CC BY
23
НАУЧНО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ
проблемы
Репьев Артем Григорьевич,
доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры государственно-правовых дисциплин, Академия управления МВД России, Российская Федерация, 125171, г. Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8
ORCID 0000-0003-0718-698Х
E-mail: repev-artem@yandex.ru
Artem Grigoryevich Rep'ev,
Doctor of Law, Associate Professor,
Professor at the Department of State
and Legal Disciplines,
Management Academy of the Ministry
of the Interior of Russia,
Russian Federation, 125171, Moscow,
Zoi i Alexandra Kosmodemyanskikh St., 8
ORCID 0000-0003-0718-698Х
E-mail: repev-artem@yandex.ru
Научная специальность: Scientific Specialty: 5.1.1. Теоретико-исторические правовые науки 5.1.1. Theoretical and Historical Legal Sciences
УДК 340
DOI 10.24412/2072-9391-2023-165-8-15
Дата поступления: 30 ноября 2022 г.
Дата принятия статьи в печать: 10 марта 2023 г.
Нормы-оговорки как средства изъятия и дополнения в правовом регулировании
Rules-Reservations as Means of Withdrawal and Additions in Legal Regulation
Аннотация
Актуальность: статья посвящена исследованию юридической природы правовых предписаний, содержащих оговорки. Последние объективируются в тексте нормативного правового акта посредством юридико-линг-вистических конструкций: «как правило», «в исключительном случае» и других, активно применяемых законодательными органами для индивидуализации и дифференциации правового регулирования и интерпретируемых органами правоприменения.
Проблема: на основании анализа содержания правовой доктрины, современных нормативных правовых актов, решений органов судебной власти выдвигается гипотеза, что юридические лексемы «как правило», «в исключительном случае» приобрели не только устойчивый характер в качестве компонента правовой материи, но и должны рассматриваться как разновидность нормы-оговорки,
Abstract
Relevance: the article is devoted to the study of the legal nature of legal prescriptions containing reservations. The latter are objectified in the text of a normative legal act by means of legal and linguistic constructions: "as a rule", "in an exceptional case" and others, actively used by legislative bodies for individualization and differentiation of legal regulation and interpreted by law enforcement bodies.
Problem: based on the analysis of the content of legal doctrine, modern normative legal acts, decisions of judicial authorities, the hypothesis is put forward that legal lexemes "as a rule", "in an exceptional case" have acquired not only a stable character as a component of legal matter, but should also be considered as a kind of norm-reservation, having a formally established and generally binding character. Arguments are given to this provision, including those demonstrating the consolidation of exceptions from the
имеющей формально установленный и общеобязательный характер. Приводятся аргументы указанному положению, в том числе демонстрирующие закрепление за счет норм-оговорок «в исключительном случае», «как правило», «в случае если» изъятий из общего порядка правового регулирования и дополнений к нему.
Цель: восполнить отсутствие в юридической доктрине полноценного представления о правовом предписании с оговоркой; выявить причины появления норм-оговорок и установить риски, обусловленные их интерпретацией органами правоприменения и последующей реализацией.
Методология: филологический способ познания, эмпирические методы сравнения, описания, интерпретации; теоретические методы формальной и диалектической логики. Частнонаучные методы: формально-юридический подход, метод толкования правовых норм.
Результаты и ключевые выводы: доказывается, что, выступая проявлением специализации законодательства, нормы-оговорки, содержащие в себе изъятие и (или) дополнение, могут проявляться как в качестве положительного явления законодательства, так и нести в себе отрицательный заряд. К позитивным моментам автором отнесена потенциальная способность придать нормативному правовому акту характер максимальной социальной ориентированности, обеспечить подвижность правовой системы, гуманный вектор ее развития. Среди рискогенных факторов, детерминированных нормами-оговорками с лексемами «в исключительных случаях», «как правило», «за исключением», в статье отмечается излишняя абстрактность, придаваемая нормативному предписанию, в том числе с одновременным использованием оценочных формулировок, снижающая полноту правового регулирования, приводящая к упущениям интерпретационного характера и ошибкам правоприменения. В качестве заключения автором выдвигаются предложения по снижению негативного потенциала использования в законодательстве и правоприменительной практике норм-оговорок, констатируется потребность комплексного исследования влияния на эффективность правовой системы правовых предписаний с оговорками.
general procedure of legal regulation and additions to it due to the norms-reservations "in an exceptional case", "as a rule", "if".
