CC BY
256
Раздел 9. Обзоры, рецензии, критика
О ПОРОЧНОСТИ КОНЦЕПЦИИ ФИНАНСОВО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ (на примере автореферата диссертации Арсланбековой А.З. «Финансово-правовые санкции в системе мер юридической ответственности»1)
А.С. Емельянов
(профессор кафедры гражданско-правовых дисциплин Тюменского юридического института МВД России, доктор юридических наук, доцент; 8 (3452) 59-84-36)
Проблемы обеспечения правопорядка и финансовой дисциплины в области публичных финансов представляют серьезный теоретический и практический интерес. За последние годы они неоднократно становились предметом исследования различных специалистов в области финансового, административного и уголовного права. В настоящей статье в форме рецензии на автореферат диссертации А.З. Арс-ланбековой представлено авторское видение вопросов юридической ответственности в области публичных финансов.
Ключевые слова: финансовая ответственность; финансово-правовая ответственность; финансовые санкции; финансово-правовые санкции; финансовая дисциплина; правопорядок в области публичных финансов; публичные финансы.
1 Арсланбекова А.З. Финансово-правовые санкции в системе мер юридической ответственности: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Саратов, 2009. 54 с.
Проблемы юридической ответственности, правопорядка и финансовой дисциплины в сфере публичных финансов в последнее время все чаще привлекают внимание различных исследователей [1; 2; 3; 4; 5; 6; 7; 8; 9; 10; 11; 12; 13; 14]. Неоднократно к данной проблематике обращались соискатели ученых степеней при подготовке докторских и кандидатских диссертаций как в Российской Федерации, так и в странах СНГ [14; 8; 3; 2; 15; 10; 16; 17]. Данная тенденция, безусловно, свидетельствует о наличии действительного внимания со стороны научной общественности к этим вопросам, которое обусловлено все возрастающей необходимостью подлинно научного осмысления механизмов реализации охранительной функции финансового права. В силу сказанного следует высоко оценить многолетний научный интерес Аминат Зайдулаевны к юридической ответственности в рассматриваемой области общественных отношений.
Однако результаты проведенного соискателем диссертационного исследования в очередной раз заставляют задуматься над целым рядом фундаментальных идей, лежащих в основе теории юридической
ответственности в области публичных финансов, позволяющих прийти к пониманию и разрешению следующих проблем, существующих в этой области знаний: роль и место юридической ответственности в механизме финансово-правового регулирования, основания классификации юридической ответственности, предмет финансового права, система юридической ответственности в сфере публичных финансов, ее меры (формы) и механизмы реализации.
Определение роли и места юридической ответственности в механизме правового регулирования до настоящего времени остается самым дискуссионным из вопросов всей теории юридической ответственности. Именно в этой плоскости разворачиваются наиболее ожесточенные дискуссии между сторонниками и противниками позитивной ответственности, учеными, которые относят юридическую ответственность к праву государства наказать правонарушителя, обязанности правонарушителя понести такое наказание, или же к правоотношению, которое объединяет в себе эти право и обязанность.
Применительно к данному Аминат Зайдулаевной определению роли и места юридической ответственности в механизме финансово-правовой ответственности следует отметить два обстоятельства: 1) соискатель недвусмысленно дал понять, что относит себя к той группе ученых, которые стремятся к объединению позитивной и негативной (ретроспективной) ответственности в одно понятие: «...признавая выделение позитивной юридической ответственности наряду с негативной...» (с. 11 автореферата); 2) соискатель уклонился от определения роли юридической ответственности в механизме финансово-правового регулирования.
К огромному сожалению, формат автореферата диссертации не позволяет ознакомиться со всей аргументацией соискателя по тому или иному вопросу, однако включение в положения, выносимые на защиту, тезиса о признании автором позитивной ответственности требует пояснения в части соотношения позитивного и негативного (ретроспективного) аспектов. Такие пояснения в автореферате отсутствуют.
Идея позитивной ответственности возникла в 60-е годы прошлого века. Ее базовые положения были разработаны представителями философской науки. Позитивная ответственность рассматривалась как признак развития социалистических общественных отношений. Так, РИ. Косолапов и В.С. Марков, подвергая критике традиционное понимание юридической ответственности как последствия противоправного поведения, утверждали, что появление новых общественных отношений при социализме выдвигает на передний план позитивное содержание ответственности и соответственно ставили проблему ее исследования именно в данном аспекте [18, с. 68]. Сторонники позитивной ответственности исходят из того, что право призвано быть позитивным стимулятором активной позиции субъекта права, способствовать тому, чтобы государство в конечном счете переросло в полностью самоуправляемое общество, основанное на моральных регуляторах. Ответственность
- это не только средство, предотвращающее нарушение правовых норм, но и средство,
стимулирующее активное поведение субъекта права, средство воспитания у него сильных внутренних регуляторов как наиболее эффективных гарантов общественного поведения [19, с. 14].
Одним из первых идею «позитивной ответственности» в юридической науке выдвинул П.Е. Недбайло, отметивший, что социальный смысл такой ответственности состоит в деятельности, соответствующей объективным требованиям данной ситуации и объективно обусловленным идеалам времени, а в содержание позитивной ответственности входит самостоятельная и инициативная деятельность в рамках правовых норм и тех идеалов, для достижения которых нормы изданы [20, с. 50-51]. Позднее, в работах сторонников позитивной ответственности стала просматриваться мысль о том, что данная ответственность является обязанностью [21, с. 29; 22, с. 31].
Ряд ученых-юристов, занимающихся данной проблемой, пытались раскрыть суть позитивной ответственности через психологический аспект. Такой подход имеет несколько разновидностей. З.А. Астеми-ров писал о существовании объективной и субъективной сторон ответственности. Под объективной стороной им понимается выражение нормативно сформулированного требования и применения санкций, причем как положительного, так и отрицательного свойства. С субъективной стороны ответственность, по его мнению, представляет собой преломление указанного требования в сознании личности и психологии людской общности, усвоение ими социальных норм и императивов, выработку у них социально-позитивной мотивации и, наконец, сообразование с социальными нормами и требованиями своего поведения и поступков, практической жизнедеятельности (образа жизни), а в случае нарушения этих норм и требований - реальную подотчетность соответствующей инстанции и необходимость подвергнуться санкции отрицательного, взыскательного характера. Здесь налицо субъективная ответственность, доведенная до потенциальных и конкретных носителей [23, с. 59].
