CC BY
63
104
Право
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2015, № 4, с. 104-110
УДК 347.1
О НЕОБХОДИМОСТИ УЧЕТА ТЕНДЕНЦИИ СОЦИАЛИЗАЦИИ ЧАСТНОГО ПРАВА ПРИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ РОССИЙСКОГО ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА
© 2015 г. А.В. Барков
Московская академия экономики и права, Москва Финансовый университет при Правительстве РФ, Москва
Поступила в редакцию 03.08.2015
Обосновывается необходимость учета тенденции социализации частного права при совершенствовании российского гражданского законодательства. Выявляются степень и особенности влияния социализации права на законодательство о юридических лицах и вещных правах. Обосновываются рекомендации по совершенствованию гражданского законодательства, учет которых положительно скажется на уровне благосостояния российских граждан.
Ключевые слова: социализация экономики и права, социальная функция собственности, социализация законодательства о юридических лицах, социализация вещного права, социальное пользовладение.
В Концепции развития гражданского законодательства [1] (далее - Концепция) отмечается необходимость приведения российского гражданского законодательства в соответствие с законодательством развитых правопорядков. В странах, ориентированных на построение модели социального государства, фактором развития гражданского законодательства является социализация экономики и права. Однако тенденция социализации частного права, к сожалению, не учитывается российским законодательством при выборе приоритетных направлений развития гражданского права.
На доктринальном уровне на социализацию экономики и права как тенденцию их развития неоднократно обращалось внимание в научной литературе [2, 3]. Отмечалось, что в странах развитых правопорядков с социализацией законодательства связывается появление различных социально ориентированных организационно-правовых форм юридических лиц [4], ограничение свободы договора в пределах его социальной функции [5], социальная функция права собственности и его ограничения [6]. Вместе с тем представляется, что, несмотря на очевидность интеграционного процесса социализации экономики и права в условиях формирования правовой модели социального государства, декларируемой статьей 7 Конституции РФ, влияние данного фактора пока законодателем игнорируется.
Концепция не предполагала принятия нового Гражданского кодекса РФ, однако в ней предусматривалось два системных изменения гражданского законодательства: системы юридических лиц и вещных прав. Поэтому при изучении
степени влияния фактора социализации экономики и права на развитие гражданского законодательства анализу будут подвергнуты в первую очередь эти институты.
Что же понимается в научной литературе под социализацией экономики и права? Социализация является очередным этапом в развитии рыночной экономики, соответствующим постиндустриальному обществу, свойственным в первую очередь экономически развитым странам и характеризующимся: социальной переориентацией производства; гуманизацией жизни людей и их труда; уменьшением социальной дифференциации; дальнейшим развитием социальной сферы [7].
Характерными признаками социализации являются: общий рост доходов населения, рост национального благосостояния. Если в рыночной экономике общественные процессы подчинены экономическому действию, его целям и задачам (максимизация прибыли, минимизация издержек, максимизация получения благ), то социализация рыночной экономики основывается на подчинении экономических процессов интересам общества, удовлетворению имущественных потребностей [7]. В трудах ученых, разрабатывавших теорию социальной экономики, социализация - синоним отрицания прибыли в качестве главной цели деятельности [8, 9]. Таким образом, говорить всерьез о социализации российской экономики преждевременно, т. к. наша страна пока находится на переходном этапе от административно-командной к рыночной экономике. Однако элементы социализации экономики в России, несомненно, присутству-
ют, т.к. ее экономическая модель в конечном счете предполагает социальную ориентацию.
Формирование социально ориентированной экономики опосредуется и обеспечивается правом, основная тенденция развития которого проявляется в социализации законодательства. По мнению В.Ф. Яковлева и Э.В. Талапиной, тенденция развития права и законодательства в направлении его социализации обусловливается глобальными изменениями в современном мире и «приводит к нарастанию комплексности в праве» [2, с. 11]. Данная закономерность отражается на подвижности границ публичного и частного права путем взаимопроникновения публично-правовых элементов в отрасли частного права и наоборот [2, с. 11]. В качестве новых тенденций в правовом регулировании экономики обращается внимание на характерные для публичного и частного права процессы: 1) «публицизацию» частного права (проникновение публичного права в область частного, в результате которого в частном праве образуется больше императивных норм) и 2) «цивилизацию», или «приватизацию», публичного права (усиливающееся регулирование нормами частного права отношений с участием властных субъектов) [2, с. 12].
