Криминологические и социально-психологические корни преступности в современной России Текст научной статьи по специальности «Право»

Во-вторых, целесообразно выявлять специфику взаимодействия фундаментальной психологии и психологической практики в ее разных отраслях и сферах, в том числе в практической юридической психологии. Тем самым будет накапливаться новое знание не только об универсальных закономерностях такого взаимодействия, но и об особенном и единичном, то есть неповторимом, уникальном и т. п. Необходимо проанализировать весь континуум возможного взаимодействия, выделяя его закономерно складывающиеся типы.

В-третьих, представителям различных страт профессионального психологического сообщества принципиально важно договариваться и находить более-менее согласованную позицию относительно основных путей и методов доказательства эффективности и безопасности многообразной психологической практики. Альтернативой этому могут стать официальные решения государ-

ственных структур, которые, несомненно, будут более «жесткими» и устанавливающими контроль за деятельностью практических психологов в более широком смысле, что может сказаться на развитии практической психологии в целом. В связи с этим несмотря на полное отсутствие сегодня согласованности мнений самих психологов по этому вопросу, договариваться все-таки придется.

Литература

1. Василюк Ф.Е. Методологический смысл психологического схизиса // Вопр. психологии. — 1996. — № 6. — С. 25-40.

2. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. — М.: Наука, 1984.

3. Сосланд А.И. Психотерапия в сети противоречий // Психология: журн. Высш. шк. экономики. — 2006. — Т. 3. — № 1. — С. 46-67.

4. Юревич А.В. Психология и методология // Психол. журн. — 2000. — Т. 21. — № 5. — С. 3547.

5. Evidence-based practice in psychology // American Psychologist. — 2006. — Vol. 61. — № 4. — P. 271-285.

6. Levant R.F. Evidence-based practice in psychology // Monitor on Psychology. — 2005. — № 36 (2). — P. 5.

КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ И СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ КОРНИ ПРЕСТУПНОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

А. Я. Гришко

Аннотация: в статье представлен криминологический и социально-психологический анализ наиболее часто встречающихся причин преступности в современной России.

Ключевые слова: уровень преступности в России, детерминанты преступности, административный надзор, плотность преступлений, криминальный материал.

Abstract: This paper presents a criminological and socio-psychological analysis of the most frequent causes of crime in modern Russia.

Keywords: crime rate in Russia, the determinants of crime, administrative oversight, the density of crime, criminal stuff.

Обращаясь к вопросу, обозначенному в названии статьи, нельзя не привести несколько основных показателей, характеризующих преступность в современной России.

В 2010 г. было зарегистрировано 2 628 799 преступлений, что на 12,2 % меньше по сравнению с предыдущим годом. Уровень преступности (количество преступлений на 100 тыс. населения) составил 2628,8 (в порядке сопоставления с иными странами: в Северной Америке и Западной Европе — 6-12 тыс., в других развитых странах — 2-4 тыс.). Следует заметить, что данный показатель, в отличие от первого приведенного показателя, по сравнению с 2009 г. вырос (в 2009 г. он составил 2400).

Наряду со снижением общего числа преступлений произошло сокращение и отдельных, наиболее опасных и распространенных преступлений:убийство и покушение на убийство — на 12 %; умышленное причинение тяжкого вреда здоровью — 7,8; изнасилование — 9,1; грабежи — 19,9; разбои — 18,4; кражи — 6,7; мошенничество — на 15,2 % [2].

Приведенные показатели на первый взгляд должны были бы свидетельствовать об успехе в деле борьбы с преступностью. Однако другие, также официально зарегистрированные, показатели позволяют усомниться в этом.

Статистические данные указывают на следующее:

1) увеличилась «плотность» преступлений: если в 2009 г. количество совершенных преступлений в расчете на 100 тыс. населения составляло 2400, то в 2010 г. — 2628,8;

2) значительно уменьшилась раскрываемость преступлений: в целом по России — на 13,3 %; по отдельным ви-

дам преступлений: убийство и покушение на убийство — на 14,0 %, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью — 8,8, изнасилование — 7,5, разбой — 18,3, грабеж — 15,3, кража — 6,8, мошенничество — на 16,1 %;

3) увеличилось количество лиц:

а) ранее совершивших преступления — на 1,8 % (удельный вес — на 35,8 %);

б) в состоянии алкогольного опьянения — на 8,3 %; в) в состоянии наркотического опьянения — на 11,4 %.

