CC BY
67
УДК 343
О. А. Малышева
НРАВСТВЕННЫЕ ОСНОВЫ СОВРЕМЕННОЙ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА
Раскрываются нравственные основы современной нормотворческой и правоприменительной деятельности в сфере уголовного судопроизводства. На основе анализа российского уголовно-процессуального законодательства, правовых позиций Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, а также статистических данных, характеризующих правоприменение в рассматриваемой сфере, отмечается расширение гарантий прав участников уголовного процесса, повышение уровня законности при производстве по уголовным делам, гуманизация сферы процессуального принуждения. Обосновывается необходимость и вносятся конкретные предложения по дальнейшему совершенствованию уголовно-процессуальной политики Российского государства. К л ю ч е в ы е с л о в а: уголовно-процессуальная политика, законность, гарантии прав участников уголовного судопроизводства, суд.
MORAL BASES OF MODERN CRIMINAL PROCEDURE POLICY OF THE RUSSIAN STATE
In article moral bases of modern rule-making and law-enforcement activity in the sphere of criminal legal proceedings reveal. On the basis of the analysis of the Russian criminal procedure legislation, legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation, the Supreme Court of the Russian Federation and also statistical data characterizing a law enforcement in the considered sphere expansion of guarantees of the rights of participants of criminal trial is noted, by production on criminal I have put increase in level of legality, a humanization of the sphere of procedural coercion. Need is proved and specific proposals on further improvement of criminal procedure policy of the Russian state are made.
K e y w o r d s: criminal procedure policy, legality, guarantees of the rights of participants of criminal legal proceedings, court.
Поступила в редакцию 5 сентября 2017 г.
В Толковом словаре русского языка понятие «нравственность» интерпретируется как внутренние, духовные качества человека, определяющие его поведение1. Нравственные основы уголовно-процессуальной политики можно представить как внутреннюю сущность данной политики, формируемой в ходе нормотворческой и правоприменительной деятельности в сфере раскрытия преступления, расследования и разрешения уголовных дел, исполнения решения суда по уголовному делу, международного сотрудничества при осуществлении противодействия преступности.
Поскольку уголовно-процессуальная политика является элементом уголовной политики2, то ее нравственные основы обусловливаются сущностью и содержа-
1 См.: Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка : 80 000 слов и фразеологических выражений. М., 1999. С. 423.
2 См.: Александров А. И. Уголовная политика и уголовный процесс в российской государственности : история, современность, перспективы и проблемы / под ред. В. 3. Лукашевича.
© Малышева О. А., 2017
нием современной уголовной политики Российского государства. Последняя характеризуется расширением гарантий прав, законных интересов личности, как потерпевшей от преступления, так и подвергающейся уголовному преследованию либо в отношении которой исполняется решение суда по уголовному делу. Для достижения последнего в сфере противодействия преступности усиливаются гуманистические начала, осуществляется дальнейшая дифференциация порядка привлечения лица к уголовной ответственности с учетом степени опасности для личности, общества, государства последствий совершенного деяния, расширяются рамки международного сотрудничества в области противодействия преступности.
В современной уголовно-процессуальной политике в области нормотворчества это нашло проявление в том, что, во-первых, уголовно-процессуальное законодательство дополнено правовыми нормами - гарантиями прав, свобод участников уголовного судопроизводства. В частности, в целях обеспечения права личности на доступ к правосудию в разумный срок в 2010 г. УПК РФ был дополнен ст. 6.1 (разумный срок уголовного судопроизводства), а также был принят ряд федеральных законов (№ 68-ФЗ, 69-ФЗ), закрепивших гарантии осуществления указанного права человека. В 2013 г. Федеральным законом № 432-Ф3 был существенно расширен объем прав потерпевшего. Так, на более раннем этапе уголовного судопроизводства пострадавший стал приобретать процессуальный статус потерпевшего - при возбуждении уголовного дела; расширен перечень процессуальных документов, копии которых имеет право получать потерпевший; потерпевший также наделен правом на уведомление о перемещении осужденного, который совершенным преступлением причинил ему вред, и др.). В целях дальнейшего расширения гарантий прав участников уголовного судопроизводства в марте 2017 г. в уголовно-процессуальный закон были внесены изменения в части совершенствования порядка осуществления государственной защиты, в апреле 2017 г. - изменения, установившие дополнительные гарантии прав адвокатов. Так, в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ определен новый порядок вступления адвоката в уголовное дело в качестве защитника - по решению адвокатской палаты; в качестве недопустимых стали признаваться доказательства, полученные посредством изъятия из производства адвоката по делам его доверителей при производстве оперативно-розыскных или следственных действий; и др.).
