CC BY
25
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 34 ББК 67
DOI 10.24411/2073-0454-2020-10161 © М.И. Никитин, 2020
Научная специальность 12.00.03 — гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право
О ДОПУСТИМОСТИ ОГРАНИЧЕНИЙ СВОБОДЫ ЗАВЕЩАНИЯ НЕДВИЖИМОГО ИМУЩЕСТВА ДЕТЕЙ-СИРОТ И ДЕТЕЙ, ОСТАВШИХСЯ БЕЗ ПОПЕЧЕНИЯ РОДИТЕЛЕЙ, В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Мамука Иванович Никитин, старший редактор редакции научных и периодических изданий Управления организации научной и редакционно-издательской деятельности
Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117997, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail: nikitinmamuka@yandex.ru
Аннотация. На основе анализа юридической литературы и законодательства о допустимости ограничений свободы завещания недвижимого имущества в Российской Федерации высказано несколько суждений: правовой основной для института завещания недвижимого имущества являются положения ч. 3 Гражданского кодекса Российской Федерации; общие положения ч. 3 Гражданского кодекса РФ о завещании недвижимого имущества должны определяться не как принцип диспозитив-ности, а как общие правила наследования; ограничение свободы завещания, в том числе и недвижимого имущества, может рассматриваться как исключение из общих правил.
Ключевые слова: Российская Федерация, законодательство, нормативный правовой акт, Конституция РФ, федеральный закон РФ, гражданское законодательство, Гражданский кодекс РФ (ч. 1, ч. 2, ч. 3, ч. 4), гражданское право, институт, наследование недвижимого имущества, ограничения свободы завещания недвижимого имущества, недвижимое имущество.
ON THE PERMISSIBILITY OF RESTRICTIONS ON THE FREEDOM OF WILLS OF REAL ESTATE OF ORPHANED CHILDREN AND CHILDREN LEFT WITHOUT PARENTAL CARE IN RUSSIAN FEDERATION
Mamuka I. Nikitin, Senior Editor of the Editorial Board of Scientific and Periodical Publications of the Office for the Organization of Scientific and Editorial and Publishing Activities
Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117997, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12) E-mail: nikitinmamuka@yandex.ru
Abstract. Based on the analysis of legal literature and legislation on the admissibility of restrictions on the freedom of the will of immovable property in the Russian Federation, several judgements have been made: the legal basis for the institution of the will of immovable property is the provisions of Part 3 of the Civil Code of the Russian Federation; General provisions of part 3 of the Civil Code of the Russian Federation on the will of immovable property should be defined not as the principle of dispensability, but as general rules of inheritance; Restriction of the freedom of the will, including immovable property, may be considered as an exception to the general rules.
Keywords: Russian Federation, legislation, normative legal act, Constitution of the Russian Federation, Federal law of the Russian Federation, civil legislation, Civil code of the Russian Federation (part 1, part 2, part 3, part 4), civil law, Institute, inheritance of immovable property, restrictions on the freedom of will of immovable property , immovable property.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Никитин М.И. О допустимости ограничений свободы завещания недвижимого имущества детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в Российской Федерации. Вестник Московского университета МВД России. 2020;(3): 162—164.
Предметом данной статьи является правовое регулирование завещания недвижимого имущества и допустимость его ограничения.
Первоначально о состоянии теории.
Так, О.Ю. Виноградова обосновала следующее суждение: «Таким образом, в настоящее время, когда нормы наследственного права вполне отчет-
ливо отражают приоритет прав частных и корпоративных наследников по отношению к государству, это стремление находит выражение в расширении роли государства в самом процессе регулирования наследственных правоотношений, и в частности во все более детальной регламентации правил наследования имущества как по закону, так и по завеща-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
нию. Однако последняя из названных тенденций, особенно ярко проявившаяся в нормах обновленной ч. 3 ГК РФ, представляется вполне обоснованной»1.