Поддерживая отмеченную тенденцию пуб-лицизации частного права как закономерного процесса обеспечения социально-имущественных потребностей граждан государством, позиционирующим себя социальным и правовым, Э.В. Талапина считает: «То, что в частном праве становится все больше императивных норм, -результат социализации права» [10, с. 47]. Д.Е. Богданов полагает: «Именно императивные установления государства являются правовыми средствами социализации» [11, с. 88]. Д.Е. Богданов отмечает то, что «социализация законодательства осуществляется посредством публичных норм гражданского законодательства, т.е. посредством его публицизации. Однако публицизация ограничивается установлением публичных начал, в то время как социализация означает направленность законодательства на улучшение социально-экономического положения граждан России» [11, с. 110]. Таким образом, под социализацией права следует понимать нацеленность правового инструментария на обеспечение социальной защищенности граждан и их объединений.
Думается, что теоретической основой для появления дефиниции «социализация права» послужили теории «социальной солидарности», «солидаризма» в праве французских ученых Огюста Конта, Эмиля Дюркгейма и Леона Дю-ги, ставшие впоследствии основой социальной
политики не только Франции, но и различных стран мира, взявших ориентир на построение социального и правового государства.
Идеологи французского Просвещения Франсуа Вольтер, Шарль Монтескье, Жан-Жак Руссо идеализировали свободу личности и частной собственности. В их концепциях правового государства охрана социально-экономических прав граждан не входила в число государственных задач, а считалась сугубо личным делом [12, с. 464-465]. Такой индивидуализм не выдерживает, считал Дюги, соревнования со временем. По его мнению, рост государственной собственности, разрастание деятельности акционерных многотысячных обществ и т.п. - все это неумолимо свидетельствует о социализации права [13]. В основе социализации - представление о том, что всякий существует не сам по себе, а должен «выполнять в обществе какую-либо функцию, должен удовлетворять какую-либо нужду» [14].
В развитие этой идеи формулируется и представление ученого о праве собственности. Особое значение и известность приобрела идея Л. Дюги о том, что собственность представляет собой социальную функцию [13, с. 82]. В обновленном обществе «индивидуальная собственность» перестает быть правом индивида и становится социальной функцией [13, с. 82]. То есть, по мнению Л. Дюги, собственность - не право, а социальная обязанность. Государство, контролируя, налагает руку на собственность, которая должна выполнять социальную функцию. Л. Дюги отмечал, что в этом процессе собственность социализируется, перестает быть абсолютным правом и трансформируется для собственника в социальный долг. В этом и заключается, по мнению Л. Дюги, социальная реформа общества, государства и права [15]. Отмечается, что в результате социальных реформ социализируется и государство, и право [16, с. 16-27].
В настоящее время идеи Л. Дюги реализованы в ряде стран развитых правопорядков. В отличие от России, лишь декларирующей приверженность к концепции социального государства, упоминание о социальной функции собственности в различных формулировках закреплено Конституциями Бразилии, Венесуэлы, Германии, Ирландии, Испании, Македонии, Румынии, Саудовской Аравии и других стран. Во всем мире это положение рассматривается в качестве конституционной основы возможности ограничения права собственности [17, с. 42] в социально ориентированном государстве.
В развитие идеи социально-правового государства часть 2 ст. 14 Основного закона ФРГ 1949 г. фиксирует положение: «Собственность
обязывает». В конституциях ряда стран данная формулировка также нашла отображение. В ч. 1 ст. 17 Конституции Греции подтверждается, что «право собственности... не может... осуществляться в ущерб общественным интересам» [18, с. 153]. Подобное положение закреплено и в ст. 315 ГК Украины. А Конституция Испании 1978 г. прямо указывает: «Социальная функция права собственности ограничивает его содержание в соответствии с законом» (ч. 2 ст. 33) [17, с. 42]. В этих положениях отражен процесс перехода от принципа неограниченного абсолютного права собственности, сформировавшегося еще в римском классическом античном праве, к ограниченному праву собственности в развитие концепции социальной функции собственности Л. Дюги. По мнению Е.В. Богданова, заслуга влияния научных взглядов Леона Дюги на развитие гражданского права состоит в том, что «процесс эволюции гражданского права в направлении учета интересов всего общества перед интересами индивида Л. Дюги называл социализацией гражданского права» [19, с. 32].
