CC BY
24
УДК 343.97 ББК 67.513
К49 I.N. KLIMENKOV
ABOUT SOME CAUSES OF CRIME IN MODERN RUSSIA
Annotation: the article examines indices, characterizing criminality in modern Russia, and also their principal reasons. Keywords: criminality, recidivism of crimes, determinants of modern crime, indices of criminality.
ИЛЬЯ НИКОЛАЕВИЧ КЛИМЕНКОВ,
соискатель (Академия ФСИН России) E-mail:editor62@yandex.ru
О НЕКОТОРЫХ ПРИЧИНАХ ПРЕСТУПНОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Аннотация: в статье рассматриваются показатели, характеризующие преступность в современной России,
а также ее основные причины.
Ключевые слова: преступность, рецидив преступлений, детерминанты современной преступности,
показатели преступности.
Обращаясь к вопросу, обозначенному в названии статьи нельзя не привести несколько основных показателей характеризующих преступность в современной России.
В 2011 г. было зарегистрировано 2404,8 тыс. преступлений, что на 8,5 % меньше по сравнению с предыдущим годом.
Наряду со снижением общего числа преступлений произошло сокращение и отдельных, наиболее опасных и распространенных преступлений: убийство и покушение на убийство - на 8,1 %; умышленное причинение тяжкого вреда здоровью - на 3,1; изнасилование - 2,2; грабежи - 22,3; разбои - 18,2; кражи - 6,3; мошенничество - на 7,9 %.
Приведенные показатели на первый взгляд должны были бы свидетельствовать об успехах в деле борьбы с преступностью. Однако другие показатели, также официально зарегистрированные, позволяют усомниться в этом.
Статистические данные свидетельствуют о следующем:
1) сопоставление показателей, характеризующих состояние преступности и количества рассмотренных заявлений, сообщений и иной информации о происшествиях позволяет сделать вывод об увеличении латентной преступности. Если количество зарегистрированных преступлений сократилось, то количество ука-
занных заявлений и сообщений увеличилось в 2011 г. по сравнению с 2010 г. на 3,1 % и составило 24,61 %;
2) сократилось количество зарегистрированных преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов, сильнодействующих веществ - на 3,3 %, в то же время увеличилось количество данных преступлений, совершенных в особо крупном размере, - на 11,7 %;
3) увеличилось количество лиц: ранее совершавших преступления - на 1,1 %; совершивших преступления, признанные опасным или особо опасным рецидивом, - на 4,3 %; совершивших преступления в состоянии алкогольногоили наркотического опьянения - соответственно на 10,0 и 32,3 %.
Теперь к вопросу о детерминантах, обусловливающих современную преступность. В.В. Лунеев называет девять особенностей, которые ее ха-рактеризуют1. В определенной степени часть из них можно отнести к категории детерминанты. Перечислим их.
1. Привыкание населения к растущей преступности (терроризм, захват заложников, работорговля и т. п.). Значительное число людей воспринимают криминальный путь решения жизненных проблем как нормальное явление.
Мы еще дополнили бы этот тезис относительно того, что в идеологии в сфере профилак-
ISSN 2072-2427 Уголовно-исполнительное право. 2012. № 2
тики преступности, в объяснении ее причин превалирует акцент на объективных обстоятельствах (слабая экономика, отсутствие условий для проведения досуга и т. д.). Иными словами, личности отводится второстепенная роль.
2. Подача материалов криминального характера через СМИ: критерий их успешности - не ближайшие и отдельные криминальные и аморальные разрушительные последствия, а рейтинг и с ним прибыль, сверхприбыль.
3. Безнаказанность преступников или наказание символическое.
4. Непрерывный процесс криминализации. При этом законодательная деятельность не обеспечена серьезными научными исследованиями, законопроекты не проходят криминологической экспертизы. Криминализация достигает такого пика, когда требуется уже декриминализация: налоговые преступления; введение норм с административной преюдицией, меры пресечения без фактического лишения свободы (домашний арест и т. п.).
5. Неспособность уголовной юстиции переработать даже регистрируемую преступность: учитывается не более 1/4-1/5 части реальной преступности, выявляется менее половины виновных по зарегистрированным деяниям и доводят до суда не более одного из пятидесяти фактических преступников (нужны другие подходы, другие стратегии в борьбе с преступностью).
Перестала фактически существовать система предупреждения преступности. Нормы, которые имеют место в данном направлении, часто носят декларативный характер, в них отсутствует конкретика, а иные при всей конкретности не обеспечены механизмом реализации.
В качестве примера можно привести норму содержащуюся в ст. 182 УИК РФ: «Осужденные, освобожденные от ареста или лишения свободы, имеют право на трудовое и бытовое устройство и получение других видов социальной помощи, в соответствии с законодательством Российской Федерации и нормативными правовыми актами». На сегодняшний день таких законодательных и нормативных правовых актов нет.
