CC BY
758
АВТОРИТЕТНОЕ МНЕНИЕ
О ПРАВОВОМ СТАТУСЕ СУДЕБНОГО ЭКСПЕРТА
Аннотация. В статье на основе положений судебной экспертологии, в частности ее раздела «правовое обеспечение судебно-экспертной деятельности», рассмотрены некоторые проблемы правового статуса судебного эксперта. Несмотря на то что судебными экспертами в гражданском, уголовном и административном судопроизводстве выступают одни и те же лица, поскольку род (вид) судебной экспертизы, методология и технология экспертного исследования не зависят от вида процесса, процессуальный статус судебного эксперта существенно различается. Противоречия в правовом статусе судебного эксперта наличествуют между процессуальным законодательством и другими федеральными законами и подзаконными актами, что зачастую отрицательно влияет на результативность судебно-экспертной деятельности. В статье проводится анализ этих противоречий и намечены пути их устранения. Делается вывод, что необходима унификация процессуальных норм, регламентирующих процессуальный статус как часть правового статуса судебного эксперта, и корреляция этих норм с другими законодательными и подзаконными актами, регламентирующими правовой статус судебного эксперта. Ключевые слова: судебный эксперт, судебная экспертология, судебно-экспертная деятельность, правовое обеспечение судебно-экспертной деятельности, правовой статус судебного эксперта, процессуальный статус судебного эксперта.
DOI: 10.17803/2311-5998.2018.47.7.015-024
Е. R. ROSSINSKAYA,
Director of the Forensic Examination Institute, Head of the Department of Forensic Examination of the Kutafin Moscow State Law University (MSAL), Doctor of Law, Professor, Honored Scholar of the Russian Federation, Honored Worker of Higher Professional Education the of Russian Federation Active Member of the Russian Natural Sciences Academy, President of the Association of Educational Institutions
«Forensic Expertise» elena.rossinskaya@gmail. com 125993, Russia, Moscow, ul. Sadovaya-Kudrinskaya, d. 9
ON THE LEGAL STATUS OF THE FORENSIC EXPERT
Abstract. In the article, based on the provisions of forensic expedology and, in padicuiar, its section on the legal provision of forensic exped activity, some problems of the legal status of the forensic exped are examined. Despite the fact that judicial expeds in civil, criminal and administrative proceedings are the same persons, because the kind (kind) of forensic expedise, methodology
Елена Рафаиловна РОССИЙСКАЯ,
директор Института судебных экспертиз, заведующий кафедрой судебных экспертиз Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, почетный работник высшего профессионального образования РФ, академик Российской академии естественных наук, президент Ассоциации образовательных учреждений «Судебная экспертиза» elena.rossinskaya@ gmail.com
125993, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9
© Е. Р Российская, 2018
772018
16
АВТОРИТЕТНОЕ МНЕНИЕ
УНИВЕРСИТЕТА
тони О.Е Кугофина (МПОА)
and technology of expert research do not depend on the type of process, the procedural status of the forensic expert varies significantly. Contradictions in the legal status of the forensic expert are present between procedural legislation and other federal laws and by-laws, which often adversely affects the effectiveness of forensic expert activity. The article provides an analysis of these contradictions, and outlines ways to eliminate them. It is concluded that it is necessary to unify the procedural rules regulating procedural status as part of the legal status of the forensic expert and the correlation of these norms with other legislative and bylaws regulating the legal status of the forensic expert.
Keywords: forensic expert, forensic expertology, forensic expert activity legal support for forensic expert activity, legal status of forensic expert, procedural status of forensic expert.
В современных условиях лавинообразно нарастающей интеграции специальных знаний в гражданское, административное и уголовное судопроизводство, когда практически ни одно судебное дело не решается без судебной экспертизы, проблемы правового и профессионального статуса судебного эксперта приобрели особую остроту.
Как мы неоднократно отмечали в наших публикациях, одной из составляющих частей судебной экспертологии является правовое обеспечение судебно-экспертной деятельности, которое включает разделы:
— эксперт как субъект правоприменительной и правотворческой деятельности, его правовой и профессиональный статус;
— специалист как субъект правоприменительной деятельности;
— правовая основа деятельности государственных судебно-экспертных учреждений и негосударственных судебно-экспертных организаций, полномочия и ответственность их руководителей;
— форма и содержание заключения судебной экспертизы и особенности его оценки и использования в судопроизводстве1.
