CC BY
43
увеличен размер букв части слова «супер» рядом со словами «цены» и «бренды», записанными в две строки.
В целом, явление параграфемики (включающее пиктографемику, топографемику и др. разновидности) является для русского письма новым, развивающимся явлением, обладающим своими закономерностями, складывающейся сферой и традициями применения.
Подводя итог описанию особенностей графического оформления рекламных текстов, необходимо отметить разнообразие способов такого оформления, связанных, с одной стороны, с возможностями современной компьютерной техники и полиграфии, а с другой стороны, со всё более усиливающимися в рекламной сфере тенденцией к созданию необычных, нетривиальных написаний, что имеет безусловную прагматическую направленность в данной сфере.
литература
1. Григорьева Т. М. Графико-орфографические приметы современности // Активные процессы конца ХХ века: Тезисы докладов международной конференции. М., 2000. С. 47 — 49.
2. Григорьева Т. М. Параграфемные явления в современном русском письме // Язык, культура, коммуникация: аспекты взаимодействия. Научно-методический бюллетень. Вып. 1. Абакан, 2003. С. 68 - 76.
3. Медведева Е. В. Рекламная коммуникация. Изд.2-е, испр. М.: Едиториал УРСС, 2004. 280 с.
УДК 882 ББК Ш 5(2 = Р)
Ю. В. Цинковская
о метафорическом словесном ряде (на материале романа-хроники игоря сахновского «насущные нужды умерших»)
В научной статье анализируется метафорический словесный ряд в составе языковой композиции. Это помогает точнее и правильнее понять главную идею произведения.
ключевые слова: языковая композиция, метафора, словесный ряд.
Yu. V. Tsinkovskaya
on the metaphoric word group (on the example of igor sakhnovskys novel «vital needs of the dead»)
The article deals with the analysis of the metaphoric word groups in the language composition. It contributes to better understanding of the message of the literary work.
Key words: language composition, metaphor, word group. .
Текст представляет собой систему знаков и обладает такими важнейшими свойствами, как связность, отграниченность, цельность. Эти свойства проявляются и в плане содержания и в плане выражения, присущих любому тексту. А. И.Горшков подчеркивает, что эти планы неразрывны, один без другого не существует. «Поэтому говорят еще о двуединстве текста, имея в
виду единство двух планов, двух сторон: содержания и его языкового выражения» [4, с. 104]. Свойства текста присущи и каждому плану в отдельности. Так, например, цельность текста в языковом выражении, в первую очередь, проявляется в языковой композиции текста.
Сегодня под языковой композицией понимается единая сложная система, состоящая из связанных между собой по смыслу и грамматико-интонационно компонентов (единиц), очерченных рамками образа, которые динамически развиваются в тексте; изучающаяся со стороны формы (условная категория лица) и со стороны содержания (композиционные связки, обрывы, вставки и т.д.); являющаяся исторически изменчивой и лежащая в основе типов текстов [1, с. 67].
Компонентами языковой композиции являются - словесный ряд, композиционный отрезок и точка видения, причем словесные ряды являются основным компонентом, т.к. проходят через все произведение [1, с. 64]. Словесный ряд
— это представленная в тексте последовательность (не обязательно непрерывная) языковых единиц разных ярусов, объединённых композиционной ролью и соотнесенностью с определенной сферой языкового употребления или с определенным приемом построения текста [4, с. 160].
Композиционный отрезок и точка видения — более крупные элементы. Композиционный отрезок в отличие от словесного ряда статичен, а точка видения может быть и статичной, и динамичной, «она находится как бы между двумя другими компонентами, в некоторых случаях сливаясь с ними» [1, с. 90].
Анализируя словесные ряды в современной русской прозе обращают на себя внима-
ние метафорические словесные ряды. Многие исследователи обращают внимание на обилие метафор у современных писателей: «Уход в метафору — это языковое явление, характерное для современной прозы. Важно подчеркнуть, что под метафоризацией понимается не только простое употребление метафор, но также и особенности композиционного построения текста. Так, выделяя в прозе композиционные связки, мы называем среди них и метафорические описания явлений, людей и др.» [1, с. 90].
На сегодняшний день одним из самых распространённых определений и объяснений метафоры является определение В.В. Виноградова: «Метафора (греч. «перенос») - троп или фигура речи, состоящая в употреблении слова, обозначающего некоторый класс объектов (предметов, лиц, явлений, действий или признаков), для обозначения другого, сходного с данным, класса объектов или единичного объекта; напр.: волк, дуб и дубина, змея, лев, тряпка и т.п. в применении к человеку; острый, тупой — о свойствах человеческого ума и т.п. В расширительном смысле термин «метафора» относят также к другим видам переносного значения слова» [5, с. 128].
