CC BY
342
В.М. Баранов
Баранов Владимир Михайлович — доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, помощник начальника Нижегородской академии МВД России по инновационному развитию научной деятельности, заместитель декана факультета права Нижегородского филиала Государственного университета — Высшей школы экономики, главный научный сотрудник Института правовых исследований Государственного университета — Высшей школы экономики, президент Нижегородского исследовательского научно-прикладного центра «Юридическая техника».
О качестве изложения проблем юридической техники в вузовской учебно-методической литературе по теории государства и права постсоветского периода
«Повысить качество образовательных программ в области юриспруденции», «обеспечить разработку и общественное обсуждение федеральных государственных стандартов высшего профессионального образования по направлению “Юриспруденция”» - вот предельно конкретные задачи, которые поставлены сразу в двух новейших и высокоценных правовых актах: Указе Президента Российской Федерации от 10 марта 2009 года № 261 об утверждении Федеральной программы «Реформирование и развитие системы государственной службы Российской Федерации (20092013)» и Указе Президента Российской Федерации от 26 мая 2009 года № 599 «О мерах по совершенствованию высшего юридического образования в Российской Федерации»2.
Особое внимание при этом акцентируется на необходимости увеличения объема практической части основной образовательной программы высшего юридического образования.
Возникает архиважный вопрос: чем именно «наполнить» практическую часть высшего юридического образования?
На мой взгляд, одним из важных элементов усиления практичности обучения правоведов высшей квалификации является надлежащий уровень преподавания юридической техники.
Юридическая техника, правовые технологии - стержень, ядро формирования и развития правовой системы государства. Если исходить из этого постулата, есть резон подвергнуть корректировке весь образовательный процесс юридического вуза. И это отнюдь не гиперболизация проблемы.
В Федеральной целевой программе развития системы юридического образования в России на 1999-2003 годы (кстати, до сих пор никто внятно не объяснил причины ее провала) не без основания фиксировалось: «В условиях ограниченных ресурсов, которыми располагает государство для сохранения и развития потенциала системы юридического образования в России, важнейшей проблемой является концентрация усилий на приоритетных направлениях, обеспечивающих эффективное функционирование и дальнейшее развитие сложившихся центров юридического образования в стране» .
«Палитра» средств обучения правоведов резко возросла, и важно так подобрать технологии обучения, чтобы они были совместимы с интеллектуальными и психическими возможностями будущего профессионала. Материальные возможности юридического вуза также играют существенную роль в удовлетворении тех или иных профессиональных амбиций специалиста. Многие ли юридические вузы России ныне могут арендовать каналы спутникового телевидения (как Современный гуманитарный университет) и организовывать учебные телевизионные занятия с профессурой западных университетов?
Субъективизм, тенденциозность, хаос, бездоказательность, противоречивость, методологическая «слепота», небрежность, некомпетентность - именно таких резких, хлестких, но вполне спра-
Российская газета. - 2009. - 13 марта.
2 Российская газета. - 2009. - 29 мая.
3 Федеральная целевая программа развития системы юридического образования в России на 1999-2003 годы. Основные положения. - М., 1999. - С. 6.
ведливых характеристик заслуживает освещение проблем юридической техники в учебной литературе по теории государства и права.
Это обстоятельство выступает решающим и достаточным доказательством актуальности рассмотрения дидактических аспектов юридической техники.
Анализ опубликованных учебников, курсов лекций, учебно-методических пособий и комплексов1 свидетельствует не только о «броуновском движении» материала о юридической технике, но и о непонимании существа, воспитательных возможностей и практической значимости этого феномена в образовательном правовом пространстве.
Издания в жанре «шпаргалок» и откровенно провокационный «новый научный курс» И.В. Таба-рина2 в это число не входят.
Хронологические рамки предлагаемого анализа - постсоветский период - обозначены в названии статьи и потому данные из учебной литературы Российской империи и СССР используются лишь в иллюстративно-сравнительном ключе.
Цель настоящей работы требует системной критической оценки предлагаемого в вузовских учебных изданиях по теории государства и права материала о юридической технике.
Известно, что критика сначала ранит сердце и лишь затем доходит до разума. Хочется надеяться, что данный критический анализ не сильно поранит сердца коллег по юридическому преподавательскому «цеху» и поможет выработать более совершенную образовательную модель (а возможно, и парадигму) правоведа в части его технико-юридической подготовки.
Полагаю, что есть «момент истины» в афоризме нижегородского сатирика Владимира Дубин-ского: «На ошибках, допущенных в учебниках, учатся»3.
Отрицательная, негативная констатация сложившегося в вузовской учебно-методической литературе положения (освещение проблем юридической техники) основывается на следующей системе доказательств.
Первое. Имеется немалое число учебных изданий4, где вообще отсутствуют отдельные главы или параграфы о юридической технике. Конечно, при желании можно выдумать множество объяснений абстрагирования от этой проблемы. Не зря же бытует суждение: «В науке уход от проблем превращается в проблему». Появился даже афоризм: «Одни ставят проблемы, другие их обходят».
Приходится с горечью констатировать, что этот принципиального плана изъян присущ некоторым новаторским, инновационным по содержанию и форме учебным пособиям по теории государства и права, подготовленным ведущими правоведами страны. Скажу прямо - это особенно опасно, поскольку на такие авторские коллективы равняются все остальные (особенно региональные) преподавательские группы. Не буду голословным.
В 2007 году при участии и под редакцией профессора М.Н. Марченко в издательстве «Юрист» вышло интереснейшее учебное пособие «Проблемы теории государства и права». Поистине «звездный» состав авторов - О.Е. Лейст, В.Д. Попков, С.А. Комаров, А.В. Малько, С.В. Поленина, А.А. Кене-нов и другие не менее маститые теоретики государства и права. В учебном пособии нашлось место для таких глав, как «Проблемы правовых средств», «Проблемы законных интересов», «Проблемы льгот и поощрений в праве», «Разделение властей в государственном механизме». Но не нашлось места не только для главы, но даже для параграфа о современных проблемах юридической техники -о ней вообще ничего не сказано, хотя глава двадцатая называется «Правотворчество».
Если бы это был сборник статей, то никаких претензий высказать было бы нельзя. Но это издание, как обозначено на титуле книги, рекомендовано Советом по правоведению Учебно-
1 Далее - учебное издание. Считаю своим долгом отметить, что количество опубликованных учебных изданий по теории государства и права давно превысило элементарную норму освоения.
2 Критический анализ этого «опуса» см.: Баранов В.М. Техника юридической неграмотности. Рец. на кн. И.В. Та-барина «Современная теория права». - М., 2008. - 624 с. / В.М. Баранов, А.Э. Жалинский, В.Б. Исаков // Юридическая техника. - 2008. - № 2. - С. 162-165.
