CC BY
11
опыт
о применении домашнего ареста с испоаьзованием
электронных средств контроля в зарубежных
странах (из опыта федеративной республики германия и австрии)
on the application of house arrest using electronic means of control in foreign countries (from the experience of the federal republic of germany and austria)
Аннотация: в настоящее время появившаяся сравнительно недавно в российском законодательстве физически-принудительная мера пресечения «домашний арест» получила достаточную практическую значимость и находит все более частое применение в качестве альтернативы заключению под стражу. Данная мера обеспечивает минимальный объем репрессий и вмешательства в основные права и личную жизнь лица, что отвечает принципу гуманизации в правовом государстве как гаранте безопасности личности. Автором исследован зарубежный опыт применения домашнего ареста с электронным мониторингом, использование которого возможно при совершенствовании отечественного уголовно-процессуального законодательства. В статье описывается практика применения меры процессуального принуждения «домашний арест» с использованием электронных средств контроля в отдельных федеральных землях Федеративной Республики Германия и Австрии. Автор предпринимает попытку анализа законодательного урегулирования по данному вопросу, сопоставления и сравнительной оценки законодательного оформления и фактической реализации домашнего ареста с использованием электронных средств контроля в указанных государствах. Целью статьи является рассмотрение возможности внедрения позитивного зарубежного опыта по повышению эффективности использования описанной альтернативной меры принуждения и осуществления контроля электронного мониторинга за лицами, находящимися под домашним арестом, в российском уголовном судопроизводстве в качестве инструмента реализации уголовной политики.
Ключевые слова: мера процессуального принуждения, домашний арест, электронный мониторинг, электронные средства контроля, зарубежный опыт.
Для цитирования: Кравчук Л.С. О применении домашнего ареста с использованием электронных средств контроля в зарубежных странах (из опыта Федеративной Республики Германия и Австрии) // Вестник Белгородского юридического института МВД России имени И.Д. Путилина. - 2023. - № 4. - С. 91-99.
Abstract: currently, the physically-coercive measure of restraint "house arrest", which appeared relatively recently in Russian legislation, has received sufficient practical significance and is increasingly being used as an alternative to detention. This measure ensures a minimum amount of repression and interference in the fundamental rights and personal life of a person, which corresponds to the principle of humanization in a constitutional state as a guarantor of personal security. The author has investigated the foreign experience of applying the house arrest with electronic monitoring, the use of which is possible with the improvement of domestic criminal procedure legislation. The article describes the practice of applying a measure of procedural coercion house arrest using electronic means of control in certain federal lands of the Federal Republic of Germany and Austria. The author attempts to analyze the legislative settlement on this issue, comparison and comparative evaluation of the legislative registration and the actual implementation of house arrest using electronic means of control in these states. The purpose of the article is to consider the possibility of introducing positive foreign experience to improve the effectiveness of using the described alternative coercive measure and to control the electronic monitoring of persons under house arrest in Russian criminal proceedings as a tool for implementing criminal policy.
УДК 343.263.2
Л.С. КРАВЧУК,
LIUDMILA S. KRAVCHUK,
доцент
(Белгородский юридический институт МВД России имени И.Д. Путилина, Россия, Белгород) krawtschuk@mail.ru
Associate Professor (Putilin Belgorod Law Institute of Ministry of the Interior of Russia, Belgorod, Russia)
опыт
Keywords: a measure of procedural coercion, house arrest, electronic monitoring, electronic means of control, foreign experience.
For citation: Kravchuk L.S. On the application of house arrest using electronic means of control in foreign countries (from the experience of the Federal Republic of Germany and Austria) // Vestnik of Putilin Belgorod Law Institute of Ministry of the Interior of Russia. - 2023. - № 4. - P. 91-99.
Высокая заполняемость исправительных учреждений и стоимость содержания заключенных в европейских государствах повлекли за собой необходимость введения в качестве альтернативы стационарному тюремному заключению такой меры процессуального принуждения, как домашний арест, контролируемый с использованием электронных средств наблюдения. Наряду с финансовыми мотивами при применении альтернативных мер процессуального принуждения прогнозируется более эффективная социальная реабилитация осужденных.
По мнению Е.В. Назаркина, «в последнее время практика применения домашнего ареста в качестве меры пресечения как несколько гуманная альтернатива заключения под стражу в Российской Федерации неуклонно увеличивается, что связано с либерализацией уголовно-процессуального и уголовного законодательства» [1, с. 209]. Исследователи Е.А. Новикова, Э.В. Винокуров и др. справедливо утверждают, что «о перспективном применении меры пресечения в виде домашнего ареста свидетельствует официальная статистика» [2, с. 200]. А.П. Дьяченко указывает, что «в настоящее время опубликовано немало работ о мере пресечения в виде домашнего ареста в России. В этой связи актуальным представляется изучение опыта применения законодательства о мере пресечения в виде домашнего ареста в зарубежных странах, особенно в аспекте имплементации в УПК РФ» [3, с. 107]. Изучению домашнего ареста как меры реализации уголовной политики в Российской Федерации и зарубежных странах посвящены актуальные научные работы Р.М. Жиляева [4], Ю.Ю. Ксенд-зова [5], Е.А. Малетиной [6], И.С. Федотова [7], К.А. Хрущевой [8], С.Х. Шамсунова [9; 10].