Авторы — единомышленники (А.А. Ананьева и О.В. Костина) привели «анализ судебной практики по спорам, связанным с завещанием, основное содержание которого направлено на определение последующей судьбы недвижимого имущества» («Итак, особого внимания со стороны законодателя, а также нотариуса как правоприменителя требует порядок составления и удостоверения завещания, частью которого является недвижимость как наиболее ценное имущество, переход которого в наследственных правоотношениях определяется волей завещателя. В связи с вышесказанным необходимы внесение изменений и дополнений в исследуемое в статье законодательство, а также проведение Верховным Судом Российской Федерации обобщения судебной практики и разъяснений для правильного применения по таким делам»)2.
Е.А. Останина при рассмотрении принципа дис-позитивности в наследственном праве высказала следующее суждение: «В российской повседневности договор о продаже наследства был бы востребован в ситуации, когда наследство, по мнению наследника, невелико, а место открытия наследства (и место нахождения имущества) находится столь далеко от места жительства наследника, что наследник больше заинтересован уступить право на наследство в целом, чем тратиться на услуги представителя по оформлению наследственных прав, а затем продавать наследство. Однако очевидно, что, для того чтобы зарегистрировать переход к третьему лицу (покупателю) права собственности на входящую в состав наследства недвижимость, продавец должен сначала принять наследство. Также и нормы корпоративного законодательства, определяющие, в частности, порядок внесения изменений в ЕГРЮЛ или в реестр акционеров, потребуют от наследника сначала принять наследство, а потом уж отчуждать входящие в состав наследства корпоративные права. Поэтому, несмотря на открытый перечень договоров и общее дозволение заключать договоры, как предусмотренные гражданским законодательством, так и не предусмотренные, но не противоречащие ему (ст. 421 ГК РФ), договор о продаже наследства как договор о передаче права на наследство как на единую совокупность, со всеми правами и обязанностями, как из-
вестными, так и неизвестными наследнику, заключаемый в период между открытием наследства и его принятием, в российском гражданском праве вряд ли возможен. Эта невозможность, с одной стороны, защищает кредиторов наследодателя, которым, вероятно, проще будет найти наследника, чем покупателя наследства, и, возможно, больше согласуется с буквальным толкованием воли наследодателя. С другой стороны, возможно, здесь не совсем уместно ограничивается защита интересов наследника. Целесообразность дозволения в российском гражданском праве отчуждать наследство как единый комплекс может составлять предмет дискуссий, как и многие другие вопросы, связанные с проявлением общего гражданского принципа диспозитивности в нормах наследственного права и практике их применения»3.
Противоречивые суждения ученых во многом предопределяют и несовершенство правового регулирования наследования в Российской Федерации4.
В Конституции РФ от 12 декабря 1993 г.5 право наследования гарантировано ч. 4 ст. 35.
Данное конституционное положение детализировано в гражданском законодательстве6.
Часть 3 от 1 ноября 2001 г.7 (введена в действие с 1 марта 2002 г.8) Гражданского кодекса РФ посвящена наследованию (разд. V «Наследственное право»9).
1 Виноградова О.Ю. Становление и развитие института наследственных правоотношений // Нотариус. 2009. № 5. С. 18-20.
2 Ананьева А.А., Костина О.В. Проблемные аспекты совершения и оспаривания завещаний, основу которых составляет недвижимое имущество // Нотариус. 2018. № 6. С. 33-37.
3 Останина Е.А. Принцип диспозитивности в наследственном праве: к постановке проблемы // Наследственное право. 2015. № 1. С. 16-20.
4 Мы разделяем суждение тех авторов, которые предлагают с 25 декабря 1991 г. для наименования государства использовать исключительно этот термин (Галузо В.Н. Конституционно-правовой статус России: проблема именования государства // Вестник Московского университета МВД России. 2010. № 5. С. 119-123).
5 СЗ РФ. 2014. № 31. Ст. 4398; О проблеме неоднократности опубликования Конституции РФ в официальных источниках опубликования подробнее см.: Галузо В.Н. Возможно ли обеспечение единообразного исполнения законодательства при отсутствии его систематизации? // Государство и право. 2014. № 11. С. 98-102.
6 Эриашвили Н.Д., Галузо В.Н. О некоторых проблемах ин-ституционализации гражданского права в Российской Федерации // Международный журнал гражданского и торгового права. 2017. № 3. С. 71-74.
7 СЗ РФ. 2001. № 49. Ст. 4552; ...; 2019. № 12. Ст. 1224.
