизм» в законодатель-ствахзападных стран не содержится.
Между тем сами деяния, которые по российскому законодательству признаются экстремистскими, получают юридическую регламентацию в правовых системах зарубежных стран и влекут по большей части уголовную ответственность. Противодействие экстремистским деяниям чаще всего опирается на конституционные запреты. Так, например, статья 3 Конституции Германии 1949 года
гласит: «Никому не может быть причинен ущерб или оказано предпочтение вследствие его пола, его происхождения, его расы, его языка, его места рождения, родства, его вероисповедания, его религиозных или политических воззрений». В области борьбы с экстремистскими деяниями в Германии действует особое ведомство по охране Конституции2.
Отсутствие определения экстремизма отнюдь не исключает его появления в нормативно-пра-вовыхактах как национального, так и международного характера. Так, категория экстремизма встречается в Декларации о мерах по ликвидации международного терроризма, утвержденной резолюцией 49/60 Генеральной Ассамблеи ООН 9 декабря 1994. Раскрытия и какого бы то ни было пояснения относительно сущности экстремизма там нет. Он употребляется наравне с нетерпимостью как некая основа терроризма. Это просто озабоченность Генеральной Ассамблеи тем, «что во многих регионах мира все чаще совершаются акты терроризма, в основе которых лежит нетерпимость или экстремизм»3.
Единственным примером международного определения понятия «экстремизм» может являться «Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом». Данный международно-правовой документ стоит несколько особняком в силу того, что все определения, как гласит пункт 1 статьи 1 Конвенции, не носят всеобъемлющего характера, а имеют сугубо прикладное значение — для целей настоящей Конвенции.
По сравнению с российским вариантом определения, Шанхайская конвенциятрактуетэкстремизм достаточно узко. В соответствии с ней экстремизм понимается как «какое-либо деяние, направленное на насильственное удержание власти, а также
372
Юридическая наука и практика
на насильственное изменение основ конституционного строя государства, а равно на насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них»4.
Нужно сказать, что в правовом подходе к борьбе с экстремизмом существуют определенные сложности принципиального характера. С одной стороны, с наказанием субъекта уже совершившихся экстремистских действий особых проблем не возникает, так как они подпадают под определенные статьи УК. С другой — ожидают серьезные проблемы при отсутствии факта совершенного насилия, то есть при наличии только пропаганды. В западных странах для обозначения экстремистских действий применяются понятия: «основанное на ненависти», «запрещенная пропаганда» и др. Суть действий властей состоит втом, чтобы максимально эффективно с точки зрения закона пресекать действия субъектов пропаганды насилия.
Существуютследующие разновидности уголовно наказуемой пропаганды на Западе: hate speech («речь ненависти»), призыв к возбуждению розни по признаку принадлежности к определенной группе (расовой, национальной или религиозной), при-зывкуголовно наказуемым действиям (бунту, различным беспорядкам и прочее). В различныхстра-нах существуют, соответственно, различные подходы к противодействию подобным явлениям, связанные в первую очередь с различной исторической традицией, имеющей место в определенной стране.
В принципе, суть всей системы противодействия экстремистской пропаганде — наказание ее субъекта втом случае, когда нет прямого следствия между призывом и самими насильственными действиями, так как в противном случае начинают действовать обычные статьи УК.
В США, в отличие от Европы, практикуется более либеральный подход к противодействию со стороны государства проявлениям ненависти. В США действует следующая поправка кКонститу-ции (первая): «Конгресс не должен издавать законов, устанавливающих какую-либо религию или запрещающих ее свободное вероисповедание, либо ограничивающих свободу слова или печати». То есть Основной закон ставит серьезные ограничения для вмешательства государства в дело регулирования свободоизъявления мыслей. Американская судебная система карает, соответственно, автора резкого выступления (на улице, в печати, в Интернете) лишь тогда, когда присутствует «угроза», «намерение причинить другому физический или имущественный ущерб или травмировать иным образом путем совершения противозаконного акта». Здесь имеются в виду различные расистские формулировки, эпитеты, обращенные к объекту.
Высказывание, однако, должно быть «правдивым», иметь своего «индивидуального получате-
ля», то есть должно восприниматься объектом как реальная угроза (либо унижение человеческого достоинства). Поводом для преследования со стороны закона также могут быть «преследующие» либо «агрессивные» высказывания. Субъект должен направлять свои высказывания против конкретного лица, только в этом случае он выходит из-под защиты первой поправки. Если же объектом «преследующих» и агрессивных высказываний является та или иная социальная группа, преследования со стороны закона не последует ввиду отсутствия конкретного получателя. В этом случае возможно лишь возбуждение иска с опорой на законодательства отдельных штатов.