Исследованный в статье опыт применения домашнего ареста и электронного контроля в Федеративной Республике Германия и Австрии может способствовать совершенствованию данного инструмента уголовной политики в Российской Федерации, поскольку «в последние годы суды ориентированы высшим судебным органом на более широкое применение таких мер пресечения, как залог и домашний арест, и тем самым на сокращение меры пресечения в виде заключения под стражу» [3, с. 111].
Рассматриваемая мера позволяет избежать побочных последствий нахождения под аре-
стом, положительно воздействует на поднадзорного в плане исправления поведения посредством установления строгого распорядка дня, регламентирующего время нахождения по месту жительства и месту работы. Если поднадзорный нарушает ограничения и запреты, ему грозит отмена домашнего ареста и перевод в место заключения. Вводимые ограничения и формы контроля должны выработать у поднадзорного привычку к установленному распорядку дня и рациональной деятельности, укрепить его самоконтроль. Условия реализации домашнего ареста могут быть ужесточены путем наложения дополнительных поведенческих обязательств, таких как запреты на общение с определенными лицами или совместное с ними проживание, или, наоборот, смягчены предоставлением возможности свободного времени за пределами места жительства, в котором поднадзорный должен находиться. За пребыванием и, соответственно, отсутствием по месту жительства осуществляется контроль с использованием электронных средств. Для этого на ноге поднадзорного в области лодыжки прикрепляется специальный датчик (браслет), который запрещено удалять в течение всего срока действия меры пресечения. Датчик передает сигналы на базовое устройство, установленное по месту жительства поднадзорного лица. Если датчик удален или подвергнут каким-либо манипуляциям, а также в случае оставления места жительства в неустановленное время, в контролирующем органе срабатывает сигнализация.
В Германии домашний арест с использованием электронных средств контроля начал применяться с 2010 года в качестве пилотного проекта в федеральных землях Гессен, Гамбург и Баден-Вю-ртемберг. Также Австрия ввела домашний арест с использованием электронных средств контроля почти одновременно с Германией1.
В то время, как в Гессене данная мера применяется в первую очередь в рамках вынесения решения об условном осуждении и освобождении от неотбытой части наказания и как менее радикальная мера при приостановлении исполнения постановления об аресте, основной сферой при-
1 Hessisches Strafvollzugsgesetz. § 16 Abs. 3 HJStVollzG v. 2010, S. 185 [Электронный ресурс]. - URL: www.justizvollzug. hessen.de (дата обращения: 20.03.2023).
опыт
менения в Баден-Вюртемберге и Австрии является исполнение наказания в виде лишения свободы. В Баден-Вюртемберге домашний арест может применяться при лишении свободы в порядке замены наказания или отбытии остатка срока наказания до шести месяцев2. В Австрии временное лишение свободы возможно в виде домашнего ареста с электронным мониторингом, если срок отбытия наказания составляет не больше 12 месяцев, исходя из этого досудебное содержание под стражей может приводиться в исполнение в виде домашнего ареста.
При применении данной меры процессуального принуждения предполагается, что поднадзорный имеет надлежащее жилье, соответствующее техническим требованиям для установки электронного мониторинга. При этом в Гессене и Австрии считается приемлемым, если жилье предоставляется третьей стороной. Важным условием является также трудоустройство обвиняемого, поскольку наличие постоянного места работы является основным фактором, влияющим на исправление девиантного поведения личности поднадзорного. Трудовая деятельность является основой для изменения поведения, формирует навыки упорядоченной повседневной жизни. Наряду с непосредственной трудовой деятельностью в расчет принимается обучение в учебном заведении, уход за детьми или любая общественно полезная деятельность. Для неработающих лиц не имеет место принципиальное исключение применения данной меры. Но они должны заниматься иной полезной работой, которая может гарантировать структурированный распорядок дня3.
В Германии и Австрии существует значительная разница в объеме трудовой деятельности лиц, находящихся под домашним арестом. В Баден-Вюртемберге и Гессене достаточно минимум 20 часов в неделю4. В соответствии с требованиями уголовно-исполнительного кодекса Австрии (§ 156Ь абз. 2) время трудовой деятельности предпочтительно должно равняться продолжительности обычного рабочего дня. Норма рабочего времени в Австрии в настоящее время составляет 38,5 часа в неде-
2 Einführungserlass elektronisch überwachter Hausarrest v. 27.8.2010 - BMJ-V70201/ 0004-Ш 1/2010; S. 6 [Электронный ресурс]. - URL: www.bmj.de (дата обращения: 02.04.2023).
3 Im Handbuch (Hessisches Ministerium der Justiz S. 7), in: Müller/Sander/Valkova (Hrsg.), Festschrift für Ulrich Eisenberg zum 70. Geburtstag, 2009, S. 691 [Электронный ресурс]. - URL: www.justizministerium.hessen.de (дата обращения: 25.03.2023).
