CC BY
103
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 342 ББК 67
DOI 10.24411/2414-3995-2020-10006 © Д.Г. Василевич, 2020
Научная специальность 12.00.02 — конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
О ПЕРСПЕКТИВАХ РАЗВИТИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКИ В ОБЛАСТИ РЕАЛИЗАЦИИ СОМАТИЧЕСКИХ ПРАВ (НА ПРИМЕРЕ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ)
Дмитрий Григорьевич Василевич,
доцент кафедры международного права Международный университет «МИТСО» (220099, Республика Беларусь, Минск, ул. Казинца, д. 21, к. 3)
E-mail: [email protected]
Аннотация. Анализируется законодательство Республики Беларусь, некоторых зарубежных стран и практика в области реализации соматических прав. Обращается внимание на общее и особенное в данной сфере. Вносятся предложения по совершенствованию конституционного и текущего законодательства, а также правоприменительной практики, связанной с реализацией репродуктивных прав, трансплантации, оказания медицинских услуг, эвтаназии и других. Особый акцент сделан на возможных изменениях и дополнениях Конституции. Отмечена важность сохранения исторических и культурных традиций, а также необходимость учета перспектив общественного развития.
Ключевые слова: соматические права, репродуктивные права, трансплантация, прерывание беременности, эвтаназия.
ОN PROSPECTS FOR THE DEVELOPMENT OF LEGISLATION AND PRACTICE IN THE FIELD OF SOMATIC RIGHTS REALIZATION (ON THE EXAMPLE OF THE REPUBLIC OF BELARUS)
Dmitry G. Vasilevich,
Associate Professor of the Department of International Law International University «MITSO» (220099, Republic of Belarus, Minsk, ul. Kazintsa, d. 21, k. 3)
Abstract. Analyzed the legislation of the Republic of Belarus, some foreign countries and practice in the field of the implementation of somatic rights. Attention is paid to the general and special in this area. Proposals are being made to improve constitutional and current legislation, as well as law enforcement practices related to the implementation of reproductive rights, transplantation, the provision of medical services, euthanasia and others. Particular emphasis is placed on possible amendments and additions to the Constitution. The importance of preserving historical and cultural traditions, as well as the need to take into account the prospects of social development, is noted.
Keywords: somatic rights, reproductive rights, transplantation, abortion, euthanasia.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Василевич Д.Г. О перспективах развития законодательства и практики в области реализации соматических прав (на примере Республики Беларусь). Вестник экономической безопасности. 2020;(1):30-8.
Ученые и практики обращают внимание на то, го права и смежных с ним отраслей права. В этой что в нынешний период актуальной становится не- сфере переплелись воедино проблемы новых воз-обходимость решения ряда сущностных вопросов можностей естественной науки и развития права. так называемых соматических прав, т.е. тех прав, Формированию всего широкого комплекса сома-которые связаны с распоряжением человеком своим тических прав в качестве отдельной группы прав телом (физической структуры человека), их законо- способствуют достижения биомедицины, генети-дательного закрепления, правового регулирования ки, транспланталогии и других наук. Человеческое отношений, связанных с их реализацией, ограниче- тело продолжает оставаться предметом обсуждением или даже запретом. ния с позиций собственности на него, определе-
По этой причине в последние два десятилетия ния того, кто может его использовать: сам человек,
можно наблюдать усиленное внимание не только его близкие родственники (например, по отноше-
ученых, но и общественности к правам, которые нию к несовершеннолетнему), государство в лице
связаны с распоряжением человеком своим телом. медицинских учреждений (при решении вопро-
Учение о соматических правах, на наш взгляд, са об изъятии органов после смерти человека в
становится важным направлением развития юри- целях проведения операции по трансплантации)
дической науки, прежде всего, конституционно- и др.
В силу того, что проблематика соматических прав, их юридический анализ лишь в последние годы стали привлекать внимание ученых, стало видно, что их разработанность существенно отстает от общего уровня юридических исследований в целом прав и свобод человека и гражданина.
В Российской Федерации защищено несколько диссертаций по вопросам, связанным с реализацией соматических прав, теоретическим их обоснованием. Так, Е.М. Нестерова в кандидатской диссертации «Личностные (соматические) права в системе прав человека» обратилась к одному из сегментов данной проблемы: проанализировала связь этих прав с иными правами и свободами человека. Она исследовала, в контексте процесса глобализации, их соотношение с общепризнанными правами человека. Провела анализ факторов, влияющих на содержание и трансформацию соматических прав, дала авторское их определение [1].