К сожалению, идея о социальной функции права собственности не нашла отображения ни в действующей редакции Гражданского кодекса Российской Федерации, ни в Концепции развития гражданского законодательства [1], т.к. представляется, что современное российское гражданское законодательство в большей степени нацелено на обеспечение либеральной, а не социальной модели рыночной экономики. В сложившихся условиях зарубежный опыт может быть полезен при совершенствовании российского гражданского законодательства.
В зарубежных странах под воздействием социализации экономики и права принимаются законы о социальной экономике и социальном предпринимательстве: в Испании (2011), в Эквадоре (2011), в Греции (2011), в Мексике (2012), в Словении (2012), в Португалии (2013). В этих странах под социальным предпринимательством понимается предпринимательская деятельность, нацеленная не на извлечение прибыли, а на смягчение или решение социальных проблем. В настоящее время активно обсуждается принятие закона о солидарной и социальной экономике во Франции, где в качестве основных субъектов хозяйствования в условиях формирования социальной модели государства рассматривается социальное предприятие как объект государственной поддержки.
За рубежом социализация частного права влияет на появление разных моделей социальных предприятий, различие которых наиболее ярко проявляется при сравнении итальянской и британской моделей организационно-правовых
форм юридических лиц [20, с. 111-121]. В Европе примером социального предпринимательства является подъем кооперативного движения, связанный с принятием в Италии в 1991 году закона о социальных кооперативах. Данная правовая модель реализована многими другими европейскими странами и государствами СНГ. В соответствии с идеологией социального предпринимательства данные кооперативы создавались: инвалидами; бездомными; попавшими в зависимость от алкоголя и наркотиков; психическими больными; освобожденными из заключения; беженцами.
В Европе социальное предпринимательство ассоциируется с деятельностью социальных предприятий (в первую очередь социальных кооперативов, построенных по итальянской модели). Так, например, в последние годы в Европе легализованы: в Бельгии - компании с социальной миссией (1996); в Португалии - кооперативы общественной солидарности (1998); в Греции - социальные кооперативы с ограниченной ответственностью (1999); во Франции -кооперативное общество с коллективными интересами (2001).
Опыт развития законодательства о социальных предприятиях был принят и на европейском постсоциалистическом пространстве. Так, например, в Польше принят закон от 27 апреля 2006 года «О социальных кооперативах», регламентирующий порядок создания, деятельности, слияния и ликвидации социального предприятия, построенного по итальянской правовой модели. Данному социальному кооперативу при соблюдении определенных условий (среди работников кооператива должно быть не менее 50% лиц, находящихся в трудной жизненной ситуации) в качестве безвозвратной субсидии оказывается серьезная финансовая поддержка Евросоюза.
Если в итальянской модели социального предприятия делается акцент на трудоустройстве социально уязвимых работников предприятий, то в Великобритании внимание сфокусировано на повышении эффективности рыночных показателей работы социальных предприятий, создаваемых с целью ведения коммерческой деятельности в интересах какого-либо сообщества. Особенность британского социального предприятия (immunity interest company, сокращенно CIC) - компании общественных интересов - состоит в том, что оно не относится ни к коммерческим, ни к некоммерческим организациям. Получение прибыли для инвесторов не должно быть основной целью его деятельности. Характерной чертой британской компании общественных интересов является возмож-
ность: блокирования активов (запрет продажи доли предприятия с целью получения прибыли); распределения не более 1/3 прибыли (остальная прибыль должна реинвестироваться в решение социальных проблем). Британская модель компании общественных интересов положена в основу социальных предприятий в Канаде и в Южной Корее.