4 § 7 Abs. 2 EAStVollzG [Электронный ресурс]. - URL: www.
landesrecht-bw.de (дата обращения: 25.03.2023).
лю5. В регламенте не учитывается момент, что в нынешних экономических условиях все больше людей не имеет места работы с полным рабочим днем, особенно сложно найти рабочее место для совершивших преступление, хотя законодательством может быть предусмотрено осуществление трудовой деятельности в нескольких местах. Однако вызывает сомнение, что при этом осужденным будет исполняться распорядок дня с учетом времени на передвижение с одного места работы в другое. Более предпочтительным является требование установления рабочего времени в объеме 20 часов в неделю.
Хотя занятость является ключевым моментом общей концепции «электронного домашнего ареста», в Австрии требуется соблюдение условий исполнения меры наказания. В соответствии с § 173а абз. 1 уголовно-исполнительного кодекса Австрии отбывающий домашний арест должен иметь нормальные бытовые условия жизни. Лицо, в отношении которого применяется домашний арест, должно получать доход, обеспечивающий ему средства к существованию. Это возможно и без трудоустройства, например если обвиняемый получает пенсию, пособие по безработице или имеет достаточное имущество. В отличие от этого в Гессене для применения меры в виде домашнего ареста требуется трудоустройство. В Австрии принятие решения об исполнении наказания в виде домашнего ареста с электронным контролем зависит от выполнения материальных требований. Осужденный должен обладать доходом, покрывающим его содержание. При этом он не обязательно должен быть результатом трудовой деятельности. Это могут быть, к примеру, капиталовложения, получение материальной помощи, пособие по безработице, пенсионное обеспечение, помощь, оказываемая гражданам при наличии чрезвычайных обстоятельств.
Осужденный к домашнему аресту должен быть застрахован на случай болезней и несчастных случаев. В связи с этими требованиями внесены дополнения в законы о социальном страховании, в силу которых не прекращают действие притязания на исполнение обязательств на медицинское, пенсионное страхование и страхование при несчастных случаях для лиц, находящихся под домашним арестом. В конечном счете осужденный должен компенсировать расходы, связанные с организа-
5 Die Stellungnahme von Hammerschick (Institut für Rechtsund Kriminalsoziologie) zum Gesetzesentwurf [Электронный ресурс]. - URL: www.parlament.gv. at/PAKT/VHG/XXIV/ME/ ME_00146/in dex.shtml.§ 173a Abs. 2 ÖStPO https://www.ris. bka.gv.at/Dokument.wxe?Abfrage=Bundesnormen&Dokument nummer=N0R40203111&ShowPrintPreview=True (дата обращения: 17.04.2023).
опыт
цией домашнего ареста. Возложение этой обязанности обосновывается тем, что при исполнении наказания в местах предварительного заключения на заключенных под стражу лиц возлагается обязанность возместить издержки на их содержание. Минимальная сумма расходов установлена § 5 регламента исполнения домашнего ареста в размере 22 евро в день6. Если выполнение обязанности по компенсации расходов при исполнении домашнего ареста не обеспечивает содержания осужденного или лиц, находящихся на его иждивении, рассматривается вопрос о снижении размера компенсации расходов или аннулируется обязанность по их возмещению. Поскольку в целом имеет место определение размера компенсации расходов, подобное исключение является необходимым, для того чтобы форма процессуального принуждения была на пользу не только осужденным.
При осуществлении предварительного задержания подозреваемого в форме домашнего ареста упомянутые требования не распространяются. При проверке наличия нормальных условий жизни играет роль, располагает ли обвиняемый доходами, которые могут обеспечить средства существования.
Степень строгости режима при отбытии наказания в виде домашнего ареста в значительной мере определяет предоставление свободного времени с выходом обвиняемого за пределы жилого помещения. Законом об исполнении наказания в форме домашнего ареста допускается отсутствие поднадзорного в месте проживания с целью свободного времяпровождения или занятий спортом. Право выхода за пределы жилого помещения предоставляется в основном только по выходным. Дополнительное свободное время может быть увеличено в зависимости от продолжительности мероприятия. Считается достаточным от 5 часов в субботу и воскресенье первые четыре недели до предоставления полных выходных дней (с 17:00 пятницы до 08:00 понедельника) начиная с девятой недели домашнего ареста. Свободное время предоставляется также в Гессене и Гамбурге, где направления социальной работы определяют его градацию в зависимости от срока домашнего ареста с электронным мониторингом.
Законодательством Австрии подчеркивается, что условия исполнения домашнего ареста с использованием электронных средств контроля должны обеспечивать жизненный уклад отбывающему наказание и служить целям его исправления без помещения под арест. Выход за пределы жилого помещения возможен для осуществления трудовой деятельности, обеспечения жизненных
6 Erlass des Hessischen Ministeriums der Justiz v. 20.3. 2000 - 4104-Ш/9-258/91; Hessisches Ministerium der Justiz (Fn. 1), S. 10 [Электронный ресурс]. - URL: www. justizministerium.hessen.de (дата обращения: 10.04.2023).
