CC BY
43УДК 347.922
Батухтина Софья Андреевна Национальный исследовательский Томский государственный университет
Юридический институт Россия, Томск [email protected] Batukhtina Sofia National Research Tomsk State University
Law Institute Russia, Tomsk
О ГРУППОВЫХ ИСКАХ В СФЕРЕ ЗАЩИТЫ ПРАВ СУБЪЕКТОВ ПЕРСОНАЛЬНЫХ ДАННЫХ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Аннотация: в настоящей работе исследуются некоторые аспекты применения конструкции групповых исков в сфере защиты прав субъектов персональных данных в Российской Федерации. Особое внимание уделено вопросу о преимуществах групповых исках перед иском в защиту прав и законных интересов неопределенного круга лиц, сравнению сущности и элементов групповых исков со спецификой дел о защите персональных данных. Ключевые слова: групповые иски, субъекты персональных данных, обработка персональных данных.
ON CLASS ACTIONS IN THE FIELD OF PROTECTION THE RIGHTS OF
PERSONAL DATA SUBJECTS
Annotation: the article deals with some aspects of the structure of class actions in the field of protection the rights of personal data subjects in the Russian Federation. Special attention is paid to the issue of the advantages of class actions over a claim to protect the rights and legitimate interests of an indefinite circle of persons, the
comparison of the essence and elements of class actions with the specifics of cases on the protection of personal data.
Key words: class actions, personal data subjects, processing of personal data.
В настоящее время государство и общество сталкиваются с беспрецедентным ростом уровня правонарушений в сфере персональных данных. Это происходит в связи с цифровизацией, усложнением правовых и информационных отношений. Только за период 2019-2020 гг. в РФ произошло около 18 крупных случаев утечек персональных данных в сети Интернет [18]. Систематически в незащищенных базах данных появляются персональные данные пользователей социальных сетей, не относимых к общедоступным источникам персональных данных [6] (в 2019-2021 гг. произошла утечка данных 530 млн. пользователей Facebook [19]). В результате в открытом доступе оказались сведения о нескольких миллионах граждан РФ (паспортные данные, адрес, уникальные идентификаторы человека, изображения).
Все более очевидной становится недостаточность саморегулирования данных общественных отношений [16], а также использования только административных и уголовных механизмов правового регулирования. Так, в соответствии со ст. 13.11 КоАП РФ максимальный размер штрафов Роскомнадзора за нарушение прав субъектов персональных данных для юридических лиц составляет лишь 100 тыс. рублей, что представляется недостаточной для выполнения функций общей и частной превенции санкцией [2].
По этой причине Верховный Суд РФ в своем определении от 14.07.2020 № 58-КГ20-2 указал на целесообразность рассмотрения споров о защите персональных данных в порядке гражданского судопроизводств [5]. Однако в данном определении разъясняется лишь один путь защиты прав субъектов персональных данных: обращение Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций в суд с
исковыми заявлениями в защиту прав неопределенного круга лиц в силу п. 5 ч. 3 ст. 23 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» [3].
Применение иска в защиту прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц (ст. 46 ГПК РФ [1]) при нарушении прав субъектов персональных данных представляется неэффективным и контрпродуктивным по следующим причинам:
Во-первых, при разрешении дела по иску в защиту неопределенного круга лиц не производится удовлетворение индивидуальных материальных требований заинтересованных лиц. Учитывая массовый характер нарушений обработки персональных данных, логично предположить, что впоследствии при заявлении конкретных требований о возмещении ущерба несоразмерно повышается нагруженность судов общей юрисдикции.
Во-вторых, существует риск присуждения разных размеров возмещений при аналогичной совокупности обстоятельств, что является нарушением принципа справедливости судебного разбирательства.
В-третьих, сущность иска в защиту прав неопределенного круга лиц противоречит специфике дел, связанных с персональными данными. Даже в случае незаконного размещения сведений о нескольких миллионах граждан индивидуализация каждого лица остается доступной за счет распространения информации, позволяющей установить каждого субъекта, тогда как конститутивным признаком иска в защиту неопределенного круга лиц является невозможность определения судом всех пострадавших лиц. Указанная позиция достаточно часто разделяется судами общей юрисдикции [7][8]: при установлении судом обстоятельства возможной индивидуализации он отказывает в принятии искового заявления. По мнению О.А. Бухтояровой, состав неопределенного круга лиц «подвержен текучести, персональной изменчивости» [10, с. 95], которые несвойственны субъектам персональных данных.