Другие ученые пытаются объяснить позитивную ответственность через категорию психологического отношения. Так, В.Н. Кудрявцев и Б.М. Лазарев определяют ответственность в позитивном смысле как ответственное отношение к выполнению своих трудовых функций, к решению научных, производственных, социальных задач, к любому делу, порученному человеку персонально или же коллективу [24, с. 69]. Аналогичную позицию занимает Н.Г Кобец, говоря о сознательном отношении личности к исполнению своих обязанностей перед обществом [25, с. 88]. О позитивной ответственности как об осознании долга, необходимости выполнять обязанности писал также М.С. Строгович. Юридическая ответственность, по его мнению, есть прежде всего ответственное отношение человека к своим обязанностям, ответственность за правильное выполнение лицом возложенных на него законом обязанностей. Если же обязанность не выполнена, наступает ответственность в ее негативном значении - принуждении, взыскании, наказании [26, с. 72, 74, 75].
Существует точка зрения, согласно которой позитивная ответственность окончательно переводится в плоскость внутреннего императива. Такую позицию отстаивали
В.А. Масленников, который ввел категорию правового долга [27, с. 166] и З.Г. Крылова, трактующая ответственность за порученное дело как моральный долг, моральную обязанность, которая лишь при нарушении становится юридической [28, с. 56].
Позитивную ответственность также рассматривают в качестве общего правоотношения. Издание нормативного правового акта, содержащего позитивные обязывания и запреты, создает у граждан правовую обязанность поступать определенным образом. Между государством и гражданином на основе этих норм возникает правовая связь. Государство в лице его органов получает право требовать от граждан соответствующего поведения, а граждане должны действовать согласно правовым предписаниям. Налицо правовая связь, представляющая общее правовое отношение позитивной ответственности [29, с. 35].
Неприятие позитивной ответственности аргументируется ее противниками чаще всего тем, что она не может быть формализована, представляя собой понятие не юридическое, а, скорее, образное, в политическом смысле, что данная категория не сопряжена с государственным принуждением [30, с. 16, 153]. В частности, П.А. Варул и И.Н. Грязин по этому поводу писали, что, во-первых, в отличие от других форм социальной ответственности правовая ответственность взаимосвязана с четко определенным и конечным (хотя и не всегда малым) количеством норм и соответствующим множеством обязанностей. Не существует правовой ответственности, когда нет норм в виде четкого юридического предписания. Тем самым объем сферы правовой ответственности имеет четкие рамки и является по сравнению с иными формами более ограниченным. Во-вторых, реализация юридической ответственности обеспечивается государственным принуждением, то есть является следствием общеобязательности. Из этого качества вытекает то обстоятельство, что ход реализации ответственности облечен в точно определенную процессуальную форму. При других формах социальной ответственности это качество отсутствует [31, с. 91-92].
Концепция двухаспектной ответственности (а именно данная концепция, как видно из автореферата, поддерживается соискателем) вызвала критику не только сторонников чистых негативистов, в принципе отвергающих существование позитивной ответственности, но и тех, кто признает позитивную ответственность, но не как аспект, а как самостоятельный вид ответственности, то есть доводит наметившийся разрыв целостной категории до логического конца. Наиболее ярким выразителем последнего взгляда является О.Э. Лейст. По его мнению, обозначение различных явлений и связей одним термином «ответственность» породило представление о том, что позитивная и негативная ответственность
- два аспекта одного понятия. Такое представление ведет к попыткам определить понятие в целом, в результате чего качество позитивной ответственности переносится
Юридическая наука и правоохранительная практика на юридическую ответственность за правонарушение, и наоборот. В рассуждениях о двух аспектах одного понятия упускается из виду, что «позитивная» или «активная» ответственность нередко очень отдаленно, опосредованно связана с ответственностью за правонарушение. Поэтому взгляд на позитивную ответственность лишь как на другой аспект ответственности негативной опасен непомерным смещением акцентов, в результате чего, например, ответственность депутата перед избирателями будет выглядеть только как возможность его отзыва [32, с. 228-229].
Суждение о том, что два аспекта юридической ответственности не могут быть охвачены одним понятием, высказывают и другие авторы. Так, М.А. Краснов, признавая существование двух аспектов ответственности в праве, выступает против попыток отразить в одном общем понятии их сущность [19, с. 26], а Т.Н. Радько писал, что нельзя не видеть, что между ответственностью в позитивном и негативном плане существует диалектическое единство противоположностей [33, с. 17].
Ничего, кроме удивления, не вызывает то обстоятельство, что соискатель попросту устранился от определения роли юридической ответственности в механизме финансово-правового регулирования, ее сущности. В автореферате только указывается, что «...юридическую ответственность можно определить как добровольное соблюдение физическими лицами и организациями правовых требований, основанное на сознательно надлежащем выполнении ими своих правовых обязанностей, а в случае их неисполнения - как обязанность претерпевать предусмотренные законодательством меры государственного принуждения, применяемые к правонарушителю за виновно совершенное противоправное деяние, заключающиеся в лишениях личного, имущественного или организационного характера.» (с. 11 автореферата). Между тем именно по этому вопросу идет самая ожесточенная дискуссии как в теории права, так и в отраслевых юридических науках.
