CC BY
34
як
1ЩГ
УДК 343.13 ББК 67.311
О ПОЛЬЗЕ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ НАУКИ ДЛЯ РАЗРАБОТКИ КОНЦЕПТУАЛЬНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ И РАЗВИТИЯ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
ИВАН НИКОЛАЕВИЧ КОНДРАТ,
доктор юридических наук, профессор кафедры правового обеспечения управленческой деятельности МГИМО (У) МИД России
E-mail: [email protected] Научная специальность 12.00.09 — уголовный процесс
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассматриваются проблемы правоприменительной практики производства по уголовным делам и, основываясь на достижениях уголовно-процессуальной науки, предлагаются концептуальные идеи развития уголовно-процессуальной политики и варианты совершенствования уголовно-процессуального законодательства, прежде всего, с позиции охраны прав и свобод личности при отправлении правосудия по уголовным делам.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, уголовное преследование, права личности в уголовном процессе, развитие уголовно-процессуального законодательства, уголовно-процессуальная политика.
Annotation. The article deals with the problem of law enforcement in criminal cases and, based on the achievements of criminal procedure science offers conceptual ideas of criminal procedure policy options for improving the criminal procedural legislation, first of all, from the standpoint of protection of the rights and freedoms of individuals in the administration ofjustice criminal cases.
Keywords: criminal proceedings, the prosecution, the rights of individuals in criminal proceedings, the development of criminal procedural law, criminal procedure policy.
В современной юридической литературе, в дискуссиях на научно-практических конференциях, в различного рода публикациях, посвященных изучению уголовного и уголовно-процессуального законодательства, а также регламентируемой им деятельности, просматривается очевидная озабоченность нынешней ситуацией в правоохранительной сфере. Причиной тому являются, прежде всего, важность и ценность возникающих правоотношений для каждого. Вопросы охраны прав человека, безопасности личности, общества и государства, правопорядка, борьбы с преступностью касаются всего общества и государства и требуют принятия специальных мер государственного и общественного характера.
При всех, во многом справедливых, словах о позитивном влиянии реформы уголовного правосудия на общее положение дел, сами авторы зако-
нопроектов признают, что работа предстоит еще большая, от корректировки отдельных положений — до кардинального пересмотра уголовно-процессуальных институтов. Многочисленные перекосы в самих основаниях, в идеологии уголовно-процессуальной политики признаются как государственными органами и должностными лицами, осуществляющими производство по уголовным делам, так и лицами, вовлекаемыми в сферу уголовно-процессуальных правоотношений в том или ином качестве.
Даже глава Следственного комитета РФ А.И. Ба-стрыкин в числе основных проблем правоприменительной деятельности предлагает рассматривать вопросы обоснованности и сбалансированности отечественного уголовного законодательства, а также необходимости повышения качества научной проработки любых изменений, вносимых в уго-
ловное и уголовно-процессуальное законодательство и всестороннего учета криминологических реалий [1].
Опыт последних лет отчетливо показывает: несмотря на идущую уже второе десятилетие масштабную судебно-правовую реформу, эффективность судебной защиты прав граждан в процессе уголовного судопроизводства по многим важным параметрам не выросла, а по некоторым — даже заметно снизилась. Это утверждение уже стало общепринятым, как и то, что именно в данной сфере любые системные недостатки и злоупотребления наносят наибольший ущерб основным правам и свободам, гарантированным Конституцией РФ: праву на жизнь и физическое здоровье, правам собственности и неприкосновенности частной жизни, праву на доступ к правосудию и праву на защиту. Последние законодательные новеллы, разрабатываемые при активном участии органов, наделенных правом осуществления уголовного преследования (ст. 42, 140, 179 и др. УПК РФ), указывают, что весь законотворческий потенциал направлен на расширение процессуальных полномочий органов предварительного расследования в ущерб законным интересам участников уголовного процесса.
