CC BY
20
УДК 9 (930.23)
DOI: 10.24411/2076-4766-2017-10405
НОВЫЕ МАТЕРИАЛЫ О ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ АКАДЕМИКА М.К. ЛЮБАВСКОГО В ГОРОДЕ УФЕ
© В.Н. Фешкин,
кандидат исторических наук, доцент,
Башкирский государственный
университет,
ул. Заки Валиди, 32,
450076, г. Уфа,
Российская Федерация,
эл адрес: vjacheslav1976@mail.ru
В настоящей статье впервые публикуются документы, затрагивающие жизнь и научную деятельность историка, профессора и последнего ректора Императорского Московского университета, академика Матвея Кузьмича Любавского в Уфе (1931-1936). Их всего три, и два из этих документов относятся к сборнику материалов Феофана Александровича Александрова, посвященного рабочему и крестьянскому движению в Уфимской губернии в XIX в. М.К. Любавский дал на сборник свой, довольно негативный отзыв. Ответ Ф.А. Александрова также приводится в данной статье. И в отзыве, и в ответе мы видим острую полемику между учеными, представляющую интерес в области как археографии, так и историографии края. Здесь подняты вопросы терминологии (в частности, термина «аграрный»), затронут вопрос расположения документов в документальной публикации и другие научные, не менее важные проблемы.
Третий документ - справка, касающаяся пребывания М.К. Любавского в Уфе, составленная лаборантом сектора истории Института истории, языка и литературы Башкирского филиала Академии Наук СССР Т.Г. Городинской. Руководством института ей было поручено выяснить научную деятельность М.К. Любавского во время пребывания его в Уфе. Этот документ, по утверждению лаборанта, был составлен в начале 1970-х годов. В справке особый интерес представляют воспоминания К.Г. Гирфанова и К.З. Ахметова, которые в 1930-х годах работали вместе с М.К. Любавским. Т.Г. Городинская дает важную информацию о судьбе некоторых научных трудов историка, написанных им во время пребывания в Башкирии.
Ключевые слова: М.К. Любавский, Ф.А. Александров, сборник документов, Центрархив, «Академическое дело», аграрная история, история Башкортостана, БашНИИ НК, археография
© V.N. Feshkin
NEW MATERIALS ABOUT ACADEMICIAN MATVEY LYUBAVSKY
Bashkir State University, 32, ulitsa Zaki Validi, 450076, Ufa, Russian Federation, e-mail: vjacheslav1976@mail.ru
It is for the first time that this article highlights documents about historian, professor and last rector of the Moscow Imperial University, Academician Matvey K. Lyubavsky regarding his life and scientific work in Ufa (1931-1936). There are only three of them. Two documents relate to the compendium of materials by Feofan A. Alek-sandrov and are devoted to the workers' and peasants' movement in the Ufa Province in the 19th century. Lyubavsky gave a rather
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ
/
2018, том 29, № 4(92)
negative review on the book. The Aleksandrov's answer is also cited in this article. The correspondence contains controversial debates between the scientists being of interest in the area of regional ar-chaeography and historiography. Here the issues of terminology (in particular, the term "agrarian"), the issue of arranging the documents in a documentary publication and other equally important scientific problems are raised.
The third document is a note for information concerning the stay of Lyubavsky in Ufa was compiled by T.G. Gorodinskaya, the laboratory assistant of the History Sector of the Institute of History, Language and Literature of the Bashkir Branch of the USSR Academy of Sciences. She was entrusted by the administration of the institute to find out Lyubavsky's scientific activities during his stay in Ufa. This document dates back to the early 1970s. Of particular interest are the memories of K.G. Girfanov and K.Z. Akhmetov who worked together with Lyubavsky in the 1930s. Gorodinskaya gives important information about the fate of some scientific works of the historian written during his stay in Bashkiria.