потребностей, обращения за медицинской помощью, участия в спортивных соревнованиях, посещения учебного заведения, церковной службы и прочим уважительным причинам.
Исполнение наказания в форме домашнего ареста не только дает возможность социализации осужденного, но и должно показать ему недостой-ность поведения, послужившего основанием для обвинительного приговора. В законе об исполнении наказания Германии говорится, что лицо, отбывающее наказание, должно сознательно воспринимать ограничения в образе жизни как расплату за свои деяния, для того, чтобы это отвечало целям исполнения наказания. «В принципе, это должно означать, что отбывающий наказание, в основном под собственную ответственность, осуществляет трудовую деятельностью, и это является условием его нахождения в своем жилье» [11].
В Австрии практически полное исключение возможности безнадзорно покидать пределы жилого помещения может зависеть от того, что первичное наказание в виде лишения свободы осуществляется только в форме домашнего ареста с использованием электронных средств контроля. Вместе с тем такая форма рассматривается критически, поскольку не принимает во внимание, что форма исполнения наказания не обеспечивает возможность плавного перехода к условно-досрочному освобождению с испытательным сроком или к полному освобождению. Для обеспечения указанных целей осужденному следует по прошествии определенного периода времени предоставить возможность выхода за пределы жилого помещения для проведения досуга, чтобы он постепенно адаптировался к жизнедеятельности без электронного наблюдения. Подобное урегулирование рекомендуется по той причине, что при отбытии наказания в стационарном уголовно-исполнительном учреждении тяжесть последствия применения меры принуждения возрастает с ее продолжительностью. Режим выхода за пределы жилого помещения смягчает этот эффект7.
Для домашнего ареста с электронным мониторингом, применяемого в качестве альтернативы содержанию в следственном изоляторе, требования еще более строгие. Уход с места проживания разрешается только с целью посещения места работы или учебы, обеспечения своих жизненных потребностей и получения необходимой медицинской помощи «в каждом случае по самому краткому маршруту». Более жесткие требования аргументируются в разделе нормативного акта
7 § 3 Abs. 3 EAStVollzG. Die Möglichkeit einer Entlassungsfreistellung ohne elektronische Aufsicht besteht auch nach § 16 Abs. 3 HStVollzG, § 16 Abs. 3 HJStVollzG [Электронный ресурс]. - URL: www.landesrecht-bw.de (дата обращения: 15.04.2023).
опыт
«Сущность домашнего ареста как альтернативы предварительному заключению». При предварительном заключении в виде домашнего ареста с электронным контролем как раз, наоборот, предусматривается требование менее интенсивного вмешательства, чем при отбывании наказания в виде лишения свободы. В конечном счете предварительное заключение - это не собственно наказание, а средство для обеспечения и проведения производства по уголовному делу, поэтому содержание под стражей не предполагает карательного воздействия. Ограничения, применяемые к подследственному, допустимы только в той степени, в которой требуются в соответствии с основаниями для заключения под стражу.
В результате анализа было установлено существование фундаментальных различий в осуществлении электронного контроля:
- в федеральной земле Гессен электронный контроль ограничивается тем, что контролируется нахождение или отсутствие лица, в отношении которого принимаются меры, по месту жительства в соответствии с ежедневным распорядком дня;
- порядок контроля в Баден-Вюртемберге предусматривает, помимо контроля факта нахождения по месту жительства, геолокацию, мониторинг маршрутов передвижений подследственного.
При положительном прогнозе законопослушного поведения поднадзорного лица отбытие до одной третьей части срока содержания лица под домашним арестом может быть заменено на меру пресечения в виде приказа регулярно отмечаться в полиции или иные указания. Составление маршрутов передвижений осужденного направлено на недопущение случаев побега и рецидивов преступлений и диктуется принципом соразмерности.
Геолокация является очень интенсивной формой электронного мониторинга, которая позволяет осуществлять его «на каждом шагу» [11]. Поэтому форма контроля в виде фиксации присутствия и отсутствия в Гессенском пилотном проекте проявила себя как достаточная для обеспечения функций домашнего ареста. Этот подход оставляет впечатление чрезмерно интенсивного ограничения свободы без видимой необходимости. Принимая во внимание судебную практику Федерального конституционного суда Германии имеют место сомнения в необходимости установления «всестороннего мониторинга» жизнедеятельности поднадзорного без глубокого изучения его личности8.
В соответствии с § 156Ь абз. 1 Закона об исполнении наказания Австрии подвергнутое домашнему аресту лицо должно контролироваться «соот-
8 BVerfG NJW 2004, 999; BVerfG NJW 2012, 907 (909) [Электронный ресурс]. - URL: www.dejure.org (дата обращения: 15.04.2023).
ветствующими средствами электронного надзора». Инструкции по осуществлению и характеру электронного контроля установлены отдельными предписаниями. Закон предусматривает возможность дополнительно дополнить базовое устройство, установленное в жилом помещении, приборами распознавания голоса, лиц и системой тестирования на алкогольное опьянение, что позволяет в случае необходимости обеспечить максимально интенсивный контроль и в максимально возможной степени исключить случаи злоупотреблений.