Теперь к вопросу о детерминантах, обусловливающих современную преступность. В.В. Лунеев называет девять особенностей, которые характеризуют ее [1, с. 388-404]. В определенной степени часть из них можно отнести к категории «детерминанты», среди них:

1. Привыкание населения к растущей преступности (терроризм, захват заложников, работорговля и т. п.). Значительное число людей воспринимают криминальный путь решения жизненных проблем как нормальное явление.

Мы бы еще дополнили этот тезис относительно того, что в идеологии в сфере профилактики преступности в объяснении ее причин превалирует акцент на объективные обстоятельства (слабая экономика, отсутствие условий для проведения досуга и т. д.). Иными словами, роли личности отводится не первая роль.

2. Подача «криминального материала» через СМИ: критерий их успешности — не ближайшие и отдельные криминальные и аморальные разрушительные последствия, а рейтинг, и с ним прибыль, сверхприбыль.

3. Безнаказанность преступников или наказание символическое.

4. Непрерывный процесс криминали-

зации. При этом законодательная деятельность не обеспечена серьезными научными исследованиями, законопроекты не проходят криминологическую экспертизу. Криминализация достигает такого пика, когда требуется уже декриминализация: налоговые преступления; введение норм с административной пре-юдицией, меры пресечения без фактического лишения свободы (домашний арест и т. п.).

5.Неспособность уголовной юстиции переработать даже регистрируемую преступность: учитывается не более 1/4-1/5 части реальной преступности, выявляется менее половины виновных по зарегистрированным деяниям и доводятся до суда не более одного из пятидесяти фактических преступников. Необходимы другие подходы, иные стратегии в борьбе с преступностью.

Перестала фактически существовать система предупреждения преступности. Нормы, которые имеют место в данном направлении, часто носят декларативный характер, в них отсутствует конкретика.

В качестве примера можно привести норму, содержащуюся в ст. 182 УИК РФ: «осужденные, освобожденные от ареста или лишения свободы, имеют право на трудовое и бытовое устройство и получение других видов социальной помощи, в соответствии с законодательством Российской Федерации и нормативными правовыми актами». На наш взгляд, на сегодняшний день таких законодательных и нормативных правовых актов нет.

Еще один пример: в соответствии с п. 26 ст. 12 Федерального закона «О полиции» полиция обязана участвовать в осуществлении контроля за поведе-

нием осужденных, которым назначено наказание, не связанное с лишением свободы, или наказание в виде лишения свободы условно.

Возникают вопросы о разграничении, во-первых, понятий «контроль» и «надзор», а во-вторых, аналогичных функций между полицией и уголовно-исполнительными инспекциями (ч. 1 ст. 188 УИК РФ).

6. Направленность системы уголовной юстиции в основном на бедные, слабо адаптированные, маргинальные слои населения, совершающие традиционные уголовные преступления (УПК РФ предусматривает особенности производства по уголовным делам в отношении девяти категорий граждан — члены Совета Федерации, депутаты Госдумы и т. п., судьи, аудиторы счетной палаты, уполномоченные по правам человека, прокуроры, следователи, адвокаты, члены избирательной комиссии, референдума, бывшие президенты РФ и кандидаты в президенты).

7. Снижение социально-правового контроля преступности. В настоящее время предпринимаются определенные меры в этой части. Речь идет прежде всего об упомянутом ранее Федеральном законе «О полиции». На осуществление такого контроля направлен и другой Федеральный закон — «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы» от 6 апреля 2011 г. № 67-ФЗ. Он определяет категорию лиц, в отношении которых устанавливается административный надзор:

1. Административный надзор устанавливается судом при наличии оснований, предусмотренных частью 3 настоящей статьи, в отношении совершеннолетнего лица, освобождаемого или осво-

божденного из мест лишения свободы и имеющего непогашенную либо неснятую судимость, за совершение:

1) тяжкого или особо тяжкого преступления;

2) преступления при рецидиве преступлений;

3) умышленного преступления в отношении несовершеннолетнего.

2. В отношении совершеннолетнего лица, освобождаемого или освобожденного из мест лишения свободы и имеющего непогашенную либо неснятую судимость за совершение преступления против половой неприкосновенности и половой свободы несовершеннолетнего, а также за совершение преступления при опасном или особо опасном рецидиве преступлений.

