CC BY
172
С. И. ОСМОЛОВСКАЯ,
адъюнкт*
Санкт-Петербургский университет МВД России Российская Федерация, 125993, г. Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1 E-mail: sosmolovskaia2@mail.ru
Научная специальность: 12.00.08 — уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право.
УДК 343.915
S. I. OSMOLOVSKAYA,
adjunkt**
Saint-Petersburg University
of the Ministry of the Interior
of Russia Russian Federation,
125993, Saint-Petersburg, Letchika Pilyutova St., 1
E-mail: sosmolovskaia2@mail.ru
Scientific specialty:
12.00.08 — Criminal Law and Criminology; Criminal Executive Law.
Дата поступления статьи: 31 мая 2019 г. Дата принятия статьи в печать: 12 сентября 2019 г.
Проблемы установления и толкования признаков субъективной стороны состава преступления, предусматривающего уголовную ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления
Problems of establishment and interpretation of the subjective party signs of the crime providing structure of the criminal liability for involvement of the minor in Commission of crime
Аннотация
Установление субъективной стороны преступления занимает особое место, так как данный факт отражает принцип субъективного вменения в уголовном праве. Исследование признаков субъективной стороны вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления играет достаточно важную роль. Как показывает правоприменительная практика, при квалификации указанного преступления наиболее часто возникают спорные вопросы по поводу привлечения к уголовной ответственности за данное деяние именно при определении субъективной стороны. Таким образом, предметом данного исследования являются некоторые проблемы субъективной стороны при квалификации преступления, предусмотренного ст. 150 Уголовного кодекса Российской Федерации. Так, закон требует следующее: для квалификации рассматриваемого
Annotation
The establishment of the subjective side of the crime takes a special place, as this fact reflects the principle of subjective imputation in criminal law. The study of the signs of the subjective side of involving a minor in the Commission of a crime plays a fairly important role. As law enforcement practice shows, when qualifying the said crime, the most often there are controversial issues about bringing to criminal responsibility for this act is when determining the subjective side. Thus, the subjects of this study are some problems of the subjective side in the qualification of crimes under article 150 of the Criminal code of the Russian Federation. Thus, the law requires the following: in order to qualify the act in question, an adult must be aware of the minor age of the adolescent involved, but there is no explanation for cases where the age of the minor is not obvious. It is controversial to determine
* Ранее - заместитель начальника управления организации деятельности участковых уполномоченных полиции и подразделений по делам несовершеннолетних УМВД России по Калининградской области.
** Earlier - Deputy Head of the Department of organization of activities of district police commissioners and juvenile units of the Ministry of internal Affairs of Russia in the Kaliningrad region.
112
деяния взрослое лицо должно осознавать факт наличия несовершеннолетнего возраста вовлекаемого подростка, однако отсутствуют пояснения по поводу случаев, когда возраст несовершеннолетия неочевиден. Спорным является вопрос определения вида умысла при вовлечении подростка в совершение преступления.
Цель исследования: решение вопросов, связанных с квалификацией вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления; изучение роли мотивов данного преступления; совершенствование законодательства в части включения повышенной уголовной ответственности лица в случае вовлечения малолетнего в совершение общественно опасного деяния.
Методы исследования: изучение позиций ученых, постановлений Пленумов Верховного Суда в различные периоды развития уголовного права, а также исследование судебной практики при квалификации указанного деяния.
Вывод: анализируя указанные проблемы, можно констатировать, что в настоящее время имеются предпосылки для совершенствования нормы уголовного права, предусматривающей ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления.
Ключевые слова: вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления; субъективная сторона; осознание возраста вовлекаемого; мотивы и цели преступления.
the type of intent when involving a teenager in the Commission of a crime.
The purpose of the study is to address issues related to the qualification of involving a minor in committing a crime; a study of the role of motivation of the crime; improvement of legislation in the inclusion of increased criminal liability of a person in a case involving a minor in the Commission of a socially dangerous act.
The methods: the study scholars, resolutions of the Plenum of the Supreme Court at different periods of the development of criminal law and the judicial practice at qualification of the specified acts.
The conclusion: analyzing these problems, we can state that at present there are prerequisites for improving the rules of criminal law, providing for responsibility for involving a minor in the Commission of a crime.
Key words: involvement of a minor in the Commission of a crime; subjective side; awareness of the age involved; motives and objectives of the crime.
Проблемам установления и толкования субъективной стороны состава преступления посвящено достаточно большое количество научных работ. Обусловлен данный факт прежде всего тем, что, являясь составной частью основания уголовной ответственности, субъективная сторона позволяет отделить преступное поведение от непреступного, обладает способностью разделить преступления, сходные по объективным признакам, а мотив и цель в большинстве преступлений Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ)1 выполняют функцию признаков квалификации, в том числе способных повлечь усиление наказания за совершенное деяние. В юридической литературе утверждается, что субъективная сторона преступления — это отражение в сознании виновного объективных признаков содеянного и отношение к ним субъекта [6, с. 48], которое характеризуется конкретной формой вины, а также мотивом и целью, а в отдельных случаях и эмоциями, т. е. она представляет собой некую существующую «мо-
1 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
дель» объективной стороны состава преступления в психике субъекта [5, с. 147]. Таким образом, можно говорить о том, что если объективная сторона преступления выражает его фактическое содержание, то субъективная сторона содержит его психологическое содержание, т. е. характеризует процессы, протекающие в психике преступника. Необходимо отметить, что она не достижима чувственному восприятию, а познается лишь путем анализа и оценки всех объективных обстоятельств преступного деяния.
