CC BY
16
РЕЦЕНЗИИ
jfejfejfe^fe^fegfegfejfe iTii'rî № .«^.¿fc éfe ¿fè iTi êfè éfè ^ éfe éfe éfeife
Самигуллж
О КНИГЕ C.B. ТКАЧЕНКО «ПРАВОВАЯ РЕФОРМА В РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ РЕЦЕПЦИИ ЗАПАДНОГО ПРАВА». -Самара: Самарский университет, 2008. — 535 с.
Монография посвящена сложной природе рецепции. Побудительные мотивы, ведущие к правовой рецепции, силы, осуществляющие ее, в различные эпохи разные. Да и отношение к ней неоднозначное.
В структурном отношении монография относительна проста. Она состоит из введения (с. 6—9), четырех частей: I. Рецепция: проблемы определения понятия (с. 10—56); 2. Рецепция права в России: постановка проблемы (с. 57— 271); 3. Субъекты рецепции права (с. 272—344); 4. Российский народ и рецепция западного права (с. 345—488) и кратких выводов (с. 489—491).
Библиографический список насчитывает 583 источника. Особенно широко представлены научные исследования (монографии, статьи) и диссертационные работы. Теоретическую основу рассматриваемой монографии образуют не только труды отечественных философов и ученых, но и зарубежных, в частности работы Э. Аннерса, Г.Дж. Бермана, Р. Давида, Ж. Карбонье, Р. Пайп-са, Н. Рулана, Ф.А. Хайека.
В теоретическом и практическом плане содержание монографии интересно и поучительно. Ряд идей, содержащихся в ней, относятся прямо к Востоку, а проблема рецепции права, по большому счету, имеет мировое значение.
Исходный тезис исследования С.В. Ткаченко таков: рецепция — универсальный механизм, не-
Правоные реформы и Росши:
П|НН>'|Г\1|,| JMlu-пнии
i.tlI.I IMIH О lipHBil
обходимый инструмент развития правовой системы. Автор справедливо обращает внимание на то, что процесс ее осуществления сложен, а результаты не всегда полностью отвечают ожиданиям. На его взгляд, «современная российская наука в целом рассматривает рецепцию права как добровольный процесс по заимствованию и внедрению правовых ценностей иностранного происхождения» [I, с. 15]. Такое оп-_ ределение, по его мнению, не отражает действительного характера рецепции. С его точки зрения, «рецепция представляет собой заимствование и внедрение идей, правовых институтов, норм, терминологии иностранного права в силу идеологии реципиента и (или) донора» [1, с. 24]. Суть рецепции, убежден он, в ее идеологическом компоненте, который непосредственно влияет на саму возможность рецепции, ее успешность либо безуспешность.
Любопытно правопонимание С.В. Ткаченко. По нему, право есть совокупность понятий, представлений, текстов и т.д., характеризующих правовую картину мира, присущую определенной культуре, отражающей правовую ментальность, «почву». Взгляд же, по которому право — совокупность правовых норм, сужает предмет исследования юриспруденции [1, с. 6, 345].
Всегда ли правовая рецепция добровольна? Кто ее инициатор? В чьих интересах она осуществляется?
Самигуллин Венир Калимуллинович, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой теории государства и права и международньх отношений Восточной экономико-юридической гуманитарной академии (Уфа), e-mail: Samigullin_V@vegu.ru
Из рассуждений Сергея Витальевича следует, что правовая рецепция не всегда добровольна. Не исключается и добровольно-принудительная рецепция права. Если же правовая рецепция добровольна, то в рамках полномасштабных преобразований она проявляется, по его мнению, в двух основных вариациях: а) как модернизация правовой системы; б) как декоративная рецепция. Причем полномасштабная правовая рецепция — модернизация — не частое явление. Она, скорее, исключение из правила. Основная модель рецепции — декоративная, т.е. псевдореформа, считает он [I, с. 57—83].
Ученый различает два субъекта правовой рецепции: государство-донор и государство-реципиент. Анализируя взаимоотношения этих двух субъектов, он приходит к выводу, что декларируемое бескорыстие донора, его незаинтересованность в полномасштабной рецепции — миф, а не реальность [I, с. 272—286].
Рассматривая направления, содержание и формы, характер, результаты проводимой в постсоветской и современной России правовой реформы, С.В. Ткаченко оценивает ее как декоративную — спасительную для главного идеолога правовых реформ, т.е. для российской политической элиты, идею заимствования правовых «благ» более передовых цивилизаций в момент государственного и экономического кризиса. Но, по нему, спасительная идея для элиты вредна для России и ее народа. Любопытно то, что, по его оценкам, особенно вредоносными являются такие компоненты декоративной рецепции, как идеология либерализма, концепция гражданского общества и правового государства, институт президентства, учение о федерализме [I, с. 93— 344].
