CC BY
1381
О квалификации вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления
Жадан В. Н.*
Аннотация. В статье приведены результаты анализа проблем, возникающих при привлечении к уголовной ответственности виновных лиц по ст.150 УК РФ. Рассмотрены вопросы квалификации действий данных лиц. Особое внимание уделено субъективным признакам преступления, в частности мотиву. Отмечено, что мотив является обязательным признаком для квалификации преступления по ч. 4 ст. 150 УК РФ. Важное значение имеет установление факта осознания вовлечения в совершение преступления лица, не достигшего совершеннолетнего возраста. При исследовании проблем квалификации преступлений по ст. 150 УК РФ приведены примеры из судебной практики. Автором сделан вывод о необходимости единства судебно-следственной практики и обязательности использования ее судом при вынесении решений по ст. 150 УК РФ.
Ключевые слова: уголовное наказание, взрослое лицо, возрастные характеристики, умысел, восемнадцатилетний, антиобщественные действия, вовлекаемый, осознание возраста, фактическая сторона деяния, обман, преступные действия, расследование.
Одним из самых распространенных преступлений взрослых лиц в отношении несовершеннолетних является вовлечение их в совершение преступлений. Так, согласно данным МВД РФ за 2015 год зарегистрировано 2352,1 тыс. преступлений, что на 8,6% больше, чем за 2014 год. При этом каждое двадцатое преступление было совершено несовершеннолетними или при их соучастии, что составляет 115253 преступлений (4,9%). Всего зарегистрировано преступлений по ст. 150 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления» и по ст. 151 УК РФ «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий» за 2015 год - 2198 (2165 без учета данных Крымского федерального округа), в результате прирост составил 13,6%. Из них раскрыто 2074 преступлений (2040 без учета данных КФО), прирост 11,8%. [1]. Согласно же информации единой базы данных решений судов общей юрисдикции Российской Федерации по ст. 150 УК РФ в 2015 году вынесено 1057 приговоров [2].
Статья 150 УК РФ предусматривает ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления путем обещаний, обмана, угроз или иным способом, совершенное лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста. Практика показывает, что проблема установления уголовной ответственности за данное преступление
часто возникает при определении его субъективной стороны. Субъективную сторону вовлечения несовершеннолетнего в преступление образуют три элемента: вина в форме умысла, мотив и цель [3, с.126-128].
При определении содержания субъективной стороны необходимо исходить из того, что она отражается в преступных действиях виновного.
Понятие «вовлечение» характеризует побуждение, стремление привлечь к участию, действие, направленное на то, чтобы другой человек совместно с вовлекающим либо самостоятельно участвовал в совершении преступления. Таким образом, вовлекающий действует с прямым умыслом.
Верховный Суд Российской Федерации (далее - Верховный Суд РФ) предлагает считать состав преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ, материальным, что вызывает необходимость устанавливать предвидение лицом наступления последствий в виде совершения несовершеннолетним преступления и отношение виновного лица к этим последствиям.
При прямом умысле должно быть установлено, что лицо предвидело возможность или неизбежность совершения несовершеннолетним преступления и желало наступления этих последствий. При косвенном умысле — что лицо предвидело возможность совершения несовершеннолетним преступления, не желало, но сознательно
* Жадан Владимир Николаевич, кандидат юридических наук, доцент Елабужского института (филиала) Казанского (Приволжского) федерального университета, Российская Федерация, г. Елабуга. E-mail: [email protected]
допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.
Позиции ученых относительно вида умысла при совершении преступлений, предусмотренных ст. 150, расходятся. Ряд авторов считает, что совершение данных преступлений возможно только с прямым умыслом [4, с. 46], другие не исключают возможность их совершения с косвенным умыслом [5, с. 97].
Представляется, что вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления — преступление, характеризующееся прямым умыслом, что следует из содержания самого термина «вовлечение», который означает совершение действий, направленных на достижение определенной цели.