Purpose: to fill in the absence of a full-fledged understanding of a legal prescription with a reservation in the legal doctrine; to identify the reasons for the appearance of reservation norms and to identify the risks caused by their interpretation by law enforcement agencies and subsequent implementation.
Methodology: philological method of cognition, empirical methods of comparison, description, interpretation; theoretical methods of formal and dialectical logic. Private scientific methods: formal legal approach, method of interpretation of legal norms.
Results and key conclusions: it is proved that, acting as a manifestation of the specialization of legislation, rules-clauses containing an exception and (or) addition, can manifest themselves both as a positive phenomenon of legislation and carry a negative charge. The positive aspects of the author include the potential ability to give a normative legal act the character of maximum social orientation, to ensure the mobility of the legal system, a humane vector of its development. Among the risk factors determined by the rules-clauses with the lexemes "in exceptional cases", "as a rule", "except", the article notes the excessive abstractness attached to the regulatory prescription, including with the simultaneous use of evaluative formulations, reducing the completeness of legal regulation, leading to interpretative omissions and errors of law enforcement. As a conclusion, the author puts forward proposals to reduce the negative potential of the use of reservation norms in legislation and law enforcement practice, and states the need for a comprehensive study of the impact on the effectiveness of the legal system of legal prescriptions with reservations.
Ключевые слова: норма-оговорка; правовое исключение; изъятие; дополнение; исключительный случай; правотворчество.
Keywords: norm-reservation; legal exception; withdrawal; addition; exceptional case; lawmaking.
10
Введение. Состояние современного российского законодательства свидетельствует об изменениях в подходах к правовому регулированию. Изучение актов правотворчества позволяет установить определенные закономерности, в числе которых индивидуализация и дифференциация правового регулирования. Нормативные правовые предписания все больше тяготеют к вариативности, гибкости, альтернативности. Это, в свою очередь, проявляется в избирательности действия правила поведения как по времени и в пространстве, так и по кругу лиц. Инструментами, позволяющими законодателю перейти на подобный высокий уровень правовой абстрактности, выступают юридико-лингвистические оговорки.
С точки зрения русского языка термин «оговорка» полисемичен. Не беря во внимание его значение как непроизвольно озвученной ошибки, он может быть интерпретирован в качестве «разъяснительного замечания; поправки, дополнения к сказанному или написанному» [2, с. 428]. Подобные смысловые уточнения объективируются в нормативном предписании при помощи использования специальных приемов и средств юридической техники, в том числе языковых лексем. Они представляют собой лексическую конструкцию, юридико-лингвистический оборот речи, несущий смысловую нагрузку сообразно выбранному подходу к правовому регулированию. Это могут быть такие относительно устоявшиеся словосочетания, как «кроме случаев», «в случаях, если», «при необходимости», «если иное не предусмотрено», «в исключительных случаях», «как правило» и др.
Принимая во внимание тот факт, что на основе подобного рода юридико-лингви-стических оговорок устанавливается изъятие и (или) дополнение к правовому регулированию (за счет нераспространения общего правила поведения на отдельных субъектов либо дополнения круга общественных отношений, на которые воздействует правовая норма, и пр.), выдвинем гипотезу, что в рамках типологии правовых норм вполне допустимо выделять существование норм-оговорок.
Правовые предписания с оговорками на сегодняшний день не становились предметом самостоятельного монографического исследования. При наличии отдельных работ относительно оговорок в праве [5; 10] нормативное правовое предписание, характеризующееся потенциалом уточнения, конкретизации, дополнения генерального установления, несколько выпало из поля зрения ученого сообщества. Попробуем, насколько это воз-
можно в рамках публикации, исправить сложившуюся ситуацию.
Норма-оговорка в российском праве: дефинитивные и сущностные аспекты. Одним из первых, кто привлек внимание к подобной разновидности способа изложения правового предписания, был профессор И. Н. Сеня-кин, который в своем исследовании в числе специальных правовых норм советского права обособленно выделял нормы-изъятия и нормы-дополнения. Первые, со слов ученого, определяют «исключения из общего правила, содержат отклонения от него», а вторые обеспечивают расширение «содержания генерального установления, создают дополнительные гарантии и льготы» [8, с. 75—77]. Обозначенную позицию считаем возможным поддержать, указав одновременно на общий функциональный вектор данных нормативных установлений — уточнить и детализировать действие общей правовой нормы за счет сужения либо расширения сферы, объемов ее распространения на общественные отношения. Верно в этом ракурсе отмечал С. С. Алексеев, что «специализация придает четкость содержанию правовой регламентации» [1, с. 53].
