CC BY
262. Брыляков С. П. Обеспечение защиты прав личности при возбуждении уголовных дел в отношении осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы / науч. ред. д-р юрид. наук, проф. Н. Г. Шурухнов. — Новокузнецк, 2012. — 146 с.
3. Гальченко А. И. Организация комплексных проверок исправительных учреждений // Законность. — 2012. — № 1.
Сведения об авторе
Брыляков Сергей Павлович: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк), начальник кафедры уголовного процесса и криминалистики, кандидат юридических наук. E-mail: [email protected]
Information about the author
Brylyakov Sergey Pavlovich: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk), the chief of the chair of criminal trial and criminalistics, candidate of law. E-mail: [email protected]
УДК 343.13
А. Б. Диваев
О НАСТОЯЩИХ И ПЕРСПЕКТИВНЫХ ФОРМАХ УЧАСТИЯ СОТРУДНИКОВ ОРГАНОВ И учреждений
УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ В СТАДИИ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
В представленной статье рассмотрены некоторые теоретические положения, посвященные современному состоянию предварительного расследования по уголовным делам, а также ряд норм уголовно-процессуального закона, регламентирующих нынешние формы участия сотрудников органов и учреждений уголовно-исполнительной системы в этой деятельности. В частности, в предложенном исследовании изучены вопросы о том, можно ли рассматривать органы и учреждения уголовно-исполнительной системы и их сотрудников в качестве участников уголовного судопроизводства и в каком качестве, при каких условиях и в каких формах они могут принимать участие в предварительном расследовании по уголовным делам. В связи с этим рассмотрены и соответствующие нормы уголовно-процессуального законодательства.
Кроме того, представлены возможные пути вовлечения сотрудников уголовно-исполнительной системы в уголовно-процессуальную деятельность в досудебном производстве в качестве ее полноценных участников, для чего потребовалось изучить некоторые теоретические аспекты современного предварительного расследования и предложить пути его развития.
Ключевые слова: стадия предварительного расследования; форма предварительного расследования; предварительное следствие; дознание; орган дознания; дознаватель; уголовно-исполнительная система.
© Диваев А. Б., 2016.
A. B. Divaev
ABOUT THE PRESENT AND FUTURE FORMS OF PARTICIPATION OF EMPLOYEES OF BODIES AND INSTITUTIONS OF THE PENAL SYSTEM IN THE STAGE OF PRELIMINARY INVESTIGATION IN CRIMINAL CASES
In this article we consider some theoretical principles on the topic of preliminary investigation on criminal cases, as well as a number of provisions of the criminal procedure law, regulating the current forms of participation of employees of bodies and establishments of criminally-executive system in this activity. In particular, the proposed study explored the questions of whether it is possible to consider the bodies and institutions of criminal executive system and their employees as participants in criminal proceedings and in what capacity, under what conditions and in what forms they can participate in the preliminary investigation in criminal cases. Therefore, we have considered and the relevant norms of criminal procedure legislation.
In addition, here are possible ways to involve employees of the penal system in the criminal procedure activities in pretrial proceedings as full participants, which required to study some theoretical aspects of modern preliminary investigation and propose the ways of its development
Keywords: stage of preliminary investigation; preliminary investigation; preliminary investigation; the inquiry; the inquiry body; investigator; criminal-executive system.
Вопрос об участии сотрудников органов и учреждений уголовно-исполнительной системы в уголовном процессе является традиционным «белым пятном» нашего уголовно-процессуального законодательства. Те нормы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ), которые хоть что-нибудь говорят об этом, порождают больше вопросов у правоприменителя, чем ответов на них. Отсюда и те разночтения по этому вопросу, которые сложились в среде ученых, занимающихся этими вопросами.
Кратко охарактеризовать состояние научной мысли по этому вопросу можно, немного перефразировав стихотворение В. В. Маяковского, формулой «все подходы хороши — выбирай на вкус».
В частности, многие исследователи склонны буквально трактовать ст. 40 УПК РФ, определяющую основы уголовно-процессуального статуса органов дознания, и, безусловно, называют органы и учреждения ФСИН России в числе органов дознания [3, с. 172].
Согласно ч. 1 ст. 40 УПК РФ к органам дознания, помимо органов внут-
ренних дел РФ и органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, отнесены иные органы исполнительной власти, наделенные в соответствии с федеральным законом полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности. К числу таких органов согласно ст. 13 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон об ОРД) [2], отнесены и оперативные подразделения ФСИН России, а, следовательно, определенный резон во мнении этих авторов есть.
