CC BY
31
УДК 37.03
А. А. Гагаев, П. А. Гагаев
О НАШЕЙ ГЛАВНОЙ ИНТУИЦИИ И ЕЕ ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ПОДДЕРЖКЕ
Аннотация.
Актуальность и цели. Предмет исследования в статье - психика человека в ее связи (единстве) с мирозданием и педагогическая поддержка воспитания у человека таких (вселенских) черт, как открытость, направленность к удержанию в себе полноты мироздания и субъектность.
Материалы и методы. Методологией осмысления указанной проблемы является учение о человеке как вселенской духовности, восходящее к мифологиям Востока, философии античности, Средних веков, Нового Времени, русской религиозной философии. Человек в контексте названных воззрений трактуется как духовность, каковой изначально имманентны все ее возможные (жизненные) актуализации (Платон, Аристотель, Августин и др.).
Результаты. В статье человек рассматривается как существо, себе (и социуму) не принадлежащее (в абсолютном смысле), как существо, активно причастное к происходящему в мироздании. Человеку как духовности онтологически присущи такие (вселенские) черты, как незамкнутость, непредельность, причастность к происходящему во всем и вся. Общая незамкнутость, непредельность и причастность человека к происходящему в мироздании поддерживают возникновение и развитие в его психике таких черт, как открытость (восприимчивость всего и вся, отзывчивость ко всему), направленность к удержанию полноты мироздания и субъектность (осознание себя). С поддержанием и развитием этих черт в психике человека связывается решение вопросов воспитания последнего (интеллектуального, нравственного, иного). В статье определяются направления педагогической поддержки названных черт психики человека: педагогика невмешательства и семантический подход. Фокусом педагогического внимания в рамках обоих подходов становится семантика сознания индивида. Педагогом актуализируются в сознании человека семантики, вводящие его в мир вселенского бытия (семантики связи всего и вся, ответственности за все и др.). Приводимые положения актуальны для педагогики современной средней школы.
Выводы. В качестве итогового в статье формулируется положение о целесообразности в условиях школьного обучения обращения к вселенским (надличностным) чертам психики человека.
Ключевые слова: человек, онтология, интуиция, вселенскость, семантика, педагогика, невмешательство, поддержка.
A. A. Gagaev, P. A. Gagaev
ON OUR MAIN INTUITION AND ITS PEDAGOGICAL FOUNDATION
Abstract.
Background. The research subject is human psyche in its connection (unity) with the universe and pedagogical support of fostering of such (universal) traits in people, as openness, orientation to retention of the whole plenitude of the universe inside yourself and individuality.
Materials and methods. Understanding of the stated problem lies in the teaching about a human as a universal spirituality, originating in the Eastern mythology, phi-
losophy of the Antiquity, the Middle Ages, the Modern Age, the Russian religious philosophy. In the context of the mentioned views, a human is considered as a spirituality, initially immanent in all its possible (life) actualizations (Platon, Aristotle, Augustinus etc.).
Results. The article considers a human as a being that does not belong (in the absolute sense) to him/herself (and to society), as a being that actively participates in what is going on in the universe. A human as a spirituality ontologically features such (universal) traits, as openness, limitlessness, participation in what is going on in all and sundry. General openness, limitlessness and participation of a human in what is going on in the universe encourage occurrence and development of such traits in human psyche, as open-mindedness to all and sundry and responsiveness to everything, orientation to retention of the whole plenitude of the universe inside yourself and individuality (awareness of oneself). Maintenance and development of such traits in human psyche are associated with solving problems of human fostering (intellectual, moral, other). The article determines directions of pedagogical support of the mentioned traits of human psyche: pedagogy of nonintervention and a semantic approach. In the framework of both approaches the pedagogical attention is focused on semantics of individual's consciousness. In human consciousness a teacher actualizes such semantics that lead an individual to the world of universal objective reality (semantics of bounds between all and sundry, responsibility for everything etc.). The described views are topical for pedagogy in modern secondary schools.