Хотя в § 2 закона, регулирующего порядок исполнения домашнего ареста, предусмотрен только контроль за присутствием и отсутствием по месту жительства, вследствие появления сообщений в прессе [12] с некоторого времени были введены в действие контролирующие устройства состояния алкогольного опьянения. У поднадзорных лиц, страдающих алкоголизмом, в базовом блоке устанавливаются так называемые алкоматы, которые при помощи биометрических методов фиксируют употребление ими алкоголя. Таким образом, технические средства позволяют осуществлять не только контроль присутствия и отсутствия лица в месте проживания, но и биометрическую идентификацию и автоматический контроль за употреблением алкоголя, составление маршрутов его передвижений.
Используемые методы допускают вмешательство различной степени в основные права контролируемого лица и обусловливают необходимость применения различных процессуальных меры предосторожности, особенно в отношении защиты персональных данных. Пределы вмешательства в основные права граждан должны быть урегулированы на законодательном уровне. Решение о выборе и применении различных технических средств контроля не должно приниматься правами административного органа по своему усмотрению. Для этого требуется законодательная основа, устанавливающая основные правила применения ограничений, достаточных для четкого определения степени вмешательства в личную жизнь гражданина.
Для применения рассматриваемой меры пресечения, помимо согласия самого подследственного, в отношении которого планируется применение домашнего ареста с применением электронных средств контроля, необходимого по очевидным причинам, должно иметься согласие совместно проживающих с ним лиц. В Баден-Вюртемберге и Гессене достаточно согласия взрослых лиц, проживающих совместно с поднадзорным лицом. Согласно австрийскому законодательству все лица, проживающие совместно с поднадзорным, должны дать свое согласие, поскольку будет осуществляться вмешательство в жизненный уклад всех проживающих. Если совместно проживающие с
опыт
поднадзорным лица не обладают дееспособностью для выражении согласия на применяемую меру принуждения, требуется согласие законного представителя, поскольку при принятии данного решения должны учитываться интересы всех проживающих совместно лиц. Если совместно проживающие лица отзывают свое согласие, это является основанием для отмены рассматриваемой меры пресечения.
В Австрии для применения такой процессуальной меры, как предварительное заключение в виде домашнего ареста, не требуется согласие совместно проживающих лиц. В соответствии с пояснительной запиской к закону согласие совместно проживающих лиц не согласуется с сущностью предварительного заключения, так как соотнесенное с определением местонахождения предписание рассматривается как более мягкая альтернатива заключению под стражу и не должно зависеть от согласия совместно проживающих лиц.
Для оценки указанного положения необходимо сначала рассмотреть вопрос, почему для применения домашнего ареста с использованием электронных средств контроля требуется согласие совместно проживающих лиц. При этом то основание, что данная мера пресечения затрагивает жизненный уклад совместно проживающих лиц, не является убедительным [11]. Лицо, управомо-ченное пользоваться жилой площадью, которое по собственной инициативе принимает решение не покидать квартиру, не нуждается в разрешении совместно проживающих с ним лиц, несмотря на то что его длительное пребывание оказывает негативное влияние на их жизненный уклад. С этой точки зрения для применения электронного домашнего ареста также не должно требоваться согласие совместно проживающих лиц. Разумеется, безболезненное сосуществование совместно проживающих лих при наличии их согласия делает применение рассматриваемой меры пресечения более эффективным. Вместе с тем было бы юридически не обоснованно предоставлять частным лицам полномочия по принятию решения относительно вида исполнения государственного наказания. То, что форма исполнения зависит от их согласия, должно объясняться конституционной защитой жилища и сферы личной жизни.
В отличие от процедуры обыска у обвиняемого, проведению которого обязаны не препятствовать проживающие совместно лица, цели домашнего ареста с электронным контролем могут быть достигнуты также при содержании в пенитенциарном учреждении. Вмешательство в основные права граждан не лигитимировано в императивном порядке социальной потребностью, вследствие чего возникает необходимость получения согласия совместно проживающих лиц, чтобы правовой акт
приобрел принудительный характер. Это действует подобным образом в случае исполнения предварительного заключения в форме домашнего ареста с электронным контролем, который также связан с посещением местожительства представителями государственных органов. Следовательно, для этого также требовалось бы согласие совместно проживающих.
В ходе исполнения домашнего ареста допускается, в случае необходимости, многократное посещение места проживания поднадзорного представителями государственной власти. Сотрудники службы исполнения наказания должны устанавливать и обслуживать технические устройства, курирующие социальные работники также имеют право проводить контрольные посещения квартиры. В этом заключается отличие домашнего ареста от условного осуждения или отсрочки исполнения наказания, при которых полиция или сотрудники уголовно-исполнительной инспекции не имеют права доступа в квартиру осужденного. Другой вопрос, должны ли совместно проживающие лица иметь право отзывать свое согласие, если в последствии изменится форма исполнения наказания в виде домашнего ареста для подозреваемого или осужденного. Отдельные факты говорят в пользу того, чтобы совместно проживающие придерживались предоставленного согласия, если не возникают основания, при которых посещение местожительства и вмешательство в сферу личной жизни должностными лицами представляются необоснованными. То, что в соответствии с современными предписаниями также необоснованный отзыв согласия ведет к вынужденной отмене домашнего ареста, не должно обосновываться защитой основных прав совместно проживающих и нарушать права поднадзорного.
