CC BY
103
0 - номинативная единица - Christ, good, scary
1 - стадия междометоидности
1а - окказиональные междометоиды - Scary!
16 - константные медждометоиды - Awesome! Good! Great! Fine!
2 - стадия междометности
2а - функциональный переход в класс междометий - Christ! Gracious!
26 - полный переход в класс междометий -Bejeebers (Bejabbers)! Cripes! Gadzooks!
Наиболее активные процессы образования новых «претендентов» на междометия происходят в современном языке на стадии междомето-идности. Поэтому основную перспективу изучения данного класса мы видим в исследовании особенностей семантики и функционирования в языке междометоидов.
Примечания
1. Каламова, Н. А. К вопросу о переходности одних частей речи в другие [Текст] / Н. А. Каламова // РЯШ. 1961. № 5. С. 56-59.
2. Виноградов, В. В. Русский язык (грамматическое учение о слове) / В. В. Виноградов; под ред. Г. А. Золотовой. М.: Рус. яз., 2001.
3. Лукин, М. Ф. Переход частей речи или их субституция? [Текст] / М. Ф. Лукин // Филол. науки. 1982. № 2. С. 78-80.
4. Тихомирова, Т. С. К вопросу о переходности частей речи [Текст] / Т. С. Тихомирова // Филол. науки. 1973. № 5. С. 78-87.
5. Бедняков, А. С. Явление переходности грамматических категорий в современном русском языке [Текст] / А. С. Бедняков // РЯШ. 1941. № 3. С. 28-31.
6. Зданевич, И. К. К вопросу о переходе одних частей речи в другие [Текст] / И. К. Зданевич // Учен. зап. Горьковского пед. ин-та. Вып. 128. Сер. филол. наук. 1971. С. 58-63.
7. Соболева, П. А. Об основном и производном слове при словообразовательных отношениях по конверсии [Текст] / П. А. Соболева // ВЯ. 1959. № 2. С. 91-95.
8. Жлуктенко, Ю. А. Конверсия в современном английском языке как морфолого-синтаксический способ словообразования [Текст] / Ю. А. Жлуктенко // ВЯ. 1958. № 5. С. 51-64.
9. Лукин, М. Ф. Критерии перехода частей речи в современном русском языке [Текст] / М. Ф. Лукин // Филол. науки. 1986. № 3. С. 49-56.
10. Шигуров, В. В. Сущность и основные типы транспозиции в русском языке [Текст] / В. В. Шигу-ров // Функционально-семантические исследования: межвуз. сб. науч. трудов. Вып. 1. Саранск, 1996. С. 911.
11. Михневич, А. Е. Конверсия в славянских и германских языках [Текст] / А. Е. Михневич // II Всесоюзная конференция по славяно-германскому языкознанию: тезисы докладов. Минск, 1965. С. 46-49.
12. Тихомирова, Т. С. Указ. соч. С. 79.
13. Там же. С. 81.
14. Лингвистический энциклопедический словарь [Текст] / гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Сов. энцикл., 1990. С. 470.
15. Тихомирова, Т. С. Указ. соч. С. 81.
16. Блох, М. Я. Теоретические основы грамматики [Текст] / М. Я. Блох. М.: Высш. шк., 2004. C. 13.
17. Там же.
18. Новый большой англо-русский словарь [Текст]: в 3 т. / под общ. рук. Ю. Д. Апресяна. 5-е изд. М.: Рус. яз., 2000. С. 87.
19. Longman Dictionary of Contemporary English [Text]. Pearson Education Limited, 2003. Р. 594.
20. Rolling Stone, Issue 958. 2004. P. 55.
21. Григорян, А. А. Междометия в системе частей речи английского языка: (аспекты взаимодействия классов) [Текст] : автореф. дис. ... канд. филол. наук / А. А. Григорян. Л.: ЛГУ, 1988. С. 137.
22. Shankman, S. Now Let's Talk of Graves [Text] / S. Shankman., N.Y.: Pocket Books, 1990. Р. 113.
23. Cambridge International Dictionary of English [Text]. Cambridge University Press, 1997. Р. 621.
24. Collins Cobuild. English Usage [Текст] : словарь справочник по нормативному речеупотреблению / рус. пред. Т. Б. Назаровой. М.: ООО «Изд-во Астрель»: ООО «Изд-во АСТ», 2003. С. 570.