По мнению И. П. Лановенко, при исследовании субъективной стороны состава преступления решается достаточно широкая проблема установления так называемого диалектического единства объективных и субъективных признаков в событии, рассматриваемом в качестве возможного преступного деяния. Как указывает автор, «если внешняя сторона преступления представляет собой внешнее отображение деяния, то субъективная сторона вскрывает и показывает его сущность» [3, с. 89].
Отечественное уголовное право содержание субъективной стороны преступления выражает через такие юридические признаки, как вина, мотив и цель, которые в свою очередь органи-
чески связаны между собой и взаимозависимы, но, тем не менее, представляют психологические явления с достаточно самостоятельным содержанием. Следует отметить, что при этом ни один из указанных признаков не включает в качестве составной части другой, а юридическое значение каждого из них различно.
Ядром субъективной стороны состава преступления, ее основным и обязательным признаком является вина. Принцип ответственности за виновно совершенные деяния всегда был основополагающим как в советском уголовном праве, так и в российском. Еще в 70-х гг. прошлого столетия профессор А. А. Пионт-ковский говорил о вине как одной из фундаментальных элементов науки уголовного права, считая, что без нее невозможно рассматривать наличие самой уголовной ответственности [11, с. 257]. В современном праве под виной понима-
ется психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию, предусмотренному уголовным законом, и его общественно опасным последствиям [14, с. 165].
Установление субъективной стороны преступления, предусматривающего ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, играет достаточно важную роль, так как позволяет квалифицировать преступление, предусмотренное ст. 150 УК РФ, направленное против нормального физического и интеллектуального развития личности подростка.
Анализ статистических данных за последние пять лет показал, что ежегодно количество выявленных фактов вовлечения подростков в совершение преступлений, а также количество уголовных дел, оконченных и направленных в суд, уменьшается (табл. 1) [17]:
Таблица 1
Данные о количестве выявленных, предварительно расследованных и направленных в суд уголовных дел по ст. 150 УК РФ за 2014—2018 гг.
№ Количество выявленных преступлений, предусмотренных ст. 150 УК РФ, в том числе: 2014 2015 2016 2017 2018
1. Количество выявленных и зарегистрированных преступлений по ст. 150 УК РФ в отчетном периоде 1 668 1 888 1 564 1 734 1 387
2. Количество предварительно расследованных уголовных дел по ст. 150 УК РФ в отчетном периоде 1 614 1 770 1 584 1 558 1 361
3. Количество направленных уголовных дел в суд с обвинительным заключением, обвинительным актом, обвинительным постановлением 1 560 1 691 1 536 1 502 1 293
Логично предположить, что данный факт не всегда можно констатировать как результат положительной профилактической работы со стороны правоохранительных органов в данном направлении. Статистика количества уголовных дел, возбужденных по признакам состава преступления, предусмотренно-
го ст. 150 УК РФ и приостановленных по различным основаниям (в первую очередь по п. 1 ч. 1 ст. 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), свидетельствует о наличии проблем, возникающих на стадии расследования уголовных дел указанной категории (табл. 2).
Таблица 2
Данные о количестве приостановленных в соответствии с ч. 1 ст. 208 УПК РФ уголовных дел, возбужденных по ст. 150 УК РФ за 2014—2018 гг.
№ Основания приостановления уголовных дел по ст. 150 УК РФ в соответствии с ч. 1 ст. 208 УПК РФ 2014 2015 2016 2017 2018
1. Лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено (п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ) 10 8 1 5 11
2. Подозреваемый или обвиняемый скрылся от следствия либо место его нахождения не установлено по иным причинам (п. 2 ч. 2 ст. 208 УПК РФ) 8 7 10 7 6
3. Место нахождения подозреваемого или обвиняемого известно, однако реальная возможность его участия в уголовном деле отсутствует (п. 3 ч. 1 ст. 208 УПК РФ) 2 5 6 4 5
113
Окончание табл. 2
№ Основания приостановления уголовных дел по ст. 150 УК РФ в соответствии с ч. 1 ст. 208 УПК РФ 2014 2015 2016 2017 2018
4 Временное тяжелое заболевание подозреваемого или обвиняемого, удостоверенное медицинским заключением, препятствует его участию в следственных и иных процессуальных действиях (п. 4 ч. 1 ст. 208 УПК РФ) 9 9 8 9 1
На наш взгляд, уменьшение показателей, отраженных в статистической отчетности (табл. 1—2), возможно в силу ряда проблем, возникающих на стадии квалификации преступлений, предусмотренных ст. 150 УК РФ, а также в ходе их расследования, в том числе связанных с установлением субъективной стороны рассматриваемого преступления.