Conclusions. The summarized proposition of the article deals with expedience of addressing to universal (transpersonal) human psyche traits in school educational environment.
Key words: human, ontology, intuition, universe, semantics, pedagogics, nonintervention, support.
Главное отличие человека от иных форм жизни не его способность, по Аристотелю, к восприятию «таких понятий, как добро и зло» [1, с. 379], не его способность, по М. Шелеру, к «разделению существования и сущности» [2, с. 85], не его предрасположенность, по Н. Бердяеву, к «творческому процессу» [2, с. 48] и не иное (существенное). Все это, относящееся к гносеологии, аксиологии, деятельности и прочему в человеке, есть производное от звучащей в нас (онтологической) интуиции о том, что не принадлежим мы себе полностью, но открывается в нас нечто иное - большее, чем человек или другая форма жизни.
Этой интуиции человек обязан всему подлинно человеческому в себе и прежде всего способности совершенствоваться и в этом следовать общему ходу живой вселенной.
Человек интуитивно в первые века своего самостоятельного бытия (бытия как разумного существа; время возникновения того, кого называют гомо сапиенс) следует к принятию самого себя как некоего странного - вселенского существа. Проступающее в человеке сознание являет ему в эти века странное ощущение - ощущение его связи с чем-то иным, безмерно большим, чем он. Человек в доступных ему психических формах (формах родового, племенного сознания) задерживает свой взгляд на образах, фиксирующих его причастность к Бытию. Человек творит мир своего культурного бытия -бытия с тем, кто оберегает род, дает ему пищу, привечает умерших, поддерживает младенцев, участвует в упорядочивании мироздания и прочее, прочее, прочее. Бытие открывается в человеке, вторгается в его психику, делает ее
зависимой от себя и - главное - полнит ее интенциями ко многому и многому в себе (Бытии). Человек в эти времена учится быть человеком.
В последующие времена своего продвижения к себе человек укрепляется в ощущении своей причастности к мирозданию (так назовем то, что проступает в человеке с самых первых дней его земного бытии). Человек живет не один в мироздании. Он живет с мирозданием как живым существом. Он его ощущает, он его слышит, он узнает его в обращениях к себе и пр. Он начинает говорить с ним и о нем. Говорить означает постигать, давать простор его проявлениям в себе, объяснять его, соучаствовать в его проявлениях, его преобразованиях и пр.
По-разному воспринимал человек на просторах Земли явление в себе живого мироздания. Воспринимал по-шумерски, по-древнеегипетски, по-древнеиндийски; воспринимал так, как воспринимали пророки древнего Израиля, как последователи доброго и человечного Бога - Иисуса Христа, как арабы времени пророка Мухаммеда, как европейцы Нового Времени, как русские люди, почитающие Москву Третьим Римом, и пр. Главное - воспринимал как свою истинную онтологию.
Человек ощущал и принимал в своем историческом развитии свою незамкнутость, непредельность, свою причастность к происходящему во всем и вся. Именно эти онтологические характеристики человека и подвинули его искать самого себя, подвинули его к тому, что и составило смысл его земного существования, что помогло ему «обрести» самого себя.
Человек как живое существо не замкнут на самом себе. Большинство других форм жизни развивается на основе следования потребностям, реализация которых не выводит их из круга сложившегося бытия. Их бытие раз и навсегда определено - отделено от иных форм бытия, мертво центрировано на самом себе и в этом слепо, глухо и однообразно. Человеческое бытие выразило в себе то, что лишь в том или ином виде представлено в бытии других существ на Земле. Человеческое бытие открыто в себе самом. Оно обращено к иным формам бытия. Человек странным образом предрасположен не следовать своему бытию, а создавать его. Создавать же свое бытие означает вступать в иные бытийные формы, вводить их в свое бытие и во всем этом «размыкать» свое бытие, открывать в нем миры и пространства вселенской жизни.