Во-вторых, осуществляется дальнейшая дифференциация форм уголовного судопроизводства с целью обеспечения права личности на доступ к правосудию в разумный срок, на необходимость чего ориентирует Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (п. 1 ст. 6). Наряду с особым порядком принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением (гл. 40 УПК РФ) появились новые формы уголовно-процессуальной деятельности: принятие судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве (гл. 40.1 УПК РФ), производство дознания в сокращенной форме (гл. 32.1 УПК РФ). Отмеченное свидетельствует о стремлении законодателя определить бо-
СПб., 2003. С. 274 ; Миньковский Г. М. О понятии и системе уголовной политики в свете положений Конституции СССР // Конституционно-правовые основы организации и деятельности органов внутренних дел. М., 1982. С. 82-83 ; Загородников Н. И. Советская уголовная политика и деятельность органов внутренних дел. М., 1979. С. 13 ; Гальперин И. М., Курляндский В. И. Предмет уголовной политики и основные направления ее изучения. Основные направления борьбы с преступностью. М., 1975. С. 94.
лее эффективные с точки зрения результативности, затратности средства и способы разрешения уголовно-правового конфликта, возникшего между личностью и государством. На важность поиска таких средств обращала внимание профессор И. Б. Михайловская3.
В правоприменительной деятельности отмечается также укрепление приоритета соблюдения прав, свобод участников уголовного процесса. Подтверждением тому выступает ряд фактов.
1. Повысился уровень законности при производстве по уголовным делам. В частности, за последние годы в целом отмечается тенденция снижения числа лиц, которые содержались под стражей и в отношении которых следователями органов внутренних дел, Следственного комитета России было прекращено производство по уголовному делу по реабилитирующему основанию или постановлен судом оправдательный приговор по уголовным делам, находившимся в производстве следователей указанных правоохранительных структур (рис. 1).
Годы
Рис. 1. Динамика числа лиц, содержавшихся под стражей и в отношении которых прекращено производство по уголовному делу по реабилитирующему основанию или постановлен оправдательный приговор4
Некоторое увеличение числа лиц указанной категории по итогам 2016 г. можно связать со сменой руководства Следственного департамента МВД России. Тем не менее результаты сравнения приведенных показателей с аналогичными показателями 2006-2009 гг. подтверждают верность заключения автора о повышении уровня законности в сфере уголовного судопроизводства, что особенно важно - в досудебном производстве - в 2,5-3 раза (табл.).
Отмеченное свидетельствует о более взвешенном подходе судов, прокуроров, руководителей следственного органа, следователей к необходимости ограничения прав подозреваемого, обвиняемого на свободу, личную неприкосновенность.
2. Отмечается дальнейшая гуманизация сферы применения мер процессуального принуждения. Курс на гуманизацию рассматриваемой сферы в Российском государстве был обозначен в 2009 г. на заседании президиума госсовета «О состоянии уголовно-исполнительной системы Российской Федерации», где президент страны уточнил, что внутренней установкой должно быть использование домашнего ареста в качестве альтернативной заключению под стражу и эффективной ме-
3 См.: Михайловская И. Б. Социальное назначение уголовной юстиции и цель уголовного процесса // Государство и право. 2005. № 5. С. 114.
4 См.: Основные показатели работы органов предварительного следствия в системе МВД России в 2013-2016 годы. М., 2017. С. 43.
Т а б л и ц а
Соотношение количества незаконно заключенных под стражу в досудебном производстве в 2006-2009 и 2013-2016 гг.
Годы Число незаконно содержавшихся под стражей подозреваемых, обвиняемых Годы Число незаконно содержавшихся под стражей подозреваемых, обвиняемых
2006 1478 2013 661
2007 1106 2014 494
2008 911 2015 356
2009 880 1016 401
рой пресечения5. На необходимость гуманизации сферы применения мер пресечения не раз указывал и Европейский суд по правам человека (дело «Калашников против Российской Федерации» (2002 г.), «Мамедова против Российской Федерации» (2006 г.), «Дубинский против Российской Федерации» (2008 г.), «Самойлов против Российской Федерации» (2002 г.) и др.)6. Вследствие указанного стала формироваться правоприменительная практика, свидетельствующая о более широком применении менее строгой в сравнении с заключением под стражу меры пресечения - в виде домашнего ареста (рис. 2).
Годы
Рис. 2. Динамика числа подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, в отношении которых суд избрал меру пресечения в виде домашнего ареста7
В контексте указанного, характеризуя современную отечественную уголовно-процессуальную политику, следует подчеркнуть, что она в большей степени стала отвечать сущности состязательного процесса. Вместе с тем отмечается дисбаланс процессуальных гарантий, обеспечивающих в первую очередь права и законные интересы подозреваемого, обвиняемого в ущерб правам и законным интересам потерпевшего. В качестве подтверждения можно указать закрепленный уголовно-процессуальным законом порядок защиты прав потерпевшего в ходе производства по уголовному делу. В частности, перечень моментов появления защитника подозреваемого, обвиняемого в уголовном судопроизводстве за счет средств федерального бюджета достаточно широк (ст. 49 УПК РФ). Многочисленными представляются и условия обязательного участия защитника в уголовном деле (ст. 51 УПК РФ), что фактически обеспечивает участие защитника в каждом
5 См.: Малышева О. А. Домашний арест: процессуальные и организационно-правовые проблемы : науч.-практ. пособие. Саарбрюкен (Saarbrucken), 2014. С. 3.