В ходе экспериментального исследования в Германии описываемой меры пресечения были сделаны выводы о том, что интенсивная поддержка поднадзорного со стороны социальных работников является значительным фактором успеха в его исправлении [11]. Она вносит гуманную составляющую в обезличенное техническое наблюдение. Сознание того, что в любое время можно обсудить возникающие проблемы, воспринимается поднадзорным как весомая поддержка. К таким же позитивным выводам пришли при исследовании австрийской экспериментальной модели данной меры. Однако была выявлена небольшая группа совершивших наказуемое деяние, которые отклоняли опеку как «нечто оскорбительное» [11]. Несмотря на противоречивые рекомендации в заключительном отчете по исследованию эффективности меры «домашний арест», в австрийской регламентации социальная опека предусматривается в качестве обязательной, если это необхо-
опыт
димо для достижения целей наказания. В случае отсутствия подобной необходимости социальная работа заключается только в разрешительном порядке в разработке предложений по условиям домашнего ареста с электронным мониторингом и сопровождающим контролем его соблюдения. Такое регламентирование мотивировано желанием сократить расходы на исполнение домашнего ареста. При этом не принимается во внимание, что опека социальных работников на ранней стадии поможет своевременно реагировать на кризисы и проблемы и предотвратить стрессы. Кроме того, в нем не усматриваются основания для назначения наказания в виде домашнего ареста, к примеру для совершившего экономическое преступление осужденного, у которого прежде была безупречная репутация.
Более предпочтительным является положение, применяемое в Баден-Вюртемберге, согласно которому социальное попечение является обязательной составляющей частью общей программы «электронный домашний арест», интенсивность которого должна адаптироваться к области применения, но не должна опускаться ниже определенного минимума.
Эффективность электронного домашнего ареста основана на четком знании поднадзорного лица о постоянном контроле и точных последствиях в случае нарушения его условий. Наибольшее воздействие имеет угроза заключения под стражу. Во всех странах, о которых идет речь в настоящей статье, на нарушение правил домашнего ареста с использованием электронных средств контроля реагируют отменой домашнего ареста и заменяют его на более строгую меру пресечения - заключение под стражу. Согласно австрийскому законодательству такие последствия наступают, когда продолжение электронного домашнего ареста «больше не соответствует целям исполнения наказания».
Тяжкими нарушениями считаются совершение преступления, попытка побега, манипуляции с техническими устройствами, введение в заблуждение или необоснованные грубые нарушения распорядка дня. За менее серьезные нарушения выносится предупреждение или официальное напоминание о выполнении обязательств. Баден-Вюртемберг и Гессен применяют меры среднего уровня, а именно сокращение или исключение предоставления свободного времени за пределами жилого помещения. Наиболее строгим является австрийское регулирование, согласно которому исполнение домашнего ареста с применением электронных средств надзора обязательно должно быть отменено, если поднадзорное лицо неоднократно нарушает условия домашнего ареста, несмотря на официальное предупреждение. Исполнение
домашнего ареста по предложению соответствующего государственного органа аннулируется, когда обвиняемый не соблюдает условия, допускает серьезные или неоднократные нарушения условий домашнего ареста.
На основании сравнительного анализа изученных источников можно сделать следующие выводы о применения электронного домашнего ареста в федеральных землях Федеративной Республики Германия Гессен, Баден-Вюртем-берг и Австрии.
Наряду с обязательной трудовой деятельностью поднадзорного лица (наличие постоянного трудоустройства) допускается возможность заниматься любой другой рациональной деятельностью, приносящей доход. Наличие собственного жилья (помимо Баден-Вюртемберга) не является обязательным условием применения электронного домашнего ареста. Достаточным является предоставление жилья третьей стороной, например благотворительной организацией. В случае если не имеет место отказ от возмещения расходов на организацию домашнего ареста, существует урегулирование, предусматривающее возмещение расходов при возникновении опасности потери средств к существованию. Упомянутые меры делают домашний арест с использованием электронных средств контроля доступным даже для менее социально интегрированных лиц.
Опыт применения домашнего ареста показывает, что необходимость трудоустройства является центральным элементом поведенческого исправительного воздействия на осужденного. Однако необходимо соблюдать разумные требования к продолжительности рабочего времени, не допускать превышения установленных норм. Уровень занятости не менее 20 часов в неделю, как в Гессене и Баден-Вюртемберге, представляется достаточным для достижения целей электронного домашнего ареста.
Лицу, в отношении которого применяется домашний арест, по крайней мере по истечении определенного периода времени, должна предоставляться возможность выхода за пределы жилого помещения, чтобы обеспечить максимально плавный переход на условно-досрочное освобождение или полное освобождение.