25. Тихомирова, Т. С. Указ. соч. С. 81.
26. Harper, D. Online Etymology Dictionary [Electronic resource] / D. Harper // http:// www.etymonline.com/ - Дата доступа: 04/03/2007.
27. Лукин, М. Ф. Переход частей речи или их субституция? [Текст] / М. Ф. Лукин // Филол. науки. 1982. № 2. С. 78.
28. Там же.
29. Там же.
30. Тихомирова, Т. С. Указ. соч. С. 81.
Н. В. Шамова
О НЕКОТОРЫХ АСПЕКТАХ ДИАХРОНИЧЕСКОГО ПЕРЕВОДА
В статье рассматриваются некоторые вопросы перевода древних и старых текстов, в частности вопрос о выборе временной отнесенности переводящего языка (современный язык vs. язык предыдущих эпох), а также вопрос о недостатках и преимуществах строго научного, или академического, перевода.
The article is devoted to the problem of translation of old texts. The main attention is given to the choice of language of translation (modern vs. old) and any lacks and advantages in the scientific approach in the translation of old texts.
Исследование проблем диахронического перевода остается актуальным и сегодня. Временная дистанция, отделяющая перевод от оригинала, может влиять на творческие цели переводчика, вследствие чего формируются различные подходы к пониманию задач диахронического перевода.
Еще А. В. Федоров уделял большое внимание изучению проблем перевода «старого текста». В частности, он впервые в отечественной теории
© Шамова Н. В., 2008
Н. В. Шамоба. О некоторых аспектах диахронического перевода
перевода обозначил круг задач, связанных с передачей «исторического колорита» классического произведения [1]. Проблематика вопросов, связанная с переводом «старого» произведения, требует сегодня дальнейшей проработки. Несмотря на то, что все старые известные классические произведения уже переведены в предыдущие века, в современное время вновь возникает потребность в переводе старой прозы и поэзии.
Д. С. Лихачев, отвечая на вопрос, зачем нужны все новые переводы, писал так: «Как невозможно в любой, самый большой телескоп вместить реальную звезду, так невозможно любым, самым хорошим переводом заменить гениальное произведение», поэтому каждый новый перевод открывает в нем «что-то новое, не замеченное предшествующими» [2]. Возникновение все новых переводов обусловливается также поступательным развитием лексической и структурной систем языков, что, как следствие, может вызывать у современного читателя затруднения в восприятии и понимании переводного текста.
Под диахроническим переводом понимается, согласно В. С. Виноградову, перевод произведений прошлых эпох, «когда временная дистанция между созданием подлинника и перевода становится значительной, временные уровни языков оригинала и перевода уже не являются соотносительными, а экстралингвистические характеристики соответствующих эпох различаются коренным образом» [3]. Такой подход к переводу «старого» текста характеризуется И. И. Валуйцевой и Г. Т. Хухуни как лингвокультурный [4], в противоположность собственно лингвистическому подходу, разработанному Л. Л. Нелюбиным [5].
Одну из проблем, над разрешением которой работают ученые, можно сформулировать так: на какой язык следует переводить старое произведение - на современный язык или на язык предыдущей эпохи, хронологически параллельной эпохе создания подлинника? Этот вопрос тесно связан с проблемой понимания текста. Если попытаться, к примеру, перевести немецкий средневековый эпос «Песнь о нибелунгах» [6] на русский язык этого же периода, то такой перевод вряд ли будет понятным современному русскому читателю, так как в основе русского языка XIII в. лежит церковнославянский, который очень сильно отличается не только от современного русского языка, но и от русского языка XVII в., сменившего церковнославянский.
По мнению А. В. Федорова, основная цель переводов древних текстов состоит в том, чтобы ознакомить современного читателя с литературным памятником, который в момент своего создания, т. е. для читателей своей эпохи, тоже был современником. Постановка такой цели «предполагает использование в основном совре-
менного языка в переводе, хотя бы и с таким отбором словарных и грамматических элементов, которые позволяли бы соблюсти нужную историческую перспективу, наметить «дистанцию времени», отделяющую нас от времени создания подлинника» [7].