Key words: Matvey Lyubavsky, Feofan Aleksandrov, compendium of documents, Central Archives, "Academic Case", agrarian history, history of Bashkortostan, Bashkir Research Institute of National Culture, archaeography
Личность академика М.К. Любавского вызывает повышенный интерес у отечественных историков и историографов. Его биография изучена достаточно подробно, но его труды известны научной общественности в неравной степени. Например, исследования по исторической географии России [1], Великому княжеству Литовскому [2] и истории западных славян [3] были опубликованы при жизни ученого и переизданы в постсоветской России. Труды же по истории Башкирии известны узкому кругу ученых. Они пока не опубликованы и хранятся в фондах отдела рукописей Российской государственной библиотеки и Научного архива Уфимского научного центра Российской академии наук (НА УНЦ РАН).
М.К. Любавский (1860-1936) родился в Рязанской губернии в селе Большие Можары в семье священника. Отучившись в духовной семинарии, он поступает в Московский университет на историко-филологический фа-
культет. Его учителями были такие ученые, как Н.А. Попов и В.О. Ключевский. Закончив учебу, М.К. Любавский по настоянию В.О. Ключевского остается на факультете и начинает изучать историю Великого княжества Литовского по литовской метрике. Защитив магистерскую диссертацию, М.К. Лю-бавский приступает к докторской, которую успешно защищает в 1901 г. Параллельно молодой ученый преподает историю западных славян и историческую географию в университете и на Высших женских курсах.
Сложная политическая обстановка в начале ХХ в. затронула и университет. Студенческие волнения создавали невыносимые условия для учебного процесса. И в начале 1911 г. министр просвещения Л.А. Кассо издает циркуляр, в котором был прописан полный запрет на любые сходки под угрозой ареста и исключения из университета. В знак протеста из университета уходят ректор и его помощники, а вслед за ними и 130 человек
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ / __
'2018, том 29, № 4(92) llllllllllllllllllllllllllllllllllEEl
В.Н. Фешкин ////////////////^^^^
из преподавательского состава. В этих условиях М.К. Любавский возглавил учебное заведение, автоматически поставив себя под шквал критики. После Февральской революции ученый оставляет пост ректора и продолжает заниматься научной и преподавательской деятельностью.
После Октябрьской революции Московский университет подвергся реорганизации, «старые» специалисты потеряли былую востребованность. В 1918 г. у М.К. Любавского появилась редкая возможность возглавить Московское отделение Центрархива. Организовав 5-месячные архивные курсы, он готовит учебное пособие «История архивного дела в России» [4, с. 210-211].
В 1929 г. М.К. Любавский избирается действительным членом АН СССР. Вскоре ученый подвергается аресту в связи с «Академическим делом», после года допросов он ссылается в г. Уфу. В Уфе М.К. Любавский продолжает свою научную деятельность в качестве научного сотрудника Башкирского научно-исследовательского института национальной культуры [5, с. 56]. В Уфе ученый занимался не только созданием исторических исследований о проблемах башкирского народа, но и нередко выезжал с публичными лекциями в районы Башкирии вместе с группой ученых института [5, с. 61].
В 1936 г. М.К. Любавского не стало. Он похоронен в Уфе на Сергиевском кладбище.
Основная задача данной статьи в том, чтобы ознакомить широкий круг общественности с документами, которые бы охарактеризовали взаимоотношения старого, именитого профессора с более молодым поколением ученых, находящихся на позициях новой марксистской идеологии, воплотили образ М.К. Любавского как педагога, наставника по отношению к начинающему свою научно-археографическую деятельность специалисту.
Речь идет об отзыве М.К. Любавского на подготовленный в 1935 г. к печати сборник
документов «Аграрное движение в бывшей Уфимской губернии в середине XIX века» из серии «Материалы к истории рабочего и крестьянского движения XIX в. в бывшей Уфимской губернии» [6]. Автором-составителем этой работы являлся научный сотрудник Башкирского центрального архивного управления при ЦИК БАССР Феофан Александрович Александров (1910-1970)*.
Данная работа хранится в фонде Научного архива УНЦ РАН, набрана на печатной машинке с исправлениями автора. Работа имеет предисловие и 4 главы. Для более глубокого восприятия отзыва на этот сборник ниже приведены заглавия разделов.
1) Положение приписных крестьян к заводам и приискам, эксплуатация башкир и выступления против заводчиков.
2) Расхищение башкирских земель и положение башкирского крестьянства.
3) Аграрное движение в Башкирии и мероприятия правительства в борьбе по подавлению и разгрома движения.