Предоставление свободного времени может в то же время смягчить тяжесть домашнего ареста, увеличивающуюся с его продолжительностью. В рамках исполнения предварительного заключения при предоставлении свободного времени за пределами жилого помещения должна учитываться общественная опасность лица, послужившая причиной совершения им преступления и применения в отношении него меры пресечения.
2023'4
международный
опыт
В связи с ограничением прав, связанных с применением электронных средств контроля, форма их применения должна быть определена законом. Согласно предыдущему опыту для целей электронного домашнего ареста достаточно осуществление контроля за нахождением поднадзорного лица на территории жилого помещения или за его пределами. С этой точки зрения наличие в Баден-Вюртемберге полного контроля за перемещением представляется несоразмерным. Кроме того, законодательством не выработаны меры, регулирующие порядок осуществления круглосуточного наблюдения.
Применение домашнего ареста с использованием электронных средств контроля предполагает неоднократное посещение отбывающего наказание по месту жительства представителями государственной власти. Поэтому с точки зрения конституционных прав по защите от проникновения в жилище и сферы личной жизни домашний арест может применяться только при согласии совместно проживающих лиц. Это относится (в отличие от австрийского урегулирования) и к исполнению домашнего ареста. Если совмест-
но проживающие лица отзывают свое согласие, это обстоятельство, вопреки предыдущим правилам, должно привести к отмене домашнего ареста в том случае, если со стороны совместно проживающих лиц не допускается дальнейшее посещение квартиры представителями государственной власти.
При исполнении домашнего ареста рекомендован патронаж социальных работников за подконтрольным лицом; этот гуманный компонент контроля представляется важным для достижения целей домашнего ареста с электронным контролем. Если нарушаются условия исполнения домашнего ареста, возможно применение санкций, соответствующих степени тяжести нарушения. При этом самая суровая санкция в виде отмены домашнего ареста применяется за грубые нарушения.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что описанные в статье особенности применения домашнего ареста с электронным контролем заслуживают внимания и использования в ходе развития альтернативных форм пресечения и профилактики преступлений.
Литература
1. Назаркин. Е.В. К вопросу об уголовно-процессуальных особенностях домашнего ареста некоторых развитых государств / IV международный пенитенциарный форум «Преступление, наказание, исправление»: материалы международных научно-практических конференций и круглых столов, к 140-летию уголовно-исполнительной системы России и 85-летию Академии ФСИН России: в 10 т., Рязань, 20-22 ноября 2019 года. Том 3. - Рязань: Академия ФСИН России, 2019. С. 209-211.
2. Новикова Е.А., Винокуров Э.А., Лукьянчикова В.В., Архипцев И.Н. К вопросу о законодательном регулировании и практике применения мер пресечения, избираемых по решению суда в уголовном процессе России // Пробелы в российском законодательстве. - 2019. - № 4. - С. 198-202.
3. Дьяченко А.П. Домашний арест как инструмент реализации уголовной политики (сравнительный анализ законодательного опыта России и зарубежных государств) // Труды Института государства и права Российской академии наук. -2014. - № 3. - С. 107-122.
4. Жиляев Р.М., Сайфуллин Р.Р. Домашний арест в законодательстве государств ближнего зарубежья / V международный пенитенциарный форум «Преступление, наказание, исправление» (приуроченный к проведению в 2021 году в Российской Федерации года науки и технологий): сборник тезисов выступлений и докладов участников: в 9 т., Рязань, 17-19 ноября 2021 года. Том 8. - Рязань: Академия ФСИН России, 2021. С. 138-142.
5. Ксендзов Ю.Ю. Меры пресечения в виде запрета определенных действий, залога, домашнего ареста: вопросы их соотношения и практики применения // Право и политика. - 2020. - № 8. - С. 67-84.
6. Малетина Е.А. Опыт применения домашнего ареста в зарубежных странах / Современный взгляд на науку и образование: сборник научных статей. Часть III. - Москва: Перо, 2019. С. 155-157.
7. Федотов И.С. Домашний арест и запрет определенных действий как альтернатива заключению под стражу // Российская юстиция. - 2019. - № 3. - С. 26-29.
8. Хрущева К.А. Актуальные проблемы применения меры пресечения в виде домашнего ареста / Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: достижения и проблемы применения: сборник статей VI Международной студенческой научно-практической конференции, Курск, 24 апреля 2020 года. - Курск: Юго-Западный государственный университет, 2020. С. 222-228.
9. Шамсунов С.Х., Жиляев Р.М. К вопросу о зарубежном опыте применения домашнего ареста и электронного мониторинга // Наука и бизнес: пути развития. - 2020. - № 9 (111). - С. 75-77.
10. Шамсунов С.Х., Жиляев Р.М. Опыт применения домашнего ареста в Англии и Уэльсе // Международный научно-исследовательский журнал. - 2020. - № 9-2 (99). - С. 17-19.
