CC BY
18
8. Grodeckaya A.G. «Sluchajnyj» nigilist Mark Volohov i ego soslovnaya geral'dika // Rus. lit. 2015. № 3. S. 5-38.
9. Dostoevski) F.M. Polnoe sobranie sochinenij i pisem: v 30 t. L.: Nauka, 1972-1990.
10. Krasnoshchekova E.A. «Obryv» I.A. Goncha-rova v kontekste antinigilisticheskogo romana 60-h go-dov // Rus. lit. 2001. № 1. S. 66-79.
11. Kratkaya literaturnaya enciklopediya M.: Sov. encikl., 1978. T. 9.
12. Mel'nik V.I. I.A. Goncharov v polemike s eti-koj pozitivizma // Rus. lit. 1990. № 1. S. 34-45.
13. Nedzveckij V.A. I.A. Goncharov i russkaya filosofiya lyubvi // Rus. lit. 1993. № 1. S. 48-60.
14. Otradin M.V. «Na poroge kak by dvojnogo bytiya...»: o tvorchestve I.A. Goncharova i ego so-vremennikov. SPb.: Filol. fak. SPbGU, 2012.
15. Pereverzev V.F. Obraz nigilista u Goncharova // U istokov russkogo realizma. M.: Sovremennik, 1989. S. 699-712.
16. Pruckov N.I. Masterstvo Goncharova-roma-nista. M. - L.: Izd-vo AN SSSR, 1962.
17. Saltykov-Shchedrin M.E. Ulichnaya filosofiya (po povodu 6-j glavy 5-j chasti romana «Obryv») // Ego zhe. Sobranie sochinenij: v 20 t. M., 1970. T. 9. S. 61-95.
18. Strahov N.N. Iz istorii literaturnogo nigiliz-ma. 1861-1865. SPb.: Tip. br. Panteleevyh, 1890.
19. Strahov N.N. Kriticheskie stat'i ob I.S. Turge-neve i L.N. Tolstom (1862-1865). 4-e izd. Kiev, 1901. T. 1.
20. Strahov H.N. Literaturnaya kritika. M.: Sovremennik, 1984.
21. Chemena O.M. Sozdanie dvuh romanov: Goncharov i shestidesyatnica E.P. Majkova. M., 1966.
22. Shelgunov N.V. Talantlivaya bestalannost' // Delo. 1869. № 8. S. 1-42.
Nihilist in the novel "The Precipice" by I.A. Goncharov
The article deals with the uniqueness of the nihilist, Mark Volohov, in the novel "The Precipice" by I.A. Goncharov. Mark Volohov bursts into Malinovka as "extraneous power" that is hostile to the world. I.A. Goncharov demonstrated in the novel "The Precipice", paraphrasing the popular quotation of "rebellion" by F.M. Dostoevsky, you can't live by nihilism. The main danger of the nihilist by I.A. Goncharov consists that conforming with the theory Mark is absolutely opposed to moral sense that is close to Vera.
Key words: I.A. Goncharov, "The Precipice", nihilism, nihilist, family, positivism.
(Статья поступила в редакцию 17.10.2019)
Б.Х. БОРЛЬШОВА, Б.В. МЕНЯЕВ (Элиста)
о персонажах волшебных сказок хошутов калмыкии*
На основе известной работы Е.С. Новик «Система персонажей русской волшебной сказки» представлен опыт описания семантических признаков, определяющих «индивидуальный статус» персонажей калмыцких волшебных сказок из репертуара хошутов, проживавших и проживающих в поселке Сарпа Кет-ченеровского района, а также в поселках Бер-гин и Цаган-Аман Юстинского района Республики Калмыкия.
Ключевые слова: волшебные сказки, персонажи, калмыки, хошуты, Сарпа, Бергин, Цаган-Аман, информанты, индивидуальный статус.
Изучение фольклорного наследия хошутов как части традиционного наследия всего калмыцкого народа является актуальным в условиях возрождения национальной культуры, в образцах устного народного творчества (легендах, преданиях, сказках, песнях, пословицах и др.) отражаются особенности национального мировидения. Устное наследие хо-шутов относится к числу малоразработанных тем в монголоведении. Значимость темы исследования обусловлена своеобразием и самобытностью устного наследия хошутов.