4) Положение крестьян в бывшей Уфимской губернии в разных деревнях и селениях (в русских).
Объем сборника - 295 листов, с оборотами. Отзыв М.К. Любавский на него дал очень негативный, критика, вероятно, где-то даже несет оттенок личной неприязни. Мы посчитали уместным привести в полном объеме отзыв и ответ на него в данной статье (с сохранением стиля и орфографии): «Отзыв.
О предложенном к напечатанию сборнике документов под заглавием «Аграрное движение в бывшей Уфимской губернии в середине XIX века»
Заглавие сборника не оправдывается ни содержанием, ни хронологией содержащихся в нем документов. Составитель не уяснил
* Впоследствии Ф.А. Александров - доктор исторических наук, профессор Пермского государственного университета. Основные его труды посвящены истории КПСС.
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ /
/
себе настоящий смысл термина «аграрный» и потому включил в сборник разнообразные документы, касающиеся сельского населения Уфимской губернии, хотя бы они не имели никакого отношения к аграрным вопросам. Таким образом, в первую голову поставлены им документы, рисующие положение башкир, нанимавшихся на работы на горных промыслах, и возникавшие между ними и предпринимателями на этой, а не аграрной почве, конфликты - и среди них документ №5, содержащий жалобу заводских крепостных крестьян кн. А.Г. Белосельской-Белозер-ской на различные притеснения заводской администрации, не связанные с земельным довольством крестьян. Далее идет в сборнике целый ряд документов, касающихся самовольного истребления башкирами заводских - казенных лесов и эксплуатации различных угодий на землях, которые башкиры считали своими. Такого рода документы вовсе не составляют какой-либо особенности середины XIX века, при чем, среди них можно встретить гораздо более характерные и более интересные, чем включенные в сборник. В состав этой же группы документов составитель включил и документ о нападении башкир на поповский дом по случаю крещения одной башкирки. Последняя категория документов, озаглавленная: «Развертывание крестьянского (уже не аграрного!) движения в русских деревнях и положение крестьян в бывшей Уфимской губернии» отличается особенной пестротой своего состава: тут мы видим и документы, изображающие уклонение так называемых временно обязанных крестьян от выполнения барщинных повинностей на помещиков, и ходатайства крестьян о разрешении переселиться в Сибирь по случаю малоземелья и ходатайства бывших заводских мастеровых, оставшихся без наделов, об отводе им таковых, и жалобы крестьян, арендовавших казенные земли, на продажу их частным владельцам. В эту же категорию включены документы о нападении военных
припущенников (мещеряков и тептярей) на помещичий хутор Веригиной, по построенный на спорной земле, о столкновении башкир с припущенниками из-за земли и угодий и, наконец, о столкновении из-за земли и угодий между башкирами разных деревень одной и то же волости, при чем последние два документа не выделяются ничем особенным из массы подобных же документов конца XVIII и первой половины XIX вв. Большая часть включенных в сборник документов относится не к середине XIX века, как заявляет составитель в предисловии, а ко второй половине этого века: 2 - к 50-м годам, 13 - к 60-м, 4 - к 70-м, 4 - к 80-м и 5 - к 90-м годам, сверх того, один документ относится к 1813 и один к 1828 году.
Что касается научной ценности документов, то наибольшее значение, на наш взгляд, имеют документы, рисующие положение башкир, как наемных рабочих на заводах и промыслах. Эти документы отличаются наибольшею свежестью и новизной, и можно пожалеть, что составитель в погоне за разнообразием документов не сосредоточился на исчерпывающем подборе подобных же документов, которые могли бы составить специальный и более ценный, чем составленный, сборник. Не лишены интереса и научного значения и документы, относящиеся к крестьянскому движению после реформы 19 февраля, и значение их было бы еще больше, если бы и эти документы даны были в большем комплекте. При настоящей же пестроте и эпизодичности объединенного искусственно в один сборник архивного материала, он не может служить основанием для тех широких обобщений, к которым приглашает читателей составитель сборника в своем предисловии. В частности, нельзя согласиться с его утверждением, что во втором отделе его сборника сконцентрированы будто бы документы, «рисующие положение башкирского крестьянства (!?) особенности, условие метода (?) расхищения башкирских земель».