Предположим, что установлена ситуация вовлечения субъектом Б. в совершение преступления несовершеннолетнего А., а именно: Б. путем уговоров и угроз склонил А. к совершению преступления, распределил роли, а затем данные лица совершили групповое хищение.
Примером правильной мотивировки признаков субъективной стороны может служить указание на то, что «с субъективной стороны вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления совершено с прямым умыслом. О наличии у Б. прямого умысла на вовлечение свидетельствует склонение путем уговоров и угроз несовершеннолетнего А. к совершению преступления, активные волевые действия подсудимого в ходе подготовки к совершению преступления и склонению несовершеннолетнего к участию в его совершении. Подсудимый Б. осознавал общественную опасность своих действий по вовлечению А., являвшегося несовершеннолетним, в совершение преступления, предвидел неизбежность наступления общественно опасных последствий, желал наступления этих последствий - совершения преступления совместно с несовершеннолетним».
Считаем, что в таком случае не следует указывать на предвидение неизбежности причинения в результате этого реального ущерба интересам семьи и несовершеннолетних, поскольку этот признак характеризует признак общественной опасности действий лица, прямо не указан в качестве признака преступления и в большей степени определяет осознание общественно опасного характера совершаемого деяния.
Мотив не является криминобразующим признаком основного состава преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ, однако установление мотива имеет значение для квалификации по части 4 статьи. Часть 4 ст. 150 УК РФ сформулирована следующим образом: «Деяния, предусмотренные
частями первой, второй или третьей настоящей статьи, связанные с вовлечением несовершеннолетнего в преступную группу либо в совершение тяжкого либо особо тяжкого преступления, а также в совершение преступления по мотивам политической, идеологической, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». Что в данном случае характеризует экстремистский мотив: действия вовлекающего лица или преступное поведение несовершеннолетнего, в которое его вовлекает виновный?
Полагаем, что для квалификации по части 4 нужно установить, что вовлечение в преступление сопровождается действиями, возбуждающими у несовершеннолетнего ненависть либо вражду. Экстремистский мотив взрослого лица либо найдет отражение в квалификации действий взрослого как организатора, подстрекателя или соисполнителя преступления экстремистской направленности, либо будет признан обстоятельством, отягчающим наказание [6].
При этом, неверная квалификация действий осуждённого часто является основанием для пересмотра судебных решений. Так, 12.08.2009 года, Исаев О.А., Пронин А.Г. вступили в предварительный сговор на не конкретизированную физическую расправу, допускавшую, в том числе, и причинение потерпевшим смерти, в отношении лиц неславянской национальности и внешности по мотивам национальной ненависти и вражды к этим лицам. Для облегчения совершения преступления Пронин А.Г. пригласил несовершеннолетних ФИО9 и ФИО8. При этом Пронин А.Г. и Исаев О.А. предложили несовершеннолетним принять участие в избиении потерпевших по мотивам национальной ненависти и вражды к лицам неславянской национальности и внешности. Встретив на улице незнакомого им ФИО7, уроженца республики Дагестан, приблизились к нему и убедившись в том, что он является лицом неславянской внешности, решили напасть на него. После этого ФИО8 напал на ФИО7 и нанес ему кулаком не менее 2 ударов в область головы. В это же время Исаев О.А. и Пронин А.Г., действуя совместно и согласованно, также напали на ФИО7 и имеющимися у них ножами совместно нанесли последнему не менее 4 ударов в грудную клетку, шею, ягодичную область. Увидев это, ФИО8 испугался и с места происшествия убежал вместе с ФИО9.
Пронин А.Г. привлечён к уголовной ответственности по ч.4 ст.150 УК РФ за вовлечение 12 августа 2009 года несовершеннолетнего ФИО8 в совершение преступления иным способом по мотивам национальной ненависти и вражды, совер-
шённое лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста.
Между тем, при пересмотре решения сделан вывод о том, что причастность подсудимого Пронина А.Г. к совершению указанных преступлений не доказана достаточной совокупностью доказательств.