Одним из тех, кто непосредственно сконцентрировал внимание на необходимости комплексного изучения оговорок в законодательстве, стал И. Д. Шутак. Не придавая им характера нормативного установления, ученый рассматривал оговорки в качестве имеющего «специальную нормативно-лексическую форму условия <...> которое создает новый правовой режим» [12, с. 10]. Подобная точка зрения, безусловно, заслуживает позитивного восприятия с некоторыми ремарками.
Подметив важную качественную черту исследуемого феномена (речь идет о специализации правового воздействия), обозначим, что оговорки как элемент нормативного правового акта в автономном режиме вряд ли способны образовать полноценный, притом новый правовой режим. Даже если автор сознательно не допускает наличие норм-оговорок, то из представленного определения видно, что оговорка в законодательстве — это юридическое средство (как минимум, технико-юридическое), призванное обеспечить дополнительную полноту правовому воздействию, скорректировать его. Норма права, иные юридические средства и приемы, используемые в нормативном правовом акте, — это технологии образования правового режима. Об этом писали Н. И. Матузов и его ученик А. В. Малько: «правовой режим есть особый порядок регулирования, выражаю-
щиися в определенном сочетании юридических средств и создающий желаемое социальное состояние» [4, с. 17—18].
К примеру, Федеральным законом от 31 июля 2020 г. № 258-ФЗ (в ред. от 2 июля 2021 г.) «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации» (далее — ФЗ № 258) предусмотрено создание экспериментальных правовых режимов в области цифровых инноваций. При безусловном наличии оговорок в тексте нормативного правового акта (на сегодняшний день редкий закон избежал этого), мы убеждены, что все же не они создают данный особый порядок правового регулирования. Его обеспечивает норма права, а применительно к рассматриваемому аспекту — экспериментальное правовое предписание [7, с. 39], которое вводится на строго определенное время (в данном случае — три года), распространяется на усеченный круг субъектов (участников эксперимента), затрагивает узкие видовые, а не родовые общественные отношения (сферу цифровых инноваций)1.
У оговорок более адресная, предметная функциональная задача — установить изъятие или дополнение к общему правовому предписанию. Так, ст. 13 ФЗ № 258 определено, что «переход прав и обязанностей субъекта экспериментального правового режима не допускается, за исключением случая реорганизации юридического лица — субъекта экспериментального правового режима в форме преобразования». Приведенный пример характерен и относительно определения юридической природы оговорок — возможность альтернативного порядка правового регулирования, вызванного необходимостью дифференциации его участников, потребностью учета индивидуальных особенностей субъектов. Принимая во внимание, что существование подобных изъятий и дополнений вызывает конкретные правовые последствия, устанавливает права и обязанности участников данных общественных отношений, способно вызывать наступление юридической ответственности, мы убеждены, что вполне допустимо выделять среди специальных правовых предписаний нормы-оговорки.
Попробуем предложить операционное определение данного феномена, вполне допуская, что оно будет нуждаться в последующем развитии, уточнении. По нашему мнению, норма-оговорка может быть рассмотрена как разновидность специального норматив-
1 См.: Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации [Электронный ресурс]: Федеральный закон от 31 июля 2020 г. № 258-ФЗ (в ред. от 02.07.2021) // СЗ РФ. 2020. № 31. Ст. 5117; 2021. № 27. Ст. 5159.
ного общеобязательного предписания, имеющая акцессорный характер по отношению к общей норме, направленная на ее конкретизацию и детализацию посредством дифференциации и индивидуализации правового регулирования.