Следующими категориями высказываний, «основанных на ненависти», считаются «призывы к неизбежному насилию», а также «клеветнические высказывания». Насчет первых нужно отметить, что шанс преследования со стороны закона имеет место лишь тогда, когда они проявляются в процессе общения, хотя если насильственных действий не случилось, доказать наличие их угрозы крайне сложно. «Клеветнические высказывания» квалифицируются как ложные тексты, направленные на вызов ненависти против определенных групп (расовых, религиозных, национальных). В основе этого высказывания также должен лежать «злой умысел», чтобы наступило судебное преследование, то есть высказывание, текст должны быть заведомо ложными. Особенностью этих двух типов экстремистских проявлений является также и то, что если они размещены в Интернете, шансов для уголовного преследования объекта практически нет.
Следовательно, в США реальному преследованию со стороны закона могут быть подвергнуты только «основанные на ненависти» агрессивные действия по отношению к отдельным лицам, особенно тогда, когда ущемляются права конкретным образом по национальному либо расовому, либо религиозному признаку (это может быть ущемление по вышеуказанным признакам при приеме в учебное заведение, на работу, недопущению в определенные заведения или в общественные места).
Очевидна основная направленностьамериканс-кой правовой системы — против расовой дискриминации, что имеет свои исторические корни. Все это имеет и негативную сторону, например, возникшая недавно в США проблема «черного расизма». Современные американские законы дают черным определенные преимущества (в частности, при приеме на работу, в вузы), в дальнейшем негативные последствия подобной системы будут еще более масштабными. Весьма сомнительна (с точки зрения русского человека, конечно) и такая категория, как «сексуальные меньшинства» и квоты для них в различных сферах общественной деятельности. На основании этого мы считаем, что американский опыт противодействия экстремистским проявлениям малоприменим по отношению к России.
Никонов К.О. О природе экстремизма как социально-политическом и правовом явлении
Никонов К.О. О природе экстремизма как социально-политическом и правовом явлении
В европейских странах существует несколько иной подход к противодействию экстремистской деятельности. В связи с известными событиями в политической жизни Европы первой половины XX века главной целью законодателей было запре-титьтакие политические течения,какнационал-со-циализм, фашизм, коммунизм. Наиболее четко подобные тенденции проявляются в правовых документах Германии иАвстрии. ГерманскийУКзапрещает следующие действия:
— призывы к ненависти и насилию;
— клеветнические высказывания в адрес больных людей;
— описание насилия.
В Германии достаточно разработана правовая база, позволяющая привлечь к ответственности субъекта экстремистской активности. Принята следующая шкала действий, «основанных на ненависти»:
— преступление против личности, попытки по-мешатьтем или иным людям воспользоваться своими правами в полном объеме. Кэтой группе относят расизм, антисемитизм и враждебность к иностранцам. Наиболее часто в поле зрения судебной системы попадают дела, связанные с обвинениями в антисемитизме, и преступления, направленные против турок;
— преступления против конституционного строя. Главным образом имеют место отрицания демократии и парламентаризма;
— пропаганда внепарламентских методов борьбы. Основной тип обвинений;
— организация уличных беспорядков;
— пропагандазапрещенныхорганизаций. Первоначально запрет был направлен на НСДАП, в последствие списоктакихорганизаций пополняется;
— попытки «возвращения назад» и пропаганда нацистских взглядов;
— распространение текстов, оказывающих негативное воздействие на молодежь. Подразумевает запрет того или иного текста или изображения как могущего потенциально оказать дурное влияние.
Подобным же образом трактуются экстремистские действия в Австрии. Там также действуют запреты на деятельность НСДАП, на пропаганду и оправдание деятельности нацистов.
В Италии, Португалии существует законодательный запрет на деятельность фашистской партии, запрет на пропаганду ее учения. Вот выдержка из португальского закона от 1978 года: «...фашистскими считаются организации, которые в своих уставах, манифестах, сообщениях и заявлениях руководящих и ответственных деятелей, а также в своей деятельности открыто придерживаются, защищают, стремятся распространять и действительно распространяют принципы, учения, установки и методы, присущие известным истории фашистским режимам, а именно; ведут пропаганду войны, насилия как формы политической борьбы, колониализма, расизма, кор-
поративизма и превозносят видных фашистских деятелей»5.
Юридически важным вопросом является наличие умысла у субъекта экстремистской активности. Для привлечения к ответственности в США, Швеции, Испании доказательство умысла требуется для возбуждения уголовного дела, в Германии, Нидерландах — не требуется. «Является ли оскорбительным для группы лиц высказывание в их адрес относительно их расы и (или) религии, определяется природой самого высказывания, а не намерением того, кто его публикует» — решение Верховного суда Нидерландов.
Во Франции мы имеем дело с более поздними образцами законодательных актов, поэтому в этой стране они проработаны более детально. Предполагается не только ответственность частных лиц, но и организаций, издательств, публикующих соответствующие запрещенные материалы. Действуют запреты на демонстрацию определенной символики (нацистской свастики, например), карается и «ревизия истории» — отрицание преступлений против человечности (геноцида евреев в годы Второй мировой войны, геноцида армян турками в годы Первой мировой войны). Французское законодательство позволяет возбуждать уголовные дела по фактам проявлений ненависти по иску граж-данскихорганизаций.