3 Нижегородский афоризм / В.Н. Дубинский, А.В. Колесов, Л.Л. Крайнов-Рытов, В.Б. Лебедев. - Н. Новгород, 2008. -
С. 15.
4 Напр.: Спиридонов Л.И. Теория государства и права. - М., 1996; Дмитрук В.Н. Теория государства и права: Учебное пособие. - Минск, 1999; Любашиц В.Я. Теория государства и права: Учебное пособие / В.Я. Любашиц,
А.Ю. Мордовцев, И.В. Тимошенко. - Ростов-на-Дону, 2002; Поляков А.В. Общая теория права: Учебник / А.В. Поляков, Е.В. Тимошина. - СПб., 2005; Бастрыкин А.И. Теория государства и права: Лекции. - СПб., 2005; Василенко А.И. Теория государства и права: Учебное пособие / А.И. Василенко, М.В. Максимов, Н.М. Чистяков - М., 2007; Теория государства и права: Учебное пособие / Под ред. Е.И. Темнова. - М., 2009; Иванников И.А. Общая теория государства и права: Учебное пособие. - М., 2009.
методического объединения университетов РФ в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности «Юриспруденция».
Иная направленность учебного издания, профиль вуза, где оно опубликовано, научные интересы автора, самобытный учебный план образовательного учреждения, предмет самостоятельного изучения - все это не может быть признано извиняющими обстоятельствами.
Юридическая техника - такой элемент профессиональной подготовки правоведа высшей квалификации, который не может быть изъят по усмотрению преподавателя без ущерба для качества подготовки специалиста. Сам факт отсутствия в вузовском учебном издании по теории государства и права материала о юридической технике свидетельствует о некомпетентности, о низкой профессиональной культуре его авторов и ответственных редакторов.
Второе. До сих пор не изжиты рецидивы трактовки юридической техники как элемента применения права. Это давняя позиция. Напомню, что §25 учебника Ф.В. Тарановского «Энциклопедия права» называется «Искусство применения права, или юридическая техника»1.
Виднейший историк права писал: «Искусство применения права, или юридическая техника, является достоянием догматики права, или догматической юриспруденции, задача которой... заключается в приспособлении положительного права для целей его практического применения»2. Далее автор подчеркивает: «Несомненным является тот факт, что исторически сложившаяся догматическая юриспруденция выработала теорию юридической техники исключительно для применения закона (курсив мой. - В.Б.). К этому следует добавить, что в соответствии с судебным происхождением догматической юриспруденции, выработанные его приемы юридической техники рассчитаны, в конечном счете, на применение права судом»3.
Современный уровень юриспруденции, конечно, отошел от столь узкой трактовки роли юридической техники и столь прямолинейной оценки возможностей догмы права, но и до сих пор юридическую технику нередко сводят к технике подготовки правоприменительных документов.
Вряд ли прав В.С. Нерсесянц, когда трактует догму права в качестве «совокупности непреложных основных положений (устоявшихся авторитетных мнений, позиций, подходов) о действующем (позитивном) праве, о способах, правилах и приемах его изучения, толкования, классификации, систематизации, комментирования»4. Догма права - феномен, который до сих пор не имеет адекватного описания и в содержание которого субъективно включают самые разноплановые элементы.
В.С. Нерсесянц свою позицию относительно юридической техники определил в самой общей форме - «разработка вопросов юридической техники традиционно именуется юридической догматикой (догмой права) и относится к особой сфере профессиональной компетентности, мастерства и «ремесла» юриста, представляет собой важную составную часть познания права и знания о действующем праве. Но позитивистское ограничение теории права разработкой догмы права по существу означает подмену собственно научного исследования права его формально-техническим описательством, сведение правоведения к законоведению»5. Догма права не должна носить отрицательного, негативного оттенка, на ней не может лежать «печать» примитивизма.
Третье. О методологической и методической разобщенности среди авторов учебных изданий свидетельствует совершенно неоправданный и труднообъяснимый тематический «разброс» материала о юридической технике.
Чаще всего (это традиционный подход) юридическая техника освещается в теории правотворчества. При этом в подавляющем большинстве случаев речь идет не только о технике правотворчества (к чему обязывает название темы), но и о правореализационной (правоприменительной) и интерпретационной технике6. С дидактической точки зрения это недопустимо, поскольку обучаемые еще не изучали теорию и практику реализации и толкования норм права. Следовательно, информация о правореализационной и интерпретационной технике просто-напросто «повисает в воздухе» и оказывается невостребованной.
1 См.; Тарановский Ф.В. Энциклопедия права. - СПб., 2001. - С. 247-263.
2 Там же. - С. 247.
3 Там же. - С. 247-248.
4 Нерсесянц В.С. Юриспруденция. Введение в курс общей теории права и государства. Для юридических вузов и факультетов. - М., 1998. - С. 12.
5 Там же.
6 См.: Мухаев Р.Т. Теория государства и права: Учебник для вузов. - М., 2001. - С. 325-327.
16 -----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Юридическая техника. 2009. № 3.
В одном из учебников под редакцией В.В. Лазарева материал о юридической технике размещается в теме «Источники права», которая имеет подраздел «Нормотворчество. Юридическая техника»1.
Г.В. Назаренко в третьем издании учебного курса «Теория государства и права» выделяет главу пятую «Правовая система общества», где располагает завершающий двухстраничный третий параграф - «Юридическая техника как элемент правовой системы»2. Тема эта идет до разделов «Правотворчество» (глава 12), «Систематизация нормативных актов» (глава 13), «Реализация норм права» (глава 14), «Толкование норм права» (глава 15). До этих разделов Г.В. Назаренко помещает главу девятую «Юридические факты, презумпции и фикции». Неясно, почему в этом ряду отсутствует преюдиция.
На академическую свободу преподавателя как самобытного творческого человека, конечно, посягать нельзя. Но в чем состоит методология и дидактика такой правовой позиции? Такой подход должен быть объяснен и студентам, и коллегам-преподавателям. Презумпции, преюдиции и фикции А.В. Попова также представляет лишь как виды юридических фактов3, но ведь это далеко не исчерпывает содержание и функциональные возможности этих приемов юридической техники. При таком подходе у обучающихся останется в памяти лишь то, что презумпции, преюдиции и фикции -специфические основания возникновения, изменения и прекращения правоотношений.
Четвертое. Гордостью теоретиков государства и права является методологическая функция представляемой ими науки. С сожалением приходится отметить, что применительно к юридической технике в ее дидактическом преломлении методологическая роль теории государства и права не просматривается. Ни в одном учебном издании по теории государства и права в фрагментах о юридической технике не удалось обнаружить рекомендации методологического характера о специфике отраслевого освещения технико-юридических проблем, в том числе и поэтому налицо дубляж материала о юридической технике в фундаментальных отраслевых учебных курсах по гражданскому, уголовному и административному праву.