Большинство отечественных ученых видят в юридической ответственности меру государственного принуждения, реакцию государства на совершенное правонарушение. Ответственность как мера государственного принуждения, по мнению данных авторов, выражается в осуждении правонарушения, в установлении для правонарушителя определенных отрицательных (неблагоприятных) последствий в виде ограничений (лишений) личного и имущественного характера [34, с. 314-318; 35, с. 6; 36, с. 285286]. Следует отметить, что М.Д. Шарго-родский впоследствии отказался от такого понимания юридической ответственности и присоединился к другому ее определению, суть которого состоит в рассмотрении юридической ответственности как обязанности правонарушителя претерпеть меры государственного принуждения в форме лишений личного или имущественного характера [37, с. 357]. Схожа с приведенной позиция РО. Халфиной, которая рассматривает юридическую ответственность в качестве последствий правонарушения, выражающихся в возникновении новых обязанностей у правонарушителя или в видоизменении ранее существовавших [38, с. 320]. Эта точка зрения поддерживается многими исследователями [39, с. 307-308].
В приведенных воззрениях на юридическую ответственность можно выделить ряд существенных моментов: во-первых, ответственность неразрывно связана с правонарушением; во-вторых, она выражается в применении к правонарушителю государственного принуждения; в-третьих, в самом акте применения принуждения содержится осуждение деяния правонарушителя.
В рамках рассматриваемого понимания юридической ответственности ведется дискуссия о том, каким образом выражается государственное принуждение при реализации юридической ответственности. Так, специфика юридической ответственности, по мнению О.С. Иоффе, состоит в том, что это не любое властно-принудительное воздействие государства, а воздействие наказывающее. Следовательно, основной чертой, определяющей сущность юридической ответственности, является
наказание, кара за совершенное правонарушение. Правовая ответственность - особая государственно-принудительная мера, обрушивающая на ответственного субъекта существенно новые, дополнительные обременения, заключающиеся либо в лишении права, либо в возложении дополнительной обязанности (например, уплатить неустойку), либо в лишении права, соединенном с возложением дополнительной обязанности (например, лишение свободы как мера уголовного наказания). Ответственность как форма государственного принуждения, в отличие от иных государственно-принудительных мер, указана лишь в штрафных (карательных) санкциях. Поэтому их реализация - не что иное, как ответственность [40, с. 38-39; 41, с. 502-504].
Как реализацию санкции юридической нормы трактует ответственность и
С.Н. Братусь, однако подчеркивает, что основное - это обеспечение исполнения обязанности. Юридическая ответственность, по его мнению, - это та же обязанность, но принудительно исполняемая, если лицо (гражданин или организация), на котором эта обязанность лежит, не выполняет ее добровольно [42, с. 4]. С.Н. Братусь отрицает в понимании ответственности ее трактовку как кару, наказание. С его точки зрения, характеристика ответственности как кары, наказания является односторонней, и потому нецелесообразно распространять черты ответственности, присущие уголовному и административному праву, на те общественные отношения, которые регулируются гражданским правом, а также трудовым, семейным и другими отраслями права. Если обеспечить исполнение нарушенной обязанности невозможно, то у правонарушителя возникает новая обязанность, которая должна быть исполнена. Он должен нести наказание (в уголовном праве), выплатить неустойку или возместить убытки (в гражданском праве) [42, с. 4-5].
Схожей позиции придерживается Л.С. Явич. При простейшем подходе, по его мнению, юридическая ответственность -это применение соответствующей санкции нарушенной правовой нормы [43, с. 136].
В наиболее разработанном виде у сторонников этой концепции понятие ответственности является более широким. Так, О.Э. Лейст утверждает, что понятие ответственности по своему объему шире понятия «применение санкции», поскольку включает такие проблемы, как квалификация правонарушения, гарантии достижения объективной истины по делу, применение мер пресечения (обеспечения), права лица, обвиняемого в правонарушении, основания освобождения от ответственности, «состояние наказанности» при реализации штрафных, карательных санкций и ряд других [32, с. 102-103].
Известно, что понятие всегда шире его определения, поэтому, учитывая дополнения О.Э. Лейста, все же можно резюмировать эту концепцию: ответственность есть применение санкции.
Понимание юридической ответственности как применения санкции (взыскания) разделяется многими учеными, исследовавшими проблемы ответственности в рамках отдельных отраслевых наук [44, с. 24; 45, с. 21].
В 70-е - 80-е гг. ХХ века на основе обобщения рассмотренных выше концепций юридической ответственности была предпринята попытка представить ее в качестве правового отношения (А.И. Санта-лов, Н.А. Галаган и др.). Сторонники этой теории полагают, что содержание юридической ответственности как правоотношения состоит в вынужденном претерпевании виновным лицом отрицательных последствий совершенного им правонарушения в форме государственного порицания и принуждения его к этому со стороны специально уполномоченных государственных органов [46, с. 18; 47, с. 18-21; 29, с. 21]. Близки к приведенной концепции юридической ответственности как правоотношения взгляды другой значительной части ученых (С.С. Алексеев, Я.М. Брайнин,
В.И. Курляндский, А.А. Пионтковский и др.), которые полагают, что юридическая ответственность представляет собой применение к виновному лицу государственного принуждения за совершенное им правонарушение [48, с. 74]. При этом данный
процесс реализуется через особое охранительное правоотношение [49, с. 381-382]. Несмотря на схожесть позиций А.И. Санталова и Н.А. Галагана, с одной стороны, и С.С. Алексеева и его сторонников - с другой, эти позиции нуждаются в разграничении. Первая группа ученых видит в юридической ответственности правоотношение, в то время как представители второй рассматривают юридическую ответственность как меру государственного принуждения, реализуемую через специальное охранительное правоотношение, само по себе ответственностью не называемое.