В данной публикации мы остановимся на рассмотрении с позиций современной экспертологии проблемы правового статуса судебного эксперта.
Начнем с рассмотрения правового статуса, который, по нашему мнению, включает процессуальный статус судебного эксперта, т.е. комплекс его прав, обязанностей, ответственности, регламентированный Гражданским процессуальным кодексом РФ (ГПК), Арбитражным процессуальным кодексом РФ (АПК), Уголовно-процессуальным кодексом РФ (УПК), Кодексом административного судопроизводства РФ (КАС) и Кодексом РФ об административных правонарушениях (КоАП), Федеральным конституционным законом от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном суде Российской Федерации». Помимо процессуального
1 См., например: Российская Е. Р Современные представления о предмете и системе судебной экспертологии // Lex Russica. 2013. № 4. С. 421—428 ; Она же. Генезис, система, функции, тенденции развития судебной экспертологии // Судебно-медицинская
экспертиза. 2017. Т. 60. № 5. С. 4—7.
77201 S
в
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кугафина (МГЮА)
Российская Е. Р.
О правовом статусе судебного эксперта
17
статуса, в правовой статус судебного эксперта включается комплекс правовых норм Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (далее — ФЗ ГСЭД) и целого ряда других законов и подзаконных актов, на которых остановимся ниже.
Во многом права, обязанности и ответственность судебных экспертов в вышеуказанных кодексах и ФЗ ГСЭД совпадают Однако имеется и ряд существенных различий и необъяснимых сточки зрения теории и практики противоречий.
Так, например, согласно ст. 17 ФЗ ГСЭД «эксперт вправе делать подлежащие занесению в протокол следственного действия или судебного заседания заявления по поводу неправильного истолкования участниками процесса его заключения или показаний». Однако, поскольку в процессуальных кодексах, за исключением КАС РФ, такого права эксперту не предоставлено, на практике во многих случаях следователь и суд отказывают эксперту в реализации этого права на основании отсутствия данной нормы в кодифицированных законах, например в соответствии с ч. 2 ст. 7 УПК.
Согласно ч. 1 ст. 85 ГПК в случае, если поставленные вопросы выходят за пределы специальных знаний эксперта либо материалы и документы непригодны или недостаточны для проведения исследований и дачи заключения, эксперт обязан направить в суд, назначивший экспертизу, мотивированное сообщение в письменной форме о невозможности дать заключение. Та же позиция законодателя отражена в ст. 16 ФЗ ГСЭД. Но помимо перечисленных выше условий невозможности для эксперта дать заключение, в ней присутствуют еще два: если эксперту отказано в получении дополнительных материалов и если современный уровень развития науки не позволяет ответить на поставленные вопросы.
Заметим, что именно в ФЗ ГСЭД, ГПК и КАС обязанности эксперта обозначены наиболее категорично. В АПК и КоАП также указывается, что эксперт обязан явиться по вызову суда (ст. 55 АПК), судьи, органа, должностного лица, в производстве которых находится дело об административном правонарушении (ст. 25.9 КоАП), и дать объективное заключение по поставленным вопросам. Однако отказ от производства экспертизы законодатель уже относит к правам, а не к обязанностям эксперта. Правда, такое право предоставляется эксперту опять-таки только в случае, если ответы на заданные вопросы выходят за пределы его специальных знаний, а также если представленные материалы недостаточны для дачи заключения. В УПК вообще отсутствует упоминание об обязанностях судебного эксперта, а в ст. 57 отмечается, что эксперт делать вправе (ч. 3), а что не вправе (ч. 4).
До принятия УПК за отказ от дачи заключения эксперт подлежал уголовной ответственности по ст. 182 УК РСФСР. К сожалению, эта норма, не соответствующая, по нашему мнению, концепции правового государства, перекочевала в КоАП. Более того, согласно ч. 6 ст. 25.9 КоАП за отказ или уклонение от исполнения этой обязанности эксперт несет административную ответственность, ш
«предусмотренную настоящим Кодексом». Правда, норма, предусматривающая □
административную ответственность, в КоАП отсутствует2.
