CC BY
33
ПЕДАГОГИКА
УДК 37
DOI: 10.21685/2072-3024-2017-1-14
А. А. Гагаев, П. А. Гагаев О ПРЕКРАСНОМ И О ЕГО ВОСПИТАНИИ
Аннотация.
Актуальность и цели. Предмет исследования - феномен прекрасного и его воспитания в человеке. Обращение к указанной реалии обусловлено дефицитом в современном социуме людей с эстетическим чувством.
Материалы и методы. Методологией осмысления указанного предмета являются идеалистические представления о мире как реалии, исполненной красоты (античная философия), феноменологическая и субстратная рефлексия. Посредством последней в предмете удерживается его внутренний строй и ин-тенциальная природа.
Результаты. Прекрасное трактуется как выражение в психике человека общей онтологии мироздания (прекрасное как изначальное, как имманентное психике; прекрасное как стремящееся к совершенству). Описывается прекрасное через категории рефлексии, совершенствования, идеала, восхищения, возвращения (к себе самому) и прекрасной определенности. Воспитание прекрасного осмысливается на основе педагогики невмешательства (открытия и поддержания прекрасного в духовности человека). Представленное в работе может быть использовано в теории и практике воспитания в отечественной школе.
Выводы. В качестве итогового в статье формулируется положение о целесообразности в условиях школьного воспитания понимания прекрасного в человеке как вселенской реалии и воспитания его (прекрасного) на основе педагогики невмешательства.
Ключевые слова: онтология, субстрат, прекрасное, рефлексия, совершенствование, идеал, восхищение, возвращение (к себе), прекрасная определенность, воспитание, невмешательство, учитель, среда.
A. A. Gagaev, P. A. Gagaev ON THE BEAUTIFUL AND ITS UPBRINGING
Abstract.
Background. The research subject is a phenomenon of the beautiful and its upbringing in a person. The addressing to the present notion of reality is caused by a deficiency of people with esthetic senses in the modern socium.
Materials and methods. The methodology of understanding the mentioned subject includes idealistic conceptions about the world as realia filled with beauty (antique philosophy), phenomenological and substrate reflection. By virtue of the latter the subject holds its inner harmony and intentional nature.
Results. The beautiful is interpreted as expression of general universal ontology in human mentality (the beautiful as the initial, as the immanent to mentality; the beautiful as the striving for perfection). The beautiful is described through categories
of reflection, perfection, ideal, admiration, return (to oneself) and beautiful definite-ness. The upbringing of the beautiful is interpreted on the basis of pedagogical intervention (revelation and maintenance of the beautiful in human spirituality). The finding may be used in the theory and practice of education in the Russian school.
Conclusions. The article concludes about an expediency of understanding the beautiful in people as universal realia and its (the beautiful) upbringing on the basis of pedagogical intervention at secondary schools.
Key words: ontology, substrate, the beautiful, reflection, perfection, ideal, admiration, return (to oneself), beautiful certainty, upbringing, non-interference, teacher, environment.
Воспитание - одна из важнейших сфер бытия человека. В ней, как и во всем бытии, явлены родовые черты человека. К последним относится и восприятие мира и себя через призму прекрасного. О прекрасном как основании воспитательного воздействия и поразмышляем в работе. Опираться будем на античное понимание прекрасного как одного из оснований бытия, на рефлексии феноменологическую и субстратную (А. А. Гагаев). Субстратная рефлексия предполагает выявление в предмете познания его внутреннего строя и его субстанционально-деятельной природы [1].
1. Прекрасное (как вселенское)
Прекрасное. Как и когда возникло оно среди людей? Или было оно и до них на нашей планете? Несомненно, было. Было как то, к чему шла вселенная, что составляло ее основу (одну из ее основ), ее предел, ее чаяния. Не человек, не он один и даже не жизнь в целом (как эволюционная ступень мироздания) - источник прекрасного. Оно есть основание всего и вся. И потому оно было, есть и пребудет в нашем из миров.
Древние люди глубоко чувствовали присутствие Красоты в нашем из миров. Чувствовали и являли это в своих религиозно-мифологических и философских интуициях (Махабхарата, египетские тексты, мифология Шумера, Библия, мифология и философия Древней Греции, Калевала, русская сказка и др.).
«Боги! Дайте мне внутренне стать прекрасным!» - говорил Сократ [2, с. 349]. О красоте вселенной и о стремлении постичь ее душою человеческой писал Блаженный Августин [3, c. 143].
Прекрасное. Каковы его зримые черты? Какова его зримая для людей онтология? Полагаем (опираясь на труды выдающихся представителей рода человеческого), что в основе прекрасного лежит вдохновенная (изначально существующая и пр.) рефлексия себя самого как пришедшего (идущего) к своему идеалу, восхищение достигнутым и в этом возвращение к себе истинному. Рефлексия (как мистико-интеллектуальная интенция и как глубокое мистическое переживание), совершенствование, идеал, восхищение и возвращение - этими реалиями определяется прекрасное.