Как показывает опыт, несмотря на всю мягкость законов в западных странах и небольшие сроки наказания, правовые меры против экстремизма являются вполне действенными. В легальной политической деятельности все организации убрали риторику, провозглашающую насилие основным способом достижения политических целей. Однако для постановки барьера организованному массовому насилию на улицах одними законодательными актами не обойтись.
Далее мы рассмотрим отечественный закон в области борьбы с экстремизмом. Разработанное антиэкстремистское законодательство не есть единственное условие эффективного противодействия насилию. Однако в условиях современного общества это является необходимой отправной точкой, базой для успешных мероприятий в соответствующей области. В связи с этим факт принятия Федерального закона от 25 июля 2002 года «О противодействии экстремистской деятельности» является, на наш взгляд, отрадным явлением.
Конечно, сложно точно в процентах высчитать, насколько данный факт снижает число экстремистских проявлений, тем не менее, как давно известно, важна не суровость наказания, а его неотвратимость. Чем больше суды примут обвинительных заключений по фактам явного проявления насилия в той или иной области, тем влияние сдерживающего фактора будет действеннее. Кроме того, участившиеся случаи насилия на расовой и религиозной почве, а также на психологической, требуют своего «названия», хотя бы только для того, чтобы упростить делопроизводство по ним (в РФ нет
т
Юридическая наука и практика
прецедентного права, потому принятие закона вдвойне необходимо).
Вышеперечисленное вовсе не означает, что на законе «о противодействии экстремистской деятельности» в области законотворчества нам нужно остановиться и не предпринимать других шагов. Напротив, закон требует доработки, а возможно, необходимо еще несколько новых нормативных актов. Говоря же о его нынешних положениях, нужно заметить, что в законе присутствуют как круп-ныеупущения, так и мелкие недоработки. Главным недостатком нам представляется сама конкретизация понятий «экстремизм» и «экстремистская деятельность». В указанном законе они не полны. Экстремизм — не только действия против государства, направленные на изменения существующего строя, у него много других проявлений, которые не нашли отражения в законе (как быть с публичной демонстрацией откровенных сцен насилия, публичными оскорблениями первых лиц государства и т. д.). Вторым существенным недостатком представляется декларативный характер принципов противодействия экстремистской деятельности. Что означает, например, такой принцип противодействия, как «законность» — разве только по отношению к экстремистским действиям ее нужно проявлять? Или гласность, неотвратимость наказания, сотрудничество государства с гражданами и общественными организациями? Мелких недочетов также немало, самый характерный содержится в статьях 1 и 2. Что означает «символика или атрибутика, сходная с нацистской до степени смешения», что есть конкретно «степень смешения»? Видимо, хотя само это слово не уместно по отношению к нормативным актам, разработчики закона имели в виду правостороннюю свастику и приветствие посредством вскинутой правой руки с открытой ладонью. Но тогда нужно было так и зафиксировать: красный фон, на белом поле в виде круга черного цвета свастика, закрученная в правую сторону. Просто же свастика вовсе не есть нацистская символика, видов свастики существует великое множество, этот символ мы можем найти и у кельтов, и у славян, и у буддистских культур, обозначает он солнце, жизнь.
Таким образом практическая польза ныне действующего закона крайне мала, заключается, глав-
ным образом, лишь в признании государством проблемы.
В общем и целом изучение юриспруденции так и не дает ответа на вопрос о том, что представляет собой экстремизм. В этом случае все разумнее становится позиция правоведов, которые отказывали экстремизму в праве быть юридической категорией. В пылу полемики о принятии Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» сущность этой позиции очень емко выразил профессор С.А. Боголюбов: «Экстремистские? Но такого преступления не было и нет ни в российском, ни зарубежном праве; это политологический и публицистический термин, обобщающий все нежелательные и опасные для государства действия»6.
Все это подводит ктому, что право само по себе не может раскрыть сущностьэкстремизма. Право в данном случае лишь регламентирует явление, ничем не обнажая его сущность. Более того, непро-ясненность этой сущности создает значительные проблемы для правовой науки, препятствует адекватному противодействию экстремизму.
Примечания
1. Федеральный закон от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» // Собрание законодательства РФ. — 2002. — № 30. — Ст. 3031.
2. См.: Миньковский Г.М. Характеристика терроризма и некоторые направления повышения эффективности борьбы с ним / Г.М. Миньковский, В.П. Ревин // Государство и право. — 1997. — № 8. — С. 85.
3. Декларация о мерах по ликвидации международного терроризма. Утверждена резолюцией 49/60 Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1994 года // Док. ООН.А/РБ8/51/210.
4. Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. Шанхай, 15 июня 2001 года // Собрание законодательства РФ. — 2003. — № 41. — Ст. 3947.
5. Закон Португалии 1978 года «О запрете фашизма».
6. Боголюбов С.А. Нужен ли закон о противодействии политическому экстремизму? // Адвокат. — 2001. — № 11. — С. 96—98.
Никонов К.О. О природе экстремизма как социально-политическом и правовом явлении