2 Российский Б. В., Российская Е. Р Некоторые аспекты совершенствования судебно-экспертного обеспечения производства по делам об административных правонарушениях// Административное право и процесс. 2014. № 9. С. 70—77.
7/2018
АВТОРИТЕТНОЕ МНЕНИЕ
Л 8
В
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Согласно процессуальному законодательству судебный эксперт уже не несет ответственности за отказ отдачи заключения, но в процессуальных кодексах и ФЗ ГСЭД дан исчерпывающий перечень случаев, когда эксперт вправе отказаться от производства экспертизы. Как нам представляется, нормы законов должны быть откорректированы в плане отмены этого перечня, поскольку принуждение лиц, обладающих специальными знаниями, к производству экспертизы против их желания противоречит российскому законодательству и принципам правового государства. В самом деле, если экспертиза назначается судебному эксперту — сотруднику экспертного учреждения (государственного или негосударственного), в должностные обязанности которого, согласно подписанному им трудовому договору (контракту), входит производство судебных экспертиз, то зачем нужна законодательная регламентация обязанности явиться и дать заключение? Думается, что неоправданна и административная ответственность за отказ явиться по вызову должностного лица, осуществляющего производство по делу, и дать заключение, поскольку в контракте заранее оговорена ответственность данного лица за неисполнение требований контракта, и в этом случае в соответствии с трудовым законодательством (ст. 57 Трудового кодекса РФ (далее — ТрК)) сотрудник судебно-экспертного учреждения подлежит дисциплинарной ответственности. Перечень дисциплинарных взысканий для судебного эксперта, как и для любого гражданина РФ, указан в ст. 192 ТрК.
Что касается частных экспертов, т.е. лиц, производящих экспертные исследования вне экспертных учреждений, то они вообще не обязаны производить экспертизу и давать заключение. Принуждение лиц, обладающих специальными знаниями, к производству экспертизы против их желания противоречит ст. 37 Конституции РФ, согласно которой принудительный труд в Российской Федерации запрещен, а также ст. 4 «Запрещение принудительного труда» ТрК.
Эксперт вправе знакомиться с материалами дела, однако это право ограничено законодателем материалами, относящимися к предмету экспертизы (ч. 3 ст. 85 ГПК; п. 1 ч. 13 ст. 49 КАС; п. 1 ч. 3 ст. 57 УПК). В статье 16 ФЗ ГСЭД говорится, что эксперт не вправе самостоятельно собирать материалы для судебной экспертизы. Но эти материалы должны быть отобраны следователем, судом, органом, рассматривающим дело об административном правонарушении. В случае, когда представленных материалов недостаточно, эксперт имеет право запросить недостающие. К сожалению, в АПК такое ограничение отсутствует и указывается, что «эксперт вправе с разрешения арбитражного суда знакомиться с материалами дела» (ч. 3 ст. 55 АПК). На практике нередки случаи, особенно это касается судебно-экономических, пожарно-технических и некоторых других родов экспертиз, когда в распоряжение эксперта предоставляется все многотомное дело и эксперт, изучая его, подменяет собой субъектов, назначивших экспертизу, и занимается анализом материалов дела, собирая доказательства, выбирая, что ему исследовать, например анализируя свидетельские показания, что в дальнейшем порождает сомнения в объективности и обоснованности заключения.
Здесь мы переходим к другой проблеме, решения которой требует следственная и судебная, да и экспертная, практика. Речь идет о запрете эксперту самостоятельно собирать материалы для судебной экспертизы (ч. 2 ст. 85 ГПК; ч. 6
"7/201 8
Российская Е. Р.
Q правовом статусе судебного эксперта
В
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кутафина (МГЮА)
Л 9
ст. 49 КАС; п. 2 ч. 4 ст. 57 УПК; ст. 16 ФЗ ГСЭД)3. Однако во многих случаях эксперт фактически уже этим занимается, собирая вещественные доказательства.