Природа появления в законодательстве норм-оговорок с лексемами «в исключительном случае», «за исключением», «в случаях, если», «как правило», полагаем, обусловлена неоднородностью структуры общества, сложной системой социальных отношений, нуждающихся в конкретизируемой и детализируемой правовой регламентации, потребностями применения пластичных, а также гуманных, рациональных подходов правового воздействия. Сами по себе подобного рода нестандартные казусы могут быть детерминированы различными предпосылками и основаниями. Выделим лишь некоторые из них:
— организационные, обусловленные сложностью управления социальной средой, влиянием процедурных аспектов осуществления какой-либо деятельности. Так, «проекты постановлений Комиссии и другие необходимые материалы предоставляются членам Комиссии за три дня, а в исключительных случаях — не позднее чем за день до открытия заседаний Комиссии»2;
— экономические. К примеру, в случае развода и последующего раздельного проживания родителей, ребенок, по общему правилу, остается с матерью3. Однако в силу действия ряда международных нормативных правовых актов4 судебные органы могут вынести противоположное решение, ссылаясь на исключительный случай. Таковым, в частности, признается «плохое материальное положение» матери5;
— природно-техногенные. Так, определенной новеллой законодательства стало установление исключительных случаев перевода работника на дистанционный режим выполнения своих трудовых функций. Основанием такого послабления служат «любые исключительные случаи, ставящие под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия всего населения или его части» (ст. 312.9
2 О Регламенте Центральной избирательной комиссии Российской Федерации [Электронный ресурс]: Постановление ЦИК России от 28 июня 1995 г. № 7/46-11. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3 См.: Обзор практики разрешения судами споров, связанных с воспитанием детей: утв. Президиумом Верховного Суда Рос. Федерации 20 июля 2011 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 7.
4 См.: Декларация прав ребенка (принята 20 ноября 1959 г. Резолюцией 1386 (XIV) на 841-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) (принцип 6) // Международная защита прав и свобод человека: сборник документов. Москва, 1990.
5 См.: Апелляционное определение Алтайского краевого суда от 12 февраля 2019 г. № 33-1514/2019 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
12
Трудового кодекса Российской Федерации6 (далее - ТК РФ);
— технические. Данный детерминант в большей степени олицетворяет объективность нормативной оговорки «в исключительных случаях», поскольку сфера применения высоких технологий предполагает постоянное совершенствование, развитие. С учетом требований к стабильности законодательства заложить какой-либо вариативный подход в правовом предписании становится возможным именно благодаря подобного рода специальным юридико-тех-ническим и лингвистическим средствам. Так, «заказчик вправе закупать конкретное оборудование без возможности поставки эквивалентного оборудования исключительно в случаях, установленных в Федеральном законе от 18 июля 2011 г. № 223-Ф3 "О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц"»7.
Нормы-оговорки с лексемами «исключительный случай» и «как правило» как доминирующие формы изъятия и дополнения в правовом регулировании. Мониторинг законодательства, приведенные примеры правоприменительной практики показывают, что лексема «исключительный случай» — одна из наиболее тиражируемых конструкций для использования в нормах-оговорках. Абстрактность и оценочный характер родового феномена «правовое исключение» [6; 9] проецируется и на видовой феномен, объективирующий в норме конкретное проявление нестандартной ситуации. Между тем в ряде случаев (по нашему мнению, без достаточных на то оснований) законодательный орган усиливает абстрактность содержания правовой нормы не только исследуемой нами юри-дико-лингвистической оговоркой, но и сопряженными с ней специальными методиками конструирования нормативного правового акта:
а) бланкетной ссылкой латентного характера, предусматривающей распространение действия предписания в нестандартных пространственных пределах, по узкому кругу лиц и в определенных временными контурами рамках;
б) компетенционным уточнением механизма ее реализации, также имеющим отсылочный характер.
6 Трудовой кодекс Российской Федерации от 30 декабря 2001 г. № 197-ФЗ (в ред. от 07.10.2022) // СЗ РФ. 2002. № 1. Ст. 3; 2022. № 41. Ст. 6938.
7 Обзор судебной практики в сфере закупок по 223-ФЗ (июль
2019 года) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
К примеру, «продолжительность вахты не должна превышать одного месяца. В исключительных случаях на отдельных объектах продолжительность вахты может быть увеличена работодателем до трех месяцев с учетом мнения выборного органа первичной профсоюзной организации в порядке, установленном статьей 372 настоящего Кодекса» (ст. 299 ТК РФ).