Преимущества исков в защиту неопределенного круга лиц в виде возможности соединения многочисленных требований в одном иске, неперсонифицированности группы лиц на момент возбуждения дела присущи довольно новому для российского законодателя процессуальному институту -групповым искам.
В настоящей работе будут рассмотрены проблемные аспекты обоснованности и эффективности применения института групповых исков, введенного в ГПК РФ в 2019 г. [4] к сфере защиты персональных данных в РФ.
Использование конструкции групповых исков характерно для судебного процесса в США с 60-х годов прошлого столетия. В 1990-х годах этот институт защиты стал активно вводиться в законодательство других государств, в т.ч. входящих в систему континентального права. Разные страны адаптировали данную конструкцию в отличные друг от друга варианты [14, с. 708], поэтому нет единой процедурной модели применения группового иска. Однако его сущность остается неизменной: он позволяет одному или нескольким членам группы подать иск и представлять интересы других участников группы без их участия в судебном разбирательстве [15, с. 386]. При этом главной задачей суда, по мнению Clermont K.M., является ограничение его воздействия обобщенными последствиями, исключение распространения на конкретные и индивидуальные требования [15, с. 393].
Разобщенность в правовом регулировании обуславливает возникновение проблем на теоретическом уровне, который системно связан с практической реализацией института групповых исков. Если, например, в США закономерно предпринимаются первые попытки обращения к конструкции группового иска в целях защиты персональных данных [20], то в странах континентального права наиболее распространены и детально урегулированы иные формы коллективной защиты, в частности, соучастия. Практически во всех европейских юрисдикциях (особенно показателен пример Германии [12, с. 59]) требования группы лиц не могут быть связаны с возмещением вреда, что
значительно уменьшает потенциал применения данной формы коллективной защиты. Более того, в ЕС реализация права на судебную защиту прав субъектов персональных данных посредством использования группового иска в настоящее время нецелесообразна в связи с принятием GDPR, которым были введены действительно существенные штрафы - до 4% глобального оборота или 20 млн евро.
Необходимо выделить сущностные признаки группового иска и специфику рассмотрения дел о защите прав субъектов персональных данных для решения вопроса о возможности применения групповых исков в указанной сфере в России. В РФ групповой иск построен по модели opt-in, которая подразумевает неограниченность сфер и обстоятельств его применения, что дает простор для его использования при защите персональных данных. Особенно актуален для разрешения дел о нарушении прав субъектов персональных данных социальный аспект использования института группового иска: эта процедура может сигнализировать об общественных проблемах, подлежащих решению политико-правовыми методами. Опыт применения групповых исков в зарубежных странах показал, что они могут поднимать важные и спорные вопросы публичного и частного права, связанные защитой прав потребителей, безопасности и рыночной конкуренции [17, с. 192]. Так, с 1 ноября 2018 года в Германии действует Закон «О модельных исках о признании», причиной принятия которого являлась попытка обеспечить возможность потребителям заявить требования к компании Volksvagen AG до истечения срока исковой давности (дело VW-Abgasskandal).
Далее необходимо рассмотреть материальные и процессуальные аспекты рассмотрения дел о защите прав субъектов персональных данных в РФ, а также выделить проблемы правового регулирования групповых исков в этой сфере.
Во-первых, для любого группового иска характерен выбор одинакового способа защиты и типичный набор обстоятельств (ч. 1 ст. 244.20 ГПК РФ, правило 23 (а) Федеральных правил гражданского процесса). Этому условию
соответствуют дела, связанные с нарушением правил обработки персональных данных, поскольку они всегда включают одинаковую совокупность фактов: а) неполучение согласия субъектов данных на обработку их персональных данных; б) осуществление обработки в целях, несовместимых с целями сбора персональных данных; в) несоответствие содержания и объема обрабатываемых данных заявленным целям обработки.