Анализ реализации и защиты соматических прав содержится в работе О.Э. Старовойтовой, защитившей докторскую диссертацию в 2006 году [2]. Она изучала юридический порядок реализации некоторых репродуктивных прав, а также механизм защиты личностных прав человека и гражданина по законодательству Российской Федерации. Выдвинула идею о таких институтах как правовая соматология, правовая танатология.
В 1997 году по специальности 12.00.03 была защищена докторская диссертация М.Н. Малеи-ной на интересную и важную, с учетом перспектив общественного развития, тему «Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление и защита». Хотя она и была посвящена вопросам гражданского права, однако в главе «Права, обеспечивающие физическое благополучие, целостность личности» содержатся два параграфа, в которых рассмотрены право на жизнь и право на здоровье. В них автором высказаны идеи, в определенной мере касающиеся соматических прав [3].
Г.Б. Романовский основательно исследовал гносеологию права на жизнь, уделив при этом внимание таким аспектам как юридическое определение момента возникновения и утраты права на жизнь, соотнесению права на жизнь и эвтаназию, регулированию репродуктивных возможностей в международном и национальном праве, пределам государ-
ственного регулирования гинетической гигиены, правовой охране материнства и репродуктивного здоровья, включая суррогатное материнство, аборты [4; 5, с. 184—193; 6].
Много интересных идей содержится в публикациях белорусского автора Н.С. Анцух, в том числе ее монографии «Трансграничные проблемы правового регулирования суррогатного материнства» [7].
Одна из актуальных составляющих соматических прав — проблема легализации эвтаназии, паллиативной медицины. Ей посвящали труды специалисты различных областей.
В Республике Беларусь в настоящее время формируется соответствующая нормативно-правовая база в области биотехнологий, биомедицины, биоэтики. Растет число международных документов в указанной области, которые Республика Беларусь признает для себя обязательными, либо которые являются желательными для признания их обязательными для нас. В республике стали проводить конференции, семинары, круглые столы (международные и республиканские), посвященные вопросам трансплантации органов, взаимовлияния этики, религии, медицины, так или иначе связанные с реализацией соматических прав.
Отметим, что в области реализации соматических прав нет полной автономии личности, и государство может, преследуя правомерные и допустимые в демократическом обществе цели, их ограничивать. При этом следует руководствоваться требованиями статьи 23 Конституции Республики Беларусь, в которой восприняты основные подходы европейской практики относительно оснований и целей ограничения прав. Что касается ограничений или правовой регламентации отношений по поводу обеспечения соматических прав, то можно вести речь о них также в широком понимании: о защите от преступных посягательств, об охране труда и безопасных условиях работы, о возмещении ущерба или вреда здоровью, причиненного на производстве в результате производственной травмы или профессионального заболевания. Полагаем, что нормы уголовного, трудового, брач-но-семейного и иного отраслевого законодательства, касающиеся неприкосновенности человека, имеют свои истоки в конституционных принципах и нормах.
В последние десятилетия отмечается существенное изменение отношения к соматическим правам, они наполняются все новым содержанием. Это находит свое выражение в развитии законодательства. Например, в некоторых странах Западной Европы более широко используется экстракорпоральное оплодотворение, суррогатное материнство, легализована проституция, разрешена эвтаназия, допускаются однополые браки, сняты ограничения на аборты (Ирландия) и т.п. В Республике Беларусь добились больших успехов в области трансплантации органов и тканей человека. Врачи-трансплантологи активно сотрудничают с коллегами из Российской Федерации.
На национальное законодательство оказывает влияние международное право в области биоэтики.
В этой сфере переплелись воедино проблемы новых возможностей науки и развития права (его успехи и недостатки, пробелы, иные дефекты). Соматические права находятся на стыке этических, философских, правовых и культурных проблем. По справедливому мнению А.И. Йорыша, при безоглядном копировании зарубежного опыта есть опасность неконтролируемой эволюции [8, с. 25, 245—264]. Реализация соматических прав, их правовое обеспечение связаны с требованием уважения человеческого достоинства. При этом право на достоинство имеет также и не родившийся человек.
