НОВОЕ В НАСЛЕДСТВЕННОМ ДОГОВОРНОМ САМОРЕГУЛИРОВАНИИ Текст научной статьи по специальности «Право»

ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ

УДК 34 DOI 10.24411/2073-0454-2020-10330

ББК 67 © С.А. Устимова, Е.Н. Рассказова, 2020

Научная специальность 12.00.03 — гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное

частное право

НОВОЕ В НАСЛЕДСТВЕННОМ ДОГОВОРНОМ САМОРЕГУЛИРОВАНИИ

Светлана Александровна Устимова, доцент кафедры гражданского и трудового права, гражданского процесса, кандидат юридических наук

Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117997, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail: 7791sveta@mail.ru

Екатерина Николаевна Рассказова, старший преподаватель кафедры гражданского и трудового права, гражданского процесса, кандидат юридических наук

Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117997, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail: stepanovakatya@yandex.ru

Аннотация. Традиционно, граждане России, могли распоряжаться своим имуществом после смерти, почти исключительно путем составления завещания, либо наследование осуществлялось по закону. С 2018 г. российское гражданское законодательство приблизилось к мировой практике, включив указание уже на три вида наследования: 1) по закону, 2) по завещанию и 3) по договору. Наследственный договор призван урегулировать спорные моменты, которые не могли быть упорядочены в рамках существовавших традиционных форм наследования — по закону и по завещанию и может быть представлен в виде двусторонней сделки, по которой на наследников возлагаются обязанности по совершению имущественных или неимущественных действий. Заключение договора, защищая права участников, не ограничивает наследодателя в распоряжении своим имуществом, включая и возможность его отчуждения.

Ключевые слова: наследство, наследственный договор, наследодатель, наследник, завещание.

NEW IN HEREDITARY CONTRACT SELF-REGULATION

Svetlana A. Ustimova, Associate Professor of the Department of Civil and Labor Law, Civil Process, Candidate of Legal Sciences

Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117997, Moscow, ul. Akademika

Volgina, d. 12)

E-mail: 7791sveta@mail.ru

Ekaterina N. Rasskazova, Senior Teacher of the Department of Civil and Labor Law, Civil Process, Candidate of Legal Sciences

Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117997, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12)

E-mail: stepanovakatya@yandex.ru

Abstract. Traditionally, citizens of Russia could dispose of their property after death, almost exclusively by means of a will, or inheritance was carried out by law. Since 2018, Russian civil law has come closer to world practice, having already included an indication of three types of inheritance: 1) by law, 2) by will and 3) by agreement. The inheritance contract is intended to resolve disputes that could not be streamlined within the framework of the existing traditional forms of inheritance — by law and by will and can be presented in the form of a bilateral transaction, according to which the heirs are entrusted with committing property or non-property actions. The conclusion of the contract, protecting the rights of the participants, does not limit the testator to the disposal of his property, including the possibility of its alienation.

Keywords: inheritance, inheritance contract, testator, heir, testament.

Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Для цитирования: Устимова С.А., Рассказова Е.Н. Новое в наследственном договорном саморегулировании. Вестник Московского университета МВД России. 2020(6):86-90.

Соглашения в наследственном праве нельзя отнести к тем формальным юридическим конструкциям, которые базируются на существующих правовых институтах и лишь незначительно дополняют и развивают их1. В гражданско-правовой литературе изменения, внесенные в ГК РФ федеральным законом от 19.07.2018 N° 217-ФЗ принято считать не менее чем «реформой» [3; 2, с. 49]. Аналогично они представляются и в юридических СМИ2.

Изучение методологических аспектов исследования соглашений в наследственном праве следовало бы начать с его повода и актуальности. В то же время, ответ на вопрос о том, почему российский законодатель пошел на корректировку наследственного законодательства, представляет определенную сложность, так как в пояснительной записке к законопроекту об этом ясно не сказано.

Разработчики проекта указали лишь на главную цель изменений — расширение возможностей наследодателя, касающихся выражения им завещательных распоряжений3, связав эти изменения с общей тенденцией развития экономических отношений в России. На фоне экономического, геополитического и эпидемического кризиса, эти тенденции не очевидны.

В литературе делаются ссылки на активную вовлеченность граждан в бизнес, усложнение отношений частной собственности, рост юридической грамотности и «усложнение» наследственной массы. Все это, как полагают некоторые авторы, влечет необходимость реакции законодателя по модификации института наследования [4].