Вдохновенная рефлексия есть отстранение от самого себя, удержание и осмысление себя, переживание себя как некоего отдельного в мире, как противопоставленного ему (миру) и единого с ним в его чудных явлениях (в этом вдохновенность рефлексии). Рефлексия есть вступление в мир оценивания себя, сопоставления с другими - непременно вселенскими - реалиями и в этом постижение себя через понятие формы (Аристотелевская идея о форме как основе бытия [4, c. 374]).
Рефлексия порождает образ самого себя (бытие всматривается в себя самое). Через рефлексию бытие начинает жить образом (своей формой как творимой и осознаваемой реалией). Образ есть принятая в результате рефлексии форма (определенность) своего бытия. Принятая как своя, как то, что несет приятие жизни (бытия), рождает надежду (открывает будущее, поверяет его светлыми смыслами, связывает со всем и вся), дарит свободу и отдохновение (от обусловленного, мертвенного, целерационалистического). Принятая как то, что служит ориентиром в движении к себе самому как вселенскому существу.
Образ (принятая форма себя) вызывает стремление совершенствоваться. Образ будит дремлющее в рефлексирующем существе начало преобразования самого себя, преобразования в направлении единения со всем и вся в качестве самостоящей в себе вселенской духовности.
Образ порождает идеал. Вернее, образ высвобождает из небытия идеал как нашу извечную онтологию (в этом вдохновенность идеала; об идее (идеале) как основе бытия некогда писал Платон [2]). Идеал есть рефлексия своего бытия, его (бытия) мечта о самом себе, его переживание себя как совершенного, его чаяние о самом себе.
Природа идеала, подчеркнем, вселенская. Идеал ведет к просветлению духовному и не иному.
Идеал влечет к себе бытие (рефлексирующее), подвигает его внутреннее собраться, измениться, приблизиться к чаемому. Приблизиться к чаемому означает (для бытия) обрести свою полноту (определенность, не сковывающую бытие).
Идеальное бытие есть определенность, каковая не ограничивает, но, напротив, вводит разумную субстанцию в мир общего - духовно-нравственного - бытия. Идеальное (как совершенное) и есть выражение единения со всем и вся. Идеальное направляет все и вся, правит его, указывает ему его же формы (оно канон всего и вся).
Идеал внутренним вдохновенным усилием осуществляется в своей зримой ипостаси - прекрасной определенности (подлинно реальном и в этом полном). Прекрасная определенность как живое и совершенное вводится в средину бытия разумной духовности. Так рождается восхищение.
Восхищение - особое в бытии человека. Восхищение есть прерывание обусловленного, прерывание сковывающего. В восхищении исчезает рацио (цель, причинность и пр.). В восхищении человек не ищет выгоды, пользы. Человек начинает жить другой жизнью. Его духовность высвобождается от обязанности подчинять все и вся в себе внешнему, целерациональному (мертвящему). Ни прошлое, ни настоящее, ни грядущее (как реалии целе-рационалистические) на человека, переживающего восхищение, не влияют.
Духовность восхищающегося человека врачуется (распрямляется), отвлекается от гнетущего ее, избавляется от давящего и пр. Духовность возвращается к себе истинной, здоровой и прекрасной (идея греков о катарсисе - очищении, восстановлении в переживании прекрасного).
Восхищение есть парение над бытием, оно есть его покой и предел. Тот покой и предел, какой не выражает его смерть и разрушение, а, напротив, крепит его внутреннюю основу и дает начало новым движениям и порывам.
Восхищение - вселенская форма бытия человека. В ней последний приобщается к другому - внецелеположенному бытию мира. В ней человек возвращается в изначальное для себя и всего бытие, то, в коем нет корысти и угнетения одним другого (одной реалией другой).
Рефлексия, совершенствование, идеал, восхищение и возвращение -реалии метафизические. Прекрасное ведет человека, ведет его вселенским путем. Оно его уводит от убогого и низменного (рационалистического), оно дарует ему себя самого как высокого и духовно совершенного (стремящегося к совершенству). Оно дарит ему радость и восхищение открывающейся пред ним его дивной связью со всем и вся как чем-то другим по сравнению с его обыденной жизнью.
Прекрасная определенность. Каковы ее конкретные черты? Полагаем, к ним относятся онтологичность (бытийность, полножизненность), соотнесенность со всем иным, совершенство в отношении других определенностей (духовная просветленность, свобода), внешнее изящество, неповторимость и обаяние, связанность с вечным, плод большой внутренней работы, обращенность к воспринимающей ее духовности, бескорыстие, царственность. Развернем содержание каждого названного параметра.