Исследования ХХ1-го века доказывают метафоричность человеческого сознания и мышления. Например, в работе Дж. Лакоффа и М.Джонсона «Метафора, которыми мы живем» говорится о метафоричности многих совершенно повседневных понятиях [6, с. 268]. Также о связи метафоры с сознанием человека свидетельствует когнитивный подход к метафоре, в «основе которого лежит идея о том, что метафора — это феномен не лингвистический, а ментальный: языковой уровень лишь отражает мыслительные процессы. Метафорические значения слов — это не украшение мыслей, а лишь поверхностное отражение концептуальных метафор, заложенных в понятийной системе человека и структурирующих его восприятие, мышление и деятельность» [2, с.41].
При анализе художественного произведения внимание обращается, конечно же, на художественные (индивидуально-авторские) метафоры, которые нужно разграничивать с общеязыковыми. Общеязыковые отличаются от авторских стершейся образностью, такие метафоры уже не воспринимаются как пример выразительного средства (глазное яблоко, рукав реки), читатель не воспринимает их значение как переносное, в отличие от авторских, обращающих на себя внимание и заставляющих читателя использовать воображение. Метафорический словесный ряд помогает точнее понять идею произведения, обозначает авторскую оценку персонажей и явлений, несёт важную композиционно-языковую роль.
Для примера интересно проанализировать роман-хронику современного писателя Игоря Сахновского «Насущные нужды умерших».
В произведении от третьего лица описывается становление личности молодого человека, читатель наблюдает за переживаниями и мыслями главного героя, его зовут Сидельников, от раннего детства до первых курсов института. Большое влияние на Сидельникова оказала его бабушка Роза, у которой мальчик проводил много времени. После её смерти, которую молодой человек переживает очень тяжело, Сидельников почувствовал, что связь между ним и бабушкой не оборвалась: иногда он слышит её голос, дающий заботливые советы. Эту связь обозначают и характеризуют уже первые строки романа: «Мои отношения с этой женщиной напоминают запёкшуюся хрестоматийную связь гребца-невольника с прикованной к нему галерой. Впрочем, кто здесь к кому прикован - спорный вопрос, тем более что ещё при её жизни и впоследствии нам приходилось не раз меняться ролями. Особенно впоследствии» [9, 7 (далее все ссылки на это издание)]. Главная идея романа — жизнь, в которой есть место любви, побеждающая всё — выражена и в метафорическом словесном ряде произведения.
Автор пишет об умерших и о прошлом, но стремится показать не мёртвое, а живое, потому что «нет ничего страшнее, прекрасней и фантастичнее, чем так называемая реальная жизнь. Она, эта самая жизнь, пресловутая и сугубая, в сущности, прозябая в немоте и безвестности, хочет доверить себя словам. Слова же чаще всего озабочены тем, как они выглядят, и постоянно прихорашиваются» [13].
Поэтому метафорический ряд в романе отличается обилием, так называемых «живых» метафор. Данный термин принадлежит Г. Д.Ахметовой, которая впервые обратила внимание на такие метафоры и предложила оригинальную классификацию. Она выделяет «живые» и «неживые» метафоры, где «живые»
- это («очеловеченные») метафоры, когда человеческими свойствами наделяются изначально неживые предметы или явления». «Неживая» метафора, соответственно, не обладает человеческими свойствами. В качестве примера назовем повесть «Рубашка» Е. Гришковца, где само нейтральное название произведения является метафорическим: простой предмет становится символом, вокруг которого строится повествование» [1, с. 82].
В первую очередь очеловечиваются слова. К слову у автора особое отношение, оно всегда живое, самостоятельное, обладающее вкусом и запахом: «слово «свежесть», недомашнее, пышное, которое Сидельников произнёс вполголоса дважды,
будто попробовал на вкус языком и губами светлую жесть водостока» [38].