Научные труды об устном наследии хошутов Калмыкии немногочисленны. Лучшие образцы сказочного фольклора хошутов, записанные сотрудниками Калмыцкого научно-исследовательского института языка, литературы и истории (ныне КалмНЦ РАН) у сказителей Н. Тюрбеева, Ч. Комаева, X. Салбыко-ва, Б. Докрунова, вошли в 3-й и 4-й тома четырехтомного издания «Калмыцкие народные сказки» (1972, 1974). В 2010 г. в серии «Наследие предков» учеными Калмыцкого института гуманитарных исследований рАН (ныне КалмНЦ рАН) опубликован сборник «Алтн чеежтя келмрч Боктан Шаня» (репертуар сказителя шани Боктаева). в сборник вошли предания, сказки («Ном Тегсг хаана туск туу^» («Сказание о Ном Тёгсг хане»), «Хортн хо Иалзн моИан тускар» («О светло-пестрой ядовитой змее»), «МоИан кел меддг кевYнэ ту-скар» («о мальчике, понимавшем змеиный
* Исследование выполнено при поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-012-00640 (а).
О Борлыкова Б.Х., Меняев Б.В., 2020
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
язык») и др.), мифы и предания («^н мал уудх цагт» («О времени сотворения людей и животных»), «Цецн Билгтин туск» («О Цецен Билгту»), «Миитр нойна туск туу^» («Предание о Митр нойоне»)), пословицы сказителя Ш.В. Боктаева, представителя субэтноса хо-шутов. Однако комплексного изучения устного наследия хошутов не было проведено.
В настоящей статье для выявления семантических признаков, характеризирующих «индивидуальный статус» персонажей волшебных сказок хошутов, используется опыт по систематизации сказочных персонажей Е.С. Новик, которая описывает систему персонажей «в том виде, в каком они представлены в самой волшебной сказке, независимо от "корней", их породивших» [8]. Системный подход к изучению персонажей русской волшебной сказки ранее был представлен в работе «Морфология сказки» В.Я. Проппа, который исследовал сказки по функциям персонажа, установил семь действующих лиц: герой, вредитель, даритель, помощник, царевна, отправитель и ложный герой [9].
Источниковой базой для изучения семантических признаков персонажей волшебных сказок хошутов служат тексты волшебных сказок, записанные автором статьи у жителей поселка Сарпа, а также опубликованные в сборниках «Калмыцкие народные сказки» [10] и «Алтн чеежтя келмрч Боктан Шаня» (репертуар сказителя Шани Боктаева) [1].
Изучению героев калмыцких сказок посвящены труды М.Э. Джимгирова [6], И.С. Над-битовой [7], Б.Б. Горяевой [5], Т.Г. Басанговой [2], Б.Х. Борлыковой [3; 4] и др. В монографии М.Э. Джимгирова «О калмыцких народных сказках» дается общая характеристика героев волшебных сказок калмыков: младший брат, «золушка», сиротка и герои [6].
Итак, рассмотрим признаки, характери-зирующие «индивидуальный статус» персонажей калмыцких волшебных сказок из репертуара хошутов Калмыкии. Сверхъестественные существа представлены на материале волшебных сказок хошутов Калмыкии обширной группой антропоморфных персонажей (мус «оборотень, чудовище», усн хадын хаана куукн «дочь морского царя», орадан ор hанцхн нудтэ кун Улада «циклоп Улада», меклэ дурстэ кввун «юноша в обличье лягушки» и др.). К неантропоморфным персонажам калмыцкой волшебной сказки мы относим такие, как Улман Агсг Улан «резвый рыжий конь», то^тн «павлин», Хан hэрд «птица хан Гаруди, мифический царь птиц в буддийской традиции», хортн хо hалзн моhа «ядо-
витая светлая змея», хвн «овца», хурш «ягненок», ноха «собака» и др.