Среди сторонников концепции, согласно которой юридическая ответственность является правоотношением или реализуется через него, идут споры о месте такого правоотношения в механизме правового регулирования, о его юридической природе и о моменте возникновения. Так, Б.Т. Базылев считает, что юридическая ответственность - это динамическое правоотношение, возникающее из факта правонарушения между государством и правонарушителем [50, с. 95-96]. Рассматривая юридическую ответственность как развивающееся материальное правоотношение, указанный автор выделяет в нем три стадии: становление (первоначальное развитие), конкретизация и реализация (осуществление). Первая стадия начинается с правонарушения и реализуется в юридическом процессе как стадия предварительного расследования преступления, досудебной подготовки гражданского дела к слушанию, расследование административного правонарушения или разбирательство дисциплинарного проступка. На стадии конкретизации выносится акт о наказании. На последней стадии осуществляется фактическая реализация карательного воздействия, предписанного актом о наказании; причем в этой стадии, по мнению Б.Т. Базылева, заключается смысл существования юридической ответственности, в ней юридическая ответственность материализуется. Таким образом, правоотношение ответственности заканчивается на стадии реализации наказания [50, с. 95-96]. Изложенное видение юридической ответствен-
ности разделяется также и некоторыми другими авторами [51, с. 7].
Существует и иная точка зрения, высказанная И.С. Самощенко и М.Х. Фарук-шиным, отмечающими, что юридическая ответственность и правоотношение не совпадающие понятия. Охранительные правоотношения порождаются самим правонарушением. Юридическая же ответственность возникает лишь после установления объективного факта правонарушения (его признания) компетентными органами или лицами. Охранительное правоотношение реализуется в двух стадиях. На первой стадии - разбирательства - устанавливается факт совершения правонарушения. На второй - возложения и реализации юридической ответственности - непосредственно осуществляется ответственность правонарушителя [52, с. 67-68].
ЯМ. Брайнин утверждает, что юридическая ответственность как конкретное правоотношение возникает с момента привлечения лица к ответственности (в уголовном праве - с момента привлечения правонарушителя в качестве обвиняемого) [53, с. 11]. П.Е. Недбайло связывает момент возникновения юридической ответственности с вынесением решения (приговора), признающего факт правонарушения, совершенного определенным лицом [54, с. 99].
Нет единства мнений также относительно неблагоприятных последствий, которые обязан нести правонарушитель. Так, с точки зрения М.М. Агаркова [55, с. 44] и С.Н. Братуся [42, с. 4-5], в дальнейшем развитой И.С. Самощенко и М.Х. Фарук-шиным, из того факта, что у правонарушителя не возникает новых обязанностей и он не теряет тех или иных прав, совсем не следует, что он не несет никаких лишений. Если его принуждают к исполнению обязанностей, значит, с него спрашивают отчет о совершенном деянии, осуждают его за это деяние, если есть вина, заставляют выполнить правовую обязанность помимо воли [52, с. 58]. Однако данная позиция была подвергнута критике первоначально со стороны О.С. Иоффе, отмечавшего, что государственное принуждение может применяться независимо от вины лица, не
исполнившего возложенную на него обязанность, в то время как юридическая ответственность имеет место только при ее наличии [41, с. 473-475]. В дальнейшем в полемику по рассматриваемому вопросу вступил Н.С. Малеин, считавший, что любая норма права обеспечивается государственным принуждением. Однако из этого не следует, что все нормы права представляют собой институт ответственности. В противном случае произошло бы отождествление правового регулирования в целом и ответственности как одного из его институтов [56, с. 135]. То есть принудительное исполнение обязанности само по себе ответственностью не является. Главное предназначение юридической ответственности заключается в принуждении к соблюдению норм права, в воздействии на правонарушителя, с тем чтобы выработать у него мотивы сознательного правопослушного отношения к правовым предписаниям [56, с. 134-136].
Меры государственного принуждения С.С. Алексеев подразделяет на профилактические и превентивные средства, а также юридические санкции. Социальное назначение правового принуждения, выражающегося в санкциях, ему видится в их правоохранительной роли. В своих работах он и его последователи пришли к выводу о том, что необходимо отграничивать меры принуждения к исполнению обязанности, направленные на восстановление нарушенных прав потерпевшего (меры защиты субъективных прав и обеспечения исполнения обязанностей), от иных, выраженных в новых, обременяющих лицо обязанностях, то есть мер юридической ответственности. Меры защиты субъективных прав обеспечивают их восстановление и при отсутствии вины лица, нарушившего эти права. Юридическая же ответственность связана с виновным правонарушением, чем и объясняется возложение на правонарушителя обременений - наказания, штрафных и иных лишений и дополнительных обязанностей [57, с. 184-189]. Наиболее важная отличительная черта юридической ответственности - претерпевание санкций, имеющих преимущественно штрафной харак-
тер [58, с. 277]. Эту концепцию восприняли
С.Н. Кожевников, В.Д. Ардашкин, Б.Т. Базылев, О.А. Красавчиков и др.
Если применительно к определению юридической ответственности, предложенной соискателем, возникает только недоумение, связанное с тем, что в автореферате обойдены наиболее принципиальные моменты, то предложенное основание ее классификации требует детального рассмотрения и критики. Сам термин «финансово-правовая ответственность», используемый соискателем, указывает на то, что в основу исследования положен отраслевой (предметный) признак классификации юридической ответственности. Если данное обстоятельство не так очевидно во втором положении, выносимом на защиту, то анализ третьего, четвертого, шестого, седьмого, девятого, десятого, двенадцатого, тринадцатого, шестнадцатого и семнадцатого положений в совокупности не оставляет в этом никаких сомнений.
В связи с этим наиболее интересен абзац второй семнадцатого положения, выносимого на защиту: «.Валютное правонарушение определено как разновидность финансового правонарушения, несмотря на закрепление ответственности за валютные правонарушения в КоАП РФ. Природа валютных правонарушений определяется не нормативным правовым актом, в котором законодатель сформулировал составы валютных правонарушений, а предметом правового регулирования валютного права...» (с. 14 автореферата), - вывод «более чем интересный» и не требующий длительной аргументации как его несостоятельности, так и несостоятельности всей теории классификации юридической ответственности по отраслевому (предметному) признаку.