По одной монографии сложно составить правильное представление об идейно-политической ориентации автора. Демократ ли он? Социалист или национал-патриот? Или еще кто-то. Но одно точно: он не либерал. Скорее, антилиберал. Вся его монография пронизана критикой взглядов либералов, многие из которых, по его мнению, фантазеры, мифотворцы, недостаточно хорошо знающие действительность, российские реалии. В своей критике либералов Сергей Витальевич несколько преувеличивает. Так, обвинение российской интеллигенции, научного мира гуманитарной направленности (философской, политологической, юридической) в предательстве инте-
ресов народа, в частности русских, думается, необоснованное [I, с. 404, 405]. Едва ли можно согласиться и с тем, что «...рецепция в общественном сознании выступает ... как инструмент уничтожения народа, его моральныгх и нравственныгх устоев» [I, с. 357]. Встречаются и другие, слабые в доказательственном отношении и дискуссионные по содержанию и характеру положения, мнения. Вместе с тем, необходимо подчеркнуть, что в монографии много поучительных исторических фактов, любопытных статистических данных, материалов из области общей социологии и социологии права. В критике либералов, которая часто экспрессивна и лапидарна, немало конструктивного, заслуживающего внимания и анализа.
С.В. Ткаченко пишет: «При осуществлении правовых реформ, основанных на рецепции, законодатель должен определить возможную реакцию «почвы» в плане восприимчивости к таким заимствованиям. Здесь особая трудность возникает в том, что сама по себе «почва» не представляет однородную по составу среду. Она изнутри соткана из противоречий и компромиссов, из противоположностей и сочетающихся интересов различных слоев общества . и проч. Поэтому при любой правовой реформе, а тем более связанной с иностранными правовыми институтами, необходимо учитывать разнообразнейшие оттенки «почвы». А такой учет представляет сложнейшую проблему для любого законодателя, действительно желающего успеха своим преобразованиям. При осуществлении правового прогноза учет неоднородности «почвы» просто необходим, так как позволяет с большей степенью вероятности определить успешность преобразований не только настоящего и будущего, но и глубокого прошлого» [I, с. 348, 349]. И в этом нельзя не согласиться с ученым. Действительно, правовая реформа — необходимость. Игнорирование этого обстоятельства ведет к глубокому кризису и стагнации общества. Вместе с тем осуществление правовой реформы, основанной на рецепции, без должного учета правовой ментальности общества, ведет к сопротивлению «почвы». Чуждые культуре общества правовые институты не прививаются, а отторгаются. Это особенно ярко проявляется при оккупационной модели рецепции, колониальных режимах.
На заре своей истории человек мыслил и действовал не так, как сейчас. Для права древности,
92
B.K. Самигуллин
античности и средневековья характерна высокая степень мифологизированное™, религиозности. Тем не менее, право древнего человека, несмотря на свои особенности, в своей первосути тоже право. Оно действовало надежно и эффективно в степени необходимой и достаточной для своего времени. Если изучать это право адекватно своему времени, не распространяя современные представления на прошлое, то можно открыть немало удивительного и полезного. «... историко-право-вые исследования ... успешно сочетающие античную юриспруденцию с мифологией, средневековое право с христианством, т.е. теорию права с правоприменительной юридической практикой и общественным правосознанием того или иного общества ... будущее юридической науки. Для реализации такого исследования необходимы совместные усилия со специалистами в области антропологии, филологии» [I, с. 361]. Словом, С.В. Ткаченко считает, что нельзя высокомерно относиться к правовой ментальности прошлого, а надо ее изучать. И в этом он, думается, совершенно прав.
Находятся исследователи и политические деятели, которые негативно относятся к Востоку. Для них Восток был отсталым и сегодня остается таковым. Они пренебрежительно относятся к восточным народам, считая их нецивилизованными и некультурными. По их мнению, если существует восточное право, то оно малоэффективное и в историческом плане нежизнеспособное. С.В. Ткаченко, приводя разнообразные факты и аргументы, в частности из области мусульманского права, шариата и адата, убедительно показывает необоснованность такого рода утверждений, их тенденциозность и вредность. «. в восточных цивилизациях существовала во многих отношениях более многообразная, сложная и дифференцированная культура и социальная жизнь, чем на Западе, в значительной степени обязанном многими своими обретениями «заимствованиям» с Востока», — пишет он [1, с. 369, 370]. И это справедливо. Восток — это большая часть людей, живущих на Земле. И в категориальном отношении понятие «Восток» в значительной степени условное. Не только у Запада, и у Востока сегодня есть чему поучиться, в т.ч. в части правового регулирования многообразных и сложных общественных отношений. С этой точки зрения показательна научная позиция A.A. Ливеровского: «.тенденция взаимпроник-
новения исламской и европейской цивилизаций, если отрешиться от агрессивных «построений» радикальных исламских кругов, для современных государств может стать основой для совершенствования национальных правовых культур по пути взаимного обогащения, что дает основание рассчитывать на мирное сосуществование народов и этнических групп, исповедующих разные культурные традиции» [2, с. 13].