Внешний облик персонажей волшебных сказок хошутов восполняется признаками пола («мужской / женский») и возраста («взрослый / ребенок» и «старый / молодой»): эмгн «старуха», ввгн «старик», кввун «сын, юноша», эгч «сестра», ах «брат», ду «младший брат», эцк «отец», куукн «дочь» и др. Часто встречаются персонажи, которых нельзя классифицировать по полу: Бурхн багш «Будда Шакъямуни», мус «оборотень, чудовище», Хан hэрд «птица хан Гаруди, мифический царь птиц в буддийской традиции», хортн хо hалзн моhа «ядовитая светлая змея» и др. В отличие от русских, в волшебных сказках хошутов при превращениях человека в предмет или животное не соблюдается их соответствие по полу: в сказке «Ном Тегсг хаана туск туу^» («Сказка о Но-мо Тексег хане») ханский младший сын Мазан превратился в альчик (шаhа) (информант Ш.В. Боктаев), в сказке «Меклэ дурстэ кевYтэ эмгн евгн хойр» («Старик и старуха с сыном в обличье лягушки») юноша в обличье лягушки превратился в желтоголового лебедя (шар толhата хун) [10, с. 13]. Необходимо отметить, что в сказочном репертуаре хошутов имеется сказка «Шарада Шар Мергн» («Шарада Шара Мерген») (информант Х.Д. Манджие-ва), где при превращении ханского сына в плохого плешивого мальчика (му тарха кввун) соблюдается его соответствие по полу.
В волшебных сказках хошутов персонажи можно поделить на «старых» и «молодых». «Старые» персонажи выступают в роли испытателей и советчиков. Так, в «Сказке о Номо тексег хане» хан по совету злого старика постоянно испытывает младшего сына Номо Тексег хана - Мазана. Хан отправляет Мазана найти павлина (то^тн), золотой престол из заячьих коленных чашек (туулан твн, тврл алтн ширэ), птицу Хан Гаруди (Хан hэрд), дочь морского царя (Усн хадын хаана куукн). В сказке «Старик и старуха с сыном в обличье лягушки» старик со старухой помогают найденному сыну в обличье лягушки жениться на ханской дочери: Тиигэд бээщэhэд хойр^урв хонад келнэ эцкэн: «Нэ, хадмуд хээтн нанд!» Хадмуд хээтн гихлэ: «Ардк арлд бээсн нег хаана куукнд оч зэнг вгтн, хадмуд хээтн! Худ болий!» - гинэ. Одак царан унщ авад hарад йовна. Эн одак вмнк толhа деернь hарад, ха-анад одхан ээщэхов тер, хаана наадк толhа деер hарчащад: «Хан, хан, худ болий!» - гиhэд хээкрчкэд, гедргэн hарад зулва («Через два-три дня [сын в обличье лягушки] говорит отцу: "Ну, [отец] идите свататься. Сватайтесь к доче-
ри хана, живущего на северном острове". Отец, сев на вола, доехал до южного холма. Поднявшись на холм, выкрикнул: "Хан, хан давай свататься". Крикнул и сбежал») [10, с. 11].
Молодые персонажи волшебной сказки хошутов выступают в роли героя или его соперников. Например, в сказке «О мальчике, знающем змеиный язык» в роли главного героя выступает сын бедняка, работающий слугой у богача, в сказке «Сказке о Номо Тексег хане» в роли главного героя - младший сын хана Мазан, а в роли соперников - родные старшие братья, сестра и др. Часто для главных героев «потеря семьи» компенсируется «созданием новой семьи». Так, в начале сказки «Старик и старуха с сыном и дочерью» мальчик и девочка лишаются родителей, а в конце сказки брат женится и создает свою семью: Кезэнэ бээщ. Кввун куукн хойрта эмгн ввгн хойр бээщ. Тигэд нег св кввун куукн хойрнь хотна захд унтсн, эмгн ввгн хойриг малта гертэшнь HYYЛhэд авад уга болщ оч, йовщ оч. Тегэд арднь кввун KYYкн хойр босхла, хоосн нутг бээдг гер мал уга («Давным-давно жили старик и старуха с сыном и дочерью. В одну ночь, пока дети спали на окраине хотона, старик со старухой и всем хозяйством откочевали от нутука. Дети, проснувшись, увидели пустым свой нутук») [Там же, с. 15].
Дальнейшая классификация персонажей волшебной сказки хошутов осуществлена на основе системы признаков, которая разработана Е.С. Новик. Это оппозиции «живой / мертвый», «здоровый / больной», «целый / расчлененный», «истинный / преображенный», «сильный / слабый», «мудрый / глупый», «добрый / злой», «большой / маленький».