Как установлено судом, ФИО9 и ФИО8 ещё до знакомства с Прониным А.Г. увлекались националистической темой, которая заключалась в принудительном выдворении эмигрантов с территории России. При этом они допускали всевозможные способы применения насилия, вплоть до убийства лиц неславянской внешности. При этом Пронин А.Г. никаких активных действий, направленных на разжигание у несовершеннолетних ФИО9 иФИО8 ненависти или мести к лицам неславянской внешности с целью вовлечения последних в совершение преступлений не совершал, решение об избиении они принимали сообща.
При таких обстоятельствах оснований считать, что участие ФИО8 и ФИО9 в преступлениях не являлось добровольным и обусловлено совершением в отношении них активных действий со стороны Пронина А.Г., предусмотренных ст.150 УК РФ, не имеется.
В связи с изложенным Пронин А.Г. подлежит оправданию по ч.4 ст.150 УК РФ и ч.4 ст.150 УК РФ за вовлечение несовершеннолетнего ФИО8 и несовершеннолетнего ФИО9 в совершение преступления иным способом по мотивам национальной ненависти или вражды, совершенное лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста за отсутствием в его действиях состава преступления, то есть по основаниям, указанным в п.3 ч.2 ст. 302 УПК РФ.
Факт совместного участия в совершении преступлений взрослого и несовершеннолетнего не образует состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 150 УК РФ, а предложение совершить нападение, высказанное со стороны осуждённого, свидетельствует лишь о совершении преступления в составе группы лиц по предварительному сговору.
Таким образом, одной из проблем практического плана является и та, что под вовлечением несовершеннолетнего в совершение преступления следственные и судебные органы иногда понимают сам факт совершения преступления несовершеннолетним вместе со взрослым лицом.
Это неверно с различных точек зрения (и с теоретической, и с практической), т.к. само по себе совместное участие в совершении преступления еще не есть вовлечение. Одно лишь совместное выполнение действий не является вовлечением по смыслу закона.
Кроме того, иногда в судебном заседании обстоятельства вовлечения детально не исследуются - зачастую устанавливается, что взрослый предложил совершить преступление, а несовершеннолетний согласился участвовать в его совершении, но не выясняется, было ли оказано активное психическое или физическое воздействие.
Наконец, грубейшей ошибкой при квалификации является отсутствие указания на то, в чем конкретно выразились действия лица, вовлекающего несовершеннолетнего в совершение преступления, в случае, когда органы предварительного расследования или даже судебные органы ограничиваются перечислением всех способов, указанных в диспозиции ст. 150 УК РФ, не раскрывая, в чем конкретно выразился способ вовлечения.
Согласно одному из примеров следственной практики, имевшему место в г. Челябинске в 2008 году, В. вступил в сговор с М. и несовершеннолетним В-м, направленный на совершение разбойного нападения в целях завладения чужим имуществом, распределив при этом роли каждого. Виновные увидели, что ранее не знакомый им гр. Б. звонит по сотовому телефону. Используя малозначительный повод, они вступили с ним в конфликт, в ходе которого В. нанес удар кулаком в лицо Б., одновременно М. и несовершеннолетний В-в окружили Б. и преградили ему путь. После чего М., В. и несовершеннолетний В-в нанесли потерпевшему множество ударов кулаками и ногами, затем несовершеннолетний В-в подобрал с земли деревянную палку, которой нанес не менее 3 ударов по голове и не менее 4 ударов по телу потерпевшего. После чего сообщники похитили имущество потерпевшего.
С нашей точки зрения, вывод о наличии признаков ст. 150 УК РФ маловероятен, если не будет четко установлено: когда, где и при каких обстоятельствах имело место предложение совершить преступление. Виновные давали показания о том, что избиение потерпевшего началось одновременно всеми обвиняемыми по делу в связи с неприязненными отношениями к потерпевшему.