Рассмотрим ситуацию с позиций судебной экспертологии. По существующей практике субъект, назначающий экспертизу, например, для установления факта контактного взаимодействия, обоснованно предполагая, что на тех или иных предметах имеются микрообъекты, прежде всего задает вопрос: имеются ли на представленных для исследования предметах волокна, микрочастицы лакокрасочного покрытия, металла и пр.? Аналогичные вопросы задаются иногда при необходимости обнаружения невидимых следов рук, следов биологического происхождения, следов горюче-смазочных материалов и прочего на изъятых предметах. Возникает закономерный вопрос: «Что является объектом экспертного исследования: носитель следа (микрообъекта) или сам след (микрообъект)?» Обычно эксперту задается вопрос: «Имеются ли на данном носителе такие-то следы (волокна, волосы, вещества и пр.)?» Очевидно, что отсутствие следа на носителе делает последний бесполезным. Эксперт в ходе экспертного осмотра фиксирует факт обнаружения следа (микрообъекта) в своем заключении. Обнаруженные микрообъекты, приобретающие значение вещественных доказательств, подвергаются дальнейшему экспертному исследованию для решения других вопросов экспертного задания. Таким образом, эксперт фактически собирает (обнаруживает, фиксирует, изымает) доказательства, на что у него нет права согласно букве закона. К подобным действиям эксперта, явно выходящим за пределы его компетенции, следователь и суд относятся весьма снисходительно.
Существует точка зрения, что такой порядок недопустим4. Осмотр предметов — вероятных носителей невидимых следов (микрообъектов) — должен производиться по месту их обнаружения с участием специалиста, описываться в протоколе осмотра, и впоследствии следы (микрообъекты) должны приобщаться к делу в качестве вещественных доказательств. Те же следы (микрообъекты), которые не могут быть обнаружены при осмотре, но наличие которых обоснованно предполагается, обнаруживаются на предметах-носителях в лабораторных условиях в ходе дополнительного следственного осмотра следователем с обязательным участием специалиста. Именно следователь составляет протокол об их обнаружении, в котором фиксируются их индивидуализирующие признаки.
Данное предложение, соответствующее букве закона, с точки зрения современных экспертных технологий практически нереализуемо. Во-первых, обнаружение следов (микрообъектов) в лабораторных условиях намного эффективнее и результативнее. Во-вторых, это процесс длительный, он может продолжаться несколько дней кряду, поэтому постоянное присутствие следователя или судьи нереально. На основании вышеизложенного полагаем, что эксперту должно предоставляться право собирать доказательства при исследовании предметов — возможных носителей следов (микрообъектов) —при производстве судебных экспертиз.
3 В АПК РФ такое ограничение отсутствует
4 Виницкий Л. ВМельник С. П. Экспертная инициатива в уголовном судопроизводстве. М., 2009. 382 с.
^/201 8
so
АВТОРИТЕТНОЕ МНЕНИЕ
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
) ЕСТНИК
Кстати, законодатель уже сделал шаг на этом направлении, установив в ч. 4 ст. 202 УПК, что если получение образцов для сравнительного исследования является частью судебной экспертизы, то оно производится экспертом. Кроме того, не предоставляя эксперту права собирать доказательства, действующий уголовно-процессуальный закон в то же время содержит отступления от этого правила при производстве судебно-медицинского освидетельствования как разновидности судебно-медицинской экспертизы, осуществляемого единолично экспертом.
Судебный эксперт обязан, согласно абз. 7 ч. 1 ст. 16 ФЗ ГСЭД, не разглашать сведения, которые стали ему известны в связи с производством судебной экспертизы, в том числе сведения, которые могут ограничить конституционные права граждан, а также сведения, составляющие государственную, коммерческую или иную охраняемую законом тайну. Аналогичный запрет имеется в ч. 2 ст. 85 ГПК; ч. 6 ст. 49 КАС; ч. 5 ст. 57 УПК. В АПК РФ и КоАП РФ запрет на разглашение экспертом сведений, которые стали ему известны в связи с производством судебной экспертизы, вообще отсутствует. Очевидно, что в арбитражном процессе этот запрет также должен быть оговорен, поскольку предание огласке сведений, полученных, например, при судебной технико-криминалистической экспертизе документов, почерковедческой и автороведческой экспертизе и касающихся содержания личных или служебных документов, может привести к существенному нарушению личных и имущественных прав физических и юридических лиц. Не подлежат разглашению и сведения, почерпнутые из финансовых документов при производстве судебно-экономических экспертиз, компьютерная информация (например, содержание баз данных, коды доступа, пароли и пр.), полученная в результате судебной компьютерно-технической экспертизы.