Положения постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» указывают на наличие двух обязательных условий, при которых взрослое лицо может быть привлечено к ответственности: во-первых, достижение возраста 18 лет, во-вторых, умышленный характер совершаемых им действий2. Однако как в 60— 80 гг. прошлого столетия, так и в настоящее время спорный вопрос о виде умысла при вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления решался и решается неоднозначно.
Так, еще в советском уголовном праве по данному вопросу были известны несколько позиций. Суть первой заключалась в том, что вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления возможно исключительно с прямым умыслом, т. е. только в случае, когда вовлека-тель осознает общественную опасность своих действий, предвидит наступление последствий и желает их наступления. Указанной точки зрения придерживались в свое время В. К. Негоден-ко, А. К. Щедрина и Н. И. Трофимов [3, с. 94].
Иную позицию занял И. П. Лановенко, который допускал наличие при вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления как прямого, так и косвенного умысла. При этом исследователь подчеркивал, что «в случае прямого умысла в сознании виновного имеют место четко поставленные цель и мотивы вовлечения несовершеннолетнего в преступную деятельность, а в случае косвенного цели и мотивы будут являться результатом аморальных и антиобщественных устоев лица с отсутствием четко осознанного желания достижения вовлечения в ряде конкретных жизненных ситуаций» [3, с. 99].
Некоторые авторы исходили из той позиции, что вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления охватывает ряд составов, среди которых одни предусматривают возможность только прямого умысла, а другие — как прямого, так и косвенного. Например, С. С. Яценко считал, что рассматриваемое деяние характеризуется прямым умыслом, однако указывал на вовлечение несовершеннолетнего в пьянство как исключение из правила. По его мнению, указанный вид вовлечения имеет материальный состав и может быть совершен только с косвенным умыслом [18, с. 151].
Проведенное нами анкетирование практических работников в сфере уголовного права показало, что в настоящее время мнения специалистов по поводу видов умысла при вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления прямо противоположны. Результаты нашего исследования приведены ниже (табл. 3).
Таблица 3
Результаты опроса специалистов по поводу видов умысла при вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления
№ Мнение специалистов Процентное соотношение опрошенных
1. Вовлечение возможно исключительно с прямым умыслом 47 %
2. Вовлечение возможно как с прямым, так и с косвенным умыслом 46 %
3. Вовлечение возможно только с косвенным умыслом 7 %
114
В соответствии с действующих законодательством «преступление признается совер-
2 О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 // Рос. газ. 2011. № 29. 11 февр.
шенным с прямым умыслом в случае, если лицо осознавало общественную опасность своего действия, при этом предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления» (ст. 25 УК РФ).
Профессор А. И. Рарог считает, что само определение понятия прямого умысла достаточно специфично. По его мнению, оно применимо лишь к преступлениям с материальным составом, в связи с чем желание связывается только с общественно опасными последствиями, в которых воплощается вред, причиняемый объекту. В преступлениях же с формальным составом последствия будут находиться за пределами объективной стороны, а предметом желания будет само общественно опасное деяние. Таким образом, следуя логике, можно заключить, что при совершении преступлений с формальным составом желание виновного будет распространяться на сами действия, которые обладают признаком общественной опасности независимо от факта наступления вредных последствий. А так как сознательно и добровольно совершаемые действия в любом случае будут желаемыми для лица, то умысел в преступлениях с формальным составом может быть только прямым [14, с. 173].
На наш взгляд, следует согласиться с мнением профессора А. И. Рарога. Таким образом, преступление, предусмотренное ст. 150 УК РФ, имеющее, как известно, формальный состав, характеризуется умышленной формой вины и выражается в виде прямого умысла. То есть лицо осознает, что своими действиями (путем обещаний, обмана, угроз или иным способом) вовлекает несовершеннолетнего в совершение преступления и желает совершить эти действия. Осознание общественно опасного характера своих действий в данном слу-
чае образует интеллектуальный элемент, а желание совершить эти действия — волевой элемент.
Что касается существования разновидностей умысла, возникает вопрос: вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления возможно только с заранее обдуманным умыслом или с внезапно возникшим? Представляется, что формирование умысла находится в зависимости от конкретной жизненной ситуации, а также характера преступления. Очевидно, что в случае вовлечения подростка в совершение корыстных преступлений (например, кража, грабеж, разбой) они будут совершаться с заранее обдуманным умыслом. Данный факт связан главным образом с тем, что само наличие такого умысла потребует от вовлекателя совершения определенных действий, прежде всего по подготовке подростка к участию в совершении преступления (т. е. планирование совместных действий, формирование антисоциальной установки личности подростка, возбуждение желания и заинтересованности). Если же несовершеннолетний вовлекается в преступление, например, связанное с причинением телесных повреждений, на почве внезапно возникших неприязненных отношений между вовлекателем и потерпевшим, то вполне возможно, что преступление будет совершено с внезапно возникшим умыслом. Обоснованные выводы подтверждаются и мнением опрошенных нами специалистов в области следственной практики, результаты исследования которых отражены в таблице 4.