При этом нарушения, допускаемые при производстве по уголовным делам, стали настолько распространены и характер их таков, что можно говорить о повсеместном отсутствии у российских граждан достаточных гарантий защиты от преступности и несправедливости судопроизводства, несмотря на то, что именно это гарантируется самим назначением уголовного судопроизводства, провозглашенным в ст. 6 УПК РФ. Такой вывод косвенно подтверждают и данные социологических опросов: граждане постоянно отмечают свою незащищенность от произвола правоохранительных и судебных органов, недоверие к ним. Проблема затрагивает все группы населения, она системна и масштабна, о чем подробно и доказательно говорят юристы и социологи, правозащитники и журналисты (согласно исследованию «Глобальный барометр корруп-ции-2013», проведенному центром «Transparency International — Россия»: 50% граждан считают, что за последние два года уровень коррупции увеличился, 39% — остался на прежнем уровне, 11% счита-
ют, что уровень коррупции снизился; госслужащие оказались с точки зрения населения наиболее подверженными коррупции, на втором месте — полиция, на третьем месте — судебная система, далее — законодательная власть, политические партии, система здравоохранения, образование, армия) [3].
При этом на официальном уровне принято считать, что в современной России до последнего времени не было преследований по заведомо неправовым основаниям; материальное и процессуальное уголовное законодательство в целом приведены в соответствие с международно-признанными стандартами законности и защиты прав человека, а на уровне нормативных актов наш гражданин сегодня защищен заметно лучше, чем в советское время [4].
Однако, с точки зрения «справедливости судебного разбирательства» — одного из ключевых понятий ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод — отправление правосудия остается во многих отношениях неудовлетворительным. Правоохранительная система репрессивна, а деятельности ее субъектов присущ так называемый обвинительный уклон.
В условиях современной отечественной правоприменительной практики производства по уголовным делам особое значительное место занимают нарушения законности и прав личности на досудебных стадиях уголовного судопроизводства, которые во многом предопределяют будущий приговор. Это, прежде всего: неадекватное содеянному применение репрессивных мер действующего законодательства — как по сути предъявляемых обвинений, так и в применении обеспечительных мер отправления правосудия; фальсификация части обвинений, отдельных эпизодов и элементов доказательной базы, зачастую сопровождающаяся нарушениями процессуальных норм и прав личности — вплоть до жесткого психологического давления и физического воздействия; неправовое толкование презумпции невиновности и продолжающаяся практика использования признательных показаний как инструмента обоснования допустимости иных доказательств в обвинительных приговорах; воздействие на работу судебной системы со стороны правоохранительных органов, включая органы прокуратуры, органы внутренних дел и органы федеральной службы безопас-
ности, а также использование административного и политического ресурса исполнительной власти для влияния на конкретные процессуальные и судебные решения, в том числе в судах с участием присяжных заседателей. И все еще остается без ответа вопрос о существовании России как демократического правового государства.
Развитие теории уголовно-процессуального права с конца 1980-х годов, отражая особенности нового периода жизни государства и общества, исходило из цели укрепления правопорядка, а его основными задачами провозглашались: расширение демократической сущности уголовного процесса; обеспечение законности в уголовно-процессуальной деятельности; совершенствование организации судопроизводства, повышение эффективности процессуальных средств решения задач правосудия. Все это должно было содействовать установлению правового порядка в стране, охране прав и законных интересов граждан. Однако, правоприменительная практика со «своими законами жизни» не слышит ни ученых-процессуалистов, ни мнения ведущих реформаторов-правозащитников, не учитывает наработанные веками международные стандарты отправления правосудия по уголовным делам.
Тем не менее, не опуская руки, основываясь на историческом опыте и исходя из положений Конституции Российской Федерации, ученые в области уголовно-процессуального права продолжают обращаться к разработке наиболее актуальных проблем: повышение эффективности судопроизводства в решении правозащитных задач уголовного процесса; изучение и предотвращение судебных и следственных ошибок; совершенствование гарантий правосудия, прав и законных интересов личности в уголовном судопроизводстве; внедрение достижений научно-технического прогресса в уголовный процесс с позиции развития системы уголовно-процессуального доказывания и установления объективной истины по уголовному делу.