Думается, что запрет проработан не до конца. Необходимо было бы указать, что конкретно понимается под разглашением, и предусмотреть условия, когда такое разглашение недопустимо. Является ли, например, разглашением сведений представление экспертом копий заключений в квалификационную комиссию при очередной аттестации? Распространяется ли требование о неразглашении на членов комиссии, если материалы поступили от частного эксперта, а экспертизы производились им по делу об административном правонарушении или в арбитражном процессе, где нет таких ограничений? Очевидно, что для урегулирования этих противоречий необходимо уточнение норм законодательства и разработка целого ряда подзаконных нормативных актов.
Законодатель запрещает эксперту без разрешения дознавателя, следователя, суда, лица, рассматривающего дело об административном правонарушении, проводить исследования, могущие повлечь полное или частичное уничтожение объектов либо изменение их внешнего вида или основных свойств (ч. 3 ст. 57 УПК), поскольку эксперт обязан обеспечить сохранность представленных для исследования материалов и документов (ч. 1 ст. 85 ГПК; ч. 5 ст. 49 КАС). Обязанность судебного эксперта обеспечить сохранность представленных объектов исследований и материалов корреспондирует требованию законодателя о том, что уничтожать объекты исследований либо существенно изменять их свойства допустимо только с разрешения органа или лица, назначивших судебную экспертизу.
Попутно заметим, что под повреждениями объектов исследования законодатель понимает изменение их свойств и состояния в результате применения фи-
V! 201 8
Российская Е. Р.
□ правовом статусе судебного эксперта
гл
в
естнш
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кутафина (МГЮА)
зических, химических, биологических методов при проведении исследований5. В литературе обычно даются рекомендации применять в первую очередь неразрушающие (недеструктивные) методы.
Понятие разрушающего и неразрушающего методов не конкретизируется, хотя применительно к объектам судебных экспертиз оно далеко не однозначно. В этой связи неясно: если объект можно многократно исследовать одним методом, но после первого из этих исследований данный объект будет уже непригоден для анализа другим методом, будет ли первый метод разрушающим? Возможен и обратный вариант: второй раз исследование данным методом повторить нельзя, но можно использовать вместо него множество других.
Многие считающиеся неразрушающими общеэкспертные методы, строго говоря, не являются таковыми, поскольку при их использовании может остаться неизменным состав, но в результате пробоподготовки нарушается целостность, изменяются характеристики объекта. Все это делает внешне неизмененный объект, по сути, другим, и возможность многих исследований, в том числе и повторных, безвозвратно утрачивается.
В экспертологии в зависимости от степени сохранности объекта методы экспертного исследования подразделяются на методы:
— никак не влияющие на объект и не требующие для реализации пробоподготовки;
— не разрушающие объект, но изменяющие его состав, структуру или отдельные свойства;
— не разрушающие образец, но требующие для его изготовления разрушения или видоизменения объекта;
— полностью или частично разрушающие образец или объект исследования6. Сказанное не относится к жидким и сыпучим объектам, поскольку, если они
имеются в достаточном количестве, разрушение незначительной части не играет большой роли, и метод может считаться практически неразрушающим. Необходимо только до начала отбора проб точно определить количество объекта, его вес, объем. В то же время, если, например, наркотическое вещество обнаружено в следовых количествах, это необходимо учитывать при выборе методики исследования.