Человек как живое существо не пределен. Указанная характеристика человека выражает ценностную основу его общей открытости. Открытость в пределе своем может быть замкнута на самом человеке. Открытость может служить реализации тех или иных жизненных интенций человека и в этом выполнять миссию выживания его как вида и не более (именно поэтому интеллект практически во всех философиях мира не рассматривается как главное отличие человека от других форм жизни). Открытость человека носит непредельный характер. Человеку всегда мало выжить. Человеку всегда жаж-дется жить полной, преодолевающей предел его мечтаний жизнью. Нечто открывающееся ему в его мироощущении заставляет его как не удовлетворяющегося малым, не удовлетворяющегося собою и стремящегося к горнему продолжать искать самого себя. Это ощущается и принимается человеком в его историческом странствии.
Причастность человека к происходящему во всем и вся - в мироздании. В ощущении и принятии этого вопрошания в себе человек прежде всего и
обретал самого себя как истинного. Открывая нечто в себе, в окружающем, творя, созидая, преобразовывая себя, социум, мир, узнавая себя как существо, не замыкающееся на себе, не видящее своего предела, человек отчетливо осознавал, что его деяния есть не более как указание на нечто происходящее в мироздании, нечто такое, с чем он странно и органично связан, такое, чему он обязан всеми своими интенциями. Мироздание? Самостоящее в себе или созданное извне? Становящееся или мертвенно ставшее? Становящееся и потому внутренне собирающееся, ищущее себя, востребующее внутреннего духовного усилия?.. Востребующее подвига, подвига личного, выражающего драму и счастье сосредоточившейся на самой себе реальности и в этом создавшей себя как индивидуально-неповторимую духовность?.. И все это и иное высокое и драматическое открывается в человеке. Открывается не по его эволюционным заслугам (антропологи до сих пор внятно не описывают эволюции рода гомо сапиенса), а по странной непонятной причине (по благодати, как выразилась бы верующая душа). Человек больше, чем человек. Он есть указание на нечто в мироздании, указание, каковое ему придется в веках разгадывать.
Почему именно это ощущение и возникающие на его основе многократные переживания вызвали (или поддержали?) в человеке и способность постигать мир (идеация), и способность созидать, и способность различать в себе добро и зло и иное человеческое? Полагаем, это ощущение и эти переживания не вызвали, а поддержали возникновение у человека интенций к познанию мира и себя, созидания некоего, обретению себя как различающих в себе добро и зло. Возникли все эти интенции в силу особой природы человеческой психики, каковая есть загадка и для современной науки. Человек одномоментно стал человеком (П. Т. де Шарден: «Возникновение мысли представляет порог, который должен быть перейден одним шагом» [3, с. 115]). И в этом овладел способностью творить, познавать и различать в себе добро и зло. А вот стать собою полным (в максимальной возможной для этого периода эволюции мироздания степени) - этим человеку пришлось овладевать. И помогло ему становиться самим собою именно ощущение своей связанности с мирозданием, своей неабсолютности, своего соработничества с чем-то более высоким, чем он сам. Ощущение и последующая за ним рефлексия присутствия в себе чего-то действительно полного, целостного, подлинного открытого и вступающего во все и вся и в этом живого восприимчивого и личного (эта семантика присутствует в психике человеческой духовности как идеал, как цель, как предел; эта семантика онтологична для человека) резко изменяют психическое бытие человека. Человек, предощущая целостность и полноту мироздания, ищет этой семантики (семантики познания) в окружающем и познает мир. Человек, предощущая становящуюся, изменяющуюся, тварную природу мироздания, замечает возможные преобразования в себе и окружающем, «погружается» в органичную для этих ощущений-переживаний семантику и созидает. Предощущая связь всего и вся, ощущая ее обретение как радость, как личную радость, обретая себя в этой живой семантике, человек учится различать в себе ее присутствие или недостаток, учится различать в себе, по выражению Ф. Достоевского, добро и зло. Различая в себе добро и зло, угадывая эти начала в сердце мироздания, ощущая личный (подвижнический) характер обретения первого (добра), человек движется (совер-
шенствуется) к себе как истинному и становится в этом полным - причастным к вселенским процессам - человеком.