Дальнейшее обеспечение соответствия Конституции Российской Федерации процедуре производства по уголовным делам и принятия процессуальных решений, особенно итоговых, требует: применения органами предварительного расследования, судом и иными правоприменительными органами норм Конституции Российской Федерации в каче-
стве основного критерия оценки правового характера предписаний уголовного законодательства, а также в качестве нормативного правового акта прямого действия при рассмотрении уголовных дел; научно обоснованного мониторинга положений уголовного и уголовно-процессуального законодательства и сложившейся практики его применения на предмет соответствия Конституции Российской Федерации; своевременной корректировки уголовно-процессуального законодательства, а также правоприменительной практики в соответствии с конституционным смыслом уголовно-процессуальной политики; разработки и внедрения в практику методики конституционно-правовой экспертизы законопроектов о внесении изменений в уголовно-процессуальное законодательство.
В качестве подтверждения вышеуказанного приведем следующий пример, указывающий, в том числе, на то, что сегодня требуется концептуальный пересмотр положений уголовно-процессуальной политики и опираться следует в вопросах развития уголовно-процессуального законодательства на достижения уголовно-процессуальной науки.
Первоначально отметим, что достижение целей уголовного преследования и уголовного судопроизводства в целом, исходя из положений ст. 6 УПК РФ, невозможно без надлежащих гарантий реализации прав его участников, которые имеют базовое закрепление при формулировании принципов уголовного процесса.
Любое фактическое нарушение принципов уголовно-процессуального закона, выраженное в лишении или ограничении гарантированных прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдении процедуры судопроизводства либо иным путем повлиявшее на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по своему характеру противоречит назначению уголовного судопроизводства. Установление подобных нарушений является основанием для отмены или изменения судебного решения судом вышестоящей инстанции (ст. 381, 382, 383 УПК РФ). Поэтому, говоря о возможности совершенствования уголовно-процессуальных гарантий защиты прав и свобод человека, необходимо, в первую очередь, рассматривать процессуальные нормы, в которых реализуются принципы уголовного судопроизводства.
Исходя из этого раскроем нормативное регулирование положений принципа законности (ст. 7 УПК РФ). Процессуальное содержание принципа законности отражено в целом ряде статей особенной части УПК РФ, в которых детально регламентирован порядок производства по уголовному делу и большое внимание уделяется гарантиям его соблюдения.
Одним из составных элементов принципа законности является обязательное правило о том, что определение суда, постановление судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными (ч. 4 ст. 7 УПК РФ). Но при этом из перечня обязательных требований к постановлению о привлечении в качестве обвиняемого (ч. 2 ст. 171 УПК РФ) усматривается, что в ней отсутствует требование об обоснованности и мотивированности постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого. Согласно ч. 2 ст. 171 УПК РФ в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого должно быть указано: дата и место его составления; кем составлено постановление; фамилия, имя и отчество лица, привлекаемого в качестве обвиняемого, число, месяц, год и место его рождения; описание преступления с указанием времени, места его совершения, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с п. 1—4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ; пункт, часть, статья УК РФ, предусматривающие ответственность за данное преступление; решение о привлечении лица в качестве обвиняемого по расследуемому уголовному делу. Рассматривая этот перечень, можно заключить, что лицо может быть привлечено в качестве обвиняемого в совершении преступления без достаточных на то оснований. Субъекту доказывания достаточно лишь быть убежденным в том, что добытые по делу доказательства достаточны для обоснования вины такого лица.
Еще более спорной процессуальной нормой, на наш взгляд, является фактическое сокращение законодателем предмета доказывания по делам, по которым заявлено ходатайство о проведении дознания в сокращенной форме (гл. 32.1 УПК РФ).
Так, ч. 1 ст. 226.5 УПК РФ указывает, что «доказательства по такому делу собираются в объеме, достаточном для установления события преступления, характера и размера причиненного им вреда, а
также виновности лица в совершении преступления с учетом особенностей, предусмотренных настоящей статьей». Но такие особенности напоминают нам «царицу доказательств» — признание вины. Возможность ограничиться по широкому перечню уголовных дел (п. 1 ч. 3 ст. 150 УПК РФ) исключительно полным признанием своей вины со стороны подозреваемого, без иного сбора доказательств, фактически может привести к тому, что под маской идей сокращения сроков дознания и рационального расходования сил и средств в предварительное расследование вернется исторически знакомый инквизиционный процесс со всеми возможными злоупотреблениями.