При этом в отношении первой категории лиц он устанавливается в случае, если:

1) лицо в период отбывания наказания в местах лишения свободы признавалось злостным нарушителей установленного порядка отбывания наказания;

2) лицо, отбывшее уголовное наказание в виде лишения свободы и имеющее непогашенную либо неснятую судимость, совершает в течение одного года два и более административных правонарушения, посягающих на общественный порядок и общественную безопасность и (или) на здоровье населения и общественную нравственность.

В отношении второй категории лиц административный надзор устанавливается независимо от признания лица злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания (во время отбывания наказания) и совершения правонарушений (после освобождения от отбывания наказания, ст. 3).

В то же время из поля зрения законодателя ушла такая категория лиц, как больные социально опасными заболеваниями (в порядке справки: заболеваемость в местах лишения свободы составляет: больных активными формами туберкулеза — 73 тыс., ВИЧ-инфицированных — 55 тыс., осужденных, имеющих психические аномалии, больных наркоманией — 102 тыс., больных алкоголизмом — 55 тыс.

При отсутствии должного лечения, социальной помощи после выхода из исправительного учреждения, наряду с отсутствием за ними соответствующего административного контроля, перечисленные группы «риска» первыми совершают повторные преступления. При совершении преступлений находились в состоянии алкогольного 44,6 % либо наркотического 10,9 % опьянения или под влиянием других одурманивающих веществ 1,7 % лиц [3, с. 33].

Прогнозируется, что доля осужденных, больных социально значимыми заболеваниями, к 2015 г. возрастет до 5560 %. При этом психические расстройства будут встречаться в 27,5-33,5 % случаев. В 5-6 % случаев он может быть алкоголиком, а в 7,2-8,4 % — наркоманом [3, с. 26].

К числу других детерминант, характеризующих преступность в России, мы считает необходимым отнести:

1. Декларативность относительно привлечения субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, руководителей предприятий к предупреждению преступлений. Это проявляется в первую очередь в их фактическом участии в работе по помилованию осужденных, степени заинтересованности в исполнении наказа-

ний, не связанных с лишением свободы и др.

2. Продолжающая практика излишней криминализации деяний, отсутствие системы профилактики преступлений со стороны лиц, больных социально значимыми заболеваниями (алкоголизм, наркомания, токсикомания и др.), отсутствие преюдициального подхода при формировании составов преступлений особенной части УК РФ.

3. Распространение тюремной субкультуры.

4. Отсутствие криминологического анализа, прогноза и принятия соответствующих упреждающе-про-филактических мер при проведении реформ (в Вооруженных Силах РФ, правоохранительных органах и т. п.).

Литература

1. Лунеев В.В. Курс мировой и российской криминологии: учебник: в 2 т. Т. 1. Общая часть. — М., 2011.

2. Оперативная ситуация // Щит и меч. — 2011. — 7 апр.

3. Характеристика мужчин, осужденных к лишению свободы (по материалам исследования 2009-2010 годов) // Ведомости уголовно-исполнительной системы. — 2011. — № 5.

УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ТЕОРИЯ КРИМИНАЛИЗАЦИИ И ВОСТРЕБОВАННОСТЬ ПСИХОЛОГИИ ПРИ РАЗРАБОТКЕ УГОЛОВНОЙ И УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ И МОДЕРНИЗАЦИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

В. М. Поздняков

Аннотация: в статье рассматриваются состояние и перспективы совершенствования уголовной и уголовно-исполнительной политики и законодательства с учетом востребованности достижений современной психологии.

Ключевые слова: криминализация/декриминализация деяний, уголовная и уголовно-исполнительная политика, психология уголовной ответственности, безопасность личности и общества, пенитенциарно-психологические модели, «восстановительное» правосудие, ювенальная юстиция, психологическая юриспруденция.

Abstract: this article addresses the status and prospects of co-versh-

enstvovaniya criminal and penal policies and legislation, taking into account the relevance of the achievements of modern psychology.

Keywords: criminalization / decriminalization of offenses, criminal and penal policy, psychology, criminal responsibility, security of person and society, penal-psychological models, «restorative» justice, juvenile justice, psychological jurisprudence.

Обращение к указанным проблемам обусловлено тем, что при активно ведущейся в России модернизации уголовного и уголовно-исполнительного законодательства вклад психологов в обо-