Во-первых, начать следует с того, что данный вывод прямо противоречит валютному законодательству. Так, Федеральный закон о валютном регулировании и валютном контроле прямо предусматривает виды ответственности, к которой могут привлекаться участники валютных отношений, -гражданско-правовую, административную и уголовную ответственность. Ни указан-
Юридическая наука и правоохранительная практика ный закон, ни иные законодательные акты не предусматривают никаких иных видов ответственности за нарушения валютного законодательства, в том числе и финансово-правовую.
Во-вторых, если следовать логике соискателя, неминуемо будет сделан вывод о том, что ответственность за преступления против собственности - это гражданско-правовая ответственность, так как природа преступлений против собственности должна определяться не нормативным правовым актом, в котором законодатель сформулировал составы таких преступлений (УК РФ), а предметом правового регулирования гражданского права. Данный вывод, который сделан, следуя логике соискателя, не только противоречит всей теории юридической ответственности, он абсурден, т.к. фактически лишает административное право части своего предмета, а уголовное право оставляет вообще без собственного предмета правового регулирования. Абсурдность продолжения умозаключения подразумевает абсурдность и его исходного положения.
Ущербность своей позиции понимает и сам соискатель, абсолютно обосновано указывающий: «...Штраф, предусмотренный ст. 74 Закона о ЦБ РФ, и штраф, предусмотренный ст. 15.26 Кодекса РФ об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ) за нарушение законодательства о банках и банковской деятельности, имеют различную природу. В первом случае - это финансовая (банковская) санкция, а во втором - административное наказание...» (с. 14 автореферата).
Рецензируемое исследование, несмотря на свою очевидную ущербность, является серьезной вехой в развитии правовой науки, которая прошла путь от категорического неприятия самой идеи того, что финансовому праву присущ собственный вид ответственности (90-е годы прошлого века), до осознания необходимости исследования данной проблемы, выраженного настолько сильно, что стало допустимым выносить в заглавие диссертационных исследований на соискание ученой степени доктора юридических наук слов «финан-
сово-правовая ответственность». Причем данная тенденция характерна не только для российской науки, но и для некоторых стран СНГ. Симптоматично, что в начале июня 2009 года на защиту вынесено сразу две докторских диссертации по рассматриваемой проблематике: одна в Саратове (рецензируемая), а вторая - в Одессе, подготовленная А.И. Иванским. Если первая не поддается критике, а выводы автора не могут быть объектом серьезной научной дискуссии, то вторая отличается глубоким анализом рассматриваемого материала и основательностью заключений соискателя. Однако обе эти диссертации объединяет единая концепция - концепция финансовоправовой ответственности.
Выше уже детально была рассмотрена позиция автора рецензируемого автореферата по поводу отраслевого (предметного) признака классификации юридической ответственности. Сейчас же хотелось бы остановиться на шутке, появившейся накануне финансового кризиса 1998 г. Она гласила: «В 1993 году утверждалось, что каждому вице-премьеру необходимо дать по банку. В 1997 году позиция в нашем государстве изменилась. И теперь каждый банк должен иметь собственного вице-премьера». Эту шутку можно перефразировать следующим образом: является ли признание того или иного правового образования самостоятельной отраслью права условием появления соответствующего ему вида ответственности, или же, напротив, наличие собственного вида ответственности является одним из условий признания соответствующего правового образования самостоятельной отраслью права?
Всякий, кто придерживается отраслевого (предметного) признака классификации юридической ответственности, признает существование финансово-правовой ответственности и, следовательно, положительно отвечает на первую часть вопроса, неминуемо сталкивается с убийственными для данной концепции примерами: 1) уголовное право существует главным образом для того, чтобы устанавливалась уголовная ответственность; 2) за нарушение гражданских прав (например, права собственности)
правонарушитель может привлекаться не только к гражданско-правовой (имущественной) ответственности, но также и к уголовной и административной; 3) трудовому праву присущи сразу два вида ответственности - дисциплинарная и материальная; 4) за административное правонарушение некоторые граждане (например, судьи) привлекаются не к административной ответственности, а к дисциплинарной. Приведение примеров можно продолжать, но уже сказанного достаточно для вывода, что все указанные случаи не находят логически безупречного объяснения в рамках как всей теории классификации юридической ответственности по отраслевому (предметному) признаку, так и в рамках концепции финансово-правовой ответственности.
Поэтому более обоснованной представляется вторая часть заданного выше вопроса. Только при наличии собственного, характерного только для него вида ответственности правовое образование может считаться самостоятельной отраслью права. Для финансового права таким видом ответственности является финансовая ответственность, которой была посвящена большая часть моей диссертации, защищенной в 2005 году в ГУ-ВШЭ [59].
Некоторые положения автореферата заставили задуматься не только об ответственности в обрасти публичных финансов, но и о предмете финансового права. Так, Аминат Зайдулаевна пишет: «.Неразвитость рыночных отношений привела к тому, что неисполнение финансовых обязательств стало, скорее, правилом, нежели исключением. Организации не расплачиваются друг с другом, не платят налоги. Средства, выделенные из государственного бюджета, не доходят до своего адресата. Неплатежи превратились в развернутую индустрию для зарабатывания денег. Реальной угрозой экономической безопасности РФ стало масштабное нецелевое использование бюджетных денежных средств, незаконный вывоз капитала за рубеж и т.д. При этом слабым местом в законодательстве является недостаточная разработанность ответственности за правонарушения в сфере финансов.» (с. 3 автореферата).
Применительно к приведенной цитате хотелось бы еще раз остановиться на проблеме осторожного использования термина «обязательство» в финансовом праве. Связано это с гражданско-правовыми корнями данного слова. Действительно, в гражданском праве термин «финансовые обязательства» применяется к кредитному договору, а также договорам банковского счета, банковского вклада, страхования, лизинга, факторинга и ряда др. При этом в финансовом праве данный термин не используется. Более того, в приведенной цитате прямо упоминаются гражданско-правовые отношения «.Организации не расплачиваются друг с другом.». О чем идет речь в этом предложении? Очевидно, о неисполнении денежных обязательств.