Другой пример: в соответствии с п. 26 ст. 12 Федерального закона «О полиции» полиция обязана участвовать в осуществлении контроля за поведением осужденных, которым назначено наказание, не связанное с лишением свободы, или наказание в виде лишения свободы условно. Возникают два вопроса: во-первых, о разграничении понятий контроля и надзора; во-вторых, как быть с тем, что аналогичная функция
уже возложена на уголовно-исполнительные инспекции (ч. 1 ст. 188 УИК РФ).
6. Направленность системы уголовной юстиции в основном на бедные, слабо адаптированные, маргинальные слои населения, совершающие традиционные уголовные преступления (УПК РФ предусматривает особенности производства по уголовным делам в отношении девяти категорий граждан - члены Совета Федерации, депутаты Госдумы и т. д.
9. Снижение социально-правового контроля преступности. В настоящее время предпринимаются определенные меры в этом направлении. Речь идет прежде всего о вышеупомянутом Законе «О полиции». На осуществление такого контроля направлен Федеральный закон от 6 апреля 2011 г. № 67-ФЗ «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы». Он определяет категорию лиц, в отношении которых устанавливается административный надзор.
1. Административный надзор устанавливается судом при наличии оснований, предусмотренных ч. 3 ст. 3, в отношении совершеннолетнего лица, освобождаемого или освобожденного из мест лишения свободы и имеющего непогашенную либо неснятую судимость, за совершение:
1) тяжкого или особо тяжкого преступления;
2) преступления при рецидиве преступлений;
3) умышленного преступления в отношении несовершеннолетнего.
2. В отношении совершеннолетнеголица, освобождаемого или освобожденного из мест лишения свободы и имеющего непогашенную либо неснятую судимость за совершение преступления против половой неприкосновенности и половой свободы несовершеннолетнего, а также за совершение преступления при опасном или особо опасном рецидиве преступлений.
При этом в отношении первой категории лиц он устанавливается в случае, если:
1) лицо в период отбывания наказания в местах лишения свободы признавалось злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания;
2) лицо, отбывшее уголовное наказание в виде лишения свободы и имеющее непогашенную либо неснятую судимость, совершает в течение одного года два и более административных правонарушения, посягающих на общественный порядок и общественную безопасность и (или) на здоровье населения и общественную нравственность.
В отношении второй категории лиц административный надзор устанавливается независи-
/ЭвМ 2072-2427 Уголовно-исполнительное право. 2012. № 2
66
мо от признания лица злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания (во время отбывания наказания) и совершения правонарушений (после освобождения от отбывания наказания).
Однако, несмотря на давнюю востребованность данного закона, на практике он реализуется недостаточно активно. При значительности удельного веса рецидивности преступности и ее увеличения в 2011 г. количество лиц, взятых под административный надзор, в отдельных субъектах Российской Федерации составляет единицы.
Из поля зрения законодателя ушла такая категория лиц, как больные социально опасными заболеваниями (в порядке справки: заболеваемость в местах лишения свободы: количество больных активными формами туберкулеза составляет 73 тыс., ВИЧ-инфицированных - 55 тыс.; в ИУ находятся более 100 тыс. осужденных, имеющих психические аномалии, больных наркоманией - 102 тыс., больных алкоголизмом - 55 тыс.).
Без должного лечения, социальной помощи при освобождении из исправительного учреждения наряду с отсутствием соответствующего административного контроля перечисленные группы риска первыми совершают повторные преступления, о чем свидетельствуютприведен-ные выше показатели.
Прогнозируется, что доля осужденных, больных социально значимыми заболеваниями, к 2015 г. возрастет до 55-60 %. При этом психические расстройства будут встречаться в 27,5-33,5 % случаев. В 5-6 % случаев он может быть алкоголиком, а в 7,2-8,4 % - наркоманом2.
К числу других детерминант, характеризующих преступность в России, автор считает целесообразным отнести следующие.
1. Декларативность относительно привлечения субъектовРоссийской Федерации, муниципальных образований, руководителейпредприя-тий к предупреждению преступлений. Ни на законодательном, ни на нормативно-правовом уровнях не конкретизированы компетенции и формы их участия в этой деятельности.
2. Практика излишней криминализации деяний, отсутствие системы профилактики преступлений со стороны лиц, больных социально значимыми заболеваниями (алкоголизм, наркомания, токсикомания и др.), отсутствие преюдициального подхода к формированию составов преступлений Особенной части УК РФ.
3. Распространение тюремной субкультуры.
4. Отсутствие криминологического анализа, прогноза и принятия соответствующих упреж-дающе-профилактических мер при проведении реформ (в Вооруженных Силах РФ, правоохранительных органах и т. п.).
1 См.: ЛунеевВ.В. Курсмировой и российскойкриминологии учебник: в 2 т. М., 2011. Т. 1: Общая часть. С. 388-404.
2 См.: Характеристикамужчин, осужденныхк лишению свободы (по материалам исследования2009-2010 годов) // ВедомостиУИС. 2011. №> 5. С. 33.
/ЭЭМ 2072-2427 Уголовно-исполнительное право. 2012. № 2