В целях совершенствования российского законодательства с учетом тенденции социализации права интересен опыт Узбекистана, принявшего в июне 2012 г. закон «О семейном предпринимательстве», состоящий из 7 глав, включающих 35 статей, конкретизирующих: общие положения о семейном предпринимательстве; создание семейного предприятия и его регистрацию; права и обязанности семейного предприятия и его участников; деятельность семейного предприятия; гарантии свободы деятельности семейного предприятия. Согласно узбекскому законодательству, семейное предприятие может осуществлять деятельность только в форме юридического лица и признается одной из организационно-правовых форм субъектов предпринимательства. В Узбекистане под семейным предприятием понимается субъект малого предпринимательства, создаваемый его участниками на добровольной основе на базе общего имущества, находящегося в долевой или совместной собственности участников семейного предприятия, а также имущества каждого из участников семейного предприятия для осуществления производства и реализации товаров (работ, услуг) (ст. 4 ЗРУ «О семейном предпринимательстве»).
К сожалению, в России ГК РФ не соответствует модели социального государства и нацелен на обеспечение формирования либеральной рыночной экономики. Определение предпринимательской деятельности (ч. 1 ст. 2 ГК РФ), в котором получение прибыли рассматривается в качестве квалифицирующего признака, нуждается в корректировке с учетом тенденции социализации экономики и права. Развитие гражданского законодательства о юридических лицах происходит без учета тенденции социализации экономики и права. То же самое можно сказать и о развитии законодательства о вещных правах.
Вместе с тем некоторые «робкие» элементы социализации вещных прав при углубленном анализе все же просматриваются. В Проекте ФЗ № 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» [21] предлагается узаконить право-
вую конструкцию социального узуфрукта, предназначенного для исполнения алиментных обязательств (п. 3 ст. 302).
Ранее российское законодательство не использовало термин «узуфрукт». Однако регламентируемые права пользования жилыми помещениями, отказа получателями (легатариями) (ст. 33 Жилищного кодекса Российской Федерации (далее - ЖК РФ)) от права пользования жилым помещением на основании договора пожизненного содержания с иждивением (пожизненного проживания) (ст. 34 ЖК РФ) в монографических исследованиях обоснованно рассматриваются как разновидности узуфрукта [22, с. 103 и далее]. Необходимость легализации данного правового средства обосновывалась еще в Концепции, где социальный (семейный) узуфрукт рассматривался в качестве разновидности права личного пользовладения и предусматривался «в целях обеспечения некоторых социально значимых интересов лиц, имеющих, в силу своего положения и личностных характеристик, право на получение известного содержания от других лиц: супруги, несовершеннолетние, престарелые родители, нетрудоспособные иждивенцы и т. п.» (п. 2.18 Концепции).
Достоинства и недостатки правовой модели социального (семейного) узуфрукта путем анализа положения Концепции нами ранее уже рассматривались [23]. В качестве одного из главных недостатков обращалось внимание на то, что разработчики Концепции в большей степени были нацелены на защиту права собственника, а не пользовладельца (узуфруктария), нуждающегося в пожизненном содержании с иждивением. На наш взгляд, в условиях социализации права и законодательства такой подход неправомерен, т. к. социально защищенной в большей степени должна быть слабая сторона, а не собственник. Следовательно, предлагаемая Концепцией модель социального (семейного) узуфрукта нуждалась в корректировке с учетом тенденции социализации права.
В первой редакции Проекта Федерального закона № 47538-6 в главе 203 «Право личного пользовладения (узуфрукт)» правовая конструкция социального пользовладения предлагалась в более ограниченном, чем в Концепции, варианте. Социальное пользовладение рекомендовано установить «исключительно в пользу лиц, проживающих совместно с собственником жилого помещения и имеющих в соответствии с семейным законодательством право на получение алиментов от этого собственника» (п. 2 ст. 3027). В Проекте Федерального закона № 47538-6, подготовленном ко второму чтению, вместо того, чтобы подкорректировать законо-
дательство, конструкция социального узуфрукта не предусматривалась, что вызывает недоумение.
Вместе с тем, по нашему мнению, сфера действия социального узуфрукта может быть расширена с учетом анализа зарубежного опыта правоприменения норм об узуфрукте. Так, например, в соответствии со ст. 384 Французского Гражданского кодекса в силу закона родителям принадлежит узуфрукт на имущество их несовершеннолетних детей до достижения ребенком возраста 18 лет, а переживший супруг в соответствии со ст. 767 Французского ГК получает узуфрукт на долю имущества умершего супруга. Думается, что и в российском законодательстве могут быть расширены субъектный и объектный состав социального пользо-владения.