Онтологичность (целостность, полножизненность). Прекрасное не идея, не схема, не иное некое в бытии (отвлечение из него). Оно есть само бытие. Бытие, пришедшее к себе, полное интенций, драм, чаяний и обретений. Прекрасное есть то, что живет своей жизнью, своими интенциями. Оно субстанционально, субъектно, самобытийно и целостно (здорово, не ущербно).
Почему прекрасное стремится к полножизненности (почему в качестве такового видится полножизненное, самобытийствующее)? Полагаем, причина в феномене естества нашего из миров. Естество его - бытие конкретных сущностей. Мироздание изначально движется к тому, что ищет обособления и рефлексии и в этом большего для себя - полного (здорового) бытия. Мироздание в силу каких-то оснований обособившемуся и рефлексирующему делегирует себя в полноте и целостности. Мироздание и себя ищет как некую конкретную сущность - внутреннее собирающуюся, движущуюся к себе самой, совершенствующуюся и в этом обретающую свое естество.
Прекрасным в силу этого и может стать лишь то, что подлинно бытий-но, не эфемерно, не абстрактно (не ходульно), то, что самостоит, то, что удерживает в себе все и вся, то, что внутренне верно себе и в этом нравственно здорово. Таковое психологически близко воспринимающей его субстанции. Таковое и себе самому видится прекрасно-естественным.
Соотнесенность со всем иным. Прекрасное не чужеродно для иного. Напротив, оно всем своим естеством связано с иным (окружающим). Прекрасное - плоть от плоти всего другого. Его онтология, его движения внятны всему другому. Этим оно и дорого и иному, и себе самому.
Прекрасное взращивается как одно из многих, как являющее в себе общую онтологию и общее светлое для всех. Прекрасная определенность самим своим существованием есть песнь всему и вся. Она оправдание и обаяние всего. В этом его притягательность и сила.
Совершенство в отношении других определенностей (духовная просветленность, свобода). Являясь плоть от плоти окружающего, прекрасная определенность несет в себе черты его совершенства. Прекрасное есть во-
площенный идеал реального. В нем оно (реальное) узнает себя как восшед-шее к себе истинному.
В прекрасном в стилистике Аристотеля та или иная реалия (бытийная величина) обретает свой предел. Случайное, мешающее ей, мешающее выражать некое ей предпосланное (мирозданием) вытесняется из нее. Ее внутренняя основа (форма, по Аристотелю; ее энтелехия, в другой редакции) раскрывается без издержек и органично. Искомая определенность духовно просветляется. Последнее предполагает открытие лучшего и в себе, и в окружающем, приятие этого лучшего, вступление в него, вбирание его в себя, предоставление ему простора. Духовное просветление предполагает единение со всем иным на началах взаимоприятия и взаимопомощи.
Прекрасная определенность в своем совершенстве (внутреннем и внешнем) обретает свободу владения самою собою.
Свобода владения собою являет себя в сравнении с другими опреде-ленностями в большем знании себя, уверенности в своих возможностях, неизменном следовании себе, пластичности (подвижности в явлении себя во взаимоотношениях с иными реалиями), общей открытости и симпатии к иному. Приведенное и есть то, что воспринимается как прекрасное.
Прекрасное (совершенное) резко отличается от всего иного. Оно есть средина окружающего. Средина как зримое выражение всего.
Неповторимость и обаяние. Совершенство связано и с неповторимостью и обаянием реалии (эти черты следуют друг за другом).
Прекрасная определенность как ничто другое являет стремление бытия обособиться в себе самом и в этом встретиться со всем и вся и с самим собою. Обособиться означает облечься в особую форму (внутренне собраться по-особому). Особое - такова онтология мира - и в состоянии обрести статус полнобытийной реалии. Особое как неповторимое со стороны своей внутренней собранности встает вровень с мирозданием, постигает себя, открывается иному. Особое у другого вызывает естественный интерес, интерес как иное и одновременно внятное.
Обаяние есть следование самому себе и себе как глубокому и чистому (просветленному). Прекрасной определенности свойственно обаяние. Она неизменно и царственно следует самой себе. Она знает свое совершенство и несет его с царским достоинством.
Связанность с вечностью. Прекрасная определенность непременно связана с вечностью. Вечность открывается, светится в ней. Именно потому она (определенность) влечет к себе все другие духовности. Всматривающийся в нее охватывается переживанием своей сопричастности с подлинным бытием, а подлинное бытие есть бытие, у которого есть будущее, есть нескон-чаемость. В нескончаемое приглашает прекрасная определенность. Своею вдохновенной красотою обещает она вечное бытие и вечную жизнь.
Лики святых, лики прекрасных мадонн, дивные картины природы, чудные песни, вдохновенная музыка, высокая архитектура... Все это (а это и есть прекрасные определенности) в веках обещало и дарило людям нескон-чаемость их бытия.