Таблица 4
Результаты опроса специалистов о разновидностях умысла при вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления
№ Мнение специалистов Процентное соотношение опрошенных
1. Вовлечение подростка в совершение преступления возможно с заранее обдуманным умыслом 54 %
2. Вовлечение подростка в совершение преступления возможно с внезапно возникшим умыслом 46 %
Таким образом, можно считать, что вовлечение подростка в совершение преступления возможно как с заранее обдуманным умыслом, так и внезапно возникшим.
Данный факт подтверждается и следственной практикой. В ходе изучения уголовного дела, возбужденного 19 мая 2019 г. следственным отделом МО МВД России «Неманский» по признакам состава преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ, установлено, что К. вовлек несовершеннолетнего А., 2003 г. р., в совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 115 УК РФ, в результате внезапно возникших неприязненных отношений с потерпевшим М [7].
Одним из важных вопросов субъективной стороны рассматриваемого преступления является осведомленность взрослого лица о несовершеннолетии вовлекаемого им в преступление подростка. Ранее Пленум Верховного Суда СССР указывал на возможность наступления ответственности за вовлечение подростка в преступную деятельность в нескольких случаях: во-первых, при осведомленности взрослого лица о несовершеннолетнем возрасте вовлекаемого лица, во-вторых, в случаях, когда по обстоятельствам дела взрослый мог и должен был предвидеть данный факт3. Несколько
3 О практике применения судами законодательства по делам о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в преступ-
116
позже Пленум Верховного Суда РФ занял иную позицию: «...невозможно привлечение виновного к уголовной ответственности по ст. 150 УК РФ в случае неосведомленности о несовершеннолетии лица, вовлеченного им в совершение преступления»4. Далее трактовка в понимании указанного вопроса изменена и Пленумом Верховного Суда РФ было указано о «необходимости установления факта осознания виновным преступности своих действий по вовлечению несовершеннолетнего в преступление»5. В противном случае Пленум указывал на невозможность привлечения к ответственности по ст. 150 УК РФ. Таким образом, речь идет уже не о конкретном знании несовершеннолетнего возраста вовлекаемого, а об осознании самого факта несовершеннолетия.
Следует отметить, что по рассматриваемому вопросу в теории уголовно-правовой науки и следственно-судебной практики к указанной проблеме существует несколько подходов. Так, по мнению К. К. Сперанского, достоверное знание возраста вовлекаемого подростка абсолютно необходимо. В доказательство своих доводов автор отмечает, что при отсутствии осознания факта несовершеннолетия невозможно говорить о вовлечении подростка в пьянство [16, с. 116].
Некоторые ученые со ссылкой на разъяснения постановления Пленума Верховного Суда СССР от 3 декабря 1976 г., исследуя вопрос осознания возраста несовершеннолетия, предполагали возможность наличия неосторожности в виде преступной небрежности. Так, М. И. Блум указал, что «невозможно исключить ситуации, когда вовлекатель может заблуждаться относительно возраста вовлекаемого, хотя при желании мог бы с легкостью в этом убедиться, так как имеет возможность получить необходимые сведения». Таким образом, по мнению автора, вина будет выражаться в виде преступной небрежности по отношению к возрасту вовлекаемого подростка. Прямо противоположное мнение на этот счет высказал И. П. Ла-новенко, который считает, что в данном случае речь идет исключительно о косвенном умысле. Автор указывает, во-первых, на отсутствие юридической обязанности взрослого лица проверки возраста подростка, а во-вторых, о безразличном отношении в ряде случаев к возрасту вовлекаемого [3, с. 105] .
ную и иную антиобщественную деятельность [Электронный ресурс]: постановление Пленума Верховного суда СССР от 3 декабря 1976 г. № 16. URL: http://www.consultant.ru (дата обращения: 18.04.2019).
4 О судебной практике по делам несовершеннолетних: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 // Бюллетень Верховного суда РФ от 1 апреля 2000 г. № 4.
5 О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 // Рос. газ. 2011. 11 февр. № 29.
По нашему мнению, незнание возраста вовлекаемого не должно исключать ответственность, так как незнание закона не может быть равнозначным отсутствию осознания общественной опасности совершаемого преступления, таким образом, не может служить оправданием виновного лица, совершившего деяние, запрещенное уголовным законом.