Подтверждением методологической несостоятельности теории государства и права в сфере познания юридической техники выступает и то обстоятельство, что некоторые учебные издания считают возможным обходиться без дефиниции этого феномена. Между тем именно формулирование понятий и категорий традиционно декларируется в качестве важнейшей функции и принципиальной задачи теории государства и права.
Существенны различия в предлагаемых обучаемым дефинициях понятия «юридическая техника».
Т.В. Кашанина, которая в последние годы значительно продвинула общетеоретическую разработку многих проблем юридической техники, определяет ее как «совокупность методов, способов, средств, приемов ведения юридической работы и составления юридических документов»4. Упрекнуть автора можно лишь в одном - попытавшись (пусть не бесспорно) «развести» средства, приемы, способы и методы юридической техники, Т.В. Кашанина не сочла нужным здесь же поместить их виды. Ведь вся методологическая и практическая сложность проблемы заключается в том, что исследователи нещадно смешивают эти составляющие.
М.Л. Давыдова, удачно «преломляя» свои научные разработки проблем юридической техники5, в учебном пособии формулирует следующее ее определение: «система профессиональных юридических правил и средств, используемых при составлении правовых актов и осуществлении иной юридической деятельности в сферах правотворчества, правоинтерпретации, властной и невластной реализации права, обеспечивающих совершенство его формы и содержания»6.
Р.Т. Мухаев считает, что содержание понятия «юридическая техника» составляет «совокупность правил, средств и приемов подготовки, разработки, оформления и систематизации нормативно-правовых актов»7. Вряд ли эту дефиницию можно признать удачной. Точнее вести речь не о совокупности, а о системе элементов юридической техники. Обучающимся, даже с филологической точки зрения, очень непросто будет отличить подготовку и разработку нормативно-правового акта. Лишь техника кодификации относится к технике правотворчества, а все иные виды упорядочения нормативных правовых актов явно выходят за ее рамки.
1 См.: Общая теория государства и права: Учебник / Под ред. В.В. Лазарева. - М., 1994. - С. 121.
2 См.: Назаренко Г.В. Теория государства и права: Учебный курс. - 3-е изд. - М., 2009. - С. 27-28.
3 См.: Попова А.В. Теория государства и права. Завтра экзамен. - СПб., 2009. - С. 154-156.
4 См.: Кашанина Т.В. Юридическая техника в сфере частного права (корпоративное и договорное нормотворчество): Учебное пособие. - М., 2009. - С. 26.
5 См.: Давыдова М.Л. Юридическая техника: проблемы теории и методологии. - Волгоград, 2009.
6 Давыдова М.Л. Юридическая техника (общая часть): Учебное пособие. - Волгоград, 2009. - С. 45.
7 Мухаев Р.Т. Теория государства и права: Учебник для вузов. - М., 2001. - С. 325.
По мнению Л.А. Морозовой, «юридическая техника есть совокупность правил, приемов и специфических средств подготовки, оформления, публикации и систематизации нормативных правовых актов и иных юридических документов» .
Это более точное и более широкое определение понятия «юридическая техника», но и оно нуждается в корректировке. Правильнее акцентировать внимание обучаемых не на публикации нормативно-правовых актов2, а на технике их обнародования.
Будущее за электронными средствами распространения правовой информации, и этого нельзя не учитывать при дефинировании понятия «юридическая техника».
В.Д. Перевалов трактует юридическую технику как «совокупность правил, средств и приемов разработки, оформления и систематизации нормативно-правовых актов в целях их ясности, понятности и эффективности»3. Достоинством дефиниции является обозначение целей юридической техники, но вот сами они выбраны субъективно и не вполне логично. Ясность и понятность юридической техники, по существу, не различимы.
По всей видимости, не случайно В.Л. Кулапов, формулируя дефиницию понятия «юридическая техника», оставляет в качестве цели этого феномена лишь эффективность ее регулятивного воздействия4.
А.В. Малько полагает, что «юридическая техника - система средств, правил и приемов подготовки и упорядочения правовых актов, применяемых в целях обеспечения их совершенства (курсив мой. - В.Б.) и повышения эффективности»5. Как видим, здесь в число целей включается категория «совершенство». Думаю, что более адекватно оперировать понятием «надлежащее качество» юридического акта.
«Юридическая техника, - утверждает Г.В. Назаренко, - это совокупность правил, средств и приемов, используемых юристами (курсив мой. - В.Б.) при разработке и реализации правовых предписаний»6 (курсив мой. - В.Б.).
Юридическая техника во всех своих разновидностях - инструмент не столько для юристов, сколько для любого нормодателя и каждого гражданина.
Известно, что во всех звеньях законодательной власти, в правотворческих органах муниципальных образований юристов мало. По логике Г.В. Назаренко участники правотворческого процесса, которые не являются юристами, не могут использовать приемы юридической техники. Естественно, это нонсенс, и, конечно, автор не имела это в виду, но дефиниция у нее получилась именно с таким контекстом. Сразу после этой не вполне удачной дефиниции автор отмечает, что «объектом юридической техники является текст правовых актов»7. Неясно, почему тогда Г.В. Назаренко в дефиниции пишет о правовых предписаниях? Это слишком узкая и неточная по сути трактовка проблемы.
Посвятив юридической технике всего одну страницу, А.М. Лушников отождествляет ее с правовой технологией и пишет: «Под юридической техникой (технологией) понимаются приемы, способы, методы, средства, направленные на разработку правовых актов, их совершенствование, систематизацию»8. Совершенствование правовых актов может осуществляться посредством кодификации и потому указывать систематизацию в качестве отдельной цели нелогично.
Некоторые исследователи и педагоги, рассматривая юридическую технику в качестве «рабочего инструмента правотворчества», предлагают определять ее так: это выработанные на практике навыки и приемы создания правовых норм в форме принятия нормативных правовых актов. Но без научного обоснования, научного вклада это невозможно.
«Юридическая техника, - полагал В.С. Нерсесянц, - это совокупность принципов, правил, средств, приемов и методов адекватного выражения определенного нормативно-правового содержания в форме текста правового акта»9.
1 Морозова Л.А. Теория государства и права. Повторительный курс в вопросах и ответах. - М., 2003. - С. 219.
2 Признак «опубликование» включает в дефиницию понятия «юридическая техника» и В.И. Цыганов. См.: Теория государства и права: Тезисы лекций. - Н. Новгород, 2009. - С. 136.
3 Перевалов В.Д. Теория государства и права: Учебник. - М., 2005. - С. 186.
4 Кулапов В.Л. Теория государства и права: Учебное пособие. - Саратов, 2005. - С. 228.
5 Малько А.В. Теория государства и права в вопросах и ответах: Учебно-методическое пособие. - 2-е изд. - М., 1997.