Установить примерные очертания признаков, характеризующих данные объекты, нам, к сожалению, не удалось. Немногочисленные позиции ученых по этому вопросу сводятся к такому критерию, как неблагоприятные факторы трудовой деятельности, вызванные географической удаленностью места ее осуществления от места жительства работника, его труднодоступность и пр. [3, с. 1424]. Подобный технико-юридический прием по своей сущности создает очень громоздкую конструкцию «изъятие и дополнение через изъятие и дополнение», которая не только уязвима с позиции полноты правового регулирования, но и рискогенна с точки зрения практики применения.
Регулятивный потенциал нормы-оговорки со словосочетанием «исключительный случай» может сводится как к стимулированию, результатом чего устанавливаются дополнительные юридические гарантии, правовые преимущества, поощрительные положения и пр., так и к ограничению нежелательно -го поведения, вследствие чего сдерживается правовое поведение, лимитируются правовые послабления отдельных участников общественных отношений. Примером первого служит технико-юридический прием использования лексемы «исключительный случай», который зачастую объективируется в оговорку-изъятие, выступая средством смягчения установленных законодательством запретов. Так, Трудовым кодексом Российской Федерации установлены «исключительные случаи привлечения работников к работе в выходные и нерабочие праздничные дни» (ст. 113 ТК РФ).
В качестве иллюстрации тезиса о действии оговорки «исключительный случай» в ракурсе охранительного предписания, укажем, что в рамках деятельности государства по защите здоровой конкуренции и ужесточению антимонопольного законодательства разработан проект федерального закона, предполагающий возможность создания унитарных предприятий только в исключительных случаях8.
8 См.: О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части установления запрета на создание и осуществление деятельности унитарных предприятий) [Электронный ресурс]: проект федерального закона № 554026-7 (ред.,
Другой часто применяемой лексемой в содержании нормы-оговорки является устоявшаяся конструкция «как правило». При этом известны примеры двойного использования оговорок в уточняющей и конкретизирующей норме, что, как полагаем, нагромождает ее конструкцию, усложняет общее восприятие. Так, «сотруднику, проходящему службу в районах Крайнего Севера, приравненных к ним местностях или других местностях с неблагоприятными климатическими или экологическими условиями, в том числе отдаленных, а также во вредных условиях замена части отпуска денежной компенсацией, как правило, не допускается, за исключением случая его увольнения со службы в органах внутренних дел»9. Убеждены, что в данном случае уточнение «как правило» излишне, необоснованно расширяет сферу субъективного усмотрения в пользу поиска иных оснований, несмотря на то, что оно лишь одно, и предусмотрено оговоркой «за исключением». Это детерминирует риски неверной интерпретации правоприменителем отправной нормы.
Уточнение «как правило» (аналогично и сообразно предписанию с оговоркой «в исключительном случае») предполагает изъятие и (или) дополнение к правовому регулированию на основе каких-либо нестандартных обстоятельств, но латентных, слабо прогнозируемых и сложно предусматриваемых для включения в правовую норму, а возможно и не известных правотворческому органу. Притом норма-оговорка с лексемой «как правило» также характеризуется не только закреплением прав и обязанностей субъектов общественных отношений, но и способна ограничивать их в возможностях и законных интересах, изменять объемы содержания правового положения личности. Так, «правом на восстановление на службе в органах внутренних дел обладает гражданин, объявившийся после прекращения службы в органах внутренних дел в связи с признанием его в установленном порядке безвестно отсутствующим и (или) объявлением его умершим <...> такой гражданин восстанавливается, как правило, в равнозначной должности»10. При объективном отсутствии в штатном расписании органа
внесенная в ГД ФС РФ, текст по состоянию на 25.09.2018). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
9 О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации [Электронный ресурс]: Федеральный закон от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ (в ред. от 30.04.2021) (ст. 56) // СЗ РФ. 2011. № 49. Ст. 7020; 2021. № 1. Ст. 56.
10 О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации [Электронный ресурс]: Федеральный закон от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ (в ред. от 30.04.2021) (ст. 74) // СЗ РФ. 2011. № 49.
Ст. 7020; 2021. № 1. Ст. 56.
внутренних дел подобной должности правовой статус личности будет изменен в худшую сторону.