Интересные и достаточно аргументированные доводы вышесказанному приводит Ю. Е. Пудовочкин, который считает, что непосредственно в норме, устанавливающей ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, отсутствует прямая ссылка о необходимости осведомленности взрослого лица о несовершеннолетии, как, например, это имеет место в формулировке п. «г» ч. 2 ст. 117 УК РФ (истязание в отношении заведомо несовершеннолетнего) или в п. «д» ч. 2 ст. 126 УК РФ (похищение человека в отношении заведомо несовершеннолетнего), а также в некоторых других. В связи с чем и не требуется осведомленность о возрасте вовлекаемого. Далее автор указывает, что знания и представления о возрасте невозможно отнести к категории специальных, а соответственно они не требуют особой подготовки, чтобы определить возраст вовлекаемого подростка. Также следует учесть тот факт, что в большинстве случаев совместного совершения преступления вовлекатель и вовлекаемый достаточно хорошо знакомы. Можно предположить, что взрослое лицо имеет возможность предвидеть возраст вовлекаемого, а в ситуации совместного совершения преступления — должен это предвидеть. Как утверждает исследователь, неосведомленность о возрасте вовлекаемого несовершеннолетнего никоим образом не препятствует осознавать объект преступного посягательства, то есть важность самого процесса формирования личности и факт посягательства на него [13, с. 109].
Следует отметить, что обоснованные выше факты подтверждает и судебная практика. Так, доводы осужденного Г. о неосведомленности несовершеннолетнего возраста вовлеченного Е. в совершение особо тяжкого преступления группой лиц по предварительному сговору были признаны необоснованными. Из показаний подростка в судебном заседании установлено, что Г. знаком ему с 4—5 лет, с 2014 г. работал вместе с ним в качестве помощника, являлся его соседом, поддерживал с ним дружеские отношения и проводил с ним много времени, что свидетельствует об осознании Г. несовершеннолетнего возраста Е. [1].
На наш взгляд, уголовная ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления должна наступать при различной степени осведомленности взрослого
лица о возрасте несовершеннолетнего, в силу чего вышеприведенное разъяснение Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 представляется не совсем удачным.
Ранее в советском уголовном праве несовершеннолетними признавались лица, не достигшие 18-летнего возраста. По данному поводу некоторые авторы высказывали позицию об обязательном условии наличия нижней границы несовершеннолетия для привлечения взрослого лица к ответственности при вовлечении подростка в преступную деятельность. Указанная точка зрения аргументировалась существованием психической связи между взрослым и подростком. По мнению авторов, данная связь выражает возможность вовлекаемого осознавать значение совершаемых им действий и оценивать саму сущность своих поступков. При этом предлагалось устанавливать уровень развития ребенка и характер его субъективной связи с вовлекателем. Так, авторы данной идеи В. А. Владмиров, П. Ф. Гришанин и М. И. Дубинин указывали, что «возраст и способность восприятия ребенка должны быть на таком уровне, при котором вовлечение в совершение преступления реально отражалось бы на нравственном развитии ребенка» [4, с. 53].
Данные положения нашли свое воплощение в разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних», который указал судам, что «необходимо устанавливать характер взаимоотношений между взрослым вовлекателем и несовершеннолетним в связи с тем, что данные сведения помогут установить роль взрослого лица в случае вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления»6.
Действующий УК РФ в ч. 1 ст. 87 определил границы несовершеннолетнего возраста в пределах с 14 до 18 лет, установив нижний предел границы, о необходимости существования которой писали исследователи советского времени. Однако на этот счет некоторые современные исследователи имеют следующую позицию. Так, Ю. Е. Пудовочкин указывает на сужение границ уголовно-правовой охраны при установлении нижней возрастной границы несовершеннолетия. По его мнению, значимым для закона является не осознание подростком существующей угрозы деформации его личности, а факт осознания общественной опасности совершаемого деяния самим вовлекателем [13, с. 113]. Следует согласиться с указанным мне-
6 О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 // Рос. газ. 2011. № 29. 11 февр.
нием, так как в данном контексте речь идет о субъективном вменении в уголовном праве.
На наш взгляд, общественная опасность вовлечения в совершение преступления 10—12-летнего ребенка нисколько не меньше, а в некоторой степени даже больше, чем 14—17-летнего подростка. Очевидно, что оказать воздействие на детскую психику, характеризующуюся повышенной внушаемостью и отсутствием социального опыта, гораздо проще, чем более взрослого подростка, имеющего собственные взгляды и мнение, хотя и обладающего своими специфическими подростковыми особенностями.
В данном случае следует отметить, что не случайно УК РФ содержит ряд квалифицированных и особо квалифицированных составов преступлений, предусматривающих уголовную ответственность за совершение деяний в отношении лиц, не достигших четырнадцатилетнего возраста, например, п. «б» ч. 4 ст. 131 УК РФ (изнасилование потерпевшей, не достигшей четырнадцатилетнего возраста), п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ (насильственные действия сексуального характера, если они совершены в отношении лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста), а также некоторые другие, обладающие повышенной общественной опасностью и, соответственно, влекущие за совершение более строгие санкции.
Переходя к рассмотрению мотивов и целей вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления, следует указать, что они являются самостоятельными признаками субъективной стороны состава преступления и подлежат обязательному доказыванию в процессе предварительного следствия и разбирательства в суде. В юридической литературе под мотивом преступления понимают «обусловленное определенными потребностями и интересами внутреннее побуждение, которое вызывает у лица решимость совершить преступление и которыми оно руководствовалось при его совершении» [5, с. 147].