Оппозиция «живой / мертвый» часто встречается в сказках хошутов. Главному персонажу грозит смерть: птица Гаруди проглатывает сына Номо Тексег хана - Мазана, братья младшего брата толкают в глубокую яму, сестра костью муса убивает брата, хан из-за сватовства дочери убивает старика - отца жениха и др. В конце сказки происходит наказание вредителей. Так, в конце сказки «Старик и старуха с сыном и дочерью» оживший брат убивает свою сестру, которая раньше его убила: Тиигэд щирн унhmа гуYHэс эгчэн щирн энг хаьлад уяд тэвсн болщана. ^д авч зулад эгчинь таслад хайчксн. Тиигщ тер кввYH эгчэн алулщ («Привязал сестру к хвостам шестидесяти жеребят и разметал ее тело по степи. Так брат убил сестру»). К данной оппозиции относится мотив «временной смерти и оживления».
Мертвые персонажи в сказках хошутов часто представлены мертвецами, частями те-
ла (кости). Операторами умерщвления служат волшебные предметы: лягушачья шкурка (мек-лэ дYрсн), кость муса (мусын ясн), меч (илд / Yлд), шашка (чашк) и др., предметами оживления - белый платок (цаhан альчур), обоюдоострые листья (хойр YЗYрmэ хамтхасн), кровь семи сорок (долан шаазhан цусн) и др. В «Сказке о Номо Тексег хане» ослепшему хану возвращает зрение его младший сын, увидев то, чего не видел раньше отец (золотой престол из заячьих коленных чашек и Нижний мир).
Мертвые и больные требуют определенной услуги со стороны других персонажей: ослепший отец просит помощи у сыновей, больному Мазану помогает птица Гаруди, оживить мертвеца помогают животные и птицы и др.
Оппозиция «целый / расчлененный» связана со смертью. Расчленение тела идентично убийству: в сказке «Старик и старуха с сыном и дочерью» сестра убивает брата и, расчленив, раскидывает по обе стороны реки [10, с. 18]. Окончательная, а не временная смерть наступает лишь тогда, когда персонаж «разметан по макову зернышку» или сожжен. В рассматриваемой сказке оживший брат казнит сестру, привязав к хвостам шестидесяти жеребят и разметав ее тело по степи [Там же].
Оппозиция «истинный / преобра-же н н ы й » связана с многочисленными формами изменения облика, к которому прибегает сам персонаж. В волшебных сказках хошутов главные герои часто меняют облик: лягушка превращается в юношу, юноша - в желтоголового лебедя, в альчик, плешивого мальчика, конь превращается в лодку и др.
Оппозиция «добрый / злой» очень характерна для сказок хошутов. Данные признаки служат основой для деления персонажей на героев, тех, кто находится на его стороне (дарители, помощники - конь, птица Гаруди, дочь морского царя, жены оборотней, медведь, лиса, лебеди и др.), и его антагонистов (братья, сестра, старик, хан, мусы, старуха с медным клювом и ножками джейрана, змея и др.).
Оппозиция «мудрый / глупый» связана с такими персонажами, как Мазан, конь ул-ман Агсг улан, Номо Тексег хан, юноша, знающий змеиный язык, девушка Отхон Хара и др. Мудрый хан Номо Тексег советует младшему сыну не убивать братьев, которые пытались его убить, столкнув в глубокую яму [1, с. 53].
Признаки « с и л ь н ы й / с л а б ы й » определяют свойства физической силы. Эти признаки воплощаются в таких персонажах, как Шарада Шара Мерген, Мазан, юноша из сказки «Старик и старуха с сыном и дочерью» сразившийся с мусом и др.
Оппозиции «большой / маленький», «красивый / уродливый» часто фиксируются при характеристике персонажа. Например: ик гидг мус «огромное чудовище», му тарха KeeYH «плохой плешивый мальчик», нег сээхн кевун «один красивый юноша», нег зес хоцшарта зеерг ишлвтэ эмгн «старуха с медным клювом и ножками джейрана» и др.
Таким образом, в результате анализа семантических признаков, определяющих «индивидуальный статус» персонажей волшебных сказок хошутов, установлено, что они обусловливают характер сказочных коллизий и создают конфликтные ситуации, обыгрываемые в пределах всего сюжета или эпизода. Полученные результаты послужат основой для дальнейшего изучения персонажей калмыцкой волшебной сказки и составления базы данных «Калмыцкие сказочные персонажи».
Список информантов
Боктаев Шани Васильевич, 1933 г. р., хошут, из рода чонахн.
Манджиева Харгчн Дорджиевна, 1923 г. р., хо-шутка, из рода кeткрмYД.