Приведенные аргументы законодатель не подтверждает и в литературе, по меньшей мере, слабы. В России, формально миллионы собственников, в основном приватизированных квартир и дачных участков. Их потребности в составлении завещаний, а тем более договоров, по оценке нотариусов — «ничтожны» [5]. В этой связи не удивительно, что последний Пленум Верховного Суда РФ по наследственным вопросам состоялся в 2012 г.4 Внося 23 апреля 2019 г. корректировки в указанное Постановление, Пленум Верховного

1 См., напр.: Михайлова И.А. Наследственный договор: достоинства и недостатки // Наследственное право. 2018. № 4. С. 45-50; Будылин С.Д. Договор с покойником. Реформа наследственного права России и зарубежный опыт // Закон. 2017. № 6. С. 62-69.

2 См.: «Путин подписал реформу наследственного права» // Право.ру 2018. 20 июля. https://pravo.ru/news/204151/

3 Пояснительная записка к проекту Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую и третью Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации. Доступ из СПС «Гарант».

4 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании».

Суда РФ не то, что не ссылается, а даже не упоминает о существовании трудностей судебной практики по наследственным делам, требующих разрешения, не указал ни на одну «проблемную» норму, которая требовала бы совершенствования, ни на одно нарушение принципа единства судебной практики.

В свое время, при обсуждении проекта, сегодня уже ставшего законом, А.В. Габов, Е.А. Суханов, Н.Ю. Рассказова указывали на необходимость обоснования потребности в корректировках наследственного закона практикой и соответствующей доктриной права. В какой-то степени изменения, внесенные в ГК РФ в 2018 г. базировались на Концепции развития гражданского законодательства 2009 года. В то же время, Концепция развития наследственного права, в которой могли бы быть концептуально закреплены направления и принципы его развития, не разрабатывалась. То же касается монографических или диссертационных исследований, которые бы убедительно до начала процесса законотворчества, обосновали бы потребность в очередном реформировании наследственного права.

В этой ситуации эксперты сходятся во мнении, что «основные направления развития российского наследственного законодательства» были заданы не иначе как по результатам «обзора зарубежного законодательства», который «дал возможность сделать выводы» и «позволил законодателю получить позитивный опыт правового регулирования в рассматриваемой области» [6, с. 89]. Разработчики законопроекта (П.В. Крашенинников и др.) ссылались на опыт Германии и, как это ни странно, Крыма, где была украинская практика удостоверения совместных завещаний супругов (ст. 1243 ГК Украины). В то же время, российские авторы отрицают «устойчивое единообразие и однородность подходов к институту наследственного договора в различных странах» [7, с. 79], что затрудняет адаптацию какой-либо стройной модели.

В соответствии с п. 1 ст. 420 ГК РФ договор следует считать соглашением двух и более лиц по установления, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей. Таким образом, формально договор выражен в гражданском законе через соглашение. Рассматривая предмет договора, исходим из его понимания как сделки. Это связано с тем, что для договора-правоотношения характерен объект — общий интерес субъектов выполнить обязанности, которые входят в содержание конкретного правоотношения [8, с. 251]. Речь идет о договоре-сделке в связи с тем, что наследственный договор фактически есть двусторонняя сделка, по совершению которой, на наследников, которые подписали рассматриваемый договор, может

быть возложена обязанность совершить определенные действия, а может и не возлагаться [3].

В ряде новейших исследований договор наследования прямо определяется как сделка, в рамках которой наследодатель: во-первых, указывает своих потенциальных наследников, включая также — порядок перехода прав на имущество после его смерти к пережившим наследодателя, участникам соглашения или к третьим лицам, имеющим право быть призванными к наследованию (ст. 1116 ГК РФ).

Предмет данной сделки — условие о распоряжении ее субъектом каким-то имуществом. В этом смысле по общему правилу договор — сделка имеет свой сложный предмет, состоящий из нескольких частей. Речь идет о договорной регламентации прав и обязанностей сторон по распоряжению имуществом.

В соответствии с новеллой — ст. 1140.1 ГК РФ наследственный договор как основание наследственного правопреемства может считаться соглашением двух сторон, по которому приобретатель берет на себя обязательство исполнить по воле отчуждателя, закрепленные в соглашении действия, а по уходу из жизни отчуждателя, получает право собственности на то его имущество, которое отражено в договоре. Таким образом, наследственный договор имеет статус документа, включающего в себя элементы завещания и дарения, подразумевая также включение и некоторых качественно новых положений.

Принимая во внимание п. 1 ст. 1118 ГК РФ к наследственному договору применяются правила ГК РФ о завещании, если другое не следует из самой сути такого договора. Оба документа совершаются лично их сторонами, представители в данном случае исключены. На процедуру заключения наследственного договора распространяется аналогичный принципу тайны завещания, принцип тайны договора. В частности, в соответствии со ст. 1123 ГК РФ сторона такого договора, нотариус, иные уполномоченные на обработку информации лица, имея к ней доступ, не вправе разглашать любые сведения о содержании такого договора до момента открытия наследства. Не считается таким разглашением представление нотариусом сведений об удостоверении договора, а также — уведомления об отказе наследодателя от такого договора в единую информационную систему нотариата, при соблюдении порядка, предусмотренного нотариальным законодательством. Не является нарушением направление сторонам договора копии уведомления об отказе наследодателя от договора. Таким образом, наследодатель и стороны рассматриваемого договора защищены, чего нельзя сказать, например, о другой новелле — со-

вместном завещании, сохранение тайны которого после смерти одного из супругов, пока реально не обеспечено.