Что в человеке - в его психике - выражает его незамкнутость, непредельность, его причастность к происходящему в мироздании и во всем этом его вселенскость? С ответом на этот вопрос связываем выявление ориентиров педагогической поддержки развития указанной человеческой интуиции.
Полагаем, речь идет о присутствии в психике человека особой вселенской семантики. Семантика сознания человека характеризуется прежде всего открытостью (восприимчивостью всего и вся, отзывчивостью ко всему), направленностью к удержанию полноты мироздания и субъектностью.
Каждая из этих черт фундаментальна для человека и в полноте своей проявляется лишь в единстве с другими. Единство их и делает психику человека вселенской. В отсутствие одной из них две другие не гарантируют явление человека как существа вселенского. Так, субъектность сама по себе - без отвечания на живые движения вселенной, без устремленности к удержанию полноты бытия - вовсе не обеспечивает искания людьми абсолютных ценностей. Можно выделять себя из ряда других существ и при этом следовать лишь своим не выводящим из собственного бытия ценностям. Отзывчивость (открытость) семантики нашей психики к реалиям окружающего мира опять-таки не абсолютно приводит нас к познанию себя и созидательной деятельности. Без сосредоточения на самих себе (субъектности) и этой черте трудно вывести человека из его ограниченного бытия. Ориентированность семантики нашей психики на удержание полноты бытия, с одной стороны, не возникает без представленности в ней - психике - феноменов, поддерживающих ее открытость по отношению к другим внешним реалиям, а с другой - не может ярко себя проявить без участия субъектной составляющей последней (психики).
Открытость семантики нашего сознания (ее восприимчивость к иному) проявляется, с одной стороны, в ее становящейся сущности, а с другой - ее общей многоосновной природе.
Семантика нашего сознания как некая подвижная совокупность смыслов-значений может быть мертвенно заданной (предопределенной инстинктом), пришедшей к своему пределу (хотя и подвижной), а может быть, как и сама вселенная, как ее живые проявления, становящейся и ищущей самое себя. У человека в идеале она именно таковая. Смыслы нашего сознания никогда онтологически не завершены: всякий смысл, всякое значение в человеческом сознании всю полноту обретает лишь в преодолении самого себя на основе открывающегося идеала (семантическое отрицание предшествующего в себе на основе обретения себя полного). Тексты выдающихся представителей человечества - творцов Ветхого и Нового Заветов, Махабхараты и Рамаяны, Корана, Калевалы, Одиссеи и пр.; Паскаля, Канта, Шекспира, Гете, Ф. Достоевского, К. Циолковского, В. Вернадского, П. Т. де Шардена и др. -свидетельствуют об этой особенности семантики нашего сознания. Семантическая незавершенность контекста откровения, эпоса, трактата, художественного произведения и прочего выражается в присутствии в нем стабильно повторяющегося семантического отрицания, в поверении формулируемого (постулируемого) смутно проступающими в предшествующем и открывающимися из будущего семантическими феноменами и, соответственно, общем живом строе высказывания (стягивании его смыслов к его - высказывания -общему завершению и преодолении последнего).
Благодаря этой семантической особенности нашего сознания оно и становится онтологически близким, тождественным всему живому, всеот-зывчивым.
Всеотзывчивость (открытость) семантической природы нашего сознания связана и с его онтологической множественностью. Речь идет о том, что семантика нашего сознания, стремясь выразить онтологическую множественность мироздания, в идеале неоднородна. Она представлена собором разных с ценностно-гносеологической точки зрения смыслообразований (М. М. Бахтин). Каждое из этих образований субстанционально. У каждого из них своя отдельная жизнь в нашем сознании, своя аксио-гносеология, свое бытие. Возникающие в рамках этих образований те или иные семантические феномены (интенции, контексты и пр.) живут своей отдельной от всех других семантических образований жизнью.