Эту мысль поддерживает и В. С. Виноградов. Он подчеркивает, что неправильно переводить старые тексты языком того же времени. Естественную архаичность языка оригинального текста следует сохранять не за счет реконструирования языка ушедшей эпохи, а путем адаптации древней орфографии, морфологии, а также лексики и синтаксиса, если это необходимо, согласно правилам современного языка. Приспосабливание материальной формы оригинала к новым языковым условиям делает возможным сохранить интерес к нему и у современных читателей. В. С. Виноградов замечает, что «осовременивание» позволяет подлиннику продолжать активную жизнь в литературе спустя века после выхода в свет [8].
Таким образом, сегодня ученые высказывают единодушную точку зрения, что при хронологической адаптации «старых» и древних произведений переводчику следует опираться на современный ему язык.
Вторую проблему, возникающую в процессе диахронического перевода, можно сформулировать следующим образом: каким должен быть подход к переводу «старого» произведения -строго научным или художественным/поэтическим? Высказываются разные мнения по этому поводу.
Примером академического, или строго научного, перевода можно назвать перевод Д. С. Лихачева древней русской поэмы «Слово о полку Игореве». Л. Дмитриев в своих комментариях к изданию характеризует перевод Д. С. Лихачева как «научно-поэтический», а также как «параллельный» древнерусскому тексту [9]. Сам же Д. С. Лихачев называет свой перевод «объяснительным» [10]. В основе объяснительного, или научно-поэтического, перевода Д. С. Лихачева лежит семантический принцип, в соответствии с которым формулируется и переводческая задача - сделать смыслы древнего памятника доступными пониманию современного читателя.
В связи с этим Д. С. Лихачев выстраивает свою переводческую стратегию следующим образом. С одной стороны, он сохраняет поэтическую форму и метрико-ритмический рисунок древнего произведения, сохраняет старые слова, смысл которых нам еще понятен сегодня, а с другой стороны, он заменяет устаревшие и непонятные слова современными, одновременно архаизирует лексику, дополнительно вводит в скобках слова, объясняющие контекст, например
«тогда напустил десять соколов (пальцев) на стадо лебедей (струн); который (из соколов) догонял какую (лебедь), та первая (и) пела песнь («славу») старому Ярославу (Мудрому)...» [11].
В связи с рассматриваемым вопросом интересно мнение и Т. А. Казаковой. Она указывает на то, что следует принимать во внимание разницу между понятиями «художественный перевод» и «перевод художественной литературы». Если в первом понятии слово «художественный» определяет вид деятельности, то во втором понятии указывается только на характер переводимых текстов, но не обязательно характер самого перевода. Из этого Т. А. Казакова делает важный вывод о том, что не художественные переводы художественных текстов тоже имеют право на существование, однако их можно оценивать как с положительной, так и с отрицательной точки зрения.
С одной стороны, некачественные переводы популярных произведений, написанные в коммерческих целях, являются отрицательным проявлением нехудожественного перевода художественных текстов. С другой стороны, нехудожественный перевод художественных текстов используется «в целях» академических исследований в отношении наиболее ценных памятников мировой литературы или для создания подробных подстрочников, которые могли бы служить справочным материалом для специалистов разного рода, в том числе и для переводчиков» [12]. В качестве примера Т. А. Казакова называет нехудожественный перевод «Гамлета», переведенного прозой М. М. Морозовым. В качестве своей единственной цели переводчик назвал передачу семантической стороны подлинника с наибольшей возможной точностью. Под целевой аудиторией при этом подразумевались режиссеры и актеры, для которых работа над образом требует понимания всех оттенков слова.
Сторонником научного, академического перевода древнего текста является и видный историк-медиевист, знаток языков А. Я. Гуревич. Свое видение вопроса он отразил в работе «Средневековая литература и ее восприятие: о переводе «Песни о нибелунгах» [13]. Он отмечает наличие двух подходов к переводу древнего текста. Согласно первому подходу «переводимый текст по возможности «облегчается от всего непонятного, упрощается и тем самым делается более «похожим» на современное литературное произведение». При этом ставится благородная цель, пишет он, «приблизить древний текст к пониманию современного читателя». Да, признает он, трудность восприятия исчезает, но облик древности при этом искажается и подтягивается до нашего восприятия. А. Я. Гуревич убежден, что «встречи двух эпох» не происходит, так как
у современного читателя складывается искаженное представление о древней эпохе и коллизиях в древнем тексте.