По мнению И.С. Дикарева, какими бы убедительными не казались доказательства виновности, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель всегда должны допускать вероятность того, что настоящий преступник остался на свободе, а привлеченный к участию в деле человек не причастен к совершенному преступлению [2, стр. 71]. Следуя такой логике, мы обвинительное заключение, по содержанию, ставим на одну ступень со следственной версией и неизбежно вступаем в противоречие с принципом законности, поскольку допускаем необоснованное обвинение. И при этом еще забываем, что «показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности», являются недопустимым доказательствам (п. 2 ч. 2 ст. 75 УК РФ).
Таким образом, совершенствование уголовно-процессуального законодательства еще будет продолжаться, но в этом процессе должны найти себя в тесном единстве представители законодательной, исполнительной и судебной власти, политические деятели и правозащитники при ведущей роли ученых-процессуалистов, чтобы принимаемые решения были детально проработаны и апробированы, основывались на последних достижениях науки, учитывали исторические традиции и современное состояние правопорядка и общественной жизни в стране.
Литература
1. Бастрыкин А.И. «Современное состояние и тенденции уголовной политики России в сфере
экономики». Доклад на расширенном заседании отделения общественных наук РАН по проблемам совершенствования уголовной политики и правоприменительной практики в отношении экономических преступлений (Москва, 30 апреля 2013 г.) // Информационное телеграфное агентство России «ИТАР-ТАСС». URL: http://www.itar-tass.com/c95/724611. html.
2. Дикарев И.С. Объект публичного уголовного преследования и значение его правильного определения // Правоведение. 2007. № 2.
3. Исследование «Глобальный барометр кор-рупции-2013» (9 июля 2013 г.), проведенное центром «Transparency International — Россия» // Информационное агентство «Интерфакс» URL: http:// www.interfax.ru/txt.asp?id=317434.
4. Выступление Президента Российской Федерации В.В. Путина на VIII Всероссийском съезде судей (18—19 декабря 2012 г.) // Президент России. URL: http://www.news.kremlin.ru/video/ 1349.
References
1. Bastrykin A.I. «Modern state and tendencies of criminal policy of Russia in the sphere of economy». The report on the enlarged meeting of the Department of social Sciences of the RAS on problems of improvement of criminal policy and law enforcement against economic crimes (Moscow, April 30, 2013) // Information Telegraph Agency of Russia «ITAR-TASS». URL: http://www.itar-tass.com/c95/724611.html.
2. Dikarev I.S. the Object of public prosecution and the importance of its correct definition // Jurisprudence. 2007. No. 2.
3. The study «Global corruption barometer-2013» (July 9, 2013), conducted by the center «Transparency International — Russia» // news Agency «Interfax» URL: http://www.interfax.ru/txt.asp?id=317434.
4. The President of the Russian Federation Vladimir Putin at VIII all-Russian Congress of judges (18—19 December 2012) // President of Russia. URL: http://www.news.kremlin.ru/video/ 1349.
УЧЕБНИК
ПОД и- члмшкм
на. шдрруы л.в. ендощевоо
ОД.ЖУКЛ
ПРАВО
ОХРАНИТЕЛЬНЫЕ ОРГАНЫ
Правоохранительные органы: учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция». Гриф Миноб-рнауки РФ. Гриф УМЦ «Профессиональный учебник». Гриф НИИ образования и науки / Под ред. И.И. Сыдорука, А.В. Ендольцевой, О.Д. Жука. 10-е изд., перераб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2016. 463 с.
ДЕСЯТОЕ ИЗДАНИЕ
В учебнике рассмотрены вопросы правового статуса судебных и правоохранительных органов Российской Федерации и правоприменительных органов зарубежных стран.
Особенности правового регулирования деятельности правоохранительных органов Российской Федерации представлены с учетом положений таких доктринально-концептуальных документов, как Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г., Концепция общественной безопасности Российской Федерации и др.
Вопросы судоустройства в Российской Федерации рассмотрены с учетом последних изменений и дополнений, касающихся введения с сентября 2015 г. в Российской Федерации Кодекса административного судопроизводства.
Для бакалавров и магистров, изучающих основы правоведения.