8 Федеральный закон РФ от 1 ноября 2001 г. «О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. 2001. № 49. Ст. 4553.
9 В данном случае вызывает возражение фактическое отождествление категорий гражданского права и гражданского законодательства (Галузо В.Н. О роли нормативного правового акта в системе права Российской Федерации // Образование. Наука. Научные кадры. 2009. № 4. С. 27-30).
№ 3 / 2020
Вестник Московского университета МВД России
163
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Особо обращаем внимание на ст. 1119 ГК РФ (ч. 3): «1. Завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, включить в завещание иные распоряжения. Завещатель вправе отменить или изменить совершенное завещание в соответствии с правилами ст. 1130 настоящего Кодекса. Свобода завещания ограничивается правилами об обязательной доле в наследстве (ст. 1149). 2. Завещатель не обязан сообщать кому-либо о содержании, совершении, об изменении или отмене завещания». В названной статье ГК РФ (ч. 3) имеются отсылочные нормы, обязывающие обращаться и к ст. 1149: «1. Несовершеннолетние или нетрудоспособные дети наследодателя, его нетрудоспособные супруг и родители, а также нетрудоспособные иждивенцы наследодателя, подлежащие призванию к наследованию на основании п. 1 и 2 ст. 1148 настоящего Кодекса, наследуют независимо от содержания завещания не менее половины доли, которая причиталась бы каждому из них при наследовании по закону (обязательная доля), если иное не предусмотрено настоящей статьей. 2. Право на обязательную долю в наследстве удовлетворяется из оставшейся незавещанной части наследственного имущества, даже если это приведет к уменьшению прав других наследников по закону на эту часть имущества, а при недостаточности незавещанной части имущества для осуществления права на обязательную долю — из той части имущества, которая завещана. 3. В обязательную долю засчитывается все, что наследник, имеющий право на такую долю, получает из наследства по какому-либо основанию, в том числе стоимость установленного в пользу такого наследника завещательного отказа. 4. Если осуществление права на обязательную долю в наследстве повлечет за собой невозможность передать наследнику по завещанию имущество, которым наследник, имеющий право на обязательную долю, при жизни наследодателя не пользовался, а наследник по завещанию пользовался для проживания (жилой дом, квартира, иное жилое помещение, дача и тому по-
добное) или использовал в качестве основного источника получения средств к существованию (орудия труда, творческая мастерская и тому подобное), суд может с учетом имущественного положения наследников, имеющих право на обязательную долю, уменьшить размер обязательной доли или отказать в ее присуждении. 5. Наследник, имеющий право на обязательную долю и являющийся выгодоприобретателем наследственного фонда, утрачивает право на обязательную долю. Если такой наследник в течение срока, установленного для принятия наследства, заявит ведущему наследственное дело нотариусу об отказе от всех прав выгодоприобретателя наследственного фонда, он имеет право на обязательную долю в соответствии с настоящей статьей. В случае отказа наследника от прав выгодоприобретателя наследственного фонда суд может уменьшить размер обязательной доли этого наследника, если стоимость имущества, причитающегося ему в результате наследования, существенно превышает размер средств, необходимых на содержание гражданина с учетом его разумных потребностей и имеющихся у него на дату открытия наследства обязательств перед третьими лицами, а также средней величины расходов и уровня его жизни до смерти наследодателя».
Иначе говоря, в ст. 1149 ГК РФ (ч. 3) предусмотрена юридическая возможность допустимости ограничения свободы завещания, в том числе и недвижимого имущества.
Таким образом, завещание недвижимого имущества в Российской Федерации может рассматриваться в качестве комплексного правового института, нуждающегося в дальнейшем совершенствовании.
Изложенное позволяет нам высказать несколько суждений.
Во-первых, правовой основной для института завещания недвижимого имущества являются положения ч. 3 Гражданского кодекса РФ.
Во-вторых, общие положения ч. 3 Гражданского кодекса РФ о завещании недвижимого имущества должны определяться не как принцип диспозитив-ности, а общие правила наследования.
В-третьих, ограничение свободы завещания, в том числе и недвижимого имущества, может рассматриваться как исключение из общих правил.