Несмотря на ограниченный характер социального пользовладения и направленность данной конструкции на защиту собственника, а не узуфруктария (пользовладельца), мы положительно оцениваем потенциальную возможность появления этого социально ориентированного инструмента, нацеленного на регламентацию отношений с участием лиц, находящихся в трудной жизненной ситуации, т. к. это единственное правовое средство в обновляемом гражданском законодательстве о вещных правах, построенное с учетом тенденции социализации права.
Вместе с тем в целях совершенствования законодательства о вещных правах полагаем необходимым переориентировать направленность данного инструмента на защиту прав лица, находящегося в трудной жизненной ситуации (пользовладельца), а не собственника. В связи с этим предлагается скорректировать статьи главы 203 «Право личного пользовладения (узуфрукт)» следующим образом.
1. Исключить п. 3 ст. 3024, согласно которому риск случайной гибели или случайной порчи вещи несет пользовладелец. Следует привести статью в соответствие с мировой практикой, основанной на римско-правовой традиции, где риск случайной гибели вещи возлагался на собственника.
2. Предусмотреть норму, согласно которой социальный пользовладелец вправе с согласия собственника улучшать вещь и требовать от него соразмерного возмещения расходов, направленных на улучшение вещи, ее ремонт или восстановление (невозможность чего закреплена в п. 2 ст. 3024).
3. Императивно запретить оборот жилых помещений, обремененных социальным поль-зовладением, возможность которого допускается в п. 2 ст. 3028.
Данная корректировка правовой модели социального пользовладения, на наш взгляд, в большей степени обеспечит социальную защищенность не собственника жилого помещения, а лица, имеющего право на получение алиментов от собственника, что будет соответствовать современной тенденции социализации права.
В целом проведенное исследование позволяет сделать общий вывод, что тенденция социализации частного права недостаточно учитывается законодателем при совершенствовании российского гражданского права, что негативно сказывается на уровне благосостояния и качестве жизни российских граждан.
Список литературы
1. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации // СПС «Консультант Плюс». иКЬ: http://www.consultant.ru/document/cons_ doc_law _95075/?&ате=3 (дата обращения 14.03.2015).
2. Яковлев В.Ф., Талапина Э.В. Роль публичного и частного права в регулировании экономики // Журнал российского права. 2012. № 2. С. 5-16.
3. Барков А.В. Проблемы социализации частного права и законодательства // Концепция частного и публичного права России: Азбука частного права: Монография / Под ред. В.И. Иванова, Ю.С. Харитоновой. М., 2014. С. 91-115.
4. Гришина Я.С. Механизм взаимодействия частных и публичных правовых средств обеспечения социально-имущественных потребностей в условиях моделирования юридической конструкции социального предпринимательства / Под ред. проф. Н.А. Баринова. М., 2014. 494 с.
5. Беликова К.М. Договорное право стран БРИКС: опыт Бразилии в свете новой парадигмы построения частноправового регулирования // Вопросы российского международного права. 2012. № 9-10. С. 58-85.
6. Соловьев В. Н. Социальная функция гражданско-правового регулирования отношений собственности: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2013. 52 с.
7. Матвеев М. М. Вопросы экономической сущности социализации рыночной экономики // Экономика, предпринимательство и право. 2011. № 8 (8). С. 21-25.
8. Каутский К. Предшественники новейшего социализма. Коммунизм в германской реформации. Государственное издательство, 1920. 292 с.
9. Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег. М., 1978. 496 с.
10. Талапина Э.В. Публичное право и экономика: Курс лекций. М.: Волтерс Клувер, 2011. 520 с.
11. Богданов Д.Е. Социализация гражданско-правовой ответственности как направление совершенствования действующего законодательства // Актуальные проблемы правоведения. Научно-теоретический журнал. Самара: Изд-во СГЭУ, 2008 № 2. С. 32-38.
12. История политических правовых учений / Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. М., 1995. 944 с.