6 Назаренко Г.В. Теория государства и права: Учебный курс. - М., 2009. - С. 27.
7 Там же. - С. 27.
8 Лушников А.М. Теория государства и права: Элементарный курс. - М., 2009. - С. 171.
9 Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства: Учебник для юридических вузов и факультетов. - М., 2000. - С. 426.
Автор очень интересно излагает основные требования юридической техники, принцип минимизации текста акта, пределы принципа максимализации нормативного содержания акта, принцип минимизации количества правовых актов, но не называет ни одного приема техники правоустанов-ления. Обучающийся по этому учебнику не будет знать о существовании юридических конструкций, концепций законопроектов, презумпций, фикций, преюдиций, правовых символов, примечаний, приложений, оговорок и т. д.
В учебнике А.Н. Чашина глава двадцать шестая «Юридическая техника» содержит краткое
описание правовых аксиом, преюдиций, фикций, презумпций, но они почему-то именуются катего-
1
риями юридической техники .
Как видим, вышеприведенные доктринальные дефиниции юридической техники существенно отличаются друг от друга. Предлагать в этой ситуации свое, еще одно определение, малоплодотворно и, к тому же, не является целью настоящей статьи.
Вряд ли сложившуюся учебно-методическую ситуацию можно считать оправданной - как в ней может ориентироваться обучаемый?
Кто-то может возразить: это нормальное положение дел. Пусть обучающийся имеет право выбора и сам определяет, какое из имеющихся определений юридической техники лично ему подходит, нравится, представляется понятным и обоснованным. Такой подход не согласуется с задачами качественной профессиональной подготовки юристов. В вузе мы обучаем не основам какой-либо науки, а системе культурно-воспитательных (общегуманитарных) и технико-прикладных научных дисциплин, и поверхностное, приблизительное знание здесь неуместно и недостаточно. Обучающийся, особенно на первом курсе юридического вуза, не в состоянии сам выбрать правильную дефиницию юридической техники. В любом случае, это будет случайный выбор, обусловленный не только учебной ответственностью студента, его предыдущим жизненным опытом, но и богатством библиотеки вуза, где он обучается, доступом его к Интернету и т. п.
Л. Лаудан предлагает любопытную «философскую точку зрения на разрешение разногласий: разногласия о фактическом следует разрешать на методологическом уровне; методологические расхождения следует улаживать на аксиологическом уровне»2.
Теория государства и права в системе юридических наук призвана осуществлять высший уровень рефлексии и должна на определенном этапе научных исследований предложить адекватное и приемлемое для большинства специалистов (как ученых, так и практиков) определение юридической техники. Ныне такой дефиниции теория государства и права предложить не может. Лишь немногие из огромного числа дефиниций юридической техники дополняют друг друга. Часто имеющиеся в учебной литературе определения этого феномена противоречат друг другу, что с методической точки зрения, как уже отмечалось, вряд ли оправдано. «Жизнеспособность» таких дефиниций юридической техники в среде обучаемых сомнительна.
Научно-практический смысл понятия «юридическая техника» един и, думается, определение его должно отличаться непротиворечивостью, строгостью формулирования, необходимой степенью всеобщности. Уверен, что это достижимо. Смогли же философы добиться качественного единства взглядов в определении гораздо более сложного и трудного для познания понятия «система». В большинстве философских и энциклопедических словарей система определяется как совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которая образует определенную целостность, единство.
Е.Б. Агошкова, оценивая это определение, констатирует: «В своем философском звучании оно фактически не претерпело изменений на протяжении 30 лет и стало официально признанным в отечественном системном движении»3. И важно подчеркнуть, что это обстоятельство отнюдь не препятствует дальнейшему анализу категории «система», попыткам корректировки ее дефиниции.
Хотелось бы достичь подобного познавательного результата и в отношении понятия «юридическая техника». Выступая за целесообразность включения дисциплины «Юридическая техника» в учебный план всех правовых вузов (независимо от специальности), считаем, что сначала необходимо прийти к консенсусу относительно сущности, содержания и формы понятия «юридическая техника».
Пятое. Весомым доказательством ненормальности существующего положения с учебным изложением проблем юридической техники выступает абсолютно субъективное перечисление
1 См.: Чашин А.Н. Теория государства и права: Учебник. - М., 2008. - С. 445-456.
2 Всемирная энциклопедия: философия XX века / Главн. научн. ред. и сост. А.А. Грицанов. - М., 2002. - С. 313.
3 Агошкова Е.Б. Категория «система» в современном мышлении // Вопросы философии. - 2009. - № 4. - С. 62.
(о реальном раскрытии речь пока не идет) ее приемов (правил, средств, способов). Кстати, одни авторы то или иное требование считают средством, другие - способом, третьи - правилом. В.И. Цыганов, например, без какого-либо объяснения называет лишь юридическую терминологию и юридическую конструкцию. Все остальные из области юридической техники автор «укладывает» в два следующих абзаца:
«Далее, к юридической технике относятся правила и средства построения нормативноправовых актов. Например, к правилам можно отнести: необходимость включения в один нормативно-правовой акт однородного материала; издание специальных норм должно следовать за изданием общих, процессуальных - за изданием материальных и т. п.
Средством выступает, например, текст документа: его реквизиты, деления на общую и особенную части, наличие преамбулы; статьи, ее абзацы, пункты, части; деления акта на главы, разделы и т. п.»1.
Это чрезмерно схематичное и малосодержательное представление проблемы юридической техники, ведь в аннотации автор указал, что учебное пособие подготовлено для студентов, получающих среднее специальное и высшее юридическое образование. Наверное, вряд ли есть резон готовить тезисы лекций, одинаковые для среднего и высшего юридического образования.
Столь же куце содержательный фрагмент юридической техники дан у А.М. Лушникова: «В содержание юридической техники включаются правила выполнения юридической работы и составления правовых документов (язык закона, понятийный аппарат, логика права, юридические конструкции и т. д.)»2. Остается гадать, почему автор дает именно этот весьма короткий перечень «правил», не раскрывает ни одно из них и как он отграничивает язык закона от понятийного аппарата.
Опубликование многочисленных авторских учебников по теории государства и права можно только приветствовать, но есть один деликатный в личностном аспекте и нежелательный в дидактическом ракурсе нюанс. Стремясь сделать свой учебник оригинальным, самобытным, запоминающимся, если угодно, некоторые авторы считают возможным заявлять студентам может быть и новаторские, но не вполне проверенные и научно обоснованные юридические конструкции и методологические подходы при изложении проблем юридической техники.
Частично с ними можно согласиться, но в целом они нуждаются в корректировке и уж, конечно, в авторском пояснении: почему он отверг сделанное до него и избрал именно этот вариант преподнесения учебного материала.