Автономность слова, его жизнь отражается через многочисленные метафоры. Слово для Сидельникова всегда таинственно и непонятно: «от этих слов ударило сквозняком непридуманной тайны» [31]; «Освоить или приручить всё, что он сегодня услышал, казалось невозможным <...>» [37]; «В голове у него зияло страшное слово МЗИЛАЕР непонятного происхождения. Уже на крыльце больничного корпуса этот скользкий монстр, повёрнутый задом наперёд, станет более понятным, но не менее тошным» [61]. И молодой человек постоянно пытается разгадать тайну слова и овладеть им, для этого много читает, пробует писать стихотворения и роман, но слово так и остаётся таинственным и неподвластным.
Слова в самом разнообразном своём проявлении являются самостоятельными персонажами, способными влиять на жизнь героя или активно, или пассивно: «Стихи оказались не по-женски мощными, широкоплечими - сильнее множества мужских, вместе взятых. <...> Самой неожиданной новостью, вычитанной Сидельниковым из кожаной тетради (со стихами), был он сам» [67], наблюдают за ним: «<...> под приглядом официальных вывесок» [89].
Нужно заметить, что роман Игоря Сахнов-ского в рамках современной русской прозы является одним из немногих произведений, уделяющих слову такое большое внимание и напоминающих читателю о том, что в русской ментальности «слово ценится как важный знак культуры. Как Логос» [5, 521].
Всеохватность жизни особенно масштабно выражается в метафорическом описании проявлений природы и времени суток: «Погода казалось позабыла о своём существовании» [15]; «Ксере-дине месяца погода вроде бы одумалась, посветлела <...>» [87]; «Лето в городке безумствовало<...>» [119]; «День стоял с открытым лицом <.. >» [17]; «Ночь приползала еле-еле <...>» [105]; «День, ветреный и жаркий, маялся, мотался из стороны в сторону, не зная, к чему бы склониться, кроме неизбежных сумерек» [125]; «Ночь слишком глубоко ушла в себя
- ни окликнуть, ни растолкать» [139].
Также всегда через «живые» метафоры описывается город: «город, грустящий привокзальной грустью» [113]; «<...> на постаменте стоял чугунный большевик Среднов, чьё имя терпеливо носил огромный город <...>» [136]; одухотворяются городские дома: «скороспелые пятиэтажки» [20]; «стадо многоэтажек на бескрайнем пустыре» [123].
Описываются как живые и предметы повседневного быта, в первую очередь те, что окружают главного героя в детстве, когда весь
мир предстаёт живым существом: «Посередине маленьким круглым озером сияла клеёнка стола» [10]; «<...> он начал еле заметно сдвигать лицо влево, к самому краю зеркала, надеясь обнаружить зазор, хоть самую маленькую щель между этой и той сторонами. <. . .> Ответом на каждую такую попытку были прохладные сухие пощёчины стенной побелки» [37]; «двенадцатилистова ученическая тетрадь с таблицей умножения на спине» [39]; «<...> у него появился горб в виде тяжеленного ранца с корявыми углами и рубцами, который мешал выпрямлять спину и заставлял ходить полусогнутым <...>» [44].
Подчёркивается отсутствие жизни только у явлений, которые Сидельников оценивает как отрицательные. Искусственно отнимается жизнь у абстрактных понятий. В первую очередь это смерть: «Казалось, в её вечной комнате, и без того тесной, добавилась громоздкая неопрятная вещь, называемая смертью, которую теперь надо мало-помалу обживать» [78]. В данном отрывке, как и на протяжении всего романа, решается философский вопрос: что сильнее - жизнь или смерть? Через метафору даётся определение смерти как вещи, которую можно победить жизнью — обжить. Также, мёртвой описывается разлука: «безглазая мумифицированная разлука» [115].
Метафоризация абстрактных понятий характерна для данного произведения, кроме слова, жизни, смерти с помощью метафоры вводятся в текст как одушевлённые объекты событие («Едва ли не каждое событие жёстко намекало на простую подоплёку ...» [58]), задержка, облекающаяся в конкретную оболочку, обладающая лицом («Досадная задержка вышла откуда-то из боковой двери в образе заспанного сержанта милиции» [141]).
Обратное явление - через метафору предмета описывается человек Мехрин — бывший мужчина Лоры, любимой Сидельникова: «Мех-ринская молчаливость носила глобальный характер и вынуждала тех, кто с ним общался, невольно мельтешить, тем самым подтверждая закон о моральном превосходстве неподвижного предмета перед движущимися» [48]; «Почему-то он вдруг с тревогой вспомнил Мехрина, которого видел-то всего единожды и до сих пор ни разу не вспоминал. Чудилось, что весь город подчинён таким же утёсам в шляпах» [89]. Нужно отметить, что это единственный пример в романе, когда автор описывает живой, одушевлённый объект как неживой.