Убедителен С.В.Ткаченко и в том, что Россия — уникальная страна, в основе которой — удивительный по жизнестойкости и патриотизму народ, сформировавшийся в условиях поли-этничности и поликонфессиональности, освоения огромных континентальных пространств и влияния различных культур. Правовая менталь-ность России не такова, чтобы рассматривать ее недоразвитой, ущербной во всех отношениях, а народ России представлять, с одной стороны, ленивым, невежественным, покорным, раболепствующим перед властью, а с другой — всегда склонным к вольнице, анархии, в которой правовой нигилизм задан на генетическом уровне [1, с. 386—404 и др.].
Правовой нигилизм — особая проблема. С.В. Ткаченко пришел к выводу, что «.феномен «правового нигилизма» в России существует только в головах западных и прозападно настроенных российских ученых, не говоря уже о политиках и прочих государственных мужах» [1, с. 464]. Вместе с тем им предлагается ключ к решению данной проблемы. Для этого, на его взгляд, государственной власти нужно:
«1) оставить народ в покое и прекратить издеваться над ним с помощью права и правовых экспериментов;
2) прекратить хаос в законах (для этого отменить большинство принятых законов за ненужностью и явной вредностью);
3) сделать содержание законов предельно простым и выпустить официальные комментарии к ним» [1, с. 463].
Возникает вопрос: если феномен правового нигилизма в головах лишь ученых, к тому же не всех, а лишь части, т.е. в ненаучной реальности такого феномена нет, то зачем ключ к решению этой проблемы? И почему этим ключом должна пользоваться государственная власть? Ведь если следовать Конституции РФ, принятой путем всенародного голосования, носителем суверенитета и единственным источником власти в Россий-
ской Федерации является ее многонациональный народ. И по ней же, народ осуществляет свою власть не только через органы государственной власти, а еще и непосредственно, а также через органы местного самоуправления, которые не входят в систему органов государственной власти (ч. I, 2 ст. 3, ст. 12 Конституции РФ).
Противоречие, заключенное в отношении С.В. Ткаченко к правовому нигилизму, на наш взгляд, свидетельствует, с одной стороны, о его искренней озабоченности проблемой развития отечественной правовой системы, с другой — о сложности проблемы правового нигилизма и выбора путей его преодоления. Представляется, правовой нигилизм не миф, а реальность, свидетельство деформированности правового сознания, в частности, и общественного сознания в целом. Виды, формы, проявления правового нигилизма разнообразны. Демонизация их (особенно заявления типа Россия — это общество без права) затрудняет поиск решения многочисленных по виду и многообразных по сложности социально-
правовых задач, с одной стороны, адекватных российской правовой ментальности, с учетом «почвы», а с другой — перспективных, т.е. предполагающих устойчиво-поступательное развитие России в безопасном режиме в течение продолжительного времени; постоянное улучшение уровня и качества жизни народа из года в год.
Оценивая же монографию C.B. Ткаченко в целом, отметим: она содержательна и интересна, ценна и полезна тем, что заставляет размышлять в направлении поиска и обнаружения закономерностей развития и действия права в целом и российского права в частности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ткаченко C.B. Правовая реформа в России: проблемы рецепции западного права. — Самара: Самарский университет, 2008. — 535 с.
2. Ливеровский A.A. Перспективы претворения шариата и адата в современной России. — Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2012.
К сведению читателей
Вышла книга:
Раянов Ф.М. Проблемы теории и практики правового государства. — Уфа: АН РБ, Гилем, 2013. — 300 с.
В работе, предложенной современному читателю, автор одним из первых в обновленной России всесторонне и глубоко исследует содержание и суть понятия правового государства.
Вектор развития в сторону правового государства, намеченный Конституцией Российской Федерации, должен быть проложен прежде всего наукой, а затем практикой. Опираясь на прогрессивную научную мысль и мировой опыт государственного строительства, автор обосновывает такой путь развития и для современной России.
Для научных и практических работников, интересующихся вопросами современного государства, аспирантов и преподавателей юридических, политологических, философских и некоторых других вузов.