В.И. Червонюк в новейшем (издание 2009 года) весьма содержательном учебнике «Теория государства и права» в главе второй «Методология теории государства и права» помещает параграф четвертый «Юридические технологии («правовая инженерия») и юридическая техника»3. Казалось бы, всем тем, кто занимается юридической техникой, такой подход не может не импонировать -технико-юридическому аспекту придан методологический статус.
Это верно, но, в чем именно состоит методологическая функция юридических технологий, не раскрывается. Нет четкого соотношения юридической технологии и техники. Автор считает, что «в определенном (так и неясно, каком) смысле юридическую технику можно рассматривать составляющей юридических технологий, их «материальной частью»4.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что и юридическую технику, и юридическую технологию и легиспруденцию на с. 49, 50, 52 В.И. Червонюк трактует одинаково - «как учение и одновременно как искусство». Если это одно и то же, то зачем три разных понятия? Если же есть какая-то специфика во взаимодействии этих оценочных характеристик применительно к юридической технике, юридической технологии, легиспруденции, то их надо показать.
Глава девятнадцатая учебника В.И. Червонюка называется «Законодательная техника и законодательные технологии», а следующая (двадцатая) глава посвящена «Законодательному стилю (языку) и законодательной стилистике». Как это выглядит с методической точки зрения? «Разрыв» материала составляет семнадцать глав (вся теория государства «вклинилась» между второй и де-
1 Цыганов В.И. Теория государства и права: Тезисы лекций. - Н. Новгород, 2009. - С. 137.
2 Лушников А.М. Теория государства и права: Элементарный курс. - М., 2009. - С. 172.
3 Червонюк В.И. Теория государства и права: Учебник. - М., 2009. - С. 48-51.
4 Там же. - С. 50-51. На с. 50 В.И. Червонюк предлагает следующее определение юридической техники. «Это средства, приемы выражения посредством языка в законодательном тексте или в тексте иного нормативного или ненормативного правового решения идеи, смысла права; это техника составления юридического документа, а равно оформления принятого юридического решения в правовом акте». Налицо чрезмерно узкий, сугубо управленческий акцент, который, конечно, не отражает всей содержательной «насыщенности» этого феномена.
вятнадцатой главами). Уверен, что обучаемые успели забыть общие рассуждения автора о юридических технологиях и им трудно связать их с особенностями законодательных технологий. И потом, разве законодательная стилистика, юридическая терминология не относятся к законодательной технике или технологии? Для чего их помещать в отдельную от их феноменов главу?
Презумпции, преюдиции и фикции в учебнике В.И. Червонюка освещаются в главе двадцать третьей «Правопонимание» и трактуются лишь как разновидности юридических фактов. Любопытно и то, что материал о презумпции невиновности расположен в главе двадцать девятой «Юридическая ответственность».
Доктринальная позиция В.И. Червонюка относительно юридического содержания и значения презумпции невиновности глубоко спорна и вряд ли правильна. «Принцип презумпции невиновности, -пишет он, - принцип уголовного и административного (курсив мой. - В.Б.) процесса, в соответствии с которым подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, а также привлекаемое к административной ответственности лицо считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и вступившим в законную силу приговором суда»1.
Я не могу согласиться (и писал об этом еще в 1989 году ) с толкованием презумпции невиновности в качестве правового принципа. Суждение - «принцип презумпции невиновности» - странный в логико-гносеологическом плане шаблон.
Этот расхожий шаблон стал проникать даже в региональное законодательство. Так, в статье 2.1 Положения о научно-методическом экспертном совете по историко-культурному наследию (утверждено постановлением Правительства Нижегородской области от 14 ноября 2008 года № 536) установлено, что деятельность совета основывается на «принципе презумпции сохранности объектов культурного наследия при любой намечаемой хозяйственной деятельности»3.
При любой степени условности теоретического анализа правовая презумпция и юридический принцип - всегда различные формы систематизации знаний. Роль правовых принципов в механизме социального регулирования значительно весомее, чем презумпций (даже общеправовых), которые в силу своего назначения призваны оформлять узкоспециальные, частные процессы и явления. Характеристика некоторых юридических презумпций в качестве правового принципа основана либо на неточном понимании их природы, либо является результатом преувеличения их роли или смешения функций на различных стадиях механизма правового регулирования.
Правовой принцип может лежать и нередко лежит в основе одной или даже нескольких юридических презумпций. Положение, требование, которое в одной стадии механизма правового регулирования является лишь принципом, в другой его стадии становится презумпцией.
Логико-гносеологический статус презумпции невиновности недавно получил еще один «методологический удар». В юридической литературе высказано мнение, что «считать презумпцию невиновности презумпцией в чистом виде достаточно спорно», она «приобретает свойства правовой аксиомы» и «по истечении определенного периода времени при более длительном правоприменении презумпции невиновности в российском праве юридический институт все больше и больше будет тяготеть к правовой аксиоме, оставив формальные признаки правовой презумпции»4.
Неужели рассматриваемый презумптивный феномен столь «пластичен», что легко в случае необходимости «перетекает» то в принцип права, то в юридическую аксиому? При каких условиях и в силу каких практических потребностей это происходит? Оставлять поставленные вопросы без ответа нельзя, в противном случае методологической неразберихи не избежать. Правоприменитель же оказывается при таком методологическом разнобое в тупике: что же он все-таки, толкуя неустранимые сомнения в виновности лица в пользу этого лица, реализует: презумпцию, принцип или аксиому?
Презумпцию невиновности нельзя смешивать с юридической аксиомой. Понятие «аксиома» лежит в основе давно известного науке аксиоматического метода, который, кстати, еще не получил достаточного обоснования и применения в отечественной юридической науке.
Любая юридическая аксиома, в отличие от правовой презумпции, не предположение, а основанное на результатах длительной и достоверной социальной практики многократно проверенное уста-
1 Червонюк В.И. Теория государства и права: Учебник. - М., 2009. - С. 573.
2 Подробнее см.: Баранов В.М. Истинность норм советского права (проблемы теории и практики). - Саратов, 1989. -С. 378; Баранов В.М. Методологические предпосылки формирования теории правовых презумпций / В.М. Баранов,
В.Б. Першин, И.В. Першина // Юридическая техника. - 2008. - № 2. - С. 19-20.
3 Нижегородские новости. - 2008. - 6 декабря.
4 Юнусов А.А. Презумпция невиновности как правовая аксиома / А.А. Юнусов, С.Б. Ревун // Юридическая теория и практика: Вестник Челябинского юридического института МВД России. - 2007. - № 2 (4). - С. 20-21.