Анализируемый договор предполагает прямой переход права собственности от умершего отчужда-теля к приобретателю. При этом последний, если это не отражено в договоре, не обязан совершать для принятия наследства никаких специальных действий, что отличает наследование по договору от наследования по завещанию или по закону.

В соответствии с ч. 2 п. 1 ст. 1140.1 ГК РФ наследственный договор может быть заключен в виде условной сделки (ст. 157 ГК РФ). В данном случае закон устанавливает, что указанные в анализируемом договоре последствия могут быть поставлены в зависимость от обстоятельств, наступивших к моменту открытия наследства и заведомо не известных на момент подписания наследственного договора. То же относится и к обстоятельствам, зависящим от воли одной из сторон (ст. 327.1 ГК РФ).

Одна сторона наследственного договора, по определению, всегда наследодатель, тогда как другая сторона может быть представлена как одним, так и несколькими лицами, имеющими право быть призванными к наследованию в порядке ст. 1116 ГК РФ. Если в анализируемом договоре участвуют несколько лиц, могущие быть призванными к наследованию, они не формируют собой множественность лиц одной стороны, а становятся самостоятельными сторонами, что позволяет признать рассматриваемый договор многосторонним.

Наследодатель вправе заключить сколько угодно наследственных договоров с любыми лицами, которые призываться к наследованию. Если конкретное имущество, принадлежащее наследодателю, становится предметом не одного, а сразу нескольких наследственных договоров, которые наследодатель составил с несколькими лицами, принимающими наследство, применяется первый из заключенных наследственных договоров (п. 8 ст. 1140.1 ГК РФ).

Наследственный договор следует считать консен-суальным, так как ГК РФ не предусматривает обязательности передавать имущество для его заключения. По общему правилу рассматриваемый договор по своей природе безвозмезден и не порождает обязанности сторон. При включении в него особых условий о возложении на участников (призываемых к наследованию), обязанности по совершению законных действий имущественного либо неимущественного характера, данный договор трансформируется в односторонне обязывающий.

Признавая безвозмездность наследственного договора, следует указать на то, что договор, по которому лицо, могущее быть призванным к наследованию, принимает обязанность совершить действия имущественного характера в пользу наследодателя либо других лиц, получает основные признаки возмездного договора (п. 1 ст. 423 ГК РФ). В то же время, такой договор нельзя считать в полной мере возмездным, так как в нём на самого наследодателя не могут быть возложены никакие обязанности. А.М. Эрделевский предполагает, что в неследственной практике будут доминировать возмездные наследственные договоры. На настоящий момент ввиду краткого срока действия наследственных новелл ГК РФ, статистически подтвердить или опровергнуть это предположение пока сложно.

До момента смерти наследодатель остается лицом, управомоченным требовать исполнения совокупности или части обязанностей, закрепленных сторонами в договоре. Впоследствии, уже со смертью наследодателя таким правом будут обладать наследники, а также душеприказчик, или другие пережившие наследодателя стороны наследственного договора. Кроме того, нотариус также вправе требовать исполнения обязанностей, в случае, когда он ведет дело о наследстве, в рамках своих полномочий, охраняя наследственное имущества и, возможно, управляя им до выдачи свидетельства о праве на наследство (п. 2 ст. 1140.1 ГК РФ).

При отказе стороны рассматриваемого договора от наследства, такой договор подлежит прекращению, сохраняя силу в отношении прав и обязанностей иных его сторон, когда есть основания полагать, что он был бы заключен, даже если бы в него не вносились права и обязанности стороны, отказавшейся от наследства.

Закон (п. 4 ст. 1140.1 ГК РФ) закрепляет положение о том, что вытекающие из анализируемого договора права и обязанности не отчуждаются и не передаются другим способом.

В соответствии с п. 5 ст. 1140.1 ГК РФ, когда в состав участников анализируемого договора входят супруги и их потенциальные наследники (возможно по отдельности за одним и другим супругами), текст документа может быть дополнен соответствующим числу и правам участников порядок перехода прав. Также наследодатель вправе привести список имущества, которое входит в индивидуальную наследственную массу, не входя при этом в противоречие с правами третьих лиц.