Также особое значение имеет положение о том, что если взрослый не знал о несовершеннолетии вовлекаемого в преступление лица, то он не может привлекаться к уголовной ответственности по ст. 150 УК РФ. Другими словами, при изучении этого признака следует помнить, что вина есть психическое отношение к деянию, совершаемому определенным способом в конкретный период времени в отношении конкретного лица, или к наступившим последствиям.
В таких случаях осознание общественно опасного характера совершаемого деяния означает чет-
кое понимание виновным не только фактической стороны совершаемых действий, но и того, что оно совершается в отношении несовершеннолетнего. Для привлечения к ответственности по ст. 150 УК РФ следует установить характер осознания виновным возраста вовлекаемого несовершеннолетнего, который может выражаться:
1) в определенном осознании возраста вовлекаемого;
2) осознании предположительном, когда виновный в самых общих чертах осознает возрастные характеристики вовлекаемого (например, лицо считает возможным наличие несовершеннолетнего возраста вовлекаемого и не исключает этого).
Это, однако, абсолютно не свидетельствует о том, что в последнем случае речь идет о косвенном умысле либо неосторожности в виде легкомыслия. В материалах судебной практики отмечалась возможность предположительного осознания возраста вовлекаемого. Так, в п. 2 ранее действовавшего постановления Пленума Верховного Суда СССР от 12 сентября 1969 г. № 8 «О судебной практике по делам о вовлечении несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность» (утратило силу) указывалось, что «при рассмотрении дел данной категории во всех случаях необходимо устанавливать, сознавал ли взрослый, что вовлекаемое им лицо является несовершеннолетним».
Разъяснение п. 9 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 3 декабря 1976 г. № 16 «О практике применения судами законодательства по делам о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в преступную и иную антиобщественную деятельность» (утратило силу) о том, что «...уголовная ответственность наступает... и в тех случаях, когда по обстоятельствам дела он мог и должен был предвидеть это», также касается осознания предположительного, когда лицо считает возможным наличие несовершеннолетнего возраста вовлекаемого и не исключает этого.
Разъяснение, данное в п. 8 ранее действовавшего постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» (утратило силу), предусматривает, что «Если взрослый не знал о несовершеннолетии лица, вовлеченного им в совершение преступления, он не может привлекаться к ответственности по статье 150 УК РФ».
Достаточно точным и исключающим двусмысленное толкование является положение, сформулированное в абз. 2 п. 42 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 1 февраля 2011 года «О
судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних», согласно которому необходимо устанавливать, осознавал ли взрослый, что своими действиями вовлекает несовершеннолетнего в совершение преступления, при этом, если взрослый не осознавал этого, то он не может привлекаться к ответственности по ст. 150 УК РФ.
Встречаются ситуации, когда виновный на судебном заседании не отрицает совместного участия с подростками в совершении преступлений и даже подтверждает факты вовлечения с его стороны, но утверждает, что не знал о возрасте вовлекаемых подростков, полагая, что они уже являются совершеннолетними.
В то же время подобную позицию взрослого виновного можно рассматривать как стремление уйти от ответственности, т.к. анализ показаний несовершеннолетних может свидетельствовать об осведомленности относительно их возраста.
Таким образом, признаки преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ, отсутствуют, если нет достаточных данных, указывающих на осознание взрослого лица:
1) возраста несовершеннолетнего;
2) самого факта действий по вовлечению несовершеннолетнего в совершение преступления.
Например, Д. обвинялся в том, что, будучи лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, и достоверно зная о том, что К. является несовершеннолетним, вовлек последнего в совершение преступления, предложив ему совершить совместно с ним хищение зерна из склада, расположенного на территории зернотока, пообещав впоследствии поделить деньги, вырученные от реализации похищенного. Однако, судом было указано, что, несмотря на полное признание Д. своей вины в совершении преступлений (он на предварительном следствии в своих показаниях сообщил, что К. знает с детства, осведомлен о том, что тот младше его на год), суд обоснованно не ограничился только фактом признания вины, но сопоставил между собой все юридически значимые обстоятельства:
1) Д. не знал и никогда не сообщал ни следствию, ни суду точной даты рождения К., но при этом преступление, в которое якобы он вовлек несовершеннолетнего, было совершено за три месяца до наступления совершеннолетия последнего;
2) характер отношений между Д. и К. не имел признаков возрастного неравенства, то есть никто из них не доминировал над другим как старший по возрасту и не имел более высокий авторитет как более опытный человек;
3) тот факт, что Д. возбудил у К. материальный интерес к совершению преступления путем обещания поделить полученные преступным путем деньги от продажи похищенного зерна, опровергается тем, что сбытом похищенного занимался именно К., который и поделился деньгами с достигшим совершеннолетия Д.