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ / __
'2018, том 29, № 4(92) ||||||||||||||||||||||||||||||||||Е1Я
В.Н. Фешкин /(т(тттт(тттт(ттт*тттттт*тя0ттяг
Расхищение башкирских земель происходило с незапамятных времен, особенно же с 1736 г. и осуществлялось разными путями: самовольным занятием башкирских земель пришлыми людьми, занятием башкирских земель припущенниками под предлогом, что эти земли «бунтовщичьи», незаконною покупкою общественных башкирских земель с согласия меньшинства владельцев в XIX веке - наделением за счет башкирских земель всех без исключения поселенцев на этих землях, в 70-х годах - продажею «запасных» башкирских земель, под видом казенных. Дворянам и чиновникам и т.д. Все эти способы нашли себе отражение в многочисленных документах XVП-XIX вв. и менее всего в документах рассматриваемого сборника.
Нам кажется поэтому, что для печати из настоящего сборника надо взять только документы, относящиеся к положению башкир, как рабочих на горных заводах и промыслах, и документы, касающиеся крестьянского движения после реформы 1861 года, и затем постараться пополнить их другими аналогичными же документами. В таком составе сборник мог бы быть издан под общим заглавием: материалы к истории рабочего и крестьянского движения в Башкирии в XIX веке.
В заключении необходимо указать на крайне неряшливое внешнее оформление представленного к печати сборника. Документы не перенумерованы полностью, многие не имеют хронологических дат: некоторым даны неуклюжие заголовки, например: «Рапорт главной конторы Троицких заводов и Дмитриевской вотчины на имя Белебеев-ского земского исправника Бунина от 2 мая 1861 года: о необходимости принять меры против отказа барщиной работы крестьянами д. Андреевки»; некоторые сопровождаются неудобовразумительными примечаниями, например «крестьяне отказались лишь потому, условие было совершенно», «не под силу их выкупить»; или: «характерно то, после
освобождения крепостного его положения». Текст документов после их напечатания на машинке совершенно не сверен с подлинниками и изобилует массой ошибок, например: подателей вместо податей; из замечательных вместо из замеченных, тептярских вместо тептярей; Гюсбенет, Гюбеснет вместо Гюб-бенет; для срока вместо для опроса, дачи вместо даже, росписка вместо распашка и т.д. и т.д. В некоторых документах допущены пропуски ,при чем не оговорено, отчего они произошли, оттого ли, что составитель или переписчик оказались не в состоянии прочитать в данных местах текст подлинников, или от того, что подлинники повреждены.
Подводя итоги всему сказанному, прихожу к заключению, что в таком составе и виде представленный от имени Башцентрархива сборник не может быть напечатан и должен подвергнуться переработке по составу и более тщательной и точной копировке текста.
27.FI. 1935 г. проф. М. Любавский [7].
Отзыв в 2-х экз. подшит к сборнику. Экземпляры идентичны, сделаны через копировальную бумагу. Машинопись [8].
Как видим, М.К. Любавский поставил под сомнение понимание автором самого термина «аграрный». И на наш взгляд, данная постановка проблемы до сих пор актуальна, поскольку многие ученые не всегда четко понимают свою тему, которую изучают. Поэтому этот отзыв имеет еще и назидательную функцию, как обращение к ученому с призывом более осмысленно и внимательно подходить к предмету своего научного исследования.
Однако Ф.А. Александров, видимо, был глубоко уязвлен такой критикой и через несколько дней пишет ответ, составленный в довольно раздражительном тоне:
«Для Научно-Исследовательского Института национальной Культуры Научный работник Баш. Ц.А.У. -Ф. Александров.
Некоторые замечания по рецензии проф. Любавского «Аграрное движение в бывш. Уфимск. Губернии в середине 19-го века».
Я совершенно согласен выделить из Сборника документов, как самостоятельную тему «Материалы к истории рабочего движения в 19 веке», с дополнением подобными же рода документов. Это относится к моментам положительного характера, а с остальными замечаниями не приходится согласиться, ибо они не основательны и не существенны.
Как он приступил к разборке?
В основном свое внимание уделяет на внешнее оформление и хронологию сборника, смазывая внутреннее содержание самих документов.