Новые биотехнологии открывают поразительные возможности в самых разных сферах общественной жизни. Например, с 2001 года в США велось следствие по поводу убийства семейной пары. Имелись образцы ДНК. Но установить их принадлежность не удавалось. Лишь в 2018 году, когда была разработана методика ДНК-фенотипирования, то есть восстановления облика неизвестного человека по его генам, удалось раскрыть это преступление [9]. Однако нельзя сказать, что все в этой области обстоит идеально, например, когда речь заходит об установлении отцовства близнецов. «Нестандартно», с точки зрения презумпции невиновности, поступил суд Бразилии, когда обязал обоих братьев-близнецов платить алименты на одного ребенка. Установить, кто из них является отцом, не представилось возможным, а сами они отказывались сообщать, хотя имели связь с одной и той же женщиной. По решению суда не только алименты, но и имена
обоих братьев были вписаны в свидетельство о рождении ребенка [10].
В современных условиях большое распространение среди репродуктивных технологий получает экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО). В зарубежной практике, в том числе судебной, уже возникают вопросы относительно возможности использования женщиной замороженного биоматериала своего партнера (супруга и др.) после его смерти для зачатия ребенка. Полагаем, что решение данного вопроса может зависеть от достигнутого соглашения. Желательно также в законе установить и сроки проведения такой операции по оплодотворению яйцеклетками лица после его смерти, например, в течение шести месяцев со дня смерти. Наиболее важным является вопрос о праве на наследство такого ребенка, зачатого путем ЭКО. Действующая редакция статьи 1037 Гражданского кодекса Республики Беларусь пока данный вопрос обходит молчанием. С целью устранения такого пробела и учета складывающейся тенденции по более широкому использованию соматических прав (прав, связанных с распоряжением собственным телом) часть первую статьи 1037 Гражданского кодекса Республики Беларусь следует изложить в следующей редакции: Статья 1037. Наследники
1. Наследниками по завещанию и закону могут быть граждане, находящиеся в живых в момент открытия наследства, а также зачатые при жизни наследодателя либо зачатые в соответствии с соглашением между женщиной и мужчиной об использовании его биоматериала для экстракорпорального оплодотворения в течение шести месяцев после его смерти и родившиеся живыми после открытия наследства. На первый взгляд, человек волен полностью распоряжаться своим телом. Однако в ряде случаев может наступать ответственность, например при членовредительстве, с целью избежать призыва в Вооруженные Силы. Есть и парадоксальные случаи, когда призывнику отказывают в призыве на воинскую службу по причине использования своего тела «не по предназначению», например, наличия у него многочисленных татуировок на лице. Формально их нанесение не подпадает под перечень болезней, при которых лицо освобождается от такой службы. Наличие татуировок на лбу и скулах в Российской
Федерации сочли как психическое отклонение и по этой причине признали молодого человека непригодным к службе. В военкомате посчитали необходимым направить молодого человека к психиатру [11]. В нынешних условиях не всегда молодые люди проявляют самостоятельно инициативу служить срочную службу. Однако, если представить, что они попытались бы возразить против решения военкомата об отказе в призыве в судебном порядке, то вряд ли могли быть юридические основания для отказа им в их требованиях. Неприемлемо также в таком случае направлять их на альтернативную службу. Возникают вопросы относительно того, не является ли это дискриминацией по отношению к тем, кто таким образом выражает свое «мировоззрение».
В государствах Европы стали больше внимания уделять обязанностям родителей заботиться о своих детях. Это касается случаев, когда родители в ущерб здоровью ребенка кормят его только вегетарианской пищей, не допускают по религиозным мотивам оказывать медицинскую помощь (отказываются давать таблетки, переливать при необходимости кровь, делать прививки и др.). Так, в Италии принят закон, позволяющий школам и дошкольным учреждениям не допускать к занятиям детей без прививки против кори, эпидемического паротита, краснухи, ветряной оспы и полиомиелита. На родителей может быть наложен штраф до 500 евро. Как отметила Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), в 2018 году почти 25 процентов случаев заболевания корью в Европе приходится на Италию [12]. В Республике Беларусь такой практики пока нет, но значительное внимание уделено сокращению социального сиротства детей.