Плод большой внутренней работы. Прекрасное не есть данное. Оно всегда есть результат большой внутренней работы. Мироздание, жизнь, человек много должны потрудиться, дабы некое явило себя как совершенное. Совершенное со стороны своей внутренней формы и внешнего облачения.
Потрудиться для мироздания, жизни (мироздания, восшедшего до жизни), человека означает выверить свою энтелехию (замысел, форму), не однажды ее реализовать, осознать, изменить, улучшить, запечатлеть, придать ей законченный вид.
Потрудиться означает потратиться духовно, чем-то пожертвовать ради верности себе самому истинному.
Прекрасное в указанном смысле есть итог чего-то большого, протяженного во времени и в усилиях.
Внешнее изящество. Прекрасное обусловлено своей внешней формой. Прекрасное (прекрасная определенность) связано с реалией (своего) внешнего. Через него и в нем оно многое в себе являет.
Внешнее в прекрасном есть его взаимодействие со всем иным. Взаимодействие, стремящееся облечься в форму легкого, игрового, вызывающего приятие, восхищение, радость и во всем этом изящного.
Изящное есть то, что со стороны формальной характеризуется избранностью в сравнении со всем иным (этимология слова изящный). Изящное -другое, чем все со стороны его взаимодействия с иными. Другое именно как легкое, игровое, вызывающее приятие и восхищение.
Обращенность к воспринимающей ее духовности. Прекрасная определенность субстанциональна (субъектна). Она знает о себе. Она знает окружающее. Она видит свое воздействие на иное. И она обращается к иному. Она приглашает вступить в себя и в этом познать мир и себя.
Прекрасная определенность обращается к восхищающемуся ею. Она принимает восхищение. Она принимает его как должное и для себя, и для восхищающегося.
Бескорыстие. Прекрасное не нуждается ни в чем. Оно выше всего житейского. Оно ничего не требует для себя от того, для кого оно есть прекрасное. Прекрасное само дарит восхищающегося им. Дарит преобразованием его души, очищением ее от мешающего ей, вредящего, сковывающего ее силы. Дарит радостью преодоления своих нестроений и открытием новой большой жизни.
Прекрасное светится бескорыстием и щедростью.
Царственность (власть). Прекрасная определенность обладает могучей силою. Она властвует над всем иным. Ее власть безгранична. Прекрасное зачаровывает человека, по выражению Сократа [2, с. 147].
Истоки власти прекрасной определенности в обращенности к внутреннему в человеке, к его срединному. В красоте человек видит свой предел, тот предел, который большинство из людей никак не могут достигнуть, но к которому влечет их онтология.
Красота владеет человеком. Пред нею он трепещет. Трепещет и внемлет ее призывам.
2. Воспитание как пестование прекрасного и воспитание прекрасным (педагогика невмешательства)
Предмет воспитания - человек (и через него общность людей). Воспитать человека означает, по одному из оснований, поддержать прекрасное в нем как его изначальное. Соответственно, существенное в предмете воспитания - человек как восходящее к себе как совершенному.
Воспитать человека можно лишь через прекрасное. В подобном подобное обретает себя истинным. Прекрасное, соответственно, есть методология воспитания. Об этих реалиях и поразмышляем далее.
Прекрасное (в человеке) как предмет воспитания. Прекрасное в человеке. Каково содержание этой реалии применительно к педагогике?
Прекрасное в человеке есть его светлая неповторимость в явлении вселенских (вселенско-духовных) интенций; та неповторимость, что вызывает к нему симпатию, интерес и восхищение со стороны окружающих его людей и других живых существ; та неповторимость, каковая осознается им (в главных чертах), бережется, пестуется и принимается как выражение причастности своей к изначальной красоте мира сего.
Вселенско-духовные интенции человека (его стремления) выражают внутренний строй его духовности (форму согласно стилистике Аристотеля; общее этой формы). Ими прекрасное в человеке заявляет о себе.
К числу вселенско-духовных интенций в поведении человека в соответствии с нашими воззрениями (см. [5]) относим глубокую рефлексию себя самого, искание смысла всего и вся, искание удержания в себе всего и вся, единства всего и вся, переживания всего и вся как живого, переживания всего и вся как ищущего персонификации, комплиментарность ко всему и вся, от-вечания за все и вся, вступления во все и вся, дерзания на все (искание невозможного), искание соравности нашего «я» с мирозданием и некоторые другие. Явление названных интенций обеспечивается присутствием в психике человека особых семантик - смысло-образных реалий. Они в последней (психике) изначальны. Человек рождается с ними. Он приходит в мир с заданным видением его. Некогда об этом писал Платон (его мысли о врожденности в нашем сознании идей [2, с. 128 и др.]; см. и нашу монографию «Педагогика невмешательства» [5, с. 21-26]). Заданность мировидения и обусловливает общую эстетику нашего бытия, бытия человеческого.