Конечно, и внешнему оформлению он не дает полную характеристику, а зацепляется на отдельных моментах и пытается этим анализировать полностью. Притом останавливается на крайних и второстепенных документах, а потому, по его взглядам, Сборник не представляет научно-практических ценностей.
II - отдел проф. Любавский еще не успел просмотреть, ибо он находился у составителя,
III - й отдел документов упустил сознательно, ибо там документы характеризуют крестьян и выступления их против эксплуататоров и помещиков.
Теперь остановимся подробно.
В своей рецензии проф. Любавский пишет: «Далее идет в Сборнике целый ряд документов, касающихся самовольного истребления башкирами заводских казенных лесов, эксплуатации различных угодий на землях, которые башкиры считали своими». Утверждая так, проф. Любавский доказывает, что это не аграрное движение, это к аграрному вопросу не относится, это, мол, частное дело крестьян. Выходит, что на этой почве не происходит крестьянского движения и выступление крестьян против помещиков и заводчиков. Клевета и ложь. Почему проф.
в своей рецензии совершенно умалчивает и не говорит пару слов о том, как помещики, землевладельцы, колонизаторы, заводчики за «самовольную» порубку лесов, за посевы, за сенокос и т.д. наказывали башкир-крестьян и отправляли этапным порядком в Сибирь, бесчеловечно издевались? А разве на вышеуказанной почве происходила правовая классовая борьба между крестьянами и предпринимателями-помещиками? Происходила. А разве крестьянство не выступало с дубинами в руках против помещиков? Выступало. Как иначе это назвать, если это не аграрное движение? Почему об этих документах он умалчивает, когда они проходят красной нитью. Спрашивается, почему он берет внешнее оформление за основу и прикрывает содержание, а не раскрывает их полностью в совокупности.
Разве выступления башкирского крестьянства на почве аграрного вопроса, в какой бы форме оно не было (захват земель у помещиков, мирное прошение крестьян к начальству, разгром помещичьих имений, аресты крестьян на этой почве, столкновение крестьян с помещиками по поводу отвода и размежевания земли и т.д.), не относится к аграрному движению? Конечно относится. Вероятно, проф. Любавский не знаком с высказыванием Ленина, где он говорит: «Когда было крепостное право, вся масса крестьян боролась со своими угнетателями с классом помещиков, которых охраняло, защищало и поддерживало царское правительство. Несмотря на то, что они не победили, но крестьяне все же боролись, как умели и как могли». [9]
Я, к сожалению, не знаю, как мыслит проф. Любавский аграрное движение, а потому в его толковании не собирался писать.
В заключении проф. Любавский, как ни странно для мыслящих людей, приходит к выводам: «Такого рода документы вовсе не составляют какой-либо особенности середины XIX века: много подобных же документов сохранилось в судебных делах XVIII и
В.Н. Фешкин /(т(тттт(тттт(ттт*тттттт*тятт*т'
первой половине XIX вв., при чем среди них можно встретить гораздо более характерные и интересные, чем включенные в сборник».
Во-первых, нам совершенно неизвестно, что подразумевает Любавский под «интересным документом, а, по нашему мнению, что может быть интереснее документов, которые выходят из уст самого крестьянства, где ярко отражается классовая борьба между крестьянством и помещиками. Здесь мы встречаем о притеснении крестьян-башкир землевладельцами, наказания крестьян и наложения штрафов за нарушение «порядка» и разгром помещичьих имений и выступления крестьянства против помещиков вплоть до вооруженного и аресты, и ссылки крестьян... Ведь такие документы в сборнике на лицо, а потому ссылаться на не выявленные, еще лежащих под спудом на кучи архивных материалов, далеко неосновательно. Притом, сразу одним махом весь архивный материал пустить в оборот научно-исследовательской работы вряд ли может и сам Любавский. Если там встречаются характерные документы, то это ничуть не унижает данный сборник, а являются лишь дополнением и расширением данной темы. Тем и лучше для нас. Напрасно проф. Любавский заставляет ходить вниз головой.