Напомним, что законодатель обязывает при проведении экспертиз вещественных доказательств и документов вносить в них изменения только с разрешения органа или лица, назначивших судебную экспертизу. Поскольку практически любое исследование вносит какие-то изменения в исследуемый объект, орган или лицо, назначающее экспертизу, всегда должны давать санкцию на видоизменение объекта, иначе исследование будет невозможно. Логично предположить, что орган или лицо, назначившие экспертизу, должны указать эксперту, какие свойства или признаки объекта необходимо, по возможности, оставить без изменения. Но в условиях современного судопроизводства такое требование представляется декларативным и далеким от реалий экспертной практики, ибо как может лицо,
5 Статья 9 ФЗ ГСЭД.
6 Российская Е. Р, Галяшина Е. И'., Зинин А. М. Теория судебной экспертизы (судебная экспертология). Изд. 2-е, перераб и доп. М. : Норма, 2016. С. 118—121.
"7/201 8
АВТОРИТЕТНОЕ МНЕНИЕ
В
---
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кутафина (МГЮА)
не обладающее специальными знаниями, заранее оценить степень разрушения, которое повлечет за собой исследование объекта экспертом?
Резюмируя вышеизложенное, полагаем, что обязанность эксперта сохранить объекты экспертного исследования следует интерпретировать как его стремление сделать все возможное в данной ситуации, чтобы сохранить неизменным либо сам объект, либо, если это невозможно, те его свойства и признаки, которые позволят в дальнейшем получить представление об объекте и вновь подвергнуть его исследованию при производстве повторной или дополнительной судебной экспертизы.
В соответствии со ст. 17 ФЗ ГСЭД; ч. 3 ст. 85 ГПК; п. 2 ч. 3 ст. 57 УПК; п. 4 ч. 13 ст. 49 КАС эксперт имеет право ходатайствовать о привлечении к производству судебной экспертизы других экспертов (в АПК и КоАП такая норма отсутствует).
Необходимость привлечения к производству судебной экспертизы других экспертов обусловлена целым рядом факторов:
— при производстве многообъектной экспертизы число однородных объектов исследования может быть столь велико, что экспертное исследование невозможно выполнить в установленный срок;
— еще до начала экспертизы или уже в ходе ее производства выясняется, что необходимо применить технологии, которыми сам эксперт не владеет, или использовать приборы и оборудование, отсутствующие в данном экспертном учреждении, т.е. речь идет о комплексном исследовании;
— в ходе исследования или до его начала эксперт понимает, что часть вопросов может быть решена только при производстве комплексной экспертизы;
— эксперт решает воспользоваться правом расширить перечень вопросов, имеющих значение для доказывания (законодатель предоставляет это право эксперту в соответствующих статьях процессуальных кодексов), на которые могут быть даны ответы, но при этом ему может понадобиться помощь других экспертов.
Следует подчеркнуть, что в тех случаях, когда эксперт не считает себя компетентным разрешать вопросы экспертизы, он должен не ходатайствовать о привлечении дополнительно других экспертов, а вообще отказаться от ее производства.
Но привлечение других экспертов порождает целый ряд проблем в гражданском и административном судопроизводстве. Хотя указания на возможность поручения производства судебной экспертизы комиссии экспертов содержатся в ФЗ ГСЭД и соответствующих кодексах, при ее назначении может возникнуть правовое противоречие. Статья 83 ГПК декларирует, что комиссионная экспертиза назначается судом. Такая же норма существует в ст 84 АПК и ст. 80 КАС. В то же время, согласно ст 14 ФЗ ГСЭД, руководитель государственного экспертного учреждения как раз и решает этот вопрос, поскольку ему вменено в обязанность поручить производство экспертизы конкретному эксперту или комиссии экспертов. Отсюда, если по ходатайству судебного эксперта руководитель экспертного учреждения поручит производство экспертизы еще одному или нескольким экспертам, то экспертиза автоматически становится комиссионной и должна быть назначена судом, т.е. необходимо вынесение нового определения суда. В противном случае, как показывает практика, такая экспертиза в гражданском, арбитражном и административном процессе может быть признана ничтожной.
"7/201 8
в
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Российская Е. Р.
□ правовом статусе судебного эксперта
Рассмотрим далее иные аспекты правового статуса судебного эксперта.