Для адекватного, а не искаженного восприятия правоприменителем нормы-оговорки с лексемой «как правило» необходимо формирование понимания этимологии ее появления в русском языке. С точки зрения фразеологии оборот «как правило» синонимичен словосочетанию «как обычно», «в большинстве случаев» [11, с. 431], то есть предполагает указание на наиболее часто встречающееся развитие событий с возможностью отклонения от такого порядка. Любые жизненные ситуации с оценкой «как правило» должны восприниматься в качестве имеющих место, но не преобладающих. С точки зрения происхождения языковая конструкция «как правило» в ряду оценочных суждений о какой-либо деятельности располагается между «как-нибудь» и «как нужно» [13, с. 372]. В свете сказанного мы убеждены, что любая норма поведения с формулировкой «как правило» не может рассматриваться в виде категоричного требования, безотлагательного предписания. Между тем интерпретация субъектами применения права оговорки с лексемой «как правило» зачастую опирается на императивное указание к действиям, за игнорирование которого предполагается наступление юридической ответственности.
Так, согласно нормативным правовым актам, регламентирующим прохождение службы в органах внутренних дел, «аттестация сотрудника проводится, как правило, в его присутствии». Однако далее оговорка уточняется другой оговоркой: «в случае неявки на аттестацию без уважительных причин сотрудник привлекается к дисциплинарной ответственности»11.
Существенными факторами, усиливающими негативное восприятие норм-оговорок с лексемой «как правило», повышающих риск совершения правоприменительных ошибок (помимо категоричного восприятия в виде нормы-обязывания и допустимости наступления юридической ответственности), на наш взгляд, являются также: во-первых, наличие многоярусной конструкции норм-оговорок, о чем мы писали ранее; во-вторых, создание нормативной связки «норма-оговорка — оценочная категория». Здесь мы ведем речь о словосочетании «ува-
11 О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации [Электронный ресурс]: Федеральный закон от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ (в ред. от 30.04.2021) (п. 10 ст. 33) // СЗ РФ. 2011. № 49. Ст. 7020; 2021. № 1. Ст. 56.
14
жительные причины», перечень которых (пусть не исчерпывающий, но возможно примерный) в тексте данного нормативного правового или иных руководящих документов не раскрывается12.
Выводы. В качестве заключительных выводов изложенного материала позволим себе сформулировать ряд положений:
1) использование законодательными органами правовых норм-оговорок должно быть максимально лимитировано: и в количественном выражении, и в качественном. Первое обусловлено сложным восприятием многоярусных предписаний с оговорками (часто встречающийся пример: «в случае если <...> как правило <...> за исключением»), а второе означает, что наличие «исключительных случаев» не должно быть сверхшироким, их перечень, по возможности, должен быть исчерпывающим, а сами подобные казусы — устанавливать изъятия или дополнения к правовому регулированию лишь в конкретных временных, территориальных и иных границах;
2) наличие нормы-оговорки в тексте нормативного правового акта не должно рассматриваться субъектами правоприменения в качестве императивного положения, вклю-
12 См., например: Об утверждении Порядка организации прохождения службы в органах внутренних дел Российской Федерации: приказ МВД России от 1 февраля 2018 г. № 50 (в ред. от 24.11.2020).
Список литературы:
1. Алексеев С. С. Структура советского права. Москва, 1975.
2. Ефремова Т. Ф. Современный толковый словарь русского языка: в 3 т.: ок. 160000 слов. Москва, 2006. Т. 2: М—П.
3. Комментарий к Трудовому кодексу Российской Федерации (постатейный) / отв. ред. Ю. П. Орловский. 8-е изд., испр., доп. и пе-рераб. Москва, 2019.
4. Матузов Н. И., Малько А. В. Правовые режимы: вопросы теории и практики // Известия вузов. Правоведение. 1996. № 4.
5. Репьев А Г. Конкретизация правовой нормы посредством технико-юридической оговорки (на примере словосочетания «в случае») // Журнал российского права. 2021. Т. 25. № 10.
6. Репьев А. Г. Правовые преимущества и законодательные исключения // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. Право. 2017. Т. 8. Вып. 4.
7. Репьев А. Г., Сенякин И. Н. Экспертное значение экспериментальной нормы российского права // Юридическая техника. 2022. № 16.