Указанная особенность семантики нашего сознания предрасполагает его воспринимать многие и многие явления в окружающем и себе самом (а оно - сознание - удерживает в себе и феномены бессознательного, того, что его единит с внешним миром) как нечужие, онтологически близкие и в этом комплиментарные.
Направленность к удержанию полноты мироздания. В чем проявляется эта особенность семантики нашего сознания? Выскажем предположение об онтологической предрасположенности семантики нашего сознания (его строя) как некоей предсемантической матрицы (пустующей, заполняемой и пр.), как некоей схемы (легко вводящей в себя некое), как некоего смыслового вакуума (готового заполниться) и прочее к удержанию в себе таких смысловых феноменов, как все и вся; единое и цельное и в этом отвечающее за себя; идеальное и зримо-реальное; возникновение, становление, развитие, угасание на той или иной основе; развертывание различных онтологий; совмещение различных онтологий; возвращение к себе на иной основе; пер-сонализация (субъективация) реальности; преодоление пространства и времени (удержание в начале финальных образований и др.), и во всем этом и ином искание полноты и цельности всего и вся.
Эти реалии вовсе не обязательны для человека - для его выживания как вида. Они не его. Они выражение его причастности к чему-то более высокому, чем он сам. Тому, что явлено и в нем самом как его продвижение к горнему, преодоление самого себя. Эти реальности как потенция представлены в строе его сознания. Представлены в его - строе - общей пластичности, общей онтологической множественности, многомерности, многослойности, ориентированности на персонализацию рефлексируемых реалий, созвучии (соактуализации) различных семантических пластов в их общем строе, способности семантических единиц «проникать» в несвойственные им реалии или, напротив, вводить в себя ранее не вводимые смыслы и значения и пр., еще не формализованном современной наукой.
Субъектность и строй (семантика) нашего сознания. Строй нашего сознания ориентирован прежде всего на удержание в себе таких значений, как «я нечто свершаю...», «ты нечто свершаешь...», «он нечто свершает...», и производных от них. Грамматика любого традиционного для людей языка центрирована на выражении этой семантики. Мир в языковой - вербальной -форме являет себя через призму субъектного участия в его постижении гово-
рящего или слушающего. Семантика того или иного языка всей своей языковой мощью развертывает понимание субъектом самого себя, противопоставляет его мирозданию, наделяет мироздание субъектностью. Семантика языка вводит человека в иные для него гносеологические и ценностные реалии и в этом раздвигает границы его «я». Подчеркнем: изначально язык (его семантика) понимает «я» как нечто исключительное, соравное абсолютному, бого-вдохновенному. «Я» в языке есть в ценностном отношении высшее. «Я» в языке есть то, что сопоставимо со всем и вся. История человека в языке (языках) есть история взаимоотношения человеческого «я» с миром, Богом, фатумом, культурой, социумом и прочим, в чем человек пытается найти свое объяснение.
Сосредоточение на себе в языковой форме позволило человеку не только ощутить в себе черты вселенскости, но и придать им отчетливое проявление, осуществить их рефлексию и в этом стать вровень с самой Вселенной.
Итак, наша главная интуиция - ощущение и рефлексия нашей причастности к происходящему во Вселенной. Поддержана эта интуиция особой семантикой нашего сознания - семантикой открытости, направленности на удержание всей полноты мироздания и субъектности. Как в педагогическом действии поддержать становление и развитие указанной интуиции?
Два направления воздействия на человеческую духовность видятся нам главными в связи с обозначенной проблемой. Первое связано с общим невмешательством в становление и развитие духовности человека. Когда-то Л. Н. Толстой с его великой восприимчивостью ко всему истинно живому заметил, что нам - людям - не дано знать, чему учить наших детей. Начала добра и зла заложены в их сердцах («сознание добра и зла, независимо от воли человека, лежит во всем человечестве» [4, с. 71]), и не следует вмешиваться в их - начал - естественное, по Толстому, бессознательное проявление в мыслях и чувствах детей. Надо, по Толстому, лишь замечать, как те или иные исторические факты воздействуют на становление и развитие доброго и злого в человеке, и учитывать это в воспитании.