Он напоминает также, что при переводе средневековой литературы следует обязательно учитывать ее специфику. Средневековой текст был, как известно, полифункционален, т. е. он отражал не только эстетические запросы человека, что находит свое выражение в художественном тексте, но он, кроме того, удовлетворял религиозные, правовые и хозяйственные потребности человека. (Эти виды текстов тогда еще не выделились из «художественной литературы».)
Поэтому другим способом сближения с творцом древнего текста является, по убеждению А. Я. Гуревича, «попытка проникнуть в структуру мысли, не жертвуя ее своеобразием». Главное при переводе древнего текста - это точная передача содержания текста. На втором месте по степени важности стоит требование сохранения «словаря и словоупотребления в эпоху возникновения памятника литературы» [14]. Известный ученый все же делает оговорку, что переводчик должен стремиться к тому, чтобы перевод соответствовал современным эстетическим требованиям, легко читался и удовлетворял современным требованиям к переводу художественного произведения.
Таким образом, главным для перевода «старого» произведения А. Я. Гуревич считает точную передачу содержания подлинника с целью воссоздания духа эпохи. Он формулирует и основные требования к переводчику - четкое представление о всех реалиях жизни, которые отражены в древнем тексте, и донесение их до читателя. Для этого переводчику необходимы обширные специальные знания, например, в области права, философии, эстетики, культуры, предшествующей эпохи, и это, по его мнению, единственно правильный способ проникновения в другую культуру.
Как видим, самой главной в процессе перевода признается проблема понимания, а эстетические функции текста оказываются на втором плане. А. Я. Гуревич опирается при этом на высказывание историка С. С. Аверинцева о том, что общение с древним текстом и с древним его творцом есть «понимание «поверх» барьеров непонимания, предполагающее эти барьеры» [15]. Позиция ученого состоит в том, что самым существенным, к чему следует стремиться при переводе древнего текста, является правильное понимание и передача реалий и понятий, представлений того времени современными читателями, т. е. такое понимание, каким оно было у читателей оригинала.
А. Я. Гуревич затрагивает важные вопросы восприятия древнего произведения современным
H. В. Шамова. О некоторых аспектах диахронического перевода
читателем. Он высказывает мысль, что если переводчик будет ближе держаться к источнику, не будет отходить от духа и буквы подлинника, то читатель сможет испытать «удивление, которое вызывается разительным несоответствием средневекового и современного восприятия многих явлений». Он считает, что переводной текст заинтересует читателя именно тогда, когда он увидит отличия древней культуры от современной, поэтому цель процесса переводчика должна состоять в «раскрытии, неповторимости, непохожести жизни людей далекой эпохи» [16].
Таким образом, А. Я. Гуревич высказывается за сохранение в переводном тексте реального расхождения в мировосприятии «в отношении к слову и жесту, в эстетике». Ведущими переводческими приемами передачи древнего текста на современный язык он считает комментарии и разъяснения. Неудивительно поэтому, что А. Я. Гуревич подверг резкой критике перевод «Песни о нибелунгах», выполненный известным переводчиком Ю. Б. Корнеевым. Они - представители разных подходов. А. Я. Гуревич критикует Ю. Б. Корнеева за то, что в русском переводе много отступлений от смысла и тональности исходного текста, а «осовременивание» ведет к потере аромата эпохи. Творческое кредо Ю. Б. Корнеева иное. Для него художественные, эстетические ценности важнее, чем точная передача содержания текста.
Итак, в теоретических размышлениях А. Я. Гуревича содержится очень много ценных идей, но современные лингвисты, филологи и переводчики навряд ли согласятся с тем, что доминирующим в переводе художественного произведения должен быть строго научный, или академический, подход. Сегодня укрепляется точка зрения, что перевести древний текст означает «осовременить» его, дать ему вторую жизнь и сделать текст подлинника доступным пониманию людей новой эпохи.