А. А. Пионтковский рассматривал субъективную сторону преступной деятельности по объективным признакам. По его мнению, мотив совершенного преступления характеризует как степень общественной опасности преступного деяния, так и характер и степень общественной опасности лица, совершившего его, в связи с чем представляет собой достаточно важное обстоятельство [11, с. 290].
Мотивы преступления включены в число обстоятельств, подлежащих доказыванию. На необходимость указания в судебных решениях мотивов преступных деяний, имеющих отношение при решении вопроса о назначении уголовного наказания, освобождении от него или его отбывании, рекомендовано постановлением Пле-
нума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания»7.
Юридическая наука содержит различные классификации мотивов и целей преступных деяний, тем не менее наиболее практически полезной представляется классификация, основанная на моральной и правовой оценке. Так, все мотивы и цели подразделяют на две группы: 1) низменные; 2) лишенные низменного содержания.
7 О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания [Электронный ресурс]: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. № 58 г. ИКи Шр://™^ consultant.ru/document/cons_doc_LAW_190932 (дата обращения:
18.04.2019).
Следует отметить, что мотивы вовлечения подростка в совершение преступления носят низменный характер и чаще всего отличаются корыстью. В 100 % изученных нами приговорах в отношении лиц, признанных виновными в вовлечении подростков в совершение преступлений, в описательной части судебных решений указано об активных действиях взрослого лица, направленных на корыстную заинтересованность подростка в обогащении посредством совершения преступления.
В 80-х гг. прошлого столетия рядом ученых изучены причины, побуждающие взрослых лиц вовлекать подростков в совершение преступления [12, с. 11]. Результаты исследований приведены в таблице 5.
Таблица 5
Результаты исследований ученых о причинах, побуждающих взрослых вовлекать подростков
в совершение преступления
№ Причины, побуждающие совершить вовлечение подростка в совершение преступления Процентное соотношение респондентов
1. Невозможность самостоятельно совершить преступление, а также скрыть следы 41 %
2. Надежда избежать уголовной ответственности 28 %
3. Необходимость привлечь соучастника, который обладал бы специальными и профессиональными познаниями 16 %
4. Необходимость помощи при совершении преступления при возникновении непредвиденных обстоятельств 9 %
5. Необходимость сбыта имущества, добытого преступным путем 5 %
В результате проведенного нами исследования и опроса респондентов о причинах, побудивших
взрослое лицо вовлечь подростка в совершение преступления, получены следующие результаты (табл. 6).
Результаты опроса специалистов о причинах, побуждающих взрослых вовлекать несовершеннолетнего в совершение преступления
Таблица 6
№ Причины, побуждающие вовлекать подростка в совершение преступления Процентное соотношение опрошенных респондентов
1. Необходимость соучастника, независимо от возраста несовершеннолетнего 26 %
2. В силу возрастных особенностей несовершеннолетнего легче склонить к совершению преступления 43 %
3. Возможность избежать уголовной ответственности 31 %
118
Как известно, мотив и цель могут являться обстоятельствами, отягчающими наказание. В случае вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления в качестве особо квалифицированного состава (ч. 4 ст. 150 УК РФ) выступают мотивы политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти, а также ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. В данном случае виновное лицо осознает, что осуществляет действия по возбуждению у несовершеннолетнего неприязни к каким-либо политическим и идеологическим взглядам, лицам
другой расы и национальности, приверженцам иного вероисповедания или лицам, принадлежащим к какой-либо иной социальной группе, и желает совершить данные действия.
В юридической науке рассматривается вопрос самой трактовки понятий «ненависть» и «вражда». В «Толковом словаре русского языка» даются определения слов «ненависть» (чувство сильной вражды и злобы) [15, с. 402] и «вражда» (отношения и действия, проникнутые неприязнью, ненавистью) [9, с. 108]. Таким образом, на первый взгляд достаточно идентичные понятия ведут к некоторой тавтологии. Не-
обходимо различать, что слово «ненависть» означает только чувство, а «вражда» подразумевает еще и действия.
По мнению Д. В. Павлова, с точки зрения психологической сущности мотива преступления абсолютно не логично оперировать понятием, которое охватывает не только факторы преступного поведения («чувство»), но и само преступное поведение («действие») [10, с. 71]. В связи с чем автор предлагает употребление только одного термина — «ненависть», а в качестве альтернативы — использование понятия «нетерпимость» в сочетании с прилагательными расовая, национальная, религиозная.
Обращаясь к судебной практике, следует отметить следующее: согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ указано, что «в случае рассмотрения судами дел в отношении лиц, которые являются обвиняемыми в вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или иной религиозной ненависти либо вражды, а также по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, необходимо устанавливать и отражать в приговоре, в чем именно выразились преступные действия таких лиц и подтверждающие их виновность факты, предусмотренные ч. 4 ст. 150 УК РФ»8.