Педагогика невмешательства зиждется на положении вселенскости человека, непринадлежности его ему самому, его странной причастности к некоему большему, чем он, его причастности к происходящему в мироздании. Реализация педагогики невмешательства, в нашем прочтении, связана с предоставлением юной духовности возможности самой решать, на какие социально-педагогические и вселенско-исторические действия откликаться или не откликаться в своем бытии. Индивид, слушая и слыша в самом себе голос вселенной, голос своего времени, сам нащупывает пути поддержания и развития в себе общей открытости ко всему, реализации своего стремления к бесконечному (непредельность человека), ощущения и рефлексирования в себе происходящего в жизни и мироздании. Индивид сам рано или поздно рефлексирует свое сознание, осмысливает его семантику, дает простор спонтанно возникающим в нем интенциям и открывает его ему самому - делает его в семантическом отношении более открытым, направленным на удержание всей полноты вбирающего его в себя бытия, делает его всемерно субъектным.
Педагогика невмешательства - удел гениев. Как правило, лишь эти представители рода человеческого в полной мере испытывают на себе этот
драматический вид педагогического воздействия. Они не учатся в конкретном учебном заведении (или не заканчивают его), не учатся своевременно (как положено для всех), не воспитываются в каком-либо государственном или частном воспитательном заведении или учатся лишь формально, а фактически живут своей полной вне педагогического влияния жизнью. Не учатся, не воспитываются, слушают жизнь, подчас сурово-безжалостную к ним, слушают себя... и становятся Ломоносовыми, Циолковскими, Шаляпиными, Степанами Нефедовыми (С. Эрьзя), Надеждами Рушевыми и прочими великими сынами человеческими.
Выскажем предположение, что общая педагогическая оставленность в детстве и юности не только не помешали этим людям стать собою, но и помогли им «наиболее полно реализовать свои потенциальные возможности» [5, с. 72].
Педагогика невмешательства как общая стратегия поддержания становления и развития человеческой духовности должна быть представлена в любой воспитательно-образовательной системе.
Второе направление педагогического воздействия на человека связано с поддержкой становления и развития у него таких черт, как открытость к происходящему в нем самом и вокруг него (социуме, истории, природе, мироздании), непредельность его интенций и возможностей, причастность его к вселенским по масштабам процессам. Фокусом педагогического внимания в этом случае становится семантика психического бытия человека. Поддерживается обращение человека к самым разным гносеологиям, ценностным феноменам, погружение его в различные онтологии и психологии. Поддерживается ориентация человека на удержание в своем психическом бытии полноты и цельности происходящего в нем самом и окружающем его мире, в связи с чем стимулируется внимание человека к вселенским вопросам - началу и концу всего и вся, смыслу бытия всего и вся, единству и множественности бытия, месту и роли разума во вселенских процессах, началам добра и зла в человеке, пространству и времени бытия вселенной и пр. Поддерживается искание человеком личностного - субъектного - участия во всем происходящем в его присутствии - и в социальной сфере, и культурной, и научной, и художественной, и мирозданнической в целом.
Реализация второго направления поддержки развития человеческой духовности в силу его обращенности к указанным сторонам бытия последней связана со сосредоточением внимания ученика на культурных реалиях.
Культура как нечто внутренне единое и самостоящее в себе, культура как нечто целостное, культура как искание абсолютных ценностей, культура как нечто открытое и потенциально личностное, культура как нечто бого-вдохновенное (различающее в себе добро и зло), культура как «положительный деятель» в истории [6, с. 89], культуры (собор культур) как подлинная история едино-множественного человечества, мироздание как искание абсолютного (боговдохновенного) - эти ценностно-гносеологические реалии могут и должны стать предметом постижения воспитанника в рамках представляемого второго направления педагогической поддержки вселенской духовности. В них мироздание (включая человека) являет себя в своей открытости, непредельности, полноте и целостности (в своем становлении и развитии яв-
ляет себя в своей пространственно-временной завершенности и пр.) и во всем этом являет себя семантически близким и потому педагогически приемлемым для становящейся человеческой духовности.
