CC BY
326УДК 347.65 ББК 67.404.4
DOI 10.24411/2312-0444-2019-10119
НОВЕЛЛЫ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
Наследственный договор
Жанна Юрьевна ЮЗЕФОВИЧ, доцент кафедры гражданского и трудового права, гражданского процесса Московского университета Министерства внутренних дел Российской Федерации имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук, доцент E-mail: [email protected]
Светлана Андреевна САФРОНОВА, аспирант Московского финансово-юридического университета МФЮА E-mail: [email protected]
Научная специальность по публикуемому материалу: 12.00.03 — гражданское право;
предпринимательское право; семейное право; международное частное право
Аннотация. В статье рассматриваются достоинства и возможные проблемы применения норм гражданского права в области наследования, регулирующих наследование по договору в Российской Федерации.
Ключевые слова: наследство, наследственный договор, совместное завещание, гражданское право, наследственное право.
Annotation. The article considers the merits and possible problems of application of the norms of civil law in the field of inheritance, regulating inheritance under the contract in the Russian Federation.
Keywords: inheritance, inheritance contract, joint will for married couples, civil law, inheritance law.
Входе масштабного и всестороннего совершенствования гражданского законодательства было модернизировано наследственное право, которое долгие годы заслуженно считалось наиболее консервативной подотраслью гражданского права. Обзор зарубежного законодательства дал возможность сделать выводы об основных направлениях развития наследственного законодательства, что позволило законодателю выявить положительный опыт правового регулирования в этой сфере.
Значительно расширил возможности граждан по распоряжению имуществом на случай смерти вступивший в силу 1 июня 2019 г. Федеральный закон «О внесении изменений в статью 256 части первой и часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации» от 19 июля 2018 г. № 217-ФЗ (далее — Закон 217-ФЗ).
К новеллам, предусмотренным Законом 217-ФЗ, относится новая договорная конструкция, закрепленная в ст. 1140.1 Гражданского кодекса Российской Федерации — наследственный договор, а также возможность составления совме-
стного завещания супругами, предусмотренная ст. 1118 ГК РФ.
В нашей стране ранее неоднократно предпринимались попытки введения в гражданское законодательство России данных институтов. Разработчики изменений в ГК РФ основываются на опыте тех стран, в которых они уже давно существуют. Например, наследственный договор существует в таких странах, как Федеративная Республика Германия, Швейцарская Конфедерация, Королевство Норвегия, Чешская Республика, Республика Эстония, Украина и др. Совместное завещание может составляться супругами в таких странах, как Федеративная Республика Германия, Австрийская Республика, Украина, либо иными лицами, состоящими в близких отношениях, — в Королевствах Дания, Швеция и др.
В разных странах понятия и терминология наследственного договора и совместного завещания нередко расходятся.
П.В. Крашенинников в своих работах проводит достаточно подробный сравнительный
№ 3/2019
анализ законодательства зарубежных стран в аспекте данного вопроса1. Однако авторы реформы, одним из которых он является, не слепо копировали иностранные правовые институты, они адаптировали их к российским реалиям. Так, российская конструкция наследственного договора наиболее полно похожа на германскую модель (содержание договора), но при этом имеет черты других видов наследственных договоров, закрепленных в иностранных государствах (возмещения убытков при одностороннем отказе от договора).
Кстати, на сегодняшний день в Германии около 50% завещаний приходится на совместные завещания супругов, а наследственный договор заключают около 5% наследодателей2.
Введенный Законом 217-ФЗ наследственный договор занял место наравне с наследованием по закону и наследованием по завещанию и является третьим основанием наследования. Он представляет собой двустороннюю сделку между наследодателем и его наследниками; предполагается, что данный договор имеет преимущество перед завещанием. К наследственному договору применяются правила, предусмотренные для завещания, если это не будет противоречить сути договора. В частности, применяются правила к форме сделки, порядку удостоверения, обязательной доле в наследстве и др.
Данная новелла вызывает множество теоретических и практических вопросов.
Достоинством этой новеллы является то, что она дает правовую возможность гражданам заранее согласовать все наиболее важные аспекты наследственного правопреемства: определить порядок перехода к назначенным наследникам прав на имущество наследодателя; возложить на участвующих в договоре субъектов обязанность совершить после смерти наследодателя какие-либо действия имущественного или неимущественного характера.
Такая конструкция договора дает возможность и заранее заручиться согласием выбранного наследодателем лица на принятие им наследственного имущества. Как правило, при составлении завещания у наследодателей не возникает сомнений в таком согласии, хотя случаи отказа от наследства весьма редко, но все же встречаются. Наследственный договор может заключаться с любым лицом, которое может по закону призываться к наследованию, в том числе и юридическим, а также может содержать условие о душеприказчике.