Судом было подчеркнуто, что факт совместного с несовершеннолетним участия взрослого лица в совершении преступления не образует состава преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ.
В рассматриваемом случае предложение в адрес К. со стороны Д., осведомленность которого о несовершеннолетии К. вызвала у суда обоснованные сомнения, совершить кражу чужого имущества свидетельствовало лишь о совершении преступления группой лиц по предварительному сговору.
В силу того, что основными доказательствами осведомленности взрослого о возрасте несовершеннолетних являются, в первую очередь, показания вовлеченных несовершеннолетних и показания обвиняемого, именно из этих источников устанавливается сам факт вовлечения, его способ и осведомленность взрослого о возрасте подростка. При этом показания взрослого лица могут, напротив, указывать на отсутствие осознания возраста несовершеннолетнего.
Так Л. вину в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 150 УК РФ, не признал и последовательно со стадии предварительного следствия утверждал, что он не знал о возрасте Д., добросовестно полагая, что он совершеннолетний. Было указано, что на основе имеющихся в материалах дела данных нельзя сделать утвердительный вывод о том, что Л. знал о несовершеннолетии Д., при этом Д. на момент совершения преступления исполнилось 16 лет (то есть несовершеннолетний возраст очевидным назвать нельзя). Таким образом, выводы об осведомленности Л. о возрасте Д. могут быть только предположительными, а в соответствии с ч. 4 ст. 14 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Учитывая, что преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 150 УК РФ, может быть совершено только умышленно, суду необходимо было достоверно установить, что Л. осознавал, что своими действиями вовлекает несовершеннолетнего в совершение преступления. Поскольку установить этого не представилось возможным, а возникшие сомнения являются неустранимыми, судебная коллегия в соответствии с ч. 3 ст. 14 УПК РФ истолковала их в пользу обвиняемого и пришла к выводу об отсутствии состава данного преступления и о необхо-
димости отменить приговор в отношении Л. в этой части с прекращением производства по делу на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ[7].
Согласно мнениям практических работников, проблемы, возникающие при выявлении и расследовании данного вида преступлений, возможны в случаях, когда:
1) преступление совершается незапланированно;
2) со стороны взрослого нет четких активных умышленных действий по вовлечению несовершеннолетнего в совершение преступления;
3) взрослый и несовершеннолетний знакомятся при совершении преступления либо непосредственно перед его совершением.
Исходя из этого, возникает сложность в определении способа вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления и доказывания умысла взрослого из-за отсутствия свидетелей отношений между взрослым и несовершеннолетним. В связи с этим высказываются даже предложения со стороны ряда практических работников обязательно фиксировать в показаниях лица, вовлекающего подростка, фразу «...он осознавал, что вовлекает несовершеннолетнего в совершение преступления.», при этом никакие косвенные доказательства вины во внимание не принимаются, обвинительное заключение, в свою очередь, прокурором часто не утверждается [8, с. 6].
По нашему мнению, очевидна ошибочность данной позиции с точки зрения материального права, т.к. даже при отсутствии признательных показаний виновного о вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления, отсутствии зафиксированной в процессуальных документах фразы «. он осознавал, что вовлекает несовершеннолетнего в совершение преступления. », умысел на вовлечение может быть установлен, если в материалах уголовного дела зафиксированы иные данные, свидетельствующие о возможном понимании виновным (хотя бы в общих чертах) несовершеннолетнего возраста вовлекаемого. И как верно подчеркивается А. Морозовым, «ссылка на отсутствие "стопроцентного" знания о возрасте не всегда выглядит убедительно, не служит целям охраны прав и законных интересов несовершеннолетних» [9, с. 57].