чая контекст, при котором неисполнение установления, содержащегося в норме-оговорке, влечет наступление юридической ответственности. Юридическая природа правового предписания с оговоркой исходит из рекомендательного характера и диспозитивно-го вектора правового регулирования;
3) обращение законодательных органов к юридической конструкции «норма-оговорка» с лексемами «исключительный случай», «за исключением», «как правило» с одновременным наполнением ее и без того тяжеловесными (в смысле интерпретации и последующего применения) средствами и приемами юридической техники (оценочные понятия, ссылки и отсылки) создает детерминанты для критики нормы права относительно ее конкретности, полноты правового регулирования, а также риски правовых ошибок;
4) юридическая природа оговорок нормативного содержания до настоящего времени полноценно не исследована, несмотря на наличие фрагментарных работ по тематике оговорок к международным нормативным правовым актам, их толкованию и пр. В силу наметившихся тенденций специализации законодательства и использования для закрепления нормативного предписания не только его базовых структурных компонентов, но и изъятий, дополнений к гипотезе и диспозиции, возникла потребность фундаментального изучения данных закономерностей.
References:
1. Alekseev S. S. Struktura sovetskogo prava. Moskva, 1975.
2. Efremova T. F. Sovremennyj tolkovyj slovar' russkogo yazyka: v 3 t.: ok. 160000 slov. Moskva, 2006. T. 2: M-P.
3. Kommentarij k Trudovomu kodeksu Rossij-skoj Federacii (postatejnyj) / otv. red. Yu. P. Orlovskij. 8-e izd., ispr., dop. i pererab. Moskva, 2019.
4. Matuzov N. I., Mal'ko A. V. Legal regimes: issues of theory and practice // Proceedings of Higher Educational Institutions. Pravovedenie. 1996. № 4.
5. Rep'ev A. G. Concretization of the law through a technical and legal clause (using the phrase "in case") // Journal of Russian Law. 2021. T. 25. № 10.
6. Rep 'ev A. G. Legal advantages and legislative exceptions // Vestnik of Saint Petersburg University. Law. Pravo. 2017. T. 8. Vyp. 4.
7. Rep'ev A. G, Senyakin I. N. Ekspertnoe znachenie eksperimental'noj normy rossijskogo prava // Yuridicheskaya tekhnika. 2022. № 16.
8. Сенякин И. Н. Специальные нормы советского права / под ред. М. И. Байтина. Саратов, 1987.
9. Суменков С. Ю. Законодательная оговорка как доминантный способ закрепления исключений из правил // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2017. № 6 (119).
10. Суменков С. Ю. Оговорка «за исключением»: специфика смысловой нагрузки // Проблемы права. 2011. № 1 (27).
11. Федоров А. И. Фразеологический словарь русского литературного языка: ок. 13 000 фразеологических единиц. 3-е изд., испр. Москва, 2008.
12. Шутак И. Д. Оговорки в законодательстве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Санкт-Петербург, 1994.
13. Этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. / сост. А. К. Шапошников. Москва, 2010. Т. 1.
Для цитирования:
Репьев Артем Григорьевич. Нормы-оговорки как средства изъятия и дополнения в правовом регулировании // Труды Академии управления МВД России. 2023. № 1 (65). С. 8-15.
9.
Senyakin I. N. Special'nye normy sovetskogo prava / pod red. M. I. Bajtina. Saratov, 1987. Sumenkov S. Yu. Legislative reservation as a prevalent method to fix exceptions to the rule // Saratov State Law Academy Bulletin. 2017. № 6 (119).
10. Sumenkov S. Yu. The reservation "with the exception": specificity of meaning content // Issues of Law. 2011. № 1 (27). Fedorov A. I. Frazeologicheskij slovar' russko-go literaturnogo yazyka: ok. 13 000 frazeologi-cheskih edinic. 3-e izd., ispr. Moskva, 2008. Shutak I. D. Ogovorki v zakonodatel'stve: av-toref. dis. ... kand. yurid. nauk. Sankt-Peter-burg, 1994.
13. Etimologicheskij slovar' sovremennogo russko-go yazyka: v 2 t. / sost. A. K. Shaposhnikov. Moskva, 2010. T. 1.
11
12
For citation:
Rep'ev Artem Grigoryevich. Rules-Reservations as Means of Withdrawal and Additions in Legal Regulation // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2023. № 1 (65). P. 8-15.
<
■л
0
a =
ü S Sí
и
1 У
s —
о <
о §
H
и
о
X У
ъ <
X
15