Законом Республики Беларусь «О здравоохранении» предусмотрено проведение предабортного психологического консультирования женщин, обратившихся за проведением искусственного прерывания беременности. Однако в законе следует указать, что искусственное прерывание беременности проводится по желанию женщины при наличии информированного добровольного согласия, о чем женщиной подписывается соответствующий документ. На необходимость соблюдения этого принципа ориентирует Конвенция Совета Европы о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины: (Конвенция о правах человека и биомедицине [13] (далее — Кон-
венция). Она заключена 4 апреля 1997 года в Овье-до. К сожалению, указанная Конвенция не является юридически обязательной для Беларуси, так как она ею не подписана и в силу этого не подлежала ратификации. Однако в силу разумности содержащихся в ней положений, совпадения с ней по целям и содержанию норм национального законодательства об охране здоровья, европейский опыт ценен для Беларуси. Обращение к нему позволяет выявить, насколько законодательство и практика отвечает европейским стандартам, а также оценить необходимость дальнейшего совершенствования правового регулирования отношений в указанной сфере.
В законе, по примеру Российской Федерации, следует предусмотреть, не ранее какого срока после обращения женщины в женскую консультацию, например, не ранее пяти дней, может быть сделан аборт по медицинским показаниям (за исключением экстренных случаев, когда есть угроза жизни и здоровью беременной). Это позволит уменьшить число поспешных решений, даст возможность женщине еще раз все обдумать. Безусловно, что при этом следует ориентироваться на сроки, установленные в законе для допустимости проведения операции по прерыванию беременности.
В настоящее время в законе закреплено право врача-специалиста отказаться проводить аборт, письменно уведомив об этом руководителя, если такой отказ не угрожает жизни и (или) здоровью женщины. После получения письменного уведомления врача-специалиста руководитель организации здравоохранения должен организовать искусственное прерывание беременности другим врачом-специалистом. Эта национальная норма вполне вписывается в требования пункта 6 Декларации Всемирной медицинской ассоциации «О медицинских абортах» (г. Осло, 1970 г.), согласно которому в случае, если личные убеждения не позволяют врачу сделать медицинский аборт, он должен перепоручить пациентку компетентному коллеге. Полагаем, что такая практика допустима до той поры, пока обеспечивается право женщины на прерывание беременности, и исключаются излишние тяготы для нее (необходимость длительного времени в пути для того, чтобы добраться в иную больницу к специалисту). Отказ одного врача от проведения такой операции не должен приводить к исключению возможности
в получении такой медицинской помощи в данном медицинском учреждении.
На наш взгляд, сохраняя за женщиной такое право, все же было бы правильно, чтобы выяснялось мнение мужа замужней женщины. Законом предусмотрено, что в организациях здравоохранения должны быть созданы условия и обеспечено проведение предабортного психологического консультирования женщин, обратившихся за проведением искусственного прерывания беременности. Во многих случаях решение о проведении операции принимается поспешно, «на эмоциях», а затем супруги сожалеют о таком решении. К тому же это проблема не только семьи, но и государства, поскольку, численность населения постоянно сокращается, рождаемость невысокая. Супруги равноправны в семейных отношениях. Поэтому полезно при общении с врачом хотя бы выслушать мнение супруга.
Для осознанного принятия решения об аборте целесообразно предусмотреть при проведении УЗИ для визуализации эмбриона женщинам вручать фотографии эмбрионов. Полезно было бы давать возможность прослушивать сердцебиения плода.
Если идет речь о несовершеннолетней, встает вопрос о том, кто вправе принять окончательное решение о рождении ребенка или производстве аборта. Полагаем, что, если нет угрозы жизни несовершеннолетней, то по достижении ею 14-летнего возраста окончательное решение об этом должно принадлежать ей. Конечно, необходимо также проводить соответствующее предабортное консультирование.
Есть много случаев, когда женщина употребляет во время беременности спиртные напитки, злоупотребляет ими, курит, употребляет наркотики, безответственно относится в этот период к своему здоровью, а значит и к здоровью будущего ребенка. Имеются примеры, когда дети рождаются по этой причине психически нездоровыми, имеют физическую инвалидность и др. Трудно в данном случае говорить о безотлагательной юридической ответственности женщины в период беременности. Можно вести речь о моральной ответственности. Не исключали бы в будущем (после рождения ребенка) взыскание с такой матери средств на лечение ребенка, если будет доказано, что причиненный ему вред находится в прямой зависимости от негативного поведения матери в период ее беременности. Если
в обычной ситуации эта проблема требует дополнительного анализа, то при изъятии ребенка из семьи, такое взыскание средств не только на государственное обеспечение, но средств, затрачиваемых на лечение ребенка.
Считаем, что при постановке на учет в женской консультации беременной женщины ей должны в письменном виде разъясняться требования к ее поведению в период беременности и после рождения ребенка.