Дальше, он совершенно ни слова не пишет о III разделе Сборника, где встречаются исключительно характерные и интересные документы. Здесь большинство материалов характеризуют отдельные эпизоды героических выступлений башкир-крестьян мужчин и женщин против помещиков и полицейских. Я приведу выдержку из рапорта Жандармского Управления, где говорится: «башкиры Стерлитамакского уезда, Каргушевской волости, д. Яшаргановой и Ибраевой не дали от себя понятых и, собравшись огромной толпой, не допустили выехавшую комиссию к размежеванию, угрожая намерением убить землемера и доверенного Крашенинникова».
Ведь в данном разделе все документы такого рода. Можно ли после этого говорить о том, что не относится к аграрному движению. Почему честный оппонент даже умышленно умалчивает об этих документах, а лишь ссылается - мол, «там имеются более интересные документы».
Я не собирался осветить вопрос расхищения башкирских земель «с незапамятных времен», как предлагает оппонент, а хотел показать, как это происходило в 19 веке. Конечно, я не могу согласиться с Любавским, который утверждает, что в 19 веке расхищение почти отсутствует. А также не могу примириться с местом его высказывания, где он четко рисует, что на той или иной почве возникали «конфликты». Происходили не «конфликты», как он утверждает, а кровавая классовая борьба между классами помещиков и крестьянства. автограф
Научный сотрудник Баш Ц.А.У, Ф. Александров 14/УП-35г. [10]
В замечаниях Ф.А. Александрова прослеживается и раздражение, и полная уверенность в своей правоте. Объясняться это может многими причинами: и молодым возрастом (на тот момент Ф.А. Александрову было 25 лет), и идейным разногласием, да и просто ему мог не понравиться тот тон, которым М.К. Любавский критиковал его работу.
Данная так называемая переписка представляет интерес для теории и истории археографии, так как здесь идет речь о качестве документов для науки, порядке расположения их в сборнике и еще о многих исключительно археографических проблемах. Даже внешний вид подготовленного к печати сборника стал предметом дискуссии двух ученых. Поэтому следует заметить, что полнотекстовая публикация данного материала будет полезна для источниковедов, историков, историографов, археографов и психологов.
Еще один документ, касающийся непосредственно личности М.К. Любавского это исследование лаборанта сектора истории Т.Г. Городинской, которой было поручено руководством Института истории, языка и литературы БФАН СССР выяснить научную деятельность М.К. Любавского во время пребывания его в Уфе. Этот документ, по утверждению лаборанта, был составлен в начале 1970-х годов.
Приводимый ниже документ подшит к сборнику «Справки, постановления, выписки из документов по истории института и его деятельности», который начат 21 ноября 1963 г. и окончен 8 июля 1982 г. [11]. Это небольшая, но довольно информативная справка о пребывании и деятельности в г. Уфе М.К. Любавского.
Т.Г. Городинская пишет следующее:
«Для выяснения деятельности М.К. Любавского в г. Уфе вплоть до его кончины в 1936 г. я изучала архивные документы Института истории, языка и литературы Башкирского филиала АН СССР, в фондах которого хранятся документы Башк. НИИНК, материалы протокольной части Совета Министров БАССР, а также встречалась с людьми, лично знавшими М.К. Любавского, в частности, с бывшим заместителем директора Института национальной культуры тов. Гир-фановым К.Г., ныне пенсионером, К.З. Ах-метовым, бывшим сотрудником научного общества, ныне заведующим сектором башкирского языка ИИЯЛ БФАН СССР.
К.Г. Гирфанов утверждал, что М.К. Любавский прибыл в Уфу еще в 1929 г. и работал в научном обществе. Однако К.З. Ахме-ров, работавший в то время в этом обществе, не помнит этого факта. В исторической энциклопедии указывается, что М.К. Любавс-кий работает в г. Уфе с 1931 г. в научно-исследовательском институте НК [12]. В научном архиве БФАН СССР хранится книга приказов по Баш ИНК за 1932 г. В ней сказа-
но, что проф. М.К. Любавского с 15 марта 1932 г. переводят из социально-культурного отдела БНИИ в институт НК [13]. Значит, до 1932 г. М.К. Любавский работает в комплексном НИИ, но с какого времени установить не удалось (К.Г. Гирфанов сообщил, что на работу в институт М.К. Любавский был направлен органами НКВД). Приказом от 22 августа 1932 г. М.К. Любавский предлагается с 1-го сентября приступить к разработке темы «Землевладение и землепользование у башкир в XIX веке в связи с историей аграрных отношений в Башкирии» [13].