Другие ученые не так категоричны в своих выводах. Они также относят органы и учреждения уголовно-исполнительной системы к органам дознания, но при этом либо говорят о них как о какой-то особой группе этих органов, либо ограничивают их полномочия. Как нетрудно заметить, обе эти точки зрения являются разновидностями одной позиции: органы и учреждения ФСИН России — органы дознания, но какие-то особые, со специальными полномочиями.
В частности, образцом первого подхода может быть мнение, выраженное
Л. Н. Башкатовым, который отнес эти органы к таким органам дознания, которые «полномочны проводить только неотложные следственные действия, но не расследование в полном объеме» [4, с. 135].
Примером второго варианта рассматриваемого мнения, ограничивающего полномочия органов и учреждений ФСИН России как органов дознания, можно рассматривать мнение С. П. Брылякова, который ограничивает полномочия этих органов как органов дознания: 1) приемом заявлений и сообщений о преступлениях, совершенных на территории исправительного учреждения; 2) их проверкой; 3) принятием процессуального решения по ее итогам; 4) исполнением отдельных поручений, поступивших в этот орган от следователя или дознавателя, расследующего уголовное дело, в порядке ст. 152 УПК РФ; и 5) приемом, оформлением и направлением по подследственности явки с повинной, поступившей от лица, отбывающего наказание в виде лишения свободы, совершившего преступление на территории данного учреждения [1, с. 106-109].
Позволим себе не согласиться ни с одной из приведенных позиций.
Первая из них имеет очень сильную основу — закон, и с этим спорить сложно. Действительно, и ст. 40 УПК РФ, и Закон об ОРД вроде бы, недвусмысленно говорят о том, что органы и учреждения ФСИН России — это орган дознания. Однако так ли это? Думается, что здесь все не так просто. Конечно, по этому вопросу хотелось бы получить официальное толкование, а еще лучше — изменить закон, прямо указав в ст. 40 перечень органов и должностных лиц, имеющих статус органа дознания. Но ничего этого нет, а поэтому приходится толковать то, что есть.
Несмотря на опасность показаться банальным, еще раз выскажем упрек законодателю, который изначально, еще при конструировании ст. 40 УПК РФ, избрал порочный способ определения
признаков органа дознания: признаки участника уголовного судопроизводства определяются через свойства субъекта непроцессуальной (оперативно-
розыскной) деятельности. Это вносит серьезные сложности в применение данной нормы на практике.
Еще раз напомним, что п. 1 ч. 1 ст. 40 УПК РФ к органам дознания относит в том числе «органы исполнительной власти, наделенные в соответствии с федеральным законом полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности». Это положение закона, в частности, дает возможность, например, говорить о том, что органами дознания могут быть исключительно оперативные подразделения этих органов, так как согласно ст. 13 Закона об ОРД полномочиями по осуществлению этой деятельности наделены именно оперативные подразделения этих органов.
Но такое толкование в корне неверно. Оперативные подразделения и их сотрудники не могут рассматриваться соответственно в качестве органов дознания и дознавателей. И более того, это противоречит уголовно-
процессуальному закону, который прямо запрещает совмещение оперативно-розыскных и уголовно-процессуальных полномочий в руках одного и того же лица (ч. 2 ст. 41 УПК РФ).
Думается, причиной такого противоречия стала как раз неудачная конструкция ст. 40 УПК РФ, которая провоцирует неоднозначность ее толкования. При определении перечня органов дознания, со ссылкой на ст. 13 Закона об ОРД, необходимо говорить именно об органах, перечисленных в этой норме, а не их оперативных подразделениях. Если бы законодатель хотел сказать об оперативных подразделениях как об органах дознания, он, думается, так бы и установил в ст. 40 УПК РФ, что к органам дознания следует относить именно «оперативные подразделения органов исполнительной власти, наделенных полномочиями по осуществлению
оперативно-розыскной деятельности». Однако законодатель говорит в целом об органе исполнительной власти, а не каком-то его подразделении. Следовательно, ни при каких условиях оперативные отделы учреждений и органов уголовно-исполнительной системы нельзя относить к органам дознания. Органом дознания здесь является соответствующий федеральный или региональный орган ФСИН России в целом, а не какое-то его подразделение. Никому же в голову не приходит называть органом дознания не отдел внутренних дел в целом, а его какое-то подразделение, например, отдел уголовного розыска. Почему же для других органов дознания нужно предлагать какие-то особые правила толкования?