Так, Верховным Судом РФ от 17 мая 2018 г. был пересмотрен приговор в отношении И., который 1 декабря 2017 г. осужден по ч. 2 ст. 205.5 УК РФ, ч. 3 ст. 223.1 УК РФ, ч. 3 ст. 222.1 УК РФ, а также по ч. 4 ст. 150 УК РФ за вовлечение несовершеннолетнего в преступную группу путем обещаний в совершение особо тяжких преступлений по мотивам идеологической и религиозной ненависти. В апелляционном определении судебная коллегия указала, что И., заведомо зная о несовершеннолетнем возрасте С., активно обсуждал с ним деятельность «Исламского государства», разъяснял ему о необходимости каждого мусульманина выехать в Сирию для участия в боевых действиях, осуществлял просмотр с подростком видеозаписей с казнями неверующих. Также И. предлагал несовершеннолетнему организовать поездку в Сирию. Рассмотрев материалы уголовного дела, Судебная коллегия пришла к выводу о доказанности вины И. и оставила без изменения приговор в части осуждения его по ч. 4 ст. 150 УК РФ [2].
Многие авторы в юридической литературе, исследуя вопросы мотива и цели, указывают на их неразрывную внутреннюю связь. Действительно, для того чтобы мотив преоб-
разовался в реальную деятельность, необходима постановка определенной, соответствующей мотиву цели. Так, А. В. Наумов отмечал, что «именно цель превращает таящиеся внутри психики влечения в чувства и движущие мотивы. От цели зависят вид деятельности, ее способ и средства» [8, с. 247].
Уголовная наука под целью понимает определенное представление о конечном результате, к которому стремится преступник в результате совершения преступных действий. Именно цель определяет волю виновного, направляя его на совершение преступления. По мнению Б. В. Здравомыслова, общественная опасность преступления в значительной мере определяется общественной опасностью преступной цели [15, с. 151].
Следует отметить, что в советском уголовном праве ст. 210 УК РСФСР9 предусматривала уголовную ответственность за использование подростков в целях паразитического существования. При этом ответственность наступала и в случае, когда взрослый вовсе не являлся соучастником преступления, но существовал за счет преступной деятельности вовлекаемого. В современном уголовном праве норма ст. 150 УК РФ не включает данный факультативный признак субъективной стороны состава преступления в качестве обязательного при вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления.
Таким образом, можно отметить, что для квалификации вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступлений, предусмотренных ч. 1—3 ст. 150 УК РФ, мотивы и цели значения иметь не будут, однако для ч. 4 рассматриваемой нами статьи мотив будет иметь решающее значение при квалификации общественно опасного деяния, предусматривающего вовлечение подростка в преступление по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или иной религиозной ненависти либо вражды, а также по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.
Подводя итог рассмотрению субъективной стороны вовлечения несовершеннолетнего в совершении преступления, следует отметить, что данное общественно опасное деяние — полностью осознанный акт, а сам характер вовлечения предполагает, что вовлекатель осознает механизм своего поведения, т. е. действует виновно с прямым умыслом как внезапно возникшим, так и с заранее обдуманным. Факт осознания виновным несовершеннолетнего возрас-
8 О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 // Рос. газ. 2011. № 29. 11 февр.
9 Уголовный кодекс РСФСР 1960 года [Электронный ресурс] (утратил силу). URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_2950 (дата обращения: 19.04.2019).
та вовлекаемого является одним из основных элементов в судебной практике для привлечения лица к уголовной ответственности. Мотивы и цели рассматриваемого преступления в отдельных случаях будут иметь решающее значе-
ние для квалификации указанного деяния. Открытым в настоящее время остается вопрос о трактовке понятий «ненависть» и «вражда», которые порождают некую тавтологию и требуют пересмотра со стороны законодателя.
120
Список литературы:
1. Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 1 июня 2017 г. № 44-АПУ17-8. URL: www/consultant.ru. (дата обращения: 18.04.2019).
2. Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 17 мая 2018 г. № 203-АПУ18-6. URL: www/consultant.ru. (дата обращения: 18.04.2019).
3. Борьба с вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность: монография / [И. П. Лановенко, Ф. С. Барило, Ф. Г. Бурчак и др.]. Киев, 1986.
4. Владимиров В. А., Гришанин П. Ф, Дубинин М. И. Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения: учеб. пособ. / под ред. В. Ф. Кириченко. М., 1970.
5. Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1999.
6. Лекшас И. Вина как субъективная сторона преступления. М., 1958.
7. Материалы уголовного дела от 19 мая 2019 г. № 124 МО МВД России «Неманский» Калининградской области. URL: https://mvd. gov.kz (дата обращения: 18.04.2019).
8. Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть: курс лекций. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000.
9. Ожегов С. И. и Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук. Институт русского языка им. Виноградова. 4-е изд., доп. М., 1999.
10. Павлов Д. В. Противодействие вовлечению несовершеннолетних в совершение преступлений и иных антиобщественных действий (криминологические и уголовно-правовые проблемы): монография. М., 2003.
11. Пионтковский А. А. Курс советского уголовного права: в 6 т. М., 1970. Т. 2.
12. Примаченок А.А. Проблемы борьбы с преступностью несовершеннолетних. Минск, 1980.