13. Дюги Л. Общие преобразования гражданского права со времени Кодекса Наполеона / Пер. с фр. М.М. Сиверс, под ред. проф. А.Г. Гойхбарга. М., 1919. 108 с.
14. Омельченко О. Всеобщая история государства и права: Учебник в 2 т. Издание третье, исправленное. Т. 1. М.: ТОН - Остожье, 2000. 528 с.
15. Дюги Леон. URL: http://ru.wikipedia.org/ wiki/%C4%FE%E3%E8%2C_%CB%E5%EE%ED (дата обращения 21.02.2015).
16. Белов Г.В. Социальное государство и гражданское общество. Издательский центр Института эффективных технологий. С. 16-27. URL: http://www.litera.inst-et.ru/admin/pdf/20110221151310file. pdf (дата обращения 25.01.2015).
17. Подгаевский А.О. О социальной функции права собственности в зарубежных странах // Международное публичное и частное право. 2011. № 1. С. 41-43.
18. Конституционное (государственное) право зарубежных стран: Учебник. В 4 томах. Т. 1-2 / Отв. ред. Б.А. Страшун. М.: БЕК, 1995. 784 с.
19. Богданов Е.В. Влияние научных взглядов Леона Дюги на развитие гражданского права // Журнал российского права. 2008. № 6. С. 32-38.
20. Гришина Я.С. Сравнительно-правовое исследование социального предпринимательства в странах Америки и Европы // Вестник Пермского университета. 2012. № 2 (16). С. 111-121.
21. Паспорт проекта Федерального закона № 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (ред. принята ГД ФС РФ в первом чтении 27.04.2012 г.) // СПС «Кон-сультантПлюс». URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/ online.cgi?req=doc;base=PRJ;n=93841 (дата обращения 29.03.2015).
22. Качалова И.В. Право собственности и иные вещные права граждан на жилые помещения: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. 216 с.
23. Барков А.В. Легализация правовой модели социального (семейного) узуфрукта: достоинства и недостатки // Гражданское право. 2010. № 1. С. 24-26.
THE NEED OF TAKING INTO ACCOUNT THE TENDENCY OF PRIVATE LAW SOCIALIZATION FOR IMPROVING RUSSIAN CIVIL LEGISLATION
A.V. Barkov
In this article, we justify the need of taking into account the tendency of private law socialization for improving Russian civil legislation. The extent and peculiarities of the influence of socialization of the law on legal entities and proprietary rights are revealed. The article contains some recommendations for improving civil legislation, which will have a positive effect on the welfare of Russian citizens.
Keywords: socialization of economy and law, social function of property, socialization of legislation on legal entities, socialization of property law, social usufruct.
References
1. Koncepciya razvitiya grazhdanskogo za-konodatel'stva Rossijskoj Federacii // SPS «Konsul'tant-Plyus». URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ law_95075/?frame=3 (data obrashchemya 14.03.2015).
2. Yakovlev V.F., Talapina Eh.V. Rol' publichnogo i chastnogo prava v regulirovanii ehkonomiki // Zhurnal rossijskogo prava. 2012. № 2. S. 5-16.
3. Barkov A.V. Problemy socializacii chastnogo prava i zakonodatel'stva // Koncepciya chastnogo i pub-lichnogo prava Rossii: Azbuka chastnogo prava: Mono-grafiya / Pod red. V.I. Ivanova, Yu.S. Haritonovoj. M., 2014. S. 91-115.
4. Grishina Ya.S. Mekhanizm vzaimodejstviya chast-nyh i publichnyh pravovyh sredstv obespecheniya social'no-imushchestvennyh potrebnostej v usloviyah modelirovaniya yuridicheskoj konstrukcii social'nogo predprinimatel'stva / Pod red. prof. N.A. Barinova. M., 2014. 494 s.
5. Belikova K.M. Dogovornoe pravo stran BRIKS: opyt Brazilii v svete novoj paradigmy postroeniya chast-nopravovogo regulirovaniya // Voprosy rossijskogo mezhdunarodnogo prava. 2012. № 9-10. S. 58-85.