6 Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2007-2009 гг.
7 Статистика ФСИН-1. Раздел 15.
уголовном деле. При этом в отношении потерпевшего действует ограничительное правило - оплата адвоката в качестве представителя за счет средств федерального бюджета законодателем предусмотрена в случае, если потерпевший не достиг возраста шестнадцати лет и в отношении его совершено преступление против половой неприкосновенности (ч. 2.1 ст. 45 УПК РФ).
Следует принять во внимание тот факт, что законодатель предусматривает возмещение потерпевшему расходов на представителя (ч. 3 ст. 42 УПК РФ). Однако закрепленный УПК РФ процессуальный механизм возмещения указанных расходов (ст. 131 УПК РФ) не работает как минимум по двум причинам: первая -длительность производства по уголовному делу8; вторая - возмещение осуществляется только при вынесении судом решения по уголовному делу публичного и частно-публичного преследования (ст. 132 УПК РФ). Следователь (дознаватель) не выносит соответствующего постановления, поскольку нормативно не определены размеры и не установлен порядок оплаты услуг представителя.
Декларируемая первостепенность защиты прав, законных интересов потерпевшего от преступления (п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ), включая право потерпевшего на возмещение причиненного преступлением вреда (ч. 3 ст. 42 УПК РФ), не обеспечивается в полной мере. Как показывает изучение правоприменительной практики, весомой причиной этого выступает установление законодательного запрета на заочное избрание меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении подозреваемого, обвиняемого, скрывшегося от органов предварительного расследования и объявленного в федеральный розыск. Расширению процессуальных гарантий обеспечения указанного права потерпевшего способствовало бы устранение отмеченного запрета. Одновременно в целях ограждения подозреваемого, обвиняемого от необоснованного ограничения его права на свободу, личную неприкосновенность необходимо дополнить УПК РФ правовым механизмом осуществления судебного контроля за законностью и обоснованностью заключения такого лица под стражу: при задержании объявленного в федеральный розыск подозреваемого, обвиняемого вне места производства предварительного расследования он доставляется в суд (к судье) по месту задержания. Целесообразность такой законодательной новеллы подтверждается правовой позицией Верховного Суда РФ, который признает допустимым рассмотрение судом по месту задержания лица, объявленного в федеральный розыск, ходатайство об избрании в отношении его меры пресечения в виде заключения под стражу при наличии у суда
V о
надлежаще удостоверенных копии конкретных процессуальных документов9.
Поскольку обеспечение прав участников уголовного судопроизводства выступает концептуальной линией современной уголовно-процессуальной политики, то на фоне расширения международного сотрудничества в сфере противодействия преступности актуальным становится решение на законодательном уровне проблемы обеспечения прав лица, в отношении которого поступил запрос о выдаче. Обоснованием данного утверждения выступают факты, имеющие место в
8 Согласно правовой позиции Верховного Суда РФ разумный срок производства по уголовному делу составляет четыре года (см.: О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного решения в разумный срок : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 марта 2016 г. № 11).
9 О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 (п. 18). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
российской правоприменительной практике: неуведомление иностранного гражданина о факте поступления в Российскую Федерацию запроса о его выдаче для уголовного преследования или исполнения приговора, о предмете указанного запроса - совершение какого деяния вменяется лицу, запрашиваемому иностранным государством, о государстве, выступившем в качестве запрашивающей стороны; неразъяснение лицу его неотъемлемого права на защиту от незаконной и необоснованной выдачи запрашивающей Стороне посредством привлечение адвоката или лично себя защищать, предусмотренного Всеобщей декларацией прав человека 1948 г., Конвенцией о защите прав человека и основных свобод 1950 г.; непредоставление лицу, в отношении которого поступил запрос о выдаче, права заявлять ходатайства, жалобы во время проведения экстрадиционной проверки, права знакомиться со всеми материалами экстрадиционной проверки, права давать разъяснения и предоставлять материалы, опровергающие доводы, изложенные в запросе запрашивающего государства.
Приведенные факты обусловливают целесообразность закрепления в УПК РФ в виде отдельной статьи правовой нормы, определяющей правовой статус лица, в отношении которого поступил запрос о выдаче, что позволит расширить процессуальные гарантии законности и обоснованности решения о выдаче лица для исполнения приговора и будет способствовать более полному обеспечению права личности на защиту от незаконного и необоснованного ограничения ее прав и свобод, закрепленному п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ10.