Прекрасное в человеке есть доброе. Именно поэтому Достоевский заметил, что мир спасет красота. В ней (красоте) человек преодолевает свое отвратное, злое, пагубное. Приведенные выше интенции человека и есть то, что людьми воспринимается как совершенное, т.е. как прекрасное и доброе.
В каждом из людей обозначенные интенции в том или ином (определенном) отношении заявляют о себе. Набор этих интенций, мера обращенности человека к конкретным из них, сопряжение их друг с другом, приложение их к конкретным реалиям (предметам, процессам, отношениям и пр.), следование своим предпочтениям в отношении указанных интенций, степень жертвования собою во имя придания этим интенциям действенности в себе самом, взаимодействие с миром (людей и природы) на основе очерченных интенций - все это глубоко индивидуально, все это и есть та светлая неповторимость (духовности человека), каковая нами и определяется как прекрасная определенность.
Пестование индивидуальности человека со стороны явления в ней обозначенных интенций и есть задача педагогики как науки, учитывающей общую эстетическую природу человека.
Воспитание прекрасным (педагогика невмешательства). Онтология прекрасного в человеке определяет и методологию его поддержания в последнем. Воспитывать прекрасное в человеке возможно лишь открывая и
поддерживая его в нем (прекрасное, не привнесенное в духовность, а развитое его собственными усилиями), и воспитывать прекрасное в человеке можно лишь прекрасным в своей основе.
Не вмешиваться в естество развития человека, следовать ему, следовать пробуждению чувства прекрасного в человеке, поддерживать его всемерно через деятельное невмешательство, поддерживать собственные усилия (труд) человека по воспитанию себя как совершенного (см. [5, с. 41-170]) - такова общая стратегия воспитания прекрасного.
Прекрасное в людях открывается через переживание ими прекрасного (естественно, что под переживанием понимается и постижение прекрасного, введение его в опыт своего духовного бытия).
Воспитание прекрасным предполагает организацию всего того, что воздействует на человека (юную духовность), как прекрасной определенности. Речь идет о преобразовании всех традиционных для педагогики составляющих процесса воспитания на началах прекрасного (все это вписывается в концепцию деятельного невмешательства в процесс воспитания прекрасного в человеке).
Традиционные составляющие процесса воспитания - целеполагание (включающее в себя очерчивание предмета воспитания - духовность человека), содержание воздействия, характер воздействия (метод), формы, воспитатель, сам воспитуемый, среда и, наконец, итог воздействия.
Преобразованные на началах прекрасного, все эти элементы процесса воспитания (в их совокупности и нераздельности) и дают простор естественному движению человека к себе самому как существу, ищущему совершенного в себе самом и совершенного в окружающем. Подобное открывает подобное. Именно так и не иначе. Юная духовность встречается с прекрасным, поражается ему, восхищается им и замечает, что оно присутствует и в ней самой. Присутствует как основа, как ее общая онтология, как ее интенция прийти к себе самой. Замечает, что прекрасное онтологически близко ей. Оно будит в ней самой нечто подобное, другое в формальном отношении, общее со стороны сущностной. Замечает все это юная духовность и начинает и себя преобразовывать на началах прекрасного.
Преобразование себя на началах совершенного - труд для души, и труд большой. Совершенное легко не дается. Требует усилий духовных. И трудится над собою как прекрасной юная духовность. И в этом также выражается прекрасное.
Открытие в себе самом прекрасного (стремления к нему) и продвижение (упорное) к себе как совершенному через переживание (включающее постижение) прекрасного в себе и окружающем - такова методология поддержания и развития прекрасного в юной духовности.
3. Воспитание как прекрасное
Целеполагание, содержание, метод, формы, учитель, сам ученик, его рефлексия себя самого как восходящего к себе, среда, итог... Все это нужно преобразовать на началах прекрасного. Что это значит? Это значит, что все эти педагогические реалии следует соотнести с категорией прекрасной определенности.
Цель воспитания. Связана ли она с вселенскими семантиками (интенциями)? Учитывает ли она бытие воспитанника как индивидуально-неповто-
римой вселенской духовности, духовности, стремящейся стать совершенной (со стороны эстетической)? Сформулирована ли цель так, что ничто другое (аналогичное ей) не сравнится с ее формулировкой со стороны ясности, глубины и изящества?
Содержание воспитания. Есть ли оно образ прекрасного бытия человека и вбирающего его в себя социума (общности людей)? Несет ли оно в себе черты духовной работы человека (поколений людей)? Внутренне собранно ли оно? Собранно так, что вызывает восхищение и интерес к себе? Обладает ли оно статутом чего-то непременно конкретного, живого и самостоящего в себе (того, что безмерно выше чего-то прагматичного, поддающегося рационализации)? Открыто ли оно как всякая прекрасная определенность к иным (образовательным) реалиям и субъектам воспитания?