С 1 января 1935 г. М.К. Любавского освобождают от работы в Институте [14]. Однако приказом от 27 марта 1935 г. он используется на договорной работе по тематическому плану института [15] (см. также приложение).
К.Г. Гирфанов сообщил также, что во время работы в институте М.К. Любавским была написана монография «История Башкирии» объемом приблизительно 30 п. л. Она обсуждалась на заседании института и получила очень хорошую оценку. Для рецензирования рукопись была послана в Ленинград академику Косминскому Е.А. Однако ответа от Косминского не последовало, и дальнейшая судьба рукописи не известна. Можно предположить, что рукопись находится в архиве Косминского.
Кроме этой монографии, М.К. Любавс-кий написал много статей, но публиковать их не имел возможности. В работе Усма-нова А.Н. - «Присоединение Башкирии к Московскому государству» есть ссылка на работу М.К. Любавского - «Очерк башкирских восстаний в XVII и XVIII вв.» (рукопись), хранящаяся в фонде БашНИИ истории, языка и литературы им. М. Гафури. Но архив института им. М. Гафури сохранился частично и рукописи проф. Любавского в нем нет.
В архиве БФАН СССР хранятся материалы, собранные М.К. Любавским в Оренбургском архиве: «Помещики-мусульмане
ВН. Фешкин /ímímmmmímmmmímmmímmmmmmfmxxmmxr
и их крепостные в Башкирии в XVIII и XIX вв.» (ист. Справка по архивным материалам) и «Акты и документы, относящиеся к национально-сословным группам в Башкирии. [16] К.Г. Гирфанов предполагает, что некоторые материалы М.К. Любавского находились у его дочери.
Как было отмечено ранее, М.К. Любавс-кий умер в 1936 г. в г. Уфе и похоронен на Сергиевском кладбище. Надпись на памятнике гласит, что он скончался в декабре (даты нет), а не в ноябре, как написано в Исторической энциклопедии.
В протокольной части Совета Министров БАССР хранятся постановления правительства Башкирии (№ 348 от 28 / VI - 1957 г., № 188 от 21 / Ш-1961 г.), а также Постановление СМ РСФСР (№ 1327 от 30 / VII -1960 г.), в которых могила М.К. Любавского отнесена к историческим памятникам.
Лаборант сектора истории Т. Городинская» [17].
Некоторые наши пояснения:
- Гирфанов К.Г. ошибается, т. к. М.К. Лю-бавский, после окончания «Академического дела» прибыл в Уфу в 1931 г.
- До настоящего времени работа «История Башкирии» в архиве академика Е.А. Кос-минского нами не обнаружена.
- Архив БФАН СССР (Башкирский филиал Академии наук СССР) - ныне НА УНЦ РАН.
- На памятнике М.К. Любавскому вначале была указана дата смерти - декабрь, впоследствии исправлена на действительную дату - 22 ноября 1936 г.
Таким образом, интерес к личности М.К. Любавского, классика исторической мысли, общественного деятеля и научного организатора продолжает оставаться на высоком уровне, поскольку его многие работы требуют тщательного осмысления, публикации и введения в научный оборот.
Л И Т Е Р А Т У Р А
1. Любавский М.К. Историческая география России в связи с колонизацией. М.: Лань, 2000. 304 с.
2. Любавский М.К. Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно. СПб.: Наука, 2004. 310 с.
3. Любавский М.К. История западных славян. М.: Парад, 2004. 608 с.;
4. Ермолаев Ю.Н. Ректор московского университета М.К. Любавский // Академик М.К. Лю-бавский и Московский университет. М.: Парад, 2005. С. 120-276.
5. Фешкин В.Н. Жизнь и научная деятельность академика М.К. Любавского. Уфа: РИЦ БашГУ, 2010. 160 с.
6. НА УНЦ РАН. Ф.3. Оп.5. Ед. хр. 98.
7. НА УНЦ РАН. Л. 1-1 об.
8. НА УНЦ РАН. Л.1-1 об. Л. 2-2 об.
9. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М.: Издательство политической литературы. I изд. T. 9. С. 373.
10. НА УНЦ РАН. Л. 3-4.
11. НА УНЦ РАН. Ф.3. Оп. 1. Ед. хр. 228.
12. Советская историческая энциклопедия / гл. ред. Е.М. Жуков, М.: Советская энциклопедия, 1965. Л. 834.
13. Архив БФАН СССР. Ф. 3. Оп. 5. Ед. хр. 1. Л. 7.
14. Архив БФАН СССР. Ф. 3. Оп. 5. Ед. хр. 2. Л. 17.
15. Архив БФАН СССР. Ф.3. Оп.5. Ед.хр. 2. Л. 23 .
16. Архив БФАН СССР. Ф. 3. Оп. 12. Ед. хр. 33.
17. НА УНЦ РАН. Ф. 3. Оп. 5. Ед. хр. 1. Л. 14-16.
R E F E R E N C E S
1. Lyubavsky M.K. Istoricheskaya geografiya Rossii v svyazi s kolonizatsiey [Historical geography of Russia in connection with colonization]. Moscow, Lan, 2000, 304 p. (In Russian)
2. Lyubavsky M.K. Ocherk istorii Litovsko-Russkogo gosudarstva do Lyublinskoy unii vklyuchitelno [Essay on the history of the Lithuanian-Russian state up to the Union of Lublin, inclusive]. St. Petersburg, Nauka, 2004, 310 p. (In Russian).
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ /
'2018, том 29, № 4(92) lllllllllllllllllllllllllllllllllll
3. Lyubavsky M.K. Istoriya zapadnykh slavyan [History of the West Slavs]. Moscow, Parad, 2004. 608 p. (In Russian).
4. Ermolaev Yu.N. Rektor Moskovskogo universite-ta M.K. Lyubavsky [Rector of Moscow University M.K. Lyubavsky]. Akademik M.K. Lyubavsky i Moskovskiy universitet [Academician M.K. Lyubavsky and Moscow University]. Moscow, Parad, 2005, pp. 120-276. (In Russian).
5. Feshkin V.N. Zhizn i nauchnaya deyatelnost ak-ademika M.K. Lyubavskogo [life and scientific activity of Academician M.K. Lyubavsky]. Ufa, BGU, 2010. 160 p. (In Russian).
6. Scientific Archive of the Ufa Federal Research Centre, RAS. Fond 3, opis 5, edinitsa khraneniya 98.
7. Scientific Archive of the Ufa Federal Research Centre, RAS. Fond 3, opis 5, list 1-1 ob.
8. Scientific Archive of the Ufa Federal Research Centre, RAS. Fond 3, opis 5, list 2-2 ob.
9. Lenin V.I. Polnoe sobranie sochineniy [Complete works]. First edition. Vol. 9. Moscow, Izdatelstvo politicheskoy literatury, 373 p. (In Russian).
10. Scientific Archive of the Ufa Federal Research Centre, RAS. Fond 3, opis 5, list 3-4.
11. Scientific Archive of the Ufa Federal Research Centre, RAS. Fond 3, opis 1, edinitsa khraneniya 228.
12. Sovetskaya istoricheskaya entsiklopediya [Soviet historical encyclopedia]. E.M. Zhukov (ed.). Moscow, Sovetskaya entsyclopedia, 1965. 834 p. (In Russian).
13. Archive of the Bashkir Branch of the USSR Academy of Sciences. Fond. 3, opis 5, edinitsa khraneniya 1, list 7.
14. Archive of the Bashkir Branch of USSR Academy of Sciences. Fond 3, opis 5, edinitsa khraneniya 2, list 17.
15. Archive of the Bashkir Branch of the USSR Academy of Sciences. Fond 3, opis 5, edinitsa khraneniya 2, list 23.
16. Archive of the Bashkir Branch of the USSR Academy of Sciences. Fond 3, opis 12, edinitsa khraneniya 44.
17. Scientific Archive of the Ufa Federal Research Centre, RAS. Fond 3, opis 5, edinitsa khraneniya 1, list 14-15.
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ / __
'2018, том 29, №4(92) llllllllllllllllllllllllllllllllllEU