Помимо общих вопросов права и факта, а также типичности исковых требований, для применения группового иска необходим признак многочисленности, которая обуславливает невозможность соединения в разбирательстве всех членов группы. Нарушение прав субъектов персональных данных сегодня приобретает массовый характер: в результате единого правонарушения незаконно обрабатываются данные по меньшей мере нескольких сотен пользователей. Это также свидетельствует об обоснованности применения групповых исков в сфере персональных данных.
Во-вторых, подсудность дел, связанных с защитой прав субъектов персональных данных, является альтернативной: в соответствии с ч. 6.1 ст. 29 ГПК РФ иски о защите прав субъекта персональных данных, в том числе о возмещении убытков и (или) компенсации морального вреда, могут предъявляться также в суд по месту жительства истца. Это создает потенциальную возможность одновременного возбуждения нескольких альтернативных групповых исков. Рассмотрение таких групповых исков к одному ответчику в разных судах противоречит нормам ГПК РФ и цели введения конструкции групповых исков. Как верно отмечал В.В. Ярков, целесообразно для групповых исков установить исключительную территориальную подсудность по местонахождению ответчика [13, с. 109].
В-третьих, в ст. 244.20 ГПК РФ приведены три вида участников на стороне истца: лицо, инициировавшее подачу группового иска, лица, являющиеся участниками спорного правоотношения, присоединившиеся к иску, и лица, являющиеся участниками спорного правоотношения, не
присоединившиеся к иску. Кроме того, в соответствии с ч. 2 ст. 244.23 ГПК РФ, члены группы лиц, несогласные с предъявленным требованием о защите прав и законных интересов группы лиц, вправе вступить в дело в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора.
Вопрос о статусе категории представляется дискуссионным. С одной стороны, очевидно, что такие лица имеют юридическую заинтересованность, которая является основным признаком лиц, участвующих в деле. С другой стороны, конструкция группового иска не подразумевает наделения присоединившихся лиц всей полнотой прав лиц, участвующих в деле (ч. 1 ст. 244.23 ГПК РФ). Особое значение приобретает фигура представителя - лица, которое ведет дело в интересах группы и обладает всеми процессуальными правами и обязанностями истца. Стоит отметить, что ч. 4 ст. 244.20 ГПК РФ вводит положение, согласно которому в установленных федеральными законами случаях в защиту прав и законных интересов группы лиц также могут обратиться орган, организация и гражданин, не являющиеся членами этой группы лиц. Часть 4 ст. 244.20 ГПК РФ не позволяет выявить разницу между групповым иском и иском в защиту неопределенного круга лиц в делах, связанных с персональными данными. Очевидно лишь, что она не предусмотрена в законодательстве о персональных данных и полностью отсутствует в пояснениях высших судов (при этом, например, этим правом обладают должностные лица Роспотребнадзора и его территориальные органы (ч. 7 ст. 40 Закона РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей»).
Преимуществом групповых исков является возможность вовлечения членов группы в процесс до судебных прений (ч. 6 ст. 244.20 ГПК РФ), тогда как, например, привлечение соистцов возможно до стадии подготовки дела к судебному разбирательству (ст. 148 ГПК РФ). Возможность вовлечения лиц в процесс до судебных прений существеннее раскрывает принцип
диспозитивности гражданского процесса и лучше соотносится с российскими реалиями, поскольку позволяет присоединиться к требованию большему количеству лиц. За счет «огромного охвата» повышается шанс удовлетворения группового иска: индивидуальное требование с ограниченной доказательственной базой обладает меньшим синергетическим эффектом [11, с. 120].
Присоединение к групповому иску отличается от участия в иных коллективных формах защиты большей доступностью. Как указано в пояснительной записке к проекту федерального закона, введение в ГПК РФ института защиты прав и интересов группы лиц, позволит гражданам и юридическим лицам отстаивать свои интересы в суде через уполномоченное ими лицо без оформления нотариальной доверенности, способствует сокращению количества идентичных исков в судах [9]. Очевидно, что доступ к правосудию получат также лица, не готовые нести судебные издержки: при агрегировании требований образуется ряд субъектов (фрирайдеров), которые невольно освобождаются от судебных расходов.