По этой же причине нельзя согласиться и с отнесением к числу органов дознания учреждений ФСИН России, включая исправительные учреждения, следственные изоляторы и уголовно-исполнительные инспекции. Уголовно-процессуальный закон при определении органа дознания не упоминает о каких бы то ни было «учреждениях». Он четко определяет, что к органам дознания относятся только «органы исполнительной власти», коими в структуре ФСИН России являются непосредственно федеральное подразделение, а также главные управления, управления и отделы по субъектам Российской Федерации. Именно эти органы и нужно относить к органам дознания, а их начальников — считать начальниками органа дознания.
Здесь оппоненты могут возразить: как же так, ст. 157 УПК РФ упоминает начальников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы как субъектов, уполномоченных возбудить уголовное дело и провести комплекс неотложных следственных действий по уголовным делам о преступлениях против установленного порядка несения службы, совершенных сотрудниками соответствующих учреждений и органов, а равно о преступлениях, совер-
шенных в расположении этих учреждений и органов иными лицами.
Однако такими полномочиями, согласно тем же ст. 40 и 157 УПК РФ, наделены не только органы дознания, но и иные должностные лица, например, капитаны морских и речных судов, находящихся в дальнем плавании, — по уголовным делам о преступлениях, совершенных на данных судах, или главы дипломатических представительств и консульских учреждений Российской Федерации — по уголовным делам о преступлениях, совершенных в пределах территорий данных представительств и учреждений. Но это, однако, никому не дает повода говорить об этих должностных лицах как об органах дознания. Соответственно, при системном толковании п. 1 ч. 1 ст. 40 и ст. 157 УПК РФ нет оснований и для отнесения начальников учреждений ФСИН России к числу органов дознания.
Подведем предварительный итог. Федеральный и региональные органы ФСИН России относятся к числу органов дознания, а их начальники — к числу начальников органов дознания, которые в соответствии со ст. 41 УПК РФ вправе наделить как начальника учреждения уголовно-исполнительной системы, так и иного сотрудника этой системы полномочиями дознавателя.
Косвенно такой вывод подтверждается и тем запретом на принятие решения о возбуждении уголовного дела или отказе в этом, который был обращен к начальникам учреждений, исполняющих наказание, в указании Генеральной прокуратуры от 25.10.2013 № 456/69 «Об усилении прокурорского надзора за процессуальной деятельностью учреждений и органов уголовно-исполнительной системы». Любое уголовно-процессуальное решение, принятое начальником учреждения уголовно-исполнительной системы без поручения начальника соответствующего органа ФСИН России, необходимо рассматривать как решение, принятое ненадлежащим субъектом.
Опираясь на изложенный вывод, можно определиться и с процессуальными формами участия органов и учреждений ФСИН России в досудебном производстве по уголовному делу в целом, и в стадии предварительного расследования в частности.
Как орган дознания органы ФСИН России могут принимать заявления и сообщения о преступлении, проверять их и разрешать вопрос о возбуждении уголовного дела или отказе от этого. В стадии предварительного расследования, кроме того, они обязаны выполнять поручения следователей и дознавателей иных органов предварительного расследования по производству следственных и иных процессуальных действий по уголовным делам, находящимся в производстве этих следователей и дознавателей.
Начальники же учреждений уголовно-исполнительной системы, при наличии соответствующего поручения со стороны начальника органа ФСИН России, могут рассматриваться в качестве дознавателя, который непосредственно вправе принять и осуществить проверку заявления или сообщения о преступлении, либо выполнить поручение следователя или дознавателя.
При осуществлении полномочий, предусмотренных ст. 157 УПК РФ, начальник учреждения уголовно-исполнительной системы также не может рассматриваться как орган дознания. Он действует как должностное лицо, наделенное некоторыми его полномочиями.
Таким образом обстоит дело с формами участия органов и учреждений ФСИН России в досудебном производстве сейчас. Имеются ли какие-либо перспективы для более активного использования их потенциала в уголовном судопроизводстве? Думается, что да, имеются.
В качестве точки роста здесь можно рассматривать наделение органов ФСИН России полноценными полномочиями по осуществлению предвари-
тельного расследования, причем в любой из существующих в настоящий момент форм.
Столь радикальное предложение может показаться достаточно смелым, однако частично оно уже имело воплощение в ранее действовавшем уголовно-процессуальном законе.
Так, согласно п. 4 ч. 1 ст. 117 УПК РСФСР 1960 г. в его последней редакции начальники исправительных учреждений и следственных изоляторов прямо законом относились к органам дознания, уполномоченным осуществлять весь комплекс полномочий этих органов, включая и производство полноценного дознания по делам о преступлениях, совершенных сотрудниками этих учреждений в связи с исполнением ими служебных обязанностей, а равно по делам о преступлениях, совершенных в расположении указанных учреждений, по которым производство предварительного следствия было необязательным.