Через метафорический словесный ряд передаётся ощущение героя от окружающего мира, восприятие и оценка различных явлений и его эмоциональное состояние. Как правило, при создании таких метафор автор использует прилагательные или причастия: «имя, пышное и немно-
го стыдное» [7]; «чугунные скулы» [16]; «обиженно-обожающий тон» [21]; «солоновато-грязный вкус драки» [46]; «подкожные вопросы» [46]; «фольклорная борода» [130]; «после нежных неудобств» [54]; «балетно-цирковые ноги» [118]; «гипюровая девица» [121]. Такие метафоры вводятся в текст легко и не вызывают ощущения искусственности, например: «Именинница по имени Валентина розовела и благоухала - она была родом из пышногрудой фламандской живописи и некоего галантерейного графства» [121].
Метафоры, в составе которых встречаются существительные встречаются реже: «безжизненная туша драмтеатра» [127]; «серые простынки 'Южноуральского рабочего’» [42]; «Вместо высоких серебряных кувшинов были две длинные складки с червоточинами сосков <..>» [63]; Последний пример интересен наслоением автором метафор друг на друга: бюст ещё молодой и красивой бабушки Розы Сидельников описывает как нечто красивое и гармоничное («высокие серебряные кувшины»), но время и болезнь превращают его в «длинные складки».
Самым ярким примером описания эмоционального состояния главного героя через метафору предмета может служить следующий отрывок из романа, описывающий подготовку Сидельникова к первому свиданию: «<...> Сидельников таскался по городу, как курица с яйцом, с этими полумёртвыми от страха розами <...>» [49].
Все проанализированные метафоры обладают и текстообразующими свойствами. «Текстообразующими свойствами метафоры называем способность метафоры быть мотивированной, развернутой, т.е. объясненной и/или продолженной» [8, с. 133].
При интерпретации произведения необходимо помнить о неразрывности целого и части, про что В.В.Колесов говорит следующие слова: «В принципе, и любое произведение русского искусства обладает тем же эффектом синкретичной целостности, его невозможно распылить на фрагменты без риска утратить целое <...>» [5, с. 393]. Поэтому анализ метафорического словесного ряда романа нельзя рассматривать отдельно от целого текста произведения, т.к. он является лишь его частью, элементом языковой композиции, и как точно заметил В. В. Одинцов: «Ведь в конце концов текст создается не для того, чтобы употребить какие-то слова или синтаксические конструкции, а для выражения мыслей содержания» [8, 4]. Метафора в тексте подчинена главной идеи произведения, она косвенно выражает её и доказывает.
«Познание всегда идёт от целого к его частям» [5, с. 392]. Поэтому анализ метафорического словесного ряда помогает точнее и правильнее понять главную идею произведения, выражая авторскую оценку персонажей и окружающего мира.
литература
1. Ахметова Г. Д. Языковая композиция художественного текста (на материале русской прозы 8090-х годов ХХ века). М., 2002. 264 с.
2. Будаев Э. В., Чудинов А. П. Метафора в политической коммуникации. М.: Флинта: Наука, 2008. 248 с.
3. Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.: АН СССР, 1963. 255 с.
4. Горшков А. И. Русская стилистика. М.: АСТ, 2001. 367 с.
5. Колесов В. В. Русская ментальность в языке и тексте. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2006. 624 с.
6. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Актуальные проблемы современной лингвистики: учеб. пособие / сост. Л.Н. Чурилина. М.: Флинта: Наука, 2009. 416 с.
7. Одинцов В. В. Стилистика текста. М.: ЛКИ, 2007. 264 с.
8. Харченко В. К. Переносное значение слова. М.: Книжный дом «ЛИБРИКОМ», 2009. 200 с. источник
9. Сахновский И. Ф. Нелегальный рассказ о любви: сборник: роман-хроника, рассказы, эссе / Игорь Сахновский. М.: АСТ: Астрель, 2009. 381 с.
УДК 882
ББК Ш 5(2 = Р)-09
Н. Ю. Чугунова
приемы межтекстовых связей в прозе нон-фикшн (на материале автобиографических романов а. рекемчука)
В научной статье анализируются межтек-стовые связи в прозе нон-фикшн. Для прозы А. Рекемчука нормой является сознательное употребление различных приемов цитирования.
ключевые слова: межтекстовые связи, проза нон-фикшн, автобиографический роман.