Метод. Рефлексируется ли этот метод учителем и учеником как в основе своей совершенный путь к поддержанию эстетического в человеке? Светится ли он глубоким вниманием к человеку, знанием его? Вытеснено ли в нем то, что затемняет его глубину и свет? Являет ли он собою канон бережно-щадящего отношения и взаимодействия взрослого и юного?
Формы воспитательного воздействия. Удержана ли в них драма взросления юной души? Ее поиски совершенного? Есть ли они (формы воздействия) для юной духовности ориентир эстетического взаимодействия с другими людьми и с самой собою?
Учитель (воспитатель). Явлен ли в нем образ всего и вся как совершенного? Будут ли его слово, его поступки, его мысли еще долгое время поверять движения юной души, поверять их как ищущие совершенного? Останутся ли его черты прекрасными на все времена и события в жизни его учеников?
Сам воспитанник. Его рефлексия о себе самом есть рефлексия прекрасного? Прекрасное ли есть предмет переживаний субъекта своего развития и воспитания? Слышится ли в рефлексии юной духовности голос вселенной, ее чаяние обрести совершенство? Трудится ли юная духовность над открытием в себе самой прекрасного?
Среда, окружение человека и школы. Прекрасны ли эти реалии? Есть ли в них то, без чего никак не может жить человек и все живое? Заметны ли в них движения духа человеческого? Не потребности, не желания, не прочее, а именно движения духа? Заметны ли те движения, в коих красота являет себя в своей ясности и неизбывности?
Итог (воспитания). Человек ли образуется в ходе воздействия на него извне? Человек, и потому подлинно ли прекрасное встречает педагога по окончании его воспитанниками учебного заведения?..
4. Рефлексия прекрасного в воспитании (аспект бытия воспитанника)
Процесс воспитания есть процесс, демиургом коего является и сам воспитанник. Он вместе с педагогом творит себя самого. Творит по своему идеалу, по принимаемому им образу бытия. Творит с какого-то мгновения в большей степени, чем педагог.
Принимая очерченное в воспитании как данность, следует и воспитание прекрасного в человеке (ученике) доверить во многом ему самому.
Доверить воспитаннику воспитание в нем прекрасного означает прежде всего развить и поддержать его рефлексию о самом себе как прекрасном, раз-
вить и поддержать его рефлексию о воспитании (его воспитании) как опять-таки некоем прекрасном.
Я пришел в этот мир с прекрасною душою (внутренней своей формой; стилистика Аристотеля). Она (потенциально) светла, неповторима и глубока. Она своей светлой непохожестью роднит меня со всем миром и светло отличает меня от него. Весь мир радуется ей - она родом из мира, она его выражение, она его совершенство! Весь мир радуется ее своеобразию и восхищается ее особостью (красотою). Моя душа еще только заявляет о себе, она раскрывается (как прекрасный цветок). Она ищет себя, и я помогу ей стать собою. Помогу, ибо угадываю ее движения (интенции), порывы и возможности. Помогу ей, ибо она и есть я, полный и совершенный (прекрасный). Помогу и преодолею все трудности на этом пути. Такова первая из рефлексий, каковые всемерно следует поддерживать в процессе воспитания юной духовности.
Происходящее вокруг меня (в школе, классе, группе и пр.) прекрасно. Прекрасны люди (педагоги), учащие и воспитывающие меня; прекрасны мои товарищи по классу, школе, кругу общения и пр.; прекрасно то, что воспринимается, обсуждается мною, творится вместе с учителем, товарищами. Прекрасно мое настоящее, прекрасно открывающееся мне мое будущее. Прекрасно своей дивной связью со всем большим и пресветлым миром и своею чудной особостью. Так хочется продлевать переживаемое, восхищаться и восхищаться происходящим вокруг себя и в себе самом. Поистине, мир исполнен красоты! [6, с. 46].
Мир исполнен красоты, и я причастен к этой красоте. Я связан с нею всеми движениями своей души. Прекрасное обращается ко мне, приглашает меня к таинству своего пресветлого бытия. И я принимаю его приглашение. И вступаю в его миры. И в себе самом учусь открывать его пространства и дали. Такова вторая из рефлексий, каковые надлежит всемерно поддерживать в воспитании (аспект бытия воспитанника).
Ученик, живущий образом себя как существа с прекрасною душою и воспринимающий происходящее вокруг него через призму прекрасного, поддержит себя самого во всех добрых и эстетически ориентированных действиях педагога. Вместе с педагогом он наметит нужное в осуществляемом в отношении него, смягчит нежелательное, откроет взрослому человеку глаза на движения своей души. Вместе с педагогом он обережет таинство вступления в прекрасное своей души.