Совершенно очевидным становится, что соискатель выходит за пределы предмета финансового права, когда речь в автореферате заходит о банковской ответственности. Законодательство о банках и банковской деятельности представляет собой комплексное правовое образование, в рамках которого объединены гражданско-правовые, административно-правовые и финансовоправовые нормы. В связи с этим отнесение всех правонарушений, предусмотренных законодательством о банках и банковской деятельности, к числу финансово-правовых является необоснованным. Представляется необходимым при отнесении банковских нарушений к числу финансовых правонарушений предусмотреть ряд оговорок, связанных в первую очередь с объектом таких нарушений. Им должны быть публичные финансы, а не государственное управление в области банковской деятельности и не имущественные интересы граждан и организаций.
Рассмотрение социального назначения финансового права требует четкого разграничения понятий «публичные финансы» и «частные финансы». Денежная форма, которую приобретают любые финансовые отношения, сближает публичные и частные финансы. В сферах публичных и частных финансов возникают схожие проблемы: ограничение расходов, изыскание экстраординарных средств, организация
Юридическая наука и правоохранительная практика контроля, налаживание системы отчетности и т.д. Однако при этом между публичными и частными финансами существует фундаментальное различие, разводящее их в разные стороны правовой системы. Публичные финансы направлены на обеспечение общественных интересов, и поэтому регулируются нормами публичного права, частные финансы обеспечивают интересы отдельных лиц, и поэтому составляют предмет частноправового регулирования. Состояние частных финансов всецело зависит от состояния рынка и законов рыночной экономики (например, спрос и предложение капитала на рынке определяют размер учетной ставки банковского процента, а биржевая котировка валюты производна от соотношения спроса и предложения на нее во время биржевых торгов и т.д.). Что же касается публичных финансов, то они не изолированы от рыночной экономики, следовательно, подчиняясь в какой-то степени рыночным факторам, сохраняют принципиальную зависимость от конкретных действий государственной власти и местного самоуправления.
Публичные финансы - это отражение государственной политики, формирующееся под воздействием рыночных законов [60, с. 3]. Государство имеет возможность в принудительном порядке защитить свои доходы через механизмы налогообложения, необеспеченной (без покрытия) эмиссии денежных знаков, обязательных займов и т.д. Гарантируя определенный уровень публичных доходов, государство тем самым обеспечивает возможность расходования средств на общественные нужды. Частные лица не могут мобилизовать свои доходы с помощью инструментов принуждения, присущих государственной власти, а значит, могут оказаться не в состоянии выполнить свои обязательства. Если частные финансы ориентированы преимущественно на получение прибыли, то публичные финансы, по выражению П.-М. Годме,
- это «средства осуществления так называемого общего интереса» [61, с. 42]. В этом смысле финансовая деятельность государства и муниципальных образований, в отличие от финансовой деятельности
населения и организаций, может планироваться как дефицитная, правда, в целях ненанесения непоправимого урона национальной экономике размер такого дефицита должен контролироваться. Общественный интерес, на обеспечение которого нацелены публичные финансы, может быть выражен как в государственной политике, так и в деятельности органов местного самоуправления. В первом случае речь идет о государственных финансах, во втором - о муниципальных. Государственные и муниципальные финансы образуют публичные финансы. Разделение публичных финансов на государственные и муниципальные в нашей стране приобрело особое юридическое значение после принятия Конституции 1993 года, закрепившей выделение органов местного самоуправления из состава государственного аппарата.
Переходя к рассмотрению системы юридической ответственности в области публичных финансов, следует отметить, что соискатель остается верен себе и дифференцирует такую ответственность опять же по отраслевому (предметному) признаку, выделяя бюджетную, налоговую, банковскую и валютную ответственность. Выше уже говорилось о недостаточной аргументированности при выделении валютной и банковской ответственности. Далее следует остановиться на налоговой ответственности.
Исследуя роль и место финансовоправовой ответственности в системе юридической ответственности, различая между собой финансово-правовую и административную ответственность, Аминат Зай-дулаевна пишет: «.финансово-правовая ответственность отличается от административной ответственности по ряду признаков. В частности,. по целям (в финансовом праве обязательной является восстановительная цель, а в административном -штрафная.» (с. 22 автореферата). Данный вывод, безусловно, заслуживает внимания, хотя не отличается ни особой новизной, ни достаточной глубиной проработки.
Что касается новизны, то восстановительные цели юридической ответственности в области публичных финансов были
отмечены еще в постановлении Конституционного Суда РФ от 17 декабря 1996 г. № 20-П «По делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части первой статьи 11 Закона Российской Федерации от 24 июня 1993 года “О федеральных органах налоговой полиции”». В названном постановлении, в частности, сказано, что «. неуплата налога в срок должна быть компенсирована погашением задолженности по налоговому обязательству, полным возмещением ущерба, понесенного государством в результате несвоевременного внесения налога. Поэтому к сумме собственно невнесенного в срок налога (недоимки) законодатель вправе добавить дополнительный платеж - пеню, как компенсацию потерь государственной казны, в результате недополучения налоговых сумм в срок в случае задержки уплаты налога. Бесспорный порядок взыскания этих платежей с налогоплательщика - юридического лица вытекает из обязательного и принудительного характера налога в силу закона».
Что касается глубины проработки проблемы восстановительного характера юридической ответственности в области публичных финансов, затронутой в рецензируемом автореферате, то здесь необходимо остановиться на двух обстоятельствах. Во-первых, соискатель говорит только о восстановительной цели финансово-правовой ответственности и ее разновидностей, в то время как более обоснованно говорить о восстановительном характере некоторых видов юридической ответственности в области публичных финансов. Во-вторых, из автореферата не следует, что соискателем была проведено исследование для установления того, все ли виды так называемой «финансово-правовой ответственности» носят восстановительный характер (или, выражаясь языком автора, преследуют восстановительную цель).