Порядок перехода к наследникам наследственного имущества достаточно подробно регламентируется в целом ряде статей, закрепленных в ГК РФ, а также нормах федеральных законов, устанавливающих особенности наследования отдельных видов имущества. Представляется, что конкретизация соответствующих легальных положений может потребоваться в первую очередь применительно к особо сложным и особо дорогостоящим объектам, переход которых в собственность наследников действительно может иметь настолько сложный характер, что его процедуру целесообразно продумать заранее и внести в виде условий в заключаемый с ними договор.
Очень важной является возможность возложения на будущего наследника в заключаемом им наследственном договоре тех или иных обязанностей имущественного или неимущественного характера, которые могут относиться к различным сферам интересов наследодателя.
Выраженное им в договоре стремление достичь некоего желательного для него результата путем возложения на будущего наследника соответствующих обязанностей на первый взгляд напоминает завещательный отказ и завещательное возложение, но отличается от них значительным преимуществом — получением согласия будущего наследника совершить после открытия наследства соответствующие действия, что не предусмотрено нормами, закрепленными в ГК РФ, в соответствии с которыми отказо-получатели в большинстве случаев узнают о возложении на них той или иной обязанности только после смерти наследодателя.
Иными словами, будущий наследник по договору соглашается не только принять имущество, но и, исполнив волю наследодателя, совершить определенные действия. При этом уже после смерти наследодателя исполнение этих обязательств могу требовать как наследники, стороны договора, так и нотариус, в чьем ведении находится наследственное дело.
В отличие от завещания по наследственному договору права и обязанности могут возникать и до открытия наследства, при жизни наследодателя.
Наследственный договор можно расторгнуть либо изменить. Законодательством также предусмотрено, что один наследодатель может заключить несколько наследственных договоров и составить завещание.
Проблемой, с которой могут столкнуться будущие наследники, является то, что после
№ 3/2019
заключения наследственного договора наследодатель имеет право тем или иным образом распорядиться принадлежащим ему имуществом. Утрата или значительное сокращение движимого и недвижимого имущества, наследником которого должен был стать контрагент по договору, может произойти и независимо от воли его собственника, вследствие, например, банкротства, причинения вреда действиями третьих лиц или действия непреодолимой силы.
Таким образом, заключая договор о наследовании, лицо, названное в нем в качестве будущего наследника, договаривается о порядке перехода к нему имущества, которое, существуя на момент заключения договора, может и не существовать в момент открытия наследства, поэтому такая договоренность носит во многом гипотетический характер.
В отличие от завещания заключенный наследственный договор подразумевает возможность наступления обязательств, не противоречащих законодательству Российской Федерации (п. 1 ст. 1140.1 ГК РФ), со стороны наследников до момента открытия наследства. Если стороны наследственного договора начали выполнять условия, предусмотренные в нем, и понесли затраты, а наследодатель решил отказаться от наследственного договора, то в таком случае он обязан возместить понесенные убытки.
Остается открытым вопрос о возмещении убытков в том случае, если наследодатель от договора не отказывался, но по каким-либо причинам произошла его утрата. В этом случае в законе ничего не сказано о возможных мерах защиты сторон наследственного договора, добросовестно исполнявших свои обязанности после его заключения.
Говоря о юридической силе наследственного договора и его соотношении с завещанием, следует отметить следующее. В законопроекте изначально предлагалось предусмотреть, что наследодатель вправе в любое время совершить завещание, отменяющее условия договора полностью или в части, предварительно совершив односторонний отказ от наследственного договора путем направления уведомления о такой отмене всем сторонам наследственного договора через нотариуса. Данное правило не закрепилось до актуальной редакции закона. Это представляется вполне разумным, наследственный договор является двусторонней сделкой, являясь юридическим фактом для нескольких лиц, для которой установлена процедура расторжения или изменения.
Для юридического закрепления нового варианта распоряжения имуществом на случай смерти лицу, заключившему наследственный договор, придется либо добиваться соглашения с названным в нем наследником, либо обращаться в суд с соответствующим иском, так как в п. 7 ст. 1140.1 ГК РФ закреплено, что изменение или расторжение наследственного договора допускается только по соглашению сторон или на основании судебного решения в связи с существенным изменением обстоятельств.
Оба варианта, установленные в ГК РФ, могут быть весьма сложны в реализации.
Не менее сложным представляется и судебный порядок рассмотрения подобных коллизий, так как установление «существенного изменения обстоятельств», являющегося основанием для изменения или расторжения наследственного договора, в соответствии с п. 2 ст. 451 ГК РФ возможно только при одновременном наличии ряда условий:
■ в момент заключения договора стороны исходили из того, что такого изменения обстоятельств не произойдет;
■ изменение обстоятельств вызвано причинами, которые заинтересованная сторона не могла преодолеть после их возникновения при той степени заботливости и осмотрительности, какая от нее требовалась по характеру договора и условиям оборота;
■ исполнение договора без изменения его условий настолько нарушило бы соответствующее договору соотношение имущественных интересов сторон и повлекло бы для заинтересованной стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишилась бы того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора;
■ из обычаев или существа договора не вытекает, что риск изменения обстоятельств несет заинтересованная сторона.