Разумеется, требуется тщательный анализ определенных обстоятельств дела, признание определенных материалов в качестве относимых и допустимых доказательств по делу, необходимо выяснять то, на чем основываются утверждения отдельных лиц о том, что взрослое лицо знает о возрасте несовершеннолетнего.
При этом, если лицо не знало и по обстоятельствам дела не могло знать о несовершеннолетии вовлекаемого, то в таких случаях его действия нельзя квалифицировать по ст. 150 УК РФ.
Например, по одному из уголовных дел было указано, что несовершеннолетний А. в компании своих товарищей говорил, что только что окончил школу, учится в техникуме, «но лучше бы остался в школе». В судебном решении было указано, что в соответствии со ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела. Делая вывод о том, что отрицание Л. своей вины в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 150 УК РФ, является способом защиты подсудимого от обвинения, суд оставил без внимания следующие обстоятельства. Законный представитель несовершеннолетнего А. - ведущий специалист отдела образования в судебном заседании показала, что А. общается с людьми взрослее него; интеллектуальное развитие А. превышает его развитие по возрасту, и полагала, что подросток может преувеличивать свой возраст. Исследованные по делу доказательства подтвердили факт знакомства Л. и А. непродолжительное время, при этом совместно ими совершены преступления (угон автомашины и хищение имущества). Исходя из имеющихся данных невозможно было сделать достоверный вывод об осведомленности Л. о несовершеннолетнем возрасте А. При этом сведе-
ния о том, что Л. был знаком с несовершеннолетним А. длительный период времени, был вхож к нему в семью, или А. вхож в семью Л., в материалах дела отсутствуют и судом в приговоре не приведены. В связи с вышеизложенным приговор суда в отношении Л. в части осуждения его по ч. 4 ст. 150 УК РФ был отменен, а уголовное дело в отношении его и уголовное преследование по указанному обвинению прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24, п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ за отсутствием состава преступления.
Сегодня ощущается острая необходимость в дополнительном анализе соответствующих вопросов в силу того, что Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 01.02.2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» существенным образом изменило, казалось бы, устоявшиеся решения.
Таким образом, при применении ст. 150 УК РФ в судебном разбирательстве возникает огромное число вопросов, что не всегда приводит к вынесению справедливого решения. В данном случае именно единство судебно-следственной практики выступает в качестве одного из основополагающих критериев, объясняющих необходимость его применения в правоприменительной деятельности.
On the question of qualification of engaging
Литература
1. Информация с официального сайта МВД РФ. Состояние преступности — январь-декабрь 2015 года. [Электронный документ] // Режим доступа: https://mvd.ru/folder/101762/item/7087734
2. Единая база данных решений судов общей юрисдикции Российской Федерации. Январь-октябрь 2015 года. [Электронный документ] // Режим доступа: Ы{р://судебные решения.рф
3. Таилова А.Г. Причины и условия, способствующие вовлечению несовершеннолетних в преступления и иную антиобщественную деятельность // В сборнике: Наука и образование в XXI веке. Сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции: в 17 частях. 2014. С. 126—128.
4. Иванова М. В. Ответственность и наказание за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления: дисс. ... к.ю.н. Волгоград, 2004. 201 с., С. 46.
5. Борьба с вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность / И. П. Лановенко, Т. С. Варило, Ф. Ф. Бурчак и др.; отв. ред. И. П. Лановенко. Киев, 1986. 255 с., С. 97.
6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 01.02.2011 № 1 (ред. от 02.04.2013) «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» // Бюллетень Верховного Суда РФ, № 4, апрель, 2011.