Здесь необходимо оговориться, что автор настоящей рецензии является принципиальным противником выделения финансово-правовой ответственности и в целом отраслевого (предметного) признака классификации юридической ответственности. Объединение принудительных мер по от-
Раздел 9. Обзоры, рецензии, критика раслевому (предметному) признаку является нецелесообразным с точки зрения систематизации правового материала и малоубедительным с точки зрения действующего законодательства. Юридическую ответственность как в целом, так и применительно к публичным финансам следует в первую очередь дифференцировать по характеру на восстановительную и штрафную.
Но отличие между ними не ограничивается исключительно целями.
Основная цель штрафной ответственности - восстановление социальной справедливости. Восстановительная ответственность предполагает восстановление имущественного положения потерпевшего, существовавшего до правонарушения. Различные цели штрафной и восстановительной ответственности определяют отличия и при установлении размера и характера взыскания. Размер и характер взыскания при штрафной ответственности определяются степенью общественной опасности противоправного деяния, в то время как при восстановительной ответственности
- размером причиненного вреда.
Таким образом, в области налогообложения существует два отличных друг от друга вида ответственности, присущих исключительно финансовому праву: финансовая ответственность, носящая восстановительный характер и установленная ст. 75 НК РФ в форме пеней, и налоговая ответственность, носящая штрафной характер, применяемая за совершение налоговых правонарушений в форме налоговых санкций (штрафов). Следует отметить, что последняя, если не формально-юридически, то по сути является разновидностью административной ответственности.
Рецензируемое исследование непосредственно посвящено финансово-правовым санкциям, иными словами, мерам юридической ответственности. Даже при достаточно общем представлении о проведенном Аминат Зайдулаевной диссертационном исследовании, а именно только такое представление позволяет сформировать автореферат, становятся очевидными противоречия, лежащие в основе авторской концепции.
Соискатель подчеркивает, что им «.разработано понятие финансово-правовых санкций как мер финансово-правовой ответственности, применяемых уполномоченными на то государственными органами к физическим лицам и организациям за нарушение финансового законодательства, состоящих в возложении на правонарушителя дополнительных обременений личного, имущественного или организационного характера в целях приведения его поведения в соответствие с предъявляемыми законом требованиями. В круге финансовоправовых санкций выделены налоговые, бюджетные, банковские и валютные санкции.» (с. 12 автореферата). Особый интерес в приведенном определении представляет указание на характер финансово-правовых санкций: личный, имущественный или организационный. Далее соискатель пишет, что применение финансово-правовых санкций имеет восстановительную цель (с. 22 автореферата). Закономерен вопрос: каким образом, воздействуя на личность правонарушителя, можно восстановить положение потерпевшего, существовавшее до правонарушения? Ответ может быть только один: никаким. Воздействуя на личность правонарушителя, мы можем достичь только целей штрафных, карательных. Сложнее обстоит дело с организационными мерами. Теоретически можно допустить существование организационных мер, преследующих восстановительные цели. Поэтому необходимо установить, какие организационные меры имеет в виду автор. В тексте автореферата была указана только одна такая мера - отзыв лицензии (с. 14 автореферата). И применительно к ней также очевиден вывод, что служить для восстановления прав потерпевшего она не может.
Отзыв лицензии как правовая санкция требует отдельного разговора. Соискатель относит его к финансово-правовым санкциям, без каких либо ограничений. То есть в автореферате не оговаривается, что отзыв лицензии вообще может и не быть правовой санкцией. А такой случай есть несостоятельность кредитной организации.
Таким образом, к восстановительным санкциям в области публичных финансов следует отнести только меры имущественного характера.
Завершая рассмотрение автореферата диссертации Арсланбековой Аминат Зай-дулаевной на соискание ученой степени доктора юридических наук на тему «Финансово-правовые санкции в системе мер юридической ответственности», необходимо остановиться также на ряде технических замечаний.
На защиту выносится восемнадцать положений. Из них первое, второе, шестое, девятое, двенадцатое и шестнадцатое фактически дословно повторяют друг друга. Отличие состоит только в прилагательном, определяющем вид ответственности (юридическая, финансово-правовая, бюджетная, налоговая, банковская, валютная). Аналогичный повтор имеет место и в четвертом, седьмом, тринадцатом и семнадцатом положениях, выносимых на защиту, применительно к правонарушениям, а также в пятом, восьмом и одиннадцатом
- применительно к санкциям.
Соискатель отмечает, что финансово-правовая ответственность преследует восстановительные цели (с. 22 автореферата), но почему-то, перечисляя функции финансово-правовой ответственности, карательную (штрафную) функцию ставит перед восстановительной (с. 24 автореферата). Естественно, что каждый из видов юридической ответственности одновременно реализует и карательную и восстановительную функции. Но в зависимости от того, каков характер ответственности, одна из них является основной, а вторая дополнительной. Если соискатель считает финансово-правовую ответственность восстановительной, то тогда почему ее дополнительная функция стоит перед основной?
Соискатель указывает, что им был применен структурно-функциональный метод (с. 9 автореферата). В связи с этим необходимо отметить, что в гуманитарных исследованиях принято применять не структурно-функциональный метод, а структурно-функциональный анализ, что не одно и то же. Кроме того, применение
данной методики не предполагает простого перечисления функций (исходя их содержания автореферата именно это и было сделано). Данная методика направлена на установление роли и места каждого из элементов системы в ее структуре, на основе анализа их функций, а именно данная задача и не была решена в рецензируемом исследовании.
Следует еще раз отметить, что выводы, сделанные в настоящей рецензии, основываются на содержании автореферата, который, может быть, недостаточно полно отражает содержание самого диссертационного исследования. Поэтому вполне возможно, что не все замечания, высказанные здесь в отношении автореферата, относятся и ко всей диссертации в целом.
Хотелось бы поблагодарить Аминат Зайдулаевну за предоставленную возможность задуматься над весьма актуальными финансово-правовыми проблемами.
1. Абанин М.В. Ответственность за преступления в сфере налогообложения: новые изменения в Уголовном кодексе РФ // Право и экономика. 2004. № 2.
2. Батыров С.Е. Финансово-правовая ответственность: автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 2003.