Рассуждая о писателях, работающих в жанре исторического романа, В. В. Виноградов, к примеру, пишет, что отношения между историческом романом и изображаемой им эпохой не должны определяться «принудительно-документальным характером», «важна не точность цитаты, а впечатление читателя, зависящее от художественной, а не хроникальной правды» [17]. Это высказывание полностью справедливо и в отношении перевода «старых» текстов.
Не умаляя ценности академического, или строго научного, перевода, все же следует отметить, что такой подход не дает возможности забыть, что перед нами перевод, а не оригинал. Это обстоятельство особенно важно учитывать при переводе и адаптации «старых» художественных текстов.
В настоящее время концепция диахронического перевода еще находится в стадии разработки. Несомненно, что фундаментом для ее формирования могут и должны послужить современные представления о требованиях к переводу художественного текста. Теория перевода выдвигает сегодня в качестве главного критерия качества переводного художественного текста не только исчерпывающую передачу смыслового содержания подлинника, но и «полное функционально-стилистическое соответствие ему» [18]. Л. К. Латышев также подчеркивает, что критерием качественного перевода художественного текста является полноценная передача денотативного содержания оригинала с соблюдением языковых и узуальных норм переводящего языка, с сохранением структурно-семантических особенностей исходного текста и учетом равноценного регулятивного воздействия на адресата переводного текста [19]. Передача основной функции произведения художественной литературы, заключающаяся в «художественно-эстетическом воздействии на читателя» [20],- вот та идея, которая может оказаться самой важной при создании новых подходов к переводу текстов прошлых эпох.
Примечания
1. Федоров, А. В. Основы общей теории перевода [Текст] / А. В. Федоров. М.: Высш. шк., 1983. С. 284292.
2. Цит. по: Поэтическая жизнь «Слова о полку Игореве» в русской литературе [Текст] // Слово о полку Игореве / вступ. ст. и подготовка древнерус. текста Д. Лихачева; сост. и коммент. Л. Дмитриева. М.: Худож. лит., 1987. С. 107.
3. Виноградов, В. С. Перевод. Общие и лексические вопросы [Текст] / В. С. Виноградов. М.: КДУ, 2004. С. 141.
4. Валуйцева, И. И. Время как фактор межкультурной коммуникации [Текст] / И. И. Валуйцева, Г. Т. Ху-хуни // Общение. Языковое сознание. Межкультурная коммуникация: сб. ст. / Ин-т языкознания РАН. Калуга: КГПУ им. Э. К. Циолковского, 2005. С. 276.
5. Нелюбин, Л. Л. Толковый переводческий словарь [Текст] / Л. Л. Нелюбин. М.: Флинта, Наука, 2003. С. 46.
6. Das Nibelungenlied [Text] / Nach dem Text von Karl Bartsch und Helmut de Boor ins Neuhochdeutsche übersetzt und kommentiert von Siegfried Grosse. Stuttgart: Philipp Reclam jun, 2002. 1045 S.
7. Федоров, А. В. Указ. соч. С. 285.
8. Виноградов, В. С. Указ. соч. С. 143.
9. Слово о полку Игореве [Текст] / Вступ. ст. и подготовка древнерус. текста Д. Лихачева; сост. и коммент. Л. Дмитриева. М.: Худож. лит., 1987. С. 189.
10. Там же. С. 164.
11. Там же. С. 166.
12. Казакова, Т. А. Художественный перевод. Теория и практика [Текст] / Т. А. Казакова. СПб.: ИнЪязиздат, 2006. С. 8.
13. Гуревич, А. Я. Средневековая литература и ее современное восприятие: О переводе «Песни о нибе-
лунгах» [Текст] / А. Я. Гуре ВИЧ // Из истории культуры средних веков и Возрождения. М.: Искусство, 1976. С. 276-314.
14. Там же. С. 277.
15. Цит. по: Там же. С. 278.
16. Там же. С. 285.
17. Виноградов, В. С. Указ. соч. С. 145.
18. Федоров, А. В. Указ. соч. С. 127.