5. Учитель как прекрасное
Велика и незаменима роль учителя (педагога) в восприятии юной духовностью мира и себя самой как исполненных красоты. Учителю надлежит быть исполненным красоты. Без этого он не учитель.
Быть исполненным красоты. Применительно к педагогике что это означает? Означает для учителя неизменно во всяком педагогическом деянии и в целом в своей деятельности являть образ единично-светлой духовности. Единично-светлая духовность и есть то, что нами определялось как прекрасная определенность. Мысль (ее тема, ее раскрытие и пр.), решение (его характер, направленность и пр.), поступок (его содержание и стилистика), общение (его стратегия и пр.), внешний вид - все у учителя должно быть свое, и свое как вызывающее бескорыстное восхищение и (эстетическое) приятие.
Учитель есть большой мир выверенных чудных смыслов и интенций. Учитель - слово и дело, обретшие свою совершенную форму. Учитель есть то, что превыше искания выгод и преференций. Прекрасное владеет его бытием и мыслью.
Учитель не властен в себе в отношении явления в нем прекрасного. Ему приходится служить, жертвовать ему (своими желаниями и пр.). Учитель обязан быть достоин самого себя как прекрасной духовности. По всему поэтому учитель должен быть выше и своей профессии. Прекрасное выше достижения каких-то целей (во всяком случае, оно - в другом измерении). Оно самоценно. Вот и учитель, сколь свято бы ни стремился трудиться на ниве воспитания, во имя последнего должен блюсти себя как единично-светлую духовность. Это будет замечено учениками, это будет ими оценено.
Прекрасное в учителе отчетливо являет себя в его взаимодействии с учениками. Прекрасное открыто окружающему его: оно (прекрасное) его срединное. Оно его душа и песнь. Его душа и песнь по общему для них идеалу. Потому прекрасное свободно вступает во все иное и владеет им. Так и учитель: он легко и светло взаимодействует с учениками. К ним обращается он с выверенной интенцией (светлым личностным смыслом), в них видит их сокровенное (единичное и одновременно роднящее их со всем и вся), будит сокровенное своих учеников и бережно ведет их к ним самим же (как прекрасным определенностям). И он, учитель, в его взаимоотношениях воспринимается учениками как они сами, но только восшедшие к своему идеалу, ставшие вровень с самими собою и восхищающиеся самими собою. Так учитель воспринимается учениками, и потому он и они блаженствуют в мире прекрасных мыслей, чувств, интенций и поступков (предавая забвению наш прагматичный до уродливости мир).
Прекрасны образы наших учителей. Всю жизнь они с нами. Ими оправдывается и облагораживается наше бытие. Образы наших учителей в нас самих поддерживают и наше прекрасное.
6. Среда как прекрасное (школа и социум)
Среда многое дает человеку. Она будит в нем то, что изначально присутствует в его душе, присутствует как возможность, как обещание. Среда, строго говоря, и есть сам человек в его отстраненности от себя. Потому она (среда воспитания) должна быть прекрасной.
Доминантной в построении школьной среды как прекрасной является придание ей особого духа. Дух, по Л. Н. Толстому, есть главное в школе [7, с. 158, 159]. Дух, в стилистике мыслителя, есть нечто трудноуловимое, но неизменно присутствующее в школе. Именно им определяется истинное в школе, им она живет полной жизнью. Дух есть связующее все отдельные движения в школьном организме. Связующее в некую общую реальность. Непременно светлую реальность. Осененную высокими мыслями и переживаниями.
Дух школы (нам близка стилистика Толстого) связан с конкретными людьми - руководством учреждения, членами педагогического коллектива, теми, кто так или иначе связан со школой. Люди живут большой и глубокой педагогической мыслью (идеей), ею их души захватываются, и они служат ей, служат свято, самозабвенно. Так рождается то, что Толстой называет духом школы. Так рождается и прекрасная определенность. Школа трудом
конкретных людей с сердцем и мыслью становится единично-светлой духовностью. У нее со временем появляется лицо. И лицо это светится неповторимостью и обаянием. Школа начинает жить своей жизнью. Своей самодостаточной жизнью (важнейший признак прекрасного).
Школу, у которой есть свое лицо, не спутаешь ни с какой другой. Она шествует гордо и уверенно среди себе подобных. Ее миссия - царственно строить судьбы своих воспитанников, царственно вводить и в миры прекрасного (единично-светлого).
Школа (воспитательное учреждение) обязана быть единично-светлой духовностью. Она умирает как прекрасное, если выполняет лишь образовательно-воспитательные функции (это происходит с современной школой России). Умирает и превращается в учреждение казенных обязанностей и казенных результатов.