Проблемой в установлении членов группы лиц является неопределенность процедуры извещения по групповому иску: указания на публичную форму путем опубликования в средствах массовой информации в ч. 3 ст. 244.26 ГПК РФ недостаточно для обеспечения возможности присоединения к иску всех заинтересованных лиц. Чтобы в полной мере реализовать ее, необходимо создать специализированных платформ в информационно-телекоммуникационной сети с технической функцией размещения сведений о групповых исках.
В-четвертых, глава 22.3 ГПК РФ не содержит сведений об особенностях представления доказательств и стандартов доказывания, кроме обязанности судьи на стадии подготовки дела к судебному разбирательству предложить членам группы лиц представить доказательства, подтверждающие принадлежность конкретного лица к группе. Из-за отсутствия
сформировавшейся теории и практики остро стоит проблема формирования доказательственной базы и доказывания в целом. С одной стороны, это присуще большинству дел о нарушении порядка обработки персональных данных, осуществляемой в сети Интернет. Зачастую единственными подтверждениями нарушений являются скриншоты, ссылки на базы данных, которые иногда не признаются судами в качестве допустимых доказательств, несмотря на абз. 2 п. 55 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации». С другой стороны, она касается специфических требований, определяемых конструкцией группового иска: доказательства, во-первых, должны быть общими, то есть выходить за рамки индивидуальных доказательств нарушения прав субъектов персональных данных, во-вторых, лицо, которое ведет дело в интересах группы лиц, должно доказать, что нарушение ФЗ «О персональных данных» и факт причинения вреда могут быть установлены «на систематической, общегрупповой основе» [14, с. 709]. Из этого следует вывод о возрастании значения статистических показателей в делах о массовых нарушениях прав субъектов персональных данных, так как только они часто становятся единственным способом доказать вину.
В-пятых, в ГПК РФ не урегулирована процедура взаимодействия между представителем группы и ее членами ни на одной из стадий гражданского судопроизводства. В случае подачи искового заявления многочисленной группой лиц - субъектов персональных данных возникает проблема не только возникновения противоречий на почве конфликта интересов, но и адекватной координации в целом. Некоторые авторы предлагают разработать механизмы сдерживания в виде повышения роли суда, обязательного уведомления групповых истцов о критических аспектах процесса, возможности замены представителя группы [11, с. 122].
В-шестых, в решении суда по делу о защите прав и законных интересов группы лиц должны содержаться выводы в отношении каждого из членов
группы, присоединившихся к требованию о защите прав и законных интересов группы лиц. В случае удовлетворения группового иска возможны взыскание убытков по ст. 15 ГК РФ, а также компенсация морального вреда, предусмотренная ч. 2 ст. 24 ФЗ «О персональных данных». При этом общий размер взыскиваемых сумм может быть значительным, тогда как размер присуждаемых судом сумм в пользу каждого лица окажется намного ниже заявленных требований, что ставит под сомнение эффективность групповых исков в сфере персональных данных. Однако вероятность удовлетворения индивидуального требования по делам о защите персональных данных гораздо ниже вероятности удовлетворения группового иска.
Более того, в РФ не используется доктрина ограниченного фонда (механизм, позволяющий сформировать обязательную группу), позволяющая обеспечить исполнимость судебного решения ответчиком, против которого заявлены требования о возмещении огромных сумм, а также ответчиком, находящимся в предбанкротном состоянии, а также не предложены ее аналоги. Представляется, что это необходимо для рассмотрения дел о нарушении прав субъектов персональных данных, количество которых может варьироваться от нескольких сотен до нескольких миллионов, следовательно, исполнение судебного решения может оказаться непосильным для отдельных компаний.
Обращение к конструкции группового иска в спорах о защите персональных данных теоретически обоснованно и перспективно. Институт групповых исков в РФ не только не содержит ни одного законодательного ограничения их применения, но и предоставляет некоторые материально-правовые и процессуальные преимущества для заинтересованных в удовлетворении исковых требований лиц. Однако в настоящее время отсутствуют как системное правовое регулирование указанного института, так и дифференциация института иска в защиту неопределенного круга лиц и группового иска применительно к сфере персональных данных, а также общих пояснений в актах судебного толкования, что значительно препятствует
обращению к конструкции групповых исков по делам о защите персональных данных в РФ. Основные проблемы связаны с альтернативной подсудностью дел о защите прав субъектов персональных данных, которая допускает возбуждение нескольких судебных разбирательств по групповым искам в разных судах, несовершенством процедуры извещения лиц о возможности присоединения к групповому иску, отсутствием пояснений доказательств и стандартов доказывания принадлежности конкретного лица к группе и фактов нарушения обработки персональных данных, а также необеспеченностью возможности исполнения судебного решения в связи с ограниченностью ресурсов ответчика.