Государственные судебные эксперты, в зависимости от принадлежности государственного судебно-экспертного учреждения к тому или иному органу исполнительной власти, имеют различный статус: одни являются военнослужащими, другие представляют государственную службу иных видов, например экспертно-криминалистических подразделений МВД России, третьи государственными служащими не являются — это сотрудники судебно-экспертных учреждений Минюста России и Минздрава России. Их деятельность регламентируется соответствующими законами, которые влияют на их статус.
Судебные эксперты государственных судебно-экспертных учреждений, имеющие воинские и специальные звания, с одной стороны, как и все судебные эксперты, должны руководствоваться в своей деятельности ст. 7 «Независимость судебного эксперта» ФЗ ГСЭД, где указывается, что эксперт «не может находиться в какой-либо зависимости... дает заключение, основываясь на результатах проведенных исследований в соответствии со своими специальными знаниями». С другой стороны, они обязаны выполнять распоряжения вышестоящих начальников, что в ряде случаев влияет на независимость суждений эксперта.
Правовой статус негосударственных экспертов, помимо процессуальной составляющей, включает положения ст. 41 ФЗ ГСЭД, которая распространяет на негосударственных экспертов некоторые статьи данного закона (ст. 2—4, 6—8, 16 и 17, ч. 2 ст. 18, 24, 25).
Правовой статус судебного эксперта определяется и необходимостью руководствоваться положениями постановлений пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда, посвященных судебно-экспертной деятельности, ведомственными нормативными актами.
В заключение следует отметить, что правовой статус судебного эксперта во многом пока неоднозначен. Несмотря на то что судебными экспертами в гражданском, уголовном и административном судопроизводстве выступают одни и те же лица, поскольку род (вид) судебной экспертизы, методология и технология экспертного исследования не зависят от вида процесса, процессуальный статус судебного эксперта существенно различается. Противоречия в правовом статусе судебного эксперта наличествуют между процессуальным законодательством и другими федеральными законами и подзаконными актами, что зачастую отрицательно влияет на результативность судебно-экспертной деятельности. Для устранения противоречий необходима унификация процессуальных норм, регламентирующих процессуальный статус как часть правового статуса судебного эксперта, и корреляция этих норм с другими законодательными и подзаконными актами, регламентирующими правовой статус судебного эксперта.
7V2CD1 8
АВТОРИТЕТНОЕ МНЕНИЕ
В
\ЕСТНИЖ
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кутафина (МГЮА)
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Виницкий Я В., Мельник С. /7. Экспертная инициатива в уголовном судопроизводстве. — М., 2009. — 382 с.
2. Майлис Н. П. Современные проблемы научных и методологических основ судебной экспертизы // Вестник экономической безопасности. — 2016. — № 4. — С. 63—68.
3. Моисеева Т. Ф. О процессуальном положении судебного эксперта //Труды Академии управления МВД России. — 2012. — № 2. — С. 10—13.
4. Моисеева Т. Ф. Проблемы правового регулирования судебно-экспертной деятельности // Российское правосудие. — 2016. — № 7. — С. 107—109.
5. Российская Е. R Генезис, система, функции, тенденции развития судебной экспертологии // Судебно-медицинская экспертиза. — 2017. — Т. 60. — № 5. — С. 4—7.
6. Российская Е. Р Современная судебная экспертология — наука о судебной экспертизе и судебно-экспертной деятельности // Теория и практика судебной экспертизы. — 2015. — № 4 (40). — С. 10—18.
7. Российская Е. Р Современные представления о предмете и системе судебной экспертологии // Lex Russica. — 2013. — № 4. — С. 421—428.
8. Российская Е. Р, Галяшина Е. И. Негосударственные экспертные учреждения, их правовой статус и организационные формы // Законность. — 2009. — №2. — С. 28—32.
9. Российская Е. Р, Галяшина Е. И., Зинин А. М. Теория судебной экспертизы (судебная экспертология). — Изд. 2-е, перераб. и доп. — М.: Норма, 2016. — 368 с.
10. Российский Б. В., Российская Е. Р Некоторые аспекты совершенствования судебно-экспертного обеспечения производства по делам об административных правонарушениях // Административное право и процесс. — 2014. — № 9. — С. 70—77.
7/2018