На практике имеются случаи родов вне медицинского учреждения. Широкий резонанс в Республике Беларусь получила смерть ребенка, который был рожден, как планировала мать, в домашних условиях. Если это происходит внезапно, то обычно претензий матери не предъявляют. В той же ситуации женщина сообщила врачам о намерении рожать дома. У нее уже были такие успешные роды. В связи со смертью ребенка при домашних родах женщина была привлечена к уголовной ответственности, предварительно была задержана. Однако по прошествии нескольких месяцев разбирательств была все же оправдана. Безусловно, такая ситуация требует тщательного анализа с целью четкого закрепления прав, обязанностей и ответственности беременной женщины и медицинского учреждения. В СМИ обращается внимание, что в ряде стран (Великобритания, Канада, Нидерланды и др.) значительное число родов происходит именно на дому. В некоторых из этих стран акушерка не получит лицензию, если хотя бы раз в году не примет роды на дому. Полагаем, что при отсутствии противопоказаний, определенных хотя бы на уровне ведомственного акта Министерства здравоохранения, женщина вправе принимать окончательное решение о том, где она предпочтет рожать. В свою очередь, можно предъявлять претензии женским консультациям, если они дают неверный прогноз по сроку родов, протеканию беременности.
Полагаем, что следует более четко в законодательстве оговорить условия, при которых женщина вправе принять решение о родах на дому. Необходимо и в этом случае обеспечить ее полной информацией.
Допускается искусственное прерывание беременности по социальным показаниям. Постановлением Совета Министров Республики Беларусь 23 октября 2008 г. № 1580 «Об установлении перечня социальных показаний для искусственного преры-
вания беременности и признании утратившим силу постановления Совета Министров Республики Беларусь от 5 июля 2002 г. № 902» (в ред. от 22 ноября 2014 г.) определен перечень социальных показаний для искусственного прерывания беременности. Такими показаниями являются наличие решения суда о лишении родительских прав, а также беременность, наступившая в результате изнасилования. При наличии социальных показаний аборт может быть сделан, если беременность составляет не более 22 недель (по общему правилу — не более 12 недель). Российским законодательством установлено, что социальным показанием для искусственного прерывания беременности является только беременность, наступившая в результате совершения преступления, предусмотренного статьей 131 Уголовного кодекса Российской Федерации, т.е. в связи с изнасилованием.
Как видим, законодательство Республики Беларусь предоставляет больше «свободы» для принятия решения о прекращении беременности по социальным основаниям. Полагаем, что в каждой конкретной ситуации, когда речь идет о женщинах, лишенных родительских прав, надо тщательно разбираться, проводить основательную беседу, оценивать настроение такой женщины, какой образ жизни она ведет, что она думает о будущей своей жизни и т.п. То есть и здесь более приемлемым представляется подход российского законодателя.
Иногда женщины-роженицы предпочитают проходить плановое УЗИ в частной клинике. Организации отказываются платить пособие, если женщина встала на учет по беременности в частной клинике, а не государственной, что не вполне правильно. Законодательство следовало бы в этой части скорректировать.
Полагаем, назревшей является необходимость утверждения на уровне Министерства здравоохранения соответствующих форм, содержащих сведения, с которыми знакомятся пациенты при проведении сложных медицинских вмешательств. Наличие локальных и не систематизированных документов, с которыми знакомятся пациенты, является не лучшим вариантом реализации права на информированное и добровольное согласие на медицинскую помощь.
В целях осуществления контроля за использованием органов и (или) тканей человека, а также оперативного оказания медицинской помощи лицам,
нуждающимся в трансплантации, создается Единый регистр трансплантации. В Единый регистр трансплантации включаются сведения о лицах, которым проведена трансплантация; о лицах, которые в установленном законом порядке заявили о несогласии на забор органов для трансплантации после смерти.
Для расширения круга живых доноров следовало бы пересмотреть редакцию статьи 7 закона Республики Беларусь «О трансплантации органов и тканей человека». В настоящее время в ней предусмотрено, что живыми донорами не могут быть, в частности, лица, не являющиеся супругом (супругой) или близкими родственниками реципиента (за исключением случаев забора костного мозга, ге-мопоэтических стволовых клеток). Как разъяснено в ст. 1 этого закона, близкие родственники — родители, усыновители (удочерители), дети, в том числе усыновленные (удочеренные), родные братья и сестры, дед, бабка, внуки. Полагаем, что можно было бы расширить круг живых доноров с точки зрения определения их родства применительно к статьям 1057— 1060 Гражданского кодекса Республики Беларусь, в которых указаны наследники с учетом их очередей. Так, к четвертой очереди наследников отнесены полнородные и неполнородные братья и сестры родителей наследодателя (дяди и тети наследодателя), а также двоюродные братья и сестры наследодателя.