новление государства1, являющееся на данном этапе развития знания бесспорной истиной. Или, как отмечает Р. Лукич, юридические аксиоматические положения «находятся в тесной связи с опытом в том смысле, что не противоречат ему и никто не может их опровергнуть на основании собственного опыта»2. Коль скоро презумпция - предположение, то оно при необходимости может и должно проверяться и доказываться на новой основе. В философии предположение определяется как обоснованная догадка о возможности существования или несуществования явления, его отдельных свойств, отношений и связей с другими явлениями3. Иными словами, если правовая презумпция может быть проверена и при определенных условиях опровергнута, то юридическая аксиома ни при каких обстоятельствах не требует проверки и не может быть опровергнута. Если же это произошло, то проверке и опровержению подверглось иное явление, а не правовая аксиома.
Отказ от презумпции, отмена ее происходит в процессе нормотворчества или правореализа-ции (если она фактическая) и обычно фиксируется в юридически значимой форме. Отказ же от юридической аксиомы влечет в научно-теоретическом отношении более серьезные последствия. Это означает, по терминологии В.Г. Афанасьева, «выход за рамки» определенной теории и необходимость ее замены целиком или частично4.
Непонятно далее, почему презумпцию невиновности В.И. Червонюк привязывает только к двум отраслям действующего российского права - уголовному и административному процессу. Ясно, что сфера действия этой презумпции значительно шире.
Оригинальностью отличается подход Н.А. Власенко, который он объективировал в научнопрактическом пособии «Теория государства и права», предназначенном для самостоятельной подготовки студентов всех форм обучения.
Тема семнадцатая этого учебного издания называется «Юридические документы и юридическая техника»5. Интересна «привязка», а точнее, «связка» юридической техники и юридических документов. Неясно, правда, почему он к числу документов не относит акты толкования норм права и среди видов юридической техники не упоминает интерпретационную. Считаю, что нужна и содержательная, и технико-юридическая определенность при изложении проблем юридической техники.
На страницах 242 и 243 Н.А. Власенко пишет о регулировании то общественных отношений, то правоотношений. Что все-таки регулирует норма права - общественное или правовое отношение?
Автор пишет о требованиях к нормативному правовому акту, четко называет их: нормативность, полнота, конкретность, системность, точность, ясность, простота, краткость (экономичность6). Но вот какой нюанс: при удачном, в целом, раскрытии этих требований он точность называет принципом, а простоту - критерием. Считаю, что с логико-гносеологической точки зрения это разнопорядковые феномены и их нельзя столь прямолинейно применять к характеристике юридической техники.
Большая конкретность требуется при разведении требований точности и ясности, простоты и краткости. В имеющейся редакции они в значительной мере совпадают и почти неразличимы.
1 Вряд ли правы ученые, полагающие, что юридические аксиомы по своему содержанию являются не чем иным, как нормами морали и справедливости. См.: Чечина Н.А. Категория справедливости в советском гражданском процессуальном праве / Н.А. Чечина, А.И. Экимов // Материальное право и процессуальные средства его защиты. - Калинин, 1981. - С. 18; Чечина Н.А. Основные направления развития науки советского гражданского процессуального права. - Л., 1987. - С. 88-94.
2 Лукич Р. Методология права. - М., 1981. - С. 77.
О необходимости учета роли юридических аксиом как критерия истинности правовой практики и содержательной характеристики наиболее важных из них см.: Манов Г.Н. Аксиомы в советской теории права // Советское государство и право. - 1986. - № 9. - С. 29-36; Ференц-Сороцкий А.А. Аксиомы в праве // Правоведение. - 1988. - № 5. -С. 27-31; Он же. Аксиомы и принципы гражданско-процессуального права: Автореф. дис... канд. юрид. наук. -Л., 1989; Кругликов Л.Л. Аксиомы, презумпции и фикции в уголовном праве: динамический аспект // Научные труды Московской государственной юридической академии. - 2006. - Т. 65. - № 5; Масленников А.В. Правовые аксиомы: Автореф. дис... канд. юрид. наук. - Владимир, 2006; Петров Н.Н. Об аксиомах в праве // Ученые записки юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов. - 2006. - Вып. 6; Рогалева М.А. Аксиомы в гражданском процессуальном праве // Вестник Самарского государственного экономического университета. - 2006. - № 8; Давыдова М.Л. К вопросу о понятии правовых аксиом: теоретические и техникоюридические аспекты // Юридическая техника. - 2007. - № 1; Зяблова Т.Е. Правовые аксиомы / Т.Е. Зяблова, А.В. Масленников. - Владимир, 2009.
3 См.: Мандрыка В.А. Гносеологическая природа предположения и его роль в научном поиске: Автореф. дис... канд. филос. наук. - Киев, 1977. - С. 14.
4 См.: Афанасьев В.Г. Общество: системность, познание и управление. - М., 1981. - С. 82-83.
5 См.: Власенко Н.А. Теория государства и права: Научно-практическое пособие для самостоятельной подготовки студентов всех форм обучения. - М., 2009. - С. 239-251.
6 См. там же. - С. 242.
Субъективно-вкусовое и во многом алогичное изложение материала о юридической технике присутствует во втором издании учебного пособия «Теория права и государства (в схемах и определениях)» А.В. Васильева и Е.Ю. Догадайко, выпущенном в 2007 году Российской академией государственной службы при Президенте Российской Федерации.
Из предложенного авторами на с. 106 определения юридической техники «выпал» весь процесс упорядочения (систематизации и кодификации) нормативных актов. Совершенно неоправданна трактовка ими средств юридической техники: они почему-то «разорвали» даже текстуально на части виды средств юридической техники и особые средства юридической техники.
Презумпции, фикции и правовые символы, по мнению А.В. Васильева и Е.Ю. Догадайко, относятся к «особым» средствам юридической техники. Из чего они исходят - неясно. Как неясно и то, почему примечания в нормативно-правовом акте относятся не к средствам, а к особым приемам (способам) юридической техники. Преюдиции, оговорки, отсылки, приложения, перечни, аксиомы и даже конструкции авторы вообще не упоминают - их просто нет ни в одной схеме раздела «Юридическая техника».
Нет упоминаний ни об одном из этих средств юридической техники и в учебнике В.Д. Перева-лова, хотя полуторастраничный раздел об этом феномене у него есть1.
Даже пытливому студенту непросто будет понять тезис В.Д. Перевалова на с. 187 о том, что «от правил юридической техники следует отличать правила оформления нормативного акта». Как именно провести такое отличие? Государственный герб РФ автор относит лишь к реквизитам нормативного правового акта, не связывая его с юридической символикой.
Необычно представил свое видение проблемы В.М. Сырых, в учебнике которого есть небольшой, но интересный раздел - «Правотворческая техника и правотворческие ошибки»2. Ключевой категорией правотворческой техники В.М. Сырых избирает не средство, не прием, не правило, а ее метод. Каждый метод правотворческой техники, по его убеждению, разрабатывается применительно к специфике конкретной процедуры, осуществляемой в процессе проектирования нормативных правовых актов. К сожалению, о других видах юридической техники в последующем изложении он не упоминает и, главное, не показывает, как техника правотворчества влияет на технику правоприменения и толкования.