Список литературы:
1. Гражданский процессуальный кодекс от 14.11.2002 № 138-Ф3 (ред. от 01.07.2021) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002 г. № 46. Ст. 4532.
2. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (ред. от 11.06.2021) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002 г. № 1 (часть I). Ст. 1.
3. Федеральный закон «О персональных данных» от 27.07.2006 № 152-ФЗ (ред. от 02.07.2021) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2006 г. № 31 (часть I). Ст. 3451.
4. Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 18.07.2019 № 191-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2019 г. № 29 (часть I). Ст. 3858.
5. Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 14 июля 2020 г. № 58-КГ20-2 [Электронный ресурс] // СПС «Гарант». URL: https: //mtemetgarantru/#/document/74421219/paragraph/1 /doclist/3 838/showentries /0^Ь^М/Дело%20№%2058-КГ20-2:20 (дата обращения: 20.09.2021)
6. Решение Арбитражного суда г. Москвы от 5 мая 2017 г. по делу № А40-5250/17-144-51 [Электронный ресурс] // СПС «Гарант». URL: http://arbitr.garant.ru/#/document/91687441/paragraph/1:0 (дата обращения: 20.09.2021).
7. Решение Архангельского областного суда от 09.11.2015 по делу № 335641/2015 [Электронный ресурс] URL: https://rospravosudie.com/court-arxangelskij-oblastnoj-sud-arxangelskaya-oblast-s/act-500564353/ (дата обращения: 19.08.2021).
8. Решение Ярославского областного суда от 22.08.2012 г. по делу № 334299/2012 [Электронный ресурс] URL: https://rospravosudie.com/court-yaroslavskij-oblastnoj-sud-yaroslavskaya-oblast-s/act-106273453/ (дата обращения: 19.08.2021).
9. Пояснительная записка «К проекту федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части урегулирования порядка рассмотрения требований о защите прав и законных интересов группы лиц» [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс». URL: http: //www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=PRJ&n= 178325# G4nFQkSNHw4rQYeL (дата обращения: 20.08.2021).
10. Бухтоярова, О. А. «Неопределенный круг лиц» в гражданском судопроизводстве // Вестник Новосибирского государственного университета. 2007. Т. 3. № 1. С. 93-96.
11. Сутормин Н. А. Преимущества и недостатки группового иска // Государство и право. 2020. № 7. С. 119-123.
12. Химмельрайх А. Коллективная правовая защита - иски объединений и право объединений на предъявление иска в немецком гражданском процессе // Правоприменение. 2019. С. 59-76.
13. Ярков, В.В. Групповой иск в проекте единого ГПК России // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015. № 8. С. 100-111.
14. Christopher Hodges Collective Actions The Oxford Handbook of Empirical Legal Research Edited by Peter Cane and Herbert M. Kritzer. Nov 2010. P. 707-724.
15. Clermont K.M. Principles of Civil Procedure. St. Paul. 2005. 478 p.
16. Ingram David, Fioretti Julia. «Facebook cuts ties to data brokers in blow to targeted ads» // URL: https://www.reuters.com/article/us-facebook-privacy/facebook-cuts-ties-to-data-brokers-inblow-to-targeted-ads-idUSKBN1H41KV (дата обращения: 03.10.2021).
17. Roger D. Blair and Christine Durrance The Economics of Antitrust Class Actions/ The Oxford Handbook of International Antitrust Economics, Volume 1. Dec 2014. P. 188-205.
18. URL: https://ria.ru/20200623/1573379104.html (дата обращения: 01.10.2021).
19. URL: https://about.fb.com/news/2021/04/facts-on-news-reports-about-facebook-data/ (дата обращения: 03.10.2021).
20. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4046908 (дата обращения: 05.10.2021).