Принципиальное отличие современной уголовно-процессуальной политики заключается в том, что в рассматриваемой сфере жизнедеятельности Российского государства укрепляется роль суда в правовом механизме разрешения уголовно-правового конфликта. На необходимость этого нацеливает Концепция судебной реформы в Российской Федерации, утвержденная в 1991 г. Президиумом Верховного Совета РСФСР. Данный факт, по нашему мнению, накладывает на суды повышенную ответственность за принимаемые ими решения, которые должны соответствовать требованиям законности, обоснованности, мотивированности (ч. 4 ст. 7, ч. 1 ст. 297 УПК РФ). Однако изучение правоприменительной практики свидетельствует о том, что суды нередко игнорируют не только указанное законодательное установление, но и правовую позицию Верховного Суда РФ: приговор должен быть составлен в ясных и понятных выражениях, что исключает возможность употребления в приговоре неточных формулировок11, влекущих возникновение у осужденного как участника уголовного судопроизводства трудностей при отбывании им уголовного наказания, назначенного судом.
В частности, при постановлении обвинительного приговора с назначением наказания в виде ограничения свободы суды тщательно не исследуют вопрос о том, пределы какого муниципального образования надлежит запретить покидать осужденному, что предписывает уголовно-правовая норма, закрепленная ст. 53 УК РФ. Вследствие указанного уже при постановлении приговора суды фактически инициируют нарушение осужденным условий отбывания наказания, поскольку в качестве указанного муниципального образования суды нередко указывает место, в котором лицо не имеет постоянного места жительства и не пребывает. Отме-
10 См.: Малышева О. А. Уголовно-процессуальные основы исполнения приговора. М., 2017. С. 232.
11 О судебном приговоре : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. № 1 (абз. 1 п. 22). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультанПлюс».
ченное влечет нарушение права лица на досрочное освобождение от отбывания уголовного наказания, предусмотренное ст. 79 УК РФ, а также право на сохранение его семейных связей.
Так, приговором мирового судьи судебного участка № 57 Ленинского судебного района г. Кирова от 28 августа 2015 г. осужденному к ограничению свободы Р. установлено ограничение на выезд за пределы территории муниципального образования «город Киров». Осужденный Р. в г. Кирове постоянного места жительства не имел, на момент постановления приговора он находился в г. Кирове на лечении от туберкулеза. Из них шесть месяцев стационарно. Постоянное место жительства и регистрацию осужденный Р. имеет в Санчурском районе Кировской области.
В целях устранения последствий неправосудного решения суды в ответ на обращения уголовно-исполнительных инспекций, осуществляющих исполнение данного вида наказания, неправомерно указывают на необходимость обжалования осужденным указанного решения в апелляционном порядке (предмет апелляционного обжалования иной - законность, обоснованность, справедливость приговора (ст. 389.9 УПК РФ)) либо на возможность исправления ситуации самой уголовно-исполнительной инспекцией - изменить вид муниципального образования, что не согласуется с содержанием ч. 3 ст. 53 УК РФ, ч. 4 ст. 50 УИК РФ. Такая судебная практика складывается, несмотря и на то что Верховный Суд РФ акцентировал внимание судов на необходимости обозначения в приговоре во всех случаях наказания таким образом, чтобы при его исполнении не возникало никаких сомнений относительно вида наказания, назначенного судом12.
Несмотря на особое положение стадии исполнения приговора в системе уголовного судопроизводства обозначенная проблема является актуальной по причине того, что отечественный уголовный процесс должен функционировать таким образом, чтобы цели его назначения, определенные ст. 6 УПК РФ, достигались в результате взаимодействия всех стадий и институтов, всех системообразующих структурных элементов13.
В заключение следует подчеркнуть, что современная уголовно-процессуальная политика с точки зрения ее нравственных основ является более прогрессивной, более демократической в сравнении с уголовно-процессуальной политикой, осуществляемой в Российском государстве в прежние исторические эпохи. Между тем она нуждается в дальнейшем совершенствовании, поскольку требуется более полное и точное регламентирование уголовно-процессуальной деятельности в части обеспечения прав личности, достижения баланса прав участников уголовного судопроизводства, исключения практики принятия судами неправосудных решений в уголовно-процессуальной сфере.
12 О судебном приговоре : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. № 1 (абз. 1 п. 15).
13 См.: Тулянский Д. В. Стадия исполнения приговора в уголовном судопроизводстве. М., 2006. С. 102.
Академия права и управления ФСИН России
Малышева О. А., доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовного процесса и криминалистики
Academy of Law and Management of the Federal Penal Service of Russia
Malysheva O. A., Doctor of Legal Sciences, Associate Professor, Professor of the Criminal Process and Criminalistics