13. Пудовочкин Ю.Е. Ответственность за преступления против несовершеннолетних по российскому уголовному праву / научн. ред. Г. И. Чечель. СПб., 2002.
14. Российское уголовное право: учебник: в 2 т. / под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай,
References:
1. Apellyacionnoe opredelenie Verhovnogo Suda RF ot 1 iyunya 2017 g. № 44-APU17-8. URL: www/consultant.ru. (data obrashcheniya: 18.04.2019).
2. Apellyacionnoe opredelenie Verhovnogo Suda RF ot 17 maya 2018 g. № 203-APU18-6. URL: www/ consultant.ru. (data obrashcheniya: 18.04.2019).
3. Bor'ba s vovlecheniem nesovershennolet-nih v prestupnuyu deyatel'nost': monogra-fiya / [I. P. Lanovenko, F. S. Barilo, F. G. Bur-chak i dr.]. Kiev, 1986.
4. Vladimirov V. A, Grishanin P. F., Dubinin M. I. Prestupleniya protiv obshchestvennoj bezopasnosti, obshchestvennogo poryadka i zdorov'ya naseleniya: ucheb. posob. / pod red. V. F. Kirichenko. M., 1970.
5. Kudryavcev V. N. Obshchaya teoriya kvalifikacii prestuplenij. 2-e izd., pererab. i dop. M., 1999.
6. Lekshas I. Vina kak sub"ektivnaya storona prestupleniya. M., 1958.
7. Materialy ugolovnogo dela ot 19 maya 2019 g. № 124 MO MVD Rossii «Nemanskij» Kalinin-gradskoj oblasti. URL: https://mvd.gov.kz (data obrashcheniya: 18.04.2019).
8. Naumov A. V. Rossijskoe ugolovnoe pravo. Obshchaya chast': kurs lekcij. 2-e izd., pererab. i dop. M., 2000.
9. Ozhegov S. I., Shvedova N. Yu. Tolkovyj slovar' russkogo yazyka: 80000 slov i frazeologicheskih vyrazhenij / Rossijskaya akademiya nauk. Institut russkogo yazyka im. Vinogradova. 4-e izd., dop. M., 1999.
10. Pavlov D. V. Protivodejstvie vovlecheniyu ne-sovershennoletnih v sovershenie prestuplenij i inyh antiobshchestvennyh dejstvij (krimino-logicheskie i ugolovno-pravovye problemy): monografiya. M., 2003.
11. Piontkovskij A. A. Kurs sovetskogo ugolovnogo prava: v 6 t. M., 1970. T. 2.
12. Primachenok A. A. Problemy bor'by s prestupnost'yu nesovershennoletnih. Minsk, 1980.
13. Pudovochkin Yu. E. Otvetstvennost' za prestu-pleniya protiv nesovershennoletnih po ros-sijskomu ugolovnomu pravu / nauchn. red. G. I. CHechel'. SPb., 2002.
14. Rossijskoe ugolovnoe pravo: uchebnik: v 2 t. / pod red. L. V. Inogamovoj-Hegaj, V. S. Komis-sarova, A. I. Raroga. 4-e izd., pererab. i dop. M., 2017. T. 1.
В. С. Комиссарова, А. И. Рарога. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2017. Т. 1.
15. Советское уголовное право. Часть общая: учебник / под ред. Гришаева П. К., Б. В. Здравомыслова. М., 1982.
16. Сперанский К. К. Уголовно-правовая борьба с преступлениями несовершеннолетних и против несовершеннолетних. Ростов н/Д., 1991.
17. Форма федерального статистического наблюдения № 1-ЕГС (единый отчет о преступности). URL: http://10/5/0/16/csi/. (дата обращения: 19 апреля 2019).
18. Яценко С. С. Ответственность за преступления против общественного порядка. Киев, 1976.
15. Sovetskoe ugolovnoe pravo. Chast' obshchaya: uchebnik / pod red. Grishaeva P. K., B. V. Zdra-vomyslova. M., 1982.
16. Speranskij K.K. Ugolovno-pravovaya bor'ba s prestupleniyami nesovershennoletnih i protiv nesovershennoletnih. Rostov n/D., 1991.
17. Forma federal'nogo statisticheskogo nab-lyudeniya № 1-EGS (edinyj otchet o prestup-nosti). URL: http://10/5/0/ 16/csi/. (data obra-shcheniya: 19 aprelya 2019).
18. Yacenko S. S. Otvetstvennost' za prestupleniya protiv obshchestvennogo poryadka. Kiev, 1976.
Для цитирования:
For citation:
Осмоловская С. И. Проблемы установления и толкования признаков субъективной стороны состава преступления, предусматривающего уголовную ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления // Труды Академии управления МВД России. 2019. № 3 (51). С. 111-121.
Osmolovskaya S. I. Problems of establishment and interpretation of the subjective party signs of the crime providing structure of the criminal liability for involvement of the minor in Commission of crime // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2019. № 3 (51). P. 111-121.
О
I—
о X
ы
ST
о
1—
£
о <
0 <
1
^
M
s
а Е-
121