11. Hochmayr Gudrun Elektronisch überwachter Hausarrest. Zur Regelung in Deutschland und Österreich // Zeitschrift für Internationale Strafrechtsdogmatik [Электронный ресурс]. - URL: www.zis-online.com Von Prof. Dr. Gudrun Hochmayr, Frankfurt (Oder) (дата обращения: 07.04.2023).
12. Hipp Dietmar Lockere Fessel. Elektronische Überwachung statt Gefängnis: In Deutschland sollen drei Modellversuche starten. Von 13.06.1999, 13.00 Uhr aus DER SPIEGEL 24/1999. [Электронный ресурс]. - URL: www.spiegel.de (дата обращения: 17.04.2023).
опыт
References
1. Nazarkin, E.V. K voprosu ob ugolovno-processual'nyh osobennostyah domashnego aresta nekotoryh razvityh gosudarstv / IV mezhdunarodnyj penitenciarnyj forum «Prestuplenie, nakazanie, ispravlenie»: materialy mezhdunarodnyh nauchno-prakticheskih konferencij i kruglyh stolov, k 140-letiyu ugolovno-ispolnitel'noj sistemy Rossii i 85-letiyu Akademii FSIN Rossii: v 10 t., Ryazan', 20-22 noyabrya 2019 goda. Tom 3. - Ryazan': Akademiya FSIN Rossii, 2019. S. 209-211.
2. Novikova E.A., Vinokurov E.A., Luk'yanchikova V.V., Arhipcev I.N.K voprosu o zakonodatel'nom regulirovanii i praktike primeneniya mer presecheniya, izbiraemyh po resheniyu suda v ugolovnom processe Rossii // Probely v rossijskom zakonodatel'stve. -2019. - № 4. - S. 198-202.
3. D'yachenko A.P. Domashnij arest kak instrument realizacii ugolovnoj politiki (sravnitel'nyj analiz zakonodatel'nogo opyta Rossii i zarubezhnyh gosudarstv) // Trudy Instituta gosudarstva i prava Rossijskoj akademii nauk. - 2014. - № 3. - S. 107-122.
4. Zhilyaev R.M., Sajfullin R.R. Domashnij arest v zakonodatel'stve gosudarstv blizhnego zarubezh'ya / V mezhdunarodnyj penitenciarnyj forum «Prestuplenie, nakazanie, ispravlenie» (priurochennyj k provedeniyu v 2021 godu v Rossijskoj Federacii goda nauki i tekhnologij): sbornik tezisov vystuplenij i dokladov uchastnikov: v 9 t., Ryazan', 17-19 noyabrya 2021 goda. Tom 8. - Ryazan': Akademiya FSIN Rossii, 2021. S. 138-142.
5. Ksendzov Yu.Yu. Mery presecheniya v vide zapreta opredelennyh dejstvij, zaloga, domashnego aresta: voprosy ih sootnosheniya i praktiki primeneniya // Pravo i politika. - 2020. - № 8. - S. 67-84.
6. Maletina E.A. Opyt primeneniya domashnego aresta v zarubezhnyh stranah // Sovremennyj vzglyad na nauku i obrazovanie: sbornik nauchnyh statej. Chast' III. - Moskva: Pero, 2019. S. 155-157.
7. Fedotov I.S. Domashnij arest i zapret opredelennyh dejstvij kak al'ternativa zaklyucheniyu pod strazhu // Rossijskaya yusticiya. - 2019. -№ 3. - S. 26-29.
8. Hrushcheva K.A. Aktual'nye problemy primeneniya mery presecheniya v vide domashnego aresta / Ugolovno-processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii: dostizheniya i problemy primeneniya: sbornik statej VI Mezhdunarodnoj studencheskoj nauchno-prakticheskoj konferencii, Kursk, 24 aprelya 2020 goda. - Kursk: Yugo-Zapadnyj gosudarstvennyj universitet, 2020. S. 222-228.
9. Shamsunov S.H., Zhilyaev R.M. K voprosu o zarubezhnom opyte primeneniya domashnego aresta i elektronnogo monitoringa // Nauka i biznes: puti razvitiya. - 2020. - № 9 (111). - S. 75-77.
10. Shamsunov S.H., Zhilyaev R.M. Opyt primeneniya domashnego aresta v Anglii i Uel'se // Mezhdunarodnyj nauchno-issledovatel'skij zhurnal. - 2020. - № 9-2 (99). - S. 17-19.
11. Hochmayr Gudrun Elektronisch überwachter Hausarrest. Zur Regelung in Deutschland und Österreich // Zeitschrift für Internationale Strafrechtsdogmatik [Elektronnyj resurs]. - URL: www.zis-online.com Von Prof. Dr. Gudrun Hochmayr, Frankfurt (Oder) (data obrashcheniya: 07.04.2023).
12. Hipp Dietmar Lockere Fessel. Elektronische Überwachung statt Gefängnis: In Deutschland sollen drei Modellversuche starten. Von 13.06.1999, 13.00 Uhr aus DER SPIEGEL 24/1999. [Elektronnyj resurs]. - URL: www.spiegel.de (data obrashcheniya: 17.04.2023).
(статья сдана в редакцию 24.04.2023 )