7. Кассационное определение Омского областного суда от 6 сент. 2012 г. по делу № 22-3788/12 [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ. URL: http: // sudact.ru.
8. Пудовочкин Ю.Е. Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления: новые решения и новые проблемы. // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2012. № 19. С. 4—8.
9. Морозов А. Проблемы толкования и применения статьи 150 УК РФ // Уголовное право. 2013. № 1. С. 57.
a minor in committing an offence
Vladimir Zhadan, Ph.D. in Law, Associate Professor at the Yelabuga Institute (affiliate) of the Kazan (Volga region) Federal University, Russian Federation, Yelabuga. E-mail: [email protected]
Abstract. The paper presents the results of the analysis of problems arising in prosecution of persons found guilty under Article 150 of the Criminal Code of the Russian Federation. Issues of qualification of acts committed by these persons are considered. Special attention is paid to subjective elements of offence, the motive of offence in particular. It is noted that the motive is a mandatory element for qualifying an offence under Part 4 of Article 150 of the Criminal Code of the Russian Federation. It is important to establish the consciousness of engaging a person under the age of majority in committing an offence. In studying problems of qualifying offences under Article 150 of the Criminal Code of the Russian Federation examples of court practice are presented. The author makes a conclusion about the need for the unity of the court and investigative practice and its mandatory use by the court when passing decisions under Article 150 of the Criminal Code of the Russian Federation.
Keywords: criminal penalty, adult person, age characteristics, intent, person aged eighteen years, anti-social acts, person engaged in committing an offence, age awareness, facts of offence, deceit, criminal acts, investigation.
References
1. Informatsiia s ofitsial'nogo saita MVD RF. Sostoianie prestupnosti - ianvar'-dekabr' 2015 goda, [Elektronnyi dokument], URL: https:// mvd.ru/folder/101762/item/7087734
2. Edinaia baza dannykh reshenii sudov obshchei iurisdiktsii Rossiiskoi Federatsii. Ianvar'-oktiabr' 2015 goda, [Elektronnyi dokument], URL: http://sudebnye resheniia.rf
3. Tailova A.G. Prichiny i usloviia, sposobstvuiushchie vovlecheniiu nesovershennoletnikh v prestupleniia i inuiu antiobshchestvennuiu deiatel'nost', v sbornike: Nauka i obrazovanie v XXI veke. Sbornik nauchnykh trudov po materialam Mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii: v 17 chastiakh, 2014, pp. 126-128.
4. Ivanova M. V. Otvetstvennost' i nakazanie za vovlechenie nesovershennoletnego v sovershenie prestupleniia: diss. ... k.iu.n., Volgograd, 2004, 201 pp., p. 46.
5. Bor'ba s vovlecheniem nesovershennoletnikh v prestupnuiu deiatel'nost', I. P. Lanovenko, T. S. Varilo, F. F. Burchak i dr., otv. red. I. P. Lanovenko, Kiev, 1986, 255 pp., p. 97.
6. Postanovlenie Plenuma Verkhovnogo Suda RF ot 01.02.2011 No. 1 (red. ot 02.04.2013) "O sudebnoi praktike primeneniia zakonodatel'stva, reglamentiruiushchego osobennosti ugolovnoi otvetstvennosti i nakazaniia nesovershennoletnikh", Biulleten' Verkhovnogo Suda RF, No. 4, aprel, 2011.
7. Kassatsionnoe opredelenie Omskogo oblastnogo suda ot 6 sent. 2012 g. po delu No. 22-3788/12 [Elektronnyi resurs], Sudebnye i normativnye akty RF, URL: http://sudact.ru .
8. Pudovochkin Iu.E. Vovlechenie nesovershennoletnego v sovershenie prestupleniia: novye resheniia i novye problemy, Vestnik instituta: prestuplenie, nakazanie, ispravlenie, 2012, No. 19, pp. 4-8.
9. Morozov A. Problemy tolkovaniia i primeneniia stat'i 150 UK RF, Ugolovnoe pravo, 2013, No. 1, p. 57.