Однако суть формулируемого нами предложения заключается даже не в этом. Мы не предлагаем снова вернуться к тому, чтобы начальники учреждений уголовно-исполнительной системы снова занялись не свойственной им деятельности. Думается, что законодателю можно было бы рассмотреть вопрос о формировании в структуре органов ФСИН России самостоятельных отделов дознания и следственных подразделений.
Думается, что достаточным было бы формирование этих органов на уровне субъекта Российской Федерации, а при большой насыщенности того или иного региона учреждениями уголовно-исполнительной системы — на региональном или межрайонном уровне.
Говоря о потенциальной подследственности тех или иных уголовных дел этим органам расследования, представляется, что было бы разумно отталкиваться здесь от территориального и предметного признаков.
Сразу нужно оговориться, что преступления, совершенные сотрудниками органов и учреждений ФСИН России так же, как и иные преступления, отнесенные в настоящее время к подследственности следователей Следственного комитета РФ (например, убийства, причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть по неосторожности и др.), по-прежнему должны расследоваться ими.
Однако все остальные преступления, совершенные в расположении учреждения или органа уголовно-исполнительной системы, лицами, не являющимися сотрудниками этих органов или учреждений, с учетом положений ч. 3 ст. 150 УПК РФ вполне могли бы быть переданы в ведение органов предварительного расследования ФСИН России.
Кроме того, по предметному признаку вполне уместным было бы наделение этих органов полномочиями по расследованию и таких специфических преступлений, как: незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту либо подлежащего конфискации (ст. 312 УК РФ), побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи (ст. 313 УК РФ), уклонение от отбывания ограничения свободы, лишения свободы, а также от применения принудительных мер медицинского характера (ст. 314 УК РФ), уклонение от административного надзора или неоднократное несоблюдение установленных судом в соответствии с федеральным законом ограничения или ограничений (ст. 3141 УК РФ), неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта (ст. 315 УК РФ).
Предлагаемые организационные и процессуальные нововведения, представляется, самым положительным образом скажутся на эффективности вы-
явления и расследования преступлений, совершенных в расположении органов и учреждений ФСИН России, в первую очередь лицами, осужденными и отбывающими наказание по приговору суда.
Ни для кого не секрет, что эта категория преступлений относится к одной из самых латентных, и причиной того, конечно, является «субсреда», в которой совершено это преступление. Но нельзя сбрасывать со счетов и того факта, что до выявления, раскрытия и расследования этих преступлений в настоящее время у следователей и дознавателей просто «не доходят руки», а поэтому многие преступления небольшой или средней тяжести, а иногда и тяжкие преступления, совершенные лицами, отбывающими наказание, просто игнорируются. Создание специализированных органов предварительного расследования, думается, в существенной степени устранило бы эту проблему.
Кроме того, данный шаг законодателя во многом разрешил бы пресловутую проблему взаимодействия органов, подчиненных разным ведомствам, которая имеет острейший характер на практике.
Никто не станет отрицать и особенностей криминалистической методики расследования преступлений, совершенных лицами, отбывающими наказание по приговору суда, особенно если они совершены в местах лишения свободы либо местах содержания подозреваемы или обвиняемых, заключенных под стражу в ходе производства по уголовному делу.
И, наконец, автор данной статьи глубоко убежден, что органы ФСИН России имеют, как минимум, не меньшее право быть полноценными участниками уголовного судопроизводства, чем командиры воинских частей, соединений или органы государственного пожарного надзора.
Литература
1. Брыляков С. П. Уголовно-процессуальный статус сотрудников учреждений, исполняющих наказание в виде лишения свободы, в досудебном производстве // Вестник Кузбасского института. — 2016. — № 1 (26). — С. 106-109.
2. Об оперативно-розыскной деятельности: Федеральный закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 1995. — № 33. — Ст. 3349.
3. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / отв. ред. Ю. К. Якимо-вич. — СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2007. — 890 с.
4. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации : учеб. — 2-е изд., пере-раб. и доп. / Л. Н. Башкатов и др.; отв. ред. И. Л. Петрухин. — М.: ТК Велби, Изд. Проспект, 2006. — 664 с.
Сведения об авторе
Диваев Александр Борисович: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк), доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики, кандидат юридических наук. E-mail: [email protected]
Information about the author
Divaev Alexander Borisovich: Kuzbass Institute of the Federal penitentiary service of Russia (Novokuznetsk), associate Professor of criminal trial and criminalistics, candidate of law. E-mail: [email protected]