И еще один момент. Выше нами обращалось внимание на особенности согласия на посмертное изъятие органов для проведения операции трансплантации. В соответствии с частью второй статьи 32 закона Республики Беларусь «О здравоохранении» патологоанатомическое исследование, осуществляемое в целях установления причины смерти, проводится при наличии согласия гражданина, выраженного им при жизни в письменной или устной форме в присутствии одного или нескольких свидетелей (далее — волеизъявление умершего), за исключением случаев, предусмотренных частью третьей этой статьи (в случае инфекционных заболеваний или подозрений на них; неясного диагноза заболевания, повлекшего смерть; смерти во время и после хирургических операций, родов, переливания крови, анафилактического шока, инструментальных исследований; пребывания в стационарных условиях менее одних суток; конфликтных ситуаций в процессе оказания медицинской помощи). В случае
отсутствия волеизъявления умершего патологоана-томическое исследование, осуществляемое в целях установления причины смерти, проводится при наличии согласия супруга (супруги) умершего, а при его (ее) отсутствии — одного из его (ее) близких родственников (родители, совершеннолетние дети, родные братья (сестры), внуки, дед (бабка)) или законного представителя, за исключением случаев, предусмотренных частью третьей статьи 32 закона. Таким образом, при отказе на патологоанатомиче-ское исследование (если только не предусмотрено законом его обязательное проведение) нет и оснований и для изъятия органов после смерти.
Сведения о доноре, реципиенте и проведенных операциях — трансплантации органов, изъятии, заготовке и консервации донорских органов разглашению не подлежат и считаются конфиденциальной информацией. Однако, полагаем, что для большего побуждения лиц становиться донорами органов (ведь спрос на такого рода операции выше чем «предложение»), как раз с согласия доноров и реципиентов можно было бы рассказывать об успехах и значении трансплантации.
Анализ статей 18, 41, 44 и иных закона Республики Беларусь «О здравоохранении» позволяет сделать вывод о некотором их противоречии с точки зрения определения согласия на сложное медицинское вмешательство. Во-первых, в части второй статьи 18 закона идет речь о получении письменного согласия на медицинскую помощь одного из родителей, усыновителей, опекунов, попечителей (т.е. законных представителей) по отношению к несовершеннолетним; опекунов — по отношению к лицам, признанным в установленном порядке недееспособными; супруга (супруги) или одного из близких родственников (родителей, совершеннолетних детей, родных братьев (сестер), внуков, деда (бабки) — по отношению к лицам, не способным по состоянию здоровья к принятию осознанного решения. Во-вторых (на что особенно надо обратить внимание), в части второй указанной статьи закона предусмотрено получение согласия вышеперечисленных лиц, когда в исключительных случаях, установленных Министерством здравоохранения Республики Беларусь, в интересах пациента применяются научно обоснованные, но еще не утвержденные к применению в установленном законодательством
Республики Беларусь порядке методы оказания медицинской помощи. То есть не идет речь о получении согласия законных представителей на проведение сложного медицинского вмешательства по уже сложившейся и утвержденной методике. Следует восполнить существующий в законе пробел. Кроме того, на наш взгляд, согласие на проведение сложного медицинского вмешательства несовершеннолетнего в возрасте старше 14 лет должно иметь решающее значение. Это следовало бы оговорить в законе. Уже сейчас, по нашему мнению, в силу верховенства норм Гражданского кодекса, несовершеннолетние, которые приобрели в установленном порядке дееспособность в полном объеме, сами определяют, давать ли им согласие на медицинское вмешательство или нет.
При информировании несовершеннолетнего о необходимости такого вмешательства желательно присутствие законных представителей, мнение которых также должен услышать несовершеннолетний. Напомним, что с 14 лет несовершеннолетние несут за некоторые преступления и административные правонарушения уголовную и административную ответственность. Полезно было бы, при необходимости, обеспечить участие психолога при проведении беседы врачом с несовершеннолетним. Что же касается несовершеннолетних младше 14 лет, то здесь могут быть различные жизненные ситуации. Например, родители дают согласие на медицинское вмешательство (простое и сложное). Оно имеет решающее значение. Второй случай: родители не дают согласие на медицинское вмешательство, хотя по мнению консилиума врачей оно жизненно необходимо. Причины для отказа могут быть различные, в том числе и по религиозным мотивам. Считаем, что в такой ситуации решающее значение должна иметь позиция консилиума врачей соответствующего медицинского учреждения. Его решение родителями или иными законными представителями, на наш взгляд, может быть обжаловано в суд. Такой подход следует закрепить в законе «О здравоохранении».