Не трудно предположить, что изменение отношения к лицу, названному наследником в наследственном договоре, едва ли будет расцениваться судом как «существенное изменение обстоятельств», хотя в отношениях между людьми такие изменения, когда чувства любви и привязанности сменяются противоположными им неприязнью, обидой и враждебностью, имеют весьма важное значение.
Граждане, решающие вопрос о распоряжении имуществом на случай смерти (будущие наследодатели), действительно могут быть заинтере-
№ 3/2019
сованы в возложении на будущего наследника обязанности совершения тех или иных действий, которые они рассматривают в качестве условия приобретения наследственных прав. Действия будущего наследника, по поводу совершения которых с ним заключается наследственный договор, не конкретизируются, указывается только, что они могут иметь как имущественный, так и неимущественный характер, что открывает широкий простор для научных дискуссий.
К числу таких действий могут, например, относиться: обнародование или, напротив, отказ от обнародования названного автором произведения; проживание в определенном регионе или в помещении, принадлежавшем наследодателю; получение того или иного образования; создание семьи; отказ от употребления спиртных напитков или наркотических средств; прекращение недопустимого, с точки зрения наследодателя, образа жизни; регистрация в качестве индивидуального предпринимателя; продолжение бизнеса наследодателя и т.д.
Дифференциация условий завещания на допустимые и недопустимые была предложена В.И. Серебровским, отмечавшим, что вполне допустимо обусловить получение наследства поступлением наследника в институт, но незаконно требовать от него выбора определенной профессии.
В свою очередь, A.A. Новиков подразделял действия, которые могут быть возложены на наследника, на «законные» (например, достижение определенного возраста, прекращение ведения наследником «паразитического» образа жизни, прекращение злоупотребления алкоголем и др.) и «незаконные, влекущие ограничение гарантированных Конституцией прав и свобод (например, условия о выборе профессии и места жительства, а также условия, ограничивающие права наследника по распоряжению наследственным имуществом, и т.д.)».
Еще более жесткую позицию по этому вопросу занимает Г.И. Жаркова, которая утверждает, что «условия о получении наследником образования, продолжении начатого наследодателем дела, занятии определенным видом деятельности могут неоправданно ограничить права и свободы человека, являющегося наследником».
К этому мнению присоединяется М.Ю. Де-вицын, также считающий недопустимым включение в завещание условий, которые могут каким-либо образом ограничить права и свободы наследника. Данные теории проанализировала и отразила в своей статье И.А. Михайлова3.
Однако в современной доктрине представлена и противоположная позиция, в соответствии
с которой возложение завещателем на наследника обязанности совершить указанные им действия отнюдь не означает ограничения его прав и свобод. В соответствии с действующим законодательством приобретение наследства представляет собой право, а не обязанность, поэтому, если наследник не считает возможным исполнение указанных завещателем условий, он может от него отказаться.
Решая вопрос о том, что является более важным и значимым — безвозмездное приобретение наследственного имущества или исключение вмешательства в свою частную жизнь, наследник действует «своей волей и в своем интересе», поэтому, если он все же решит следовать воле завещателя, соответствующие действия станут результатом его осознанного выбора.
Инновационные институты гражданского права в области наследования отражают принцип диспозитивности в наследственном праве. Они значительно расширяют возможности граждан распоряжения по своему усмотрению принадлежащим им имуществом на случай смерти. Проблему наличия пробелов и неточностей законодательства со временем должно решить формирование судебной практики, выработка единых правовых позиций. Пока же лицам, имеющим намерение заключить наследственный договор, остается пользоваться новшеством на свой страх и риск.
1 Крашенинников П.В. Наследственное право. 3-е изд. М.: Статут, 2018.
2 Другое ЯнА. Совместное завещание и наследственный договор: законодательные тенденции // Проблемы современного российского законодательства: Матер. IV Всерос. науч.-практ. конф. / Отв. ред. С.И. Суслова. Иркутский ин-т (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России). 2015. С. 173—177.
3 Михайлова ИА. Наследственный договор: достоинства и недостатки // Наследственное право. 2018. № 4. С. 33—45.
Библиографический список
1. Другое ЯнА Совместное завещание и наследственный договор: законодательные тенденции // Проблемы современного российского законодательства: Матер. IV Всерос. науч.-практ. конф. / Отв. ред. С.И. Суслова. Иркутский инт (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России). 2015.
2. Крашенинников П.В. Наследственное право. 3-е изд. М.: Статут, 2018. 288 с.
3. Михайлова ИА Наследственный договор: достоинства и недостатки // Наследственное право. 2018. № 4. С. 33—45.
№ 3/2019