Список литературы
1. Алтн чеежтя келмрч Боктан Шаня. Хранитель мудрости народной Шаня Боктаев / сост., пре-дисл., коммент. и прилож. Б.Б. Манджиевой. Элиста: КИГИ РАН, 2010.
2. Басангова Т.Г. Демонологические персонажи в фольклоре калмыков // Mongolica. 2010. № 9. С. 95-98.
3. Борлыкова Б.Х. «Индивидуальный статус» персонажей калмыцкой волшебной сказки // Изв. Волгогр. гос. пед. ун-та. 2017. № 10(123). С. 136-142.
4. Борлыкова Б.Х. Аудиозаписи волшебных сказок Санджи Бутаева, хранящиеся в Научном архиве КалмНЦ РАН // Сетевое востоковедение: образование, наука, культура: материалы Междунар. науч. конф. Калм. гос. ун-та им. Б.Б. Городовикова. Элиста, 2017. С. 209-211.
5. Горяева Б.Б. Калмыцкая волшебная сказка: сюжетный состав и поэтико-стилевая система. Элиста: НПП «Джангар», 2011.
6. Джимгиров М.Э. О калмыцких народных сказках. Элиста: Калмиздат, 1970.
7. Надбитова И.С. Сюжеты, образы и стилевые традиции калмыцких волшебных сказок. Элиста: НПП «Джангар», 2011.
8. Новик Е.С. Система персонажей русской волшебной сказки [Электронный ресурс]. URL: http:// www.ruthenia.ru/folklore/novik8.htm (дата обращения: 14.09.2019).
9. Пропп В.Я. Морфология сказки. 2-е изд. М.: Наука, 1969.
10. Хальмг туульс. IV боть. Барт белдснь Б.Б. Оконов, Е.Д. Мучкинова. Элст: Хальмг дегтр hapha4, 1974.
* * *
1. Altn cheezhtya kelmrch Boktan Shanya. Hra-nitel' mudrosti narodnoj Shanya Boktaev / sost., pre-disl., komment. i prilozh. B.B. Mandzhievoj. Elista: KIGI RAN, 2010.
2. Basangova T.G. Demonologicheskie persona-zhi v fol'klore kalmykov // Mongolica. 2010. № 9. S. 95-98.
3. Borlykova B.H. «Individual'nyj status» perso-nazhej kalmyckoj volshebnoj skazki // Izv. Volgogr. gos. ped. un-ta. 2017. № 10(123). S. 136-142.
4. Borlykova B.H. Audiozapisi volshebnyh ska-zok Sandzhi Butaeva, hranyashchiesya v Nauchnom arhive KalmNC RAN // Setevoe vostokovedenie: ob-razovanie, nauka, kul'tura: materialy Mezhdunar. na-uch. konf. Kalm. gos. un-ta im. B.B. Gorodovikova. Elista, 2017. S. 209-211.
5. Goryaeva B.B. Kalmyckaya volshebnaya skaz-ka: syuzhetnyj sostav i poetiko-stilevaya sistema. Elista: NPP «Dzhangar», 2011.
6. Dzhimgirov M.E. O kalmyckih narodnyh skaz-kah. Elista: Kalmizdat, 1970.
7. Nadbitova I.S. Syuzhety, obrazy i stilevye tra-dicii kalmyckih volshebnyh skazok. Elista: NPP «Dzhangar», 2011.
8. Novik E.S. Sistema personazhej russkoj vol-shebnoj skazki [Elektronnyj resurs]. URL: http://www. ruthenia.ru/folklore/novik8.htm (data obrashcheniya: 14.09.2019).
9. Propp V.Ya. Morfologiya skazki. 2-e izd. M.: Nauka, 1969.
10. Hal'mg tuul's. IV bot'. Bart beldsn' B.B. Oko-nov, E.D. Muchkinova. Elst: Hal'-mg degtr haphach, 1974.
The characters of the fairy tales of khoshuts in Kalmykia
The article deals with the experience of describing the semantic signs based on the popular work "The system of the characters of the Russian fairy tale" by E.S. Novik defining "individual status" of the characters of the Kalmyk fairy tales from the repertoire of khoshuts that live in Sarpa of the Ketchenerovky district, in Bergin and Tsagan-Aman of the Yustinsky district in the Republic of Kalmykia.
Key words: fairy tales, characters, the Kalmyks, khoshuts, Sarpa, Bergin, Tsagan-Aman, informants, individual status.
(Статья поступила в редакцию 16.10.2019)