Учебно-дисциплинарный статус юридической техники ныне определить (а главное, зафиксировать в качестве государственного образовательного стандарта) непросто.
Предложено много разных вариантов. Нормография (Ю.Г. Арзамасов, Е.А. Певцова, А.Б. Артемьева), легистика3 (В.С. Горбань), где законодательная техника выступает одним из многих элементов этой, по ее мнению, комплексной законоведческой дисциплины, конечно, имеют определенное доктринальное значение и право на существование.
Проблема не в названии учебной дисциплины, а в содержании материала, который она должна охватывать. Важно понимать - любой юридический процесс и результат имеет техникоюридическую составляющую. Именно она во всех своих проявлениях и составляет предмет особой предлагаемой учебной дисциплины.
А.В. Попова, заимствуя материал из двух источников (главы А.Ф. Черданцева «Юридическая техника» из учебника «Общая теория государства и права» под редакцией М.Н. Марченко и материал из «Теории права и государства в схемах и определениях» (авторы - В.К. Бабаев, В.М. Баранов, В.А. Толстик)), назвала раздел «Законодательная (правотворческая) техника»4. Однако она приводит перечисление средств юридической техники вообще, а не законодательной техники, которая отличается значительным своеобразием.
И уже, конечно, не стоит первокурсника убеждать в том, что законодательная и правотворческая техника - тождественные явления.
Особо есть резон упомянуть об отношении к проблематике юридической техники в инновационных магистерских программах, внедряемых ныне многими юридическими вузами России. В них
1 Перевалов В.Д. Теория государства и права: Учебник. - М., 2005. - С. 186-188.
2 См.: Сырых В.М. Теория государства и права: Учебник. - М., 2002. - С. 187-191.
По мнению автора, каждый метод правотворческой техники «представляет собой перечень правил, как нужно поступать разработчикам проекта, чтобы подготовить качественно совершенный проект и обеспечить его успешное прохождение в правотворческом органе» (с. 187).
3 См.: Горбань В.С. Понятие, теория и проблемы формирования общей концепции эффективности законодательства. -М., 2009. - С. 97-112.
4 См.: Попова А.В. Теория государства и права. Завтра экзамен. - СПб., 2009. - С. 124-127.
нередко о юридической технике вообще ничего не говорится либо составители их ограничиваются несколькими скупыми и самыми общими строками. Например, в номере втором за 2009 год журнала Высшей школы экономики «Право» опубликована развернутая информация о двух магистерских программах - «Публичное право» и «Корпоративный юрист». Ни в задачах, ни в компетенциях, предполагаемых к формированию в ходе обучения по этим программам, юридической технике места не нашлось. Это означает, что и ближайшая перспектива подготовки правоведов нового типа безрадостна, поскольку по-прежнему технико-юридический «пласт» обучения остался незамеченным.
Ныне явно недостаточно выступать с общими доктринальными заявлениями о важности и необходимости внедрения в государственный образовательный стандарт относительно самостоятельной учебной дисциплины «Юридическая техника»1 - об этом пишут и говорят представители самых разных научных специальностей уже не одно десятилетие.
Нужен директивно закрепленный алгоритм обучения этому феномену с четкой фиксацией содержательного перечня вопросов, объема отводимых часов, форм рубежного и итогового контроля с определенной привязкой к курсу (уровню) юридической подготовки.
Алгоритм, если позволительно употребить этот термин, преподнесения и освоения юридической техники в вузе может быть следующим.
На первом курсе в актовой (вступительной) лекции желательно отвести время на пояснение теоретической и практической значимости феномена юридической техники.
В продолжение этих пояснений в рабочих учебных программах первого курса по теории государства и права нет смысла выделять отдельную тему «Юридическая техника». Полезнее и дидактически вернее показать специфику ее основных и реально функционирующих видов в следующих темах учебного курса «Теория государства и права»: техника правотворчества в разделе «Теория правотворчества», техника правореализации - в разделе «Правоприменение и иные формы осуществления норм права», правоинтерпретационная техника - в разделе «Толкования норм права», техника систематизации - в разделе «Кодификация и инкорпорация юридических норм». Ясно, что технике правотворчества следует отвести большее время и уделить особое внимание.
В каждой отраслевой юридической дисциплине желателен относительно самостоятельный раздел об особенностях юридической техники либо спецкурс, позволяющий комплексно представить технико-юридическую специфику отрасли. Приятно отметить, что в фундаментальной науке и учебной дисциплине конституционного права необходимость этого уже осознана, хотя в целом исследований по юридической технике крайне мало. Профессор Н.А. Богданова, например, считает уместным введение спецкурса «Техника конституционно-правового нормотворчества»2.
Прикладное назначение этих курсов, реализуемое через разнообразие форм обучения (составление, обсуждение и оценка законопроектов, проигрывание роли участника процедуры или процесса, включение в правоприменительную и правозащитную деятельность и т. п.), основывается на теоретическом знании, дополняет, подтверждает или корректирует его. Таким образом, взаи-модополняются теоретический и эмпирический блоки конституционно-правового знания, обеспечивая целостность системы науки конституционного права.
Отрадно, что некоторые отраслевые юридические дисциплины уже имеют качественное методическое обеспечение по рассматриваемому направлению3.
Юридическая техника - не только и не столько часть догмы права. Она даже не относительно самостоятельный элемент общей теории права и государства. Юридическая техника - общегуманитарное, общенаучное исследовательское направление, лежащее на стыке многих общественных и технических наук. Только максимально широкий подход может реально преодолеть порочный в своей основе организационный принцип - предметоцентризм, при котором функциониро-
1 Предлагая без развернутой аргументации дополнить образовательный стандарт дисциплиной «Юридическая техника», С.В. Петровский зачем-то приводит в качестве приложения к своей полуторастраничной статье перечни дисциплин юридических факультетов Гарвардского и Кембриджского университетов, из которых совсем не следует, что эти классические вузы уделяют достаточное и достойное внимание рассматриваемому феномену. См.: Петровский С.В. Юридическая техника - фундамент правового образования // Юридическое образование и наука. - 2005. - № 2. -
С. 22-24.
2 См.: Богданова Н.А. Преподавание конституционного права: поиск модели фундаментального образования // Журнал Высшей школы экономики. Право. - 2009. - № 1. - С. 88.
3 См.: Тихонова С.С. Юридическая техника в уголовном праве: Курс лекций. - Н. Новгород, 2008.
вание учебных предметов идет в режиме автономных образовательных систем. Предметная разобщенность особенно опасна на выпускных курсах. Вот почему только интегративные учебные курсы способны и должны помочь в преодолении этого дидактического порока.