3. Зайцев В.А. Юридическая ответственность за нарушение законодательства о налогах и сборах и процессуальный порядок ее реализации: автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 2003.
4. Козырин А.Н. Налоговые преступления и проступки опыт зарубежных стран
: // http://www. kozyrinn.narod.ru.
5. Кучеров И.И. Налоговое администрирование и борьба с уклонением от уплаты налогов в Канаде // Налоговый вестник. 2002. № 12.
6. Макарова Н. «Финансовая» ответственность вне закона. ЦКЬ: // http://www. gazeta-unp.ru/unp/2002/39/22.htm.
7. Петрова Г.В. Обеспечение законности в налогово-бюджетной сфере // Законность в Российской Федерации. М., 1998.
8. Сердцев А.Н. Ответственность за нарушения налогового законодательства
Раздел 9. Обзоры, рецензии, критика (современное состояние проблемы): авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
9. Сорокин В.Д. О двух тенденциях, разрушающих целостность института административной ответственности // Правоведение. 1999. № 1.
10. Тютин Д.В. Правовые проблемы юридической ответственности налогоплательщиков: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
11. Финансовое право / под ред. А.А. Ялбулганова. М., 2001.
12. Худолеев В.В. Ответственность за нарушение валютного законодательства РФ // Консультант бухгалтера. 2004. № 8.
13. Шилкина В. Уголовная ответственность за налоговые преступления // Нормативные акты для бухгалтера. 2004. № 21.
14. Юстус О.И. Финансово-правовая ответственность налогоплательщиков-ор-ганизаций: автореф. дис. . канд. юрид. наук. Саратов, 1997.
15. Сердюкова Н.В. Финансово-правовая ответственность по российскому законодательству: становление и развитие: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2003.
16. Мусаткина А.А. Финансовая ответственность в системе юридической ответственности: автореф. дис. . канд. юрид. наук. Казань, 2004.
17. Іванський А.Й. Фінансово-правова відповщальність: теоретичний аналіз: монографія. Одесса: Юрид. лит., 2008.
18. Косолапов Р., Марков В. Свобода и ответственность. М., 1969.
19. Краснов М.А. Ответственность в системе народного представительства. М., 1995.
20. Недбайло П.Е. Система юридических гарантий применения советских правовых норм // Правоведение. 1971. № 3.
21. Назаров Б.Л. О юридическом аспекте позитивной социальной ответственности // Советское государство и право. 1981. № 10.
22. Пятаков Л.В. Ответственность по советскому трудовому праву // Советское государство и право. 1981. № 12.
23. Астемиров З.А. Понятие юридической ответственности // Советское государство и право. 1979. № 6.
24. Кудрявцев В.Н., Лазарев Б.М. Дисциплина и ответственность: пути укрепления // Советское государство и право.
1981. № 6.
25. Кобец Н.Г. Социальная ответственность в системе предупреждения правонарушений на предприятии // Советское государство и право. 1978. № 3.
26. Строгович М.С. Сущность юридической ответственности // Советское государство и право. 1979. № 5.
27. Масленников В.А. Ответственность в структуре правового статуса личности // Правопорядок и правовой статус личности. 1979. № 5.
28. Крылова З.Г. Ответственность при поставках продукции и товаров // Советское государство и право. 1983. № 3.
29. Богданова М.С. Юридическая ответственность: основание, виды, субъекты: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1998.
30. Ковалев М.И. Понятие преступления в советском уголовном праве. Свердловск, 1987.
31. Варул П.А., Грязин И.Н. Некоторые характеристики правовой ответственности // Ученые записки Тарт. ун-та, 1982. Вып. 609: Принцип ответственности в социальном управлении.
32. Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву. Теоретические проблемы. М., 1981.
33. Радько Т.Н. Юридическая ответственность как общая форма реализации социальных функций права // Труды Высшей следственной школы МВД СССР. Вып. 9. Волгоград, 1974.
34. Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М., 1961.
35. Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Сущность юридической ответственности в советском обществе. М., 1974.
36. Спиридонов Л.И. Теория права и государства. М., 1996.
37. Шаргородский М.Д. Детерминизм и ответственность // Избранные работы по уголовному праву. М., 2003.
38. Халфина РО. Общее учение о правоотношении. М., 1974.
39. Гойман-Черванюк В.И. Очерк теории государства и права. М., 1996.
40. Иоффе О.С. Вина и ответственность по советскому праву // Советское государства и право. 1972. № 9.
41. Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000.
42. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 2001.
43. Явич Л.С. Право и социализм. М.,
1982.
44. Бахрах Д.Н. Административная ответственность граждан в СССР. Свердловск, 1989.
45. Бахрах Д.Н. Административная ответственность. М., 1999.
46. Санталов А.И. Теоретические вопросы уголовной ответственности. Л., 1982.
47. Галаган И.А. Методологические проблемы общей теории юридической ответственности по советскому праву // Уголовная ответственность: проблемы содержания, установления, реализации. Воронеж, 1989.
48. Алексеев С.С. Право: опыт комплексного исследования. М., 1999.
49. Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т. 1. Свердловск, 1972.
50. Базылев Б.Т. Юридическая ответственность. Красноярск, 1985.
51. Шиндяпина М.Д. Стадии юридической ответственности: автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 1996.
52. Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971.
53. Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М., 1963.
54. Недбайло П.Е. Советские социалистические правовые нормы. Львов, 1959.
55. Агарков М.М, Обязательства по советскому гражданскому праву. М., 1969.
56. Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., 1985.
57. Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Вып. 2. Свердловск, 1964.
58. Алексеев С.С. Общая теория права: в 2 т. Т. 1. М., 1981.
59. Емельянов А.С. Реализация охранительной функции финансового права: дис. ... д-ра юрид. наук. М.: ГУ-ВШЭ, 2005.
60. Козырин А.Н. Публичные финансы: взаимодействие государства и общества. М., 2002.
61. Годме П.-М. Финансовое право. М., 1978.