Наследственный договор предполагает обязательную нотариальную форму (п. 7 ст. 1140.1 ГК РФ). На-

следственный договор не может быть закрытым или совершен при чрезвычайных обстоятельствах. В соответствии с п. 9 ст. 1140.1 ГК РФ изменение либо расторжение наследственного договора допускается лишь при жизни сторон, либо по их согласию. При отсутствии этих условий, когда, например, существенно изменились обстоятельства, данный договор может быть изменен или расторгнут судебным решением (ст. 451 ГК РФ). К таким обстоятельствам в соответствии с п. 9 ст. 1140.1 ГК РФ относится появившаяся возможность призвания к наследованию лиц, имеющих право на обязательную долю в наследстве.

Заключив наследственный договор, наследодатель не ограничивает себя в любых сделках со своим имуществом, которым он все также волен распорядиться в своем интересе. Это распоряжение способно, в том числе и лишить потенциального наследника, прав на предполагаемое к передаче по наследству имущество. Отказ наследодателя от реализации данного права ничтожно (п. 12 ст. 1140.1 ГК РФ).

Принимая во внимание новизну института наследственного договора, его использование, как и других наследственных новелл — способов распоряжения наследство, пока несет определенные риски. В то же время, в ситуации выбора, предпочтение вполне может быть отдано наследственному договору, принимая во внимание, что договаривающиеся супруги вправе предусмотреть согласованный порядок распоряжения как их личным, так и совместным имуществом на случай смерти любого из них (п. 5 ст. 1140.1 ГК РФ)

Таким образом, можно сделать вывод о том, что введенное в гражданское законодательство новое основание наследственного правопреемства в виде наследственного договора является самостоятельной юридической конструкцией, по своему характеру и цели отличной от наследования по завещанию и по закону. Кроме того, наследственный договор отличатся от других видов договором, включая дарение, ренту, куплю-продажу.

Все это дает основание говорить об уникальности введения новой правовой конструкции в систему наследственного права, призванную на договорных условиях обозначить заранее права и обязанности наследодателя и наследника, тем самым защитив их обоих от непреднамеренных действий третьих лиц.

Литература

1. Михайлова И.А. Наследственный договор: достоинства и недостатки // Наследственное пра-

во. 2018. № 4. С. 45-50.

2. Будылин С.Д. Договор с покойником. Реформа наследственного права России и зарубежный опыт // Закон. 2017. № 6. С. 62-69.

3. Белоотченко Е.А. Наследственный договор в рамках реформирования российского наследственного права // Ленинградский юридический журнал. 2017. № 2 (48). С. 123.

4. Ворошилов И.И., Сычева А.А. Наследственный договор как новелла российского законодательства: особенности и перспективы применения // Студенческий эл. науч. журнал. 2018. № 24(44).

5. Картавенко Т. О предложениях по совершенствованию наследственного права // Издательский центр Федеральной нотариальной палаты. 2018. 22 марта. URL: https://notariat.ru/ ru-ru/pubHshing-center/author/o-predlozhemyah-po-sovershenstvovaniyu-nasledstvennogo-prava/

6. Юзефович Ж.Ю., Сафронова С.А. Новеллы гражданского законодательства. Наследственный договор// Государственная служба и кадры. 2019. № 3. С. 87-90.

7. Гаджиев А.А. Анализ национальных подходов к регулированию наследственных договоров в правопорядках Германии и Франции// Евразийский юридический журнал. 2019. № 1 (128). С. 76-80.

8. Груздев В.В. Гражданско-правовая защита имущественных интересов личности. М., 2012. Кн.1. 282 с.

References

1. Mikhailova I.A. Inheritance contract: advantages and disadvantages // Inheritance law. 2018. No. 4. P. 45-50.

2. Budylin S.D. Contract with the deceased. Reform of inheritance law in Russia and foreign experience // Law. 2017. no. 6. P. 62-69.

3. Belootchenko E.A. Inheritance contract in the framework of reforming the Russian inheritance law / / Leningrad legal journal. 2017. No. 2 (48). P. 123.

4. Voroshilov I.I., Sycheva A.A. Hereditary contract as a novel of Russian legislation: features and prospects of application // Student electronic scientific journal. 2018. № 24(44).

5. Kartavenko T. On the proposals for improving the law of succession // Publishing center of the Federal notary chamber. 2018. March 22. URL: https://notariat.ru/ru-ru/publishing-center/author/ o-predlozheniyah-po-sovershenstvovaniyu-nasledstvennogo-prava/

6. Yuzefovich Zh.Yu., Safronova S.A. Novellas of civil legislation. Inheritance agreement// Public service and personnel. 2019. No. 3. Pp. 87-90.

7. Gadzhiev A.A. Analysis of national approaches to the regulation of inheritance contracts in the legal systems of Germany and France// Eurasian legal journal. 2019. No. 1 (128). Pp. 76-80.

8. Gruzdev V.V. Civil and legal protection of property interests of the individual. Moscow, 2012. Book 1. 282 p.

ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