Сосредоточение внимания воспитанника на такой реалии, как культура, кардинально меняет ценностно-дидактическую основу педагогического процесса. В воспитательно-образовательном процессе на смену знанию (учебному предмету) как некоему отвлечению из бытия приходит мир (миры) бытия - отдельная духовная целостность (та или иная культура, тот или иной духовный континуум). В ней (целостности), а не в числе, законе, правиле, действии, факте и прочем отвлеченном и отдельном, ученик и может открыть себя как нечто большее, чем человек. Открыть и поразиться себе самому.
Полагаем, нечто подобное в истории людей было в образовательных учреждениях Древней Греции времени Платона и Аристотеля. Древний грек в юности вопрошал и отвечал прежде всего всему мирозданию, слушал и слышал в себе его голос и в этом учился быть собою истинным.
Культура как отдельная исторически являющая себя духовность (мир бытия) до сих пор не стала предметом внимания ученика в отечественной школе. Знание и факт господствуют в школьном обучении.
Естественно, поддержание в человеке указанных сторон его психического развития в рамках второго направления осуществляется на максимально педагогико-тактичной основе.
Человек - нечто большее, чем он сам. И воспитывать его следует обращаясь к тому, что (или кто) его твердо ведет к нему истинному...
Список литературы
1. Аристотель. Сочинения : в 4 т. / Аристотель. - М. : Мысль, 1984. - Т. 4.
2. Мир философии. - М. : Политическая литература, 1991. - Ч. 2.
3. Шарден, П. Т. Феномен человека / П. Т. Шарден. - М. : Устойчивый мир, 2001.
4. Толстой, Л. Н. Педагогические сочинения / Л. Н. Толстой. - М. ; Л. : АПН РСФСР, 1948.
5. Парменов, А. А. О проблемах становления и развития личности в нестабильном обществе / А. А. Парменов // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2010. - № 4 (16). - С. 70-77.
6. Данилевский, Н. Я. Россия и Европа / Н. Я. Данилевский. - М. : Книга, 1991.
References
1. Aristotel'. Sochineniya: v 4 t. [Works: in 4 volumes]. Moscow: Mysl', 1984, vol. 4.
2. Mirfilosofii. Moscow: Politicheskaya literatura, 1991, part 2.
3. Sharden P. T. Fenomen cheloveka [Human phenomenon]. Moscow: Ustoychivyy mir, 2001.
4. Tolstoy L. N. Pedagogicheskie sochineniya [Pedagogical works]. Moscow; Leningrad: APN RSFSR, 1948.
5. Parmenov A. A. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Gumani-tarnye nauki [University proceedings. Volga region. Humanities]. 2010, no. 4 (16), pp. 70-77.
6. Danilevskiy N. Ya. Rossiya i Evropa [Russia and Europe]. Moscow: Kniga, 1991.
Гагаев Андрей Александрович доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой гуманитарных дисциплин, Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева (Россия, г. Саранск, ул. Большевистская, 68)
E-mail: [email protected]
Gagaev Andrey Aleksandrovich Doctor of philosophy, professor, head of sub-department of humanities, Ogarev Mordovia State University (68 Bolshevistskaya street, Saransk, Russia)
Гагаев Павел Александрович доктор педагогических наук, профессор, кафедра педагогики, Пензенский государственный университет (Россия, г. Пенза, ул. Красная, 40)
E-mail: [email protected]
Gagaev Pavel Aleksandrovich Doctor of pedagogical sciences, professor, sub-department of pedagogy, Penza State University
(40 Krasnaya street, Penza, Russia)
УДК 37.03 Гагаев, А. А.
О нашей главной интуиции и ее педагогической поддержке / А. А. Гагаев, П. А. Гагаев // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2015. - № 4 (36). - С. 176-185.