Нехватка имеющихся для пересадки органов не только способствовала разработке во многих странах процедур и систем для увеличения предложения, но также стимулировала рост незаконной торговли человеческими органами, особенно от живых доноров, не имеющих родственных связей с реципиентами.
Эта проблема также должна быть в поле зрения органов государственной власти. Поэтому, полагаем, что должен быть налажен учет органов и тканей, изымаемых для трансплантации не только у живых доноров, но и у умерших доноров. Помимо учета доноров и реципиентов, а также изъятых органов и тканей человека, желательно обеспечить доступ реципиентов к информации о наличии донорских органов и других анатомических материалов человека.
Согласно Инструкции о порядке создания и ведения Единого регистра трансплантации, утвержденной Постановлением Министерства здравоохранения Республики Беларусь от 18.03.2013 № 19 (ред. от 10.04.2015) включению в Единый регистр подлежат сведения о лицах, которые заявили о несогласии на забор органов для трансплантации после смерти, а также о лицах, которым проведена трансплантация органа (органов) и (или) тканей. Полагаем, что следует предусмотреть в этом Регистре полные сведения о лицах, у которых изъяли органы, как у живых доноров, так и у умерших лиц.
Было бы правильно в законе предусмотреть, в какой очередности имеют иностранные граждане право на пересадку органов. Одно дело, если они постоянно проживают в стране. Видимо на этом этапе развития практики трансплантации в Республики Беларусь «трансплантационный туризм» имеет позитивное значение и с коммерческой точки зрения, и с престижной стороны. Но, например, в Испании, которая отличается успехами в данной области, по рекомендации Всемирной Организации Здравоохранения и Совета Европы был запрещен такой туризм, так как это может привести к ущемлению прав граждан, постоянно проживающих в Испании, и значительно увеличить сроки ожидания дня спасительной операции. Несмотря на то, что Испания является мировым лидером по количеству трансплантаций, около 10% нуждающихся в пересадке органов пациентов умирают, не дождавшись операции.
Установлены также критерии, предъявляемые к суррогатной матери. Так, суррогатной матерью может быть женщина, состоящая в браке, в возрасте от 20 до 35 лет, не имеющая медицинских противопоказаний к суррогатному материнству, имеющая ребенка, и которая на момент заключения договора суррогатного материнства: не признавалась судом недееспособной или ограниченно дееспособной;
не лишалась судом родительских прав и не была ограничена в них; не отстранялась от обязанностей опекуна, попечителя за ненадлежащее выполнение возложенных на нее обязанностей; не является бывшим усыновителем (удочерителем), если усыновление (удочерение) отменено судом по ее вине; не осуждалась за совершение тяжкого, особо тяжкого преступления против человека; не является подозреваемой или обвиняемой по уголовному делу.
Не исключаем повышение предельного возраста суррогатной матери, а также при осуществлении экстракорпорального оплодотворения и искусственной инсеминации на основании решения соответствующей медицинской комиссии. Особенно, если это касается договора о суррогатном материнстве между близкими родственниками.
Нередко возникают вопросы о возможности раскрытия сведений о биологическом отце или суррогатной матери. За рубежом столкнулись со следующей проблемой. Некоторые мужчины выступали в качестве доноров спермы для рождения большого количества детей. Были случаи, когда появившиеся от одного отца-донора дети по достижению брачного возраста, не зная о том, что являются близкими родственниками, решали вступать в брак. Это дало повод для раскрытия сведений о биологическом отце по заявлению таких детей. Полагаем, что и в нашем законодательстве, а также на практике необходимо предусмотреть такую возможность, то есть раскрытие сведений о биологическом отце или суррогатной матери, когда речь идет о репродуктивных правах, по требованию ребенка достигшего брачного возраста.