6. Solov'ev V.N. Social'naya funkciya grazhdansko-pravovogo regulirovaniya otnoshenij sobstvennosti: Avtoref. dis. ... dokt. yurid. nauk. M., 2013. 52 s.
7. Matveev M.M. Voprosy ehkonomicheskoj sushch-nosti socializacii rynochnoj ehkonomiki // Ehkonomika, predprinimatel'stvo i pravo. 2011. № 8 (8). S. 21-25.
8. Kautskij K. Predshestvenniki novejshego social-izma. Kommunizm v germanskoj reformacii. Gosudar-stvennoe izdatel'stvo, 1920. 292 s.
9. Kejns Dzh.M. Obshchaya teoriya zanyatosti, pro-centa i deneg. M., 1978. 496 s.
10. Talapina Eh.V. Publichnoe pravo i ehkonomika: Kurs lekcij. M.: Volters Kluver, 2011. 520 s.
11. Bogdanov D.E. Socializaciya grazhdansko-pravovoj otvetstvennosti kak napravlenie sovershenstvo-vaniya dejstvuyushchego zakonodatel'stva // Aktual'nye problemy pravovedeniya. Nauchno-teoreticheskij zhurnal. Samara: Izd-vo SGEHU, 2008 № 2. S. 32-38.
12. Istoriya politicheskih pravovyh uchenij / Pod ob-shch. red. V.S. Nersesyanca. M., 1995. 944 s.
13. Dyugi L. Obshchie preobrazovaniya gra-zhdanskogo prava so vremeni Kodeksa Napoleona / Per. s fr. M.M. Sivers, pod red. prof. A.G. Gojhbarga. M., 1919. 108 s.
14. Omel'chenko O. Vseobshchaya istoriya gosudar-stva i prava: Uchebnik v 2 t. Izdanie tret'e, ispravlennoe. T. 1. M.: TON - Ostozh'e, 2000. 528 s.
15. Dyugi Leon. URL: http://ru.wiki-pedia.org/ wiki/%C4%FE%E3%E8%2C_%CB%E5%EE%ED (data obrashcheniya 21.02.2015).
16. Belov G.V. Social'noe gosudarstvo i gra-zhdanskoe obshchestvo. Izdatel'skij centr Instituta ehffektivnyh tekhnologij. S. 16-27. URL: http://www.litera .inst-et.ruad-
min/pdf/2011022115131 Ofile .pdf (data obrashcheniya 25.01.2015).
17. Podgaevskij A.O. O social'noj funkcii prava sobstvennosti v zarubezhnyh stranah // Mezhdunarodnoe publichnoe i chastnoe pravo. 2011. № 1. S. 41-43.
18. Konstitucionnoe (gosudarstvennoe) pravo zarubezhnyh stran: Uchebnik. V 4 tomah. T. 1-2 / Otv. red. B.A. StrashunM.: BEK, 1995. 784 s.
19. Bogdanov E.V. Vliyanie nauchnyh vzglyadov Leona Dyugi na razvitie grazhdanskogo prava // Zhurnal rossijskogo prava. 2008. № 6. S. 32-38.
20. Grishina Ya.S. Sravnitel'no-pravovoe issledo-vanie social'nogo predprinimatel'stva v stranah Ameriki i Evropy // Vestnik Permskogo universiteta. 2012. № 2
(16). S. 111-121.
21. Pasport proekta Federal'nogo zakona № 47538-6 «O vnesenii izmenenij v chasti pervuyu, vtoruyu, tret'yu i chetvertuyu Grazhdanskogo kodeksa Rossijskoj Feder-acii, a takzhe v otdel'nye zakonodatel'nye akty Rossijskoj Federacii» (red. prinyata GD FS RF v pervom chtenii 27.04.2012 g.) // SPS «Konsul'tantPlyus» / URL: http:// base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=PRJ;n =93841 (data obrashcheniya 29.03.2015).
22. Kachalova I.V. Pravo sobstvennosti i inye vesh-chnye prava grazhdan na zhilye pomeshcheniya: Dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2006. 216 s.
23. Barkov A.V. Legalizaciya pravovoj modeli so-cial'nogo (semejnogo) uzufrukta: dostoinstva i nedostatki // Grazhdanskoe pravo. 2010. № 1. S. 24-26.