Социум (улица, село, двор, микрорайон, город и пр.) также должен следовать намеченному. И у него должно быть свое лицо. И лицо светлое и неповторимое. Прекрасное не терпит общего и безличного.
7. Отвратное как инобытие прекрасного
Размышляя о прекрасном, есть смысл высказаться о его небытии -об отвратном.
Отвратное (уродливое) идет рядом с прекрасным. Оно его отсутствие. Оно есть забвение искания своего видения мира, искания высокого, искания совершенного в себе. Оно есть забвение большой внутренней работы над собою, над своим окружением, над всем тем, что и есть наша жизнь.
Отвратное есть забвение бытия, бытия подлинного. Отвратное есть отказ воспринимать и принимать мир как исполненный красоты.
Отвратное как забвение единично-светлого приходит в современную школу России. Приходит через циркуляры министерств и ведомств. Приходит и утверждается в головах руководителей школ и, увы, многих и многих учителей.
Отвратное есть отсутствие прекрасного в жизни нашей школы...
8. Прекрасное в человеке
Прекрасное в человеке. Оно изначально и неизбывно. Оно не привносится в душу человеческую как внешнее, оно открывается в ней. Открывается через ее внутреннюю работу и через прекрасное в окружающем дитяти. Открывается и вводит юную духовность в мир ее подлинного вселенско-духовного (не ищущего себе выгоды и открытого всему и вся) бытия.
Библиографический список
1. Гагаев, А. А. Теория и методология субстратного подхода в научном познании / А. А. Гагаев. - Саранск : МГУ им. Н. П. Огарева, 1994. - 47 с.
2. Платон. Диалоги / Платон. - М. : Астрель, 2011. - 349 с.
3. Августин, Блаженный. Об истинной религии. Теологический трактат / Блаженный Августин. - Минск : Харвест, 1999. - 1598 с.
4. Аристотель. Сочинения : в 4 т. / Аристотель. - М. : Мысль, 1976. - Т. 1. - 550 с.
5. Гагаев, А. А. Педагогика невмешательства / А. А. Гагаев, П. А. Гагаев. -СПб. : Алетейя, 2014. - 284 с.
6. Бунин, И. А. Стихотворения. Рассказы. Повести / И. А. Бунин. - М. : Художественная литература, 1973. - 526 с.
7. Толстой, Л. Н. Педагогические сочинения / Л. Н. Толстой. - М. ; Л. : АПН РСФСР, 1948. - 399 с.
References
1. Gagaev A. A. Teoriya i metodologiya substratnogo podkhoda v nauchnom poznanii [The theory and methodology of substrate approach in scientific cognition]. Saransk: MGU im. N. P. Ogareva, 1994, 47 p.
2. Platon. Dialogi [Dialogues]. Moscow: Astrel', 2011, 349 p.
3. Avgustin Blazhennyy. Ob istinnoy religii. Teologicheskiy traktat [On the true religion. A teological treatise]. Minsk: Kharvest, 1999, 1598 p.
4. Aristotel'. Sochineniya: v 41. [Works: in 4 volumes]. Moscow: Mysl', 1976, vol. 1, 550 p.
5. Gagaev A. A., Gagaev P. A. Pedagogika nevmeshatel'stva [The pedagogy of nonintervention]. Saint-Petersburg: Aleteyya, 2014, 284 p.
6. Bunin I. A. Stikhotvoreniya. Rasskazy. Povesti [Poems. Stories. Tales]. Moscow: Khudozhestvennaya literatura, 1973, 526 p.
7. Tolstoy L. N. Pedagogicheskie sochineniya [Pedagogical works]. Moscow; Leningrad: APN RSFSR, 1948, 399 p.
Гагаев Андрей Александрович Gagaev Andrey Aleksandrovich
доктор философских наук, профессор, Doctor of philosophy, professor, head
заведующий кафедрой гуманитарных of sub-department of humanities, Ogarev дисциплин, Мордовский государственный Mordovia State University
университет им. Н. П. Огарева (Россия, (68 Bolshevistskaya street, Saransk,
г. Саранск, ул. Большевистская, 68) Russia)
E-mail: [email protected]
Гагаев Павел Александрович доктор педагогических наук, профессор, кафедра педагогики и психологии, Пензенский государственный университет (Россия, г. Пенза, ул. Красная, 40)
E-mail: [email protected]
Gagaev Pavel Aleksandrovich Doctor of pedagogical sciences, professor, sub-department of pedagogy and psychology, Penza State University (40 Krasnaya street, Penza, Russia)
УДК 37 Гагаев, А. А.
О прекрасном и о его воспитании / А. А. Гагаев, П. А. Гагаев // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2017. - № 1 (41). - С. 130-142. БОТ: 10.21685/2072-3024-2017-1-14