С целью более высокого уровня юридической защиты полезно было бы закрепить в ст. 24 Конституции Республики Беларусь, что человеческая жизнь достойна охраны еще до рождения. Такая формулировка будет содействовать принятию более тщательного решения об искусственном прерывании беременности, обеспечению достойного отношения к эмбриону человека. Подобные формулировки имеются в конституциях Чешской и Словацкой республик, некоторых иных современных государств. В части второй статьи 24 Основного Закона предлагаем закрепить право человека на эвтаназию в порядке, предусмотренном законом либо дополнить эту часть предложением следующего содержания: «Согласно настоящей статье не являет-
ся нарушением прав лишение жизни посредством деяния, которое в соответствии с законом не является уголовно наказуемым». Такая формулировка охватит не только те ситуации, когда на законодательном уровне может быть разрешена активная эвтаназия, но и случаи необходимой обороны, повлекшей смерть виновного. В настоящее время, хотя в законе «О здравоохранении» и не указывается на наличие пассивной эвтаназии (когда отключаются поддерживающие жизнь человека аппараты), однако об определенных, хотя и спорных, ее элементах можно говорить. Кроме того, у каждого человека есть право отказаться от получения медицинской помощи. Ответственность медицинский персонал в таком случае нести не должен. Эту же статью дополнить новыми частями следующего содержания: «Клонирование человека не допускается», «Каждый человек имеет право на достойное отношение после смерти к его телу». Часть третью статьи 32 дополнить новыми предложениями следующего содержания: «Родители имеют неотъемлемое права свободно и с чувством ответственности определять число детей и сроки их рождения. Государство содействует развитию репродуктивных технологий с целью использования их для рождения детей, когда это невозможно по медицинским показаниям».
Полагаем, что дальнейшее совершенствование законодательства и практики в области реализации соматических прав должно осуществляться с учетом исторических и культурных традиций, перспектив общественного развития. Только то, что составляет явление позитивного характера (а самое трудное — сделать правильный выбор), должно получить соответствующую правовую поддержку. Степень и полнота признания соматических прав в законодательстве различных государств неодинакова, поэтому важен сравнительный анализ, осмысление законодательства и правоприменительной практики.
Литература
1. Нестерова Е.М. Личностные (соматические) права в системе прав человека: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.01 / Е.М. Нестерова; Рос. акад. нар. хоз-ва и гос. службы при Президенте РФ. М., 2014.
2. Старовойтова О.Э. Юридический механизм реализации и защиты соматических прав че-
ловека и гражданина в Российской Федерации: историко-правовой и теоретический анализ: дис. ... докт. юрид. наук: 12.00.01 / О.Э. Старовойтова. СПб, 2006.
3. Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан (понятие, осуществление и защита): дис. ... докт. юрид. наук: 12.00.03 / М.Н. Малеина. М., 1997.
4. Романовский Г.Б. Гносеология права на жизнь / Г.Б. Романовский. СПб.: Юридический пресс Центр, 2003.
5. Романовский Г.Б. Евгеника и генетика: правовые аспекты / Г.Б. Романовский // Изв. вузов. Правоведение. 2004. № 4 (255).
6. Романовский Г.Б Теоретические проблемы права человека на жизнь: конституционно-правовое исследование: автореф. дис. ... докт. юрид. наук: 12.00.02 / Г.Б. Романовский; Рос. экон. акад. Пенза, 2006.
7. Анцух Н.С. Трансграничные проблемы правового регулирования суррогатного материнства: монография / Н.С. Анцух. Минск: Четыре четверти, 2015.
8. Йорыш А.И. Правовые и этические проблемы клонирования человека Современное медицинское право в России и зарубежом. М.: изд-во ИНИОН, 2003.
9. Старина Рэй. Кровожадного убийцу искали 43 года. Им оказался добродушный пенсионер. URL: https://lenta.ru/articles/2019/06/08/envelope/. Дата доступа: 08.06.2019.
10. Скрывающих отцовство близнецов обязали вдвоем платить алименты. URL: https://lenta.ru/ news/2019/04/03/twins/. Дата доступа: 04.06.2019.
11. Почему армия отказывается от призывников с татуировками на лице URL: https:// vz.ru/society/2019/4/9/972354.html. Дата доступа: 08.06.2019.
12. В Италии разрешили не принимать непривитых детей в школы и детские сады. URL: https://news.tut.by/world/629695.html. Дата доступа: 10.06.2019.
13. О защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины: Конвенция Совета Европы от 4 апреля 1997 года. URL: http://hrlibrary.umn.edu/russian/euro/ Rz37.html. Дата доступа:19.09.2018.