19. Латышев, Л. К. Технология перевода [Текст] / Л. К. Латышев. М.: НВИ - Тезаурус, 2000. С. 25, 27.
20. Комиссаров, В. Н. Теория перевода [Текст] / В. Н. Комиссаров. М.: Высш. шк., 1990. С. 251.
О. А. Шишкарева
ОККАЗИОНАЛЬНЫЕ СЛОВА КАК ПРОЯВЛЕНИЕ ЯЗЫКОВОЙ ИГРЫ
В статье рассматриваются активно функционирующая в современной печати языковая игра и понимание данного явления различными исследователями, а также анализируются окказиональные слова как её проявление, способы их производства и роль в публицистическом тексте.
This article investigats such active phenomenon in modern mass-media as languaqe play and minds different reseachers on this problem, an alyses the ways of word-formation the occasional derivates and they significance in the publicistic text.
Явление языковой игры неоднократно привлекало внимание ученых, особенно активно это происходило в конце 70-х - начале 80-х гг. XX в., что связано с периодом активного изучения русской разговорной речи. В конце XX - начале XXI в. интерес к языковой игре возобновился, что проявляется в большом количестве работ, исследующих различные аспекты данного явления (психолингвистический, функциональный, стилистический).
Давая определение языковой игре, исследователи выделяют два существенных признака этого явления: ненормированный характер и прагматическую направленность - «некая языковая неправильность (или необычность) и, что очень важно, неправильность, обозначаемая говорящим (пишущим) и намеренно допускаемая» [1]; «творческое, нестандартное (неканоническое, отклоняющееся от языковой/ речевой, в том числе стилистической, речеповеденческой, логической нормы) использование любых языковых единиц и/ или категорий» [2]; «форма деканонизирующего речевого поведения говорящих, реализующая прагматические задачи коммуникативного акта» [3]; «определенный тип речевого поведения говорящих, основанный на преднамеренном (сознательном, продуманном) нарушении системных
© Шишкарева О. А., 2008
отношений языка, то есть на деструкции речевой нормы с целью создания неканонических языковых форм и структур» [4].
Следует отметить, что языковая игра всегда направлена на достижение определенного эстетического эффекта («всюду в качестве сознательной или неосознанной цели выступает одно: вызвать напряжение словом, которое приковывает слушателя или читателя» [5]).
Представление исследователей о данном «эстетическом эффекте» варьируется. Так, языковую игру связывают с шуткой в широком понимании: «целый текст ограниченного объема (или автономный элемент текста) с комическим содержанием» [6], с «эстетическим, в целом стилистическим эффектом» [7], с «созданием остроумных высказываний, в том числе комического характера. Остроумие здесь понимается как «изобретательность в нахождении удачных, смешных или язвительных и метких выражений» [8].
Языковая игра реализуется на всех уровнях языковой системы. В последнее время широкий интерес у исследователей вызывает словообразовательная игра, реализующаяся в деривационных процессах. Одной из распространенных разновидностей словообразовательной игры исследователи считают создание новых слов, как правило, окказиональных. Последние, в силу присущей им экспрессивности, становятся выразителями авторского отношения к происходящему.
Напомним, что в науке под окказионализмами понимают «речевые явления, возникающие под влиянием контекста, ситуации речевого общения для осуществления какого-либо актуального коммуникативного задания, главным образом для выражения смысла, необходимого в данном случае, создаются на базе продуктивных/непродуктивных моделей из имеющегося в структуре языкового материала вопреки сложившейся литературной норме» [9]. Напомним, что в зависимости от отношения неузуального слова к литературной норме классифицируется сама неузуальная лексика. При одном подходе разграничиваются слова, нарушающие только лексическую норму (потенциальные) и слова, которые нарушают и словообразовательную норму (окказиональные). При другом подходе и окказиональные слова и потенциальные объединяются по отношению к лексической норме как окказиональные и противопоставляются словам узуальным. В этом случае неузуальные слова (окказионализмы в широком смысле слова) дифференцируются в зависимости от их отношения к словообразовательной норме на потенциальные и собственно окказиональные.
Учитывая важность эстетического эффекта при языковой (в частности, словообразовательной) игре, представляется логичным встать на