На выпускном курсе в вузе целесообразно преподавание спецкурса «Инновационная юридическая техника в механизме правового воздействия современного государства» объемом не менее 80 часов.
Речь идет о том, чтобы на базе ранее приобретенной системы технико-юридических разноотраслевых знаний обучить выпускников реально применять средства и приемы юридической техники с учетом конкретных условий решения дела. Имеется в виду применение юридических технологий не только и не просто в механизме правового регулирования, а именно в механизме юридического воздействия. Это позволит использовать юридические технологии в процессе правового воспитания, противодействии правовому нигилизму и коррупционному поведению.
Логика движения технико-юридических знаний в вузе строится, таким образом, в следующей последовательности: генерация знаний (наука), трансляция знаний (преподавание), приобретение и реализация обучаемыми практических умений и навыков (профессиональная деятельность).
Поскольку во многих юридических вузах билеты государственного итогового экзамена не включают вопросов о юридической технике, необходимо директивное решение этой проблемы.
После трехлетней апробации этой дидактической схемы желательно организовать и провести объективный мониторинг предлагаемого образовательного эксперимента и только после этого можно ставить вопрос о ее (схемы) внедрении в учебный процесс юридических вузов.
Качество юридического образования повысить одномоментно и сразу по всем направлениям невозможно, необходимо выбрать несколько высокозначимых элементов высшего юридического образования и последовательно улучшать их.
Технико-юридическая составляющая вузовской подготовки правоведа - одно из таких направлений. Полноценное и интересное обучение будущих правоведов юридической технике - уникальное выигрышное средство формирования ценностного отношения к профессии, метод воспитания «чувства законности», веры в силу каждой строки и каждого знака препинания в тексте закона.
Инновационное высшее юридическое образование, которое предполагает новые познавательные результаты, подготовку компетентных, инициативных, конкурентоспособных, социально ответственных и преданных делу специалистов, невозможно построить без кардинального изменения технико-юридической составляющей обучения.
Социология высшего образования давно отметила столкновение двух тенденций его развития -либерального и утилитарного. Либеральное, в особенности университетское, образование настаивает на принятии ценности знания безотносительно его практической пользы. Утилитарная тенденция - это стремление к профессиональному образованию, обусловленное потребностью общественной практики в хорошо подготовленных специалистах.
Модели высшего юридического образования в силу специфики подходит лишь утилитарная тенденция, поскольку правовой практике любого вида необходим специалист с реальными умениями и навыками.
Юридическая техника ныне складывается в относительно самостоятельную учебную и научную дисциплину межотраслевого характера общетеоретического статуса.
Это обусловлено теми общенаучными теоретико-познавательными функциями, которые осуществляются этой дисциплиной в системе юридических наук. И это закономерный результат юридического познания, поскольку «сам процесс формирования новых юридических дисциплин и научных направлений является естественным и плодотворным направлением модернизации юриспруденции, существенным показателем ее соответствия современному уровню общенаучных достижений и ее способности к дальнейшему развитию»1.
В заключение считаю долгом обратиться к одной методологического рода проблеме и очень нежелательно, чтобы эта проблема превратилась в тенденцию либо закономерность при доктринальной оценке реформы юридического образования.
Профессор В.Н. Синюков опубликовал очень глубокую, во многом новаторскую статью о юридическом образовании в контексте российской правовой культуры2. В целом поддерживая его рас-
1 Нерсесянц В.С. Юриспруденция. Введение в курс общей теории права и государства. - М., 1998. - С. 78.
2 См.: Синюков В.Н. Юридическое образование в контексте российской правовой культуры // Журнал российского права. -2009. - № 7. - С. 31-44. Нельзя не согласиться с мнением автора на с. 38 о том, что «профессиональная часть юридического образования должна иметь достаточно глубокий культурный и личностный фундамент».
суждения о моральном статусе юристов, юридическом образовании как инновационном элементе правовой культуры, правовом стиле, нельзя согласиться с трактовкой, которую он дает роли и возможностям юридической техники. Вот лишь некоторые фрагменты его позиции. «Обучение праву, -пишет он, - исходно предполагает моральную зрелость человека, достаточно сформированную личность, так как сами по себе владение юридическими технологиями и информированность о юридических нормах не является фундаментальным знанием (курсив мой. - В.Б.) и не формируют профессиональную культуру»1. По его убеждению, «юридические нормы, юридическая техника, правовая догма, правила процесса, безусловно, элементы культуры, но это культура прикладных юридических технологий (курсив мой. - В.Б.), которая является лишь частью правосознания юриста»2. Отсюда закономерен его вывод: «Смысл реформы юридического образования состоит не столько в решении проблемы повышения уровня догматических познаний выпускников, сколько в формировании целостной культурной среды, формировании юридического корпуса страны, образовательная специализированная компонента которой есть лишь одна из предпосылок подлинной юридической ква-лификации»3.
Налицо чрезмерно резкое противопоставление, фактически «разведение» технико-юридической и нравственной подготовки правоведа.
Более того, всей догме права, по существу, отказано в праве быть морально обоснованной. Вольно или невольно, но автор исключает моральный фактор из содержания и формы юридической техники в целом, из конкретных правовых технологий в частности. Может быть, это логическое продолжение устоявшегося консервативного стереотипа, согласно которому юридическая техника идеологически и нравственно нейтральна?
В способности права быть моральным или не очень ныне мало кто сомневается. Юридическая техника также может обладать либо не обладать нравственными основами4. Конечно, речь идет о своеобразной моральности юридической техники, которая пока является «белым пятном» отечественной юриспруденции и ждет своего исследователя. Достижения модальной логики сейчас открывают новые возможности для решения этой проблемы.
Так или иначе, но моральный статус юриста ни при каких оговорках нельзя считать завершенным, а личность правоведа сформированной без освоения им не только общей и правовой культуры, но и реального содержания юридической техники. Свято верящий в правоту и силу закона юрист, обладающий обостренным чувством справедливости и готовностью до конца бороться за права и свободы граждан, но не освоивший технику применения и толкования норм права, не может считаться подлинным правоведом. Я исхожу из того, что миссия и социальная роль юридической техники значительно выше, чем это принято считать в российской науке и практике. Цельность правоведа означает синтез, интегральность его технико-юридической подготовки, моральнопсихологических и других личностных качеств.
1 См.: Синюков В.Н. Юридическое образование в контексте российской правовой культуры // Журнал российского права. -2009. - № 7. - С. 36-37.
2 Там же. - С. 38.
3 Там же. - С. 41.
4 Именно поэтому в библиографическом указателе помещен раздел пятый «Нравственные основания техники правотворческой деятельности». См.: Техника правотворчества (природа, основные приемы, значение): Ретроспективный библиографический указатель / Авт.-сост. В.М. Баранов. - М., 2010. - С. 124-130.
